Текст книги "Попаданец на рыбалке. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Скворцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Пришлось объяснить, что это специальная вода, огненная, которая позволяет разговаривать с богами, а людям лучше понимать друг друга. Шумат согласился попробовать и я пояснил, как надо пить эту огненную воду, а потом и показал, налив себе и выпив не больше ста грамм. Собеседнику из‑за его непривычки к такому напитку налил немного. Так и объяснил, что такую воду надо уметь пить и объяснил, как это делается. Выпил он свою дозу лихо и так, как его учил, хорошо, что сразу запил водой, а то бы, наверное, меня тут же и закопали бы.

Все вокруг с огромным интересом смотрели за происходящим, особенно за процедурой горения воды и её питья. Съев ещё по бутерброду и выпив самогонки, мы наконец‑то более–менее стали друг друга понимать. Пересказывать в подробностях весь разговор не буду, изложу только то, что сумел понять сам.

Из расспросов выяснил, что река зовётся у разных народов по–своему, но услышав одно из её названий – Итиль, успокоился. Вверх по Волге, как я по привычке называл реку, крупных городов и поселений нет, марийцам известна вверху ещё одна большая река с правого берега, по–видимому Ока, другой в этих местах нет. Там, где она впадает в Волгу, никто не живёт, есть маленькое поселение, и всё. С левой стороны в Волгу немного ниже места, где мы находимся, впадает ещё одна река, немного меньше Суры.

Значит, это Ветлуга. Есть большое поселение ниже по реке, далеко внизу, там ещё одна река впадает в Волгу с левого берега, это, похоже, Кама, а поселение – Булгары. Там живёт сильное племя, хотя никаких подробностей он не знает, это всё ему рассказывали другие люди. Кстати, на вопрос о проплывающих сверху судах, он ответил, что иногда проплывают большие лодки и на них бывает много людей, но здесь они ни разу не останавливались. Я понял, что это были купцы или кто‑то ещё сверху, викинги или ладожские искатели приключений.

В свою очередь на расспросы Шумата ответил, что нас отправил в дальние края наш могучий бог Электро, вот мы и ищем, где можно построить себе дом, и хотим определиться, как жить в этом мире. Со мной вместе находится моя баба и собака. Она похожа на волка, но у нас такие собаки. Охотиться на неё не надо, но и подходить к ней тоже. Своих собак я посоветовал им убрать, а то моя их разорвёт. Это, конечно, так просто звучит в моём изложении, но на самом деле приходилось долго объяснять, что же ты хочешь сказать. Но после выпитого разговор шёл гораздо легче, и Шумат предложил строить дом здесь, возле них. Я ответил ему, что сначала построю хорошую лодку, а потом буду искать место для дома. Сам Шумат и другие окружающие не проявляли никаких признаков враждебности, рассказывали, что знали.

За время разговора ещё пару раз угостил старейшину самогонкой. Как удалось выяснить из разговора, поблизости других селений не было. Где‑то выше по течению Суры, в том месте, где с её левого берега впадает другая река, стоит ещё селение, но там живут люди иного племени, и хотя они не воюют с людьми Шумата, но и особой дружбы между ними нет. Есть племена ниже по Волге, но с ними тоже не самые дружественные отношения. Видимо, речь шла о чувашах, проживающих ниже по Волге в устье Цивиля, или там уже были буртасы, а выше по Суре жили или мордва, или опять же буртасы.

Увидев заинтересованные взгляды, бросаемые Шуматом на мою фляжку, предложил ему обмен – я налью ему еще огненной воды, а он за это насыплет мне мешок любого зерна, какое у него есть, – и показал на пустой рюкзак. Шумат отправил одного из присутствующих в поселение, и через десять минут мне принесли нужное количество зерна.

