Текст книги "Отдаю себя революции..."

Автор книги: Владимир Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

На посту командующего армией Фрунзе быстро завоевал исключительную популярность не только среди командного состава, поверившего в своего руководителя, но и среди красноармейцев. Конечно, всеобщее признание объясняется в первую очередь тем, что Михаил Васильевич сумел укрепить армию, сделать ее боеспособной, упорядочить в ней боевую жизнь. Но в немалой степени авторитет командующего, в особенности среди рядовых бойцов, был завоеван, кроме всего прочего, еще и проявлением личного мужества, подлинного воинского бесстрашия.

Так, на другой же день после памятного посещения бригады Ивана Плясункова Фрунзе выехал в район деревни Шапово, где началось наступление против белых. Штабные работники энергично возражали против этого. Они утверждали: «Командарм не имеет права рисковать собой». И в общем-то были правы. Но в той обстановке, в годы гражданской войны, не раз складывались такие ситуации, когда только личный пример командира, и в особенности командира высокого ранга, мог воодушевить бойцов, создать перелом в боевой обстановке. Появление Фрунзе с оружием в руках среди наступающих под деревней Шапово было встречено красноармейцами восторженно, придало им силы и помогло окончательно развеять вздорный слух о том, что новый командующий из царских генералов и увлекается лишь парадной показной стороной в подготовке войск.

Успехи, достигнутые Фрунзе, настолько порадовали командующего Восточным фронтом, что он особо это отметил: «Работа вашей армии превзошла все ожидания, это единственная светлая страница нынешних дней фронта».

В то время когда 4-я армия развивала успех, 5-я армия отходила в направлении Симбирска и Самары, 2-я отступала к Сарапулу. Уходила с Южного Урала и 1-я армия. Колчак получал реальную возможность выйти на Волгу.

Еще 5 марта Фрунзе подчинили Туркестанскую армию, а с 10 апреля Михаил Васильевич вступил в должность командующего войсками Южной группы Восточного фронта. Теперь под его командованием находились помимо 4-й и Туркестанской армий еще и 1-я и 5-я, а также укрепленный район участка реки Волги от Ставрополя до Сызрани.

Сложившуюся к этому времени обстановку Фрунзе характеризовал в приказе войскам Южной группы следующим образом: «Противник, овладев Стерлитамаком и Белебеем, продолжает теснить части 1-й и 5-й армий, угрожая одновременно выходом в тыл левому флангу 5-й армии в районе Бугульмы и стараясь отрезать 1-ю армию от 5-й».

Исходя из этого, Фрунзе поставил боевую задачу: «Удерживая натиск противника с фронта, образовать ударную группу в районе Бузулука под начальством командующего 1-й армией, с тем чтобы, перейдя этой группой в решительное наступление, ударом в левый фланг противника отбросить его к северу».

Подчиненные Фрунзе армии были неодинаковы по степени боевой готовности. Поэтому ему приходится думать не только о сдерживании рвущегося к Волге противника, но главным образом о нанесении мощного контрудара, который затем можно было бы развить и превратить в окончательный разгром опасного врага.

Фрунзе невероятно быстро наводит порядок в отступающих частях и тем самым добивается прекращения кое-где возникшей паники. Особенно плохи были дела в 5-й армии, против которой действовала вчетверо превосходящая по численности армия генерала Ханжина, великолепно экипированная и вооруженная. Белые захватили Уфу, отступление приобретало беспорядочный характер, командование все больше и больше теряло власть над войсками. В этот момент Фрунзе выдвинул на пост командующего 5-й армией Тухачевского, увидев в нем одаренного военачальника. Опираясь на нового командарма, Фрунзе и в 5-й армии сравнительно быстро добился заметного перелома к лучшему.

В той обстановке, какая сложилась ранней весной 1919 года на Восточном фронте, его руководство и большинство командиров частей думали главным образом о наведении порядка в отступающих и деморализованных частях, о стабилизации положения, не исключая ухода за Волгу. А Колчак очертя голову рвался вперед, торопясь как можно быстрее выйти к волжским рубежам. Спешить его заставляло стремление успеть форсировать эту величайшую водную преграду еще по крепкому льду.

