Текст книги "Герои без Золотых Звезд. Прокляты и забыты"

Автор книги: Владимир Конев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

БЫЧКОВ
Семен Трофимович

(15.05.1918-04. 11.1946) Капитан

Родился в с. Петровка Хохольского уезда Воронежской губернии. Русский. Окончил 7 классов средней школы (1936), Воронежский аэроклуб в 1936 г., Тамбовскую школу ГВФ в 1938 г. В Красной Армии с 16.01.1939 г. Окончил Борисоглебскую ВАШП им. В.П. Чкалова (5.11.1939). Направлен пилотом И-16 в 12-й запасной авиаполк, мл. лейтенант (с 30.01.1940). С 16.12.1940 г. – младший летчик 42-го иап (Прибалтийского ВО), затем – пилот, комэска 287-го иап 6-го иак ПВО, лейтенант (с 25.03.1942), штурман и зам. командира 482-го иап 322-й иад, штурман 937-го иап 322-й иад 2-го иак 15-й BA Брянского фронта, капитан (28.05.43). Кандидат в члены ВКП(б) с сентября 1943 г.

За 15 сбитых лично и 1 в группе самолетов противника 2 сентября 1943 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

10 декабря 1943 г. был сбит и взят в плен. Перешел на сторону противника. После войны за измену Родине осужден судом военного трибунала и расстрелян.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1947 г. в связи с осуждением был лишен звания Героя Советского Союза и орденов.

Был награжден советскими орденами Ленина (2.09.1943), Красного Знамени (1942,1943) и немецким знаком отличия «За заслуги» 3-го класса (4.02.1945).

ВЫБОР МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И БЕСЧЕСТЬЕМ

Начало биографии Семена Бычкова ничем не отличается от судьбы его сверстников. В 16 лет начал трудовую деятельность: с июня по август 1934 г. работал коногоном на руднике Бокчеевка Воронежской области, затем по июнь 1935 г. – водосливщиком на руднике «Стрелица». В 1936 г. окончил школу и одновременно Воронежский аэроклуб, где до июня 1938 г. работал инструктором-летчиком-планеристом. С сентября 1938 г. – рейсовый пилот Воронежского аэропорта.

В Красную Армию пошел добровольно и стал военным летчиком. Перед самым началом войны окончил курсы командиров звеньев Конотопской военной школы летчиков-истребителей.

После неудач первых дней войны остатки авиационной части, в которой служил Бычков, влились в 43-ю иад, которой командовал Г.Н. Захаров[13]13
  Захаров Георгий Нефедович (1908–1996) – летчик-истребитель. Участник боевых действий в Испании в 1936–1937 гг. 43-й иад командовал до ноября 1941 г. Впоследствии командовал 303-й иад. Генерал-майор авиации, Герой Советского Союза (19.04.45).


[Закрыть]. Среди летчиков, отличившихся в первых боях с 22 июня по 2 августа 1941 г., встречается и имя Бычкова. За первые полтора месяца войны он сбил четыре самолета противника.

Вскоре он попадает в 287-й иап, который входил в состав 6-го иак ПВО г. Москвы. Участвует в обороне Москвы на Западном и Северо-Западном фронтах. Части корпуса в марте выполняли задачи по прикрытию войск, железнодорожных перевозок и объектов тыла. 7 марта 1942 г. мл. лейтенант С. Бычков в районе Юхнова сбил истребитель Хе-113.

20 июля 1942 г. Бычков был назначен заместителем командира эскадрильи. Однако карьера летчика чуть было не прервалась в том же году. За поломку самолета Бычков был осужден и приговорен к пяти годам лагерей. Срок был заменен отправкой на фронт в особую «штрафную» группу летчиков. Довольно быстро за отличия в боях, отношением Военного совета № 037/44 от 1 октября 1942 г. судимость была снята.

В дальнейшем летчик продолжал успешно воевать. Участвовал в обороне Сталинграда. Однажды над Волгой группа истребителей Ла-5, в которой он находился, встретила 12 «юнкерсов», летевших на бомбардировку советских наземных войск под прикрытием 7 истребителей. Летчики смело атаковали армаду врага, расстроили боевой порядок бомбардировщиков и заставили их повернуть назад. Бычков сражался с четверкой «фоккеров». Он не только успевал вовремя уходить из-под скрещивающихся трасс вражеских снарядов и пуль, но и сам атаковал врага. Вот его самолет круто взмыл вверх и оказался в хвосте «фоккера». Две короткие очереди – и самолет противника вспыхнул, как свеча. Три дня спустя Бычков, будучи ведущим девятки Ла-5, вступил в бой с 34 бомбардировщиками, которых прикрывали четыре истребителя. По команде Бычкова «лавочкины» быстро перестроились и вслед за ведущим ринулись в бой. В том бою немцы потеряли семь самолетов, один из них был записан на боевой счет летчика Бычкова.

