Текст книги "Улыбка Стикса"

Автор книги: Владимир Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 14.

ЖБК. Плохой рассвет.

06.00

Проснулся Григорий от жуткого визга Ани. Глубокий сон, в который он провалился после стольких эмоциональных потрясений, не сразу дал ему возможность понять, где он находится. Но уже через несколько мгновений вспомнив все, осознав, что все ранее с ним произошедшее, не плод его сновидений, а страшная явь, вскочил на ноги и осмотрелся.

Аварийный дизель, вероятно выработав все горючее в баке, заглох и освещение территории прекратилось, но за окном уже достаточно расцвело, что бы можно было различать обстановку в комнате.

Анна визжала из-за стола и с места нахождения Григория видно ее не было. Метнувшись к столу, он увидел, что Игорь, навалившись на нее всем телом, пытается добраться зубами до ее лица, а она, продолжая визжать, ладонью правой руки задирала его подбородок вверх, а левой отчаянно царапала лицо и, судя по обильно кровоточащим ранам, ногти у нее были не слабые.

Перескочив через опрокинутое кресло, Григорий руками столкнул лейтенанта с девушки в угол кабинета. – Игорь, ты что, охренел что ли?

Перекатившись со спины на бок и вставая на колени, Лашин упер взгляд в глаза Гриши.

«А ведь это уже не Игорь!», – пронзила голову страшная догадка, подтверждая которую, полицейский уркнул и, так и не встав на ноги, попытался дотянуться руками до Григория.

Топор и багор он оставлял в приемной, которая располагалась между кабинетом руководителя комбината и его зама, поэтому Григорий бросился к месту своего ночлега. На полу, у изголовья, которое он соорудил из нескольких журналов и книг, лежал пистолет. Схватив его и помня, что патрон уже находится в патроннике, развернулся к зомби, который уже встал на ноги и сделал к нему первые шаги.

Быстрым движением пальца опустил флажок предохранителя вниз и выстрелил бывшему товарищу по несчастью в лоб. Пуля, с расстояния в один метр пробив лобную кость, вырвала большую часть затылочных костей черепа и выплеснула своей бешеной энергией содержание головы на настенный стенд с итогами плановых показателей предприятия за какой-то там год.

Аня рыдала, забившись в угол.

– Успокойся. Хочешь, я воды принесу? – Федоров присел рядом с девушкой.

– Мы все друг за другом такими станем! – истерично выкрикнула она. – Сначала тот парень, задержанный, потом водитель, теперь Игорь. Кто будет следующим? Я или ты? Кто кого ночью загрызет? – и она вновь зарыдала.

– Ага, тебя загрызешь! Вон как ему рожу разодрала. Чисто пантера. Ты хотя бы ногти не сломала? – Гриша попытался шуткой сбить надвигающуюся на девушку истерику.

Анна машинально посмотрела на свои пальцы: – Нет, не сломала. На месте все.

– Ну и хорошо. Значит, если что, от меня отобьешься. Давай собираться, а то уже светло на улице. Пора дальше что-то придумывать, – он поднялся, снял с трупа полицейского его пистолет и пошел в угол, забирать свои вещи. – Аня, ты стрелять усеешь?

– Нет. Ни разу не пробовала.

– Ладненько, разберемся. Плохо, что с едой плохо, – Гриша улыбнулся такому обороту слов. – Если б с едой было хорошо, то было б хорошо. Но столовую нашу пока прикрыли. Что-то там санстанция нашла. Ну, или денег хотят поиметь, или цемента для дачи руководству надо. Короче, тут еды нет.

– И я с собой в дорогу не брала. Поезд у меня ночной, а утром уже на месте завтракала бы.

– Пошли на улицу. Сейчас придумаю, что с соседкой на кране делать, а потом осмотрим окрестности.

Проблема с крановщицей разрешилась сама собой, пока они спали. Некогда очень красивая, с большим и упругим бюстом, но крепкой и ударной, если надо, рукой, Маша Орлова, лежала на рельсах у основания крана. Ее голова, в синей косынке, раскололась от удара о бетонную шпалу.

– Нет Машки, нет проблемы. Аня, ты тут постой, а я быстро наверх поднимусь осмотреться.

