Текст книги "ВКонтакте со смертью (СИ)"

Автор книги: Владимир Мухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3

– Я тебя, детка. Давай!

Ты мой рай через край.

Я одну тебя хочу,

Что аж, словно волк кричу.

По жизни дно. Все решено, – несуразно пел тихий, сдавленный голос, будто на исполнителя положили бетонную плиту.

Психоделический аккомпанемент играл простые ноты. Новая звезда ютубного песнопения многих бесила. От того и была популярна.

Хотя, Димасу было плевать. Включил первое, что попалось. И попивая пиво, принялся заниматься делом. Медленно, но верно парень копался ВКонтакте с левого аккаунта.

Он не спеша искал девушек своего города, которые не отличались высоким уровнем красоты. Потом фото ничего не подозревающих жертв попадали в закрытую, мужскую группу «Говношкуры».

Каждый раз, когда в сообществе появлялась физиономия полноватой дамы, девочки с нелепой прической или женщины с необычным лицом, паблик взрывался едкими комментариями.

– Фу говно-шкура!

– Я с ней в универе учусь. Дебилушка сраная!

– Ещё юбку одела! Такую жируху даже за деньги не оседлаю.

– У этой тети в очке ножка от стула?

Сам же Димас не оставлял без внимания каждое замечание, отвечая комментаторам. Он старался придумывать к фото «сочные» описания.

– Девочка думает, что красотка. Но ее хлебалом можно забивать свиней.

Или:

– Когда твоя мамка – радиоактивный мутант. А папка – самец шимпанзе.

Иногда получалось смешно. Иногда слишком банально. Но каждый раз жёстко. Димаса заводило такое. Он испытывал почти сексуальное возбуждение.

Недавно парень создавал группы, где откровенно призывал травить всех, кто относится к женскому полу. Но за это банят и угрожают статьей. Лучше уж просто юмор. Обычный юмор, за который ничего не будет.

В дальнейшем он будет давать ссылки на страницы найденных в сети дамочек. Чтобы каждый подписчик мог лично сказать очередному «крокодилу», насколько тот тошнотворен. Надо все основательно продумать. Потом ввести это новшество.

Он терпеть не мог женщин. И каждый день после работы делал все, чтобы хоть как-то уколоть слабый пол, выставив его не в самом прекрасном свете.

Хотя новоявленный злодей делал это не от богатой скуки. Его нищенская комната с пожелтевшим монитором говорила, что парень не нашел свое место в бурном потоке жизни.

Старые обои. Практически некрашеный пол. Окна с рассохшимися, деревянными рамами. Убогая квартира на окраине, оставшаяся от бабки. Отсутствие горячей воды и нормальной мебели. И куча остальных сюрпризов нищебродской жизни.

На самом деле, паренёк не имел ничего общего с тем рыцарем в синеватых доспехах, который стоял у него на «аве». И любой суд оправдал бы его дурные поступки. Если бы видел, что этот долговязый гопник и так неплохо наказан по жизни.

Хотя, сам «заключенный» не спешил исправлять положение. Хлебнув дешёвого пива из стеклянной бутылки, он вытаращил глаза, будто увидел привидение.

– Вот это пердак! В него можно плазменный телек впихнуть! Шкура, в твою жопу вселился чужой?Будешь ловить себя в нашем уютном клубешнике.

Снова глоток пива. Димас задумчиво посмотрел на окно, завешанное грязной шторой. Вечер ещё не наступил. Было достаточно светло. А вот мозги парня уже отказали.

Придумать смешную подпись к фото «мисс-жопаулы» никак не получалось. Наверное, придется написать идиотский бред, сдобренный матом. И так сойдёт. Под пиво уж точно.

Дима вышел из скромных раздумий. Но тут на мониторе вспыхнуло одно непрочитанное.

– Ушлепок! Я тебе твое спортивное питание в сраку засуну. Или что там у тебя? Добавки… Будут тебе добавки, педористический спамер.

Нет, это был не спам и не предложение о взаимном пиаре. Нечто иное. Ему писал заблокированный аккаунт, у которого вместо имени светилась надпись Удаленный.

– Опа, – скривил рот Димас, изобразив интригу.

– Ты нарушаешь закон. Думаешь, что лучше остальных. Наказание будет жестоким.

– Что блин? Алень? Бабораб что ли? Вали на хер отсюда, герой, пока рога целы! – Прикусив язык, Дима быстро отчеканил сообщение.

– Я все о тебе знаю. Ты неудачник. Такие не достойны жить. Я убью тебя сегодня.

– Вооо! Понесло тебя, оленюшка! В черный список, чмо!

