Текст книги "Эпидемия сумасшествия (СИ)"

Автор книги: Владимир Мухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– О, боже, ну что там ещё?

Надежда смотрела на Проскурина горячим взором, явно не спеша уходить.

– Да, товарищ генерал. У меня? Более чем, – неколебимо отчеканил профессор. – Что? Я не ослышался? Какой аппарат!? Простите, но думал, вы сказали летательный... Так и есть? Черт!

Дмитрий отстранился от дамы, направившись вглубь комнаты. Затем замер около небольшого шкафа.

– Нет, вы что? Я точно не производил никаких экспериментов с применением воздухоплавательной техники. У меня нет такого. Даже в этой лаборатории. Да. Вы опрашивали своих коллег? И военные? Но как? Комплексы «С500» и спутниковые средства. Я изучал структуру контроля воздушного пространства.

Действительно. Вы не думали, что это чей-то розыгрыш? Частная затея? Предприниматели. Они часто любят. О, боже. Надеюсь, вы не будете применять силу неосмотрительно?

Согласно оперативной ситуации? В прочем, как всегда.

Вам тоже. Всего доброго.

Когда Дмитрий повесил трубку, его лицо стало мрачнее прежнего.

– Что там у них опять? – Разволновалась Надежда.

– Да... Самолёт. Или не совсем. Его не обнаружили радары и спутники. Говорят у нас за городом. Странно, не так ли?

– Не переживай… те. Думаю, это недоразумение. Лучше разберитесь со своей нервной системой, – с растерянной лаской пропела напарница.

– Прости. Я хотел с тобой… поговорить. Но у меня нет настроения. Разработка до конца не доведена. Теперь ещё и эта штука. Какой-то кошмар. Вроде ничего не происходит. Но такое чувство, что Армагеддон случился, – в конце фразы Дмитрий Геннадьевич попробовал улыбнуться.

Надежда медленно приблизилась к нему. Она давно желала сделать такое.

Мы часто желаем. Но редко совершаем. Опасаемся, как бы чего не вышло. Ничего и не выходит. Только жизнь рушится. Ржавеет, тускнея от нашего бездействия.

Глава 4

Влад сидел в полутемной квартире. Вечер ещё радовал солнечным жаром. Но шторы были задернуты. Потому помещение напоминало склеп.

Еще, оно отличалось редкостным беспорядком. Около дивана расположились бутылки из-под пива. Под креслом дремала бывшая пачка чипсов. Фантики от конфет оккупировали кухню. Пыль. Она находилась повсюду.

Без Вики домашнее хозяйство стало загибаться, деградировать, как успешная компания, лишённая пылкого руководства.

Роль начальства теперь выполнял расхлябанный Влад. Который день парень не мог взять себя в руки. Он пил, ел, допоздна шатался по городу. Иногда, напротив, днями сидел дома.

Мужчина делал это порывами. Долгими, мучительными приступами. Конечно, он знал, что женщины уходят, не возвращаясь потом. Об этом ещё пел Высоцкий. И вообще много кто.

Но как же сложно приравнять «много кого» и себя. Нас не коснется. Мы избранные. Нас не затронет, мы боги. Выходит, что нет.

Придя с очередной смены, Влад просто не обнаружил гражданскую жену дома. Ее телефон молчал, как и телефоны подруг.

Лишь робкая записка на (тогда ещё чистом) столе давала смутные пояснения случившегося.

«Мы разные». «Не уделяет внимания». «Я честно пыталась». «Не могу». И некоторое другое.

Больно, странно. Главное – необычно. Точнее, напротив, банально. Как в самом дешевом кино про жену-героиню и пьющего мужа.

Владу стоило немалых усилий хоть как-то прийти в себя. Он даже пропустил пару смен, чуть не был уволен.

В итоге прошло. Перегорело. Иначе просто не может быть. Даже металл и тот, в конечном счете, сгорает, если поддать должного жара.

Спустя дни непрерывной муки, мужчина хотел одного – объяснений. Хоть каких-нибудь ответов, какой-нибудь логики. В конце концов, раскаяния. По крайне мере, она в его ситуации хотела бы этого.

Смотря на горящие солнцем занавески, парень включил телевизор, вырубив звук. Влад был одет в длинные, черные шорты с белым тесемками. На груди болтался серебряный крестик. Лицо покрывала щетина.

Больше на парне ничего не было. Тому способствовала откровенная духота в квартире.

