Текст книги "Тайна рождения славян"
Автор книги: Владимир Курбатов
Жанры:
Историческая проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Источниками требовяне фиксируются в Силезии и Лужицах, где проживали на территории сербов. Есть предположение, что они входили в состав слензян или лужичей. Их относят к области суково-дзедзицкой культуры. На Балканах располагались к северо-востоку от дуклян и конавличей [5; 7] (белый круг на карте). Следовательно, существовало переселение с севера на юг. Для того чтобы понять маршрут передвижения, была изучена топонимия основы «treb».
Топонимы присутствуют в центре и на юге Европы (карта № 18). Наибольшая плотность существует в Чехии (Тrebcice, Тrebišice, Тrebnuška, Тrebomysl). В Словакии она значительно ниже (Тrebula, Тrebostov, Тrebien, Тrebušovce). Несколько топонимов расположились на Западной Украине и Молдавии. В Польше редкие объекты, включая печально известную Треблинку, расположены хаотически.
По междуречью Одера и Эльбы этот массив распространяется на север вплоть до морского побережья. Здесь появляются немецкие вторые корни: Тrebischberg (гора, нем.), Тrebendorf (деревня, нем.), Тrebowsee (озеро, нем.) и окончания Тrebitz. Однако сохранились и славянские названия: река Тreba, селение Тrebenow и холм Тrebatsch (Требач).
На Балканах массив занимает территорию от Словении до Сербии. Поскольку перечисление топонимов ясности не внесет, то ограничимся несколькими примерами: Trebce, Trebeusa, Trebovic. Небольшой массив перетек в Албанию (Treboves mali и река Trebles prroy). В указанной выше области обитания требовян находятся гора Trebinac, река Trеbesunj, селения Trebice и Trebic.
Наряду с основой «treb» присутствует и ее форма с закрытым слогом «trb». Количество этого вида топонимов гораздо меньше, и они равномерно распределены по массиву (Trbovlje, Trbiči, Trbovce).
Повышенная плотность топонимов в Чехии может быть указанием на истинную родину требовян. Характер расположения объектов указывает на их расселение. Одно из направлений двигалось на север через Лужицу и захватывало Силезию. Закончилось оно в землях ратарей и доленчан. С этим и связано более позднее представление источников о месте зарождения этого племени. По этому маршруту распространялись пражские древности. Небольшая группа двинулась через Словакию, но остановилась в Поднестровье.
Явные следы проникновения на Балканы отсутствуют. Однако форма массива позволяет предполагать, что оно произошло через Австрию. Переселение шло широким фронтом через Словению, Боснию, южную часть Сербии. Здесь требовяне оказались замеченными хронистами. Из Приштины они просочились по горным проходам к озеру Охрид и далее Албанию.
Переселяющаяся общность была дифференцирована по топоосновам с закрытой и открытой формой слога, «trb» и «trеb». Первая в месте исхода, Чехии, представлена единственным реликтовым ойконимом Тrboušany. Безусловно, ранее их было значительно больше, но они претерпели раскрытие слога и превратились в «treb». У переселенцев на юг этот процесс почему-то происходил гораздо медленнее, и топонимы «trb» сохранились.
В славянских языках присутствуют значения слов с корнем «treb», třebа – надо, необходимо, třebaze – хотя, несмотря на (чеш.), треб||я – чистить, уничтожать (болг.). Но это нисколько не проясняет ситуацию с происхождением этнонима, хотя и имеются примеры фантастической изобретательности в этимологии.