Нет, стоп. Диалог закрыть не удавалось. Компьютер предательски вис. Не выйти из «контакта», не удалить сообщения, не заблокировать отправителя.

– Убираешь дерьмо в кафе за другими. Просишь деньги у мамки. Тебе не дают. Тебя кинула даже шлюха. Украла твой телефон. Ты жалкий. Ты сдохнешь.

– Какого хрена? Витек? Кроме Витька больше никто не знает!

Парень покраснел. Тело стало будто чужим. Захотелось кричать и бежать прочь. Комната потемнела, будто на нее пала тень.

– Это не Витек. Я пущу твою кровь. Ты не выйдешь живым.

Парень ещё несколько раз ударил по кнопкам. Ничего. Попробовал ногой пнуть системник. Не отключается. Тянуться до розетки далеко. К черту! Волна дикого страха накатила тяжёлым потоком.

Такое бывает во сне, когда за тобой гонится ужасное нечто. Ты не видишь его, не представляешь его способностей. Но тебе все равно страшно. Чертовски ужасно лишь от мнимого присутствия зла.

Такая же ситуация произошла с Димасом. Его тело поднялось с кресла. Парень не успел ничего подумать, как рывком оказался около синей, замызганной двери.

Диалог был открыт, компьютер включен. Пришло голосовое сообщение. И без постороннего вмешательства, начало воспроизводиться. Причем колонки (одна из которых сломана) не были включены.

Голос оказался монотонным, грубым, достаточно громким. Мужской, но лишенный эмоций. Будто каждое слово – это выстрел в потаенные уголки твоего сердца.

Он сказал следующее:

– Дмитрий Сергеевич Тимин. Номер паспорта: семьдесят, сорок пять, двадцать.

– Откуда ты меня... Кто ты такой!? – Воскликнул Димас. Но голосу было плевать.

– Неудачник, работаешь в кафе «Янтарное». Не было секса два года. Ненавидишь женщин. Плачешь по ночам, как сопливая девчонка.

– Закрой рот, гнида! Я тебя найду! – Страх смешивался с гневом и недоумением, рождая адскую смесь. Хотелось прикончить проклятого гада, а после убить себя.

– Ты ни на что не способен. Не нашел работу. Девушки тебя презирают. Друзей нет. Просишь деньги у мамки.

– У меня диплом Политеха. Я не виноват, что в нашем сраном городе нет работы! Я обошел десяток контор! Слащавые шлюхи давали свои гребаные анкеты. Меня нигде не взяли. Ни-где! И не тебе судить, мудак! Понял!?

Парень перешёл на визг. Казалось, что его комната меняет свои очертания от такого крика, а деревья за окном трясутся. Но зловещее голосовое сообщение все продолжалось.

– Оправдания неудачника. Ты умрёшь. Так же глупо, как твой отец. Он разбился на машине. Был пьян. Он часто пил. Ты сын алкаша. Глупое быдло. Родная мать обрадуется твоей смерти. Больше никто не будет вымогать деньги.

Парень закрыл лицо руками, всхлипнул от боли и безысходности. Потом потянулся к ручке. Дверь почему-то не открылась. На полу лежала пустая бутылка, после вчерашнего.

– Ах, ты, сучонок! Что ты сказал про моих родителей!? – Воскликнул Димас, с размаху кидая стеклянный снаряд в сторону компьютера.

Бутылка с большой силой ударилась в монитор. И исчезла. Словно ее засосало мощным пылесосом. Экран покрылся красно-оранжевой пеленой. Голос затих, стало ужасно-спокойно.

– Что? Это сон... У меня глюки? Этого не бывает. Я сам специалист, я не верю.

Молодой мужчина потёр небритую щеку. Посмотрел на стену, на потолок. Все нормально. Реальность нисколько не искажена. Во сне так не бывает.

– Показалось, – твердо заявил он, пытаясь прийти в себя.

Тут из монитора, как из океанической бездны, вылетели осколки бутылочного стекла. Подобно дротикам для игры в дартс они изрешетили парня. Его домашние штаны получили пару дыр, в добавок к уже имеющимся.

Синтетическая куртка от спортивного костюма была разорвана. Несколько кусков пробили кожу на лице. Один осколок врезался в предплечье. Красная жидкость потекла по щекам, сопровождаясь режущей болью.

С нечеловеческой силой парень рванул дверь. Она неожиданно легко раскрылась. Димас чуть не упал. По все же устоял, выскочив в крошечную прихожею. Затем на лестничную клетку и на улицу.

Выбегая, он чуть было не сбил женщину лет сорока пяти. Она нервно покрутила возле виска.