В 937-м иап Бычков быстро сдружился с командиром полка А.И. Кольцовым, который оказался его земляком. К тому же Кольцов окончил ту же авиашколу, но на два года раньше. Вместе они не раз участвовали в воздушных боях. К лету 1943 г. Бычков совершил 130 успешных боевых вылетов и в воздушных боях лично сбил 13 самолетов противника: 5 бомбардировщиков, 7 истребителей и 1 транспортный самолет.

В период ожесточенных боев на Курской дуге летчик увеличил свой боевой счет на 3 самолета. 14 июля 1943 г. в группе из 6 Ла-5 в бою против 10 Ю-87, 6 ФВ-190 он лично сбил Ю-87, который упал в районе Речицы. Командование 248-го сп в тот же день прислало подтверждение. На следующий день пятерка Ла-5, возглавляемая Бычковым, перехватила и сбила вражеский самолет-разведчик Ю-88, который упал в районе Мосальского.

В середине августа командир полка майор А.И. Кольцов подписал наградной лист на присвоение Бычкову высокого звания Героя Советского Союза. В нем отмечалось: «Участвуя в ожесточенных воздушных боях с превосходящими силами авиации противника… с 12.7 по 10.8.43 г., проявил себя отличным летчиком-истребителем, у которого отвага сочетается с большим мастерством. В бой вступает смело и решительно, проводит его в большом темпе, навязывает свою волю врагу, используя его слабые стороны. Летчики полка, воспитанные его повседневной кропотливой учебой, личным примером и показом – произвели 667 успешных боевых вылетов, сбили 69 вражеских самолетов, причем вынужденных посадок и потерь ориентировок не было ни разу».

15 августа 1943 г. в газете «Правда» было опубликовано групповое фото отличившихся в боях лучших летчиков-асов. Рядом с Героями Советского Союза стоит и С. Бычков. Невысокая полноватая фигура, немного одутловатое (видимо, от постоянного недосыпания) лицо. На груди два ордена Красного Знамени. Спустя две недели в газетах будет опубликован указ о присвоении ему и майору А. Кольцову звания Героев Советского Союза.

Золотые Звезды летчики-земляки из 937-го иап получали в Кремле из рук М.И. Калинина 10 сентября 1943 г. вместе с другими прославленными асами. Среди них: Б. Ковзан – летчик, четырежды таранивший вражеские самолеты, легендарный А. Маресьев, который добился после ампутации ног права сражаться с врагом в бою. Сохранились кадры кинохроники, где в группе военных, получивших высокую награду Родины, стоит Семен Бычков. Ему была вручена Золотая Звезда за № 1117 и Грамота о присвоении № 14766, а А. Кольцову – № 1118 и № 14767 соответственно.

Военная доля переменчива. 7 ноября 1943 г. при штурмовке вражеского аэродрома погиб А.И. Кольцов. 10 декабря того же года огнем зенитной артиллерии был сбит в районе Орши и самолет Бычкова. Летчик совершил вынужденную посадку в болотистом месте и с тяжелым ранением головы оказался под обломками самолета в бессознательном состоянии. Самолет упал на захваченной врагом территории, и летчик был пленен.

Он прошел тот же путь, что и Антилевский: лагерь в Сувалках, затем лагерь в Восточной Пруссии. Бычков был завербован в Вооруженные силы КОНРа еще до начала формирования там авиачастей. В своих показаниях на следствии бывший полковник Красной Армии, власовец В. Мальцев рассказывал, что в марте 1944 г. он выезжал в лагерь военнопленных в городе Морицфельде (Восточная Пруссия), где «был завербован в РОЛ Герой Советского Союза капитан Бычков, которого я длительное время обрабатывал в антисоветском духе…».