Пришлось налить, в этот раз все прошло гораздо лучше, но скоро я заметил, что Шумата начало клонить в сон. Пришлось объяснить окружающим мужикам, что он сейчас будет спать и во сне разговаривать с богами. Спать он будет всю ночь, и утром ему надо пить много воды, потому что с богами говорить трудно. Но потом всё будет хорошо, вот только Шумату надо много есть и спать, потому что боги возьмут у него много силы.

Мы ещё поговорили с мужиками, язык становился всё более понятным и, не дожидаясь окончания вопросов, время уже приближалось к пяти часам, стали собираться в обратный путь. Я надеялся успеть добраться на свою стоянку к машине ещё до полной темноты, в крайнем случае – заночуем на берегу. При всём дружелюбии местных жителей мне здесь пока оставаться почему‑то не хотелось. Наверное, не привык ещё.

Глава 5

Где определяется место, время попадания и план дальнейших действий

 

Не успели мы отъехать немного подальше от берега, как я сразу предупредил супругу:

– Галка, не гони, сейчас немного подумаю, прикину нос к пальцу и всё расскажу.

Батарейку на моторе мы поменяли, поставили свежую, старую поставил на зарядку. И если вниз движение происходило на двух третях мощности, то сейчас мотор работал на полную, и мы, хоть и не быстро, но со скоростью гребной лодки двигались вперёд. Честно говоря, всё мне стало понятно ещё во время разговора с Шуматом, но надо было прикинуть хотя бы в общих чертах порядок дальнейших наших действий.

Что бы ни говорили все общечеловеки и феминистки, но в критических ситуациях всё зависело именно от мужика, это моё отношение к жизни, и это правильно, для того нас, мужиков, природа и создала. А мы сейчас находились именно в такой ситуации. Правда, в большинстве случаев вопрос был в том, где найти такого мужика.

– Значит так, Галина свет Александровна, попали мы с тобой вполне конкретно. Из того, что мне удалось понять в разговоре с Шуматом, а также моих знаний из истории Древней Руси – мы где‑то в VIII веке. Это конечный вывод, к которому я пришёл. Может, в начале, но мне кажется, в середине или в конце. Во всяком случае, за точку отсчёта можно взять 750 год, пятьдесят лет раньше, пятьдесят лет позже, особой роли в нашем положении не играет.

Почему я так решил? Эта река – Волга, это точно, а мы на Суре. Судя по описаниям рек, какая с какого берега впадает и что собой представляет, всё полностью соответствует тому, что было в нашем мире. Нижнего Новгорода нет, а он, насколько помню, был основан в тысяча двести каком‑то году, то ли двенадцатом, то ли двадцать седьмом. Мы с тобой в то время там были, и все автобусы были обклеены надписями: семьсот пятьдесят лет Нижнему Новгороду. Или Горькому, уже не помню. А сейчас его ещё нет, но люди там уже живут. А во время посещения местного музея мы видели данные, что люди там жили задолго до основания города. Значит, мы провалились ниже этого времени.

Далее. Ниже по течению поселений нет, разве что гораздо дальше на реке, впадающей с правого берега. Это может быть Цивиль нашего времени, и народ, живущий там – чуваши. Хотя могут быть и буртасы. Но это плохо. Буртасы, Волжские булгары и Хазары – родственные племена, насколько я помню, они были в составе племён гуннов во время великого переселения народов. В своё время нагнувших их всех, через чьи земли проходили. Хотя в этом не уверен, как я помню, у историков не было единого мнения по этим племенам.

Буртасы – тоже какое‑то племя из состава гуннских народов, хотя здесь мнения расходятся. По отдельным сведениям и рассуждениям историков, они были частью мордвы. Волжские Булгары – об их происхождении и появлении существовало несколько различающихся мнений, но преобладающим оказалось то, что это тоже отколовшаяся часть гуннских племён, откочевавших на север и осевших в приволжских степях.

Но в любом случае, выше по Суре должны располагаться мордовские племена и буртасы, причём последние были достаточно воинственны и не упускали возможности кого‑то пограбить. Хотя в это время такой возможности не упускал никто. Но дело даже не в этом. Главное, что по описаниям Шумата, ниже места впадения Камы в Волгу стоит большое поселение. Хотя, что значит большое с точки зрения нашей и его?

