Текст книги "Смерть наудачу"
Автор книги: Владимир Михальчук
Соавторы: Александр Скорняк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
От попрошаек несло, как из общественного туалета. Многие пользуются специальными мазями и притираниями, чтобы выглядеть правдоподобнее. На самом деле «бизнесмены» вокзала живут в хороших домах и являются членами знатных семей. Но что поделать? Бизнес…
Чтобы не чувствовать вони, я вызвал еще и «воздушное» заклинание. Из рукояти «Карателя» подуло освежающим ветерком. Бриз унес амбре попрошаек и запах экзотических духов графа дра’Амора, стоявшего рядом со мной.
До моих ноздрей добрался знакомый мускусный аромат.
– Демон?!
Посол выглядел оборотнем высшей касты. Но воняло выходцем из Княжества Хаоса. Неужели демон-зеркальщик?
Я пребывал в наихудшем расположении духа. Мог бы, конечно, притвориться, что ничего не заметил, и выведать у графа какие-нибудь секреты. Но вместо этого заехал псевдооборотню в переносицу. Зашвырнул его на заднее сиденье, уселся сам и поехал в родной дом.
Надлежало разобраться со всеми странностями запутанного дела. А оно становилось все более загадочным.
Глава 8
Заморский посол
– Кто ты такой?!
Лу-уп! Лу-уп!
Твердо сжатый кулак дважды врезался в грудь противника.
Посол не собирался отвечать. Безвольно обвис в кресле для посетителей. Голова болталась из стороны в сторону при каждом знакомстве с кулаком. Несколько раз пленник попытался сползти, но я благоразумно привязал его ремнями.
– Ну что же ты слабый такой? От одного удара растекся, как эльфийское масло. Очнись!
– Может, окропить его водичкой? – предложил Лумиль.
Дворецкий хлопотал над бесчувственным телом Бримуля. Братец-баран занимал диванчик под картиной с парусником и был тщательно связан несколькими веревками.
– Как там твой? – спросил я, утирая пот.
Тяжелая работа – избивать бесчувственных демонов.
Или все-таки оборотней?.. Вон – у посла и вороний хвост имеется, и перья в некоторых местах: на затылке, за ушами и на груди; вроде настоящий. А пахнет демоном.
– Наверное, позову Сульму. – Дворецкий уронил голову Бримуля обратно на диван. – Нашатырь не помогает.
– Зови. А мы тут пока с сиятельным господином графом поболтаем.
Дверь захлопнулась, и Лумиль затопал по коридору.
Я налил себе воды из графина. Краем глаза заметил, что посол очнулся и смотрит на меня непонимающим взглядом. Непонимающим, обиженным и очень злобным. Как бы не съел.
Впрочем, никому не понравится, если ему сломают нос. Не очень приятные ощущения.
– Приветствую вас в гостеприимном городе Валибуре, – я изящно поклонился. – Как себя чувствует господин граф?
– Отвратно, – признался невольный посетитель. – Будто головой в стену заехал.
Он высунул язык и потрогал им верхнюю губу.
– Нос на месте, – заметил я, – но болеть будет зверски. Рекомендую наложить компресс. Сейчас его принесут.
Дра’Амор попытался шмыгнуть носом. Не преуспел. Мешала запекшаяся в ноздрях кровь.
– Благодарю за совет и качественное обслуживание, – признался он. – И все же мне хотелось бы знать: за что вы меня так?..
– В гостеприимном городе Валибуре очень не любят неприятных гостей. А особенно – неприятных демонов.
Граф исподлобья смерил меня взглядом. Выглядел он довольно грозно, учитывая распухшую загогулину вместо носа и залитый кровью воротник разодранной мантии.
– Как вы догадались? Мне удалось обойти даже сверхсовременные детекторы таможни. К тому же специальный одеколон служит репеллентом от оборотней.
– У меня чрезвычайно тонкий нюх, господин посол. Вы ведь не посол? Не так ли?
– Ошибаетесь, – горестно покачал он головой. – Я самый настоящий граф Баглентайт дра’Амор, первый заместитель командующего графства Астурского.
– Представляю восхищение командующего, когда он узнает, что его заместитель вместо того, чтобы превращаться в ворону, надевает рога и копыта.
