Текст книги "Превосходство разума (СИ)"

Автор книги: Владимир Мясоедов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Аналогично, – кивнул блондин. – И я, и этот пират познакомились с господином бароном лишь в камере предварительного содержания для живого материала при помещении, куда нас притащили, чтобы переработать в нежить. А вас мы так и вовсе обнаружили лишь когда искали оружие, амуницию и припасы, уже после своего побега, удавшегося лишь милостью светлых богов…

– Тогда уж скорее чешуйчатых, – хмыкнул пират. – Не снес бы драконий плевок кусок стены, к которому нас приковали, демона лысого бы у барона получилось цепью тюремщика задушить и снять с его пояса ключи от магических замков.

– Простите, о боги, грех этот сему еретику и сквернослову, – поднял взгляд к потолку блондин. – Не со зла же он…Просто дебил!

– Если честно, друг мой, то и я могу сказать не так уж и много. Сегодня своими глазами увидел вас впервые, пусть даже и целый месяц провел в соседней камере. Из того каменного мешка, куда засунули меня и дочерей, были видны только просовывающиеся через решетку руки. Даже имя и облик своего благодетеля пришлось узнавать от других обитателей сего проклятого места. – Пожал плечами широкоплечий здоровяк, на которого переместился мой взгляд, ненадолго снимая с себя трофейный шлем, чтобы почесать в затылке. – Риамцы хотели, чтобы я стал их рабом, но подчинить волю того, кому боги даровали почти целую сотню уровней не так уж и просто. Сделать это на пару дней вполне возможно, замутить мозги на неделю весьма тяжело, а месяц абсолютной покорности уже представляется делом крайне сомнительным. Ведь не обязательно сбрасывать путы подчинения полностью и надолго, опытному бойцу хватит и десяти секунд относительной ясности сознания, чтобы внезапным ударом хоть архимага убить, если тот стоит достаточно близко. Но способы есть…Ужасные и отвратительные способы. К несчастью, в плен я попал вместе со своими дочерьми. Старшей из них девять лет, а младшей всего семь. Нас бросили в один и тот же каменный мешок. И велели тюремщикам не кормить и не поить обитателей этой камеры.

– Твари они, – буркнул пират, закладывая руки за голову. – Нет, я конечно тоже не ангел…Но пытки голодом и жаждой на Вольных острова никогда не применяли!

– Ага, они слишком долгие, а ваше племя ждать не любит, – съязвил блондин. – Я так понимаю, господин барон, они ждали, что вы либо сойдете с ума от голода и жажды, а после убьете своих дочерей и насытитесь их плотью, либо избавите девочек от страданий и тем все равно совершите грех, который никогда не сможете простить себе? Подобные способы ломки сознания, облегчающие превращение твердых духом обладателей высокого уровня в покорную полутварь, увы, применяются нередко.

– Ты все верно понял, инквизитор. Совершить самоубийство или напоить дочерей своей кровью мне не давал, по всей видимости, навык одного из тюремщиков, поскольку тогда об этом даже мысли в голове не возникало. – В голосе здоровяка плескалась такая ненависть, что я невольно порадовался отсутствию у нас времени, необходимому для захвата и неторопливого вдумчивого допроса альбиносов с последующим показательным умерщвлением. Пытки омерзительны и аморальны? Пф! Да барон бы с легким сердцем пошел на абсолютный геноцид данного народа. И, надо сказать, у него для этого имелся действительно весомый повод. – Уже через жалкие двое суток, мои гордость и честь не имели никакого значения по сравнению с лицами дочерей, которые больше не могли даже плакать. Я умолял тюремщиков о милосердии, я был готов дать риамцам любые клятвы и нарушить все взятые ранее на себя обеты, я бы продал душу темным богам ради своих детей…И, к стыду своему, далеко не сразу обратил внимание на раздающееся посреди ночи отчаянное мычание из соседней камеры, которым вы, друг мой, пытались привлечь к себе внимание. Вернее к пропитанной влагой тряпке, сжатой в вашей руке.