Но, тем не менее, опять же по памяти, ты же знаешь, я интересовался этим временем, город Булгар был самой северной точкой арабских караванов, его основали Волжские Булгары, и он, можно сказать, был оптовым складом для всех северных купцов на Волге. Сюда спускались викинги, славяне с Ладоги и прочие северные купцы.

Первые литературные воспоминания об этом городе арабских купцов относятся к девятьсот какому‑то году, короче, это десятый век. Но до официального упоминания зачастую проходит достаточно большой срок с начала существования упоминаемого места. По данным раскопок в тех местах с IV века жили люди, и они занимались торговлей, археологи находили там римские монеты. Так что наше с тобой сегодняшнее время можно с большой долей вероятности отнести к VII‑IX веку. Конечно, я могу ошибаться, но есть и другое косвенное подтверждение этого. Ты жилища марийцев видела? Это явные полуземлянки, срубов над землёй не видно. А это, опять же по анализам археологов, VIII‑X век. Именно в то время делали землянку и над ней возводили шалаш, внутри располагалась печка и места для спанья. Так что, попали мы с тобой, Галка, вполне конкретно. Поэтому из полученных описаний местности и увиденного я и делаю вывод о попадании в VIII век.

– Ты знаешь, Вить, я ничего не поняла из того, что было на берегу. Разве что, всё как обычно. Собрались мужики на берегу и пьют самогонку. Кстати, а зачем тебе зерно?

– Как зачем, самогонку делать.

–???

При всех наших разговорах лодка медленно и уверенно двигалась вперёд. Прикидывая оставшееся время на дорогу, а мы должны были добраться ещё до полной темноты, я предложил сделать короткую остановку, поймать рыбу на ужин и справить нужду. Мы пристали к берегу в небольшом заливе, три заброса спиннинга – и пять кг рыбы в лодке. Нам больше не надо, и мы, не теряя времени, отправились дальше в путь. Судя по пройденному расстоянию, нам ещё предстояло двигаться достаточно далеко. Хвала богу Электро, новая батарейка тянула исправно, а старая успешно заряжалась. Сам по себе притихший разговор возобновился опять.

– Вить, и как нам теперь в этом мире жить?

– Ну ты и умеешь задавать вопросы, Галка. У самого голова идёт кругом. Но я понимаю так, что мы почему‑то сильно помолодели. И мне не хочется прожить долгие годы, будучи чьим‑то рабом, как и не хочется всю оставшуюся жизнь прятаться от других, хотя в этих местах такое вполне возможно. Конечно, им до сибирской тайги далеко, но и в марийских лесах можно спрятаться очень даже хорошо. Но так почему‑то делать не хочется.

– А чего тебе хочется?

– Как было принято говорить в наше время, здесь сейчас фронтир. Выше впадения Оки в Волгу территории, которые в любом случае будут контролировать и заселять славяне. Мордву оттуда подвинут и Оку от них освободят. По левому берегу мало кто в ближайшее время будет жить, а если и будет где‑то заселяться, то выборочно. Там будет идти дорога на север, где новгородцы будут иметь свой толстый слой масла на тонкий кусок хлеба. Ниже Оки, начиная с Камы и до Каспия, устья Дона и Чёрного моря, сейчас хозяйничают где булгары, где хазары, я так и не понял, кто кого нагнул, но по истории считаются хозяевами хазары.

Гораздо южнее будет расположена так называемая Киевская Русь, но не об этом речь. Эта местность, где мы сейчас находимся, не входит ни в чьи интересы. Вернее, все на неё заявляют свои права, но никто дальше заявлений не идёт. И это по старой истории будет продолжаться ещё лет двести. В девятисотом году сюда только придут дружины киевлян и побьют хазар. Да и славяне где‑то в это время будут бить булгар.

