Текст книги "Школьный плен (СИ)"

Автор книги: Владимир Мухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Школьный плен

Глава 1. Странная прогулка

– Да, вот это тачила! Торпеда вся аж стеклянная… Офигеть, я такие кнопки не знаю даже! А это чего горит? Как тут свет-то хоть врубать? А магнитола где? Ого, что у тебя в кресле!? Задницу массажирует прям…

Мужчина простоватой наружности прыгал на кожаном сидении дорогого авто, словно ребенок, которому разрешили посидеть в отцовском «Логане». Правда, это был далеко не «Логан». Эксклюзивная немецкая модель с несколькими источниками питания, сделанная из экспериментальных сплавов.

Виктор Коврин заказал такой аппарат, будучи на выставке современной техники в Мюнхене. И теперь его футуристическую ласточку проверял на прочность какой-то гопник.

– Это, как ты, сказал? Подсветка зон? А здесь, считыватель штрих кодов? Типа как в магазине, эта пищалка? Может тут ещё клуб с тёлками есть… встроенный?

Виктор морщился, отвечая на такие вопросы. Сам он сидел на пассажирском месте. И не мог понять, как его мега крутой одноклассник смог настолько опуститься за двенадцать лет.

Это же тот самый Серёга Стрелков, который мог разбить морду любому, преуспевал в спорте, так еще и учиться умудрялся почти на пятерки. Он был настоящей звездой провинциальной школы. Заносчивой, пафосной знаменитостью.

Щуплому, прыщавому Витьке было далеко до этого «павлина». И какого же оказалось удивление Коврина, когда вернувшись в родные края, он встретил Стрелкова в образе пропитого дядьки с тусклыми глазами и редкой бородой.

Теперь, бывшая знаменитость восхищалась машиной успешного бизнесмена, задавая глупые, завистливые вопросы.

– А фары может тоже сами светят, когда им хочется?

– Можно выбрать режим. И они подстраиваются в зависимости от окружающей видимости. Это сверхчувствительный компьютер нового поколения. Управляет всеми системами.

Виктор старался говорить непринужденно. Но выходило все равно глупо.

– Ладно, ты чего стремаешься, браток? Это ж тебе не лекция в симпозиуме. Слушай, значит, ты в самой «Московии» окопался?

– В подмосковном поселке. Я часто работаю дистанционно. Нет смысла находиться в городе.

– О как! Тебе бы на хлеборезку нашу, мешки покидать!

Тон Сергея не нравился Коврину. Последние годы он чувствовал себя всем обязанным. Будто окончить техникум, поступить в универ, а потом реализовать важный проект – это преступление века.

Конечно, «проекты» сейчас есть у каждого. И многие терпят неудачи. Но он же не виноват, что каким-то чудом вырвался? Теперь любой знакомый смотрит на него, словно Маяковский на злых буржуев.

Хотя, шансы были даны всем. Причем, Стрелков имел целый КамАЗ этих шансов. И если бы его тупое самолюбие не было таким ядовитым, он мог бы стать «королем нашего грешного мира».

– Ладно… Тачка короче прокатит. Зачёт! Хренова, знака никакого нет или тюнинга там… Блатного. На чёрный тазик со стороны похожа.

Сказав это, одноклассник Виктора принялся вылезать из машины. Кряхтя словно старый дед, он выкарабкался на зимний простор.

Виктор последовал его примеру. Надо было пересесть на водительское и скорее ехать домой, точнее, в гостиницу. Дом был уже продан.

Устроившись в столице, Коврин резко порвал со старыми местами. Но места не порвали с ним. И вот, спустя много лет, ностальгия вновь притянула его за уши в этот небольшой городок, напоминающий колхозную ярмарку.

Хотя вместе с ностальгией тянули сюда и уговоры Отдела образования. Очень уж хотелось на «Вечере встреч» почествовать именитого (для здешних мест) выпускника. Так пусть чествуют, в чем дело? Только без особого фанатизма.

– Оооо, ох. Лепота! – Одноклассник Виктора потянулся, поправив короткую куртку. – Подыши хоть воздухом земли родной! У вас там одна отрава.

– Ага, а ещё в Москве одни педики. Тупые стереотипы…

– Стереотипы не стереотипы, но ты там сам ещё не женился.