Сам Бычков на допросе в ГУКР СМЕРШа 8 марта 1946 г. подробно рассказал, как проходила «обработка», которая началась еще в конце 1943 г.: «Явившись к Мальцеву, я застал его за выпивкой с уже служившими в то время у немцев бывшим старшим лейтенантом Красной Армии Антилевским и капитаном Вараксиным. Мальцев поинтересовался моей службой в Красной Армии и обстоятельствами, при которых я попал в плен. После моих объяснений Мальцев в резкой форме высказал свое враждебное отношение к советской власти и руководителям партии и Советского правительства. При этом он заявил, что намерен вместе с немцами вести борьбу против советской власти и что по поручению немцев он формирует авиационные части из пленных летчиков Красной Армии для использования их в боях против Советского Союза. Мальцев сказал, что им уже сформирована так называемая «Восточная эскадрилья», дислоцированная в городе Двинске, которая ведет борьбу против советских партизан, а отдельные подразделения занимаются перегонкой самолетов с заводов на немецкие военные аэродромы… Мальцев особенно подчеркивал, что мне, если я останусь в лагере военнопленных, придется погибнуть голодной смертью… Поговорив со мной в таком же духе, Мальцев сделал мне предложение вступить в РОА. Я отказался и тут же заметил, что Мальцев разозлился на меня.

Считая разговор законченным, я вышел на улицу, но у самой двери меня догнали Антилевский и Вараксин. Последний крикнул мне: «Мы из тебя коммунизм выбьем!» – и сильным ударом по голове сбил меня с ног, а затем ногой ударил по лицу… После избиения Вараксин возвратился к Мальцеву… Выйдя от него, Вараксин заявил Антилевскому: «Мы его стащим в нижний лагерь за проволоку!» Таким способом мне дали понять, что, если я не соглашусь служить в авиачастях РОА, меня ожидают большие неприятности. После избиения… я две недели болел. При этом Мальцев заходил ко мне, а по выздоровлении неоднократно вызывал к себе».

Мальцев убеждал Бычкова, что его как летчика, попавшего в плен, якобы считают изменником Родины, и если он какими-либо путями вернется из плена, то органами советской власти будет расстрелян. В то же время Мальцев каждый раз подчеркивал, что отказ от службы у немцев будет расценен как враждебный немцам акт и что Бычкова ждет концлагерь, где он, несомненно, погибнет.

Бычкова трижды посещал бывший генерал Красной Армии А. Власов и советовал ему брать пример с него. Одновременно Власов также не забывал пугать Бычкова концлагерем.

Как это ни горько признать, но в конце концов Бычков сломался и дал свое согласие. Дальше был путь предателя. Вместе с Мальцевым и Антилевским в марте 1944 г. он посетил ряд лагерей в окрестностях Берлина, где сам склонял военнопленных вступать в ряды Русского освободительного движения. Одновременно Антилевский и Бычков выступили по немецкому радио, называя себя полностью по имени и отчеству, перечисляя свои звания и награды, заслуженные в боях с фашистами, и заявили следующее: «Мы узнали, что сотни тысяч русских добровольцев, вчерашних красноармейцев, сегодня воюют плечом к плечу с немецкими солдатами против сталинского правления. И мы тоже стали в их ряды».

Это выступление предателей было передано по радио дважды. 29 марта 1944 г. в газете «Доброволец» было опубликовано следующее заявление подписанное Антилевским и Бычковым: «Сбитые в честном бою, мы оказались в плену у немцев. Нас не только никто не мучил и не подвергал пыткам, наоборот, мы встретили со стороны германских офицеров и солдат самое теплое и товарищеское отношение и уважение к нашим погонам и боевым заслугам».

Полмесяца спустя немецкие самолеты уже разбрасывали над линией фронта агитационные листовки с этим же текстом.

По окончании двухмесячных подготовительных курсов Бычков принял присягу в верности германскому рейху, после чего в составе немецкой эскадрильи, базировавшейся в Хильдесхайме, он перегонял самолеты с заводских площадок на полевые аэродромы Восточного фронта.

В начале декабря 1944 г. в г. Мюнзинген (Германия) началось формирование первой дивизии РОА. Одновременно генерал А. Власов, по указанию фашистского командования, приступил к созданию спецчастей, в первую очередь авиации. По этому вопросу Власова вызывал к себе Г. Геринг, который 19 декабря 1944 г. подписал приказ о создании ВВС КОНРа.

Бычков при формировании 1-го иап возглавил 5-ю истребительную авиаэскадрилью имени полковника A.A. Казакова. В ее состав вошли как русские эмигранты, так и пленные советские летчики. Она стала первой летной эскадрильей ВВС КОНР. В начале февраля 1945 г. формирование эскадрильи (16 самолетов Мб-109) было закончено. 4 февраля 1945 г. генерал A.A. Власов на аэродроме в г. Эгер (ныне Хеб) устроил смотр частей своей авиации. В этот день среди отмеченных в приказе генерала был и Бычков, которого наградили «боевым орденом»[14]14
  Немецким знаком отличия «За заслуги».


