Текст книги "Траматология любви"

Автор книги: Владимир Леви

ЛЕВИ Владимир Львович
«ТРАВМАТОЛОГИЯ ЛЮБВИ»

Это книга для тех, кто ищет любовь потерянную или неизведанную.

Это книга для тех, кто страдает от любви или ее отсутствия, кто надеется и не надеется, верит или не верит.

Это книга для тех, кто одинок, в одиночку или вдвоем, зримо или незримо, сегодня или потом.

1. Спички судьбы

 
Есть тайный смысл:
дрожащим отраженьем
мелькнуть в другом – и вспыхнуть, и пропасть,
но обрести взаимным притяженъем
над временем божественную власть…
Мы с вами, любящие, с вами,
наш круг разомкнут и един,
мы забросаем мир цветами
и жизнь бессмертную родим.
 

Представление собеседницы

ВЛ – Разрешите представить мою собеседницу. Татьяна Саторина, корреспондент журнала «Тонус». Дадим Тане возможность сказать о себе то, что она сама пожелает.

Татьяна Саторина (ТС) – По теме дня и в порядке почти брачного объявления: 29 лет, разведена, есть дочка, кошка, собака и несамодостаточное одиночество. Куча вредных привычек, достоинства – все как на ладони в виде длинных линий жизни, сердца и ума. Увлекаюсь восточной философией и поэзией, единоборствами, вебдизайном, животными, психологией и икебаной.

ВЛ – Любовь – пространство, в котором из любой точки в любое время можно мгновенно попасть в любую другую. Сегодня Татьяна предложила поговорить об истоках любви; о том, как выйти из одиночества и сделать шаг навстречу любовной неизвестности; о том, можно ли научиться любить…

Но разговор получился и о многом другом, и мы дружно согласились не придавать ему вид научно-последовательного трактата или отеческого назидания.

Взгляд в окошко травмопункта любви

Владимир Львович, сколь часто в ваш кабинет психотравматологии приходят пациенты, ударенные любовью?

Прямым образом – приблизительно каждый третий, если не второй, а косвенным или скрываемым – каждый первый.

Если бы случилось на земле чудо и все люди были бы нерушимо счастливы в любви, мне можно было бы смело идти в саперы.

А какие они бывают, любовно ударенные? Виды, разновидности, классы любовных проблем?..

Таня, если их только назывательно перечислять, не хватит и пятитомной энциклопедии. Океан одиночеств разного происхождения… Невежество, неопытность, непосвященность в тайны любовной науки, которая дорого обходится… Комплексы неполноценности, связанные с любовными и сексуальными отношениями… Любовные треугольники всех мастей; несчастные любови всех цветов радуги, неравенства и невзаимности; путы любовных зависимостей с их безумиями и кошмарами… Наваждения и охлаждения, схождения и расхождения – любовные тяни-толкаи…

А еще разные несовместимости и конфликты сожительских и супружеских пар, несть им числа… Разводные стрессы, послеразводные депрессии… Еще возрастные проблемы с детства до старости – любви все возрасты покорны, воистину…

А еще недуги тела и психики, затрагивающие сексуальность и любовь; рассогласование между возможностями в разных сферах жизни, особенно в эротической и финансовой, в сексуальной и социальной; всяческие извращения; всевозможные удары, которые наносит любви безжалостная действительность…

И вы посреди этого всего еще живы и…

…психически здоровы, вы хотите спросить?..

Каждый день получаю пяток-другой писем и десяток-другой звонков с просьбами, криками, стонами, требованиями и мольбами о помощи в любовных делах. С вопросами, подчас просто ошеломительно конкретными и содержательными.

Вот, например, пишет парень по интернету, уже не впервой. Папка «Курс молодого самца».

ВЛ, здравствуйте, надеюсь, вы меня помните. Год назад я получил от вас письмо, где вы ответили на мой вопрос, как подойти к девушке и что делать дальше. У меня это долго не получалось, но потом благодаря вам через полгода получилось. Я написал вам второе письмо с вопросом, как осуществить сближение с девушкой. Вы мне подробно ответили. Долго не получалось, но благодаря вам получилось и это. Что делать дальше?