– Проститутка. Все бабы шлюхи и проститутки, – подумал он, смотря на бутылку пива, заранее принесенную с кухни. – Теперь начнет лечить, что звёзды сошлись. Какие к такой матери звёзды!? Свалила в Москву со своим конченым другом по институту. Конечно! Он занимается делом конкретным. Не то, что я! Попался бы мне этот столичный гомосек раньше! Я б ему «дал кремля», сука!

Нет. Верил этой гадине, как наивный лох. Верил, как падла! Чертова дырка! Возьми трубку, мразь! Возьми трубку, скотина! – Ревел парень, в который раз набирая затертый номер.

И тут неожиданно получилось. Голос Виктории произнес сухое «да». Влад замолчал, давясь собственной слюной.

Но быстро пришел в себя, наигранно пропев:

– Ой, как хорошо. Вот и Вика наша ответила. Ну что, рассказывай. Как семья, как дети?

– Влад. Послушай меня, Влад. Не надо паясничать. Давай всё обсудим.

– Правда? Спустя две недели? Ага, ага. Расскажи мне, как ты бросила родного мужа и свалила к мажорному, московскому члену! Не хилый разговор, а дорогая!

На какое-то время повисло молчание. Влад слышал, как за окном воет вечерний ветер. Фрамуга была открыта. Штора надувалась потусторонним парусом. Может, он вообще говорит сам с собой? Может, он давно свихнулся?

Хотя стоп. Виктория продолжила. Холодно и серьезно. Как раньше не говорила никогда.

– Влад, ты видел, как все меняется. Наши отношения долго катились в пропасть. Сколько раз я пыталась поговорить с тобой? Раз пять точно. На самом деле больше... И каждый раз только одно – замалчивание, уход от темы. Если ты думаешь, что мне легко было принять такое решение, то ты глубоко не прав. Игорь давно предлагал... В общем, все бросить. Но я не соглашалась. Принимала в шутку. Лишь когда стало ясно, что ты не исправишься. Только тогда мне пришлось решиться. Ты меня заставил, Влад! Ты сам! И даже не спрашивай, почему я ничего не объяснила. Спроси лучше себя. Так будет вернее.

Парень потёр потную голову, стараясь собраться с мыслями.

– То есть ты считаешь меня конченым быдланом и тираном? Думаешь, я бы сбросил тебя с балкона или отравил мышьяком? Если хочешь говорить, то базарь напрямую! Сама меня учила! Кричала что я предатель, когда опаздывал. А теперь прыгнула на чужой член, и даже не заморочилась! Сука! Малолетняя проститутка! Хотя нет. Мелкие шлюхи и то лучше! Они хоть не притворяются гребаной интеллигенткой!

В трубке раздался женский всхлип. Только Влада это ни капли не тронуло. Он не испытал никаких эмоций, ощущая внутри зияющую пустоту.

– Да! Так и есть! Я обычная шлюха! Шлюха, которая устала от твоей глупости, сухости, грубого отношения! Тебе было плевать! Ты не проводил со мной времени. Шатался по чёртовым друзьям, и скорее всего, подругам. Я гнила в этой дыре! У меня не было ничего кроме идиотской работы в бездарном издании и парня-остолопа. Я не хотела так жить! Не хотела тратить свою молодость на дерьмо!

– Вот как ты запела, зараза! То есть тебя потянуло в Москву за бабками и перспективой? Ну и как, родная? Взяли тебя на «Первый канал»? Или пока только на «Россию»? Запомни, жизнь с мажором в сто раз хреновее, чем как ты выражаешься, с быдлом. Он будет использовать тебя как драную вещь. Только тогда не надо мне жаловаться! Я понял твою шаловливую шкуру.

– Зачем ты звонил сорок раз, Влад? Чтобы тупо оскорбить? Тебе так не терпелось?

– Я хотел узнать, что ты хоть жива, дура! Думал, что ты извинишься. И вообще, – он хотел сказать «вернёшься обратно». Только язык замер, не издав звука.

– Какие веские у тебя основания, Владик! Так вот, я жива! Извиниться. Ну, извини, что ты такой идиот, что не можешь удержать собственную девушку! Что ещё... Не звони мне больше! Я счастлива. В кои-то веки не чувствую себя любовницей придурка! И помни, любимый, девушки иногда уходят. Надо быть мужчиной, а не кретином, чтобы жить по-людски.

