Текст книги "Аргонавты Вселенной (с иллюстрациями)"

Автор книги: Владимир Владко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ,

посвященная описанию путешествия в недрах Венеры Ван Луна, который отправился на поиски Гали Рыжко

Ван Лун в раздумье стоял перед круглым провалом. В нескольких метрах виднелся второй провал, тоже круглый, тоже глубокий. Оба они вели куда-то в недра Венеры. Оба, казалось, были не природного происхождения, а проделаны живыми существами, как громадные норы.

Так, допустим, что оба круглых отверстия в земле представляют собою начала подземных ходов. Но в какой из них спускаться? Где искать Галю?

Ван Лун старался успокоить товарищей, вселить в них уверенность, что Галя жива и невредима, что она где-то застряла и теперь ожидает помощи. Возможно, прячется от какой-нибудь опасности; возможно, у нее не хватает сил вернуться без помощи товарищей. Так говорил Рындину и Соколу Ван Лун так думал и он сам, пока не нашел около одного из этих отверстий Галин радиопередатчик. Тогда ход мыслей Ван Луна изменился, хотя он ничего не сказал об этом своим товарищам. Зачем?..

Если Николай Петрович Рындин просто очень беспокоился о Гале, которую он успел искренне полюбить за ее бойкость и веселый характер, то Вадим Сокол был охвачен иными чувствами: он буквально не находил себе места. Ван Лун ясно понимал, что это была не только тревога за товарища. Это было нечто значительно большее. Как бы Сокол ни скрывал свои чувства к девушке, они прорывались и в его возбужденных вопросах, которыми он засыпал Ван Луна, и в ласковых словах, когда он говорил о Гале. Сказать Вадиму, что у Ван Луна оставалось очень мало надежд, означало повергнуть его в сильнейшее отчаяние. Хватит и того, что Ван Лун с большим трудом отговорил Сокола от настойчивого намерения отправиться вместе на поиски девушки. Взволнованный, экспансивный геолог не понимал, что он стал бы лишь обузой для Ван Луна, которому во время поисков пришлось бы еще заботиться о мало приспособленном для опасных вылазок товарище.

Да, у Ван Луна оставалось не очень много надежд! Галя упала в один – из провалов – здесь сомнений не было. Но куда она после этого исчезла? Если разбилась при падении, то было бы найдено ее тело. Если падение не причинило вреда, то она отозвалась бы на призывы Ван Луна и Сокола. Но девушка не откликалась, и тела ее в провалах не было – тщательный осмотр дна обеих нор не дал никаких результатов.

Ван Лун вспомнил, как Сокол высказал предположение, что Галя могла встретиться с чудовищем, напавшим на межпланетный корабль. Допустим, что ее схватило и унесло с собой это громадное животное, которое описал ему Рындин. Ведь и следы чудовища исчезали тоже здесь, у провалов, куда приводили ряды поломанных молодых деревьев и раздавленные папоротники. А если животное унесло Галю, как же можно рассчитывать спасти ее?

Тревога все больше охватывала Ван Луна. Досаднее всего было то, что эта тревога мешала спокойно думать, взвешивать, рассчитывать. Нужно было взять себя в руки. Он еще ничего не знает, все это – одни догадки, предположения. Сейчас они кажутся мрачными, как ночь; потом могут измениться, уступить место другим. Как это говорится в старой китайской песенке:

 
Оборвалась дорога, нет пути…
Но смотришь – вновь тропинка пред тобою; когда до дна исчерпана вода, опять источник где-нибудь пробьется.
 

Надо искать эту новую тропинку надежды, надо искать новый источник утешения! Проверим еще раз.

Переносный передатчик найден здесь, у этого провала. Может быть, девушка, упав, откатилась в сторону – и сверху ее тело трудно заметить, а она сама потеряла сознание и поэтому не отвечает? Надо еще раз попробовать позвать ее: за это время она могла прийти в себя.

Наклонившись над провалом, Ван Лун крикнул:

– Галя! Отзовитесь! Галя!

Молчание. Слышно только по-прежнему жужжание и безумолчное стрекотанье бесчисленных насекомых.