– Во, дебил! Накурятся своей дряни! Чмо, прости Господи. Я на тебя управу найду!

Возможно, она потомобратилась в полицию. Потому что скрутили раненного уборщика довольно быстро. Затем было отделение скорой помощи, потом психиатрия. Так как после этого случая способность мыслить здраво у парня навсегда пропала.

****

Вера сидела за компьютером с красным лицом. Ее это не на шутку бесило. Сумасшедший психопат окончательно вытрепал и без того расшатанные нервы.

Ее небольшая комната с дешевым креслом и односпальной кроватью была убрана. Здесь чинно стояли книги, сувениры в виде морских ракушек. Рос небольшой, плещущийся цветок. Висело компактное зеркало возле двери.

Но такая чопорная обстановка не добавляла спокойствия, а скорее наоборот. Девушка была на взводе. Ей хотелось разбросать вещи, устроив грязный беспорядок. Сдерживаясь из последних сил, она методично писала Вконтакте.

– Я не буду пить с тобой пиво, и водку, и воду! Меня не интересуют фейки, которые присылают свои... Свои голые части тела! Я понятия не имею, кто разместил мою анкету в группе знакомств. Возможно, моя младшая сестра. Умственно отсталая младшая сестра! Так что пока! Не пиши мне больше! И своим там скажи! Всё!

Вера ощутила смутное беспокойство. Рассказы о недавнем дураке, достающем Лину, всплыли с невероятной яркостью.

Опять этот придурок строчит. Нет, доказывать бесполезно. Идем не его голую, фейковую страницу. Добавить в черный список. Компьютер немного завис... Сердце стало биться быстрее. Загрузка.

Готово! Он больше не побеспокоит.

– Фух, – выдохнула Никитина. – Пятый за неделю. Вот и ищи себе парня! Раньше хоть сватов засылали. Теперь шлют кое-что другое.

Девушка пыталась отвлечься, но жуткий осадок давил изнутри. И почему она так реагировала? Неужели испугалась очередного придурка? Полный бред. Надо заняться делами. Точно, учеба!

Хотя стоп. У нее в холодильнике повесились все грызуны в округе. А отец может продержаться на семечках и чае лет пять. Война войной, а обед по расписанию. Надо готовить суп!

Решив так, студентка встала из-за стола. Поправив свитер, направилась через прихожею в зал, где сидел ее папа.

Игорь Никитин был довольно бодрым мужчиной около пятидесяти лет. Его темные волосы почти не тронула седина. Небольшой живот скорее придавал солидности, чем уродовал. Довольно крупные плечи и длинные ноги делали из него подростка, который просто забыл побриться.

И только мешковатые брюки с клетчатой рубахой не по размеру могли выдать в этом моложавом парне настоящего батю.

Хотя, ещё телевизор. Он вечно смотрел серый, кинескопный телевизор, купленный в конце нулевых. И перечень предпочтений мужчины ограничивался политическими передачами, которые были скорее юмористическими.

Вот и теперь, сидя в кресле с деревянными подлокотниками, Игорь щурился, рассматривая надписи на экране, представляющие некую статистику. Вера открыла дверь, войдя почти бесшумно.

– Таким образом, западные партнёры нарастили военный потенциал у границ России более чем на тридцать процентов с момента две тысячи десятого года, – горланил диктор.

– О, вот так, – цедил отец Веры.

– Пап, – произнесла девушка. – Паааап! – Добавила она громче.

– А? Чего? – Мужчина подпрыгнул на кресле, сделав комичное лицо.

– Ты картошку с морковкой достал? Надо поесть сделать.

– Куда?

– Не куда, а откуда. Из погреба, пап. Я суп хочу приготовить, пока время есть. Выключи ты его, орет как потерпевший!

– Ааааа, картошка. В смысле для еды, – опомнился мужчина, вспоминая названия овощей. – Да достанем, в чем дело. А выключить не получится. Говорят интересно. Там война скоро будет. Пендосы уже базы свои тащат. Скоро по нам удар нанесут! По всей европейской части уж точно. Но у нас тоже есть козырь. В Арктике находятся сверхбыстрые, легкие бомбардировщики. И если их запустить сейчас, то уже...

– Хватит! – Воскликнула Вера.

На лбу у нее появились морщинки. Девушку жутко бесило, когда отец тонул в теориях заговора и философствовал о скрытых угрозах. Игорь это прекрасно знал. Но, тем не менее, с завидной регулярностью «пел свою песню». То ли он действительно хотел достать единственную дочь, то ли просто петь было не для кого.

Главное, что страх перед мнимыми проблемами жутко вымораживал девушку. Особенно сильно это проявилось сейчас, когда настроение Веры было и так подпорчено.