Карта № 18. Топонимия «treb»
, trebel —
, treban –
, trebon –
, trb –
Оказалось, что топонимы «treb» существуют и во Франции. И не просто существуют, а некоторые из них являются полными копиями центральноевропейских. Так, селения Trebel обнаруживаются на полуострове Бретань, Эльбе и Шумаве в Чехии, не говоря уже о других топонимах с основой «trebel» (см. карту № 18). У границы с Испанией в верховьях реки Гаронна расположены ойконимы Тrebon(s), некоторые из них являются композитами. В Чехии мы находим Тrebon, Тrebonice, Тrebonin. Французский Тrebаn, он же Тrebon, имеет отклик в Германии – Тrebаnz, а Тrebаs – в Чехии, Тrebеs. Думается, этих примеров боле чем достаточно для того, чтобы убедиться в прямой взаимосвязи топонимических объектов «treb», находящихся в различных областях Западной Европы. «Авторами» подобных названий могли быть кельты, о присутствии которых известно в Галлии и на Карпатах.
Карта № 19. Топонимия «opol – опол» –; rin(h) –
; dukla –
Поборяне также фиксируются в Лужице и Силезии [7]. Больше никаких сведений о них не имеется. Обратимся к топонимике.
Один топоним расположен в Чехии, Pobori (карта № 17). В Польше они протянулись прерывистой цепочкой от верховьев Вислы до ее устья (Poborowo, Poborsze и др.). Единственный представитель этого семейства расположен в Далмации. Достаточно неожиданным является существование его побратима в Румынии, Poboru. На пролонгации этого направления на Украине мы обнаруживаем деревню Поборка.
Наиболее вероятным ядром формирования поборян следует считать верховья Вислы и Одры, предгорья Западных Карпат и Судет. Отсюда они ушли к Балтике и Адриатике. В последнем случае установить маршрут на основании ограниченного количества данных не представляется возможным. Принципиально мог существовать исход с Адриатического побережья на восток, хотя приведенные две точки могут отражать выбросы из района локализации в составе коллективных переселений.
Их иногда путают с полянами. Наряду с голендичами отмечаются на верхней Одре. Район локализации установлен по топониму Ополе. Входили в состав слензян [5; 7]. Известен район Опóлье, занимающий западную часть Подольской возвышенности в пределах Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областей Украины. Он населен этнографическими группами: на юге – гуцулы, на западе – бойки и лемки, на востоке – покутяне, на севере – ополяне. Другие источники в качестве района локализации определяют северное Прикарпатье. В Центральной России этот термин означает широкое свободное от леса пространство с плодородной почвой, удобной для хлебопашества. Известно Владимирское Ополье [5; 60].
Районом исходной локализации стоит считать север Чехии, верховья Одера и Лабы (черный овал на карте № 19). Здесь расположены Opolany, Opolanky. Расселение ополян развивалось через Польшу (Opola, Opolnic). Белоруссию прошли почти без остановок. Группа топонимов фиксируется в России: реки Опол и Ополенка, селение Ополец и гора Опольцер. В верховьях Западного Буга небольшая группа переселенцев отделилась и проследовала по Украине до Крыма (Опольско, Ополонивка). Малочисленным было южное направление, только три топонима обнаружены в Хорватии и Сербии.
Ополяне были зафиксированы хронистами IX–X веков, когда уже сместились с мест своего первоначального обитания на восток.
Одними из характерных славянских топонимических фрагментов являются «грады», в западных странах «grad», в Чехии и Словакии «hrad». Эта основа чаще всего играет роль второго корня, но наряду с этим может стоять на первом месте, выступать индивидуально, в редких случаях находиться между двух других корней. Она также переносилась славянской массой и трассировала маршруты миграций (карта № 20).
Явно выделяются два укрупненных массива: центральноевропейский, представленный Чехией, Словакией, и балканский, в который входят преимущественно славянские страны, а также Албания и север Греции. Количество топонимов в этом районе настолько велико, что мы сочли необходимым представить их сплошной заливкой, интенсивность которой отвечает плотности массивов. Эти два массива соединяются рядом перемычек. Первая проходит по Румынии. Начинается она от восточной границы Венгрии и Словакии, с верховьев Тисы селением с примечательным именем Belegrad. Следующий топоним Moigrad находится в бассейне рек Быркеу и Сомеш. Далее маршрут переходит в Южные Карпаты по перевалу у города Петрошены и следует к низовьям Олта по его междуречью с Жиу. Здесь расположены Gradinesti, Gradesti, Gradistea. Это славянская лексема претерпела явную румынскую «обработку». Топонимы, следуя по Нижнедунайской низменности на среднем расстоянии 50–80 км от Дуная, пересекают его устье и выходят на просторы Причерноморья. Отсюда открывается прямой путь на Дон.