[Закрыть]. Он «засветился» на фотографии рядом с руководителями КОНР. На следующий день он получил звание майора КОНР.

В конце февраля эскадрилья Бычкова была переброшена на аэродром в немецком Броде (ныне Гавличков Брод в Чехии). Здесь летчики заступили на боевое дежурство.

Отличиться в боях против своих бывших товарищей или союзников летчики эскадрильи Бычкова не успели. Фронт стремительно приближался. Перегнать машины на запад они не могли, так как их неминуемо перехватили бы союзники, господствовавшие в воздухе, а при попытке сесть на американские аэродромы – сбили бы зенитчики. Поэтому 20 апреля части ВВС КОНРа из Хеба и Марианске Лезна пешим порядком отправились на юг, оставив технику и самолеты на базе. 27 апреля на дороге между Цвизелем и Рогенсбургом они разоружились под личное обещание бригадного генерала армии США АА Ральфа-Канаяна не выдавать их советским властям…

В сентябре 1945 г. из лагеря, расположенного вблизи французского города Шербур, Бычков в числе первой группы из 200 человек, был выдан советским репатриационным властям. В 1946 г. он выступал на процессе против А Власова и других предателей как свидетель обвинения. В том же году, 24 августа, он сам был приговорен за измену Родине к расстрелу. Хотя формально он не совершил ни одного боевого вылета против советских войск, тот факт, что он дал врагу использовать свое имя Героя в пропагандистских целях, не оставлял ему ни малейшего шанса остаться в живых. И 16 сбитых немецких самолетов были не в счет. Казнен все же он был Героем, так как Указ Президиума Верховного Совета СССР о лишении его наград был подписан лишь 21 марта 1947 г.

Примечательно, что у С. Бычкова было четверо братьев, которые доблестно сражались в годы Великой Отечественной войны.

Литература

Александров КМ. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944—45 гг. Спб.:Русско-балтийский информационный центр «Блиц». 2001. С. 2.

Антилевский М. Авиация генерала Власова // История авиации. 2000. № 2. С. 31–38.

Войска ПВО страны в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. M.: Воениздат, 1968. С. 93. Захаров Г.Н. Я – истребитель. М.: Воениздат, 1985. Звягинцев В.Е.

Трибунал для героев. М.: ОЛМА-ПРЕСС-образование. 2005. С. 286–300.

Катусев А.Ф. у Оттоков В.Г. Иуды // Военно-исторический журнал. 1990. № 6. С. 74.

Копейкин А. Две жизни Семена Бычкова // Подъем. 2003. № 6. С. 152–164.

ГЕРАСИМОВ Филипп Филиппович

(19.12.1921-4.11.1991) Старший лейтенант и мичман

Родился в д. Клюево ныне Островского района Псковской области в семье крестьянина. Русский. Окончил 7 классов в 1936 г., затем школу ФЗО в Ленинграде при Госмашзаводе № 7 (1938) и работал на нем токарем 3-го разряда. Одновременно проходил обучение в 1-м Ленинградском аэроклубе ОСОАВИАХИМА. С октября 1939 г. – в ВМФ. В 1941-м окончил Ейское ВМАУ. С 11.07.1941 г. – пилот 93-й оаэ ЧФ, сержант (19.08.1941), с 31.08.1941 г. – в 94-й оаэ, лейтенант (7.12.1941). С 13.03.1942 г. – командир звена 3 аэ в 8-м иап (с апр. 1942 г. 6-й гиап).

К 25.05.1942 г. совершил 238 боевых вылетов, сбил 2 самолета противника. На самолете У-2 доставил партизанам Крыма радиста и радиостанцию. 14 июня 1942 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

Уволен со службы 22.06.1946 г. Награжден орденами Ленина (14.06.1942), Красного Знамени (08.12.1941, 18.02.1942, 07.08.1944, 23.05.1945), Отечественной войны I степени (1985), медалями.

4 апреля 1946 г. осужден Военным трибуналом ВВС Северо-Балтийского флота по статье 193(5) – оскорбление подчиненным начальника, на 5 лет.

14 ноября 1948 г. в связи с осуждением лишен звания Героя Советского Союза. Восстановлен в звании 30 сентября 1965 г.