Леша.

Прости, Леша, сказал я, откладывая письмо, моя компетенция дальше не простирается. Читай классиков литературы…

Еще письмо, папка «Созвездие Девы».

ВЛ, мне уже скоро 25 лет, а я все еще девственница. Вся надежда только на вас. Девушка, вздохнул я, ну почему только на меня?..

На автоответчике молодой голос с акцентом. Доктор, я лицо кавказской национальности. У меня стоит… Помогите.

И вы помогли?..Помог, разумеется. Проблемы у юноши были совсем в другом, просто он их так неловко сформулировал, от застенчивости.

Еще запись, голос старушечий.

Доктор, умоляю, помогите, у меня ужасное горе, вся жизнь рушится. Мы с мужем прожили всю жизнь хорошо, уже внуки взрослые… Ему восемьдесят два года, и уже год как он начал злоупотреблять алкоголем и каждый день изменяет мне с соседкой. Посоветуйте, что мне делать, доктор.

Каков дед, а?.. Вы откликнулись?Я бы рад был, да бедная женщина от волнения или склероза забыла оставить свой телефон… А что бы вы посоветовали?Угадайте. Измените ему с соседом?..Один ноль. Не угадали. Похоже, любовные травмы действительно не имеют возрастных пределов. А с другого полюса, у юношей, подростков или детей с какого возраста они начинаются?.Иногда еще до рождения… Жизнь хитра и невероятно упряма, ребенок в утробе от многих страшных напастей прикрыт Природой и Провидением, но ведь он с момента зачатия каждый миг воспринимает мир через мать, а затем и сам…

Если беременная оказывается в дефиците любви и страдает от этого, ребенок не может этого не почувствовать; статистики таких случаев я не знаю, но они очень многочисленны…

Что самое страшное или безнадежное в любовных проблемах?Безнадежного нет, а самое страшное предпочел бы не определять, у каждого страшилки свои… Больше всего угроз там, где человек стремится удовлетворить свои потребности за счет другого.

Аванс бессмертия или клетка для кроликов?..

Любовь – это жизнь и смерть, вместе взятые.

Ле Ви. Отдых мудрецов, том 13

– В вашей книге «Зачеркнутый профиль», в главе «Солнечный удар» я нашла строки:

…Бог знает для какого дела одной душе нужны два тела и что должны они посметь.

Случилось все, как ты хотела, и у последнего предела прощенья попросила смерть…

А в одной из телепередач вы сказали: «Любовь – это больше, чем жизнь. Это аванс бессмертия. Вот почему любовь и смерть ходят рука об руку». Что вы имели в виду, говоря о бессмертии?

– Не только проходной балл для продолжения рода. У любви есть еще и другой – таинственный, мистический смысл, недоказуемый, но ощутимый… Любимое существо через любящего отмечается знаком Вечности… И сам любящий – тоже.

В игре Провидения жизнь и любовь – карты равного достоинства. Но если продолжить метафору: любовь часто оказывается козырной картой и побивает инстинкт индивидуального выживания.

Это и в природе так часто бывает, не только у человека – многие животные погибают сразу после оплодотворения. У этих видов выживание особи нужно только для выживания рода, не более.

У человека тот же принцип вписан в душевное устройство многих людей, которые вне любви, без любви просто не ощущают смысла своей жизни. И верх начинает брать инстинкт смерти, проявляющийся в тоске и тяжелой депрессии, доходящей подчас до влечения к саморазрушению и самоубийству…

Но ведь когда человек влюбляется, он ни о бессмертии, ни о смерти не думает, он просто любит. Выходит, любовь – это все-таки просто инстинкт продления рода, прячущийся под разными масками наших желаний? И мы – заложники этого инстинкта?.. Ведь именно любовь доказывает бессилие человека перед собственной природой…

Любовь доказывает не бессилие, а равенство человека своей природе и вместе с тем нетождественность ей, многоуровневость человеческих натур…

Долгие годы работы с людьми, ставшими жертвами любовных потерь, убедили меня, что шансы перенести это испытание и жить дальше плодотворно, обрести новый смысл, новое счастье – и шансы погибнуть или опуститься, сдаться энтропии – в среднем относятся как 51 к 49. Иначе говоря, контрольный пакет акций все-таки за человеческим духом.