– Какой недоумок нанял вас для моей охраны? – вместо вразумительного ответа спросил граф. – Да что вы себе позволяете? Избили должностное лицо при исполнении, да еще издеваетесь?!
– Попридержите язык, – в свою очередь разъярился я. – Мне ничего не стоит отчекрыжить вам голову и потом сказать, что так и было. Подумаешь, демона убил! У нас такое сплошь и рядом. Даже ваших родственников из Тринадцати кругов не особо жалуют.
– И все же ответьте, будьте любезны. Кто нанял вас на работу?!
– Это имеет значение?
– О, да! С этого дурака немедля снимут кожу и вывесят на городскую стену!
– Сомневаюсь, что вы сможете увидеть это. Не доползете, дорогой граф. Потому что я предварительно сломаю вам ноги. У демонов, говорят, регенерация куда медленней, чем у хороших парней.
– Пусть вы не ответили, – прошипел посол. – Но да. Я – не оборотень.
– Чистосердечное признание всегда облегчает душу. Рад, что вы раскололись, господин неуважаемый демон.
– Не смейте меня оскорблять!
– Впервые вижу, чтобы пленники так себя вели. Вам бы тихонько скулить и молить о пощаде. Глядишь, только половину головы отрежут.
– Что вы знаете о графстве Астурском? Ответьте мне! Что вы знаете о графстве?!
Я признал, что о существовании Астурского государства услышал только утром. То есть не знаю ничего.
– Куда я попал?! – пробормотал демон и закрыл глаза.
Без стука вошла Сульма с белоснежным полотенцем на согнутой руке. Позади уныло плелся леприкон.
– Этот? – хмуро спросила кухарка, указывая на тело Бримуля.
Я кивнул. И немного удивился, поскольку впервые видел обычно жизнерадостную кухарку в таком поганом настроении. Дворецкий корчил еще более печальную мину и напоминал избитую синекожую дворнягу.
– Ты что, цветы не подарил? – шепотом спросил я Лумиля, косясь на Сульму.
– Еще нет. Когда постучался на кухню – она ответила, что превратит мою голову в пустой молочный бидон. И нальет туда помоев. Мол, ничего от этого не изменится, н-да.
– В таком случае дождись второго вечера.
– Тем временем постараюсь не умереть от досады…
– Ладно. – Я повысил тон и громко спросил: – Скажите, милый граф, что же мне надо знать о вашем государстве?
Ответом на вопрос стал пламенный взгляд. На нем можно было жарить воображаемую яичницу.
– Вокруг одни недоумки… – пробормотал посол. И медленно, с расстановкой объяснил: – Графство Астурское на девяносто процентов населено де-мо-на-ми! Вам понятно? Демонами, демоны бы вас побрали!
– Не остроумно, – заметил я, ощущая, что по спине ползут холодные мурашки.
Это же надо так… Избил высокого гостя и захватил его в плен. За такое по головке не потреплют. Скорее всего отвесят пинков и надолго запрут за решетку. Юласия только и ждет повода, чтобы на мне отыграться.
– Освободите меня! Немедленно! Я сверхуполномоченный по…
– Заткнись! – проорал Лумиль.
Он подскочил к послу и хорошенько двинул того в подбородок.
Замечательно иметь верных друзей и соратников. Особенно таких, кто скоротает годы в тюремной камере рядом с тобой.
Граф дра’Амор снова обмяк и потерял сознание.
– Благодарю тебя, о храбрый дворецкий, избивающий грозных демонов. Ты подарил мне несколько минут спокойствия, – неуверенно сообщил я. – Но больше так не делай.
– Поделом! – буркнул Лумиль и скрылся в коридоре.
– Что такое? – спросила Сульма, провожая дворецкого взглядом.
Надо отметить, глаза ее уже не горели благородной злобой. По крайней мере, не так интенсивно.
– Последствия стресса… Тяжелая работа в доме частного детектива, трудный день опять же. Не обращай внимания – скоро пройдет. Лучше ответь: как там наш пациент?
Личоборотень пожала плечами, затрещали сухие суставы:
– Пока работаю. Но я кухарка, а не целитель.
– Если парень не очнется – сваришь из него солянку, – милостиво позволил я.