В «Тезисах ЦК РКП(б) в связи с положением Восточного фронта» В. И. Ленин характеризует создавшуюся обстановку следующим образом: «Победы Колчака на Восточном фронте создают чрезвычайно грозную опасность для Советской республики. Необходимо самое крайнее напряжение сил, чтобы разбить Колчака»[5]5
  В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, стр. 271.


[Закрыть].

11 апреля 1919 года была объявлена мобилизация на Восточный фронт. В «Тезисах ЦК РКП(б)» излагается обширная программа действий по ликвидации нависшей над Республикой опасности и достижения быстрейшего разгрома грозного врага.

Ленинские указания и требования налагали особую ответственность на бойцов Восточного фронта и главным образом на его командование. Это они прежде всего должны были проявить «самое крайнее напряжение сил».

Ответ на энергичный призыв и указания В. И. Ленина и ЦК партии мог быть только один – успешные боевые действия, скорые победы, а затем и полный разгром Колчака. Именно в этот период Фрунзе мужает как полководец, демонстрирует мудрость в оценке боевой обстановки, в анализе замыслов противника, в мобилизации всех сил и наиболее рациональном их использовании на поле боя.

Фрунзе не упускал из виду необходимости всемерного укрепления армии, поднятия ее боевого духа. В то же время он зорко следил за противником, старательно анализируя боевую обстановку и отыскивая контршансы. Михаил Васильевич принимал во внимание, что зарвавшийся противник все больше отрывается от тылов, которые с наступлением распутицы становится труднее подтягивать, учитывал, что силы противника с каждым днем распыляются по фронту. С особым вниманием он изучал данные разведки, во всех деталях вынашивая план контрудара. В приказе по войскам Южной группы Фрунзе требует «непрерывно вести разведку, не теряя соприкосновения с противником для возможно более точной ориентировки в расположении его частей».

Пока идет перегруппировка войск, скрытая подготовка их для нанесения контрудара, противник продолжает наступление, и у него создается впечатление, что успех нарастает, развивается. Но это иллюзорное впечатление. В горячке фронтовых будней Фрунзе тщательно шлифует свой план, с каждой новой разведсводкой вносит в него коррективы, уточняет направление главного удара и выбирает для этого наиболее подходящий момент.

К счастью, славная разведка Чапаевской дивизии перехватила два оперативных приказа противника, о чем немедленно было сообщено Фрунзе. Это позволило узнать дислокацию вражеских войск, выяснить, насколько была растянута армия генерала Ханжина, получить точные данные о разрыве между 6-м и 3-м корпусами белых. Фрунзе увидел превосходную возможность вклиниться между этими корпусами и ударить им в тыл. Так родился оперативный план и четкие приказы командующего Южной группой о контрударе. Все это потом войдет в историю как образец выдающегося воинского искусства под названием знаменитой Бугурусланской операции, положившей начало решительному разгрому Колчака по всему фронту.

Фрунзе проявил волю и настойчивость в отстаивании своих идей, даже в том случае когда они шли вразрез с авторитетным мнением вышестоящего командования. С полным знанием дела и конкретных фактов рассказал об этом позднее командующий Восточным фронтом С. С. Каменев.

В частности, он отметил, как решительно и разумно вмешался М. В. Фрунзе в план передислокации частей, собирая силы для нанесения мощного удара. Пункт сосредоточения этих сил он выбрал сам, не остановившись перед необходимостью оспорить уже принятое вышестоящим командованием решение. С. С. Каменев вспоминает: «…Относительно сосредоточения. Здесь Михаил Васильевич опять оказался выдающимся военным работником. Пункт сосредоточения в Бузулуке выбрал он. Мною был выбран пункт несколько севернее, а он остановился именно здесь, приведя целый ряд доводов, которые показали, что он учел абсолютно всю обстановку».