– Боюсь, – заявила Анна. – Вдруг, еще такие придут, – она не сводила глаз с переломанного тела крановщицы.

– Ну, тогда полезли со мной.

– Боюсь. Высоты я боюсь.

– Дорогая ты моя, – взвыл Григорий. – Давай избавляться от каких-то там надуманных страхов. Нам выживать теперь надо. Боишься тут оставаться – давай на пять-шесть ступенек поднимайся за мной и там жди. И ни съест тебя никто, и высота небольшая.

Повернувшись от нее, Григорий начал быстрый подъем наверх, изредка цепляясь висевшим за спиной автоматом за страховочную арматуру лестницы, чем оглашал утреннюю тишину металлическим лязгом.

Раньше кран был небольшой, стрела на уровне третьего этажа, но потом, когда комбинат решили расширять и строить еще один корпус, его нарастили до двадцати метров, а также удлинили его рельсы, что б он мог участвовать и в разгрузке вагонов, и перемещаться на строительство нового корпуса.

Федоров не раз бывал наверху, но сегодня перед ним открылся необычный новый мир. Ни чего, из того ландшафта, что раньше окружал территорию ЖБК, не осталось. Со стороны проходной, как он уже знал, стоял лесной массив из высоких сосен. За полем, километрах в пяти, были видны строения какого-то предприятия с высокой каменной трубой. Раньше, как помнилось Григорию, примерно в том месте располагался дачный кооператив «Пламя», где у многих сотрудников комбината были дачи.

И само поле, отделяющее комбинат от нового соседа, было не очень обычным. Это, фактически, было два разных поля. Слева, несмотря на начало лета, стоял вполне созревший подсолнечник, а справа, едва взошедшая кукуруза.

В эти поля клином врезался участок территории от комбината. Одна сторона клина начиналась от проходной, а вторая от тыльных ворот ЖБК. Теперь стали понятны слова крановщицы о том, что туман треугольным сверху казался.

Из вершины треугольника и уходила вдаль граница между подсолнечником и кукурузой.

Не узрев больше ничего интересного, Федоров начал спускаться вниз. Опускаясь он чуть не наступил на голову девушки. – Ты чего не спускаешься? Ты ж видела, что я уже близко?

– Там ходит кто-то, – очень тихим шёпотом снизу сообщила Аня. – Вон там, возле того серого здания. Девушка показала рукой направление в сторону арматурного склада и испуганно уставилась на него снизу.

– А ну, чуток отодвинься и пропусти меня, я слезу, а ты тут постой.

Протискиваясь мимо прижавшейся к ограждению лестницы девушки, Федоров невольно прижался к ее груди своей грудью и вдохнул запах ее духов. – Хорошо пахнешь, Анюта. Может зомби на этот дурманящий аромат идут?

Но сильно перетрусившая девушка не отреагировала на комплимент ее парфюмам.

Направляясь к складу, Григорий подумал, что два пистолета ему реально мешают при ходьбе. Один был в кобуре лейтенанта, которую он перевесил на свой поясной ремень, а второй в кармане брюк. Он по началу подумал, что пистолет можно и выбросить, оставив себе запасной магазин, но потом мужская жадность к оружию все-таки взяла верх. Пистолет остался мешать при ходьбе.

Осторожно выглянув из-за угла, Григорий увидел разнорабочего Агапова, узнав его по грязной спецовочной куртке с большим пятном на спине от разлитой на нее желтой краской, который стоя на коленях возле штабеля асбестовых труб, и пытавшегося оттуда что-то достать. Урчащие звуки, которые он при этом издавал, по интонации указывали на большое недовольство и озабоченность проводимыми мероприятиями.

Стараясь не наступать на различный мусор, Федоров вплотную подошел к новоявленному зомби сзади. – Агапов, почему не на рабочем месте? – не понимая зачем, но все-таки спросил он, а когда Агапов повернулся к нему лицом и убедившись по глазам и перепачканному кровью лицу, что это уже не человек, нанес сильный удар обухом топора в висок.

– И что ж ты там такое интересное высматривал? – опустившись на колени он заглянул под трубы, которые были сложены, на уложенные поперек, деревянные шпалы. И вот из этой крохотной щели между землей и трубами на него смотрели два нормальных человеческих, но сильно испуганных глаза, расположенных на испачканном грязью лице молодого парня. – Слышь, чудак, а ты, случайно тараканам мастер-классы не даешь?