– Пошла на хрен, тварина! Я тебя ненавижу! – Прогремел Влад. Но было уже слишком поздно. Девушка повесила трубку.

На том конце провода руку перспективной журналистки сжимал парень приятной внешности. У него были темные волосы почти, что до плеч. Красивые, карие глаза. На теле красовалась рубашка с расстёгнутым воротником, и дорогие брюки делового формата.

– Ну вот, что и требовалось доказать, милая. Он неадекватный. Я всегда это знал, – заявил «красавчик».

– Да, Игорь. Мне не стоило поднимать трубку. Но зато теперь совесть чиста. Могу смело начинать новую жизнь. А он пусть...

– Сопьется. Или подохнет в тюрьме. У таких замкадных дурачков есть лишь одна дорога.

– Знаю, знаю. Уже знаю. Но все равно иногда думаю, как он там.

– Лучше подумай, что надеть на встречу с главредом. В такое издание просто так не приглашают.

– Да. Точно! Мы ещё не опаздываем? Спасибо тебе за все. Ты такой талантливый ведущий. И такой хороший человек. Почему я раньше тебя не выбрала! – Радостно воскликнула Вика.

– Все мы совершаем ошибки, родная. Чтобы потом на них обучаться.

Он такой понимающий и такой адекватный. В прошлом ботаник-заучка, скучный зануда. Но смог добиться! Проиграв на старте, пришел к финишу первым или одним из первых. Таким должен быть настоящий мужчина!

Рядом с ним легко стать счастливой. А проклятый гопник с замашками солдафона пускай ищет себе подобную. Так будет проще. Так будет справедливо.

Кстати «гопник» не разделял мнение бывшей возлюбленной. Какое-то время он пристально рассматривал телефон, не понимая, что именно произошло. Затем замахнулся в сторону пола, желая расколотить аппарат, виновный во всех его бедах.

Но смартфон вдруг неожиданно затрезвонил.

– Ага! – Торжествующе прогремел Влад.

– Ты все-таки хочешь извиниться, шлюха? – Воскликнул разгневанный мужчина, сняв трубку.

– Пока еще нет, браток. Опять там нажрался? Мы же договаривались, что ты возьмешь себя в руки.

Звонил Евген. Боевой запал Влада утих. Парень смутился, продолжив спокойнее.

– А. Да я пью только апельсиновый сок, дружище. Дышу тут… цветочной росой. Чего тебе?

Евген быстро все понял. Глупых вопросов и нотаций не последовало. Наверное, поэтому они так близки. Идиотские зацепки портят наш мир. Крепкую дружбу, в первую очередь.

Оставив «прелюдии», напарник принялся ожесточенно рассказывать последнюю новость, о которой гремел весь город. Правда, даже самый мощный гром не мог пробиться в каморку мрачного одиночки.

Влад слушал. Радость от нежданного звонка медленно пропадала. А вот напряжение с неврозом в придачу росло мощным комом.

– Так вот. Как считаешь, это дирижабль? Типа нового образца на реактивном движке? Дядька говорит. От инопланетных короче отбиваться, – этими словами Женька закончил свой двухминутный монолог.

– Послушай... Ты серьезно, Женёк? Ты и правда думаешь, что меня сейчас интересует летающая фигня, которую то ли видели, то ли не видели в чертовой деревне? – Процедил удрученный охранник.

– Ну, там ее шишка из наркоконтроля одна заметила. Вряд ли это утка.

– Пусть твой контролёр, Евген, меньше свою наркоту контролирует! У меня жизнь рушится! Катится к черту! А ты названиваешь, чтобы сказать херню про воздушный шар или что там такое!?

– Эй, эй, бро! Ты же верил. Вдруг и правда что-то творится? Потустороннее, короче. Эпидемия сумасшествия!

– Сам ты блин сумасшедший, понятно!? Если бы я меньше всякой фигнёй занимался, может жил бы нормально!

– А сейчас что?

– Ничего! Пошел на хрен, уфолог хренов! Как будто ты не в курсах, придурок!

– Полегче, брат... Ты обещал мне забыть... Неделю назад. Или скажешь, не было? Надеюсь, что ты в адеквате.

– Не хрена не помню и не хочу помнить! Не в адеквате! Нет, мать твою!

– Я тоже тебя люблю, чувак. Может, съезжу к той штуке. Говорят, там оцепления пока нет. Если что скажу, мы вместе были. До встречи на смене, зверюга.