Сульма даже не улыбнулась.
Да, тяжелый выдался денек – ничего не скажешь. Хорошо хоть, Малыш уснул, и оставалось надеяться, что не проснется до второго вечера.
Мне надлежало проверить, правду ли говорит посол. Без сомнений, городская справочная должна обладать краткой информацией о населении и экономике Астурского графства.
Но проверить не удалось: мозгомпьютер Зарилии упрямо отказывался подключаться к сети Скандалнета.
– В чем дело? – Я постучал по створке Зерцала душ.
Зеркальная поверхность покрылась рябью.
– Знамо в чем, – сварливым тоном ответило колдовское трюмо. – Не надо воровать чужие думатели. Ишь ты, еще частным детективом называется! А сам – плут, каких не видывали. Заблокирован твой агрегат, ворюга. Как безнадежно утерянный или украденный.
Итак, монах-коротышка постеснялся признаться, что не смог забрать у меня вещицу госпожи. Наверняка наплел, что мозгомпьютера Зарилии у меня не оказалось. Вот госпожа харр Зубарева и внесла свою безделушку в реестр заблокированных.
Теперь у меня появилось два дела.
– Сульма, ты можешь хоть предположить, когда очнется этот бандюга?
– Возмошно, что никогда.
– Как это?
– Видите? – Кухарка раздвинула разбитые губы Бримуля и показала мне обнаженные десны. – Они не отрастают. А долшны бы – парень ведь оборотень.
С регенерацией у барана действительно были проблемы. За полтора часа, прошедших с момента драки, в деснах не появилось и намека на восстановленные клыки. Или зубы… Что там у этих баранов растет?..
– И что же с ним такое?
– Кома, – коротко ответила Сульма. – В другой раз будьте осторошнее, когда бьете кого-нибудь по лицу.
Я промолчал, задумчиво теребя волосы на темени.
– Мошно попробовать целебные ванны и несколько подходяших заклинаний, – продолжила женщина-лич. – Но результат сомнителен. Короче, ваш беззубый друг мошет проснуться с минуты на минуту, а мошет и дрыхнуть вот так до Страшного судилиша.
– Вот что, – решил я. – Присмотри за этими двумя. И не смей развязывать. Можешь также накормить, когда очнутся.
– Лучше обратитесь к Лумилю. – Глаза Сульмы злобно блеснули при упоминании дворецкого. – Мне еше ушин варить, полы помыть, котел отдраить, окна протереть…
Приятно слышать, что кто-то занимается благоустройством твоей жизни.
– Ладно-ладно. Иди.
Стряпуха присела в коротком реверансе и отправилась в святая святых кулинарной магии. На кухню.
Я позвал леприкона и приказал притащить свежий пакет консервированной крови. Меня ждало небольшое путешествие, возможно, очень опасное. Было бы неглупо накормить «Каратель» под завязку.
Дворецкий принес покрытый инеем пакет, поставил на стол глубокую магиталлическую плошку. Налил крови в сосуд и бережно подвинул его ко мне.
Я сунул клинок в густую жидкость и подождал, пока мерцающая спираль полиморфоружия не выпьет все до последней капли.
«Каратель» сыто заурчал и завилял рукоятью. Готово.
– Вернусь через час, – пообещал я леприкону. – Если что – завтра утром можешь спокойно заказывать мне эпитафию.
– Слушаюсь, – кивнул дворецкий. – Но лучше возвращайтесь, н-да. А то мы с Сульмой не сможем содержать такой большой дом.
Какое трогательное прощание. Нет бы сказать, что очень за меня переживает. Мол, господин Ходжа, вы – самое светлое и доброе, с чем я встречался в жизни. Я вас очень уважаю и не смогу прожить без вас и дня…
А тут – возвращайтесь, не то мы с домом не справимся. Подчиненные меня почти что боготворят! Эх…
В подтверждение моих мыслей под крышей раздался громкий храп. Малыш очень любил соснуть во время второго обеда.
Дикий лес, в котором состоялась памятная битва с демонами, находится на западной окраине Валибура.
Чаща заросла колючими кустарниками. Деревья покрыты сиреневым мхом – это последствия магического облучения. Ветви так тесно переплелись, что сюда едва проникают солнечные лучи. Здесь царит вечный полумрак.