Сергей широко улыбнулся подгнившими зубами. Виктору стало не по себе. Ничего не отвечая, мужчина в кожаном пальто обошел машину.

– Да, чувство юмора у тебя точно отшибло. Хоть на вечер выпускников подтянешься?

– Думаю, да.

– Сообразим тогда, может? По косарю и в бар чисто…

– Я нет. Много дел. Я сейчас не пью.

Стрелков отошёл от машины, глядя куда-то вдаль. Виктор, решил, что одноклассник отправился восвояси. Но это было не так.

Сергей обернулся, странно посмотрев на Коврина.

– Помнишь, как по школоте чудили? Тебя ещё телкой называли. Типа Коврин – Коровин. А корова – это телка, – Сергей расхохотался, будто услышал давнюю шутку.

– Стрелков, значит стрелочник. Стрелочник – хуже пидораса, – железно отчеканил Виктор.

– Ага, прикол! Только раньше ты мне такое не базарил. Сейчас смотрю, оперился. Москвич, ёб ты!

Стрелков медленно направился прочь, в сторону краснеющих двухэтажек.

– Быдлан, блин! Все мозги пропил в этом болоте! – Довольно громко воскликнул Виктор.

Но это не дало результата. И чего он вообще распинается? Надо было просто не замечать Серегу. Не беседовать с ним возле магазина. И уж тем более, не пускать в свой авто. Но остатки врождённой доброты Виктора сделали свое дело. В следующий раз он будет умнее.

Коврин плюнул на снег, желая сесть в машину. Но хриплый голос сломал его планы.

– Витёк, ты что ли?

– Это еще кто? Чего на… – сказал Виктор.

За спиной стоял дед Игорь который когда-то был школьным сторожем. Его глаза смотрели живо и ярко. Хотя сам мужчина существенно сдал. Но все мы не молодеем. Потому Виктор постарался не думать лишнего.

– Здравствуйте. Как дела? Да, я Виктор… Помните, вы ещё нас ночью в настольный теннис играть пускали?

– Как не помнить? Конечно, помню… А на Серого не бузи. Он за ум взялся. Вон, как с тюрьмы пришел, сразу на работу устроился. Школу ремонтировать хорошо помогал. И бригаду толковую нашел нам.

– Из тюрьмы? Да он же спортсмен, отличник!

– Ну, так… Мало мозги иметь. Надо ещё применить…

****

Виктор вернулся из мира воспоминаний. Три дня на малой родине пролетели секундой. И события, случившиеся позавчера, казались чем-то далёким. Будто встреча со Стрелковым и дедом произошла на год раньше, чем эта одиночная прогулка.

Да, Виктор любил гулять в одиночку. И сейчас это желание нежданно проснулось. Поэтому мужчина медленно шел к бело-кирпичной громаде с синей решеткой забора по периметру.

Его модельные ботинки хрустели стеклянным снегом. И это почему-то умиротворяло. Вчерашняя встреча выпускников прошла глупо, сухо, фальшиво.

Коврин дал интервью для местного канала. Потом смотрел концерт самодеятельности. После чего общался с учителями, более половины, из которых не знал.

Затем, случилось страшное, пришлось отбиваться от миллиона предложений выпить «огненного лимонада» во всех местах, позах и измерениях.

Ссылаясь на сверхважные дела, Виктор сбежал из родной Альма-матер, словно с суда инквизиции.

Нет, провинциальные нравы не меняются. Как и двенадцать лет назад здесь ценят выгоду. Если бы задрот Витька не мелькал по федеральным каналам и не имел связи с замминистра. Если бы его компания не обслуживала крупные научные центры, вряд ли бы он удостоился хотя бы капли той любезности, в которой его топили весь вечер.

Конечно, парень не стал «включать мажора» или переходить на пафос. Вежливо и мягко он выстроил четкий барьер. Находясь под защитой этой стены, терпеть спокойно гулял в одиночестве, предаваясь колющей ностальгии.

Несмотря на мнимую мощь, школьный забор был ветхим. Кое-где виднелись проломы. Дверь, ведущая на территорию, отсутствовала. Только два столба обозначали вход. Виктору было такое на руку.

Он провел ладонью по ледяной железке, входя на так называемую «площадку». На этой площадке было все и даже больше. Поле для мини футбола, отживший свое спортгородок, импровизированный сад, просто пустое место. Много пустого места.