В один из самых решающих моментов подготовки Бугурусланской операции изменил комбриг Авилов, рекомендованный на высшую командную должность Троцким. Авилов, бывший офицер царской армии, честолюбивый и амбициозный человек, при первой же встрече с Фрунзе дал понять, что рассчитывает получить крупную должность – не ниже командующего армией. Это насторожило М. В. Фрунзе, и он, посоветовавшись с В. В. Куйбышевым, назначил Авилова командиром 74-й бригады, находившейся в резерве. К моменту Бугурусланской операции эта бригада в ходе перегруппировок оказалась на передовой. И вот за неделю до начала операции Фрунзе получил срочное донесение: «Командир 74 бригады Авилов, захватив важнейшие оперативные документы, в том числе приказ № 021, перебежал на сторону Колчака». Не приходилось сомневаться, что изменник, пользуясь своим положением, помимо штабных документов собрал еще подробные сведения о командном составе и общем состоянии войск. Таким образом, врагу стало известно, в частности, что части Красной Армии плохо обеспечены боеприпасами и у них нет значительного резерва.

Что в этом случае можно было предпринять? Фрунзе решает начать операцию на четыре дня раньше. Сделать это в условиях острого недостатка в людских резервах и вооружении по весенней распутице невероятно трудно. Но энергичные действия командующего Южной группы и его штаба позволили преодолеть все трудности. Враг не сумел извлечь выгоду из полученных от предателя абсолютно достоверных и чрезвычайно важных сведений. Фрунзе нашел единственно верный в тех условиях выход. Бугурусланская операция увенчалась полным успехом, армии генерала Ханжина был нанесен сокрушительный удар, разгрому подверглись 4-я уфимская дивизия, Ижевская бригада и отдельная Оренбургская бригада белых. Взяты были богатые трофеи и свыше двух тысяч пленных.

Бугурусланская операция закончилась 13 мая, а через два дня, не давая противнику опомниться, Фрунзе начинает следующую, Белебейскую операцию. В ходе ее не выдержали натиска отборные части генерала Каппеля.

Штаб Фрунзе находится все время вблизи передовой. Сам Михаил Васильевич постоянно в зоне боев, прекрасно знает о настроениях своих бойцов и командиров, их боевой жизни и нуждах.

Используя наступательный порыв войск, Фрунзе, несмотря на противодействие Троцкого, продолжает развивать успех. Белебейская операция была закончена 19 мая. Спустя шесть дней начинается грандиозная операция по овладению Уфой. Операция эта началась бы и раньше, если бы командование фронтом по приказу Троцкого не чинило препятствий. Подступы к Уфе преграждала многоводная, особенно в весенние месяцы, река Белая. Кроме того, на защиту города колчаковцы стянули все свои лучшие силы. И все равно они были сломлены решительным ударом войск, которыми непосредственно руководил Фрунзе. При форсировании реки Белой под Уфой он был контужен, но не ушел с поля боя.

Партия высоко оценила роль М. В. Фрунзе в разгроме колчаковских войск. Он был награжден орденом Красного Знамени и вскоре назначен командующим Восточным фронтом.

Колчак уже терял силу, откатывался за Урал. В августе 1919 года Восточный фронт был разделен на два фронта: Восточный и Туркестанский. Фрунзе становится командующим Туркестанским фронтом. Это соответствовало и важности поставленных перед вновь образованным фронтом задач и в какой-то мере личным желаниям Фрунзе. Еще только вступив в должность командующего 4-й армией, он в первом же своем приказе ставил стратегическую задачу «пробить дорогу к хлебу, хлопку, железу, нефти и углю…». Год работы в Иваново-Вознесенской губернии, год невероятных усилий по налаживанию промышленности, по избавлению трудящихся от голода убедил Михаила Васильевича в том, что «пробить дорогу к хлебу, хлопку, железу, нефти и углю» означает «проложить тем самым путь к постоянному прочному миру». Важнейшая особенность полководца-революционера проявилась в этом первом его боевом приказе – в нем схватывался смысл всей войны, ясно был сформулирован тезис о путях достижения прочного мира. Фрунзе превыше всего ценил мир. Весьма примечательная черта!