– Чего? – тихо ответил незнакомец.

– С твоим талантом пролазить в щели, ты для тараканов должен стать настоящим гуру. Сам вылезешь или помочь?

– Не смогу, точно. Все тело затекло. Я ж тут несколько часов лежу уже.

– Давай руку, я буду тянуть, а ты там ногами помогай, отталкивайся.

Провозившись несколько минут, Григорий вытащил на свет перепачканного землей парня. – Кто ж ты такой и как здесь оказался?

– Белецкий Петр я, из Софиевки в область ехал. На попутке добирался, а она сломалась, и водитель ушел, как туман начался. Я долго сидел-сидел и тоже пошел по проселку, пока в стену бетонную не уперся. Вернее, в ворота в стене.

Парень показал рукой в сторону тыльных ворот комбината.

– Я покричал, думал сторожа позвать, но никто не ответил, – продолжал Петр. – Под воротами пролез и пошел по территории. А как к зданию подошел, то этого увидел, а он меня. И погнался сразу за мной. Я как убегал, коленом стукнулся об угол железяки какой-то. Понял, что не оторвусь, ну и нырнул под трубы.

– А что ж ты его сразу испугался?

– А как не испугаться? Он же там собаку жрал! Прям зубами мясо вырывал из нее с шерстью. Вся рожа в крови и одежда. У меня от страха чуть ноги не отнялись.

– Собака черная была?

– Да не очень-то я собаку в такой момент хотел рассматривать. И темно было, только свет от лампы на столбе.

– Съел, гад Агапов, сторожевого Туза. Там черный немец на цепи сидел. Вот он им и под харчился. Жалко псину. Ладно, Петя, пошли.

– А куда?

– По бабам! Куда ж еще сейчас можно идти? – наигранно удивился Федоров. – По крайней мере, одна нас сейчас очень сильно дожидается. А нет ни чего хуже, чем женщина, обманутая в ее ожиданиях. Пошли.

Закинув топор на плечо, Григорий направился назад к крану. Следом, постоянно оглядываясь по сторонам, пошел Петр.

Анна сидела в углу, образованном зданием компрессорной станции и складом крановщиков, в двадцати метрах от крана, выглядывая из куста сирени.

– А вот и мы! Знакомьтесь. Анна, это Петр. Петр, это Анна.

Петр кивнул и попросил: – А воды попить можно? Пересохло все, язык как деревянный.

– Сейчас покажу, где попить. За одно, в дорогу воды наберем. И просветить тебя надо – что знаем, то и расскажем. А то ты под трубами ничего и не видел. Пошли к проходной.

Напившись и набрав в две, валявшиеся возле крана полуторалитровые бутылки, воды, они подошли к проходной.

– Ого, а тут и полиция была! – показывая на УАЗ воскликнул Петя.

– Была, да сплыла!

– Сбежали?

– Убить их пришлось, они нас скушать хотели. Вот, только свои стволы нам в наследство оставили. Ты, кстати, стрелять умеешь?

– Да. Нас на уроке начальной военной подготовки на полигон возили. Семь патронов из автомата стреляли. И разбирать учили автоматы.

– На стрельбах попал в мишень?

– На тройку отстрелялся.

– Держи автомат. Там три патрона, и пистолет, в нем два осталось. Оружие на предохранителе.

Они обошли полицейскую машину, переступив через труп сержанта. Выйдя из ворот, Григорий показал на валявшиеся перед КПП трупы зомби и обеденные останки Бурмича.

– Это все рабочие нашего комбината, которые после кислого тумана стали людоедами. В них же превратились и полицейские, которые заблудились и сюда выехали. Только я и Аня не изменились.

– Пока не изменились, – вставила Анна.

– Хорошо, пока не изменились, нехотя согласился Гриша. – И мы не знаем, изменишься ли ты в дальнейшем. А поэтому, будем наблюдать не только за обстановкой вокруг нас, но и друг за другом.