Между тем вышеотмеченное селение Belеgrad является источником еще одного неярко выраженного, но колоритного маршрута. Суть заключается в том, что он заканчивается на реке Сава столицей Сербии Belgrad. Перенос целого названия очевиден. Точки исхода и назначения разделены всего одним населенным пунктом Csongradi (венг. csonak – лодка, шлюпка). Примечательно, что дорога шла исключительно по реке Тиса и «град» стоит прямо на ней. Это своеобразные Набережные Челны.
Следующий маршрут начал формироваться также на границе Словакии и Венгрии севернее Будапешта. Здесь существует микромассив топонимов «grad». Переселенцы перешли Дунай, за которым на территории Венгрии оставили ойконим с названием Visegrad, а у границы с Хорватией Gradiсska. Это дает основания полагать, что путь проходил южнее озера Балатон.
Неожиданно большое количество топонимов обнаруживается в Австрии. Они расположены треугольником, вершина которого обращена на север. Здесь в долине реки Энс находится селение Gradau. Это место нам уже знакомо. Чуть к западу высится вершина Grosser Priel, около которой перешли Альпы глиняне. Теперь тоже самое сделали и «градчане». После перевала одно из направлений (центральное) также взяло ориентир на Любляну, восточное двинулось на Марибор, а западное достигло Лиенца. Гирлом, через которое осуществлялось вторжение в Австрию, является местечко Gradnitz, находящееся на территории Чехии.
Карта № 20. Распространение топонимов «grad» на Балканах
Плотность массива на Балканах достаточно высока, хотя в Болгарии она ощутимо ниже по сравнению с республиками экс-Югославии. Объяснение мы находим на карте. Если в Сербию, Хорватию, Словению идут три миграционных потока, то в Болгарию таких потоков вообще не наблюдается. Маршрут на восток проследовал вдоль левого берега Дуная, не затронув ее. Ни один из топонимов не находится на правом берегу. По какой-то причине «градчане» из Сербии проникали в Болгарию весьма вяло.
Гигантский поток «grad’ов» продолжал катиться на юг и при этом множился числом. Насыщенными оказались не только славянские области, но и Албания, несколько топонимов Neograd выплеснулись на территорию Греции. Это были своеобразные форпосты за чужими рубежами, создаваемые целенаправленно. Поэтому никакой этнической окраски названия не несли. Традиция была устойчивой и воспроизводилась во всех уголках не только славянского (Новеград, Новгород, Новогрудок, Novehradу), но и индоевропейского мира (Neapolis, Newport).
Несколько «grad’ов», перейдя Шумаву, оказались в Баварии. Будущие словенцы начали осуществлять вылазки в лангобардский Фриуль, переправляясь через Адидже и По. В Северной Италии мы встречаем Gradisko, Belgrado и дошедшее до Сан-Марино Gradara.
Распространение топонимов «лопат» на восток мы уже рассмотрели ранее [11]. Поэтому не будем уделять ему внимание, как и общей топонимии. Южный путь был только зафиксирован, поэтому рассмотрим его более подробно.
