Текст книги "Аргонавты Вселенной (с иллюстрациями)"

Автор книги: Владимир Владко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Раз… два… три…

Над склонами возникло черное облако. Оно быстро расширялось во все стороны, закрывая не, бо. И почти тотчас же среди разваливающихся скал блеснула вода. Еще миг – и скал уже не было. Вместо них возникла вертикальная светло-серая водяная стена, от одного склона ущелья до другого.

Эта стена сначала будто замерла неподвижно – и затем всей своей громадой рванулась вперед, наполняя ущелье. Она двигалась по направлению к астроплану невообразимо быстро, не уменьшаясь в высоте. Галя расширившимися глазами смотрела на экран перископа, ее сердце замирало от тревожного ожидания.

Вот верхняя часть водяной стены, достигавшей в высоту не менее двадцати – двадцати пяти метров, словно обрушилась кипящим и бурлящим водопадом. Но не успела эта волна водопада упасть и до половины стены, как вся масса воды с новой силой ринулась вперед, обрушиваясь на скалы. Казалось, сейчас она всей тяжестью рухнет на корабль.

– Ox! – не сдержала восклицания Галя.

Мощный удар потряс астроплан. И сразу на экране все исчезло, погасло в сером тумане. Корабль вздрогнул, закачался. Его кормовая часть приподнялась и снова упала назад. Новый удар!

Астроплан дрожал и дергался. Резиновые тросы, на которых висели гамаки, толстые амортизаторы растягивались и вновь сокращались. Гамаки выписывали в воздухе неровные кривые. Из буфета в стене выпала и покатилась бутылка. А корабль тяжело раскачивался, задирая и опуская корму, будто стараясь протаранить скалы.

– Да неужели же не вытолкнет его? – прошептала Галя.

Послышался глухой, неприятный скрежет. Астроплан медленно сдвинулся вперед. Он терся боками супертитанового корпуса о скалы, он продирался между ними, увлекаемый могучим потоком воды, мчавшейся по ущелью. Судорожно, рывками, то и дело останавливаясь и замирая, корабль полз по дну ущелья. Теперь уже не было толчков сзади; наоборот, чувствовалось, как корпус астроплана преодолевает преграды впереди.

И вдруг корабль резко остановился. Глухой скрежет превратился в странный звенящий гул. Астроплан не продвигался дальше, упершись в какое-то препятствие. Все его металлическое тело напряженно дрожало, эта вибрация и создавала гул, от которого звенело в ушах. И так же вибрировали и звенели все предметы в каюте. Корабль не двигался! Водяной поток не вытолкнул его, он снова лежал на дне ущелья, зажатый скалами.

– Под водой… под водой… – стучало сердце Гали Рыжко.

Снова послышался короткий сильный удар. Что-то загрохотало, перекатываясь по внешней стене астроплана около кормы. Этот удар отозвался звоном по всей каюте, будто весь корпус корабля застонал.

Галя услышала, как Сокол крикнул, заглушая гул:

– Все-таки ударил какой-то обломок скалы!

Астроплан вновь сильно качнуло. Не удар ли помог ему сдвинуться?.. Опять начались толчки сзади, неровные, судорожные. Корабль дергался, останавливался, снова двигался, он полз вперед, как живое существо, вслепую нащупывая себе дорогу между скалами в мутной, бурлящей воде. И вот, словно освободившись, астроплан с силой рванулся вверх и вперед! Он повернулся на бок. Потолок каюты вдруг оказался внизу, гамак, в котором лежала Галя, швырнуло в сторону, затем он повис торчком, поставив девушку вниз головой. Корабль переворачивался кормой вверх… Секунду или. две он стоял в воде на носу, затем медленно начал опускать корму, раскачиваясь из стороны в сторону. Но он плыл, плыл!

На экране перископа мелькнул свет.

– Небо! Небо! – радостно закричала Галя.

Да, на экране показалось серое, облачное небо Венеры. Из тяжелых темных туч в любую минуту готов был хлынуть дождь. Безрадостное, низкое, сумрачное – но все же небо! И вокруг астроплана уже не было видно высоких склонов скалистого ущелья. Он плыл по бурной реке, плыл кормою вперед, увлекаемый потоком воды, заполнявшей ущелье.

– Ура! Ура! – кричала в восторге Галя Рыжко, забыв сразу обо всех своих страхах. – Плывем по реке, по реке! Ура!

Вадим Сокол и Ван Лун взволнованно улыбались, поглядывая на девушку, не помнившую себя от радости.