Сама школа казалась неприятно вытянутой, угловатой и низкой. Спортзал был приклеен сбоку, будто его наскоро подставили к зданию в последний момент. Ступеньки как всегда рушились. А все жалкие попытки их починить заканчивались провалом.

Коричневая парадная дверь была создана из двух железок, между которыми находились опилки или пенопласт, или вообще труп одинокой девственницы. Но зато выглядело все весьма мощно и весило как пару тяжёлых танков.

А пластиковые окна в здании белели в шахматном порядке. Причем, деревянных рам все равно было больше.

Конечно, такое заведение не отвечало нормам современных стандартов. Только Виктора это не смущало. Ведь он видел именно ту «шарагу», в которой отбарабанил одиннадцать лет.

На сердце стало тепло. Многочисленные воспоминания закипели волной. И этот процесс был куда сильнее, чем во время вчерашнего официоза.

Вообще, предаваться ностальгии лучше одному. Посреди ледяной пустыми, обнимая глазами здание своего детства, которое раньше казалось небоскрёбом. А теперь напоминало лишь кирпичную колбасу, растянутую на поле.

Постояв несколько минут, Коврин решил обойти периметр этого сооружения. Во время такого обхода, в памяти предстало вчерашнее интервью.

Седой человек с большой камерой и молодая дамочка в вечернем платье. Платье было довольно пристойным. Но дамочка все равно казалась голой. Так хорошо, так привлекает. Региональному ТВ это было жизненно необходимо.

Потому потряхивая острой грудью и виляя объемными бедрами, журналистка долго выбирала место. Потом, став на фоне школьного коридора, начала не хитрый опрос, улыбаясь огромным ртом.

– Здравствуйте, Виктор. Как вы нашли время в своем напряжённом графике, чтобы посетить наш город? – Первый вопрос, и сразу идиотизм.

– Когда что-то по-настоящему желаешь, то время находится быстро, – сказал Коврин, поправляя пиджак.

– О, значит, наша встреча для вас желанна (глуповатый смех ненормального клоуна)! Расскажите, что дала вам школа, вот эта школа… Для достижения жизненных целей?

– Много чего. Учеба – это основой фундамент для работы над реализацией моих планов, – откровенно соврал предприниматель.

– Как ваши одноклассники и просто знакомые отреагировали на этот внезапный визит?

– Они были рады. И просили подарить миллион долларов.

– О, какая замечательная шутка! А почему вы не посетили нас на десятилетие своего выпуска, два года назад?

– Я не хотел… Не хотел бросать важный проект, который мы осуществляли совместно с Академией Наук.

Было ещё много вопросов. В телевизионную версию не вошло половину. Но возможно, оно и к лучшему.

Прокрутив это в сознании и поразмышляв над тем, не смотрелся ли он полным придурком, Коврин заметил нечто странное. Кочегарки не было.

Стало немного неловко. Но скоро Виктор понял, что красный квадрат с «металлической сигаретой» просто снесли. Мужчина читал об этом пару лет назад. Теперь школу питает другая более мощная котельная. А старая кочегарка оставила после себя лишь бетонный полигон заваленный хламом.

– Да… Голо как-то… – Произнес Виктор, вспоминая, как в детстве пытался забраться на здание кочегарки, возомнив себя скалолазом.

Уличных туалетов тоже не наблюдалось. На них взобраться было намного проще.

Дальше Коврин навестил школьный огород, который теперь был обнесен красивой оградой на европейский манер.

Потом парень подошёл к одинокой яблоне. Во времена буйной подростковости это было совсем молодое растение. Как же круто казалось, подбежать к нему, потрясти и воскликнуть:

– Где мои гребанные бананы!?

Особенно хорошо если тебя могут слышать училки. А ещё добавить к идиотскому выкрику слово «сука». Главное потом суметь доказать, что под окнами кабинета английского орал не ты. Иначе не избежать катастрофы.

Какой же это бред! Хотя, тогда все казалось логичным и классным. Ещё бы, молодость не знает бреда. Она как рассвет, красит в розовый даже грязь с лужами и разбитым асфальтом.