Карта № 21. Топонимия «lopat»
, «Lopatа»
На Балканах массив начинается в Словении и заканчивается в Македонии (карта № 21). Наибольшая концентрация топонимов обнаруживается в Боснии (Lopatice, Lopate и холм Lopatka glavica). Следов в Венгрии не обнаруживается. Поскольку потенциально возможны различные пути проникновения на юг, то надо было найти топоним-трассер. Таковым оказалась «Lopatа». Ее представители имеются в верховьях Вислы. Здесь также присутствуют Lopatno и Lopatki. Следующую метку мы встречаем в Словении. Учитывая топоним Lopati в Словакии, становится ясным, что переселение происходило через территорию Венгрии вдоль Восточных Альп с выходом несколько южнее Любляны. Ему предшествовал Lopatinec. Далее массив перетекает в Хорватию и Боснию, где мы встречаем сразу восемь наших маркеров Lopatа. Отсюда переселенцы повернули по реке Неретве к побережью Адриатического моря, где этим именем обозначили меленький залив, мыс и скалы в районе Дубровника (см. фото № 4 и 5). В Сербии есть топонимы Lopatnica и мельница Lopatara. Заканчивается маршрут в Македонии тремя названиями Lopatica, один из которых холм, и два селения Lopate. Имеется ряд рек, топооснова применялась к разным объектам.
Из того же района Польши имеется еще один маршрут, идущий на юг через Молдавию и Румынию. Следующими топонимами на территории Украины является Лопатин, Лопатенцы, а в Молдавии Лопатица. В Румынии существует канал Lopatna и два селения Lopatari.
Таким образом, расселение «лопатинцев» происходило из района Кракова, который и следует считать их исторической родиной. Они воспользовались двумя маршрутами, ставшими уже стандартными, по западу Паннонии и через Буковину к устью Дуная, но форсировать его не стали.
Использование основы «лопат» в названиях населенных пунктов является для современного человека несколько неожиданным, так как она связывается с популярным шанцевым инструментом. Но это далеко не так. Наши предки подразумевали иной, более возвышенный смысл, и, может быть, и не один. Иначе оно не было бы воплощено в названия на карте. Известны другие значения лексемы: широкая часть прялки, мыса, косы, высокой гористой местности. В румынском словаре этот корень входит в слова, означающие весло и грести. В сербско-хорватском «лопата» означает мельничное колесо, хотя мельница – это «млини». Несколько неожиданным представляется значение лопатара – лань. Из славянской мифологии известна каменная лопата, на которой проводили обряд инициации огненным очищением детей-сирот, становившихся учениками волхвов.
Фото № 4. Мыс и залив Лопата (Картографические данные © 2015 Google)
Фото № 5. Скалы Лопата (Картографические данные © 2015 Google)
Но дело не в лопате и не в весле, следы ведут во тьму веков. В индоевропейском языке известен корень lop, что означает лист, в литовском lapa. Вышеуказанные предметы (лопаты, весла, мыс) являются метафорой, заключающейся в аналогии формы. Его-то и следует считать тотемным названием, а топонимы с основой «лоп» относить к группе дендротопонимов, как и «смол». Однако применение его далеко не всегда соответствует сути объекта, а иногда является лишь следствием традиции переноса названий. Это исключает из рассмотрения на роль тотема такого соблазнительного номинанта из славянского бестиария, как лань.
Топонимия представлена двумя массивами, один расположен преимущественно в Польше (Konin, Koninek, Konik), три топонима есть в Чехии (Koni hora, Konikov, Konitz); на Балканах они локализованы в Сербии, Боснии и Черногории (Konik, Konji, Konjina) (карта № 22). Между ними разбросаны несколько топонимов. Можно выделить восточную группу, состоящую из семи объектов (№ 1 на карте). Она формирует явную прямую, исходящую со стыка границ Венгрии, Словакии и Украины, верховьев Тисы.
В ее состав входят топонимы с основой Kony, а вторые корни местные: dulo – тропинка, hegy – гора, ito – озеро, tanyak – хутор, telep – населенный пункт. Следуя бассейном Тисы на юго-запад, она доходит до устья реки Муреш. Западная группа (№ 2) выражена менее ярко и состоит всего из трех объектов. Один из них находится на севере от Братиславы, два других уже в Словении.