– Господи… Да отвали же ты уже от меня… – Воскликнул Влад, босая горячую трубку. Телефон тут же упал на пол, сохранив сенсорную жизнь лишь благодаря ковру.

Солнце ушло. Комната сделалась черной. Как проем неосвещенного подвала. Влад ощутил приступ ненависти. Он терпеть не мог глуповатого напарника.

Но любил при этом. И даже нелепый звонок был оценён внутренним судьей. Евген тоже ощущал такое. Они ощущали оба, скрывая теплоту отношений за шторкой глупых, взаимных оскорблений. Типичная лучшая дружба, как она есть. Иным такое явление не бывает.

Влад посмотрел в белыйпрямоугольник окна. Улыбнулся, вспомнив примитивную физиономию Женьки.

Незаконным гостем в сознание влезла Вика. Ещё недавно она была так близка и типична. Теперь ее нет. Будто вездесущий, бесплатный воздух откачали, сделав его дефицитом. И как жить без него, без этого воздуха, когда каждый незамеченный вдох, имеет такое значение?

На глаза сурового парня тенью нахлынули слезы. Почему? Он ведь так сильно ее ненавидел. Она была предательницей, дезертиром. Только как рассказать обо всем сердцу? Оно с испокон веков не слушает чужих приказаний.

Темнота. Окна. Мусор под ногами. Беззвучно мерцающий телевизор. Всепоглощающее одиночество. Пожалуй, таков он и есть – апофеоз безысходности.

Но даже крайняя степень страданий не отменяет похода на работу. И через день, относительно свежий и примерно бодрый, Влад заступил на дежурство.

Там его встретил удрученный Евген. Оцепление всё-таки выставили. Карьеры гениального уфолога построить не удалось. Вряд ли теперь Женьку покажут по «РенТВ», как крутого очевидца событий вселенского масштаба.

****

Кстати об оцеплении. Оно было не совсем обычным. Не похожим на то, которое выставляют при обнаружении мёртвого тела или опасного предмета.

Скорее вместо типичной «цепи» вокруг странного места выстроилась настоящая стена. И даже сам «стальной многогранник» был бы упрятан под купол. Но висел высоковато. А большие купола строить дорого.

Вот уже пару дней в окрестностях дома Михаила не прекращалась работа. Самого же работягу с женой срочно направили к родственникам вглубь города. А еще недавно безлюдное поле с одиноким кустом, теперь стало настоящей крепостью.

Вместо малочисленных яблонь и ив, росли на нем металлические ежи, волочилась колючая проволока. Все тропинки были перегорожены блокпостами со шлагбаумами.

По огромному периметру электрики тянули освещение. Солдаты из соседних частей рыли окопы, словно перед новой мировой войной.

Из Тулы прибыли элитные отряды спецназа. Из Москвы прислали дополнительные силы Росгвардии.

Бронированные машины, ракетные комплексы, несколько танков, установки залпового огня. И даже пара новейших истребителей приземлилась на заброшенном аэродроме неподалеку.

Суровая волна стали. Почему? Откуда такая милитаризация? Ответ на этот вопрос мог легко дать генерал Таманский.

Он сидел за большим столом в штабной палатке, стараясь привести инцидент хоть к какому-то зримому «знаменателю».

Прямо перед ним стоял ноутбук, висели спутанные повода. В огромном изобилии столешницу покрывали снимки объекта со всех ракурсов. Каждый сантиметр был запечатлен на фото. Так ещё велось видео наблюдение с нескольких сторон сразу. Только даже сверх плотного дозора не доставало.

Генерал чувствовал себя неспокойно. Небольшой кондиционер давал легкую прохладу. Но внутренний градус не спешил понижаться. Седой военачальник потёр лысеющую голову, лишённую форменной фуражки с орлом. Пристально всмотрелся в экран ноутбука.

– Не может быть, – хрипло произнес он. – Я не верю. Я – командующий округом, боевой офицер. Видел в этой жизни столько дерьма. Стычки, провокации... оружие. Чёртовы разработки: радиационные, инновационные. Любые проекты! Но эта хренова дрянь! Откуда только она взялась?

«Профессоры» молчат. Моя интуиция – тоже. Сам Министр обороны и секретный отдел. А доклад президенту делать уже под вечер. Натовская подлянка? Но где они взяли материал, которого не существует у нас... в перечнях? Японцы? К чертям... Китайцы! Зря мы их так пригрели. Но как скрытно! Мы же не пальцем деланные, в конце концов! Или все-таки да... Не верю. Боже, я не хрена не верю.