– Мычание? – Переспросил я, пытаясь вызвать в своей памяти хоть какой-то отклик, но та молчала будто партизан на допросе. Ха, а я, кажется, знаю, кто такие партизаны! Пусть очень смутно, на уровне каких-то полуразмытых образов, но все-таки! – Мне что, кляп вставили, чтобы не ругался лишний раз?

– У вас, друг мой, тогда не было языка. Но его отсутствие ни капли не помешало передать нам в несколько приемов достаточно воды, чтобы напоить всех. И это было намного больше, чем выдаваемая другим заключенным дневная порция. А еще той ночью мы получили две едва-едва теплые крысиные тушки, хотя готов поклясться, ни одного грызуна не бегало ни по камерам, ни по коридору. – Я передернулся сразу всем телом от отвращения при одной мысли о подобной пище…Но следовало отбросить эмоции в сторону и воспользоваться разумом для осознания той ситуации, в которой оказался Форст и его дети. Наличие даже такого пропитания гораздо предпочтительнее голодной смерти. Ведь когда кто-то мертв, то это уже никак нельзя исправить, а из плена всегда остаются шансы сбежать, чему мы живое доказательство. – Иногда тушка была только одна, иногда приходилось голодать…Но мы смогли продержаться целый месяц, пусть и изрядно исхудали, потеряв по паре уровней. У тюремщиков, конечно, возникли вопросы, но они не смели тронуть нас без приказа кого-нибудь из хозяев Башни, а им было не до гниющих в темнице узников, ведь в страну вторглись ящеры.

– Воистину, иногда наши враги сильно упрощают жизнь, убивая друг друга. Не волнуйтесь, ваша светлость, мы обязательно спасем ваших дочерей. – Блондин попытался подбодрить здоровяка, погрузившегося во мрачные воспоминания. – Детей их возраста риамцы вряд ли будут использовать в своих богомерзких ритуалах. Мало уровней, мало жизненных сил…Максимум, могли продать какому-нибудь богатому извращенцу в гарем, но с той поры как мы покинули свои камеры прошла от силы пара часов, и день сейчас немного неподходящий, чтобы заниматься торговлей живым товаром.

– Лучше помолчи, инквизитор. Я понимаю, что ты хочешь как лучше, но очень уж сильно хочется тебя стукнуть. – Барон прислушался к марширующим вдалеке мертвым, которым казалось не было конца, а после продолжил свой рассказ о нашем знакомстве. – Так вот, друг мой, сидевший напротив эльфийский рейнджер утверждал, будто вы самый старый обитатель сего узилища. Сам он с вами не разговаривал, ибо к моменту его появления мерзкие чернокнижники уже успели отрезать наиболее непокорному из своих пленников язык, но когда только попал в лапы к презренным работорговцам, то переругивался с каким-то вождем орков-варваров. И вот как раз он-то утверждал, что в плену находится уже больше двух лет, и помнит, как вы проклинали тюремщиков на неизвестных языках, облегчали страдания других заключенных странной магией, которая могла преодолеть вмурованные в сами стены чары гномов. И были притащены тюремщиками в виде окровавленного куска мяса после того, как убили на допросе Каролаиля Собирателя Глаз.

– Что, серьезно? – Улегшийся прямо на мраморный пол пират аж чуть ли не подпрыгнул, когда прозвучало это имя. – Самого Каролаиля?! Он?!

– Видимо он, – пожал плечами гном. – Помнишь того упыря, который поджав хвост в окно улетел? Так это он нашего чародея испугался…И тоже чего-то орал, что не могли ему простить убийство Собирателя Глаз. Ты разве не слышал?

– Меня тогда больно сильно уж об пол стукнуло…Ну, волшебник Ван, прими мое уважение! – Пират не поленился подняться на ноги, и отвесить в мою сторону глубокий поклон. – Дед старшей из моих жен уже вторую сотню лет как был убит и поднят призраком, что влился в свиту этого ушастого некроманта! Да чего там мое, на Пепельных Островах тебе в любой таверне даже в голодный год нальют доброго пива!

