Текст книги "Брат за брата"

Автор книги: владимир мищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Владимир Мищенко
Брат за брата

Брат за брата.

1907 год. Сибирь. Губернский город. Дом губернатора, где на втором этаже живет губернатор со своим семейством, а на первом этаже в данный момент губернатор собственной персоной заслушивает доклад о положении дел за прошедшую седмицу.

– Ваше превосходительство, из срочного я доложил Вам все. Но в заключении, хотел бы предложить ознакомиться с прелюбопытными объяснениями городничего, представленные им по требованию господина судьи. Вот, извольте. Извините, Ваше превосходительство, уж больно подчерк у него корявый, поэтому, с Вашего позволения, я коротко поясню суть данного рапорта. Появился на нашем базаре довольно странный азиат. Высокий худощавый. Носит восточную одежду. Так вот-с, начал этот господин народ мутить тем, что говорил якобы не пройдет и года, а, точнее, то летом следующего одна тысяча девятьсот восьмого года, нашей земле, но не только, как земле нашего императора-батюшки, а земле вообще, и всем людям, грозит смертельная опасность. Якобы летят к нам антихристы с мордами, простите, ужасными. Завоевать, пардон, хотят нас. Да, да, Ваше превосходительство, истинная правда. Все так здесь и написано.

– Ох, батюшка Лаврентий Лукич, знаю я, что Вы два года в семинарии учились и родом из славной христианской семьи. Весьма уважаю вашего родителя-отца Иоанна, но … .

– Ваше превосходительство! Простите, за ради Бога, что перебиваю, мне и самому поначалу смешно было. Но дослушайте до конца. Арестовали его, как смутьяна. Посадили в околоток. Там еще Ермошка – карманник сидел, тот, что на прошлой неделе у купца Трофимова кошель вынул, а потом прелюдно бит. Весь вечер в околотке околоточный с двумя своими осведомителями, простите, в карты резался. А среди ночи выяснилось, что этот господин исчез.

– Как это? Я бывал там. Там в камере даже окна нет и выход один. Пьянствовали, небось, сволочи.

– Никак нет-с. Сам господин судья вызывали их. И я их нюхал-с. Увы. Трезвы, как стеклышко.

– Не может быть. А что говорит Ермошка?

– Кимарнул трошки.

– Кимарнул? В смысле – спал?

– Так точно так, Ваше превосходительство.

– Пометь: разобраться тщетельнейшим образом. Непонятно. А, что мне непонятно, того не люблю. Как бы чего не вышло. Откуда он, кстати, к нам прибыл?

– С его слов – с Тибета.

– Но это же не город. Откуда конкретнее?

– Не могу знать. Он при дознании упоминал какой-то или какую-то Калапу. Но город это или местность какая, не могу знать.

– Хорошо. Оставьте меня. Я хочу поразмышлять.

1924 год. Франция.

На одной из парижских улочек за столиком открытого летнего кафе по привычке собрались русские эмигранты. Делились последними сплетнями, теребили душу воспоминаниями о далекой Родине, читали газеты.

– Настенька, – обратился один из сидящих за столиком представительный, интеллигентного вида с уставшим лицом мужчина к своей собеседнице – симпатичной толстушке бальзаковского возраста,– представляете, Советы не теряют надежду разгадать тайну Тунгусского метеорита. А знаете, что и я косвенно связан с этим событием?

– Ну, те-с, что-то я не читала вашей фамилии в газетах. Вы же помните, что девичья фамилия моя Галицына. А все Галицыны отличаются любопытством. Может, просто старею, и память девичья становится. Забывать стала.

– Помилуйте. Я, конечно, отлично помню и вашего батюшку, и остальных ваших родственников. Но я за четыре года эмиграции довольно хорошо узнал и семью вашего нынешнего супруга – графа де Сен-жю. А уж там всегда были мастаки отпустить едкую, каверзную шутку. Это не в обиду вам сказано. Возвращаясь к нашим “пирогам”, отмечу: за полгода до этого события, а, если более точно, то в десятых числах декабря одна тысяча девятьсот седьмого года, я тогда еще губернаторствовал, посадили в околоток старика, который предсказал, что летом произойдет какая-то катастрофа. Хотя он предвещал нам прибытие чертей, а прилетел метеорит. Но кто знает, что имел в виду этот азиат.