В такой ситуации самый простой вариант – создать свою банду и крышевать местные киоски. А потом забить стрелку и отстаивать свои права с заезжими гастролёрами. Но для этого надо иметь свою братву, пушки и тачки. Вот примерно так, в переводе на язык тех детективов, которые ты любишь, можно описать сложившееся здесь положение. Исходя из этого, нужны братва, пушки и тачки. Тогда всё будет шоколадно. Я понятно обрисовал ситуацию?

– С международным положением мне все понятно, здесь рулит лозунг батьки Махно – бей красных, пока не побелеют, бей белых, пока не покраснеют. Ну, а нам с тобой что делать, здесь и сейчас?

– Выживать моя радость, только выживать. Мы здесь никому не нужны и не будем этому миру нужны никогда при сложившихся условиях. Если верить Макаревичу, то мы должны прогнуть этот мир. Но это очень похоже на старый Советский мультфильм про дракона, охраняющего сокровища. Он постоянно проигрывал бой новому претенденту, но победитель становился сам хранителем сокровищ и превращался в дракона, и всё продолжалось по–прежнему. Хотелось бы сделать не по–Макаревичу, а по уму и совести. А для этого надо, как минимум, выжить в течение пары лет и сколотить свою банду или, если быть политкоректным – команду единомышленников.

– И что ты для этого собираешься сделать? Ты же сказал, что собираешься выжить.

– Как я сказал, для начала просто выжить. Сейчас май. Не успеешь оглянуться, начнётся зима. Значит, надо найти тех, кто сможет помочь перезимовать и освоить те технологии, про которые мы знаем. Нужно в первую очередь оружие. Нужны мастера, которые смогут делать то, что мы знаем. Их надо искать среди рабов. А ближайшее место – Булгар. Значит, надо плыть туда и покупать рабов, лучше всего знакомых с ремеслом, обучать их новым знаниям и делать своими союзниками.

– Да ты что говоришь‑то? Витька, сволочь ты эдакая! Ведь это люди, живые. Как их можно покупать? А–А-А, – зарыдала Галка.

– А ну успокойся и не устраивай здесь истерик! Если хреново, вон за борт прыгай, водичка ещё холодная, заодно и остынешь. Не я это всё придумал, живут они здесь так. А будешь орать и психовать, уйду нахрен, выживай как хочешь. Может из тебя новая Роксолана получится, если доживёшь до гарема, а скорее всего нет, под первым же кустом и завалят.

Галка. Откат от переноса и истерика

И всё‑таки я сорвалась. Видимо эмоции накопились и требовали выхода. Перенос этот, какие‑то бородатые заросшие мужики, пьющие самогон на берегу, рассказ Витька о произошедшем разговоре и определение времени, куда мы попали. Надо же, VIII век! Даже подумать об этом, и то страх берёт. Как здесь жить? Вот всё это перемешалось и получился такой взрывоопасный коктейль, что привело к моей истерике.

А ведь ничего необычного для меня в том, что сказал Витёк, не было. Мы уже привыкли обходить проблемы и играть словами и не замечаем сути происходящего. Ведь мы все были рабами сложившейся в наше время системы. Только это всё называлось несколько по–другому, и как бы ни пыжились все демократы, общечеловеки и борцы за права человека, все люди в той или иной степени были рабами сложившегося порядка или кого‑то с большим мешком бабла. Каким бы ты идейным борцом за любые права ни был, всегда и везде ты работал за деньги, т. е. продавал себя, свой труд, мозги тому, кто тебе даёт бабло, и при этом рассуждал о своей свободе и независимости.

Поэтому ничего неожиданного в Витькиных словах не было, они просто послужили детонатором, вызвали вспышку истерики и позволили снять накопившееся напряжение и стресс. Наверное, это хорошо, отделалась от эмоциональной перегрузки в лёгкой форме.

Галка ещё немного всхлипывала, потом зачерпнула водички из реки, попила, умылась, посидела молча, обернулась ко мне и сказала:

– Прости Вить, нервы, тяжко всё это. Попаданство, весь привычный мир пропал, всё по–новому и непривычно. Я привыкну, я выдержу.