– Папа, блин! Мне все равно, я не собираюсь голодать из-за твоего четвертого канала! Полезу за картошкой сама! И пусть тебя до смерти заест совесть! – Воскликнула студентка, перекрикивая зловещие прогнозы «экспертов».

– Нет, дочь! – Игорь снова вздрогнул всем телом. – Я все сделаю. Просто подожди.

– Я и так жду полдня! Думаю, достаточно взрослая, чтобы попасть в чертов подвал! А мой маленький папа пусть дальше играет в войну!

Отец отвернулся от телевизора, рассматривая растрёпанные волосы дочери.

– В подвале крысы и лягушки. Сама говорила, что у тебя фобия. И вообще, там проводка плохая. Саданет током. Так что на твоём месте я бы подождал пять минут. Картошка от нас не сбежит. У нее ноги короткие.

– Пять минут? Это точно?

– Конечно, дочь. Все отвали. Иди назад, в свой компьютер.

Вера фыркнула, направившись в комнату. Разбудив комп, она снова погрузилась в ВК. На этот раз не было никаких извращенцев. А вот новый, интересный пост в любимой литературной группе – был. Девушка принялась с упоением его поглощать.

Потом посмотрела кое-что на Ютубе. Потом зашла в поиск, но уже исключительно по учёбе. Более получаса прошло незаметно, будто время украла нереальная квантовая сила.

Но как бы досадно не было, надо выбираться из мира виртуальных интересностей в мир вполне реальных супов.

– Короче! Я и так из неполной семьи. Теперь придется стать круглой сиротой! Потому что я его прикончу!

Девушка решительно поднялась из-за компьютера, поставив его на «сон». Быстрыми шагами она ворвалась в прихожею и, поставив бесячесть своего голоса на максимум, крикнула что есть сил:

– Пааап! Ты обещааал!

Озабоченное лицо Игоря показалось из зала. На мужчине была чистая футболка и новые джинсы. К уху прилип его старый смартфон.

– Тсссс! Чшииы! – Прохрипел он, глядя на Веру. – Что, Геннадьич? Конечно, готов? Из администрации города! Конечно, посмотрим машину! К нам на сервис редко такие заходят.

– Какой сервис? У тебя выходной! – Заявила Вера, складывая руки на груди в деловой позе.

Отец положил трубку, глядя на дочь с крайним недоумением.

– К нам в автосервис машину одного важного дядьки пригнали. Надо всем собраться и по высшему классу сделать. Видишь, меня даже вызвали, чтобы зелёным такое не доверять. Уважают! Не зря полжизни механиком тарабанил!

Вера бросилась к отцу, стараясь его остановить, но он решительно ее отстранил.

– Пап, да тебя используют вечно! Твой Валерий Геннадьевич – козел престарелый. Ни выходных, ни проходных! Обслуживать не пойми кого побежал! Медаль что ли дадут!? Картошка хоть где?

Мужчина, тем временем, надел растоптанные туфли. Натянул на себя легкий жакет, шлепнул по карманам, хмыкнул, направившись к двери.

– Ну, знаешь, мужикам подсказать тоже надо. А картошка, она на огороде. Вырастет, накопаем! Пока, дочь! Вечером буду.

– На ого... где? – Вера успела только всплеснуть руками.

Ее «подросток-отец» шмыгнул из дома, подобно дикому воробью. Даже простую задачу не может решить. И как она выживала с ним эти годы? Хорошо хоть сейчас взрослой даме нет смысла полагаться на папочку. Она сама сделает все в десять раз лучше. Надо было изначально не надеяться и не тратить время.

– Ладно, ладно. Сама приготовлю, сама поем. Пусть тебя там машинным маслом покормят. Тоже мне, погреб, – заявила девушка.

Потом резким рывком откинула ковер в прихожей. Подняла ручку небольшого, деревянного люка. А ведь давно она это не делала? Не спускалась под пол лет шесть, если не больше.

– Надо захватить огнемет, – процедила Никитина, представляя мрачные, мокрые своды с огромными пауками и крысами.

Дернула ручку. Не открывается. Страх пронзил сердце. Но вокруг горел ясный день. Выдохнув студентка поняла, что здесь просто замок.

– Запирать погреб, чтобы мешок картошки не спёрли? Похоже у старика уже маразм...

Сказав это, Вера задумалась. Но ненадолго. Важные безделушки отец всегда хранил в коробке от электробритвы. Шлепая домашними тапочками, Вера проследовала в отцовскую комнату. Забыв о неприкосновенности личного пространства, перерыла там все, что только можно. И заветный ключ оказался в ее тоненьких пальцах.