Была и еще одна причина, по которой Фрунзе с энтузиазмом принял назначение командовать Туркестанским фронтом. Михаил Васильевич любил Туркестан – это его родина, и освобождение Средней Азии от ига английских интервентов, от белогвардейцев и местных националистов было его давней мечтой.

Членом Реввоенсовета Туркестанского фронта назначается В. В. Куйбышев. За время службы на Восточное фронте Фрунзе с ним особенно сблизился. Это были друзья, у них оказалось много общего – и подполье, и преследования, выпавшие на их долю при царизме, и неколебимая верность партии Ленина, и даже общее пристрастие к стихам. Фрунзе и Куйбышев не только зачитывались стихами, но и сами пробовали свои силы в поэзии. Они были мечтателями, людьми одухотворенными. При встрече между ними состоялась задушевная беседа. Оба достаточно хорошо знали Среднюю Азию, им по душе было возвращение в эти края.

– У меня давно созрел план освободительного похода в Туркестан, – признался Фрунзе.

Однако до похода в Среднюю Азию было еще далеко. Чтобы пробиться туда, нужно было смести с дороги шестидесятитысячную армию генерала Белова, белоказачьи части Дутова, действовавшие в южноуральских степях и в дельте Волги. Белов и Дутов опирались на сильную кулацкую прослойку уральского и семиреченского казачества. Кроме того, они получали щедрую помощь вооружением от англичан через Гурьев.

К осени 1919 года низовья Волги, где держала оборону 11-я армия, входившая в состав Туркестанского фронта, приобретали особо важное стратегическое значение. Сюда стремился Деникин, еще не терявший надежды соединиться с колчаковцами. Да и Колчак видел в этом свое спасение. Он знал, что после недавних тяжелых боев с его главными силами войска Фрунзе нуждаются в пополнении и отдыхе, знал, что они испытывают недостаток в боеприпасах и продовольствии, среди красноармейцев свирепствует тиф, а врачей и медикаментов у красных очень мало. Все это противник принимал во внимание и надеялся на успех.

Но Фрунзе удавалось не раз разгадывать его замыслы, совершать стремительные маневры крупными соединениями. Он проявлял постоянную заботу не только о пополнении и снаряжении своих войск, но и об их морально-политической подготовке. В этом ему великолепно помогали такие опытные партийные работники, как Куйбышев, Киров, Фурманов и многие другие, занимавшие посты членов реввоенсоветов фронта и армий, комиссаров.

В войсках Фрунзе прослойка коммунистов и комсомольцев, пришедших на фронт добровольно и по партийной мобилизации, была довольно высока. Они показывали пример стойкости и отваги, цементировали всю остальную массу бойцов. Костяк многих формирований составляли рабочие полки, беззаветно верившие в своего командующего, который умело руководил войсками, проявлял исключительную личную храбрость.

Требуя от подчиненных железной дисциплины, неукоснительного выполнения приказов, Фрунзе прежде всего добивался сознательного отношения к делу. Все его боевые приказы написаны ясно и четко, вдохновенно и убедительно. Любопытно отметить, что Михаил Васильевич, взыскивая с подчиненных за проступки, очень редко прибегал к крутым и тем более крайним мерам, каждый раз стремился научить и воспитать провинившегося.

Борьба с белоказаками на южном фланге фронта потребовала от Фрунзе огромного напряжения, явилась новым испытанием его полководческого дарования и воинского мастерства. Став командующим Туркестанским фронтом, он вскоре получает директиву В. И. Ленина: «Ускоряйте изо всех сил помощь Южфронту. Нельзя ли взять оренбургских казаков под Питер или на иной фронт? Извещайте чаще шифром о фактическом исполнении»[6]6
  В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 51, стр. 62.


[Закрыть].