– Из уст этого морского разбойника сии слова действительно серьезный комплимент. – Хмыкнул блондин, почесывая подбородок. – Впрочем, убийце Каролаиля Собирателя Глаз много где будут рады и, без сомнения, отправят дары и заслуженные награды…Если бы сей подвиг можно было как-то доказать. И свидетельства барона или уважаемого Магмоборода, боюсь, будет недостаточно. Особенно в отношении обладателя всего лишь седьмого уровня.

– Не помню, кто такой этот тип и почему я его убил, но судя по вашей реакции, он был тем, кого давно прихлопнуть надо было. – Медленно проговорил я, пытаясь вспомнить хоть что-то. И неожиданно у меня получилось! В памяти возник смутный образ кого-то остроухого, высокого и очень опасного, окруженного свитой из множества призраков, единственной материальной частью которых являлись глаза, горящие холодным синим пламенем. А правая рука на миг ощутила тяжесть массивного бронзового подсвечника в виде вооруженной трезубцем русалки и кровавую кашу, стекающую по нему из проломленного черепа. – И у меня уже девятый…Вернее, четвертый воинский. Жаль не знаю, остальные какие.

– Быстро растешь, – хмыкнул гном, у которого чуть ли не впервые в голосе мелькнули одобрительные интонации. – Впрочем, оно и неудивительно. Во-первых, ты восстанавливаешь потерянное, а во-вторых, в такой заварухе любой желторотик либо дохнет, либо становится добрым рубакой…Топот нежити стал ощутимо тише, видимо она наконец-то кончается. Приготовьтесь, людишки, скоро нам опять придется бежать.

Глава 5

Лестница, после прохода на верхние этажи немертвого воинства густо засыпанная не то пылю, не то прахом, завершилась уже знакомого формата обзорной галерей, но наконец-то привела нас на нижние этажи башни. Доказательством этого служили виднеющиеся за мутным стеклом верхушки деревьев, а также прущая встречным курсом группа, похожая на кривое отражение нашей собственной. Десяток закованных в цепи, измордованных и облаченных в рваную грязную дерюгу альбиносов конвоировало шестеро типов, которые местными жителями быть никак не могли. Да и людьми тоже. Росту они были в общем и целом низковатого, пусть и повыше шагающего рядом со мной гнома, да и комплекцию имели более или мене человеческую. Но вот зеленая кожа, широкие плоски лица с едва-едва выступающим вперед носом и выпирающие изо под нижней челюсти клыки портили всю картину. Облачением существ, при виде которых моя дырявая память все же соизволила извлечь из своих глубин слово «орк», служили латные кольчужные юбки и костяные кирасы ярко-голубого или синего цвета, а в руках они сжимали плети и оббитые тканью дубинки. Впрочем, в конце процессии имелся и еще один конвоир, который поначалу оказался незамеченным из-за цвета своих волос и одежд. Пожилой беловолосый колдун, при каждом шаге опирающийся на массивный двуручный посох, носил на себе лишенную узоров и украшений невзрачную мантию серого цвета, однако даже беглого взгляда на неё хватало, чтобы понять – вещь вполне себе качественная и не имеющая ничего общего с той дерюгой, которую тратят на пленников.

– Вы куда прете, да еще и вместе с рабами?! Все расходное мясо велено же доставить в большую алтарную залу и передать слугам Владыки Пиртима! – Закричал маг, когда наши два наших отряда почти поравнялись. – Хотя стоп…Вон тот гном, он же точно элитный, судя по уровню…Какого демона вы вывели такой товар из темницы и почему сопровождаете столь малым числом?! Кто приказал?!