Из автомобиля раздались звуки ударов. – А вот нас и услышали. Петр, за эти несколько часов мир изменился. Тут очень опасно. Мне пришлось уже убить трех. Первый раз спасая себя, второй раз, когда отбивать Аню пришлось и третий, когда тебя выручал. Там, в машине, сидит запертый людоед. Он сидит там всю ночь и очень голоден. Сейчас я его оттуда выпущу, а ты, моим топором, его убьешь. Я буду тебя страховать.

Федоров говорил четкими, рубленными фразами, как вбивал гвозди в доску, при этом смотря прямо в глаза Петру. – Ты должен это уметь. А мы, должны быть уверены, что ты не подведешь, когда надо будет отбиваться.

– Я понял, – тихо проговорил Петя. – Страшно, но я попробую.

– Это не игрушка. Тут попыток не много, а всего одна. Я открою двери и стану сзади тебя. Как на тебя пойдет, не бойся. Подпусти его поближе и нанеси один удар в голову, кстати, попробуй бить обухом. Готов?

Петр взял у него топор и кивнул головой.

– Анна, отойди назад, за ворота.

Дождавшись, когда девушка ушла, Гриша залез в машину, отодвинул наружный засов двери «стакана», и, открыв его, резво выскочил назад.

Стук в машине прекратился и через несколько секунд из дверного проема появилась голова бывшего сельского дебошира. Утренние лучи солнца, бившие ему в лицо, заставили его зажмуриться, но он быстро адаптировался к яркому свету, сменившему темень его узилища, и осмотрелся.

Увидев Петра, он довольно заурчал и сразу направился к нему.

На плечо Пети легла рука Григория. – Видишь, как он обрадовался, когда тебя увидел? Вы не знакомы, случайно? Ладно, не ссы, я рядом. Шаг на встречу и удар. Давай.

Петр не подвел. Нанеся сильный удар обухом, как и советовал Григорий, в голову, который пришелся в височную часть, он сразу сразил зомби, который свалился и несколько раз дернув конечностями, затих.

– Вот и чудненько. С почином и тебя, – Федоров склонился к Петру, который бросив топор присел на корточки и начал тяжело дышать. – Я после первого вообще вырвал все, а ты молодец. На вот, хлебни водицы.

Петр сделал несколько глотков и вернул бутылку.

– Кстати, Петя, а где эта твоя Софиевка? Что-то я тут таких населенных пунктов не припомню.

– Сумской район, мы километров десять от села отъехали.

– Сумская? Украина? – воскликнул Гриша.

– Да.

– Хорошенькая тут география получается! Ай, да мир! Все смешалось. Так, гляди, и негры появятся. Ну, что, будем выдвигаться? – Федоров посмотрел на товарищей по несчастью и, дождавшись из согласительных кивков головами, призывно махнул рукой. – Пошли.

Глава 15.

База. Летный ангар.

6.30

– Что? Удивлен? – Касатонов, улыбаясь, смотрел на реакцию Ирме, рассматривающего самолет.

– Да это ж жуткий нафталин! Да еще и англосакский.

– Не ссы, прорвемся. Все приборы управления адаптированы под наши самолеты. Бортовое стрелковое вооружение современное: авиационные рельсотроны в носовой части и на корме. Этот борт используют как грузовик. В штате только бортовой стрелок и бортинженер. Остальные сменные, как мы с тобой. На нем ходим на двух двигателях, как правило, внутренних, но иногда «гоняем» и пару крайних, что б не застаивались. А вообще, его выбрали из-за блочной системы сборки. Сюда самолет проблемно протащить. А уж такой крупняк тем более. У «Ланкастера» 36 отдельных модулей. Как конструктор. Обычно этот самолет на внешнем поле стоит, но вчера закончили менять два двигателя. Так что, сейчас нас в шлюзовую тягачом, а потом наверх.

У самолета стояла группа из 8 человек. Один из них повернулся и отдав честь доложил: Самолет к вылету готов. Вооружение в норме. Горючее в оба конца с запасом 200 километров.

– Технарям, спасибо, – Касатонов пожал руку бортинженеру, – внимание, экипаж. Слушаем боевую задачу. Полет на стаб «Игривый». Дальность 550 километров. Туда груз боеприпасов плюс один пассажир. Назад груз около 2-х тонн. Повышенное внимание земле, разведка засекла перемещение в нашу сторону нескольких групп неопознанных местных боевиков. Вылет через 20 минут.