Но человека часто приходится дополнительно убеждать в том, что в кулаке судьбы всегда зажаты по меньшей мере две спички: и длинная, и короткая. Надо только суметь разжать этот кулак и совершить открытый, осознанный выбор.

«Мы не находим никакого соотношения между силою любовной страсти и значением потомства. Самая сильная любовь весьма часто Бывает не разделенною и не только великого, но и вовсе никакого потомства не производит. Шекспир, как и прочие великие люди, родился не от Безумно влюБленной пары, а от заурядного житейского Брака…

Владимир Соловьев

– Для продолжения рода было бы достаточно просто физического влечения, страсти. Зачем же тогда нужна любовь?

Не является ли любовь цементом для скрепления судеб родителей – для передачи потомству не только физической наследственности, но и «духовных генов», слепка индивидуальной культуры, носителем которой является каждый человек?

– Похоже, Татьяна, вы сами ответили на свой вопрос, но придется вас дополнить.

Любовь – я имею в виду и самый широкий, и самый высокий смысл этого понятия – нужна вовсе не только тем двоим, которые любят друг друга, и не только тому, кто любим, будь это муж или жена, любовник или любовница, или собственное дитя.

Любовь нужна самому любящему и, как ни смешно это прозвучит, нужна обществу. (А смешно, потому что я вспомнил ильфо-петровское: «Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу».)

Любовь каждых двоих и каждого одного нужна жизни в целом. Это стержень вселенского бытия, то, из чего все происходит и на чем зиждется. Всепронизывающая животворящая ось…

 
Подойдем к нему, подойдем…
Старый, битый, корявый дуб.
Мы записки в разлом кладем,
В жерло черных горелых губ.
До листочков тех не достать,
Разве только влететь шмелю.
Их нельзя, нельзя прочитать.
Слово там лишь одно: люблю.
Кто же так бесконечно глуп?
Вот уж сколько веков подряд
Лупят молнии в старый дуб,
И записки наши горят…
 

2. Первые грабли

Первая любовь и первая нелюбимость. Первоистоки любовных травм

– Владимир Львович, в моих попытках внять Фрейду я поняла среди немногого прочего, что первый, именно первый любовный и сексуальный опыт имеет решающее значение для всего последующего развития и судьбы человека. Так ли это? Мне лично казалось, что решающей встречей в жизни человека часто оказывается вовсе не первая.

И далеко не первый сексуальный опыт раскрывает и направляет…

– Первая любовь действительно может оставлять глубочайший отпечаток и оказывать решающее влияние на дальнейшую любовную и не только любовную жизнь. Как и все первое: первая драка, первое наказание, первая ласка, первый учитель, первая двойка, первая пятерка… Но такое однозначное роковое влияние первого опыта, какое приписывает Фрейд всему человеческому, на самом деле имеет место менее чем у двадцати процентов людей.

Мы все же не лоренцовские гусята, которые всю жизнь ходят за подушкой, как за гусыней, если им эту подушку показать сразу после вылупливания из яиц. Точней: только каждый пятый-шестой – такой вот гусенок, а у остальных решает судьбу что-то другое или многое, вместе взятое…

Чем же отличается первая любовь ото всех последующих и как на них влияет?Она первая, в этом весь сказ, хотя порядковый номер и ничего не значит, ибо всякая любовь, если она любовь – первая и последняя, именно эта любовь – ее не было еще никогда и больше не будет… Не в первости самой по себе дело, а в том, каков человек в момент встречи с любовью – насколько открыт или закрыт, проявлен или непроявлен, защищен или незащищен, развит или не развит. Мне известны случаи любви, которая оказывалась первой и у людей за семьдесят, верьте, я не шучу – воистину, любви все возрасты покорны, и в два года бывает любовь, и даже у годовалых…