Предаваясь сладким мыслям, Виктор обошел всю площадку. Да хорошо, когда нет людей. Все так спокойно, правильно, справедливо. Но как только сюда пробирается народ, начинается балаган дряни. Провинциальной, понтовской дряни, да и столичной, если дело происходит в Москве.

Сегодня полное расслабление, выходной. Завтра вновь начнется адская карусель. И не только у мрачного, советского учреждения с разбитым крыльцом.

Сам Коврин тоже погряз в делах. И остатки человеческих чувств будут являться лишь только во сне, когда расслабленный мозг размягчит свою каменную оборону.

Гуляя по местам своего детства, Виктор потерял счёт времени. Прошло около получаса или значительно больше. Но небо слегка потемнело, угрожая сумерками. Пожухлая, ноябрьская трава стала мрачной. Влажный воздух пропитался дождливой изморосью.

А деревья и кусты, лишь недавно сбросившие листья, стояли недвижно, подчиняясь тотальному штилю. Такая она – поздняя осень в средней полосе России. Ещё нет мороза и даже относительно тепло. Но уже неприятно, промозгло. Хочется укрыться, как следует.

Шлепая по гнилым травам, Коврин двинулся к выходу. До столбов оставалось немного. Как вдруг парень резко остановился. Он оглянулся вокруг, будто потерял нечто важное. Какое-то время напряженно думал, затем растерянно произнес:

– Погода поменялась! Было же минус одиннадцать и ясно. А сейчас пасмурно… Плюс десять где-то… Что за черт!? И где снег? Могу поклясться, что он был минуту назад!

Мужчина резким движением достал телефон. Это рефлекс современного человека. В любой непонятной ситуации хвататься за свой мобильник, как раньше хватались за пистолет.

Но сейчас это не помогло. Экран огромного смартфона был серым. По нему блуждали какие-то полосы. Выполнять команды гаджет отказывался. Даже после двойной перезагрузки.

– Так, так… Взял же это экспериментальное дерьмо! Лучше бы купил простой… Любой простой «кирпич», не Айфон только. От Айфонов уже тошнит. Особенно, когда знаком с внутренней кухней. Хотя, стоп! Какая ещё кухня? Надо во всем разобраться!

Виктор прошел ещё немного. Затем снова замер, копнув зимним ботинком осеннюю землю.

– Ладно, сейчас зимы мягче, чем на Гоа! Так что потепление могло долбануть ночью. Логично? Вполне! Дальше, мне могло показаться, что снега много. А на самом деле, всего три капли. Температура… Ну да, вчера было холодно. И я по инерции нацепил этот балахон. Хотя, другого с собой тупо не брал. Тем более! Все встаёт на свои места. Я просто пойду домой и как следует, отдохну. Не хватало ещё в рассвете лет впасть в маразм!

Стараясь прогнать мрачные мысли, Виктор подошёл к краю школьной территории. Но затем, стало неприятно и страшно.

Недавняя прореха в решетке была заделана такой же решетчатой дверью и закрыта на крупный замок, который принято называть амбарным.

– Вот черт! Либо я спятил, либо здесь творится какая-то дрянь! – Произнес Виктор, трогая недавно отсутствующую часть ограждения.

Кое-как открестившись от дрянных наваждений, Коврин собрал в кучу весь здравый смысл. За годы дверь вполне могли приварить. А пока он шастал вокруг да около, сторож просто запер ее. Сегодня век тотальной безопасности. Потому такой важный объект не может не закрываться.

Надо было раньше об этом подумать, а не летать в облаках, как наивный романтик. Логика – это основа всего. Про нее забывать нельзя.

Исходя из этого, выйти отсюда не составит труда. Ведь ограда сорокалетней давности имеет кучу разных лазеек. Да и высота ее меньше двух метров, что не слишком критично.

Но не будет же известный предприниматель карабкаться через решетки или бродить по грязи в поисках дырки. Конечно же, нет!

Поэтому нужно позвать сторожа, и решить это недоразумение. Только не стоит забывать, что именно из простых недоразумений вырастают самые страшные трудности.

Глава 2. Серый школьник

В последние лет пять Виктор забыл о слабости, страхе, стеснении. Он уверенно стоял на ногах, чувствуя себя полноценным человеком. Но почему же теперь все иначе? Вначале неловкий разговор со Стрелковым. Потом вечер недоделанных встреч, где он не мог найти себе места.