– Еще. Представляю лейтенанта Ирме Малофа. Второй пилот. Вчера только прибыл и с корабля на бал.

Обращаясь к Малофу, Касатонов представил остальных членов экипажа: штурман, лейтенант Шайтанов Олег, бортинженер, лейтенант Середа Вадим, кормовой стрелок, рядовой Протасов Андрей, и бортовой стрелок, сержант Гримми. Все, снаряжаемся и по местам. Вон уже и майор мчится.

В павильоне, рядом с самолетом, все облачились в именные скафандры. Именно облачились, так как каждому помогали два специалиста. Они же проводили всех в самолет и помогли занять места. Без скафандра был только Гримми.

– Гримми иммунный. Читал о таких?

– Да. Местный?

– Нет, наш. Полгода назад свалился на Иле. Был бортовым стрелком. Самолет вдребезги, пилот погиб. Гримми, его тогда по-другому звали, в скафандре выбирался, пока его тварь не порвала. Тварь, то, он завалил, а потом решил никуда не идти, пока лотерея сыграет. Забился в какой-то домишко и сидел три дня. Когда понял, что иммунный, пошел к Базе. По пути его союзники подобрали и к нам доставили. Они же его и перекрестили в Гримми, есть такая традиция, если выжил, вздохнув воздух местный, надо о прошлом имени забыть. Новая жизнь, новый человек. А союзникам за это бонус офигенный – бронеавтомобиль с модульной системой вооружения, и полный боекомплект.

На тягаче включился желтый проблесковый маячок, и они медленно вползли в шлюзовую камеру, из которой, после выравнивания давления, отбуксировали на огромный подъемник, поднявший их на поверхность.

На летном поле стояло 4 Ли-2 "Овод" и 6 Ил-2К.

– Остальные в ангаре, он сзади, ты не увидишь от сюда. У нас 12 «Карателей». Есть еще вертолетная группа, в которой один Ми-24 «Зевс», четыре Ми-8 «Уран» и четыре импортных «Робинзона», а также группа беспилотных аппаратов. Там и ударные есть, и разведчики. Но с этими мы очень редко взаимодействуем, так как они больше с «наземниками» работают.

Тягач остановился. Сотрудник аэродромной обслуги в легком скафандре отцепил сцепку от самолета и показал водителю и пилоту поднятые вверх большие пальцы. Тягач ушел назад к шлюзу.

– Гнездо, я Шмель-4. К взлету готов.

– Шмель-4, взлет разрешаю. Удачи.

Набрав высоту 500 метров, самолет взял курс на северо-запад.

– Дальше пойдем с набором до 700 метров. Максимум тут 1000. А ближе к черноте 100-150 метров, выше все отказывает. А чернота вверху не стабильна, гуляет и по высоте, и по границе. Скорость 300. Максимум на этой лошадке 450, но мы никуда не спешим. Поглядывай вниз, твой сектор от 12 до 3 часов.

Спустя десять минут, Касатоно отдал приказ: – Принимай управление, почувствуй машину – сказал Касатонов, – перед посадкой возьму на себя.

– Есть, принял.

Осмотревшись, Ирме обратил внимание, что на земле в разных местах клубится туман.

– Перезагрузки кластеров, – пояснил Касатонов. – В подконтрольной Базе зоне, все кластеры описаны, маршрут прокладывается в зависимости от их перезагрузок. Но этот мир просчитать нельзя. Он может удивлять, как правило, нехорошо удивляет.

Глава 16.

Парочка. Злой двор.

07.00

Когда Олег проснулся, в окно, сквозь шторы, пробивались лучи, уже давно поднявшегося над горизонтом солнца. На часах было семь часов.

Аккуратно, чтобы не разбудить, Олег, убрав с себя руку Оксаны, встал с кровати. Свет в туалете не включился.

Прошлепав босыми ногами на кухню, Олег взглянул в окно. От увиденного он опешил и шагнув в сторону газовой плиты аккуратно вновь выглянул на улицу.

Его поразило не то, что в пятистах метрах от дома, вместо привычных панельных девятиэтажек, раскинулся большой частный сектор, с множеством деревьев, заборов и разномастных крыш.