Яркий луч нагрудного прожектора Ван Луна осветил темное дно провала, у которого был найден передатчик. Нет, ничего не видно, кроме… кроме округлой ямки в рыхлой земле на дне. Она напоминает след человеческого тела. Но куда же тогда оно пропало? Ведь следы чудовища исчезали не здесь, а там – у второго провала!

Вот она, новая тропинка надежды! Конечно, исчезновение Гали оставалось пока загадкой; но отпадало другое, самое страшное предположение, что девушку схватило и унесло с собой чудовище. Так, теперь можно было действовать.

Ван Лун тщательно проверил свое снаряжение: если ты спешишь, то делай все медленно и аккуратно. Китайская поговорка гласит:

«Коль трижды не обдумаешь поступок свой, потом всегда раскаиваться будешь».

Автоматическая винтовка с разрывными пулями… Запасной резервуар с оксилитом… В основном резервуаре запаса оксилита хватит на двенадцать часов дыхания; запасной даст еще шесть часов – не для него самого, а для Гали, у которой запасы оксилита, вероятно, истощались. На спине же – переносный радиопередатчик. Три атомитные гранаты на поясе… Запасные обоймы с патронами – в сумке на боку… Все приборы работают безупречно. Все в порядке. Можно выступать.

Ван Лун включил переносный радиопередатчик и четко, твердо проговорил:

– Товарищи, отправляюсь в подземный ход. Не знаю, будете ли потом слышать меня. Почва может гасить сигналы. Однако не беспокойтесь. Все будет хорошо. Подтвердите, что слышите меня, прошу.

В следующее же мгновение он услышал короткий гудящий звук. Один, другой… Так, друзья отвечают ему.

Ван Лун знал, с какой тревогой ожидают его сообщений Рындин и Сокол, оставшиеся в астроплане. Как жаль, что радиопередатчик корабля поврежден при падении астроплана! И некогда было исправить повреждения… Хорошо хоть, что у них работает радиоприемник, принимающий его сигналы.

Итак, в путь!

Ван Лун привязал надежным узлом к ближайшей стройной цикадее прочный капроновый канатик с вплетенными в него деревянными брусками и опустил его конец в провал. Канатика вполне хватило до самого дна. Включив нагрудный прожектор, Ван Лун начал спускаться.

Вот оно, рыхлое, покрытое опавшей листвой и обломками веток дно. Вот округлая ямка в нем. А нет ли еще следов? Яркий луч прожектора освещал каждую вмятину, каждый камушек. Следы, где следы Гали, если это действительно отпечаток ее тела?..

Есть! Вот они!

В рыхлой почве виднелись следы резиновых сапог с их характерными металлическими подковками. Девушка ушла в широкий подземный ход, она шла легко, свободным шагом: значит, оба падения сошли для нее благополучно, она ничего не повредила. Хорошо, но зачем она пошла в этот туннель, почему не осталась на дне провала ожидать помощи?

Подземный ход не опускался в глубину. Вероятно, он тянулся все время метрах в пятишести под поверхностью Венеры, не глубже. Об этом говорили и рыхлый, влажный грунт и многочисленные корни деревьев, свисавшие сверху и со стен туннеля.

Следы Гали были видны отчетливо на протяжении метров двухсот до места, где туннель раздваивался. Здесь они сразу исчезли. Напрасно Ван Лун пытался отыскать хотя бы один отпечаток резинового сапога: все было заметено широкими полосами, будто огромная метла прошлась по подземному ходу. Эта метла уничтожила все мелкие следы. Ван Лун заглянул в одно разветвление, во второе…

Галя быстро шагала по туннелю до разветвления, рассуждал Ван Лун. Тут она остановилась – наверно, раздумывала, куда идти дальше. Так. Пошла налево – сюда направлен последний отпечаток сапога. Из правого хода выползло какое-то большое животное, которое тяжело тащило свое туловище по рыхлой почве. Следов Гали больше не видно, потому что животное ползло тем же ходом. Все это понятно. Неясно одно: удалось ли девушке избежать встречи с животным или она натолкнулась на него? Или, может быть, она убегала, а животное догнало ее? Снова тревожные предположения… Впрочем, ответ можно получить только в том случае, если идти дальше по следам этого великана.