С 1950 г. жил в Ленинграде. Работал в рыболовецком колхозе, затем в Ленинградском ВВМИУ старшим инструктором. В начале 70-х в звании мичмана вышел на пенсию.

ДВАЖДЫ РАЗЖАЛОВАННЫЙ

В Музее героической обороны и освобождения города Севастополя хранится довольно необычная фотография одного из активных его участников. На ней изображен Герой Советского Союза Герасимов Филипп Филиппович. Сделана она в Ленинградском ВВМИУ (г. Пушкин) в 1968 году. Эту фотографию прислал в музей в 1999 г. капитан 3-го ранга в отставке Никольский В.В., который на фотографии слева. Что же удивительно в этой фотографии?

Для человека сведущего сразу бросится в глаза необычное для главного старшины количество ленточек орденов Красного Знамени – их четыре. Если же посмотреть на биографию Героя, помещенную в словаре «Герои Советского Союза» 1987 г., то сразу возникнет вопрос: как мог гвардии лейтенант за двадцать пять лет службы дослужиться до главного старшины?

В другой книге «Герои Советского Союза – Военно-морского флота» мы увидим фото Герасимова с погонами старшего лейтенанта и прочитаем, что он «в 1943 г. был переведен в 9-й иап. Активный участник обороны Одессы и Севастополя, освобождения Новороссийска и Севастополя».

Никольский, тогда капитан-лейтенант, заочно учился в Ленинградском ВВМИУ, повышая свое среднетехническое образование до уровня инженерного. На кафедре борьбы за живучесть корабля старшим инструктором работал главный старшина сверхсрочной службы Герой Советского Союза Ф.Ф. Герасимов, с которым Никольский и познакомился. И, естественно, тот рассказал ему свою необычную историю…

Свой первый боевой вылет на И-16 Герасимов совершил в небе над Одессой. Не раз приходилось летчикам эскадрильи прикрывать отход наших кораблей из Одессы в Евпаторию, Ялту. После оставления Одессы летчики прикрывали Севастополь. К 21 сентября 1941 г. обстановка на фронте еще больше обострилась.

Летчики Фрайдорской группы, в составе которой сражался пилот Герасимов, дважды поднимались для действий по мотопехоте и артиллерии противника в районах Второ-Константиновка, Чурюма и отметки Памятник. В этот же день авиация флота нанесла массированный удар по аэродрому противника в Чаплинке. При отходе от цели вели воздушный бой. 30 сентября ударная группа Фрайдорской группы (5 И-153, 3 И-15бис, 8 И-16) вступила в бой с атаковавшими ее 6 Me-109. Схватка для наших летчиков сложилась неудачно. Истребителями противника был сбит один наш истребитель, в горячке боя столкнулись два И-16 летчиков Хомутова и Герасимова. К счастью, пилотам удалось после столкновения выпрыгнуть из самолетов и спастись на парашютах.

12 октября 1941 г. в связи с потерями в 3-й эскадрилье К. Денисова[15]15
  Денисов Константин Дмитриевич (1915–1988) – участник боевых действий у озера Хасан. Активный участник обороны Севастополя, Кавказа. С июля 1942 г. – командир 7-го иап ВВС ЧФ. Герой Советского Союза (23.10.42). Участник войны с империалистической Японией (1945). После окончания ВАГШ (1950) – на преподавательской работе. Генерал-майор авиации.


[Закрыть] 8-го иап осталось девять И-16, а пилотов, летавших на них, только шесть. В то же время в 101-й и 94-й оиэ три летчика, в том числе и Ф. Герасимов остались «безлошадными». По указанию генерала В.В. Ермаченкова[16]16
  Ермаченков Василий Васильевич (1906–1963) – летчик морской авиации. Участник боевых действий у озера Хасан (1938), советско-финляндской войны 1939–1940 гг. С началом Великой Отечественной войны – зам. командующего, с апреля 1942 г. командующий ВВС ЧФ, генерал-полковник авиации (1944). Один из первых кавалеров ордена Ушакова 1-й степени.


[Закрыть] эти летчики пополнили эскадрилью К. Денисова. Она перелетала на новое место базирования, но вновь прибывшие 14 октября летчики остались в Смидовичах. Дни стояли туманные. Комэска-3, которому предстояло теперь отвечать за них, дожидался подходящей погоды, чтобы проверить их технику пилотирования.