Внизу, на придомовой парковке, три женщины, стоя на коленях, рвали зубами младенца. Рядом, на боку лежала розовая детская коляска и выпавшее из нее одеяло.

В пяти метрах от них еще две женщины, стягивали с ветки ореха мальчугана лет пяти. Паренек из последних сил держался за ветку и кричал – Мама, мамочка, не надо! Одна женщина тянула его за ногу, вторая вцепилась зубами во вторую ногу. Крик паренька, приглушенный стеклопакетами пластикового окна, сорвался на визг, силы оставили его, пальцы разжались и он, рухнув вниз, исчез из вида, скрытый фигурами, которые тут же склонились над ним.

– А что это ты тут притаился? – в кухню вошла Оксана.

Олег метнулся к ней и обняв за плечи оттеснил вглубь коридора. Ей этого видеть нельзя. Надо сначала подготовить морально, если вообще можно к такому подготовить человека.

– Бельчонок, давай сейчас договоримся. Ты побудешь в комнате. На балкон выходить не будешь и шторы открывать, тоже не будешь. Оденься и подумай, сколько и какой еды есть в квартире, сколько воды и есть ли какие-нибудь предметы, которые можно использовать как оружие. В городе что-то произошло. Я пока понаблюдаю, сделаю выводы и все тебе расскажу. Хорошо? Договорились?

– Мне уже страшно! Ты меня пугаешь? – она с опаской взглянула на окно.

– Не пугаю. Я сам вначале осмыслю, а потом тебе все расскажу. Ни чего хорошего там нет. Но мы разберемся и вместе придумаем, что делать.

– Хорошо. Вещи собирать?

– Да. Вариант – для похода. Удобная обувь и одежда.

Олег вернулся к окну.

В этот момент во дворе появилось новое действующее лицо. Из соседнего подъезда дома во двор вышел советский Рембо. Мужик, весом под сто килограмм, высокого роста, одетый в тельняшку-безрукавку, сине-серые камуфлированные брюки. В берцах и бандане. В руках он держал двуствольное охотничье ружье, второе ружье, судя по всему пяти зарядное МЦ, 12 калибра. Один патронташ был на поясе, второй переброшен через левое плечо.

Выйдя из подъезда, он двумя выстрелами свалил женщин, поедавших младенца. Переломив ружье, поменял отстрелянные патроны на заранее зажатые зубами и тут же выстрелил в поедавших мальчика.

После выстрелов двор начал наполнятся. Из-за гаражей появилось шесть мужиков. Еще около десяти фигур начали двигаться от торговых киосков. Со стороны детского сада приближалось еще больше. Они совершенно были равнодушны к стрельбе. Наоборот, это их притягивало. Олег увидел, как из окон дома, слева наискосок от их дома, в окнах появилось множество фигур, которые били руками в стекла. Стеклопакеты пластиковых окон такие удары держали, а вот там, где были обычные стекла, несколько человек, разбив их, вывалились из квартир. Упавшие с нижних этажей поднялись, как ни в чем не бывало, и побрели к месту стрельбы. Те, которым пришлось пролететь несколько этажей, не смотря на явные переломы рук и ног, упорно продолжали ползти на шум боя. Несколько тел, с разбитыми об асфальт головами, остались лежать на месте падения.

Рембо, пользуясь тем, что расстояние до приближавшихся было все еще достаточным для своевременной перезарядки, поменяв оружие, открыл огонь из пятизарядки. Первыми он положил пятерых обитателей гаражей. Шестой, успевший приблизиться пока стрелок снаряжал магазин, был убит боковым ударом приклада в висок.

После этого стрельба была перенесена на другие группы подходивших.

Олег переживал за стрелка, но больше смотрел на поведение нападавших на него людей. Ему важно было понять, с чем они столкнулись и с каким противником ему, рано или поздно, придётся сталкиваться.

Рембо успел еще дважды перезарядить оружие, не сходя с одного места, но его постепенно окружали все прибывающие голодные фигуры. Поняв это, он сделал перебежку в сторону гаражей и воспользовавшись створкой приоткрытых ворот, взобрался на крышу, от куда продолжил отстрел.