– Х-ха! – Не утруждая себя началом диалога, барон метнул щит в голову чародея и двинул освободившимся кулаком прямо по морде ближайшего из нелюдей, одновременно втыкая саблю в его напарника. Умерли оба, причем непонятно, кто первым. С пробитым сердцем долго обычно не живут, но когда стальная перчатка пробивает кости черепа и входит прямо в мозг, то это куда более фатально. А вот колдун-альбинос хоть и испуганно взвизгнул, но остался цел и невредим, поскольку полированная магическая пластина вдруг взяла и обогнула его фигуру и с лязгом врезалась в мраморную стену, словно кто-то невидимый умудрился её как следует пнуть. – В мечи их!

Изящным и неимоверно быстрым движением пират вскрыл глотку одному из орков и, небрежно пропустив мимо себя удар дубиной от второго, выпустил ему кишки. По ним мимоходом потоптался гном, боднувший пятого противника в живот и сбивший того на пол. Шестой почти успел хлестнуть коротышку плетью, но оружие оказалось прямо в воздухе перехвачено бароном и вырвано из рук, а после нелюдь остался один на один с жаждущим его крови громилой. Инквизитор в это время забрасывал ножами колдуна-альбиноса, но метательные снаряды дружно огибали крепко вцепившегося в свой посох чародея, а перед его фигурой прямо посреди слоя праха парочка мелких-мелких черных огоньков стремительно рисовали какую-то печать…До тех пор, пока созданная мною из воздуха игла не клюнула риамца в грудь. Я как обычно целился в глаз, но на удивление промазал, вернее чары были отклонены и ослаблены внешним воздействием, которое у меня получилось почувствовать. Но как бы там ни было, своей цели они достигли. Потерявший равновесие старикашка всплеснул руками с по-прежнему сжатым в них посохом, но сохранить равновесие не сумел, шлепнулся на спину и громко стукнулся затылком о мрамор, лишь слегка припорошенный слоем праха. Помер ли он на месте или просто лишился сознания ненадолго, было уже не важно, все равно подскочивший к нему пират немедленно обезглавил поверженного колдуна.

– Черт, батарейка видать была одноразовой… – Побрякушка, крепко сжатая в моей ладони, не только лишалась всей силы, но и неожиданно стала крошиться, будто слежавшийся песок. Подобранный же с пола посох, увы, заменить её оказался не в состоянии. То ли все запасы энергии ушли на создание защитных чар, то ли он изначально использовался покойным не для хранения энергии, а для чего-то другого и потому запасов волшебства в себе не содержал. – Или просто я с ней как-то слишком неаккуратно обошелся…

– Молчать! Не перебивать! Слушать меня, если хотите жить! – Барон тем временем насел на скованных альбиносов, которые может и рады были бы убежать, но сковывающая их вместе цепь ставила крест на любых несогласованных действиях. – Дорогу до темниц помните? Да, ту самую, по которой вас привели! Сколько на пути стражей башни и прочих риамцев?! Есть ли подготовленные для обороны места?!

– Ваша светлость, спокойнее! Вы пугаете их, а они из-за этого никак не могут толком собраться с мыслями и ответить. – Младший инквизитор сходу включился в допрос, примерив на себя амплуа «доброго следователя». – Тем более, эти несчастные, преданные своим народом, наверняка сидели в обычных рабских загонах, а не там, где размещена высокоуровневая элита…

Внезапно вся башня начала дрожать, словно человек, страдающий от лихорадки. Внутренний голос сообщил мне, что это не к добру, и ему вторили испуганные возгласы спутников и повалившихся на пол рабов, а также вполне себе отчетливый треск перекрытий. На секунду мне даже показалось, что еще чуть-чуть и сей шедевр гномьей архитектуры рухнет под собственной тяжестью к чертям собачьим, однако же, он выстоял. И что-то среди него странно изменилось. Просторные и светлые помещения вроде бы и остались теми же самыми, но почему-то вдруг стали восприниматься как какие-то тесные затхлые берлоги, где годами царят пыль и паутина. А еще вокруг весьма ощутимо похолодало. Если раньше мраморный пол казался босым ступням ну максимум слегка прохладным, то теперь я отчетливо ощутил насущную потребность в обуви или хотя бы носках.