– Так он из Азии был?

– Кх, я сам его не видел. Одет был в восточные одежды. Родом будто бы из страны Шамбалы, что где-то на Тибете или в Китае. Затрудняюсь сказать. Информации о нем было, если можно так сказать, вообще никакой. Да и забыли о нем вскоре. Но летним днем девятьсот восьмого года тридцатого числа я о нем вспомнил.

– Так что же вы его не допросили, коль в тюрьме он был?

– Был, да сплыл. Не улыбайтесь. Убежал паршивец. И так ловко, что четыре человека там были, да он сквозь них, как вода сквозь решето прошел и убежал. Да-с.

– Старик?

– Старик.

– Тогда понятно, почему царя – батюшку скинули. Какой порядок имел, от того порядка и поимел.

Конец 50-х годов ХХ столетия. США. Штат Флорида. Один из фешенебельных отелей.

На балконе номера люкс или, как сейчас говорят, VIP-номера в кресле – качалке сидел седовласый благородного вида мужчина. По возрасту, а на вид ему можно было дать лет семьдесят – восемьдесят, его, скорее всего, можно было бы назвать благородным старцем. И, хотя его кожа была довольно морщинистая и дряблая, что вполне соответствовало его возрасту, он был довольно бодр и энергичен. Где–то в глубине зала чуть слышно скрипнула дверь, и послышались неторопливые шаркающие шаги. Это был личный камердинер, служивший верою и правдой своему хозяину уже больше тридцати лет. Но на вид это был довольно “ветхий” старичок с манерами английского аристократа. Хотя аристократом он и не был, но англичанином был уже больше восьмидесяти лет, то есть с самого момента своего рождения.

– Сэр, леди просит вашей аудиенции.

– Леди!?– Слегка удивился мужчина, – молодая?

– Я бы сказал …

– Бальзаковского возраста.– Улыбнувшись, уточнил он.

– Я бы сказал – несколько старше.– Тактично ответил камердинер.

– А как звать-величать сию девушку?

– Она просила передать: вдова графа Сен-жю. Графиня Анастасия, сэр. И еще она просила передать, что, возможно, вы ее помните по девичьей фамилии Галицина.

– Как же, как же, голубчик. Непременно. Зовите ее скорее сюда да подайте хорошего красного вина. Помнится, мне во Франции она отдавала предпочтение непременно красным винам. Ступайте.

– Да, сэр. – С этими словами камердинер кивнул и не спеша вышел.

О чем может быть разговор двух, мягко скажем, пожилых людей, которые не виделись более двадцати лет. Почти час ушел на припоминания – воспоминания общих знакомых да как проводили чудесно время в Париже и на морском побережье.

– Да, графиня, прекрасное было время и, честно говоря, со многими знаменательными датами я связан непосредственно или, хотя бы, косвенно.

– Ой, ли, Ваше превосходительство, помнится мне, в Париже я уже слышала подобную фразу.

– Разве? Припомните, матушка, что-то не помню.

– Как же, Ваше превосходительство, помните – вы мне рассказывали, как у вас из околотка старичок сбежал, а ваши держиморды, простите, его “проспали”.

– А-а-а, как же, как же. Но, мало того, хочу и могу вам еще кое-что поведать в этом же плане. Мой двоюродный племянник был толковым, шустрым мальчиком почти с пеленок. Он родился уже в эмиграции в Америке. Пробился, в основном, сам. Кое – где помог я. Но не это главное. Еще перед войной стал он работать одним из помощников одного, скажем так, губернатора. Собираются губернаторы как-то на закрытое заседание. Двери закрыты. Перед входом – охрана или, как сейчас называют, секьюрити. На лестнице две женщины моют стены. Все чин чином. Но! Через какое-то время сенаторы буквально выбегают из зала и кричат– где он? где он? А кто он-то? Опущу подробности, но скажу суть: сидят они, то есть губернаторы, обсуждают свою политику, отношение к фашистской Германии, а тут открывается дверь и входит …. Отгадайте с двух раз!