Все это таинственно и романтично, но я сейчас приведу довольно-таки прозаическую медицинскую аналогию. Представьте, что вы первый раз в жизни заболели – допустим, корью. Если не было прививки, болезнь может протекать и в легкой, и в средне-тяжелой, и в очень тяжелой, смертельно опасной форме…

Болезнь по имени любовь тоже, по себе знаю…

А болезнь по имени Первая Любовь обрушивается на самую открытую душу, самое неопытное тело, самый наивный ум…

У вас нет еще иммунитета против нее, кроме, может быть, каких-то врожденных выживательных защит, как-то: эгоизма, присущего каждому, способности переключаться и забывать…Если вы от первой любви так ли, эдак ли выздоравливаете, то в близком подобии с тем, что происходит на уровне тела, в душе у вас могут примерно с равной вероятностью возникнуть два состояния. Одно назовем иммунитетом, а другое – подсадкой сродни наркотической. Если иммунитет, то вы уже более или менее защищены от повторения в будущем отрицательных сторон вашего первого опыта – но увы, и положительных тоже! – и если в дальнейшем опять наступите на грабли, то это будут уже грабли другой конструкции, другой фирмы…

–  Знать бы эти фирмы заранее…

– Если же подсадка, то… Догадались, да: вы не только не будете застрахованы от тех же самых граблей, но с упорством, достойным лучшего применения, будете сами искать их, снова и снова.

Ну, а кто ищет, тот, как известно, всегда найдет – хотя и необязательно то, что ищет…

У вас много исповедальной любовной лирики, но я почему-то не нашла среди ваших стихов ни одного, посвященного первой любви.

Такого стихотворения у меня пока нет, но это не значит, что оно не может родиться…

А в вашей прозе, относящейся к вашей профессии, психотерапии, я замечала не раз выражение «встречная исповедь»… Мне показалось даже, что это ваш особый метод общения с приходящими… Такли это?

– Да, встречные исповеди случаются… Но это не мой метод и не метод вообще, а скорее… скорее, просто встречное движение души и обмен личным опытом.

В делах душевных, будь ты хоть светилом семи пядей во лбу, если искренне хочешь помочь человеку, нельзя только вещать с кафедры в застегнутом вицмундире или врачебном халате…

…Кажется, я чувствую, к чему вы клоните, Таня. Вот, у меня уже об этом кое-что написано – маленькая история моей первой любви.

Первая нелюбимость

Каждый поначалу одинок в своих трудностях, каждый думает, что несчастлив в одиночку.

Еще будучи маленьким мальчиком, я впервые влюбился, влюбился страстно, беспомощно.

У меня эта любовь не была счастливой, в меня запало неизгладимое болевое ощущение, что меня не любят и что я не достоин любви. Оно мне всю жизнь сопутствует, всю жизнь я жажду любви, жажду неизмеримо больше, чем нужно человеку на жизнь… Даже когда меня любили потом, я этому не верил. Тоска душевного одиночества, ненависть к себе, зависть и ревность посещали меня очень часто.

Первая любовь и пробуждение сексуальности обычно не совпадают и иной раз не имеют друг к другу никакого отношения. Именно так было у меня. Я из числа тех, в ком сексуальность проснулась очень рано и бурно. А рос я в то время, когда на вопросы секса было наложено жесткое, ханжеское табу. Бее мои детские попытки что-то узнать об этом, разведать, тем паче изведать – наталкивались на яростное, непонятное сопротивление взрослых.

Однажды я привел домой девочку поиграть, мне было пять лет, ничего ТАКОГО я и в мыслях не имел. И вдруг родители, вошедшие в комнату, сделали вытянутые лица, возвели очи к потолку и сказали: «Ах!.. Девочку привел». В этом «ах» было изумление, ужас…

Я ничего не понял, но почувствовал, что есть какая-то разница: девочка или мальчик, какая-то скрываемая и постыдная, а быть может, и сладкая тайна.