– Всем стоять! Я чувствую зло, – неожиданно спокойным и серьезным голосом произнес инквизитор, позабыв про допрос скованных альбиносов, замерев буквально на середине шага, прикрыв лицо щитом и подняв трофейную саблю словно для нанесения удара. Только вот противника, с которым блондин приготовился драться, рядом не было. Пока не было… – Великое зло!

– Здесь все его чувствуют, умник! Скажи лучше, какое именно зло приперлось в гости к риамцам, и сейчас начнет откусывать головы всем, у кого есть теплая кровь или хотя бы душа. – Хмыкнул пират, застывший на одном месте как бы не раньше блондина и теперь медленно поворачивающийся на одной ноге по кругу. О выражение его лица было сложно судить из-за шлема, но кажется, глаза морского волка не просто скользнули нам за спину, а судорожно обшаривали стены, пол и потолок, словно ожидая появления противника прямо из них. – Шимрион населяет или как минимум регулярно посещает такое количество Сил, подходящих под данное определение, что даже я в свои невеликие годы видел штук пять и слышал еще о двух десятках.

Возможно, ответить ему любящий поболтать языком инквизитор и хотел бы, но времени на это у него не осталось. Обычный холод сменился воистину лютым морозом, а по мутному стеклу поползли почти сливающиеся с ним из-за цвета пятна мгновенно выступившего инея. И самое крупное из них исторгло из себя в облаке острых словно бритвы осколков существо, похожее на прямоходящую мороженую акулу. Или скорее перемороженную. Слой мутного грязного льда соединял между собой давно разбившиеся на части плавники, покрывал собою торс чудовища и вместе с тем не особо эффективно прятал доходящие до костей губокие выбоины, даже в занимающей чуть ли не треть тела пасти помимо множества загнутых назад желтых клыков виднелись замещающие прорехи короткие сосульки. Скованные альбиносы встретили появление монстра криками ужаса и боли, поскольку двух из них разлетевшиеся в стороны куски стекла не просто слегка посекли, а в буквальном смысле расчленили. И попытались дружно пуститься наутек, но к сожалению несогласованность действий и сковывающие их цепи привели к тому, что невольники лишь кучей повалились на каменный пол. Там тварь и распотрошила их несколькими ужасающе быстрыми ударами, с легкостью рассекающими человеческие тела.

– Глубинная Стужа! – Одновременный крик барона, инквизитора и пирата определенно что-то значил, однако никаких ассоциаций в моей дырявой памяти эти слова не вызвали. Однако не требовалось обладать энциклопедическими познаниями или доскональным знанием особенностей этого конкретного монстра, чтобы сообразить – когда такое страховидло вдруг бросается вперед широко разевая пасть и занося для удара передние плавники с окровавленными ледяными серпами на концах, то не стоит приближаться к нему на расстояние удара или укуса. К сожалению, убежать от твари тоже не было рабочим вариантом, поскольку чудище вообще-то обязанное комфортно чувствовать себя лишь где-нибудь в водной стихии на суше тоже не ударило в грязь своей рыбьей мордой и галопировало на задних конечностях ничуть не медленнее призового рысака.

– А может все-таки стоило доспехи напялить? – Мелькнула в голове запоздалая мысль, полная искреннего сожаления, когда тварь кинулась прямо на меня, каким-то образом определив самое слабое звено в группе атакованных ею людей. Сам не знаю, как удалось отпрыгнуть за стоящего рядышком пирата, прежде чем состоящие из грязного льда лезвия со свистом разрезали воздух там, где мое тело находилось секунду назад. – В конце-концов, мало ли в этой башне сейчас израненных стражей, которые просто физически не могут быстро передвигаться…