Основной поток переселенцев шел с юго-востока Польши через Словакию по долине Тисы. Пролонгация восточной группы за Саву и Дунай приводит к цепочке топонимов, распространяющихся исключительно вдоль его притока Босны, а затем и к верховьям Дрины, вплоть до Скадарского озера. Место форсирования Дуная неизвестно. Это мог быть участок, находящийся между двумя пересечениями границ с Хорватией. Второй маршрут если и был реализован, то являлся менее насыщенным. Вероятно, топонимы связаны с балканским племенем конавличей.
Карта № 22. Топонимия «koni(y)»
На карте № 23 представлена топонимия «jark – yark». Она состоит из двух разделенных массивов, центрально– и южноевропейского, который, в свою очередь, оказывается подразделенным на далматинский и подунавский. Первый состоит из исключительно из топонимов Jarkowice и Jarki.
Карта № 23. Топонимия «jark – yark»
Безусловным является факт переселения носителей «яр»-топонимов на Балканы. Однако не представляется возможным выявить точный маршрут. На основании вышеприведенных результатов рассматриваться могут три варианта: 1) австрийский: это долины рек Влтава – Энс – Купа – Сава – Дунай; 2) альпийский: долина Ваг (Словакия) – восточные отроги Альп – северо-запад Хорватии – Сава – Дунай; 3) долина Ваг – междуречье Дуная и Тисы – Белград.
Стояла задача выявления топонимов, указывающих на маршрут. Ими оказались Yarki (Польша), Jarky (Словакия), Jarki (Хорватия).
Из этого следует единственный вывод: переселение произошло по западной части Паннонии. Далее «ярковцы» прошли по междуречью Савы и Дравы до Белграда, где вторично форсировали Дунай. Перевалив Южные Карпаты, движение закончили за рекой Олт.
Подобную ситуацию мы наблюдаем и с основой «vran». Одна группа топонимов локализована в Чехии и на юге Польши, другая в виде полосы пронизывает все славянские страны Балкан, начиная с Хорватии и кончая Болгарией. Массивы разделены расстоянием почти 450 км. Стояла та же самая задача выявления реального пути перемещения «вранинцев» из Чехии в Хорватию. При сухопутной миграции, особенно в условиях пересеченной местности, основным фактором при выборе маршрута являются ландшафтные условия (карта № 24.
Могут быть рассмотрены два варианта:
1. Движение по Чешско-Моравской возвышенности на запад до верховьев притока Влтавы, Лужницы. Отсюда открывается прямой путь на Штоккерау и Вену. Оставляя озеро Нейзидлер справа, а Балатон слева, минуя Загреб, можно выйти к началу балканского массива, обозначенному горой Vranin vrh (вершина).
Карта № 24. Топонимия «vranin»
2. Рассматриваемый нами город Vranin в Чехии стоит на реке Дыйя[12]12
Само название весьма примечательно, оно имеет общеиндовропейские корни и связано с обозначением богов, как по мужской, так и по женской линии у кельтов, балтов и славян. На курдском «дийя» означает мать.
[Закрыть], которая впадает в Мораву, являющуюся, в свою очередь, притоком Дуная. Следуя вниз по течению, можно достичь устья, недалеко от которого находится Братислава. Далее путь идентичен вышеописанному. Таким образом, различия присутствуют только на начальном этапе маршрута. Второй вариант более предпочтителен, поскольку не предполагает движения в направлении увеличения положения над уровнем моря и имеет участок вне долины реки, являющийся менее комфортным.
Далее у Дубровника мы встречаем местность Vranina dubrava. На границе Черногории и Сербии расположился мост Vranin. Путь заканчивается на юге Болгарии в Родопских горах топонимом Vranintsi. На отшибе в северо-восточном направлении ближе к морскому побережью есть поселение Vranino.
Естественно, речь пойдет о нашей «русской красавице, светлой Оке». Но не о ней одной. Река Ока имеется и в Тверской области, только здесь она является притоком Куньи. Далее на востоке встречаем Оку как приток Волги. Следующая Ока появляется ближе к Уралу на северо-востоке Башкирии, здесь она выступает в качестве притока реки Ик. Перевалив Уральские горы и пройдя более 1000 км по сибирским степям, на подходе к Иртышу обнаруживаем реку Омь с притоком Окой. Продолжая движение на восток, переходим к Ангаре, у которой также есть приток Ока с одноименным разъездом неподалеку. Свидание со следующей Окой нас ждет в Бурятии, здесь она приток известной реки Селенга и протекает недалеко от Анансинского дацана (карта № 25).