И немного погодя, как ни в чём не бывало, продолжила наш разговор:

– А на что ты их будешь покупать?

– За самогонку, вернее, за огненную воду. Никто ещё не смог победить зелёного змия. Не думаю, что и местные устоят, им ещё не известен такой напиток, как самогон. Ты видела, как поплыл Шумат после ста грамм? А если дать ему литр?

– А из чего ты его будешь гнать? Сахара нет, дрожжей нет. Из чего?

– Любой нормальный мужик знает или, по крайней мере, должен знать, как сделать три вещи – сына, самогон и оружие. Кто этого не знает, тот из породы гламурненьких голубоватых деток и не достоин звания настоящего мужика, что бы он при этом ни говорил и как бы ни топырил пальцы веером. Так что я знаю, как сделать самогон, и не одним способом, вон лежит мешок зерна, кажется, пшеница, из него я получу не менее двадцати литров отличного самогона. А там и ягоды пойдут. Тогда самогона можно нагнать немерено.

Самое главное, сделать хоть какие‑то запасы на зиму, найти место, где можно построить дом, суметь защитить его при необходимости и встретить людей, которые смогут помочь. И на всё про всё – три месяца. Так что мы с тобой будем вынуждены разделить свои усилия. Я буду делать лодку и оружие, ты ловить рыбу и готовить запасы.

Пока мы вели дозволенные речи, начало не просто смеркаться, но сильно стемнело, однако мы почти добрались до места, и вскоре лодка ткнулась в знакомый берег. С машиной было всё в порядке, чтобы не бить ноги в темноте, надели налобные фонари, всё равно батарейки скоро разрядятся, занялись ухой и ревизией запасов, намереваясь с утра начать реализацию своих грандиозных планов.

Глава 6

Где проводится ревизия запасов и намечается перечень первоочередных дел

 

После окончания сильно припозднившегося ужина мы продолжили обсуждение своих первоочередных работ.

– Думаю так, Галина Александровна, нам придётся как‑то распределить свои скромные запасы. Хоть мы и ехали на месяц, но надолго их не хватит. Придётся нам с тобой питаться тем, что поймаем, а вот свои запасы картошки, мы ведь где‑то килограммов десять взяли с собой, посадить. За лето, если все будет хорошо, что‑то и уродится. Тем более, что картошка не зерно, как её надо выращивать, все представляют.

Так что, с утра буду готовить место для посадки картошки, а ты ловить рыбу. Затем будем делать коптильню и погреб.

Тут собака заволновалась и, услышав или что‑то почуяв, загавкала. Шерсть на загривке встала дыбом, но в кусты не кидается, жмётся к ногам. Может, какой‑то крупный зверь к нам в гости пожаловал? Пришлось направить луч фонаря в ту сторону, ничего там не было видно. Да и что мы могли там видеть. Собака и должна вести себя очень беспокойно. Совсем непривычный для неё мир, много птицы, мелких животных, новые запахи и звуки, так что все её переживания описывать не буду. Просто она добросовестно, в меру своего понимания, пытается нести свою службу. За это её можно только похвалить, что я и сделал, после чего мы продолжили наш с Галкой разговор.

– А это нам зачем?

– Хорошо, если за три месяца управимся с лодкой, но к этому вернёмся потом. У нас есть небольшая складная коптильня, но это будет рыба горячего копчения, она хранится не более одного, максимум двух дней, закоптили, съели. А нам надо делать запасы на более длительный срок. Для этого будем коптить холодным способом. Такая рыба может храниться до двух месяцев. Консервов здесь нет, и это единственный для нас вариант сейчас как‑то сохранить продукты на более–менее длительный срок. Можно, конечно, солить, но соли у нас тоже мало. Немного подсолить рыбу, потом прокоптить, вот и будет какой‑никакой запас.