Рефлекторно сделанный морским разбойником выпад достиг своей цели и сколол немного льда на голове чудовища, не особо и сильно превосходящего по габаритам среднестатистического человека, но до промороженной шкуры монстра так и не добрался. Барон долбанул монстра щитом прямо по морде, и вышиб тому штук двадцать зубов, но заранее раскрытая акулья пасть, тем не менее, намертво вцепилась в блестящую металлическую пластину, а после явно дохлая рыба замотала головой, раздирая металл так словно он являлся гнилой тряпкой. Удар концом цепи от успевшего сброситься с себя оковы гнома и вовсе не имел шансов добиться успеха. Но по крайней мере коротышке удалось увернуться от мощного взмаха хвостом твари, который хоть и не имел каких-либо острых элементов или толстого ледяного покрытия, однако за счет одной лишь своей длинны и массы являлся вполне себе грозным оружием.

– Молю богов о том, чтоб мертвое не жило! – Инквизитор даже не пытался схватиться за оружие, вместо этого упав на одно колено и приложив сложенные крест на крест ладони к середине своего лба. И, как ни странно, именно его действия дали наилучший результат. Перемороженную прямоходящую рыбину окутало слабое белое сияние, и покрывающий её лед стал стремительно таять и крошиться, а движения монстра заметно замедлились. И даже после того как блондину по голове прилетел удар хвоста, впечатавший его в пол и явно лишивший сознания, вызванная им магия продолжала терзать монстра, от тела которого отслаивались целые пласты. Причем не только замороженной воды, но и скрывавшейся ранее под ней плоти.

– Ноги ей подсекайте, ноги! – Отчаянно прокричал Форст, одной рукой пропихивая полупережеванный щит как можно глубже в пасть твари, а второй раз за разом втыкая зачарованную саблю в район одного из глаз чудовища. Самого органа зрения на прежнем месте давно уже не находилось, да и до мозга здровяк наверняка не раз достал, однако тварь, само существование которое опровергало законы физики и биологии, подыхать даже не думала. А её лапы-плавники с ледяными серпами на концах пусть и пошли весьма заметными сколами, но весьма активно молотили по доспехам гиганта, снимая с тех металлическую стружку. – Я долго не удержу!

– А ты думаешь, лежа оно будет не так сильно кусаться?! – Хорошенько размахнувшись крепящимся к длинной цепочке ошейником, я ударил им словно кистенем в ближайшую из то ли лап, то ли плавников, целя в утолщение расположенное примерно в середине конечности. Магия магией, но законы физики и механики тоже со счетов сбрасывать не стоит, а потому прямоходящая мертвая акула, скорее всего, имеет какой-то аналог коленного сустава. Удар получился не особо сильным, но пару трещин в промерзшей конечности оставил. И самую крупную из них тот час же расширил своей саблей пират, отбросивший в сторону щит и перехвативший рукоять клинка двумя руками.

– Когда оно будет валяться, то уже не встанет! – Оружие гнома ударило примерно в то же место, что и мое, только с куда большей силой и скоростью. Во все стороны полетела ледяная крошка, причем некоторые льдинки содержали в себе кусочки давным-давно истлевшего плавника. – Отродья Глубинной Стужи в море могут в одиночку потопить корабль, но с равновесием на суше у них дела швах!

Новый взмах хвоста обрушился на плечо пирата, который вскрикнул от боли, выронил саблю и схватился за повисшую плетью руку, однако потом мы с гномом нанесли синхронный удар по опорной конечности твари, атакуя один и тот же участок с соседних направлений. Вернее, я просто долбанул как сумел со всей силы, а вот коротышка явно подстроился под меня и махнул своим ошейником так, чтобы импульсы двух ударов сложились между собой. И плавник наконец-то не выдержал, подломившись, а скрежещущая зубами уже об наручи барона тварь рухнула на мраморный пол, где и неловко завозилась, пытаясь встать. Её ледяные серпы плохо подходили для того, чтобы на них опираться. Да и акулий хвост был предназначен для маневрерирования в жидкой среде и заменить собою ногу или хотя бы трость оказался не в состоянии. Нет, тварь крутилась как бешенная, совершая резкие выпады рабочими конечностями в тех, кто пытался к ней приблизиться и довольно резво ползая на пузе за колошматящими её со всех сторон людишками…Но нас было больше, даже без учета блондина, который никак не желала приходить в себя. И мы колошматили монстра до тех пор, пока его тело не перестало шевелиться. И еще немного после, чисто так, для гарантии.