– Неужели?

– Вот именно! Вот именно! По крайней мере, описание подходит до мельчайших подробностей. Я же тогда начальника тюрьмы с должности снял сгоряча. Хотя потом, правда, восстановил. Расследование было проведено тщательнейшим образом. И ничего. Как открыл дверь? Как прошел мимо? Фантастика! А ведь там и сокамерник был, и околоточный, и еще масса народу. Непостижимо. И здесь то же самое. Зашел, поговорил за мир, как сказали бы в Одессе, и вышел. И опя-ять его никто не видел, никто не впускал и никто не выпускал. Что вы об этом скажете?

– Что-то не читала я такого в газетах.

– Ха. Разумеется, матушка-графиня, кто же такой конфуз напечатает. Это тайна за семью печатями. Скандал!

–Что-то уж как-то необычно, Ваше превосходительство. Аж, как-то не верится даже.

– Верится, не верится, а было.

1900-е годы ХХ века. Где-то недалеко от Солнечной системы.

Огромный межгалактический корабль вынырнул из гиперпространства, и автоматика сразу же перевела его на плавное торможение. У командира судна всегда был чуткий сон и на этот раз он сразу же отреагировал на изменение режима полета и проснулся. Включив экран на стене, проанализировал обстановку. Как обычно, не спеша поднялся и пошел на пункт управления. Вахтенные офицеры, услышав шипение открываемой двери, оглянулись и, увидев капитана, шумно приветствовали его, издавая какое-то радостное на их языке рычание, поматывая головой и пристукивая хвостами. Да, все они, начиная с командира корабля, и, кончая обслуживающим персоналом, были похожи на небольших тираннозавров или на гигантских ящериц, стоящих на мощных задних лапах. Но головы и кожа имели свое характерное только для их планеты строение и оттенок. Вообще-то, рассматривать или, тем более гладить эту кожу, у любого нормального человека не возникало, если он, конечно, до этого не был “голубым”, поменявшим свой “пол” на женский и успевшим разочароваться даже в этом. Но таких неформалов было мало, а какие появлялись, то их становилось еще меньше по очень простой причине: планета, на которой зародилась эта цивилизация, намного древнее нашей солнечной системы. Со временем, не смотря на довольно слабо развитый мозг, они смогли не только придумать, но и создать межгалактические корабли. По своему духу они были близки нашим спартанцам древней Эллады. Только в отличие от наших древних греков они своих ослабленных новорожденных, а равно, как и струсивших в бою воинов, не сбрасывали в пропасть, а съедали. Зачастую они проделывали это и с покоренными народами. Это были отличные боевые “машины”. Умереть не в бою для них также позорно, как это было позорно у наших викингов. И вот несколько дивизий по земным меркам таких боевых машин неслось на этом корабле, чтобы поработить и присоединить к своей империи огромную, но настолько же и беззащитную планету Терра, которую аборигены называют трудным именем Земля. Это была уже вторая попытка. Первая состоялась много веков назад, когда на земле наряду с нами – обыкновенными людьми, еще существовали огромные трехметровые люди, о существовании которых мы знаем только из эпоса, где говорится о гигантах-циклопах. Но вот эти самые циклопы в свое время и приняли на себя основной удар внеземной цивилизации. Тиры, а именно так их называли древние люди, применяли на земле тактику выжженной земли. Большая часть Сибири, Китая, Японии была просто снесена с лица земли и погребена под водами океана. Тектоническое опускание земли довершило свое дело и скрыло развалины еще оставшихся и продолжавших бороться городов. Если хорошо изучить дно океана от Японии до Камчатки, то можно найти, как минимум, остатки двух городов, где жили трехметровые циклопы. А в Алтайском крае и кое-где в других областях огромной Сибири до сих пор ‘’случайно” иногда погибают охотники, забредшие с умыслом или без оного туда, куда запрещают заходить легенды этого края. Те, кто принимают легенды за сказки, иногда понимают свою ошибку слишком поздно. Им помогают умирать воины тайных отрядов, охраняющие захоронения героев боев тех дней или местонахождения древних божеств, многие из которых попали к нам с территории древней Индии. Индия, пожалуй, единственная страна, где кровавая бойня тех лет описывается в различных религиозных трактатах. Изучая древнеиндийские рукописи, можно понять, что в этой битве землянам, очевидно, помогла какая-то другая тоже внеземная цивилизация, а может и земная, но существующая с нами в параллельном мире. Как бы то ни было и какой дорогой ценой не досталась землянам эта победа, но попытка покорить землю сорвалась. Остались некоторые “пяточки”, где смогли закрепиться захватчики, но лишенные поддержки извне, и они вскоре исчезли. О власти жестоких звероящеров забыли. Сейчас по воле Господа Бога или, может, вмешался его величество случай, хотя и он тоже вмешивается по воле Бога, еще, когда корабль находился в гиперпространстве, на него поступило распоряжение отправить с челноком на Терру мобильный отряд для подготовки мест и точек вторжения, а самому кораблю изменить курс и следовать в соседнюю галактику для подавления мятежа на планете, где аборигены добывали антивещество для космического флота тиров. Чуть позже опять зашипела дверь, и в пульт управления вошел еще один воин.