Через пятнадцать минут возле гаражей собралось около сотни мужчин и женщин, пытавшихся взобраться на крыши, он им явно не хватало сообразительности, чтобы это сделать. В ряду было около 30 примыкающих друг к другу гаражей и как-то взобравшись, на дальнем от стрелка краю гаражей, появилось несколько фигур. У видев их он, вновь перезарядившись, побежал к ним, но стрелять не стал, экономя патроны. С этими противниками Рембо расправился, используя одно из ружей как дубину, нанося удары в головы. За тем, видимо оценив количество противников, несколько раз выстрелив с крыши, спрыгнул вниз.

Собравшаяся возле гаража толпа, потеряв из вида объект охоты, частично разбрелась. Но большинство, около шестидесяти, остались на месте и странно перекачиваясь с носка на пятку, уставились в даль.

– Его дядя Витя зовут, – услышал Олег голос Оксаны у себя за спиной. – Он таксистом работал. Во втором подъезде с мамой живет. Извини. Я стрельбу услышала. Там все сошли с ума?

– Еще не знаю. Надо смотреть и думать. Собралась?

– Да, посмотришь потом. Я пыталась маму набрать, но связи нет. И света нет. Неужели везде так? Или только у нас?

Олег взял ее за плечи и посмотрел в глаза. Девушка была на грани нервного срыва.

– Спокойно, Бельчонок. Мы во всем разберемся и выкрутимся. Только надо хорошо подготовиться.

С улицы раздалось еще три выстрела. Олег вернулся к окну. Толпа оживилась и пришла в движение. Все стали смещаться в дальнюю сторону гаражей, где скрылся Рембо. Оттуда раздалось еще два выстрела и толпа четко сориентировавшись, ускорилась в том направлении.

Во дворе осталось с десяток, которые поедали тела убитых Рембо.

Олег вернулся в комнату к Оксане. Она сидела, забравшись на кровать, обхватив колени руками.

Он сел рядом с ней и обнял за плечи.

– Скорее всего, все, что происходит в городе, результат химического ночного тумана. Произошло заражение населения, но не всего. На нас с тобой это не проявилось. На дядю Витю тоже. Скорее всего, есть и другие люди, на которых это не проявилось.

– Может и мы позже заболеем?

– Не накручивайся. Я так понял, что если заразимся, то это уже будем не мы, а зомби какие-то.

Олег, вновь подойдя к окну и смотря на улицу, продолжил размышлять. – Что мы имеем? Первое. Люди становятся плотоядными. Жрут в первую очередь не обратившихся, но и собратьями не брезгуют. Второе. Мало чувствительны к боли и повреждениям, но вполне смертны от огнестрела и травм головы. Чувства страха и самосохранения нет. Третье. Очень хороший слух. С обоняньем пока не понятно. Четвертое. Их много. Очень много. Из того, что мы сейчас наблюдали, на сотню зомби нас только трое. Но сколько еще из них не вышло из квартир? Пятое. Они все своеобразно урчат. Это либо изменения в голосовых связках, либо уже такой способ коммуникации. Это, что касается живых.

Сделав паузу, он приложился к носику чайника и жадно напился из него воды. – Сушит что-то. Волнуюсь. Теперь местность. Ты видела, что вместо части города село появилось? Фантастика! Выходит, к нам перенесло кусок другой местности.

– Или нашу часть города куда-то перенесло.

– Надо сваливать из города. Тут долго не просидим. Воды мало, еды еще меньше. Ты как себя чувствуешь?

– Голова болит и пить хочется. Уже раз пять пила, жажда не проходит. Выпила таблетку от головы, не помогает.

– Так. Давай посмотрим, что мы собираем в дорогу.

Олег осмотрел приготовленные подругой вещи. Два женских рюкзака. Пятилитровая баклажка с водой, две груши, почищенный, но целый апельсин, три яблока, почти пустая банка меда.

– Да уж…. С таким запасом еды мы долго не протянем.

Олег посмотрел на Оксану. Подруга стояла возле окна. На ней был синий спортивный костюм и белые кроссовки.

– Бельчонок, я сейчас прошвырнусь по квартирам. Нам нужна еда в дорогу и мне одежда. В костюме и туфлях неудобно бегать. Вспоминай, кто в подъезде жил моей комплекции?