Воин. Уровень 5.

Получен модификатор физического состояния. Ловкость +2.

– Все-все, мэтр, можете прекратить махать своей железкой, оно уже мертво. – Остановил меня пират, когда я в очередной раз намеревался хлестануть тварь цепью по голове. Системное сообщение это конечно хорошее доказательство гибели чудовища, но мне кажется, оно еще пять секунд назад пыталось шевелиться. И, кстати, очень странно, что я раз за разом повышаю воинские навыки, а магия, которой по идее должен буквально дышать, все никак не дается. – Можете передохнуть, ближайшие минут пять мы никуда не двинемся.

– Почему? – Удивился я, усаживаясь прямо на пол и тяжело переводя дух. Барон, оказывается, уже успел убрать оружие в ножны и теперь держал одну из бутылочек с целебным зельем, пытаясь напоить им валяющегося без сознания инквизитора.

– Твари, подобные этой, смотрят на наш мир отнюдь не глазами. – Пробасил гном, трогая пальцами огромную гематому на левой щеке, своими очертаниями совпадающие с хвостовым плавником уничтоженного монстра. – И движущиеся добычу им из своего измерения засечь проще, чем стоящую неподвижно…От по-настоящему монстров подобное конечно же не спасет, но мелочевка вроде этой гнилой рыбины тупа как пробка.

– Мелочевка? – Переспросил я, а потом неверяще перевел взгляд на тварь, от одного вида которой кровь стыла в жилах. – Да оно нас всех чуть не сожрало!

– Крупняк сейчас жрет корабли. И драконов. – В качестве подтверждения слов пирата, откуда-то из-за стен башни донесся оглушительный рев, полный боли и даже страха. Причем издавать подобные звуки могла либо глотка мельком виденного мной из окна ящера с размахом крыльев в добрый километр, либо нечто сравнимых с ним габаритов. – Девять из десяти, что тварей призвали риамцы. Белокожие упыри хоть и не нежить в полном смысле слова, но родство с вампирами так и прет у них из всех щелей. А вот драконы всякую ходячую тухлятину презирают…

– Но если Глубинная Стужа была призвана риамцами, то почему башня попала под удар? – Задался вопросом барон, обходя альбиносов, до которых монстр добрался первым в надежде отыскать выживших. Увы, нашим возможным товарищам по оружию не повезло. Крайне ограниченная подвижность и полное отсутствие защиты привело к тому, что все они погибли. Если кто сразу от ран и не погиб, то к настоящему моменту банально истек кровью. – Чернокнижники не справились со своей магией?

– Думаю, что вполне себе справились, иначе бы мы столкнулись не с одной единственной тварью и легким морозцем, а с чем-то куда более худшим. – Позволил себе криво усмехнуться инквизитор. – Просто если плеснуть в кого-нибудь ведром воды, то стоит быть готовым к тому, что пара капель может упасть и тебе на ноги…Но не беспокойтесь, господин барон, если ваши дочери все еще находятся в темнице, то они почти в абсолютной безопасности! Это ведь одно из самых защищенных мест в сей проклятой башне. Даже и не знаю, как мы будем штурмовать его…

– Я тоже не знаю, – внезапно согласился с ним гном, наклоняясь к полу и вытаскивая из-за пояса одного из мертвых орков маленький топорик с узким лезвием, больше напоминающий кирку. – Если честно, не думал, что мы так далеко заберемся. Но чем больших достигнем мы успехов, тем почетнее станет наша смерть в бою!