Теперь эта гадость с забором. Будто само место обладает негативным зарядом, убивающим все чужое.

А Коврин тут был чужой… Несмотря на то, что почти восемнадцать лет прожил в городке безвылазно. И все годы пытался стать своим. Но не вышло, не получилось. Конечно, это печально…

Только когда гоняешь на суперкаре, любая печаль притупляется. Потому, пытаясь искать позитивные нотки, парень бодро подошел к крыльцу. Легко вскочил на него, отломив кусок цемента от верхней ступеньки.

После этого, Коврин замер, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Замок. Школа закрыта на квадратный, добротный замок. Никаких признаков сторожа или вообще кого-то живого.

– Обалдеть блин… Это что значит, – промычал Виктор.

Как бывало много раз в его юности, осмотрел площадку, пробежавшись взглядом по серым просторам, декоративным кустикам, деревцам и футбольному полю.

– Так, ладно… Я человек, который смог вырваться из полного зада. Мои идеи ценят даже японские инвесторы. Я занимаюсь спортом и вообще, меценат. Не думаю, что мою репутацию испортит один поход по грязи. Тем более, раньше я барахтался в ней часами. Вспомним детство и все остальное…

Подумав так, Коврин решил направиться вправо. Там отчётливо было видно, что забор прерывался.

Да, в последнее время Виктор неплохо себя изменил. Из тщедушного паренька, которого избегали девчонки, он превратился в подкаченного, мощного дядьку.

Лицо приобрело волевой оттенок. Глаза смотрели прямо и грубо. Таких в городке называли «кабанами». И связываться с этим «вепрем» мало бы кто решился. Тем более что Коврин имел красный пояс по каратэ, зеленый по айкидо и три месяца тренировок по боксу.

В универе он активно пробовал себя в разных боевых дисциплинах. Да и теперь не прочь провести пару тренировок в неделю в личном спортзале.

Только, несмотря на это, сердце терзал жгучий холод. Хотелось броситься прочь со всех ног, хотя явно никто не преследовал.

– Так, если это чья-то тупая шутка, дам в морду… Походу цивилизованное общение здесь не прижилось, – сказал Коврин, стараясь разогнать беспокойство.

Но как только он сошел вниз, раздался громкий стук. Такое чувство, что кто-то пытался высадить окно, но для разбивания стекла сил не хватало.

Виктор резко развернулся, подняв кулаки. Эта глупая ситуация начинала не на шутку бесить. Но вместо потенциальной угрозы, мужчина увидел мальчика лет семи – десяти, в окне первого этажа.

Он был одет в белую рубашку, старомодный костюм серого цвета. Светло-русые волосы были взъерошены. А нежное лицо выражало тревогу.

– О, школьник… Парень!? Мальчик, ты чего хочешь? – Воскликнул Виктор.

Незнакомец опять постучал. Потом прижался к стеклу, изображая гримасу неимоверного страдания. Наверное, ему требовалась помощь.

– Чего? Я не слышу! Через стекло не слышно тебя, – воскликнул мужчина.

– Что? Закрыли что ли? Да меня самого закрыли.… Надо искать. Сторожа искать, понимаешь? Или кто там у вас, охрана! Чтоб открыли! Открыли, говорю! Ворота эти, и тебя тоже!

Но голос Виктора не достиг своей цели. Мальчик метался по плоскости окна, словно бабочка между рам.

Он выглядел явно напуганным. Его большие серые глаза смотрелись немного странно. Казалось, что это призрак, которого заточили внутри адской камеры. Было страшно глядеть на него. Хотелось поскорей отвернуться.

Виктор взялся за голову, утерев пот со лба. В тяжёлой одежде стало откровенно жарко. Еще недавно он просто вспоминал свое детство. А теперь должен спасти ребёнка, который кричит и бьется в истерике.

Бред… Надо удирать отсюда. Но с другой стороны, вдруг с парнем что-то случится? Вдруг он, в конце концов, разобьётся или порежется?

Тогда все это будет на совести Коврина. А совесть у него есть. Она чудом уживается в сердце вместе с жаждой коммерческой выгоды.

– Не кричи! Не ори, говорю! Окно не бей! Не-сту-чи! Я попробую! Постараюсь, говорю! Открыть, может получиться!