А хранить все продукты будем в погребе, сейчас жара придёт, холодильников нет, испортится всё очень быстро. Выкопаем погреб метра на полтора глубиной, и пока ещё можно найти в лесу снег, набьем его снегом. Вот и будет холодильник. А затем займёмся делами – я буду делать лодку, а ты – ловить и коптить рыбу и гнать самогонку.

– А как ты будешь делать эту лодку, ведь нет ничего?

– А как делали предки свои лодки? Тем более, у меня есть электропила, небольшой бензогенератор и две канистры бензина, должно хватить. В своё время я интересовался древнерусским судостроением, и на меня очень сильное впечатление произвела сойма. Строилась она предками без единого гвоздя, мы сейчас почти в таком же положении. Хотя у нас есть генератор, пилы, электрическая и двуручная, ножовка. Есть электродрель, топоры, лопаты, три лебёдки, одна стоит на машине, две ручные. Есть кое–какой инструмент ещё в машине. Дома я бы не взялся за такое дело, но здесь у нас с тобой нет выбора.

Или мы сможем спокойно перемещаться по рекам, а в этих местах двигаться можно в основном по ним, разве только в степи кочевать, и будем искать новые места, людей и ресурсы, основывать крепости и форты, либо нас навестит северный зверёк. Остаётся надеяться, что моего умения хватит для выполнения задуманного, и молиться богу Электро, чтобы не оставил в беде своих засланцев. Шучу, конечно.

– А почему всё это займёт так много времени?

– Ну, ты и почемучка! Пока свалю лес, пока напилю досок, пока они высохнут, им сохнуть надо месяц, пока соберу лодку, вот и будет конец августа. Хорошо, если успеем добраться до Булгар и выкупить рабов, потом надо будет строить дом на зиму. Конечно, всё на самом деле будет выглядеть гораздо сложнее, чем я тут расписал. Нас всего двое, вполне возможно, что попытаются напасть и отнять всё имущество. Нужно будет хоть какое‑то оружие, а самое главное, надо успеть нанять или выкупить воинов. Но я не знаю, как можно получить всё это другим способом. Здесь самое главное нужна удача. А сидя здесь, мы ничего не сможем сделать. Вот в таких заботах у нас всё лето и пройдёт. А теперь давай спать. Собаку на улицу отправь, пусть охраняет, а сами в машине устроимся.

Утро началось с разбора имущества. Его было много, как‑никак, мы собирались прожить месяц автономно и запаслись многим из того, что считали нужным. Хотя в данном случае понятие «много» было относительным. Однако всё разбирать не стали, в первую очередь отобрали картошку и пошли искать где её можно посадить. Немного в стороне нашлось подходящее место, и после завтрака остатками вчерашней ухи я принялся его перекапывать. С одной стороны хорошо, что посевного материала немного, вскопать большой участок целины – мало не покажется, а с другой стороны – что за жизнь без картошки, так что стимул поработать на её посадке был самый прямой.

Хотя участок получился небольшой, но повозиться с ним пришлось долго. Пока вскопал, потом разбили все комки, перебрали буквально руками всю землю, выкидывая корни и траву, затем пришлось делать что‑то типа грабель и после посадки ровнять поле. Когда поле было готово, Галка посадила картошку. После этого решил заняться погребом–холодильником. Пока я копал, Галину отправил ловить рыбу и коптить её горячим способом, война войной, а обед по расписанию. Выкопал яму примерно два на два метра, глубиной метра полтора, сверху положил бревна, сделанные тут же из жердей и сушняка, оставив только небольшой лаз, а потом завалил эти бревна землёй.

Получился насыпной погреб. По горловине разместил несколько нетолстых брёвен для создания нормального каркаса под крышку, её пришлось тоже делать из жердей в два слоя, скреплял их срочно сделанными нагелями (деревянными гвоздями), сверлил отверстия и забивал их туда. Внутри выкопал дополнительную нишу, в которую поставил металлическую сорокалитровую флягу и набил её снегом, набранным в оврагах. Фляга со снегом будет служить морозильником. К этой морозилке пришлось тоже делать дополнительную дверь – просто деревянный щит, закрывающий проём. Где можно, сделал полки, всё опять из жердей и веток. Ну и лестницу, конечно, как же в эту яму лазить – вылазить?