Взрослые сами наводят тень на плетень, а детям, чтобы почувствовать, что дело нечисто, много не нужно, они все ловят из воздуха… Так из поколения в поколение передаются всевозможные душевные и умственные кривизны. В историческом времени кривизны эти движутся по закону маятника, по синусоиде: у одного поколения (или целого ряда) – криво в одну сторону, у другого – в противоположную. Равновесие – штука трудная, долгая…

Я умел читать с четырех лет, с этого же возраста увлекся животными и очень любил рисовать их. Отличаясь наблюдательностью и фотографической памятью, я с самого начала рисовал все подробно, в деталях, для меня важно было сходство с действительностью.

Однажды, читая большой том Брэма «Жизнь животных», я пририсовал ко всем животным, изображенным там на картинках, огромные половые органы – и в простоте душевной показал с гордостью родителям: «Вот, я подрисовал как правильно! Как по-настоящему!»

Бедные папа и мама впали в прострацию, а когда шок прошел, за мою художническую честность мне дико влетело, папа первый раз в жизни выпорол меня огромным ремнем с металлической пряжкой.

Столь убедительное внушение иного навсегда бы отвратило от натуралистического жанра и поисков истины, но я оказался крепким орешком. Во втором классе я уже развлекал одноклассников рисованием порнографических открыток, чем завоевал у них большой авторитет и звание Профессора.

Меня чуть не вышибли из школы, классная руководительница записала в табель страшные слова, почти приговор: «Разлагает класс».

Для взрослых все это было злостной и непонятной испорченностью. Они забыли себя… Уже к семи годам любопытный ребенок, если его не держат в пробирке, жаждет познать тайну пола.

Ну а любовь, – первая, чистая, всеохватная и беспомощная – любовь, прилетающая совсем с иного полюса мироздания, может вспыхнуть и тогда, когда человек не знает еще и самого слова «любовь»!..

…Мне было неполных восемь, когда появилась Она – моя первая девочка, которая не была моей. Беззащитная и наивная, рыженькая, веснушчатая, резвушечка-хохотушечка, на год младше меня. Имя ее было Галя, а звали все почему-то Гулей, Гулькой.

Мы познакомились летом на подмосковной станции Валентиновка. Жили на соседних дачах. Каждое утро я из окна видел, как она в розовой легкой пижамке или в одних трусиках, потряхивая рыжей гривкой и щебеча, сбегает с крыльца к рукомойнику.

Святой Валентин, покровитель влюбленных, окружил мою первую любовь сплошным невезением. Стояло цветущее лето, а я заболел коклюшем, да еще зачем-то меня побрили наголо, и отражение в зеркале говорило мне: «Урод ты какой-то». И вдруг я безумно влюбился в Гульку, и через день все это уже заметили, уже посмеивались надо мной, а она…

«Володька, хи! Он такой лысый, такой смешной», – услышал я однажды ее слова, притаившись за забором. Это подружки сплетничали, кто в кого втюрен. Она кокетничала чуть-чуть и со мной, но на площадке, где играли все дети, старалась быть с двумя другими, более симпатичными и ладными ребятишками.

И вот как-то, когда она в очередной раз в игре предпочла Борьку и Мишку, я вдруг ужасно заревновал и, не помня себя, ударил Гульку, больно хлестнул прутом по голеньким ножкам!..

Я сам от себя этого не ожидал.

Она заплакала. Все меня испугались и разбежались. Я внезапно остался один. Навсегда запомнился этот миг – с ревом убегающая Гулька, ребята, с ужасом смотревшие на меня как на сумасшедшего…

Все. Я – один. И я совершил преступление. Я девочку ударил, беззащитную, ни в чем не виновную.

Совершенно подавленный, я поплелся домой. Ужас вины, любовь, жалость к Гульке, раскаяние – все смешалось во мне, и впервые возникла мысль – покончить с собой. Я не спал всю ночь, писал ей письмо, полное отчаяния и мольбы о прощении Я объяснял, что все случилось потому, что «я очень тебя люблю, ты не знаешь… Я тебя спасу, я за тебя жизнь отдам…»

Нарисовал вместо подписи красивый кораблик. Под утро, набравшись храбрости, перелез через забор, положил письмо к двери ее дома. И опять мне не повезло: не успел я отбежать, как пошел сильнющий дождь и бумажку с моим посланием размолотил. Весь вымокший и дрожащий, я сидел за сарайчиком, ждал, когда же она выйдет.