В соответствии с указаниями Председателя Совнаркома командующий фронтом всемерно усиливает боевые действия против белоказачества, наращивает темп и силу ударов по врагу. В боях с армиями Белова и Дутова он проводит несколько стремительных и мощных операций на окружение крупных сил противника, добиваясь при этом поразительного эффекта.

Сыграла свою положительную роль следующая мера, предпринятая командующим фронтом. Перед наступлением он обратился к уральскому казачеству с воззванием, в котором говорилось: «…Не пора ли понять, что вам, потомкам прежних вольнолюбивых борцов за мужицкие права, не место в лагере тех, кто хочет затянуть петлю на шее проснувшихся к новой жизни рабочих и крестьян… А что сделали вы с Россией? Вы отрезали ее от хлопка и нефти, отдали в руки английских разбойников Бакинский район, вы оставили этим села и города России без одежды, света и топлива. Вы сделали имя „казаки“ ненавистным каждому рабочему и крестьянину. Этого ли вы хотели, уральцы?»

И вот результат. Когда в сентябре 1919 года армия Белова оказалась окруженной, к Фрунзе явилась делегация от казаков, заявившая о желании сложить оружие. В тот же день прекратили борьбу 20 тысяч казаков. Это способствовало тому, что части Туркестанского фронта соединились с двигавшимися с юга войсками Советского Туркестана. Путь «к хлебу, хлопку» был открыт. Теперь можно отправляться в Ташкент.

Однако Фрунзе вынужден был задержаться с отъездом. В низовьях Волги все еще сохранялось напряженное положение. Армия генерала Толстова с востока и кавалерия генерала Драценко с юго-запада рвались друг другу навстречу, стремясь установить живую связь между Колчаком и Деникиным. Яростные бои завязались у Черного Яра. Фрунзе лично участвовал в этих боях. Вместе с Куйбышевым и Кировым он шел в атакующих красноармейских цепях.

За осенние месяцы и начало зимы от белых были освобождены Орск, Актюбинск, Лбищенск и Гурьев.

5 января 1920 года Фрунзе отправил В. И. Ленину телеграмму: «Уральский фронт ликвидирован».

Уральский фронт ликвидирован, а Фрунзе все еще не может выехать в Ташкент. Туда отправляются члены Реввоенсовета фронта В. В. Куйбышев и Ф. Ф. Новицкий. Командующий едет в Москву на VII Всероссийский съезд Советов.

В столице предстояла встреча с В. И. Лениным. Готовясь к ней, Фрунзе по пути в Москву подводит итоги боевой кампании за минувший год на Восточном и Туркестанском фронтах. Да, он провоевал год – труднейший для Республики, решивший ее судьбу. Итоги получались ободряющие. От белых освобождена обширная территория Поволжья и Урала, вся Оренбургская губерния и Башкирия, расчищен путь в Среднюю Азию. За счет боевых трофеев Красная Армия намного улучшила свое вооружение.

Встреча с Лениным состоялась. Адъютант Фрунзе С. А. Сиротинский описал ее так:

«В 9 часов утра Михаил Васильевич подъехал к Кремлю. Получив пропуск, он пошел медленнее, чем обычно. Лицо его стало задумчивым. Вот сейчас он увидится с Владимиром Ильичем. Надо собраться с мыслями, не растеряться, все взвесить, продумать.

Но продумать он ничего не успел. Едва вошел в секретариат, как его тут же провели в кабинет. Владимир Ильич сидел за столом, склонившись над бумагами. Он поднял голову, улыбнулся:

– Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Фрунзе, – сказал он, выходя из-за стола и обеими руками пожимая руку Фрунзе. – А ведь я больше помню вас как Арсения, как Михайлова, наконец.

Фрунзе стоял смущенный, взволнованный.

– Я и сейчас иногда подписываюсь Фрунзе-Михайлов, – ответил он.

…Постепенно беседа перешла на вопросы о положении на фронтах, о голоде, разрухе. Разговаривая, они подошли к карте, и Михаил Васильевич принялся рассказывать Владимиру Ильичу о борьбе с Колчаком, показывая на карте положение армий, фронтов, объясняя маневры отдельных операций. Владимир Ильич слушал и внимательно следил за движением руки Фрунзе.