Если не знать, что находишься в городе, то, прогулявшись по Дикому лесу, ощущаешь себя в самом сердце дикой природы.
Перед тем как нырнуть в шелестящие дебри, я убедился, что за мной не следят.
Проспект Горячей зимы весьма напоминает проспект Темного света. Такое же обилие пустого пространства, закованное в магасфальт и колдетонные плиты. В самом центре проспекта возвышается одинокий монумент. Идеально ровная колонна с зеркальной поверхностью; на верхушке – громадный красный глаз.
Горячая зима – историческое событие, случившееся многие тысячелетия назад. Кажется, во время Третьей осады Валибура демоны приволокли к мегаполису каких-то невидимых существ. Проклятые невидимки пробрались за городские стены и едва не разуделали Валибур до состояния блина. Оборотней спасло лишь время года.
Тогда трещали лютые морозы, все улицы стенали под толстым слоем снега. На нем-то демоны-невидимки и попались. Горожане увидели неведомо откуда появляющиеся следы на снегу и забили тревогу. Поднялась невероятная паника – во все стороны палили из магарбалетов, рубили «Карателями» пустоту. Но демонов поймать не сумели. Пришлось пойти на крайние меры.
Из Скалы-под-Небом, прочной тюрьмы для героев, на полчаса выпустили преступного мага – Лашпиля Одноглазого. На радостях, что сможет подышать свежим воздухом свободы, могущественный колдун испарил весь снег в мегаполисе. Поднялся горячий пар, а в нем стали различимыми фигуры невидимок.
В общем, всех демонов перебили и окровавленные тела свалили за городские стены. Княжеству Хаоса пришлось уйти ни с чем.
Лашпиль Одноглазый был осужден за неумеренное использование магии. Он совершенно не умел контролировать свое могущество. Говаривали, что колдун однажды попытался воскресить свою любовницу и простеньким заклинанием поднял всех мертвецов в округе. Гильдия коронеров тут же подала в суд. Несчастный горе-любовник сел по статье «Небрежное обращение с некромантией».
В случае с изгнанием демонов Лашпиль тоже отличился. Кроме снега, в городе закипела и испарилась вся вода. Над Валибуром долго висело громадное облако пара. Потому памятную зиму назвали Горячей.
Благодаря своим умениям Одноглазый отправился обратно за решетку. А признательные граждане возвели вот эту стелу с кроваво-красным оком, символом Лашпиля. Зеркала, которыми увешали памятник, символизировали защиту от дурного глаза. Мол, мы очень благодарны за помощь, но будьте добры – не переусердствуйте.
Я помахал рукой своему отражению на стенке колонны. Мне подбадривающе улыбнулись и помахали в ответ.
За мной никто не следил. Широкое пространство проспекта поблескивало дождевыми лужами, звенело пустотой. Никого. Это радовало.
Я углубился в лес.
Идти оказалось до невозможности трудно. Приходилось перебираться через коряги, продираться сквозь заросли кустарника. Ноги увязали в сырой палой листве. Кроме того, я не был в Диком лесу уже многие годы и успел забыть дорогу.
Никаких тропинок или намека на тротуар. Кое-где поблескивали темные лужицы болота. Поквакивали сонные лягушки. Надтреснутым голосом орало какое-то животное. В шелестящих кронах пересвистывались невидимые птицы.
Пахло здесь отменно. Меня даже потянуло на стихосложение:
Трясина пахнет древесиной,
А за углом – вампир с осиной.
Готов кого-нибудь пронзить
И свежей крови нацедить…
Тьфу ты, что за глупые стихи получаются!
Из груды желтых листьев выбрался облезлый медведь и недобро посмотрел на меня. Я выдвинул клыки и демонстративно поиграл рукоятью «Карателя».
В животе хищника отчетливо заурчало. Но мишка не принадлежал к числу сумасшедших. Даже дикие вепри, не отличающиеся особой сообразительностью, старались никогда не нападать на оборотней.
Косолапый обиженно рыкнул и, повернувшись ко мне коричневым задом, с достоинством удалился в чащу.
– Извини, дружок. Попробуй лучше кормиться демонами…
Я очень надеялся, что рогатые редко забредают в лесную глушь. Мне очень не хотелось встречаться с противниками до того, как ознакомлюсь с их планами.