Дождь кончился, посветлело, и к ней на крыльцо прибежали две девчонки-подружки. Вышла и она, милая, улыбающаяся, еще сонненькая. Они посмотрели на этот размокший листок, ничего не поняли (но, может быть, догадались?!), похихикали и порвали.

Все… Я так и не признался ей, не попросил прощения…

Потом долго искал… Помню, она говорила, что живет на Ново-Басманной улице. Но больше не встретил, а любовь жива до сих пор.

Единственным утешением оказалось то, что, как скоро выяснилось, любил мою девочку так несчастно не я один… Я узнал об этом, когда она и остальные ребята к концу каникул разъехались, и мы остались вдвоем с одним местным мальчишкой. Славкой, который тоже играл в нашей компании. Какого мы коротали вечер вдвоем и заговорили о том, кто кого любит. Я признался, что люблю одну девочку. Славка сказал, что тоже любит девчонку, и спросил: «А ты угадаешь, кого я люблю?..» И тут мы посмотрели друг на друга и в один голос воскликнули: «Маленькую Гульку!» Не описать это душевное облегчение, этот внезапно вспыхнувший свет!.. Мы вдруг ощутили, что мы – товарищи по несчастью… или по счастью…

Наверное, только в детстве возможно соперничество-наоборот. Может быть, потому, что предмет любви удалился в недосягаемость? Дружба наша была короткой и дивной – глоток волшебного эликсира: мы оба вылечились от тоски и снова стали обыкновенными озорниками.

Ни эта моя любовь, ни последующие две, не менее страстные и несчастные, не имели касательства к сексу, бушевавшему как бы в другой, параллельной жизни. К полу – бесспорное, а к похоти – ни малейшего.

Слияние разных уровней человеческого существа – тела и души – великое таинство, без благоволения Свыше оно может и не состояться…

– А я вот не помню своих первых детских любовей и нелюбимостей… Может, что-то и было, но либо зарубка была неглубокая, либо быстро заросла.

И откуда дети берутся, мне папа (!) рассказал очень рано, но как – опять не помню… Все как-то само встало на свои места. То ли я была не слишком впечатлительная, то ли с родителями повезло, то ли память у меня сердобольная…

– Да, не у всех, слава Богу, это бывает обнаженно-болезненно, но почти каждый из нас проходит через глубокий внутренний слом, когда терпит первый крах наивная детская вера; когда затаившееся неведение казнится безжалостной жизнью…

Сколько стоит Главная Тайна?

рассказ, составленный из вопросов подстрочный перевод с детского

Здравствуйте, меня зовут Родион, мне десять лет. Хочу спросить у вас, что такое любовь, что такое правда и тайна и как мне быть.

Когда мне было пять лет, я спросил у мамы, откуда я взялся. Она ответила: «Я купила тебя в роддоме».

Я спросил: «А что такое роддом? Такой магазин?» – «Да, – ответила мама, – это такой магазин». – «Где покупают детей, да?.. А сколько ты за меня заплатила?» – спросил я. «Очень дорого, сто рублей». «Значит, я стою сто рублей!» – обрадовался я. «Теперь ты стоишь еще дороже». – «сколько? Тысячу, да?» – «Да». – «А почему?» – «Потому что ты вырос». «А ты сколько стоишь?» – «Не знаю, – сказала мама. – Не помню, спроси у бабушки». – «Она тебя тоже в роддоме купила?» – «Да».

Я решил спросить обязательно, было очень интересно узнать, сколько стоит моя мама, но бабушка была в деревне. Поэтому я на другой день спросил у папы, сколько рублей он стоит.

Папа рассердился: «Что ты болтаешь. Человек не стоит нисколько. Это только рабов покупали за деньги». – «Значит, я раб», – сказал я. «Почему?» – удивился папа. «Потому что меня купили за сто рублей. А теперь могут продать за тысячу». – «что за глупости? кто тебе сказал такую ерунду?» – «Мама». – «Мама?.. А-а. Понятно».