На этом экскурс, казалось бы, можно и закончить. Но на Курилах всплывает Ока – скала, а в Испании известна река Oca rio с одноименным городом Oca.
Уже не стоит объяснять, что мы имеем дело с переносом гидронима Ока по всей России, от ее западных рубежей до восточных пределов. Как всегда, встает главный вопрос: истоки исхода и этимология слова. Обратимся к мнению известных ученых.
Большое количество сторонников имеется у балтийского и связанного с ним индоевропейского источника происхождения. Широко распространена гипотеза В. Н. Топорова. Она основывается на сопоставлении слова «Ока» с рядом литовских названий озер и латышских микрогидронимов, образованных из литовского akis, латышского acis: 1) незамерзающее место в реке, озере, болоте; 2) прорубь; 3) небольшое открытое пространство воды в зарастающем озере или болоте; 4) бьющий из глубины ключ; 5) глаз. Несколько тысячелетий назад, когда возникло название реки, могло существовать и значение, непосредственно относящееся к этой крупной многоводной реке. О. Н. Трубачев также поддерживает балтийскую версию, поскольку это лучше объясняет форму Окá. Данное предположение подтверждается тем, что балты (голядь) в свое время жили по верхнему и среднему течению реки.
Краэ считает, что славяне адаптировали субстратный гидроним «древнеевропейского» типа: Ока – aqṷā, «вода». В таком случае гидроним относится к временам германо-балто-славяно-иллиро-венетской («древнеевропейской») языковой общности, и соотносить его нужно, по меньшей мере, со временами фатьяновской археологической культуры.
Существует гипотеза о происхождении от финского joki, эрзянского Йока – «река» или марийского aka – «старшая сестра». По мнению Фасмера, Ока родственно готскому аƕа «река», др.-в. – нем. аhа, ср.-в. – нем. аhе – «вода, река», нов.-в.-н. Аа – название реки в Вестфалии, Швейцарии; на латинском aqua – «вода».
Вот такое обилие гипотез. Все они кажутся мотивированными. Остается спросить, где истина, что выбрать читателю? Для этого рассмотрим степень мотивации.
Начнем с готско-германской версии. Если оставить лингвистические шоры и привлечь представления в области истории, то появляется вопрос, каким образом готы передали этот гидроним в Тверскую область? Чтобы гидроним как традиция распространился, нужен интенсивный контакт крупных групп населения. Причем именно в Тверской области, так как в ареале, занимаемом готами, от Вислы до Крыма, подобных названий нет. Остается предположить, что часть готов ушла далеко на восток, но инкогнито.
Фасмер считает, что существования гидронимов Аа в Вестфалии и Швейцарии достаточно, чтобы включить эту лексему в новый верхненемецкий диалект. Его мнение изменилось бы, если бы он узнал о существовании таких топонимов в Скандинавии, северной Германии и Прибалтике. Причем они представляют собой не только гидронимы, но и ойконимы. Некоторые из них наряду с Аа также имеют название А. Как было показано в [37], к воде они не имеют никакого отношения, а представляют собой архаичное название коровы в статусе тотемного божества в изначальном индоевропейском обществе. Тогда следует рассмотреть обоснованность включения этих лексем и в другие типы немецких языков. Наконец, по другой информации, аƕа на готском – это разум [61]. Название Ока существует в Бурятии и также производится от бурятского «аха». Остается предположить, что готы добрались и сюда, внедрив этот термин в бурятский язык. Или, наоборот, бурято-монголы побывали в Скандинавии и приучили древних германцев использовать этот гидроним. Вот до какого абсурда можно договориться, если делать выводы на основании единичного объекта и локализоваться в рамках одной науки, не привлекая смежные дисциплины.