Покачивание астроплана уменьшалось. Его громадный корпус постепенно успокаивался на поверхности воды, корабль все дальше и дальше несся к морю. Галя чувствовала, что она не может больше оставаться на своем месте. Надо было что-то делать, найти выход переполнявшему ее счастью! И она не выдержала.

Забыв о строгих распоряжениях Рындина, о нерушимой дисциплине экипажа астроплана, Галя отстегнула пряжки предохранительных ремней, соскочила из гамака на пол и, с трудом сохраняя равновесие на непривычно качавшемся полу, бросилась к навигаторской рубке все с тем же победным возгласом «ура».

Вслед ей неслись восклицания Сокола и Ван Луна:

– Галиночка, куда вы? Нельзя!

– Галя, порядка нет, будет плохо!

Но она не слышала ничего.

Как пуля, она влетела в навигаторскую рубку, подбежала к изумленному Рындину и, будто не замечая строгого выражения его нахмуренного лица, обхватила с разбегу шею академика горячими руками и звонко поцеловала его:

– Николай Петрович, дорогой, золотой, как я счастлива! Как я вас люблю!

Рындин даже не пытался сопротивляться. Покачивая головой, он улыбался и повторял:

– Ах, шалунья! Ай, недисциплинированная девчонка! Да разве можно так?..

Но Галя видела, что его глаза увлажнились, подозрительно заблестели. Академик обнял одной рукой девушку за плечи и наставительно произнес:

– И, пожалуйста, не вздумайте продолжать. А то еще чего доброго от волнения хлюпать начнете, знаю я вас… погодите, у меня какая-то соринка в глаз попала, надо прочистить. Где мой носовой платок, а?..

Прижавшись щекой к плечу Николая Петровича, Галя смотрела вместе с ним на экран перископа, на котором быстро проплывали незнакомые крутые берега, увенчанные красными кронами цикадей и кипарисов, заросшие густым оранжевым кустарником.

Николай Петрович нажал кнопку на пульте управления, и внутрь корабля ворвался дневной свет. Все иллюминаторы были открыты.

Астроплан выплывал в море, огромное море, тусклое серебро которого сливалось с серым горизонтом. Волны мягко покачивали межпланетный корабль, до половины погруженный в воду. Сопла его ракетных двигателей смотрели под углом вниз, нос был приподнят. Движение корабля постепенно замедлялось – и наконец он остановился совсем.

Рындин обеими руками повернул к себе взволнованное лицо Гали, нежно поцеловал ее в лоб и сказал:

– Идите, девочка моя. Счастье не изменило нам – не ваша ли счастливая звезда выручает нас, а?.. Идите, скажите Вадиму и Ван Луну, что я прошу их немедленно взяться за тщательный осмотр всех помещений астроплана. Надо проверить все уголки корабля, все механизмы, не повреждено ли в них что-нибудь из-за этих подводных толчков. Завтра ведь мы вылетаем в обратный путь, надо успеть все сделать. Идите, идите, Галя. И не забывайте о дисциплине. Смотрите, чтобы больше не было таких выходок, как сегодня. Слышите, сорванец?

Это прозвучало строго – и глаза Николая Петровича посмотрели на Галю из-под нарочито насупленных бровей тоже очень Строго. Но сколько бы в этот день взгляд тех же самых глаз не останавливался на жизнерадостном, веселом лице девушки – в нем светилась ласка, а голос академика невольно смягчался. Конечно, сорванец, взбалмошная девчонка, которую надо держать в руках, все это так. И Вадиму придется с трудом справляться с ее экспансивностью – это тоже верно. Но Николай Петрович теперь еще больше понимал молодого геолога и радовался за него…

А на следующий день, 16 февраля, точно выполняя указания Земли, экспедиция была готова к отлету в обратное межпланетное путешествие. За несколько минут до полудня Таля Рыжко, как и ее товарищи, лежала уже в своем гамаке, прочно закрепив пряжки предохранительных ремней.

В иллюминаторы центральной каюты лился фиолетовый свет Венеры – призрачный тусклый свет планеты, населенной удивительными чудовищными животными, хранившей в своих дебрях и пещерах драгоценные инфрарадий и ультразолото. С мягким шумом задвинулись металлические ставни иллюминаторов, пряча за собою этот призрачный свет и далекие берега, покрытые пышной оранжево-красной растительностью.

В каюте прозвучал голос Рындина:

– Внимание! Через минуту даю старт.

– И не попрощались как следует с Венерой, – сказала сокрушенно Галя. – Вчера некогда было и сегодня не успели… Больше уже не увидим ее. – Она сказала это тихо, про себя. Но Рындин услышал ее.