Как ни странно, но эти слова мальчик услышал. Он прекратил истерику, убравшись с подоконника. Теперь в окне виднелась его голова и плечи. Он с надеждой смотрел на большого дядю, который понятия не имел, что делать.

Проклиная себя за эту прогулку (да и за всю поездку) Виктор ходил кругами, словно заводной кролик. Противоречивые чувства разрывали душу. Логика путалась с эмоциями. Эмоции сливались с осенней тоской окружающего пейзажа.

В глупом порыве мужчина подошел к окну и сунул руку под стальной отлив.

– Черт! Черт! Когда-то запасной ключ от школы прятали тут… А может!

Коврин осмотрел фундамент, вдруг тут сделали некий тайник? Ведь не может же школа остаться без запасного, тайного ключика.

Или может? Двенадцать лет пролетело! Конечно! Сейчас за оставленный ключ тебя могут признать террористом. Естественно, никаких ключей. Должен быть другой вариант.

В кои-то веки Виктор был реально растерян. Собранный бизнесмен не знал, как поступить. Мальчик будто чувствовал смятение Коврина.

Он снова залез на подоконник, приставив руку к стеклу. На лице мальчугана выступили слезы, щеки налились краснотой.

– Господи, пацан, прекрати! Что ты плачешь, как девчонка!? Я в твои годы… Был таким же размазней, зараза… Ладно…

Виктор посмотрел на ботинки. Но резко поднял голову, воодушевленно улыбнувшись. Запасной выход! Там вечно было закрыто на идиотский крючок, будто в деревенском туалете.

Наверное, в панике несчастный второклассник не догадался открыть. Но ничего… Большой дядя поможет бедолаге. Неплохое приключение на свежем воздухе! Лёгкий квест в российской глубинке!

Ободряя себя, Коврин показал жестами, чтобы «заточенный» шел к задней стене. Пацан глуповато смотрел вперед, явно не понимая. Этого и следовало ожидать.

Тогда, не теряя времени, солидный москвич побежал по мокрым листьям и грязному асфальту, стараясь обогнуть школу.

Примерно через минуту, мужчина стоял около деревянной двери, напоминающей музейный экспонат.

– Так… Вчера вроде этот крюк видел. Эх, помню, как вскрывали. Потом боялись, что нас в ментовку потащат. Типа проникновение незаконное… И временное хищение мяча из спортзала… Было время, что б меня!

Ощутив нежданное воодушевление, Виктор потянул дверь. С трудом, но она поддалась.

– Вооот, так… Вот тебе и безопасность нового поколения! Стой, мальчик! Сейчас тебя выпустим! Ой, лучше бы ты сам открыл. Но сегодня молодежь соображалкой не блещет.

Виктор осмотрел землю вокруг и поднял тонкую, но довольно прочную рейку. За школой всегда валялось много различной дряни. Сегодня это было кстати.

Виктор просунул кусок дерева в небольшую щель. Раза с третьего ему удалось хорошо упереться в крючок. Но проклятый штырь не хотел поддаваться давлению.

– Вот же гадость… Д-давай! На той неделе вел переговоры с корейцами. Теперь сортирные щеколды открываю, – хрипел Коврин.

Несчастная рейка трещала и выгибалась. Но сдвинуть с места крючок не выходило.

– Хорошо… Я пытался. Не умрет там пацан. Школа – это не заброшенный завод. Сегодня уже откроют, – плюнул Виктор.

Тут дощечка полезла вверх. Нехитрый замок был легко вскрыт, будто его подтолкнули специально.

– Вот черт! – Коврин отскочил в сторону, наступив в грязь. Дверь распахнулась, обнажив квадрат чернеющей пустоты.

Снова стало не по себе. К сердцу подкатило что-то тяжелое. Мужчина сглотнул слюну. Показывать слабость перед ребенком не слишком хотелось. Выдохнув, как перед алкогольным залпом, бизнесмен шагнул в черноту.

– Мальчик! Парень, ты где? Выходи… Доби или как там его… Он свободен! Короче…

Когда Виктор вошёл в школу, то показалось, что здесь нет освещения. Настоящий погреб у бабки в деревне. Но через несколько секунд глаза привыкли. Мужчина понял, что находится в полумраке, в котором можно неплохо ориентироваться.