Ван Лун шел по туннелю быстрыми, хотя и неторопливыми, размеренными шагами. Это была привычная походка опытного путешественника, который давно овладел искусством длительной ходьбы. Если бы кто-нибудь другой попробовал идти рядом с Ван Луном, то очень скоро отстал бы от него или принужден был время от времени переходить на ускоренный шаг, если не бег. Спокойная походка Ван Луна не мешала ему в то же время внимательно рассматривать все попадавшееся на пути, замечать малейшие подробности, которые ускользнули бы от внимания другого.

Вот он на секунду остановился и подошел к толстому обрывку корня, свисавшему со стены. Корень был измочален, перетерт, словно жерновами, хотя достигал в поперечнике не менее четверти метра. Ван Лун неодобрительно покачал головой:

– Однако у этого животного крепкие челюсти. Такого зверя надо встречать осторожно.

Через несколько минут Ван Лун снова остановился. Его внимание привлекли странные мерцающие камушки на стенах подземного хода. Он выключил прожектор и присел около этих камушков, внимательно их рассматривая.

– Очень интересные светляки. Думал, живые. Нет, камни. Таких не видел.

Но рассуждать о светящихся камнях было некогда. И, включив снова прожектор, Ван Лун двинулся дальше.

Его настороженный слух отметил бы даже слабые, далекие звуки, но ничего, кроме шума собственных шагов, он не улавливал.

Ход казался бесконечным. Уже дважды Ван Лун взглядывал на часы. Путешествие под землей продолжалось около часа, но ничего нового обнаружить не удалось… Те же самые стеяы и тот же овод из рыхлой, осыпающейся земли, в которую в изобилии вкраплены светящиеся камни, все такие же корни деревьев, сплетающиеся иногда в причудливое кружево. И никаких следов, кроме того, который оставило гигантское животное.

Вдруг Ван Лун остановился и прислушался. Его внимание привлекли неясные, тихие, шуршащие звуки. Будто где-то в отдалении непрерывной струей сыпалась земля. Вот упало несколько камней, они покатились, ударяясь друг о друга.

– Думаю, по норе впереди меня ползет неизвестное существо, – рассуждал Ван. – Но не то огромное животное, которое прошло раньше, так как ползет оно тихо и осторожно. Неизвестно, куда оно движется, от меня или ко мне. Звуки почему-то не ослабевают и не усиливаются. Но не может же оно ползти на одном месте? Однако по звукам получается именно так. Странно…

Ван Лун выключил прожектор и, пользуясь только призрачным освещением загадочных камней, еще осторожнее двинулся вперед, держа винтовку наготове. Он шел сейчас медленно, задерживаясь перед каждым поворотом и зорко всматриваясь вдаль. Опасность приближалась, а обязанность спасти Галю Рыжко заставляла его быть крайне осторожным и не рисковать попусту.

Шаг за шагом он продвигался вперед. Загадочные звуки не исчезали – наоборот, они стали более ясными, но характер их не изменялся – то же шуршанье, шипенье… вот опять упало на мягкую почву несколько камней. И снова пересыпается земля… Да что же это такое?

Еще один поворот подземного хода – и Ван Лун, наконец, различил в полутьме перед собой какое-то большое существо, – пересекавшее туннель. Он остановился. Указательный палец его правой руки легко прикасался к спуску винтовки. Прищуренные глаза внимательно изучали препятствие.

Туннель был закрыт странным, шевелящимся, округлым телом. Уже издали Ван Лун различил на нем отдельные выпуклые кольца, которые создавали впечатление темных и светлых поперечных полос. Эти полосы непрерывно двигались, сближались и отдалялись друг от друга. Все тело было похожим на обрубок толстой колоды, вкопанной в стены поперек подземного хода. Но этот обрубок все время двигался, неутомимо вибрировал своими светлыми и темными кольцами. И от этого движения срывались и падали мелкие камни, осыпалась земля.