– Не увидим мы – увидят другие, – ответил он твердо. – Наше путешествие сюда не последнее, Галя, а первое. Дорога на Венеру открыта нашей экспедицией – и по этой дороге полетят десятки других межпланетных кораблей, Внимание, товарищи!

Руки академика Рындина лежали на пульте управления. Николай Петрович посмотрел на экран перископа, на плывущие по нему серые облака Венеры, на циферблат часов. Двенадцать!

– Даю старт!

…Встревоженная громоподобными взрывами, гремевшими над морем, обеспокоенная волнами, которые бурно набегали на берега, – над красными вершинами стройных цикадей, над девственными чащами Венеры поднялась плоская голова неизвестного чудовища.

Огромными выпученными глазами голова посмотрела на море, тупо уставилась в небо, увидела там маленькую темную черточку, которая молниеносно пронеслась под свинцовыми облаками и исчезла в их густой толще… И, ничего не поняв, снова скрылась за оранжево-красными деревьями…

ЭПИЛОГ,

написанный автором по требованию читателей, которые обязательно хотели узнать, как межпланетный корабль «Венера-1» возвратился на Землю

Земля ждала.

Внимание всего человечества было сосредоточено на одном: экспедиция академика Рындина, успешно выполнив задание, покинула Венеру и возвращается на Землю. Так гласило правительственное сообщение, переданное всеми радиостанциями, опубликованное всеми газетами мира.

Это знали все, об этом сообщала короткая радиограмма с борта «Венеры-1», отправленная еще в памятный день 16 февраля. Но ею и ограничивались сведения об астроплане. Радиограмма, датированная 16 февраля, оказалась последней, принятой направленными приемными радиостанциями Земли. С этого момента связь с астропланом оборвалась снова.

Возможно, что экспедиция Рындина и слышала радиосигналы, которые беспрерывно посылали в межпланетное пространство мощные радиостанции Земли; возможно также, что передатчик астроплана отвечал на эти сигналы. Но ответы Рындина не достигали Земли, – скорее всего, заглушенные потоками космического излучения. Операторам не могли помочь даже самые чувствительные приемники.

Повторялось то же, что происходило и во время полета астроплана с Земли на Венеру, когда связь с экспедицией также надолго обрывалась из-за непреодолимых космических помех. Но теперь положение было гораздо более тревожным.

Тогда астроплан летел по маршруту, детально разработанному еще первыми энтузиастами межпланетных путешествий в начале нашего века, когда полеты в мировое пространство совершались разве только в научно-фантастических романах, а ученые, вынашивавшие эту идею в тиши своих кабинетов, вынуждены были удовлетворяться теоретическими расчетами. Такие расчеты очень пригодились в дальнейшем. Полуэллиптический маршрут полета Земля – Венера, например, логически вытекал из взаимного расположения орбит этих планет, идея его была совершенно правильной, как доказали все последующие проверки. Межпланетный корабль, вылетев по этому маршруту и установив правильный курс, неизбежно должен был достичь Венеры. И помешать ему, привести в иную точку пространства, могла бы только исключительная, катастрофическая причина.

Совсем иной была картина теперь.

В извечную схему и соотношение небесных светил вмешалась новая сила – проносившаяся через солнечную систему комета. Астроплан, вылетев с Венеры, попадал в сферу ее притяжения, описывал в пространстве сложную кривую, по которой в конце концов и должен был попасть на Землю. Подробные расчеты, произведенные новейшими электронными вычислительными машинами, говорили именно так. Астрономы на основании этих расчетов разработали для экспедиции Рындина новые сроки вылета с Венеры и новый курс. Понятно, насколько важно было сейчас следить за полетом астроплана по новому маршруту! Но так как межпланетный корабль Рындина оставался неуловимым даже для самых мощных телескопов и радиолокационных установок, – астрономы могли следить за его полетом исключительно по радиограммам с астроплана. Между тем связь оборвалась – и теперь никто на Земле не знал о действительном положении и местонахождении корабля.

Основываясь на расчетах, астрономы, конечно, могли в любой день и в любую минуту указать на небесной карте ту точку, в которой должен был находиться межпланетный корабль. Но это все же были только теоретические расчеты, какими бы убедительными они ни казались, а не практические сведения, не реальные сообщения о судьбе живых людей.

Волнение нарастало с каждым днем. Астрономы не выходили из обсерваторий, отрываясь от телескопов лишь для того, чтобы в тысячный раз погрузиться в проверку вычислений, и прерывали вычисления только для того, чтобы снова прильнуть к окулярам телескопов. Операторы вели беспрерывные дежурства у радиолокаторов и чувствительнейших радиоприемных устройств. Астроплан оставался невидимым и неслышимым. Между тем приближалось уже время, когда можно было надеяться заметить его на небосводе в виде мельчайшей сверкающей искорки – по крайней мере, в наиболее мощные земные телескопы Крымской и Кантонской обсерваторий.