– Предпочел бы нечто куда менее почетное, но позже на пять-шесть десятилетий, проведенных в комфорте и праздности. – Хмыкнул я, а потом почувствовал, что несколько отступивший было холод, вновь возвращается. И даже не уверен, каким именно местом это сделал, то ли касающимися мрамора босыми пятками, то ли своей малость обкорнанной душой, а то ли поджилками, затрясшимися при приближении очередного монстра. – Но боюсь, такого выбора нам никто не даст…Кто-нибудь видит тварь, из-за которой сейчас настоящий дубак воцарился?!

Откуда появилось новое чудовище, я так и не понял. Вот просто не было его раньше, и вдруг оно уже есть. Словно оно уже давно находилось среди нас, просто до поры до времени отводило от себя глаза или скрывалось в каком-то ином измерении, куда чувства людей и одного гнома проникнуть не имели и шансов. И сей монстр, к сожалению, являлся чем-то куда более потусторонним, чем обычная промороженная акула, пусть даже с ледяными лапами. Нет, внешне состоящее из некоей противоестественной морозной и в то же время грязной дымки существо также имело некоторое сходство с одним из обитателей моря, но на сей раз основой для него являлась не рыба, а моллюск. Осьминог или может быть медуза…Не успел различить подробностей, прежде чем сотканное из какой-то эфемерной субстанции щупальце ударило меня в живот, вызвав вспышку отнюдь не иллюзорной боли, мгновенно растекшейся по всему телу и заставившей его свалиться на пол и забиться в судорогах. И точно такие же конечности в ту же секунду поразили всех остальных членов нашего маленького отряда, не обращая ни малейшего внимания на броню или попытки защититься. Разве только пирату вроде бы удалось как-то ускользнуть от одной чудовищной конечности, чтобы нанизаться на вторую. Попытка сумевшего переселить агонию барона отмахаться от твари саблей, пусть даже зачарованной, успеха не принесла. В теле существа банально не имелось ни единой твердой части, по которой можно было бы стукнуть оружием.

Потерян уровень! Воин. Уровень 4.

Потерян модификатор физического состояния. Ловкость +1.

– Агхрр! – Я пытался то ли зажать рану, то ли схватиться за пронзившее мою плоть щупальце, но пальцы лишь впустую скребли по дерюге и коже живота, без малейших усилий проходя через дымчатую плоть. Но, тем не менее, наносимый им ущерб являлся более чем реальным. Помимо жуткой боли наличествовало какое-то странное ощущение, словно меня высасывают…Поглощают…Переваривают заживо…

Потерян уровень! Воин. Уровень 3.

Потерян модификатор физического состояния. Ловкость +1.

Потерян уровень! Воин. Уровень 2.

Потерян модификатор физического состояния. Сила +1.

Потерян уровень! Непокорный пленник. Уровень 4.

Потеряно свойство! Великая пространственная стабильность утеряна!

Внезапно что-то изменилось. То ли в окружающем мире, то ли во мне…Скорее, все-таки во мне. Корчащееся в агонии тело словно пробило электрическим разрядом, источник которого находился в районе сердца. И оная энергия текла в нематериальное щупальце и дальше, опаляя все на своем пути. На фоне этих ощущений пережитое ранее являлось, пожалуй, не более чем легким дискомфортом. Я чувствовал, как крошатся мои зубы, рвутся мышцы, лопаются кости и выпадают волосы, а в уши ввинчивался абсолютно нечеловеческий вой. Но последнее объяснялось тем, что кричал не я. Вернее, мое горло давно уже охрипло от воплей, но любые издаваемые им звуки определенно меркли на фоне того ора, что издавала тварь Глубинной Стужи, которая отбросила касавшееся меня щупальце, словно ящерица придавленный хвост, но все равно каждый её сантиметр горел изнутри ярким зеленым пламенем. Сознание стало меркнуть, однако в нем намертво отпечатался шипящий крик, услышанный в миг возникновения спасительного и мучительного разряда неизвестной энергии. Не ушами. Даже, кажется, не мозгом. А всей своей сутью.

– Пошло нафиг, животное! Эта душа принадлежит мне!