Текст книги "Звездная пыль"
Автор книги: Владимир Лещенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Солдаты срочной службы еще могли служить на орбитальных и наземных базах, да и то в странах, где призывали на четыре-пять лет, вроде султаната Ригель. Но чтобы штатные команды комплектовались из мобилизованных?
Но и тут, вдохновленные мудростью Диавола, жрецы нашли выход.
Призывников не обучали, а просто-напросто натаскивали, если не сказать, дрессировали. Каждый знал лишь то, на какие кнопки и клавиши когда нажимать, и не более. Конечно, при таком подходе приходилось на каждое место ставить по два-три человека вместо одного, но что с того?
Даже лучше – не придется перебрасывать дополнительные войска и проводить еще одну мобилизацию, когда придет время оккупации амазонийских планет.
Конечно, не всё было так просто, но за прошедшие месяцы удалось сколотить более-менее боеспособные команды. Двигателистов, энергетиков, связистов взяли с гражданских кораблей, а вместо канониров и торпедистов натыкали людей с регулярного флота, имевших по две-три профессии. Да, чем дальше, тем больше возникнет отказов и аварий, и долго так не провоюешь – но кто сказал, что Лига собирается долго воевать?
Хуже всего было с пилотами и прочими совсем уж незаменимыми специалистами, но и тут нашли выход, старый как мир, – нанять вольных стрелков за границей, благо с этим добром никогда проблем не было.
Наемников собирали по всей Вселенной, через подставные конторы, суля огромные премии и жалованье. И соблюдали обещанное – хе-хе-хе. При вербовке боевикам тут же выдавали на руки кредитную карточку на какой-нибудь из банков в нейтральном мире, с кругленькой суммой. Желающий мог беспрепятственно связаться с банком и выяснить, что деньги уже на счету. Надо ли уточнять, что банки эти были созданы заблаговременно, исключительно с целью надуть тех, кто решит сложить голову на службе у Темной Лиги. Кто-то может счесть это неблагородным, но, если вдуматься, разве не достаточно одного того, что им оказана честь – биться за дело милостивого Дьявола?
Кроме того, всем наемникам выдали изрядный аванс в «рожках» – нифльгеймской валюте. Но данный факт не очень беспокоил Гроссмейстера – всё равно после победы придется замораживать вклады и проводить денежную реформу. А так – пусть напоследок повеселятся и потратят деньги на выпивку и девочек.
От этих мыслей Гроссмейстера отвлек появившийся на пороге комнаты офицер с распечаткой в руках. Низко поклонившись, он протянул ее владыке.
Темескира, Императорский дворец
В данный момент Иргар Шпруттер заканчивал приготовления к одному важному делу. Ему было необходимо срочно уточнить все детали плана, задуманного и разработанного княгиней де Орсини, касающегося побега Милисенты. Общий замысел был ему уже известен, но вот подробности, без которых это знание ничего не стоит… Впрочем, особых непреодолимых трудностей здесь для него не было. Как он достоверно знал, на ближайший час Элеонора назначила совещание своих самых доверенных соратников и агентов, которым поручила это дело.
Совещание будет проходить в ее резиденции, в помещениях, всячески защищенных от прослушивания и проникновения. Но только не от того, которое собирался организовать маг с Готики.
Открыв свой заветный шкаф, он извлек оттуда несколько старинных флаконов, обсидиановый нож и парочку предметов непонятного вида. Отлив понемножку из каждого флакона, он смешал всё это в чаше и выпил залпом, скривившись – видимо, полученный напиток не отличался приятным вкусом.
А затем направился в самую дальнюю комнату своих апартаментов, где размещался его бестиарий.
Здесь жили его любимцы – трехногий и четырехглазый филин из Костромы, гигантский жук-усач из системы Медузы – поблескивающее черно-синим хитином создание размером с омара, большая бурая крыса неизвестного происхождения.
Еще было семейство серых мышей-пуховок с Гианеи, получивших свое название по весьма банальной причине – они были похожи на комочки серого пуха.
Об этом зверинце все хорошо знали, но давным-давно ничему не удивлялись: в конце концов, на то он и маг, чтобы держать всяких странных тварей.
И никого уже не смущало, если его заставали, к примеру, идущим в глубокой задумчивости по дворцовым коридорам, с крысой, уютно устроившейся на правом плече, и жуком – на левом.
Хотя поначалу молоденькие фрейлины и даже стражницы встречали его появление в таком экстравагантном виде диким визгом…
Глупые, глупые! Они-то думают, что животные нужны ему для антуража, для того, чтобы поддерживать имидж мага! Пусть думают так и в будущем – оно и к лучшему.
Вначале он извлек из клетки филина, беспокойно заворочавшего головой, пробормотал скороговоркой заклинание, а затем привязал к его третьей ноге маленькую корзинку с крышкой, а на шею – один из амулетов.
Затем вынул из вольера пару пуховых мышей, проделал над ними несколько пассов, после чего осторожно проколол палец ритуальным ножом и стряхнул несколько капель крови в чашу с остатками волшебной микстуры.