– Молодцы! – выслушав Фрунзе, произнес он. – Герои! Такую армию, как армия Колчака, разбили, а? Историки изучать потом будут ваши операции, товарищ Арсений. А нас ведь здесь запугивали: фантазия, мол, бред контрнаступление, ничего-де не выйдет, отступать надо. А вот и вышло! – Ленин подошел ближе к Фрунзе и, смотря на него сияющими глазами, повторил: —Вышло! И еще выйдет! – Он широким взмахом руки провел по карте.

Вернулись к столу. Опять и опять Ленин заставлял Фрунзе рассказывать о боях, о состоянии армии. Слушая, Владимир Ильич время от времени отмечал что-то у себя в блокноте. Потом, как бы спохватясь, сказал:

– Не устали? Может быть, вам отдохнуть надо немного, а?

– Что вы, Владимир Ильич!

– Верно, потом отдохнем. Хорошо отдохнем! Ведь вы туркестанец?

– Да. В юности жил в Семиреченской области.

– Видите, как удачно, – оживился Ленин. – Замечательно. Вы хорошо знаете этот край?

– Знаю, даже язык знаю, правда больше киргизский.

– Это совсем клад, – усмехнулся Владимир Ильич. – А вы молчите, скромничаете.

Они снова вернулись к карте.

– Вот видите, – показывая на карту, продолжал Владимир Ильич. – Наши города – Москва, Петроград, Тула, Иваново, Ярославль… Промышленные центры, а заводы и фабрики стоят. Нас бьют блокадой, голодом. Мы отрезаны от хлебных районов, от угля, от нефти, от хлопка. Открыв дорогу в Туркестан, мы еще не очистили его от врагов Советской республики; еще предстоит серьезная и упорная борьба. Контрреволюционные банды в Туркестане опираются на помощь англичан…

– А ведь мы можем их прищемить, Владимир Ильич, и сильно прищемить! – сказал Фрунзе.

– Вы так думаете? Уверены?

– Безусловно. Туркестан мы очистим от контрреволюционной нечисти. Заверяю вас в этом. А здесь, – Фрунзе показал на линию границы, отделяющей Среднюю Азию от Афганистана, – отсюда можем пугнуть интервентов, да так, что в Лондоне слышно станет.

Владимир Ильич прошелся по кабинету.

Когда беседа подошла к концу и Фрунзе начал прощаться, Владимир Ильич сказал ему:

– Ждем от вас добрых вестей, товарищ Арсений. От души желаю удачи!»[7]7
  С. А. Сиротинский. Путь Арсения. Воениздат, 1959, стр. 160–162.


[Закрыть]

После выступления на съезде Советов и бесед с В. И. Лениным Фрунзе выкроил несколько суток, чтобы наведаться в дорогие его сердцу края. Он побывал в Костроме, Шуе и Иваново-Вознесенске, поглядел на жизнь текстильщиков – они еще тяжко бедствовали, – повидал старых товарищей. Среднеазиатский хлопок нужен был «ситцевому краю», как говорится, позарез.

Фрунзе поспешил в Ташкент. Но спешить в те годы было очень трудно. Из Самары в Ташкент поезд тащился двадцать семь суток! На степных просторах свирепствовали бураны, заносившие пути, не было топлива. Пассажирам, в том числе и командующему, не раз приходилось браться за лопаты для расчистки путей. В Актюбинске простояли одиннадцать суток в ожидании дров. А когда они были доставлены, пришлось взяться за пилы. И вместе с другими пилил Фрунзе. Дрова расходовали только для паровоза, вагоны почти не отапливались. Тягостное впечатление производили на разоренных станциях скопления больных людей. Тогда свирепствовала эпидемия сразу нескольких опасных болезней: «испанки» (грипп в тяжелой форме), сыпного тифа, дизентерии. Многие больные от голода находились в состоянии дистрофии.