Пройдя вглубь технического помещения, Виктор чуть не упал от шока. Несчастный мальчик стоял перед ним и смотрел на Коврина странным взглядом.

Похоже, все это время он наблюдал за мучениями своего спасителя, не желая ему помогать. Да, белые кролики до добра не доводят. Но как насчёт серых школьников? Об этом Виктор не думал. Вместо этого он воскликнул:

– Ты что издеваешься, друг!? Я там чуть пальцы не сломал! Мог бы и помочь мне! Давай отсюда теперь… Беги к своей мамке!

Мальчик молчал, испуганно глядя на Коврина. Последний всплеснул руками, чувствуя приступ гнева.

– Послушай, пацан! Я занятой человек! И мне не до этих шуток. Или ты глухонемой?

Виктор закатил глаза, понимая, что глупо спрашивать об этом вслух.

– Ладно… Смотри тогда… Видишь? Вот ты! А вот… Вон там сзади… Это дверь. Выход… Запасной. Можно выйти!

Мужчина танцевал на бетонном полу, показывая импровизированными жестами каждое слово. Но это не привело к результату. Проклятый школьник пялился на Виктора, будто тот задолжал ему денег.

Устав от бессмысленной пантомимы Коврин ощутил новый прилив ярости. Похоже, над ним издевались. И надо было с этим кончать…

– Так… Ну, это уже, знаешь ли, бесит. Я сейчас вынесу тебя на улицу. А дальше… Дальше пойдешь домой. Мамка теперь заждалась.

Хотя, какая ещё мамка? Сегодня не учебный день. Но Коврину было плевать. Может кружок или секция? Да какая теперь уже разница! Его просили о помощи. И он ее точно окажет. Пусть даже придется примерить некую силу.

– Слушай, – неожиданно произнес мальчик. Его голос звучал грубо и слишком серьезно. – Ты должен играть. Пройти все классы.

– Игра? Я уже свое отыграл!

– Нет. Все играют. Ты опоздал. Но надо. Один только путь.

– Что за дети пошли? То плакал, как девочка, а теперь мне еще приказывает! А ну иди сюда, я сказал!

Выходя из себя, Виктор бросился вперёд. Мальчик побежал вглубь школы. Для своего возраста он был слишком шустрым. Несмотря на неплохую форму, Коврин не смог угнаться. Вместо этого он выскочил в относительно освещенный коридор, прямо к парадному входу.

Это место было таким же, как день назад. Стены, раздевалка с кучей крючков, большой подоконник, так называемый «пост». На посту стоял стол, а рядом типовой стул с металлическим каркасом. Огромное зеркало висело слева. Только на нем не было следов от вчерашних плакатов и рисунков. Может, помыли? Быстро и качественно.

Странно, но такая версия не радовала Виктора. Он внимательно осмотрел линолеум и белёный потолок.

– Нет, что за хрень.… Здесь все по-другому. Точно также, но ни фига не так. Либо я просто свихнулся, – подумал предприниматель. Затем громко воскликнул. – Мальчиииик! Пацан, ну где ты там!? Я уйду отсюда! Будешь еще полдня куковать! Мне некогда играться, ясно!

Виктор сделал пару шагов и заглянул в коридор, который был неестественно темным. Казалось, что это пещера в зловещей скале.

Там ведь были окна. И даже в пасмурный день они обязаны давать свет. Похоже, что теперь это не так.

В темноте при помощи жалкого фонарика на смартфоне мальчика не найти. Тем более что он мог ускакать на второй этаж и залезть в любую дыру, благо комплекция позволяет.

Виктор расстегнул пальто. Потом потер виски, делая мини массаж.

– Класс коррекции, – спокойно сказал он. – Может тут открыли класс коррекции для умственно отсталых? А что, сегодня так делают. И один из них просто потерялся… Бывает! Надо сообщить кому-то. Выйду и скажу, в чем дело?

Коврин постарался непринужденно улыбнуться, но это не вышло. Кто-то незримый толкал его в спину, заставляя двигаться быстрей с каждой секундой.

– Все, эй, мальчуган! Я ухожу! Последний раз! Больше не предупреждаю!