Взгляд Ван Луна не отрывался от загадочного существа. Что оно делает? Еще несколько осторожных шагов вперед. Странно! Светлые и темные кольца выдвигались одно за другим из правой стены хода и так же медленно входили в левую. Впрочем, может быть, это только кажется…

Но вот путешественник заметил на боку непонятного существа небольшое черное пятно. Оно медленно продвигалось справа налево. Пятно приблизилось к левой стене, прикоснулось к ней и исчезло. Значит, это не иллюзия, не обман зрения! Ван Лун видел перед собою лишь часть длинного, как гигантская змея, существа, которое переползало подземный ход, вылезая из одной его стены и скрываясь в другой. Кольцеватое тело казалось бесконечным: кольца появлялись и исчезали, появлялись и исчезали, перекрывая проход в туннеле.

Ван Лун опустил дуло винтовки и включил прожектор. Ослепительный белый свет залил странное существо, вернее ту его часть, которая в этот момент проползала через туннель. Вот они, поперечные кольца, их теперь ясно видно – темные кольца на красновато-коричневом фоне тела.

Очевидно, никакой опасности это змееподобное существо не представляло, к нему можно было подойти ближе.

Ван Лун с интересом рассматривал мягкое, полупрозрачное, красноватой окраски тело. Оно непрерывно пульсировало, передвигаясь, и с заметными усилиями подтягивало свои кольца. А внутри этого тела, в обратном направлении, двигалась какая-то темная масса. Или нет, эта масса не двигалась, она как будто оставалась на одном и том же месте, а полупрозрачное тело передвигалось по ней, словно скользило по темному стержню, на который было натянуто.

Ван Лун дотронулся дулом винтовки до одного из колец. Оно вздрогнуло, сократилось, по красноватому телу пробежала пульсирующая волна – и кольца одно за другим начали быстрее, торопливее появляться из правой стены и исчезать в левой. Ван Лун отступил на шаг.

– Ничего не понимаю… – пробормотал он. Фауна Венеры ежечасно подносила все новые загадки. До сих пор путешественникам не удалось встретиться ни с одним животным, вид которого можно было бы определить сразу и безошибочно. Насекомые и пауки не в счет, хотя и они приняли здесь, на Венере, необычные, фантасмагорические формы. А более крупные – эти чудовища с усами-щупальцами, саблевидными челюстями, нелепые многоногие громадины – все они не имели накакого отношения к фауне земного юрского периода. Теперь вот еще эта живая полупрозрачная колода с ее кольчатым, пульсирующим, бесконечным телом длиною, очевидно, в десятки метров – кажется, ни конца ни края нет ему, оно волочится справа налево вот уже сколько времени!

И вдруг Ван Лун удовлетворенно свистнул. Как это ему сразу не пришло в голову! Он еще раз дотронулся до красноватого тела стволом винтовки. И снова по нему пробежала беспокойная волна, кольца задвигались быстрее. Ван Лун усмехнулся: невероятно, но это было именно так!

– Знаю, кто ты, – сказал он, обращаясь к безгласному вибрирующему телу. Собственный голос показался ему хриплым и неестественным от возбуждения. – Ты, однако, – червяк. Ты – дождевой червяк, вот кто ты! И убирайся с дороги!

Ван Лун с силой ударил красноватое тело прикладом винтовки. И оно заторопилось, заспешило еще больше; кольца, сокращаясь и расправляясь, скользили от стены к стене все быстрее, словно стремясь скорее спрятаться, уйти от опасности.

– Да пролезай, пролезай, – пробормотал Ван Лун, – не мешай мне. Дождевик… сколько времени ты будешь еще загораживать дорогу?

Гигантское красноватое тело, казалось, было действительно бесконечным. А главноеоно преграждало путешественнику дальнейший путь. Между телом гигантского червяка и сводом туннеля оставалось не более полуметра свободного пространства.

Нужно было что-то предпринимать. Ван Лун отступил назад, вскинул винтовку и, не целясь, нажал спуск. Короткий звук выстрела растаял в воздухе, поглощенный влажной землей. Пуля пронизала тело гигантского дождевика. На нем осталась маленькая темная точка – и только. Ван Лун озадаченно посмотрел на винтовку.