Более предпочтительными с исторической точки зрения смотрятся угро-финская, балтская, а также индоевропейская версии. Действительно, территория, занимаемая их топонимиконами, была зоной контакта со славянами. Ряд гидронимов, принадлежащих финнам, балтам, а также индоевропейцам, сохранился до сих пор [37]. Нельзя исключить, что, будучи воспринятыми славянами, они стали переноситься на восток.
А теперь перейдем к континентальной топонимике, не забывая, что название – это объект, имеющий конкретную привязку на местности, связанную с историей народов. Надо отметить, что лингвисты работали со словом Ока только как с лексемой. Они не знали, что существует еще ряд подобных объектов, а об их расположении на карте даже не подозревали. Карты не являются привычным для них инструментов исследования. Между тем только с использованием карт проявляется полная картина. Существует устаревшая традиция производить гидронимы от слова «вода, река» и родственных объектов – ключей, болот. Если лингвисты не могли этимологизировать гидроним, то они начинали притягивать его к какой-нибудь «реке» или «полынье». Однако это не ономастические, а географические категории. Народы в гидронимах их практически не использовали. Так, в огромном российском топонимиконе название Река как имя собственное встречается только один раз, и то принадлежит поселению. В Дании и Исландии самостоятельная топонема «river» отсутствует, а в Англии также является ойконимом. В Германии вообще нет топонимов «fluss», а Финляндии «joki». В Норвегии «elv/a», в Швеции «flod» относятся к фермам и селениям, в Иране «rud/e» – всего один населенный пункт. Во Франции «riviere» – это также поселения и одно побережье. Весьма интересные композиты существуют в Италии, Fiume rio и Fiume torrento. Первое слово переводится как река, второе тоже река, только на испанском, а torrento означает поток, как на итальянском, так и на испанском. Только в Германии существует река Ström (поток, нем.), да вспомним струмлян и Strumien – поток. Таким образом, топонимика нам говорит, что как системы применения категории «река» в гидронимах не существует. Но из каждой системы имеются исключения.
Балты оставили нам гидронимы Жиздра, Протва, имеющие локальное распространение. Но это имена собственные. Есть один интересный пример – это река Упа (upe на литовском – река). Известны и ойконимы – существовавшее до войны село Упозево в Ульяновском районе Калужской области и некоторые другие.
В различных странах нет прямых названий «вода». Исключение составляет Италия, где существует один населенный пункт Acqua с одноименной горой. В славянских странах это в лучшем случае композиты или уменьшительно-ласкательный вариант. В тюркских странах «су» (вода) обычно комбинируется с другим признаком, например «ак» – белый.
Для всех этих версий будет правомерен один вопрос: каким образом и почему был осуществлен переход от aqṷā, аƕа, aha, joki, akis и других номинантов к Оке? Обратите внимание, что для этого требуется изменение сразу 2–3 букв из трех – четырех в слове, то есть 70–75 %. Этимологи нам объяснений не дают. Таким методом можно превратить что угодно во что угодно. Например, зайца в волка. Из всего этого следует вывод, что предлагаемые подходы к этимологизации неправомерны и нужно искать иной источник происхождения этого слова. Версии legendes les profanes типа восклицаний «ака!» или «око» всерьез приниматься не могут.
Тем не менее является загадкой, почему значения «река» и «вода» могут относиться к населенным пунктам, а не к гидронимам. Причина состоит в том, что рекам и озерам давались иные имена, а место, где постоянно брало воду местное население, ассоциировалось с сущностью «вода». Постепенно оно обрастало домами, превращалось в селение, а назначение воплощалось в названии «река». Происходил переход географической категории в ономастическую.