И еще один вопрос волновал Землю: где спустится межпланетный корабль? Московский и Пекинский институты межпланетных сообщений опубликовали совместное коммюнике, в котором говорилось, что место спуска астроплана еще не определено окончательно. Могли быть два варианта. Если академику Рындину удастся достаточно затормозить движение астроплана – спуск будет возможным на Азовском море. Если же торможение будет затруднено, тогда посадочная скорость окажется слишком большой, и для спуска придется избрать океанские просторы. Все это выяснится после восстановления связи с «Венерой-1», когда астроплан окажется в непосредственной близости от Земли.

Сотни миллионов людей ждали…

И в этом напряженном ожидании Землю, как молния, облетело первое известие, переданное мощной московской радиостанцией, которое сообщало:

– Крымская обсерватория обнаружила в пространстве межпланетный корабль «Венера-1». Астроплан приближается к Земле. По вычислениям обсерватории, он через двенадцать дней сможет начать круговое торможение, облетая Землю по эллипсам.

И на протяжении двенадцати суток не было на земном шаре человека, который не всматривался бы ночами в звездное небо, пытаясь отыскать там новую крохотную искорку – корабль Рындина. Но, естественно, все такие попытки были тщетными, увидеть астроплан невооруженным глазом было невозможно. Это знали все – и тем не менее упорно всматривались в небо: а вдруг?..

День летел за днем. Московское радио регулярно передавало краткие бюллетени:

– Межпланетный корабль «Венера-1» приближается. Его можно наблюдать уже в обычные телескопы.

– Связь восстановлена. От экспедиции получена радиограмма. Академик Рындин сообщает, что экипаж астроплана чувствует себя вполне хорошо. Ультразолотое укрытие инфрарадия от влияния космических лучей оправдало себя.

– Земные посты управления установили контроль над двигателями астроплана. Академику Рындину останется при спуске лишь управлять парашютным устройством.

– Ведущий астроном Крымской обсерватории доктор математических наук Елена Рыжко, проводящая постоянные наблюдения за движением «Венеры-1» в межпланетном пространстве, высказывает предположение, что астроплан сможет достаточно погасить скорость, для того чтобы спуститься на Азовском море.

В этом бюллетене была одна особенность, понятная всем: за приближением межпланетного корабля следила при помощи мощного телескопа мать той самой девушки, которая неожиданно оказалась в астроплане. А уж о ком, как не о Галине Рыжко, было столько бесконечных разговоров и споров с того момента, когда на Земле стало известно из радиограммы академика Рындина о ее появлении, изумившем экспедицию!..

Новое сообщение:

– Астроплан «Венера-1» находится вблизи Земли. Он начал торможение и делает первый эллипс вокруг земного шара, гася скорость при помощи трения в земной атмосфере. Межпланетный корабль можно видеть, пользуясь хорошим биноклем, в ночное время в такие часы…

Радио сообщало о часах, когда астроплан приближался к Земле, описывая вокруг нее свои эллипсы. Теперь «Венеру-1» видели десятки тысяч наблюдателей.

Далеко-далеко в небе, среди мерцающих звезд, двигалась блестящая искорка. Вблизи горизонта заметить ее было почти невозможно. Потом она начинала подниматься – и делалась при этом все ярче и ярче. А затем искорка опускалась в противоположной стороне небосвода, постепенно меркла и, теряясь в дымке, исчезала совсем, перед тем как спрятаться за линией горизонта до следующего своего появления.

Межпланетный корабль уменьшал скорость. Его эллипсы сокращались. И пришел день, когда радио сообщило:

– «Венере-1» удалось погасить скорость до необходимых норм. Окончательно решено, что астроплан снизится на Азовское море. Торжественная встреча экспедиции академика Рындина состоится в Ахтарском лимане, несколько выше сорок шестой параллели, по которой будет снижаться корабль, в среду, в одиннадцать часов утра.

Ни поезда, ни вереницы многоместных атомовозов, ни эскадрильи гигантских экспресных ракетопланов не в состоянии были вместить тысячи и тысячи восторженных людей, спешивших в район Ахтарского лимана.

Стратосферные ракетопланы привозили гостей из Китая, Кореи, Индии, Польши, Чехословакии, Германии, Венгрии и других стран. Ученые и журналисты Европы, Азии, Америки, Африки и Австралии торопились в Ахтарск, чтобы присутствовать при событии, взволновавшем весь мир.