За одиннадцать суток вынужденной стоянки в Актюбинске Фрунзе принял экстренные меры по наведению порядка в обслуживании больных. Для оказания медицинской помощи он оставил здесь часть своих сотрудников.

Несмотря на все трудности долгой дороги, сам Фрунзе и те, кто ехал с ним, усиленно готовились к предстоящим делам в Средней Азии. Михаил Васильевич, хорошо знавший этот край еще с детства, перед отъездом собрал о нем всю возможную литературу, у него в купе товарищи могли увидеть даже коран. Командующий основательно штудировал все это. Заставлял и других набираться знаний, созывал сотрудников и проводил с ними нечто вроде семинара по изучению Средней Азии.

Новый фронт борьбы по своему характеру отличался редким своеобразием. Предстояло действовать в обстановке, где и природные условия, и жизнь населения резко отличались от центральных районов России. Нужно было не только силой оружия разгромить белые банды, отряды басмачей, выгнать английских интервентов, сокрушить эмират, но еще и средствами гибкой политики, а порой и искусной дипломатии одних нейтрализовать, других привлечь на свою сторону. Фрунзе всегда предпочитал при малейшей к тому возможности улаживать все мирными средствами и только обстоятельства вынуждали его обнажать меч.

Так начиналась миссия Фрунзе по освобождению Средней Азии от интервентов и белогвардейцев. Михаил Васильевич, бойцы и командиры Красной Армии несли раскрепощение ее народам, шли к ним как друзья, близко принимавшие к сердцу их беды и нужды, как борцы против вековой тьмы, нищеты и невежества. Командующий сам показывал примеры чуткого и внимательного отношения к местному населению, этого же неукоснительно требовал от каждого командира и красноармейца.

В одном из своих приказов, отданных по прибытии в Ташкент, он писал: «…Требую, чтобы каждым своим действием, каждым поступком как отдельные красноармейцы, так и целые части внушали населению любовь и доверие к Красной Армии… требую, чтобы не слезы и горе, а радость и благодарность оставляли вы за собой, проходя селения и кишлаки Ферганы, чтобы вами оказывалась всяческая помощь и содействие трудовому населению области без различия национальности. Только таким путем мы дадим понять мусульманской бедноте, что Красная Армия не враг, а опора и защитник ее».

Бойцы с готовностью следовали ясным и благородным приказам своего командующего, активно содействовали завоеванию у трудового населения Средней Азии уважения и доверия.

Разбить басмачей в открытом бою было бы не так трудно, но дело в том, что они открытого боя не принимали, действовали отдельными группами. Выигрыш противника – превосходное знание местных условий, всех обычаев и традиций мусульман, их религиозных догм. При этом басмачество не испытывало недостатка в вооружении и боеприпасах, присылаемых из-за рубежа.

Средняя Азия тогда была наводнена иностранными агентами и лазутчиками. Империалисты ставили своей целью отторжение ее от Советского государства. Они не жалели для этого ни сил, ни средств. Опираясь на басмачество, английские интервенты, например, непосредственно вмешивались в события, происходившие в Средней Азии.

Фрунзе предложил некоторым руководителям басмачества прекратить бессмысленное сопротивление, доказывая, что кровавая борьба лишь на руку иностранным империалистам и является прямым предательством национальных интересов страны. Командующему удалось убедить в этом Мадамин-бека, предводителя крупного соединения басмачей. Мечтая о возрождении своей родины, он поклялся служить Советской власти. Но другие главари не последовали его примеру.

Фрунзе внимательно изучил действия басмачей, их тактику, реорганизовал воинские части, создав подвижные отряды, которые отличались повышенной мобильностью и могли перехватывать мелкие вражеские группы, внезапно нападавшие на посты и отдельные гарнизоны.

Нельзя было сбрасывать со счетов и белогвардейцев, бежавших сюда под ударами Красной Армии. Одной из первых крупных операций, которой лично руководил командующий фронтом, был разгром сил атаманов Анненкова и Дутова.