Потом однажды мы пошли с папой в «детский мир» покупать машинку. Там было много красивых машинок, и папа объяснял мне, что их привозят сюда с фабрик, их там делают и затрачивают на это много материалов, потому они и стоят так дорого.

Я спросил: «На меня тоже затратили много материалов?» – «На тебя? да, – сказал папа. – Много». – «А-а, – сказал я, – понятно». – «Что понятно?» – встревожился папа. «Понятно», – сказал я, но сам не понимал, что понятно. Вспомнил, как папа сказал, что мама сказала мне ерунду насчет этих рублей. И спросил: «А на какой фабрике меня сделали?»

Папа долго думал. Потом сказал: «на картонной. То есть… на космической». – «В космосе, да?» – «Ага». – «Значит, меня привезли из космоса?» – «Аа». – «А тебя?» – «И меня». – «И всех людей оттуда привозят?» – «Да. Но сначала они попадают в животики». – «В какие животики?» Тут папа вдруг покраснел и рассердился: «Хватит! Пристал опять! Со своими дурацкими вопросами!.. Вырастешь, узнаешь. Смотри, какая машинка».

Летом меня отправили в деревню к бабушке. И я, конечно, сразу же спросил у нее: «Бабушка, а за сколько рублей ты купила маму?»

Бабушка засмеялась: «Ни за сколько, Роденька. Я ее в капусте нашла. Бесплатно». – «А мама сказала, что ты ее купила в роддоме». – «Правильно, Роденька. Это я ее уж потом в роддом снесла и купила. Оформила за руб двадцать. А сначала в огороде, в капусте». – «Только руб двадцать? Так дешево?..» – «Да, Роденька, раньше все дешевше было, не то что теперь. Все нынче подорожало». – «А откуда она в капусту попала? Из животика, да?» – «Да ты что, господь с тобой. Это кто ж тебя научил? Стыд-то какой. В капусту, Роденька, деточек аист носит». – «С космической фабрики?» – «Какой такой фабрики?.. Научают детей черт знает чему, прости господи. От Бога, миленький мой, от Бога». – «Бабушка, Бога на земле нет, я уже знаю, мне в детском саду старший мальчик сказал. Бог был на земле раньше, а теперь он только в космосе. И аистов тоже нет. Люди делаются на космических фабриках, из фабрик попадают в животики, из животиков в капусту, а из капусты в роддом».

Бабушка начала креститься и почему-то заплакала. И я тоже захотел плакать. Обидно мне стало, что мама у меня такая дешевая.

Потом, когда я пошел в школу, я спросил во дворе у Витьки Штыря, командира нашей крепости (ему было уже одиннадцать), за сколько его купили. Витька посмотрел на меня, прищурился и сказал: «Ща по хлебалу. Ты откуда взялся? Из Фэ-эС-Бэ?» – «Не, – ответил я, – я из роддома. Меня там купили. А сделали на фабрике, в космосе».

«Ха-ха-ха… Во дает. Ты че, глупый? Взрослых слушает, сказочки завиральные. Не знаешь, как детей делают?» – «Как?» – «вот так: тюк – и готово. Чем ссут, понял?» – «Вот так?..» – «Ну. А ты как думал». – «Бесплатно?» – «Ха-ха-ха1 За это даже деньги дают. Во дурак, а». – «Врешь ты все!» – «Ха-ха, во дурак-то! Чик-чирик! Понял как?» – «Сам дурак! Врешь!» – «На что спорим? Тебя когда спать загоняют? Не поспи час, ну два. Знаешь, как можно? Заварки чайной наглотайся, они у тебя в другой комнате, да? А ты ухо к стенке… Ревешь?..»

Я заплакал. Я понял, что я глупый. Понял, что взрослые врут, врут и врут и что все это очень скучно.

Как раз в этот день папа учил меня, что врать нельзя никогда, потому что любое вранье обязательно разоблачается.