Эскадрилья К. Денисова превратилась фактически в штурмовую. Небронированные И-16 на малых высотах были гораздо уязвимее для зенитного огня, не говоря уже об огне из ручного стрелкового оружия. Но все же война на то и война. Гибли при штурмовках и более опытные пилоты, а ему, молодому, только крепко доставалось «по перышкам»: дважды на поврежденной машине возвращался на свой аэродром. Дыр привозил много.

За несколько месяцев войны молодой летчик выполнил 60 боевых вылетов на штурмовку войск и техники противника, в которых уничтожил шесть зенитно-пулеметных точек, два крупных склада и десять автомашин с боеприпасами, четыре минометные батареи.

Вскоре пришел к нему и успех в воздушном бою. Как-то, пролетая около Тарханкутского маяка, Герасимов боковым зрением заметил ниже себя двухмоторный торпедоносец Ю-88 т. Ринулся на него, забыв обо всем на свете, нажал на гашетки. От «юнкерса» отделились какие-то ошметки, вспыхнуло пламя, самолет перевернулся на спину и, отмахивая витки штопора, на его глазах врезался в воду. «Эге! – запела душа пилота. – Значит, умеючи, можно и таких на «ишаках» заваливать». С этого дня он обрел уверенность в своем «ишачке».

26 ноября 1941 г. старший лейтенант Тургенев[17]17
  Тургенев Федор Николаевич (1912–1971) – командир звена 18-го шап (ВВС ЧФ). Герой Советского Союза (24.07.42). С 1960 г. подполковник запаса. Жил в Орехово-Зуеве Московской области.


[Закрыть], летавший на Ил-2, и сержант Герасимов доложили командованию о совместном сбитии Хш-126, которого они встретили под Севастополем.

Часто летчики летали на разведку. В десятых числах декабря лейтенанту Василию Бородину и его ведомому Герасимову было приказано разведать боевую обстановку в районе села Байдары. По данным наземной разведки, в этом селе было отмечено большое скопление техники противника. Вот как вспоминал об этом памятном вылете сам летчик: «Первый раз мы вылетели и прогили над селом на высоте примерно 1500 м, но ничего подозрительного не обнаружили. Во второй раз решили действовать хитрее. Вылетели рано утром и со стороны Байдарских ворот зашли на село и стали снижаться. Снизились до такой минимальной высоты, что едва-едва не касались пропеллерами травы. Так и шли, крыло в крыло. Вдруг, когда до села Оставалось не больше километра, видим, как прямо на нас ощетинились стволы вражеских зениток и пулеметов. Буквально через несколько секунд вокруг бушевало море огня и взрывов.

Сбить нас было трудно, так как самолеты почти слились с фоном гор, да и солнце, стоявшее сзади нас, слепило глаза вражеским наводчикам. К тому же малая высота наших самолетов создавала «мертвую зону» для зениток. Прошли над селом и увидели, что вплотную у каждого дома, со всех его четырех сторон, прижавшись к стенам, стоят боевые машины и все это от крыши до земли закрыто маскировочной сеткой. У села Шули вновь попали под огонь зениток, но все же благополучно сели на свой аэродром. Доложили обстановку и сразу стали готовиться к штурмовке. В тот раз хороший урон нанесли врагу и без потерь со своей стороны».

10 декабря 1941 г. в одном из казематов 35-й батареи летчикам эскадрильи вручались первые государственные награды. Вместе с комэском К. Денисовым ордена Красного Знамени были вручены В.М. Бородину и Ф.Ф. Герасимову. Награжденных сердечно поздравил и пожелал дальнейших боевых успехов член Военного совета флота дивизионный комиссар Н.М. Кулаков[18]18
  Кулаков Николай Михайлович (1908–1976). На флоте с 1927 г., военный партработник. Активный участник обороны Севастополя, член Военного совета ЧФ, контр-адмирал. После войны продолжал службу по партийно-политической линии в ВМФ. Вице-адмирал. Герой Советского Союза (07.05.65).


[Закрыть].

Война продолжалась. 28 декабря 1941 г. из боевого вылета не вернулся его друг Василий Бородин. Сам же Герасимов был легко ранен. 8 января на крейсере «Молотов» в числе 12 летчиков, воевавших с первого дня, был отправлен на Кавказ отдыхать. Лежал в Батумском госпитале.