Полчаса блужданий увенчались успехом.
За толстым стволом поваленного баобаба открылась маленькая поляна. Выжженная земля до сих пор не родила ни травы, ни кустарника. Грунт покрывали седые горки окаменелого пепла. На ветке расщепленной осины таращился пустыми глазницами рогатый череп. Здесь демоны потерпели сокрушительное поражение от маленькой армии оборотней.
В дальнем уголке полянки покачивал листочками карликовый дубок. За долгие годы моего отсутствия дерево успело вымахать на полутораметровую высоту. Настоящий старожил – большинство гномьих дубков не превышают и метровой отметки.
На шершавом стволе неровными буквами было нацарапано: «44241 год от П.В.С. [4]4
П.В.С. – аббревиатура, обозначающая Пришествие Второго светила.
[Закрыть]. Здесь был наш отряд. Смерть демонам! Хват-сержант Ю. Гикк».
Я некоторое время молча постоял у дубка. В голове кружились кровавые воспоминания. Страшная битва, сотни смертоносных заклинаний, звон разгоряченных клинков…
Отдал деревцу честь и занялся поисками.
Честно говоря, я не имел понятия, что здесь искать. Предсмертная записка Люэна указывала на это место. Но что он тут оставил? Может, имел в виду только то, что помнит о нашей победе и гордится ею? Тогда мой фитильмобиль только даром выжрал треть брикета чесночного спрэда.
И все же поиски принесли плоды.
У самой земли, в расщелине между корнями дубка, нашелся кожаный сверток. Бережно обтянутый бечевой, украшенный маслянистыми пятнами. Кажется, тряпка, которой Длинный оттирал свой ужравшийся крови «Каратель» после битвы с приспешниками Княжества.
Я сел, прислонился спиной к стволу деревца. Развязал хитроумно запутанный узел, развернул тряпицу.
Внутри обнаружился диковинный блокнот, зажатый между двумя дощечками. Зашелестели вклеенные страницы. Ба, дневник Мак-Паско. Невероятное везение!
Запись номер один:
«Сегодня я занялся своим первым делом. Старуха хорошо заплатила за то, чтобы изгнать из подъезда наркоманов. Неприятная бабка, но стала очень любезной, когда я принес ей конфискованный у бандитов усладиум. Сказала, что тут же займется лечением радикулита…»
Итак, в своем дебютном расследовании Длинный помогал знакомой мне старушке. А она так нелестно о нем выражалась! Неблагодарная.
Я перелистал несколько страниц, бегло пробегая глазами по заглавиям. Каждый листик рассказывал об очередной работе Люэна. Длинный скрупулезно описывал все детали каждого дела. Количество заработанных денег, детальная характеристика клиентов (в силу своего педантизма Мак-Паско следил даже за своими нанимателями) и пойманных преступников. В общем, мало интересного.
Мое внимание привлекли последние листы.
Запись номер триста четырнадцать:
«До сих пор не могу забыть ее смерти. Какая нелепая судьба. Почему тысячи оборотней счастливо живут со своими половинками, а я не сумел? Почему она умерла (водянистые пятна, предположительно от слез)…
Сегодня купил себе три бутылки амброзиума. Когда пьешь – на какое-то время забываешь о неприятностях. Мечтал о ней. Она была как живая. Пришла в мой сон и растворилась в утреннем мареве…
Сегодня снова купил амброзиума. Впервые отказал клиенту. Он не понял. Я вышвырнул его в окно. Опять нажрусь и увижу ее…»
Бедняга Люэн. Потерял любимую и не смог этого терпеть. Теперь я понимал его состояние.
Запись номер четыреста два. Написано довольно небрежно и коряво.
«Руки дрожат, глаза постоянно слезятся. В самом расцвете лет я напоминаю расшатанный стул. С трудом дошел до леса, чтобы вклеить эту записку.
Надо прекращать с алкоголем. Теперь даже бедняки пользуются моими услугами реже и не хотят платить. Я объясняю, что небольшая доплата к гонорару позволит мне не умереть голодной смертью. Клиенты недовольны и обзывают меня алкоголиком.