«Может быть, я ошибся? – подумал он. – Может, это не разрывная пуля?»

Он проверил магазин. Нет, он был заряжен надежными разрывными пулями. Что же случилось? Почему пуля не разорвалась, а пронизала тело дождевика, не причинив ему никакого вреда?.. Ах да, понятно – и как это он не предвидел заранее! Пуля не встретила достаточного сопротивления, ее механизм не сработал, как если бы она прошла сквозь студень…

Ван Лун почувствовал, что в нем закипает злость. Ему нужно спешить, каждая минутэ промедления может стоить Гале жизни, а он вынужден стоять здесь и ждать, пока уйдет с дороги это ничтожное, хотя и огромное существо! Разрубить его, что ли? Рука путешественника уже потянулась к рукоятке короткого кинжала, висевшего на поясе скафандра. Но он тут же раздумал.

«Допустим, я разрублю дождевика пополам, – подумал Ван Лун. – Но ведь это червяк! Все равно его тело не остановится, будет. выползать из стены и еще больше загородит дорогу. Нет, рубить нельзя!»

Оставалось только одно – перелезть через пульсирующее тело, протиснуться между ним и сводом туннеля. Ван Лун разбежался и прыгнул. Он с трудом удержался на мягком теле, казавшемся скользким и податливым. Работая руками и ногами, Ван Лун вскарабкался на спину дождевику, который напряженно дергался под ним, словно стараясь сбросить с себя.

Но Ван Лун уже сидел на нем верхом. Еще мгновение – и он, протиснувшись под сводом туннеля, легко соскользнул с другой стороны. Не оглядываясь, Ван быстро пошел вперед: дождевик занял у него слишком много времени!

Не прошел он и ста метров, как новые звуки, более громкие и угрожающие, завладели его вниманием. Из глубины туннеля донесся густой рев, хриплый и яростный. Ему отвечали визгливые, лающие голоса, будто обиженно скулили щенки.

Ван Лун рванулся вперед.

Рев усиливался. Так мог реветь только большой разъяренный зверь, нападая на врага.

«Скорее, скорее! – подгонял себя Ван Лун. – Проклятый дождевик!.. Скорее, скорее!».

Вдали раздался выстрел. Ему ответило эхо. Значит, Галя стреляет не в подземном ходе?..

Рев стал еще яростнее. Ван Лун мчался по туннелю, который сделал еще один поворот и неожиданно оборвался. Перед Ваном открылась громадная темная пещера. Луч прожектора потонул в ее мрачной глубине. Где же Галя?

Один за другим прозвучало еще несколько выстрелов. Затем выстрелы слились в короткую автоматную очередь. Ее покрыл все тот же разъяренный хриплый рев.

И затем Ван Лун услышал глухой крик. Кричала Галя Рыжко, это был ее голос! Ван уже вбегал в пещеру, черным провалом лежавшую ниже подземного хода. Будто в ответ на крик девушки, огромная пещера наполнилась изменчивым, волнующимся голубоватым светом. Луч прожектора Ван Луна выхватывал из полумрака отдельные камни, кучи земли, каких-то копошащихся посредине пещеры животных. И, наконец, Ван увидел то, что искал.

На расстоянии метров пятнадцати-двадцати от него, около плоской гладкой стены, выдававшейся уступом, лежала Галя. Она бессильно уронила голову в прозрачном шлеме на руки; рядом валялась винтовка.

И вдоль той же стены, к замершей в ужасе, наверно потерявшей сознание девушке, подползало громадное чудовище. Длинные тонкие усы-щупальцы извивались в воздухе. Членистое щупальце прикоснулось к неподвижной фигуре в скафандре. И широкая гребневидная лапа поднялась в воздухе над головой в прозрачном шлеме…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,

в которой рассказывается, как академик Рындин и Вадим Сокол выпускали за облака Венеры зонд-антенну, а также о нападении на путешественников хищного паука

Николай Петрович Рындин оторвался, наконец, от сложного чертежа, который он старательно вычерчивал на бумаге. Вадим Сокол, следивший за движениями руки Рындина, вопросительно посмотрел на академика.