После отдыха, о котором впоследствии летчик вспоминал с удовольствием, продолжал воевать. К весне 1942 г. совершил 167 боевых вылетов, участвовал в 26 воздушных боях, в которых сбил, кроме Ю-88 т, Хш-126 и Me-109 в паре. Наградой ему стал второй орден Красного Знамени, который ему вручил лично командующий BBС ЧФ В. Коробков[19]19
  Коробков Федор Григорьевич (1898–1942) – участник Первой мировой, Гражданской войн, боевых действий в борьбе с басмачами в Туркестане, гражданской войны в Испании в 1936–1937 гг. В начале Великой Отечественной войны – зам. начальника ВВС в Наркомате ВМФ. Погиб при бомбежке в Севастополе. Герой Советского Союза (14.06.42, посм.).


[Закрыть].

Звания Героя Советского Союза летчик-истребитель Ф.Ф. Герасимов был удостоен не за сбитые немецкие самолеты и даже не за штурмовки наземных войск. Он первым из летчиков ВВС ЧФ посадил самолет У-2 в расположении партизан в крымских горах, доставил в расположение партизанского отряда радиста и рацию. Таким образом, командованием Севастопольского оборонительного района была установлена связь с партизанами и им была оказана помощь боеприпасами и продовольствием.

Эту малоизвестную страницу в истории боев за Крым ярко и талантливо восстановил в своей книге «Воздушный мост» писатель Герой Советского Союза В.Б. Емельяненко[20]20
  Емельяненко Василий Борисович (1912–1999) – вовремя Великой Отечественной войны летчик-штурмовик в составе 7-го гв. шап. Герой Советского Союза (13.04.44). Окончил ВВА. Кандидат военных наук. Член Союза писателей СССР. Автор нескольких книг о боевых подвигах советских летчиков в годы Великой Отечественной войны.


[Закрыть].

В середине 70-х писатель встречался со многими героями своей будущей книги, побывал на месте посадок самолетов в Крыму, ездил в Ленинград и встречался с Герасимовым – одним из героев будущей книги.

Портрет летчика-истребителя 3-й «непромокаемой» эскадрильи Герасимова в его описании выглядит следующим образом: «Круглолиц, голубоглаз, любитель побалагурить, голос с хрипотцой».

2 апреля 1942 г. его и товарища по эскадрилье Николая Сикова вызвал командующий группы авиации Севастополя полковник Г.Г. Дзюба[21]21
  Дзюба Григорий Григорьевич – во время Великой Отечественной войны командовал авиационными соединениями на ЧФ и КБФ. Генерал-майор авиации.


[Закрыть] и лично поставил задачу «особой важности»: у горы Чатыр-Даг отыскать поляну, которую выбрали партизаны для посадки самолета, и сфотографировать ее. Рано утром следующего дня два И-16 отправились в путь по маршруту: мыс Сарыч – гора Форос – Байдарские ворота – Ай-Петри – хребет Ялтинской яйлы. Высота 1700 м. Вот впереди показался искомый ориентир – вершина горы Басман (1136 м). Вершину горы затянуло туманом. Сколько ни кружили летчики, но поляну найти не смогли.

После обеда полетели снова. На высоте 400 м. первым поляну увидел Сиков. Сбросили вымпел. Вечером с чувством выполненного долга летчики легли спать: «Еще один денек стерли».

4 апреля летчики летали повторно, доставили партизанам новый вымпел, где просили подготовить поляну к посадке самолета. На обратном пути их перехватили четыре Me-109, но летчики успели уйти под защиту плавучей батареи «Не тронь меня».

Герасимов подумал, что на этом задание «особой важности» для него закончится, но Дзюба поставил новую задачу: на У-2 доставить партизанам рацию и радиста. Летчик совершил над аэродромом несколько полетов на У-2 – восстанавливал навыки и отрабатывал посадку на ограниченную площадку. Чтобы утяжелить самолет, его загрузили запчастями и продуктами. Техник предлагал положить даже запасной винт, но летчик отказался, о чем потом сильно пожалел.

Герасимову выдали автомат «на всякий случай» и проинструктировали о порядке условных сигналов, которые он должен был дать на случай аварии самолета, неисправности рации и в случае готовности сброса грузов. Ордена и документы перед вылетом он сдал.

Ранним утром 10 апреля во вторую кабину У-2 сел радист, старший матрос Иван Дмитриев.