– Разрешите войти! – В смятенное сознание генерала врезался бодрый мужской оклик.

– Чего орёшь, майор? Забегай. Ты то, как раз мне и нужен, – Таманский выпрямил спину, надев фуражку.

Снаружи он превратился в гордого, высокопоставленного воина. Только вот что внутри? Там, куда нет доступа трепещущим подчинённым.

Майор шаркающими шагами приблизился к столу, плюхнув на него тонкую папку.

– Очередной отчёт, тащ ген манер, – процедил он.

– Очень замечательно. Конкретно по объекту? Что нового?

– Мы провели установленные штабом мероприятия и выяснили, что радиационного, химического, биологического и другого заражения в периметре нет.

– А чего архаровцы твои в «скафандрах» лазиют?

– Наверное, не получили ещё приказ отставить химзащиту.

– Так дайте... Приказ...

– Это химики. Они до последнего. Вы же их знаете.

– Да к черту твоих химиков, майор. Что там с Москвой?

– Нашего пресс-секретаря запрашивают каждые пять минут. Разъяснений требуют. Все органы.

– Органы... Мне вот главком – главный орган! Что говорить, когда вы ни черта не можете выяснить? Все средства, все силы вам! Деньжища какие! А все по хрену!

Майор принялся рассматривать носки полевых берц. Потом перевел взгляд на зелёное полотно стены. Генерал, тем временем, фыркнул. Машинально вытер лоб. Потом произнес.

– Беспилотный, летательный аппарат. Предположительно натовский. Создан для ведения разведки из верхних слоев атмосферы. Обладает высокой степенью защиты от радаров.

Экспериментальная модель. Вышла из строя над нашими границами. Теперь изучается. И так далее. Ты понимаешь?

– Так точно. Да. То есть, старая версия, но дополненная.

– Молодец. Не зря шапку носишь. У тебя там офицер есть толковый? Пусть грамотно все сочинит и журналюгам.

– А органам?

– Им тоже. Для главнокомандующего ещё сам покумекаю. Чертовщина, чтоб ее!

Воцарилась тишина, которую прерывал лишь монотонный шум переносного кондиционера. Майор достал из пиксельного кителя телефон. Записал туда что-то.

– А! – Генерал будто только что проснулся. – Насчёт контакта там как?

– В смысле... Да... Да. Готовим группу. Должно получиться. Пока без применения человеческого фактора. Только приборы...

– Вот-вот. Быстрее давайте. Пока меня самого на опыты не отдали. Доклад каждый час! Пока можешь быть свободным. Проверь, как там, на фланге у спецов. И это, полковнику Жарову скажи, чтоб никаких шуток. А то слышал, они по объекту чуть с «Корда» не долбанули. Силу применять запрещено! Приказ сам знаешь кого. Иди...

Помощник быстро развернулся, с деловитым видом направившись к тряпке, заменяющей дверь. Но резко остановился. Замер. Снова повернулся к Таманскому.

– Товарищ генерал.

– Чего ещё?

– А вы сами, ну лично, как думаете, что это за «вертушка»?

– Эх... Я же сказал тебе, Геннадий. Натовский этот... разведчик.

– А если нет?

– Если нет, то либо у кого-то чувство юмора разыгралось, либо нам всем хана.

Генерал криво улыбнулся. Подчинённый понял, что не смеет задерживаться. Зачем-то потёр нос, пулей выскочив из палатки.

****

Вертолет трясло и клонило. Мощная бронированная машина отчаянно рвалась в бой. Она как будто сопротивлялась своей участи.

Ведь ее пытались использовать в мирных целях. Подняв немного выше многогранного «куска», вертолет подвесили, как воздушного змея. Именно так московские исследователи решили провести наиболее тщательный анализ неизвестной штуковины.

Помимо обязательных членов экипажа, в летательной технике расположились двое солдат. Словно новогодние елки, они были обвешаны оружием. Модернизированные автоматы Калашникова, дополнительные магазины патронов, пистолеты в кобуре сбоку, даже ручные гранаты.

Бойцы с недоумением смотрели друг на друга из-под плотных касок. Им было до конца не понятно, от чего конкретно надо защищать гражданских.

Последних, также было двое. Миловидная девушка с «раскраской городской ведьмы» и каменным выражением заносчивого личика. И мужчина лет сорока в маленьких очках, напоминающий учителя из анекдотов.