– Вождь, что случилось? Я думал, что у нас еще есть время для отдыха, но мы изменили курс.

– Да, ты прав. И этим порадовал меня. Я лишний раз убедился, что ты один из лучших офицеров в моем отряде. Тхам, ты могучий воин. Я побывал с тобой не в одной передряге и успел тебя узнать. Поэтому я решил поручить тебе командование мобильным отрядом, который подготовит места для посадки моего десанта. Этих точек должно быть не менее шести. Мы должны быстро и жестоко подавить всякое сопротивление этих жалких людишек. Ошибки прошлых лет исключаются. Но это будет чуть позже. У тебя будет времени примерно два махера, пока я занимаюсь этими прихвостнями аримасков. Ничего, придет срок, и до аримасков доберемся. Не люблю повторяться, но сделай все качественно. Пусть даже во вред времени. Иначе они, как тхузы, опять разбегутся по горам и лесам и ничем их оттуда не вытравить. Вступать в контакт с землянами запрещаю. Максимум скрытности. Всех кто вас увидит – уничтожать безжалостно. Пусть это будет даже место площадью в мадзуху. Уничтожить, спрятаться и затаиться. Эти безмозглые земляне все равно не поймут и спишут все на землетрясение или еще что-нибудь. Это будет примерно также, как сообщает командир группы наблюдения. Наш челнок замаскирован большим слоем грунта, и эти ублюдки решили копать свои шахты в непосредственной близости от них. Пришлось несколько шахт взорвать. Эти тупицы вместо того, чтобы понять, что сюда нельзя, думают, что это взрывается газ метан. Копают. Их взрывают. Они заявляют – виноват метан и продолжают копать.

– Ха, вождь, я найду, что придумать. Я отобью им охоту приближаться ко мне. Меня они не увидят и обо мне не узнают.

– Я знаю это, поэтому тебя и посылаю.

От гигантской громадины космического корабля отделилась маленькая точка и медленно, со скоростью в несколько раз превышающей скорость света, стала удаляться от корабля. На дисплее челнока отразился всплеск энергии, и межгалактический корабль исчез в гиперпространстве, неся в своей утробе смерть миллионам аборигенов далекой соседней галактики.

– Воины! Я поздравляю вас с началом новой большой драки. Хотя на Терре нет достойных врагов, но принести в подарок нашему императору еще одну, к тому же огромную, планету, это большая честь для нас. Сейчас по земному летоисчислению конец одна тысяча девятьсот седьмого года. По моим расчетам мы прибудем на место летом следующего года. Это не совсем удобно для нас, поэтому мы дождемся осени, и, когда землю закроют дожди и туманы, мы возьмемся за работу. Дежурной смене принять посты. Остальным отдыхать.