Пока занимался этими хозяйственными делами, день уже подошёл к концу, осталось искупаться в Суре, поужинать и начинать готовиться к следующему трудовому подвигу – строить лодку. Весь день, пока возился с обустройством хозяйства, сойма не выходила из головы. Вспоминал всё, что про неё читал, прикидывал, что надо, и думал, может, есть возможность поступить как‑то по–другому. По всем моим рассуждениям деваться было некуда. Нужна лодка, причём способная выдержать дальний переход и достаточно сложные условия плавания на Волге.

Глава 7

Размышления о Волге и лодке

 

Поев, обменялся мнениями о прошедшем дне со своей половинкой.

– Как ты, сегодня, Галка, притомилась?

– Да вроде бы не особенно. Рыбу ловила, уху варила, коптила в маленькой коптильне. Как рыбка‑то?

– Слов нет, сказать ничего не мог, так занят был её уничтожением.

– То‑то же, цени меня!

– А как же.

– Завтра что делать будем?

– Ты – то же самое, только придётся начинать зерно проращивать, солод готовить для самогонки. Я начну лес валить и строить лесопилку.

– Вить, ну зачем нам такая лодка, как на ней мы плавать сможем? Может, проще что‑нибудь придумаешь?

– Сам боюсь, Галчонок, браться за такое дело. Но не вижу другого выхода. Сейчас я тебе ещё раз свои соображения выскажу, заодно и мысли свои приведу в порядок. Слушай.

Если я не ошибся со временем, пусть сейчас идёт VIII век. Дорог никаких нет, разве что в степь перебираться, но там нужны лошади, и там кочевники. На севере начинают свои пляски викинги, будут Европу учить строем ходить. На юге хазары, ещё южнее арабы, они сейчас должны быть в силе. Между собой у них впереди многолетняя война, то ли началась, то ли начнётся, неважно, там нам не место. Там режут все и всех. Здесь сейчас самый медвежий угол, никто сюда не лезет, разве что мордва и буртасы.

– А что за буртасы такие? Печенегов помню, гуннов помню, половцев помню, буртасов не помню.

– Полукочевой, полуосёдлый народ. По одним данным, какое‑то племя из числа гуннских, по другим, какая‑то часть мордовских племён. Во всяком случае, если не данники хазар, то какие‑то их вассалы, войска им давали, до десяти тысяч кавалерии. Проживали где‑то на территории Ульяновской, Пензенской областей, потом были то ли полностью уничтожены, то ли ассимилированы, но со временем исчезли. Но сейчас они тут сила. Эту территорию все считают своей – марийцы, мордва, буртасы, хазары, вот про славян ничего сказать не могу, не помню, они сюда, кажется, ещё не добрались. Так что отсидеться здесь не удастся, надо где‑то искать надёжное место. А искать его можно только на лодке, больше сейчас перемещаться не на чем.

Плавать сейчас по реке совсем непросто. Волга всегда была сложна для судоходства, мели, перекаты, переменчивая погода. На маленькой лодчонке только у берега можно трепыхаться. А если захочется идти куда подальше, то бойся мелей и погоды. Поэтому в старые времена на Волге в основном строили плоскодонные суда, да и плавали больше по течению, против него только при низовом ветре удавалось подняться или с помощью бурлаков. Несколько раз иностранцы пытались на своих кораблях пройтись по реке, ничего хорошего из этого не получилось. А для постройки нормальной лодки нужны и лес, и люди, и железо. Ничего этого у нас нет.