Штырь мне потом еще много чего порассказал. В общем, все оказалось так просто, что я даже расстраиваться перестал. Но почему-то все равно не хотелось верить, что все получаются из чик-чирик, из того, чем…

Когда мне исполнилось девять лет, я пошел в кружок юных натуралистов. Я очень люблю животных, особенно хомячков. И птиц тоже люблю, и рыб, и лягушек. Там, в кружке, я увидел, как звери и птицы рождают детенышей, как выкармливают. Я узнал, что все живые существа происходят друг от дружки, от самцов и самок. Это называется «спаривание».

Наш руководитель Виталий Андреевич, биолог, рассказал нам, что это великая тайна, самая главная тайна жизни. И у человека это главная тайна. Но у человека это называется не «спаривание», а «любовь».

Я спросил: «Виталий Андреевич, у нас в классе уже четыре любви. Это очень плохо?» – «Ну почему же. Это не плохо». – «А как же, ведь теперь они должны рождать детей». – «Почему, вовсе не должны». – «Ну как же, они ведь живые существа». – «Человек живое существо не такое, как остальные. Человеку любовь нужна, не только, чтобы рождать детей. У человека много разных видов любви. Вот ты, например, любишь маму и папу, правда?» – «Да, – сказал я, – конечно». И тут же почувствовал, что соврал. Или сказал неправильную правду, подделанную…

Я уже не знал, люблю я их или нет, после того как понял, что они меня обманывают, я перестал им верить. А как любить, если не веришь? Любовь к родителям – это тоже главная тайна или нет? почему одним словом называют великую тайну жизни и всякую гадость?..

Бумеранг неправды

«Я не хочу быть человеком. Хочу быть наоборот», – сказал мне один шестилетний пациент. «А почему?» – «Потому что человек делается неправильно». – «Что неправильно?»

Мальчик посмотрел на меня иронически и дикторским голосом произнес два непечатных слова.

Семилетняя допытывается: «Ну а все-таки, ну расскажи, как это получилось? А где я была раньше, в папе или в тебе?.. А как папина клеточка прибежала к тебе?.. Ты подсказывала? А если бы заблудилась?..»

Через три года: «Я все доузнала сама, от подружек. Ты не хотела говорить со мной как с большой».

Тринадцатилетняя: «Хочу стать врачом по генам, чтобы переделать людей. Чтобы у человека не было некрасиво, чтобы было как у цветов».

Пятнадцатилетняя (о взрослых): «Они смотрят на нас грязными глазами».

Боре М. было уже двенадцать, когда он с исчерпывающими подробностями узнал, как получаются дети. Ну и запоздание!.. Родителей боготворил, вместе строили парусник… И вдруг этот Санька прицепился с вопросами. И выяснилось, что он ничего не знает. И тогда Санька все рассказал, и как рассказал…

Две недели не сомкнул глаз. Наконец однажды ночью не выдержал, бросился с ревом на родителей, занимавшихся ЭТИМ, потом попытался выпрыгнуть из окна…

Ожог. Заболел психически.

«Хотели уберечь… Сохранить чистое отношение… В четыре годика рассказали, что из цветочка вырос. Что в лесу бывают цветочки красивые, из которых вырастают человечки. Больше не спрашивал. Думали, будет проходить биологию, сам поймет, – объясняла мать. – А теперь не может нам простить…»

Бедные мы, глупые взрослые, как же умудряемся забывать собственный опыт…Наверное, потому, что он был мучительным… Неуклюжей ложью якобы защищая детскую чистоту, на самом деле защищаем только свою трусость и недалекость. А ребенка во всей беспомощности бросаем на растерзание лжи – самой лживой, имеющей вид правды, – дикорастущей пошлости…

Но ведь взрослые врут детям и по многим другим поводам. Все-таки почему именно эта ложь оказывает такое разрушительное влияние?

Потому что бьет по святая святых. Детским обобщающим сознанием гремучая смесь влечения, грязи, стыда, мечты и запрета переносится потом на все то, что связано со взаимоотношениями полов. Бумеранг боли и неправды всегда возвращается.

Может, не только трусость и недалекость движет взрослыми, скрывающими правду об ЭТОМ?

Может, всю правду говорить все же нельзя?

Сразу нельзя. И совсем впрямую, грубо нельзя. И туманно нельзя. И слишком рано. И слишком поздно.