Утреннее солнце, выглянув из-за моря, несомненно, должно было поразиться: никогда еще не приходилось ему видеть на спокойных и тихих берегах Ахтарского лимана такого оживления! Берега изменили свой обычный вид. Не было видно ни золотистого песка, ни зеленой травы – бесконечные толпы людей закрыли все.

В чистом синем небе не осталось ни одного облачка-свежий ветер унес их ночью на юг. Сияющее радостное солнце не спеша поднималось выше и выше над серебристой поверхностью моря. Успокоился и ветер; волны с легким журчаньем косой чередой набегали на берег и оставляли на песке влажные широкие следы. Все знали, что астроплан уже начал снижение. Но где же он? «Венера-1» должна была показаться с западной стороны небосвода, со стороны далекого, прячущегося за горизонтом Сиваша. Десятки тысяч биноклей жадно прощупывали голубой небосвод.

Но в прозрачном небе не было видно ничего.

– Где же астроплан?..

Сквозь гул многотысячной толпы донесся звук сирены, установленной на вышке в Приморско-Ахтарске. Этот долгожданный сигнал был понятен всем: межпланетный корабль замечен в небе!

– Где же? Где?

Прошло всего несколько секунд – и близ самого горизонта далеко-далеко в небе появилась едва заметная темная черточка. Она словно повисла в прозрачной синеве на какое-то мгновение, а затем начала подниматься. Она уходила выше и выше, будто скользила по прозрачной опрокинутой чаше неба. Казалось, что эта маленькая черточка вот-вот исчезнет, растворится в сияющей синеве. Но нет, она заметно увеличивалась, приближалась!

Черточка завершила свой кажущийся подъем по небосводу. Она теперь явно изменила направление и мчалась как будто под углом к поверхности моря. Вот уже видно, что это не черточка, а заостренная сигарка.

И вслед за ней тянется несколько совсем маленьких темных треугольничков. Да, этовыброшенные астропланом конические парашюты, с их помощью корабль замедляет свею скорость, тормозит в воздухе.

Астроплан вырастал на глазах. Еще мгновение – и он косо скользнул в воздухе и зарылся носом в волны, уйдя в море, как стремительно выпущенная из лука стрела. Высокие всплески указывали место, в котором межпланетный корабль ушел под воду.

Эти всплески отвлекли внимание наблюдателей, а астроплан тем временем успел уже вынырнуть из-под воды и быстро плыл по направлению к берегу, покачиваясь на волнах. От него поднимались облака пара, он весь был окутан ими. Вода вскипала вокруг его металлического корпуса, раскалившегося от трения в атмосфере.

Астроплан описывал на поверхности моря широкий полукруг, все время замедляя свою скорость. Он приближался к Ахтарску, проплывая мимо усеянных людьми берегов. Медленнее, медленнее – и вот он совсем остановился. Его отделяло от берега не более ста метров.

Грянула музыка. Но ее звуки заглушила буря радостных выкриков, приветствий, гром рукоплесканий, которыми люди встречали первый в мире космический корабль, возвратившийся из далекого путешествия.

В верхней части астроплана откинулся люк. Сейчас, сейчас из него покажутся участники экспедиции!

Но из люка никто не выходил. Люди на берегу замерли в напряженном ожидании. Сразу стало так тихо, что звуки оркестра показались неимоверно громкими. Лишь волны плескались у огромного металлического тела астроплана. Почему никто не выходит из корабля?..

Но вот из открытого люка астроплана выдвинулись две тонкие мачты. Они поднимались все выше. Широкие красные полотнища медленно проплыли вверх. Над астропланом развернулись красные флаги – СССР и Китая. Они победно реяли в воздухе, как приветствие от путешественников, возвратившихся из глубин мирового океана.

Над люком появилась седая голова Николая Петровича Рындина. Академик вышел на верхнюю площадку астроплана, а за ним показались и его спутники – Вадим Сокол, тщетно пытавшийся скрыть свое волнение, сдержанный, но на этот раз широко улыбающийся Ван Лун и смеющаяся Галя Рыжко.

И теперь уже нельзя было услышать ничего: ни музыки, которая напрасно пыталась прорваться сквозь ураган приветственных криков и рукоплесканий, ни самих приветствий – ничего! Все слилось в один не прекращавшийся ни на секунду радостный гул…

Земля встречала своих героев, отважных победителей мирового пространства, первых людей, побывавших на далекой Венере, смелых и бесстрашных аргонавтов Вселенной.

1935–1955 гг.