Обратимся к топонимике (карта № 25). Нет сомнения, что название Ока, будучи созданным неким народом, переносилось во времени и пространстве. Каким народом? Для этого интерполируем траекторию на запад. Уже в Белоруссии мы встречаем поселение Окачи, в Польше Ochenki (Оченки), а чуть далее реку Ochnia (Очня). Здесь и состоялся часто встречающийся переход «ч – к» и появилась Ока. У истоков «нашей» Оки в Глазуновском районе находится река Очка, название которой следует считать переходной формой между Очней и Окой. Теперь мы знаем, как это произошло и где, а что означает исходная лексема, пока остается загадкой. Не будем предаваться фантазиям. В будущем эту проблему можно будет разрешить комплексом научных, а не умозрительных методов. Наконец, Ока на Курилах может не иметь никакого отношения к рекам, а являться местной лексемой, как и в Испании. В последнем случае это микротопоним, означающий «гусиная река» (исп. oса – гусь).
Траектория топонимии Ока в целом соответствует таковой для распространения топонимов с основой «вят», относящейся к вятичам, которые пришли из мест поморян и мазовшан [11]. Поэтому вятичи и «сели на Оце», которую сами и назвали. В данном случае имеет мест второй тип замещения «ч – ц» Очня – Оца, который произошел в Восточной Европе. Является ли Ока третьим этапом такого замещения или это происходило параллельно, – карты в руки лингвистам.
Гидронимия чаще всего является теофорной, поэтому истоки названий следует искать в именах древних, может быть, пока и неизвестных нам богов[13]13
Сообщение об Оке как о жене бога молитвы Бармы ведического пантеона (А. Барашков) подтверждений не находит.
[Закрыть]. Например, «ока» – это растение семейства щавелевых «кислица клубненосная», употребляемое в пищу [5]. Совершенно не обязательно, что реки назывались в ее честь, хотя не исключено, что существовал такой тотем из мира растений. Часто по мере забвения и деградации культа божеств они переходили на обыденный уровень, и их имена мы встречаем уже в неологизмах. Так, ведический бог Индра связан с насекомым индрагопа, калугер (монах, греч.) с птицей калугерица у западных славян, с синицей у восточных славян и с горихвосткой у сербов. Эльфы и Красные шапочки – это бывшие божества кельтов. Бог Род – некогда сущность всего живого – превратился в Восточной Европе в домашнего божка, которого на праздник сажали за стол и кормили кашей. Происходила редукция статуса некогда великого божества. Вероятно, и кислица-ока заимствовала чье-то имя.
Вызывает вопрос одно наблюдение – принадлежность названия Ока в основном к гидронимам. Если осуществлялся перенос каких-либо основ или топонимов, то обычно он затрагивал и ойконимы, и оронимы, могли изменяться лишь пропорции. Можно предположить что «Ока-Очня» являлось именем водного божества, принадлежность которого не вызывала иных ассоциаций и сохранялась в поколениях. Применить его по другому назначению являлось недопустимым.
Карта № 25. Топонимия «Ока»
Угра. Известная река, приток Оки. Ограниченное количество людей знает объект городской топонимики Москвы, улицу Угрешскую, находящуюся в местности, ранее называемой «Сучье болото».
Существует несколько гипотез возникновения названий. Некоторые авторы полагают финно-угорское происхождение реки Угра, в котором – уга (-юга) означает «река». Согласно другому предположению, в основе лежит древнепрусское слово angar – «червь», в значении «виться, извиваться». Данное слово восходит к «Qgrь», изменившемуся в «угорь», в результате развития у славян Q в у. Тогда название реки означает «вьющаяся, извивающаяся», что соответствует характеру ее течения, резко меняющего свою направленность [62]. Другая версия также полагает финно-угорское происхождение. Считается, что Угреша – это трансформировавшееся выражение «унгур ша», что означает «луговая река». Весомым аргументом в пользу этого является существование речки Угреша в верховьях Оки и, возможно, в Ярославской области, где до сих пор есть деревня Угреша. Другая гипотеза связана с племенем угров, ставших позднее венграми. Наконец, бог Шива в индийской мифологии имел эпитет Ugra, который и перешел на название реки [5].