Нет! Я не алкоголик. Разве это грех – выпивать каких-то две-три бутылочки в день?..»
Запись номер четыреста тринадцать:
«Я таки выпивоха. Мне давно не попадалось и самое мелкое дело. Пришлось продать некоторую мебель…»
Номер четыреста пятнадцать:
«Продал последний орден «За героизм». Купил амброзиума и долго думал. Хочу обратиться к Ходже. Он, конечно, бабник и подлец, но может вылечить меня от пагубной привычки. Наследи рассказывал, что принадлежит к церкви Трезвого спасения. У них там одни зануды и трезвенники. Но зато умеют влиять на психику и кодировать от алкогольной зависимости…
Да зачем мне этот Ходжа? Проклятый самовлюбленный дурак. Не пропускает ни одной юбки. Позвонил ему, а он сказал, что сейчас очень занят и сможет приехать только на следующий день! Подонок! Завтра у меня не будет денег на амброзиум. Я умру без амброзиума!
Он сказал, что занимается расследованием. Но кто-то смеялся рядом. Женским голосом! Ходжа – обманщик. Будь он проклят…»
Я с трудом проглотил эту горькую пилюлю. Действительно, Люэн звонил мне несколько месяцев назад. Говорил, что хочет встретиться и занять несколько валлов до следующего гонорара. Мне не хотелось ехать к нему, тем более что мою спальню оккупировала одна молодая особа. Очень темпераментная!.. Со временем я забыл о звонке Длинного, так его и не навестив.
– Прости меня, Паско…
В горле запершило. Я откашлялся, потер глаза и снова принялся за чтение.
Предпоследняя запись оказалась замаранной красными чернилами. Сверху Люэн приписал: «Хоть и леди Ж, но дело невыполнимое – окупилось следующим».
Наверняка ничего важного. Что мне до каких-то там «леди Ж»? Страшно представить, какое имечко может таиться за такой буквой…
Запись номер четыреста восемьдесят:
«Мои молитвы услышаны! Сегодня ко мне приходила очень знатная дама – Зарилия харр Зубарева. Долго бродила по комнате, пинала пустые бутылки. Сказала, что жилища грязнее в жизни не видала. Спросила, долго ли пью и могу ли стать хранителем тела важной персоны.
Я подумал, что она имеет в виду себя. Ответил, что давно не интересуюсь женщинами. Если хочет – могу охранять ее тело. Но не более.
Кажется, ответ ее удовлетворил. Она заплатила мне аванс в размере десяти валлов и сказала, что придет завтра, когда просплюсь и приведу себя в порядок.
Глупая баба. Я всегда в форме. Подумаешь, зарос бородой, и руки дрожат! Мастерство не пропьешь…
Очень знакомое у нее лицо… Где-то я видел эту дамочку. Причем недавно…
Купил себе четыре бутылки амброзиума. Побрился. Завтра встречу клиентку во всеоружии. Даже нацеплю папин галстук, как подобает настоящему джентльмену…»
На этом дневник обрывался. У меня имелось предположение, что страницы, описывающие расследование для Зарилии, находились в мусорной корзине Длинного. К сожалению, записи теперь мне недоступны.
Итак, госпожа администратор Брокколи действительно наняла Мак-Паско на работу. Предположительно, для тех же целей, что и меня.
Но при этом в мои обязанности не входили поиски княжеских шпионов в Валибуре. Или Длинный тоже ими не занимался? Значит, демоны прознали о задании Люэна и решили его убрать еще до приезда посла.
Я бережно завернул дневник в тряпицу и засунул его обратно под корни. Постоял над дубком, почтительно склонив голову.
– Честь тебе и слава, бесстрашный Мак-Паско! Прими достойно свою участь на Страшном судилище!
Церемониальная похоронная фраза прозвучала здесь довольно глупо. Ее провозглашают над урной с прахом погибшего, а не в лесной глуши у древнего гномьего растения. Но мне стало немножко легче.
Дикий лес провожал меня печальными руладами птиц. Прощально колыхались поскрипывающие стволы, шумела листва.
По дороге домой я заехал в магимаркет и приобрел мозгомпьютер последней модели. Отвалил за него целых четыреста валлов – за такую цену можно выторговать подержанный фитильцикл или даже старенький фитильмобиль. Но покупка того стоила. Мощная колдовская машинка-думатель могла пригодиться в тяжелой работе частного детектива.