Серьезную опасность представлял бухарский эмир, угрожавший ударить в тыл и фланг войскам фронта. Сначала с ним велись дипломатические переговоры. Эмир обещал не выступать против советских войск. Но время шло, и он продолжал усиленно вооружаться, пользуясь иностранной помощью и услугами беглых офицеров старой армии. Кроме того, эмир с азиатской жестокостью расправлялся с освободительным движением. Все эго не оставляло сомнений в том, что он выжидал лишь удобного момента для удара по частям Красной Армии.

Командующий фронтом, презирая опасность, объехал почти всю обширную территорию, на которой размещались его войска. Он побывал и в самых отдаленных гарнизонах – в Красноводске, Мерве, Кушке. В борьбе с басмачами удалось одержать несколько значительных побед. После этого их силы пошли на убыль.

В конце августа 1920 года в Бухаре вспыхнуло народное восстание. Войска Туркестанского фронта поспешили на помощь восставшим. Силы эмира бухарского по численности в четыре раза превосходили наступающие части красных. К тому же войска эмира превосходно знали местность, были хорошо вооружены, во главе их стояли кадровые офицеры и английские советники. И все же бойцы Красной Армии под командованием М. В. Фрунзе охватывающими стремительными ударами истребили часть солдат и офицеров эмира в первых же лихих атаках, а другую часть загнали в крепость и штурмом овладели ею.

Бухарская операция закончилась 3 сентября 1920 года, а через неделю Фрунзе был вызван в Москву. Назначение его командующим Южным фронтом произошло по инициативе В. И. Ленина на заседании Совета Труда и Обороны.

Во время состоявшейся беседы между В. И. Лениным и М. В. Фрунзе Владимир Ильич потребовал ликвидации врангелевщины до наступления зимы. Фрунзе дал твердое обещание выполнить это указание, хотя знал, что придется иметь дело с серьезным противником.

Еще находясь в Средней Азии, Фрунзе внимательно присматривался к событиям на юге, и в частности к действиям Врангеля, трезво оценивал его силы. Уже после того как враг был повержен, он писал: «Во всех эпизодах полугодичной борьбы Врангель, как командующий, в большинстве случаев проявил и выдающуюся энергию и понимание обстановки. Что касается подчиненных ему войск, то и о них приходится дать безусловно положительный отзыв».

На стороне Врангеля были бесспорные преимущества – кадровый состав войск, современное вооружение и почти непреодолимые естественные рубежи обороны, усиленные инженерными укреплениями. Понятно, что к борьбе с таким противником надо было готовиться особенно тщательно и серьезно.

И Фрунзе готовился. Он сделал все, чтобы создать превосходство в силах на фронте, значительно укрепить каховский плацдарм.

Командование Южным фронтом Фрунзе принял 27 сентября 1920 года. А уже 16 ноября он отправляет лаконичную телеграмму Ленину: «Сегодня нашей конницей занята Керчь. Южный фронт ликвидирован». Вся подготовка и операция по разгрому Врангеля заняла лишь 51 день.

На Южном фронте Фрунзе воевал менее продолжительное время, чем на Восточном и Туркестанском. Но это были самые памятные для него дни. Пожалуй, такой грандиозной задачи, какая была поставлена перед ним Лениным, партией, народом, ему еще не доводилось решать. Как известно, на войне нет легких побед, нет легких боев. Каждый из них по-своему труден, а для кого-то он может оказаться и роковым. Фрунзе не забыл кровопролитные сражения на Восточном и Туркестанском фронтах. Там он многократно подвергался смертельной опасности. На Южном фронте Михаил Васильевич лично рисковал, может быть, меньше, чем раньше. Но бои против Врангеля, несомненно, потребовали значительно большего напряжения сил, воли, энергии, таланта, ума, военной хитрости, полной отдачи всего себя. Именно поэтому Фрунзе потом чаще будет вспоминать, анализировать и оценивать ход боевых действий заключительного этапа гражданской войны, восстанавливая в памяти конкретную обстановку, в которой развертывались сражения на юге.