– Значит, – неуверенно произнес он, – получается, что…

Рындин перевел взгляд на Вадима, затем посмотрел на чертеж. И лишь после этого ответил:

– Ничего утешительного, дорогой Вадим. Ничего утешительного!

Он рассеянно провел карандашом по краю чертежа несколько широких черточек, словно пробуя графит. И продолжал, как бы подчеркивая такими же штрихами каждое свое слово:

– Выводы вот какие. Действительно, астроплан занимал раньше положение, при котором обратный старт был возможен. Трудный, рискованный старт, но – возможный. Галя… – Он подавил невольный вздох. – Галя подала в основном верную идею. Толчок, конечно, был бы очень сильным, спору нет. Но мы пошли бы на него, иного выхода не оставалось. Несколько взрывов из всех двигателей – и астроплан, рванувшись вперед, вылетел бы за пределы ущелья. Ну, а там мы думали бы уже о том, чтобы установить правильный курс и лечь на него. Все это было возможно до визита усатого чудовища, которое почему-то решило позабавиться астропланом… Под ударами его тяжелых лап наш корабль изменил положение. Изменил кардинально. Теперь вверх задралась корма, а носовая часть уставилась в землю. Сопла двигателей смотрят в небо. Делать взрывы – значит застрять еще больше. Теперь обратный старт невозможен – во всяком случае, до тех пор, пока нам не удастся изменить положение корабля…

Изменить положение астроплана! Но и Сокол и сам Рындин прекрасно понимали, что сдвинуть с места многотонный межпланетный корабль, опустить его корму и поднять носовую часть возможно только при помощи мощных подъемных устройств. А их на астроплане не было. Правда, такие вспомогательные устройства можно было бы попытаться соорудить…

– Понятно, все эти наши разговоры имеют лишь предварительный характер, – продолжал задумчиво Рындин. – Про обратный старт нам думать слишком рано. Мы пока что ничего еще не нашли на Венере… если не потеряли. Да, друг мой, надо трезво смотреть на вещи.

Сокол опустил голову и ничего не ответил. Рындин понимал, как тяжело его молодому товарищу. Может быть, его отвлечет от грустных мыслей шутка? И Николай Петрович заговорил снова:

– Каждый день приносит нам столько неожиданностей, милый Вадим, что перед нами вдруг могут открыться новые возможности. Вот, представьте себе, что наш усатый знакомец опять вернется сюда. Допустим, что астроплан произвел на него незабываемое впечатление. Животное снова решит позабавиться – и в результате так толкнет корабль, что он примет прежнее положение. Тогда мы сможем без особых затруднений вылететь в обратный путь. Как вам нравится такая перспектива?

Но Сокол по-прежнему молчал. Он сидел подавленный и хмурый, – такой, каким был со времени ухода Ван Луна на поиски Гали Рыжко. Рындин видел, как Сокол лохматит свои кудрявые волосы, как он в который раз уже снимает и протирает очки, думая все об одном и том же – о судьбе Гали.

– Послушайте меня, Вадим, – серьезно заговорил Рындин. – Я понимаю, что вам тяжело. Но ведь и я полон тревоги за Галю. Однако разве мы поможем делу, если будем сидеть и растравлять себя? Вы поступаете неправильно, друг мой. Нужно пытаться отвлечься, заняться чем-нибудь, поймите! Мы сделали все, что могли. Ван Лун отправился на поиски. Вы слышали, он ушел в этот подземный ход. Никто из нас не может быть более полезным сейчас в поисках Гали, чем Ван. Да, очень печально, что мы не можем больше слышать его: вероятно, толстый слой земли гасит радиосигналы. Значит, нам остается только ждать и держать себя в руках.

– Ждать! Держать себя в руках! – глухо повторил Сокол. Он поднял голову и посмотрел на Рындина странно блестевшими глазами. Голос его дрожал от волнения. – Николай Петрович, не могу я! Если бы вы знали… Сколько раз я уже проклинал себя за то, что тогда, сразу же после того как она упала и покатилась под откос, не бросился и не помог ей…

– Сожалениями делу не поможешь, Вадим!