Если на И-16 до цели долетал он раньше за 20 минут, то теперь «топал» больше часа. У-2 был старым, а мотор – изношенным. Над поляной летчик трижды заходил на посадку, на четвертый раз сесть помешали люди. Хоть партизаны и постарались удлинить и расширить бывший загон для зубробизонов, но все равно полянка сто на двадцать метров была явно мала даже для такого неприхотливого самолета, как У-2. Летчик вспоминал: «Почва в горах к тому времени сильно прогрелась, и мощные восходящие потоки теплого воздуха как бы приподнимали самолет, не давая ему коснуться земли колесами». На пятом заходе, задев колесами за верхушки деревьев, Герасимов бросил самолет в крутой скольжение. Казалось, вот-вот машина врежется в землю. До земли оставалось метра два, когда ему удалось перейти на горизонтальное планирование и заставить самолет приземлиться. Надо же такому случиться: уже в самом конце пробега летчик увидел проселочную дорогу и рядом с ней канаву. Колеса У-2 попали в канаву-промоину, самолет ткнулся носом, и винт сломался.

Радист принялся за свое дело, а летчик стал думать о том, как он возвратится обратно. Нужно сказать, что летчик и радист были первыми в партизанском отряде людьми с Большой земли. Партизаны с жадностью расспрашивали их об обстановке на фронтах, о любых даже самых незначительных мелочах жизни. Например, очень удивились, когда Герасимов сказал, что ему от родителей из блокадного Ленинграда в осажденный Севастополь приходят письма.

Три ночи подряд взлетавшие с Херсонеса самолеты сбрасывали грузы партизанам отряда майора Г. Северского. Герасимов же ожидал группу из 9 партизан, которая пошла в Чоргун (60 км от лагеря). Там на заброшенном аэродроме стояли несколько У-2 и с одного из них должны были снять пропеллер.

За время ожидания группы партизаны под руководством Герасимова несколько удлинили полосу, расчистили подходы к ней. Герасимов успел принять участие в бою с карателями. На пятый день группа возвратилась без одного человека: в пути тот скончался – не выдержало сердце. Винт принесли в целости и сохранности.

Утром следующего дня летчик решил взлетать, но не учел, что непрогретый воздух не давал старенькому У-2 необходимой подъемной силы. При взлете самолет врезался в верхушки деревьев. Летчик остался целым, но У-2 ремонту не подлежал. Решил было возвращаться к своим пешком – ведь он летчик и очень нужен там, в Севастополе. Ему повезло. Буквально через несколько дней в расположение лагеря вышли 6 моряков-разведчиков.

Герасимов вспоминал: «До линии фронта мы шли шесть суток. Один раз нарвались на мину, радист из группы моряков погиб, двое были ранены серьезно, я отделался сравнительно легко. Подошли к Балаклаве, пробрались на нейтральную территорию, где нас заметили наши солдаты».

Вскоре полковник Дзюба тискал в объятиях своего подчиненного. А еще через два дня отдохнувших Герасимова и сопровождавших его моряков вызвал член Военного совета Н.М. Кулаков.

– Всех представить к наградам, – сказал он, обращаясь к начальнику штаба, – а главного героя – подождать. Ведь в самом деле – герой. И росточком невелик, а какое большое дело сделал!

Позже Герасимов узнал, что накануне этой встречи командующий Черноморским флотом и член Военного совета подписали представление его к званию Героя Советского Союза за выполнение «боевого задания специального назначения с посадкой в глубоком тылу противника».

В наградном листе отмечалось: «…на самолете У-2 доставил радиста и рацию партизанам. Таким образом была восстановлена связь и обеспечена боевая работа партизан. Когда было невозможно вылететь с территории, занятой противником, возвратился с разведгруппой».

Вернулся Герасимов в свою часть 29 апреля. Здесь его ждала телеграмма из Ленинграда с известием, что 24 апреля умер от голода отец.

С 4 мая 1942 г. Герасимов снова пилот 3-й аэ 6-го гиап. 29 июня 1942 г. ему присваивают звание старшего лейтенанта. А через две недели друзья поздравляли его с присвоением звания Героя Советского Союза.

20 ноября 1942 г. летчика, возвращавшегося на свой аэродром, неожиданно атаковала группа вражеских истребителей. Вскоре у него закончились боеприпасы, самолет был подбит над Черным морем. Герасимов выбросился с парашютом и опустился в море, недалеко от берега. На море бушевал шторм. Как потом часто вспоминал и рассказывал товарищам летчик:

«Вся беда в том, что я не смог снять парашют. Он намок, да еще я был в сапогах и плотно одет, – все это сковывало движения, а надувная лодка не сработала, так как при выбрасывании из кабины самолета я зацепился за козырек кабины и оторвал шланг автомата лодки. Все это стало тогда лишним грузом, да еще при шторме на море. Пока были силы, я старался плыть к берегу…»