+ + +

Я рад сообщить вам, что мы у цели. Начинаем входить в плотные слои атмосферы. Включить систему маскировки и подавления сигналов.

– Командир! Корабль вышел из-под контроля! Идет неконтролируемое увеличение скорости. Ядерная реакция вышла из-под контроля. Блок аварийного двигателя антиматерии вышел из строя. Ощущение, будто в нас попали из электронно – спонтанной пушки. Но ее на Терре нет! Это точно! Что делать, командир?!

– Корабль можно спасти?

– Нет. Командир, спасайся в аварийной капсуле. Возьми лучших воинов и спасайся. Быстрее! Температура резко увеличивается. Скоро будет взрыв. Торопись. Запас хода у нее не велик, но перелететь местный океан, я думаю, вы сможете. Летите или в Австралию, или на Американский материк.

– Мы уже в кабине. Включай.

– Прощай, командир.

+ + +

Взрыв Тунгусского метеорита, прозвучавший тридцатого июня одна тысяча девятьсот восьмого года, никого не оставил равнодушным. Многие видели последствия этого взрыва, но мало кто видел, как “обломок” того метеорита начал отдаляться по мере приближения к земле от тела “метеорита”, и, как взрывной волной этот осколок бросило на землю. И, скорее всего, никто не видел, как через несколько земных лет с места падения “обломка” поднялось огромное непонятное тело, умчалось на восток и скрылось за горизонтом океана в направлении американского материка. Еще через несколько лет в Сибири нашли останки древнего ящера. Эта находка подтвердила догадку ученых, что в Сибири когда-то было тепло. Да, действительно, когда-то в Сибири было тепло. Может даже росли бананы. Просто иногда наши находки подтверждают то, что мы хотим увидеть и подтвердить, а не то, что обозначают или о чем “говорят” они сами. Что произошло с тем самым “обломком”– это тема для другого рассказа. Единственное, что я могу сказать, – оставшиеся в живых тиры успели подготовить несколько площадок для десанта, но со временем все они погибли, так и не дождавшись своего “звездного” часа. И всех их убили эти жалкие убогие безмозглые людишки, которые несколько сотен тысяч лет назад прятались от них, как тараканы по щелям, оставляя поле брани своим старшим и более могучим братьям. Поэтому и охраняются, как святыни, не разрушенные могилы этих воинов.

ХХI век. Центральная Россия.

В Воронежском институте генетики за последние десять – пятнадцать лет видимых изменений не произошло. Как и раньше изредка местные светила уходили, кто на пенсию, а кто и на вечный покой. Освободившиеся места занимали более молодые, но, к сожалению, иногда и не более талантливые. Среди лаборантской братии текучесть кадров была побольше. Единственным исключением из этого являлась каста старших лаборантов. Сюда приходили, как правило, люди с “верхним” образованием, которые по каким-либо причинам или не смогли перепрыгнуть свою планку, или обладали умной головой, но не обладали соответствующими связями, или хотели просто тихо дожить до старости, довольствуясь мизерной зарплатой, но утешаясь наличием небольшой, но, все же, власти над N-ным количеством лаборантов. Кафедра, на которой я хотел бы заострить внимание, полностью вписывалась в эти рамки. Здесь мирно уживались даже два старших лаборанта. Сергей Петрович Назаров перебрался сюда лет восемь назад из соседней областной клинической больницы. Причин были две: первая – житейско-банальная, связанная с близостью квартиры. Вторая обусловлена тем, что в непосредственное его ведение попадал компьютер и другие приборы, позволявшие ему экспериментировать после работы. Старший лаборант Мария Аркадьевна Сергеева – слегка пухленькая милашка бальзаковского возраста сразу сразила Сергея Петровича в первый же день своей работы. То, что они были коллеги и не зависели друг от друга ни материально, ни по командной линии, давало полную свободу старому холостяку. Даже наличие характерных морщинок вокруг глаз и на руках, свидетельствовавших о наличии, как минимум, сорока лет, а также наличие пятнадцатилетней дочки у Марии Аркадьевны, не могло охладить его любовный пыл. Компьютерный зал официально закрывался на час раньше конца рабочего дня, поэтому все лаборанты дожидались ухода своих шефов в одной комнате, где не теряя времени “гоняли” чай или кофе. Когда все простые лаборанты уходили, старшие лаборанты, как и положено, опечатывали и сдавали под охрану кабинеты.