Их покрывали халаты, развивающиеся от ветра, словно корабельные паруса. Чтобы избавиться от громогласного шума, все присутствующие имели наушники. Хотя даже сквозь дорогую гарнитуру ревущие винты давали о себе знать.

Правда, сотрудникам элитного московского НИИ было сейчас явно не до собственного комфорта.

– Как дела? Подготовились к сбору данных? – Сухо произнес учёный.

Можно было предположить, что это был Дмитрий Геннадьевич. Но нет. После обрывистого разговора о странном объекте, его решили не трогать. Ведь он занимался сверхважной работой, отвлекаться от которой – государственное преступление.

На месте Проскурина были другие. Также весьма опытные святила.

– Полчаса уже все настроено. Не понимаю, почему не начали, – отозвалась дама, глядя на носки кремовых туфель.

– Не заняли подходящую позицию. Теперь можно, – в диалог вмешался командир экипажа.

– Позицию занимать. На землю его, и там уже все разборки, – заявил боец спецназа. Но его реплика осталась незамеченной.

Тем временем, профессор достал из белого пакета увесистую «гантель». Или, по крайне мере, подобную ей штуковину. На продолговатом куске блестящего металла сверкали красные и зелёные светодиоды. Находились кнопочки, переключатели. Щёлкнув несколько из них, учёный одобрительно хмыкнул.

– Три лучших беспилотника угробили, – заявил он. – Ни магнитного поля, ни радиации. Что же мешает исследованию? Ничего, сейчас разберемся.

– Осторожнее, Степан Олегович. Там... Высоко, – процедила барышня. Солдаты сдержанно улыбнулись.

– Знаю, я знаю. Не первый раз замужем. Господи, какое средневековье! Но других вариантов не остаётся!

Пристегнувшись страховочным ремнем, мужчина направился к выходу. Дверь была заранее приоткрыта, как это часто показывают в американских фильмах.

Профессор свесился, взглянув в бездну. Сопки прямоугольников торчали внизу, будто это была разваливающаяся гора, а не чья-то техника.

– Ну и коряга! И как оно на фиг летает! – Подумал Степан, медленно спуская странный прибор на тросе.

Пару метров вручную. Затем была включена лебедка. «Гантель» плавно ползла вниз, фиксируя многочисленные параметры.

Ассистентка нахмурила брови, уставилась в гладь планшета, который находился при ней. Солдаты также попытались сделать умные лица. Хотя было заметно, что тонкая научная материя им далека.

– Показатели как? Не забывайте сохранять в графическом виде! – Напряжённо сказал учёный.

– По электромагнитному небольшое превышение, но не критично. Давление меняется. Сохраняю, все по инструкции, – деловито отозвалась дама.

Спустя пару минут, ученый ощутил резкий холод. Спец. белье, надетое для полета, теперь не спасало. Солнечная погода неожиданно потускнела. Хотя видимых облаков не наблюдалось.

Чувствуя странное давление в области сердца, исследователь отошёл от края проема.

– Чертовщина... Самый идиотский проект. Оборудование ломается. Голову крутит. Бессонница. Теперь ещё это чувство… изнутри. Они там над нами что ли издеваются? Новое оружие, чтоб его. Всегда был против фашистских разработок, – подумал профессор, массируя грудь.

– Я вижу какой-то туман. На камерах, Степан Олегович.

Девушка оживленно воскликнула, глядя в монитор портативного компьютера.

– Туман? Облачная дымка? Я и так знаю.

– Нет. Тонкий слой серого тумана, над самой этой штукой. Как мини атмосфера! Мы в нее вот-вот...

– Что? У многограна есть своя оболочка? Но это ведь невозможно. Раньше ее сто процентов не наблюдалось!

– Подождите. Погодите, стоп. Сигнал пропал. Пытаюсь настроить. Связи нет как будто.

– Что за бред? Мы все сто раз проверили! Оно должно работать даже в кислотной среде! Дайте мне ваш... Ваше устройство.

Взволнованный ученый бросился к напарнице. Выдернув из рук планшет, он несколько раз кликнул по сенсорному экрану. Лицо Степана Олеговича изменилось, превратившись в холодный бетон.

– Не идёт. Даже главный датчик исчез. Но это же не нормально. Это определенно не то...