– Понимаю, Николай Петрович. Но не могу уйти от этих мыслей! Николай Петрович, вы знаете, что я ничего не скрываю от вас… Ведь я люблю Галю!

– Знаю, Вадим, – тихо откликнулся Рындин. – И она, мне кажется, тоже…

– Не знаю, ничего не знаю! – горячо перебил его Сокол. – Я никогда не спрашивал ее об этом, и сам тоже не говорил ей о своей любви. Не умею говорить об этом! Но люблю ее давно – с тех самых пор, как впервые ее увидел… еще на Земле… Мне трудно было думать о том, что я улечу с вами, а она останется… наверно, потому и говорил ей о том, как хотел бы, чтобы и она полетела с нами… Я шутил тогда, конечно, я никогда не думал, не мог себе представить, что Галя сделает так. Вы верите мне, Николай Петрович?

– Конечно, верю, Вадим.

– Ну, а потом… когда она оказалась в астроплане, мне было и радостно и тяжело: ведь я понимал, что впереди много опасностей… нет, не только это! Я понимал, что не имею теперь права говорить Гале о там, что люблю ее, и не позволял себе даже думать об этом. И никому не говорил, скрывал от всех… и от вас тоже…

Рындин едва сдержал улыбку: да, Вадим скрывал, правда. Но разве можно скрыть чувство, которое сквозит во всем? Наивный Вадим, он уверен, что никто не замечал этого!..

– Я крепко держал себя в руках, – горячо продолжал Сокол. – Ни одного слова о любви я не сказал ей с тех пор, как увидел Галю на астроплане… даже из тех немногих, которые говорил раньше, на Земле. Это было трудно, но иначе я не мог. А теперь… теперь, когда она в такой опасности… если только она еще жива… я уже не могу… не могу справиться с собой! – с отчаянием воскликнул Сокол.

Рындин положил ему руку на плечо.

– Я все понимаю, милый Вадим, – сказал он ласково и убедительно. – То, что вы сказали, не такой уж секрет для меня. Да, да, не удивляйтесь. И я одобряю вашу сдержанность. Вы хороший, честный человек – и за это я люблю вас, так же как уважаю ваш талант ученого. И Галю я полюбил за время нашего путешествия. Право, я был даже рад, что она оказалась с нами, хотя ее появление и носило несколько… гм… своеобразный характер. И знаете что, Вадим? Теперь я у вас спрошу: вы верите мне?

– Да, Николай Петрович, всегда, всей душой, вы знаете это и без моих слов!

– Так вот, заявляю вам твердо: я убежден, что Ван Лун приведет к нам сюда вашу Галю – живую, невредимую и такую же жизнерадостную, как и раньше. И она расскажет нам о каких-нибудь своих открытиях, сделанных в то время, когда мы отчаянно беспокоились о ней… И вам, друг мой, придется снова скрывать от нее ваши чувства, если сможете, конечно. А по возвращении на Землю вы пригласите меня на свадьбу, ничего не поделаешь, Вадим, в этом я тоже уверен!

– Не утешайте меня, Николай Петрович. Ведь вы не знаете, что думает Галя… как она отнесется, когда узнает, что я ее…

Рындин громко рассмеялся:

– Ну, Вадим, я вижу, что все в порядке! У вас остались сомнения только в том, как именно ответит вам Галя. А насчет ее благополучного возвращения вы уже согласились со мной. Не спорьте: вы знаете, что я не люблю, когда мне возражают…

– Николай Петрович, да я…

– Молчите, молчите! И давайте сразу же обсудим одну мысль, которая пришла мне в голову. Вадим Сергеевич, вы отлично понимаете, как нам необходима связь с Землей. Помните, еще задолго перед стартом мы много раздумывали, сможет ли Земля связываться с нами на Венере по радио. Профессор Власов – вспоминаете? – высказывал опасение, что мы можем оказаться на той половине Венеры, которая, так сказать, отвернута от Земли. Понятно, это в том случае, как он говорил, если период обращения Венеры вокруг ее оси очень длительный. А вы и тогда ему возражали…

– Да, потому что при всех условиях Венера не может быть всегда обращена к Земле только одной стороной, – подтвердил Сокол. – В ее движении по орбите…