– Машенька Аркадьевна, если хотите я могу опечатать сегодня за вас двери. Я все равно еще немного посижу, поработаю.

– Спасибо, Сереженька, но я не тороплюсь.

– Машенька, у меня есть свежая идея и свеженький вопрос, которому от силы три тысячи лет, что вы делаете сегодня вечером? Если ваша дочурка занята уроками, то, может, сходим в бар?

– Сереженька, а как же ваши исследования. Вы, по-моему, хоть и догнали того английского бедолагу, которому не дали закончить разработку киборга, но еще не у цели. Поэтому трудитесь, трудитесь и еще раз трудитесь, как завещал товарищ Ленин.

– Все издеваетесь, Мария Аркадьевна. Ленин, к тому же, не говорил ничего подобного. Вы забыли, что мое второе хобби – история.

–Конечно, помню.

– Машенька, не надо с ухмылкой относиться к истории. Например, совсем немного времени назад мы восторгались компакт-дисками. Сейчас вот такой тонюсенький металлический прямоугольник содержит информации в несколько раз больше. А сколько времени прошло? А, если углубиться еще раньше. Еще пример – два года назад отметили юбилей падения тунгусского метеорита. А тайну его до сих пор не открыли – время не пришло. Вот так-то. Трою тоже не сразу нашли.

– Ну, это слишком рано. Я немного помоложе, поэтому про метеорит ничего сказать не могу. А вот о том, как бабахнуло в Нововоронеже, и, как мы с матерью убегали из этой зоны, помню. Так помню, что и вспоминать не охота. Ведь тогда я и отца потеряла. Ему вечно нужно было больше других.

– Машенька, но то время было такое. То отход теплых вод от европейского материка и морозы с засухой, связанные с этим, то самолетопад, который еле смогли прекратить. Сколько народу разбилось. А метеоритный дождь. Я до сих пор иногда по ночам кричу. А сколько жизней унесла наша экономическая война. Хорошо хоть гражданскую войну я не пережил. Наконец, Явлинский стал президентом, и жить стало легче. Чем мы с вами и должны воспользоваться. Так как насчет вечера вдвоем?

– Сереженька, как закончите со своими киборгами, так вместе сходим куда-нибудь и обмоем вашу удачу.

– Машенька, поверьте, что первым человеком, создавшим киборга, буду я. Если бы я был профессором со своей кафедрой, то давно бы утер нос и англичанам, и японцам, и американцам. Но я же кустарь и ….

– Все, все, Сереженька. Я ухожу и, к сожалению, вечером я буду занята. Простите, Сереженька, но как-нибудь потом.

– Эх, Машенька, Машенька.

– Тру-ди-тесь, Серж. Пока.

Вернувшись домой, Мария Аркадьевна включила кухонный комбайн, выбрала дискетку с любимыми блюдами на ужин и, вставив ее в дископриемник, отправилась в душ. Хотя у нее на кухне и была дедовская электроплита, но она любила пользоваться микроволновым кухонным автоматом. Стоило определенной дискете попасть в жерло автомата, как умная техника, считав информацию, самостоятельно обрабатывала заранее заложенные в холодильник продукты и в считанные минуты готовила пищу. Но к приходу гостей, или, когда готовила рождественского гуся, Маша всегда пользовалась дедовской техникой и, его же, чугунной гусятницей. Она все же была женщина, а, значит, хозяйка, к тому же, хоть и холостая, но в глубине души желающая найти своего принца. В молодости она была довольно красива и осознавала это. Но осознание своей красоты и сыграло с ней злую шутку. Всем, кто пытался пришвартовать свой корабль любви в ее бухте, она вежливо давала понять, что они ей не пара. Некоторые более настырные держались чуть дольше, но большинство, с чувством какой-то собственной неполноценности, уходили, и больше попыток сблизиться не делали. Так вскоре она стала, как саргассово море в океане – что-то вроде бы есть, а все обходят стороной. А красивый мускулистый и сильный так и не появился. Годы и красота уходили и, когда появился Сергей Петрович, она с тихой грустью подумала, что, очевидно, это и есть ее судьба. По настенному телевизору шло прямое включение с корабля, направлявшегося на открытую еще в девяностых годах прошлого века обитаемую планету, находящуюся в звездной системе на удалении двадцати световых лет. Она минут пять полюбовалась звездным миром под сопровождение органной музыки Баха. Вроде бы все есть, а чего-то не хватает, а от этого становится грустно.