Кричать было страшно. Неизвестно почему, но эхо тут казалось неестественным, злобным. Хватит, пора кончать с идиотизмом. Пусть отловом всяких пацанов занимается кто-то еще.

Коврин развернулся, нервно хмыкнув, и гремя ботинками, направился в сторону «бетонного закрома».

Он довольно быстро дошел до противоположной стены, но уперся в тяжелую плоскость. Шёпотом выругавшись, достал телефон, посветил вокруг. Потом отошел чуть правее, левее. Но двери, в которую он влез три минуты назад, точно не наблюдалось.

Виктор попробовал снова. При свете фонаря осмотрел помещение. Здесь находилась пыльная труба. Небольшая колонка, где набирали воду для мытья полов. Старая парта советских времён валялась, доживая свой век.

Но никаких запасных дверей. Даже намека на выход. Даже остатка от старого дверного проема. Виктор испуганно вытаращился, будто видел чудовище. Но потом расхохотался. Сначала тихо, затем уже громче.

– Аха, ха, ха! Смешно? Смешно вам, что ли!? Думаете, я этих фишек не знаю!? Пранки, розыгрыши чёртовы, как там ещё! Молодежь недоделанная. Миллинеалы упоротые!

Нервными шагами парень вернулся в просторный холл.

– Ну что! Все!? Потроллили над тупым мажором! Что дальше!

Металлический стул со скрипом развернулся. На нем никто не сидел. Но он медленно вращался на одном месте, пока не направил бежевую спинку на Виктора.

– Ай! Черт! – Мужчина отскочил в сторону, содрогнувшись. – Знаете… Это уже перебор. Не знаю, сколько бабок вы слили. Но я засужу каждого! Всю жизнь платить будете!

Коврин тыкал пальцем на стул, будто тот его понимал. Кто-то громко кашлянул. Послышалось тяжёлое дыхание.

– Гадство! Это кто!? Что ещё надо!? У меня травмат, я башку прострелю, – Виктор блефовал, пытаясь получить хоть малейшее преимущество.

– Игра идёт. Вы один из последних, – хрипло произнесло школьное радио. Кашель и сопение доносились как раз из него.

– Чего!? – Виктор приподнял брови в глубочайшем удивлении.

Нет, ещё при нем этот «старинный аппарат» не работал. Пыльные динамики болтались повсюду. Но провода оборвались. И никакой аппаратуры не было. Не могли же это все восстановить для одного несчастного розыгрыша?

– Эй… Вы… Кто вы? Это новое что-то? Иллюзии? У меня был знаковый фокусник, – произнес Коврин, смотря в потолок.

Он просто не знал куда обратиться. Вокруг простирался безжизненный холл. Коридор, заполненный кромешной тьмой. Было еще много классных комнат.

Где-то здесь скрывался проклятый шутник. Он был редкостным гадом. Но надо отдать должное, его методы отлично работали. Виктор с трудом сдерживался, чтобы не начать биться головой о стекло, как несчастный мальчик недавно.

– Проследуйте в класс для прохождения, – сказало радио.

На этот раз голос стал чистым. Он был женским. Таким часто говорят супер компьютеры в фантастических фильмах.

Виктор опять заглянул в темноту коридора. Там царила гробовая тишина. Нет, эти уродцы могут быть в подвале, на чердаке, да хоть в другом здании. Наверняка все спланировали!

– В какой класс? За парту что ли? Возраст не тот.

– Пройдите для прохождения класса, – заявил «древний» динамик.

Виктор заметил, как на крайней белой двери зажегся зелёный квадрат и цифра «1», хотя это был не первый класс, по идее. Это был… Коврин не помнил, что именно. Но идти туда не хотелось.

– Эй, недоблогеры чёртовы, или кто вы там! Я не давал согласие на прохождение этих ваших…! Вы по закону права не имеете, ясно!?

– Зайдите в класс для прохождения.

– Заело, дура!? Ладно, спокойно. Вы слушаете? Ещё бы! Так вот, я не вчера родился, чтобы выполнять команды, как псина. Вы хорошо подготовились. Но я не буду делать все это. Потому что прекрасно знаю, как устроены такие квесты. Вы не с тем связались, ребята. У меня есть деньги на адвоката. И одними извинениями вы не отделаетесь. На этом удачи, ищите другого лоха. В следующие выходные вам повезет больше. У меня все!