Но помню я конструкцию одной лодки, на мой взгляд, просто идеально подходящей для таких условий. Это новгородская сойма, даже скорее не новгородская, а ильменьская. Если без привязки к месту, это старинный тип лодки, способной двигаться как в условиях мелководья, так и на просторах типа Ладоги, выдерживающий переменчивую и штормовую погоду. Причём в старые времена она строилась без единого гвоздя. Там использовалась очень интересная технология – доски на лодке для дополнительной прочности сшивались еловыми корнями.

Но я ведь самой лодки не то что бы не строил, а видел только чертежи и фотографии, да читал опыты реконструкции и описания процесса её постройки. Страшно не то, что лодка не получится, страшно то, что время потеряем. В конце концов, если не получится сделать так, как должно быть, надеюсь, удастся тогда как‑нибудь использовать корпус, обошью досками и получится какая‑нибудь плоскодонка. Досок на неё много не надо, по описаниям, большие лодки строились в пять набоев, т. е. досок обшивки.

У меня так, скорее всего, не получится, но думаю, что штук двадцать должно хватить. Если из одной сосны диаметром тридцать–сорок сантиметров удастся получить четыре доски, то хватит пяти сосен. С учётом расхода на всё прочее, придётся распиливать не менее десяти сосен. Чтобы их распилить, есть электропила, есть бензогенератор, в крайнем случае, есть двуручная пила, будем вдвоём, как в кино, пилить доски. Из инструмента имеется дрель с набором насадок – точило и дисковая пила, свёрла, ножовка и топор. Вот этим и буду пытаться что‑то сделать. Нельзя нам здесь оставаться и сидеть ровно. Прыгать надо.

– Ну ладно, сделал ты лодку. А как плавать будешь?

– Есть у меня с собой опытный водомётный двигатель с приводом от электромотора. Использован тот же принцип, что и на двигателе для резинки. Только более мощный, на пять лошадок. Хотел испытать во время отдыха, надеюсь, будет работать. Вот его и поставлю на эту лодку.

– Ну что ж, будем молиться богу Электро, чтобы всё получилось.

Глава 8

В которой происходят всякие подготовительные действия

 

С утра начал выбирать место, где буду пилить доски и сосны, которые для этого потребуются. Место желательно одно, таскать брёвна смогу только Уазиком или лебедкой. Но такое место нашлось очень быстро. В противоположной от огорода стороне росли на опушке подходящие сосны, расположены удобно, подъезд для машины есть, да и падать будут туда, где можно будет подъехать и потом волочить бревно.

Уазик, конечно, не трелёвщик, но десятиметровое бревно тащить сможет. Лодку я задумал строить именно такой длины, с возможностью установки шести вёсел, надеюсь, со временем найду тех, кто будет ими грести, с закрытой палубой на носу и корме и открытой серединой. Если не получится напилить досок такой длины, буду пилить, какие получится. Как говорится, боишься – не делай, делаешь – не бойся.

Притащил генератор, установил его в безопасном месте, туда же отогнал машину – подальше положишь, поближе возьмешь. Переноски были самодельные, так что тащить напругу можно было и за сто метров. Для начала выбрал достаточно тонкую сосну, из нее планировал сделать что‑то типа пилорамы для распиловки брёвен. Много таких самодельных конструкций видел в своё время в Интернете, когда создавали на основе бензопилы почти настоящие пилорамы.

У меня не было бензопилы, но есть электрическая, достаточно большой мощности, почти три л. с. Приспособа должна представлять собой основание – набор вкопанных П–образных перекладин, шесть штук на общем расстоянии двенадцать метров.

На основании предполагалось размещать и жёстко крепить на нём при помощи деревянных клиновых зажимов бревно. С одной стороны планировал расположить направляющие, по которым при помощи лебёдки будет закатываться бревно, с другой – вдоль всего основания параллельно ему планировал перемещать пилу. Скорее всего, пилить двенадцатиметровой длины доски не получится, значит, буду пилить в тот размер, какой получится, а потом соединять их на шпангоутах. Пойдут даже двухметровые, Конечно, это будет не то, что задумывалось, но другого выбора всё равно нет.