– Засунь мне руку в штаны!
Именно эту фразу я расслышал через закрытую дверь своего кабинета.
– Засунь в штаны, тебе говорят!
– Нет…
– Ну, посмотри хотя бы!
Я ворвался внутрь и застал такую же картину, как и в момент своего отбытия.
Посол Астурского графства яростно ерзал в кресле для посетителей и пытался добраться до леприкона. Дворецкий казался очень смущенным – густо-густо посинел и сжался на диване у стены.
Портрет моей мамаши осуждающе смотрел на Лумиля. Мне показалось, что она готова погрозить леприкону пальчиком.
– Засунь мне руку в штаны! Последний раз приказываю! Я уполномоченное лицо!..
– Что здесь происходит?! – рявкнул я, хватаясь за кресло для посетителей и разворачивая графа лицом к себе. – Ты совершенно рехнулся, проклятый демон? По «уполномоченному лицу» опять захотел? Моих работников к мерзостям принуждаешь?
– Хорошо, что вы пришли, – пискнул Лумиль, пятясь к двери. – Он мне тут такое предлагал…
– Что с нашим дремлющим? – я указал на Бримуля.
– По-прежнему без сознания, н-да.
Жаль, так хотелось его допросить.
– Можешь быть свободен.
Дворецкий исчез в коридоре. Дверь захлопнулась, скрипнув противовесами.
– Жду объяснений. – Я уселся в любимое кресло и бросил на стол обнаженный «Каратель». – Что за извращения в моем доме? Кажется, кто-то не понимает сложности своего положения…
– Отлично понимаю, – вздохнул Баглентайт дра’Амор. – Потому и попросил этого любезного…
– Дать тебе по роже еще разок! – ядовито закончил я, резко наклоняясь через стол. – И хорошенько пнуть в окрестности копчика.
Посол испуганно вжал голову в плечи. Но все же сумел оправиться и сказал:
– Раньше вы обращались ко мне с почтением. Почему же сейчас фамильярно обращаетесь на «ты»?
– Раньше от тебя не разило глубоким цветом моря! Это же надо иметь бесстыдство…
– О, вы неправильно все поняли, – попытался улыбнуться граф. Разбитые губы изобразили какое-то подобие кривой ухмылки. – Я не приставал к вашему замечательному дворецкому. В секретном кармане штанов у меня находится виза от администрации вашего города. Она подтвердит, что я – не шпион и не имею никакого отношения к Княжеству Хаоса.
– В самом деле?
Мне очень не хотелось рыться в указанном дра’Амором месте. Но имелась острая необходимость. Как-никак, а меня наняли для охраны представителя Астурского графства.
Действительно. В небольшом карманчике под поясом нашелся тщательно запечатанный конверт. От него разило маскировочной магией. Найти такое письмо мог только тот, кому позволит граф. Даже таможенные маги, имея возможность увидеть послание, не могли его вскрывать – магия принадлежала кому-то из колдунов мэрии.
«Предъявитель сего документа, именуемый светлейшим графом Баглентайтом дра’Амором, – на древнебюрократическом языке мэрии гласил документ, – является уполномоченным представителем графства Астурского. Каждому сотруднику мэрии, Управления полиции, Главного управления по использованию колдовства и иррациональных сил, таможни и Секретной службы надлежит предоставить любую посильную помощь при малейшем требовании господина графа. Запрещается: препятствовать Баглентайту дра’Амору в исполнении его служебных обязанностей, неповиноваться приказам сиятельного графа, называть его замаскированным демоном в общественных местах!»… И прочая ахинея в подобном духе.
Под документом стояла размашистая подпись самого Дамнтудэса. Колдовской печати мэрии я не обнаружил. Впрочем, ее могли и не ставить на бумаги такого рода. Подпись же выглядела вполне настоящей.
– Убедились? – скривившись, поинтересовался посол.
– Тут даже упоминается о том, что вы – демон.
– Потому что, – язвительный тон графа превратился в особо язвительный, – предполагался вариант, в котором меня раскроют недоумки вроде вас. Господин Мэр оказался весьма прозорливым.