– Может позвонить Сергею Петровичу?– Она так и не приучила себя называть его нежно Сереженькой. Что-то в ее душе или сердце сопротивлялось и не желало идти на сближение. Она набрала его домашний номер, но автоответчик сказал, что дома никого нет. Набрав номер лаборатории, наконец-то, послышалось знакомое:”Алло“.

– Сережа, вы решили больше не ночевать дома?

– Что вы, Машенька, я всегда ночую дома, так как не теряю надежду однажды услышать ваш звоночек и согласие вместе поужинать.

– Вам бы все посмеяться над бедной женщиной. Я серьезно, почему вы так поздно на работе?

– И я вполне серьезно спрашиваю, что это вы так поздно звоните в пустую лабораторию?

– А, что тут странного. Я – старший лаборант. Мне за это деньги платят. Звоню узнать – нет ли кого постороннего в лаборатории.

– Конечно, конечно. Бандиты по очереди будут поднимать трубку и вам представляться.

– Ну, не совсем, конечно, так, но …

– Вот, я вижу, что но. Так что случилось у вас, Машенька? Я могу вам чем-то помочь?

– Нет, нет. Спасибо. Просто, если честно, немного сгрустнулось. Захотелось услышать чей-то живой голос. Но уже все прошло.

– Машенька, я всегда к вашим услугам, и вы это прекрасно знаете. Я ни на что не претендую. Мне достаточно просто видеть и слышать вас. Пока. А как будет потом – поживем, увидим.

– Сережа, вы не ответили на вопрос. Так чем вы сейчас занимаетесь?

– На данный момент обрабатываю на компьютере свои торсионные лучи после медитации. Я ради спортивного интереса сфотографировал себя, свое биополе. Довольно забавные белые облачка, как языки пламени. Придете, обязательно покажу. Конечно, большой вред науке двадцатого века принесла эта бестолковая секретность и всяческие запреты. Взять хотя бы тоже клонирование. Если бы не эти профаны, то чего бы мы достигли сейчас. А ведь пришлось когда-то убеждать, что на земле уже полно клонированных людей, которых создала сама природа. Но ведь никому и в голову не приходило запрещать двойняшек. Единственный случай в этом роде был, как я помню, только во времена французских королей в описанном Дюма романе “Человек в железной маске”. Поэтому, если все это рассматривать с точки зрения дифференциальной генетической ….

– Стоп. Достаточно. Ничего не хочу слушать и слышать. Я, что – ненормальная и дома мне это слушать? Отойдите, пожалуйста, от всех электронагревательных приборов – вы перегреваетесь. Да и мне рано вставать. Всего доброго.

– Как?! Сейчас только…

– Да, да. Просто голова у меня что-то тяжелая.

– Съели, наверное, что-нибудь, Мария Аркадьевна.

– Хватит издеваться, Сергей. До свидания.

– До свидания, Машенька свет Аркадьевна. Утром , когда пришел на работу Сергей Петрович, все уже были на местах. Мария Аркадьевна, взглянув (равнодушно, как отметил Сергей Петрович) на него, нараспев произнесла своим нежным голосом:

– Гражданина Назарова ожидает мама у вольера со слоном.

– Как! С самого утра?