– В моем блоке в обеих квартирах старики. На той стороне площадки одна квартира пустая вроде, во второй женщина с сыном-подростком. Выше, над моей квартирой, пара квартирантов, только заехали, но он худее и выше ростом. На первом этаже, справа от лифта, часто выходил мужик, такого же роста, но в какой квартире он живет не знаю.

– Что у тебя, кроме кухонного ножа, еще есть колющего или режущего? Кроме вилок. Топоры, молотки, большие ножи?

Оксана, изобразив на лице виноватое разочарование, развела руками. – Увы, мне того ножичка достаточно было.

– Блин! Как же квартиры вскрывать?

– А посмотри на балконе. Там после ремонта какая-то железяка оставалась. Все никак не выбрасывала.

Осторожно выглянув на балкон, Олег увидел прут арматуры, длинной сантиметров 120 и толщиной в сантиметр. Еще приятным бонусом было то, что отрезали этот прут под углом. Так что один конец был с хорошим острием.

– Для начала пойдет, – довольный Олег вышел в коридор. – Закрой за мной, – и предупредив реплику Оксаны сразу сказал, – нет, со мной нельзя. Знаю, что тебе страшно оставаться самой, но, пойми, тут безопасней и одному мне будет удобней, а значит быстрее, все сделать. Я как вернусь, сам открою двери тамбура ключами, а в твою стукну два раза и еще два удара после паузы. Все, не морщи носик, я пошел. Поваляйся пока, в окно не высовывайся, а то еще привлечешь к себе внимание.

Сунув ключ в карман брюк, Олег приоткрыл двери в тамбур и прислушался. Ни услышав ничего подозрительного, вышел и закрыл двери. Оксана щелкнула замком.

Так же аккуратно он выглянул на лестничную площадку. Осторожно спустился на площадку первого этажа.

Двери тамбура, где хотел побывать Олег, была приоткрыта. В тамбуре было две двери, металлическая и деревянная.

С металлической, без вариантов. И долго, и шума много. Прикрыв двери тамбура, он подошел к деревянной двери и приложив ухо к ее полотну, стукнул кулаком. Не услышав ничего подозрительного, Олег, надавив плечом на дверь, вставил острый конец прута в образовавшуюся щель чуть выше замка и орудуя им, как рычагом, начал расширять щель. Скрип повреждаемого дерева казался ему жутко громким. Шурупы накладного замка двери сопротивлялись не долго и дверь распахнулась во внутрь комнаты, от чего Олег едва удержался на ногах.

Это была двухкомнатная квартира. Комнаты и кухня были пустыми, а вот в ванной урчал неприятный сюрприз, который, вероятно, не мог самостоятельно открыть двери.

Первым делом Олег осмотрел спальню. Облом. Судя по вещам в шкафу, в квартире мужчин не было. Добычей стал большой кухонный нож, буханка белого хлеба, спички, банка шпрот, банка иваси в томате и грамм двести сухой колбасы. Все сложил в найденный тут же пакет и вынес в коридор.

В зале, выйдя на балкон (спасибо чешским проектантам за балконы на первых этажах) очень обрадовался, что балконы смежных квартир не застеклены. Сидя на корточках за ограждением балкона, Олег осмотрел улицу. Не заметив вблизи ни чего подозрительного, встав на табуретку, перескочил на соседний балкон и сразу присел.

Так же, на корточках, приблизился к окну. Закрыто. Значит, только бить стекло. Хорошо не пластиковое. Взяв лежащую на полу куртку, намотав ее на руку, резким ударом разбил в балконной раме оба стекла и сразу же присел, скрывшись от возможных свидетелей, которые могли бы отреагировать на звон стекла.

Осколки со страшным звоном, осыпались в комнату, из которой тут же раздалось утробное урчание хозяина. Зомби – некогда мужчина, плотного телосложения в синей, окровавленной майке и семейных синих трусах, попытался пролезть в оконный проем. Мешкать было опасно. Урчание могло привлечь других зомби. Олег, собравшись духом, удобно перехватив арматуру, как копьем нанес удар в грудь, чуть ниже видневшегося из-под майки соска.

Как-то удивленно уркнув, зомби дернулся и закинув назад голову, рухнул на спину, утащив с собой торчащую в груди арматуру.