Я стерпел нелестное упоминание о своей персоне. Но признал, что Дамнтудэс всегда зрел в корень и предугадывал события.
– А почему вы не приняли облик демона из Тринадцати валибурских кругов?
– Вы когда-нибудь слышали о жителе преисподней, который плавал бы по морям?
– Да. Григус Пегий – известнейший мореплаватель Большого Мира.
– Это исключение. Ни один демон в трезвом уме не согласится плыть через Бей-Буян.
– Чувствую, вы тоже не сильно стремились в плавание, – принюхался я.
От графа несло дорогим амброзиумом.
– Ненавижу воду! – признался господин дра’Амор. Он демонстративно посмотрел на связанные руки и слегка поерзал в кресле.
Пришлось его отвязать.
Спустя полчаса мы болтали о погоде в Валибуре, о расценках на чесночный спрэд, о жизни Астурского графства. Я не был дураком и потому приказал Лумилю доставить нам несколько бутылочек лучшего вина.
Посол хорошенько надрался, аргументируя возлияние необходимостью ликвидировать последствия стресса.
– А вы почему не пьете? – спросил Баглентайт. – Налейте и себе.
– Благодарствую, но совершенно не употребляю спиртного.
– Что?! – граф казался весьма озадаченным. Даже глазищи вытаращил. – Когда это вы успели подлечиться?
– После армии, – улыбнулся я. – Когда закончилась война, всех солдат в обязательном порядке обучили трезвости.
– У меня есть информация, что вы – законченный алкоголик, – прищурившись, сказал господин дра’Амор. – Вы меня обманываете! Сейчас пойдете в свою комнату и наклюкаетесь до демонской матери.
– Не пойду. Можете считать меня законченным трезвенником. И язвенником заодно, если охота. Раньше вас должен был охранять мой друг – Люэн Мак-Паско. Большой, доложу вам, адепт винных паров и крепких напитков. Но его, к огромному сожалению, убили.
– Невероятно, – пробормотал посол, уткнувшись носом в стакан. – Когда прикончили моего настоящего охранника?
Он казался очень подавленным. Можно подумать, Баглентайт и Длинный происходили из одного села и часто играли в одной песочнице. Откуда такое сожаление?
– Предположительно, за несколько часов до вашего прибытия. Вы знали детектива Мак-Паско? Что вам известно о гибели сыщика?
– Ровным счетом ничего. Я впервые приехал в ваш замечательный город, даже не разглядел всего как следует. И ни с кем не познакомился, тем более с детективом…
Граф быстро пришел в себя. Видимо, он вспомнил «дружеский» прием на Привокзальной площади и насупился. Меня опять стеганули укоризненным взглядом.
Я поправил воротник рубашки и прихлебнул из стакана холодного кваса.
Баглентайт проследил за моими движениями. Уставился на запотевшую бутылку с этикеткой «Квас «Хлебни за нас!», валибурский особенный».
– Выпейте со мной, – вдруг сказал он тоном, не терпящим отказов.
– Повторяю: не пью!
– И все-таки выпейте! Вы же читали приказ благороднейшего Дамнтудэса. Каждый подчиненный мэрии в обязательном порядке должен повиноваться моим приказам! Пейте!
– Я не должностное лицо, – мне удалось соорудить торжествующую ухмылку. – И не принадлежу ни к одной из указанных в цидулке структур. Тем более подлинность подписи Мэра еще необходимо подтвердить. Так что, извольте, – пейте в одиночестве. А мы тут кваском побалуемся.
На вытянутом лице графа дра’Амора читалось множество желаний. Не то он собирался схватить меня и насильно споить, не то грохнуть кулаком по столу и просто врезать мне в челюсть.
Довольно странная личность для посольской миссии. Специалисты, занимающиеся дипломатическими отношениями, обычно невозмутимы; ни одна лицевая мышца не дрогнет. А этот прямо-таки горит от переизбытка чувств.
– Вы знаете об опасности, подстерегающей вас в этом городе? – чтобы перевести разговор с алкоголя на что-нибудь иное, поинтересовался я.
– Да, – коротко ответил посол. Он в очередной раз подхватил свой бокал тремя пальцами и мигом ополовинил его.