Сама собой заработала лебедка, наматывая трос с нарастающей скоростью. Вертолет затрясло сильнее обычного.

– Я просил самую новую машину! Что вы мне подсунули!? Ваша вертушка сейчас развалится на хрен! Здесь ни черта не пашет! – Краснея заорал Степан Олегович.

Военные крепче сжали автоматы, готовясь к незримому нападению. Пилоты засуетились, беспорядочно связываясь с диспетчером, матерясь, щёлкая тумблерами управления.

Учёный подскочил к краю пропасти и заметил, что веревка идет обратно без ценного груза.

Такое чувство, что мини станцию попросту сняли. Сделали это ровно, четко, за несколько секунд. Но как такое возможно, если на поверхности многограна не было ни души?

Многочисленные съёмки с самолётов и беспилотников показывали, что металл аппарата исключительно голый. Даже если прибор зацепился сам. То за что именно?

Ведь гладкие грани махины не могли содержать «случайную корягу» или проржавевший крюк.

– Что будем делать? Давайте вернёмся!? – Не скрывая испуга, процедила помощница.

– Вернёмся!? Да я от проекта откажусь к чертовой матери! Плевать на орден и «золотой парашют»! Над нами самими эксперименты ставят! Как вы ещё не поняли!? Дурманят сознание. Снимают и передают данные теперь. Как подопытных свинок используют!

В голове профессора появился целый правительственный заговор, направленный против него. Причин не было. Никаких предпосылок и выводов. Просто с ним играют, как с глупым котёнком.

А кто может так? Конечно правительство! Оно самое сильное в нашем понимании! Или же не совсем?

Разобраться в мысленной истерике так и не удалось. В кабине вертолета произошла вспышка хаоса.

– Обороты падают на хер!

– Давление скачет, в чем дело!?

– Что с движком такое!?

– Неполадок не вижу! Сучья дрянь! Что он творит!

– Земля, мы горим!

Вопили истерично пилоты.

– Какого хрена!? Сейчас долбанёмся!

– Отставить панику! Сядем, спокойно!

Перекинулись фразами солдаты.

Вертолет начал подпрыгивать в воздухе. Его несло куда-то в сторону. Профессор буквально упал на свое место, больно ударившись спиной. Трясущимися руками мужчина пристегнул ремень.

– Мы упадем, да? Мы умрем? Господи, боже… Мне страшно, – белея от ужаса затараторила девушка.

– Это ещё херня! Нас как-то в Сирии обложили, песок вокруг горел! И ничего! Сейчас тоже ни черта не будет. Просто проблема у летунов у наших! – Закричал военнослужащий, настроенный на относительный оптимизм.

– Оно добралось! До вертолета уже добралось! Там что-то есть! Невидимое глазом и... прибором! Я чувствую! От меня не скроешь! Оно здесь, – зачем-то улыбаясь, прокричал Степан Олегович.

Тут техника ускорила ход, завалилась на правый борт, от чего все дружно вскрикнули. И под матерные попытки экипажа исправить положение, винтокрылое судно направилось к земле.

В последние секунды учёные и военные замерли. Были слышны только крики тех, кто управлял вертолетом.

По возгласам отчётливо читалось, что все хорошо.… Только машина действительно падает. Медленно, и верно. Будто ее насильно притягивают мощной пружиной.

– Жёсткую посадку давай!

– Только не под прямым углом!

– Убьемся сука!

– На поляну тяни! Давай к поляне. Паскуда, чертова гадина!

Невероятными усилиями, пилотам удалось избежать катастрофы. Как пущенный бумажный самолетик, груда металла плавно подошла к обширному полю.

С большой скоростью махина прочесала землю, сломав стойки шасси. Затем проделала некоторый путь на стальном брюхе.

От удара учёный потерял сознание. Девушка с окровавленным лицом недоуменно рассматривала солдат, будто никогда не видела людей в форме.

Один из бойцов держался за голову. Второй пытался отстегнуть заклинивший ремень безопасности. Все вокруг шумело, слышались крики.

К вертолёту уже бежали спасатели. Со стороны штаба тащилась пожарная машина.

Попытка войти в контакт с неизвестным объектом потерпела провал. Она была первой по своей открытости. И последней по счету.

Потому что мирная миссия на загородном поле, по сути, сворачивалась. Собрать точные данные не удавалось.

А значит, придется менять подход. Учитывая недалёкость человеческого сознания, не трудно понять, к чему приведут подобные «перемены».