– Увы, увы, мой друг Горацио.

Бросив пакет на стол, Назаров обреченно пошел в кабинет к профессору.

– А белый халатик ей идет.– Подумал Сергей Петрович, закрывая за собой дверь, и сердце его почему-то сжалось в тревожном ожидании.

Профессор Шкатов Сергей Назарьевич был в приятельских отношениях с Сергей Петровичем, но Назаров все-таки из вежливости постучал в дверь.

– Разрешите, Сергей Назарьевич?

В кабинете у профессора сидело трое индусов с характерными элементами в одежде.

– Да, прошу вас, Сергей Петрович, проходите. Буквально два слова. Так сложились обстоятельства, что мне необходим помощник в моей командировке. Не просто помощник, но и хороший компьюторщик, и работяга, так как летим только вдвоем.

– Как летим? И далеко?

– Если по времени – нет. Если по расстоянию, то подальше. Короче, сначала в Ташкенте выгружаем аппаратуру, которую они у нас заказывали. Потом в Пекине трехдневный семинар, посвященный достижениям древних восточных цивилизаций. Оттуда, возможно, на пару деньков в Калькутту. Вот, прибыли господа с интересными предложениями. Ректор заинтересован в налаживании контактов. Вопросы?

– Вы же знаете – у матросов нет вопросов.

– Тогда сегодня день на сборы. Завтра приходите пораньше, поработаем, а вечером в путь. Я пока поработаю, утрясу все административные дела.

Вернувшись в лабораторию, Сергей Петрович непривычно тихо прикрыл за собой дверь и сел за свой компьютер. Мария Аркадьевна неожиданно теплым голосом спросила:

– Что случилось, Сережа? Шеф отругал? А за что?

– Да нет. Просто срочная командировка на несколько дней.

– И далеко?

– Если на транспорте, то не очень. Если пешком, то подольше. Но на несколько дней.

– Тьфу ты, напугали. А мы уж подумали, что случилось. И дверь прикрыли, как будто в комнату с покойником вошли.

– Скажете тоже. Такие мерзавцы, как я, быстро не умирают. Запомните это, пожалуйста, Мария Аркадьевна.

Весь следующий день до обеда прошел у Сергея Петровича в сборах, упаковке аппаратуры и обычно сопровождавшей все это нервотрепке. Наконец, около шестнадцати ноль ноль, попрощавшись со всеми, Сергей Петрович уселся на заднее сидение машины рядом с профессором Шкатовым.

– С Богом, Сережа.

– Да, Сергей Назарьевич, будем надеяться, что он нас не забывает и поможет в трудную минуту. Боже! Ты слышишь? Помоги в трудную минуту!

– “А кто воззовет к Имени Моему, не оставлю вовеки”. Так написано. – Еле слышно процитировал профессор.

На аэродроме их ожидал небольшой восьмиместный реактивный самолет. Механики помогли затащить в самолет ящики с аппаратурой, и еще через полчаса прошел доклад – шасси в воздухе.

– Сергей Назарьевич, а какая необходимость проводить эту конференцию?

– Хм, Петрович, мы же должны делиться информацией, обобщать и анализировать накопленный опыт. Без этого не возможен прогресс. Особенно толково это объяснил в своих трудах еще господин Энгельс, который Фридрих. И, наконец, это просто интересно само по себе.

– С Китаем понятно, а в Индию зачем?

– Я так понимаю, что пришла пора проанализировать и подвести итоги последнего энергетического скачка. Это период с конца семидесятых прошлого века и по две тысячи пятый, шестой года. Вы ведь помните, что еще в тридцатых годах прошлого века была почти доказана цикличность, периодичность развития Вселенной и, в частности, всех процессов на Земле. Конечно, жаль, что вмешался товарищ Сталин и расстрелял почти всех ученых и интеллигенцию. Все процессы, начиная от конца света, и, кончая такими энергетическими всплесками, отлично входят в концессию цикличности развития.

– Помню, читал. Вот только согласно какой периодичности я-то лечу. У меня на столе неоконченный труд, опыты.