Но она не спешила спускаться на «минус первый этаж». Надела старые кроссовки, так сказать, для верности. Потом с небольшим пакетом приблизилась к погребу. Отперла его, и, подсвечивая телефоном, направилась вниз. Лестница оказалась скользкой, весьма ржавой.

Внизу встречала страшная бездна, похожая на космическую, черную дыру. А света дешёвого смартфона явно не хватало.

– Так, так. Без паники. Если здесь нет лампочки, то папа получит по полной. Если я сама, конечно, не схвачу разрыв сердца, – тихо сказала Вера, ступая на земляной пол.

Осветила одну стену – плесневелый кирпич. Другую – сырой кирпич.

– Ну, капец. Нет, в эти катакомбы я не попрусь.

Белый квадрат в углу. Вроде бы выключатель. Студентка незамедлительно по нему щёлкнула. Стало светлее, но ненамного. Лампочка работала слабее, чем нормальная свечка. Было некомфортно глазам, изображение расплывалось.

А много ли надо, чтобы набрать картошки, которую отец старательно спускал сюда осенью? Пожалуй, что нет. Читать же конспекты Вера здесь все равно не станет.

– Вух, и кто у нас Рэмбо!? Конечно я! – Улыбнувшись, Вера весело подошла к дощатому закрому.

Картошки осталось мало. Но как ни странно, она не испортилась. Хотя и потеряла былую свежесть за долгие месяцы. Девушка взяла несколько клубней, бросив их вглубь пакета. Но тут же услышала позади странный шорох.

Жёлтый, тускловатый свет. Черная земля с гнилыми досками. Замкнутое пространство. И кто-то неприятно шуршит.

Кожа на спине застыла холодным панцирем. Вера медленно обернулась. Никого. А что? Не будет же здесь стоять маньяк с топором и в хоккейной маске? Бред. Настоящие маньяки поднимают тарифы ЖКХ, а не угрожают холодным оружием.

– Дура блин, трусливая! – Выругалась девушка.

Тут же поскользнулась на куске гнилой свеклы и врезалась в доски, больно ударившись коленом. Запах сырости, гнили и овощей неприятно щекотал ноздри. От этого боль удара становилась немного сильней.

– Да что за нафиг! Неужели я такая беспомощная!?

Девушка опять выругалась. Судорожными движениями, пачкая руки и одежду, набрала немного картофеля. Подошла к пакету, висящему на стене. Со злостью запустила туда руку, достав грязную морковку.

– Нет, уж лучше продукты из супермаркета, чем из этой дыры! Не зря я всегда ненавидела огород! Все! Больше сюда не ногой! Помойка, а не погреб! – Подумала Вера, пробираясь к лестнице.

За спиной снова послышался шорох. Неизвестно зачем, но студентка остановилась.

– Хватит уже этой дряни! – Воскликнула она.

Повернулась назад, понимая, что делает это зря. Но в этот раз источник шума был обнаружен. Небольшая мышь сидела около закрома. Она была довольно упитанной с длинным хвостом и черными глазами.

В свете дохлой лампочки животное не походило на милого питомца, а скорее напоминало чертёнка.

– Боже! – Взвизгнула Вера.

Опять поскользнулась на чем-то. Выронила пакет с овощами. Пытаясь не упасть, схватилась рукой за стену. Под небольшой, деревянной полочкой находилось что-то пыльное.

Любопытство взяло верх над страхом. И Вера смахнула грязь с этой штуки. Какая-то странная кнопка.

– Ух ты, ещё один выключатель! Ну, наконец-то. Теперь станет светлее. Хоть осмотрюсь тут при нормальном освещении.

Желая реабилитироваться в собственных глазах, девушка нажала кнопку. Но лишнего света не загорелось. Зато что-то неприятно захрустело. Погреб немного вздрогнул.

– Господи, да что ещё за... – Вера открыла рот, забыв про картошку.

Кусок железки, прикрепленный к дальней стене, отвалился. За ним показалась небольшая дверь из металла, которая медленно открылась.

За дверью зияла темная пустота. Похоже, что это был туннель или странный подвал, о существовании которого Вера не знала.

Словно робот, Никитина коряво нагнулась за пакетом. Страх наполнил ее хрупкое тело, перебив малейшее любопытство.

– Да, папочка, нам придется серьезно поговорить. Сходила, называется, за картошкой, – пятясь назад, подумала девушка.

От количества возникших вопросов ее голову разрывало на части. Это тебе ни какая-нибудь курсовая! Иногда наша жизнь сложнее любой высшей математики.