– Вот-вот! – подхватил оживленно Рындин. – Даже в этом случае опасения Власова были слишком пессимистичны. Естественно, в те периоды, когда сторона Венеры, на которой находимся мы с вами, смотрит в направлении, противоположном Земле, мы не можем ни слышать Землю, ни подавать ей сигналы. Радиоимпульсы будут поглощаться массой планеты. Это так. Но ведь мы теперь знаем, что период вращения Венеры почти совершенно такой же, как и Земли: одни сутки всего-навсего! Следовательно, Венера каждые сутки некоторое определенное время обращена к Земле именно той стороной, на которой находимся мы. А отсюда один вывод…

– Связь с Землей возможна, вы совершенно правы, Николай Петрович, – закончил уже заинтересованный Сокол.

– И я так думаю. Передатчик наш неисправен, и пока мы не можем пользоваться им. Но принимать сигналы Земли в наших силах. Почему же мы их не слышим? Ведь приемник работает безотказно.

– Может быть, мы включали его тогда, когда Земля была скрыта от нас толщей Венеры?

– Нет, я пытался в разное время – и всегда безрезультатно. А происходит это, как мне кажется, потому, что наша маленькая антенна почти нечувствительна для слабых радиоимпульсов, доходящих до нее с Земли. Правда, на ослаблении сигналов может сказываться и знакомое нам уже космическое излучение.

– Если так, Николай Петрович, – заговорил уже поглощенный размышлениями Сокол, – то у нас есть очень хороший способ усилить чувствительность приемника. Наш радиозонд…

– Об этом я и подумал, Вадим. Рад, что наши точки зрения совпали. И поэтому давайте сейчас же, не откладывая, приведем зонд в действие… если вы не возражаете, а?

– Конечно, Николай Петрович! А вдруг в самом деле мы начнем регулярно принимать сигналы Земли?

– Почти уверен в этом, друг мой. Итак, за дело. Я беру на себя зонд и трос, а вы – водородную установку. Залезайте в скафандр.

– Но позвольте, Николай Петрович, – с недоумением спросил Сокол. – Разве вы думаете выйти из астроплана без скафандра? Дышать углекислотой?

– Не преувеличивайте опасность, друг мой. Без всякого вреда для здоровья я могу провести снаружи минут десять. Ну, будет немного тяжелее дышать, только и всего. Начнем работу вместе, вы один ведь не справитесь. А когда укрепим трос и зонд наполнится, я возвращусь, а вы закончите дело. Надевайте скафандр, Вадим!

– А если нападут хищные насекомые? – высказал еще одно опасение Сокол.

– Этого не будет. Они нападают только в тени, а здесь очень светло. Ну, поторапливайтесь!

Сокол послушно влез в скафандр, прикрепил шлем и отправился за баллоном водорода для наполнения зонда.

Рындин проводил Вадима до дверей каюты и, похлопывая по плечу скафандра, напутствовал:

– Я выйду следом за вами, Вадим. Готовьтесь пока. Да не забывайте прислушиваться л моим словам: помните, что вы-то меня можете слышать, а я вас нет.

Оставшись один, Рындин облегченно вздохнул. Очень хорошо, что ему вовремя пришло в голову заняться радиозондом, удалось заинтересовать Вадима. Теперь главное – не давать Соколу возможности снова погрузиться в тяжелые мысли о Гале, не оставлять его одного, заставлять работать, действовать. Поэтому Николай Петрович и решил выйти вместе с ним, хотя в этом не было необходимости: Сокол и один справился бы с запуском зонда.

Эх, если бы сам Николай Петрович был так внутренне уверен в благополучном возвращении Гали, как доказывал он Соколу! Но раздумывать об этом некогда, надо было выходить, у Вадима слишком неустойчивое нервное состояние.

Рындин зашел в кладовую, взял оболочку зонда, лежавшую в предохранительном конверте, катушку с тончайшим капроновым тросом, в который была вплетена еще более тонкая медная жилка, казавшаяся паутинкой, захватил небольшое прицепное устройство зонда и последовал за Вадимом.