Потом он осторожно, чтобы ничего не повредить нежным зверькам, сунул каждую мышь мордочкой в чашу. Они не хотели пить, вертели головками, но Шпруттер был хотя и аккуратен, но настойчив, и пуховкам пришлось всё же глотнуть остро пахнущего пойла.
Оставалось последнее. Посадив мышей в корзинку, он распахнул окно. В лицо ударил ветер – как-никак его квартира находилась на тридцатом этаже дворца.
– Еууор! Astix! Membas kro! Hffopa qwe p'roqo, ryydass nlek! Та! Tu! Та! Tu! Та! Tu! – торжественным речитативом произнес Иргар Шпруттер и выпустил филина в вечернее небо.
Чародей закрыл окно и удовлетворенно улыбнулся.
Через двадцать минут филин сядет на крышу родового особняка де Орсини и выпустит из корзинки мышей, а те, пройдя вентиляционными ходами, щелями и трещинами старых стен, доберутся до места, которое эта самовлюбленная дура де Орсини считает защищенным от всех видов прослушивания. Так оно, в общем-то, и есть – смонтированные в замке приборы способны засечь и подавить любое постороннее излучение, любое, самое миниатюрное электронное устройство.
Но вот только на этот раз никаких приборов не будет. Но он всё увидит и услышит – глазами своих зверушек.
Ученые в один голос отрицают саму возможность телепатии, а уж тем более – возможность передачи мыслей от животных к человеку. Ах, если бы свято верящие в это профаны знали, сколько Готика приплачивает некоторым из этих ученых, чтобы они так говорили!
Темескира, элитный квартал в центре города
Элеонора де Орсини причалила свой флаер прямо ко второму этажу особняка, к ограждению балкона, через которое небрежно перемахнула. О машине сразу забыла – прислуга поставит ее в гараж: за это ей и платят жалованье.
Пинком распахнула дверь в холл второго этажа.
Не замечая окружающей роскоши, ответила на поклон старой дворецкой.
Стремительно и легко – как и привыкла – ворвалась в свои покои.
Торопливо стащив с себя выходной костюм, она осталась лишь в чисто символических трусиках – весьма неширокая полоска золотистой ткани на почти невидимом пояске (узри ее сейчас кто-то из «Лунных девиц» – непременно взял бы на заметку фасон). И небрежно развалилась в кресле перед пустым туалетным столиком.
Жительницы Амазонии обычно почти не пользовались косметикой – ну, тени для век, тушь для ресниц, реже – помада.
(Вот разве что в последнее время вошла в моду – по большей части у молодых – разноцветная краска для волос, превращающая прически в подобие попугайских перьев.)
Но Элеонора де Орсини принципиально игнорировала даже эти мелочи – она считала себя (да и в самом деле была) достаточно красивой и без всяких таких ухищрений.
Бесшумно появившийся слуга слабого пола, аккуратно собрав разбросанные детали одежды, украдкой оглядел свою хозяйку. Но даже если бы она и заметила этот взгляд, то не отреагировала бы ровно никак.
Во-первых, это всего лишь мужчина – чего его стесняться, спрашивается?
Во-вторых, сейчас у нее были несравненно более важные дела, чем воспитание слишком возбудимых лакеев.
Как ей казалось, она нашла нечто, чем можно – пусть только при большой удаче – свергнуть ненавистную Ипполиту.
Речь шла об одном из древних законов Александры Великой, а именно – Пятом (об этом она тоже как бы между делом расспросила адвоката).
Гласил он следующее: «Неспособная быть матерью не может занимать трон, ибо как будет она матерью народу и стране?»
Обычно его всегда истолковывали как запрет наследования престола для тех членов правящей фамилии, кто не способен рожать детей.
Но ведь, если подумать, то понятие «неспособная быть матерью» можно истолковать и более широко. Например, «неспособная относиться к детям по-матерински». В законах Амазонии, кстати, предусмотрено лишение материнских прав за жестокое обращение с детьми: хотя и нечасто, но такие уродки появлялись в их замечательном обществе. Причем подобное влекло за собой и разные прочие наказания вроде увольнения с должности, запрета участвовать в выборах, утраты гражданских прав и даже высылки в отдаленные места.
Конечно, императрица – это не какая-нибудь пьянчужка, ежедневно лупящая до крови своих отпрысков кнутом.
Но, с другой стороны, разве не сказано в священных книгах: «Перед Богиней равны и первая, и последняя»?
Только представить: дочь и единственная наследница сбежала из-за материнской жестокости, не выдержав тяжести несправедливого приговора!
Тем самым, кстати, поставлены под угрозу стабильность и спокойствие в империи.
Вот вам и повод для отрешения от престола.
А что, если… Элеонора даже задохнулась от этой мысли. Что, если… Если эта… эта юная и впечатлительная девочка возьмет да и покончит с собой, не выдержав позора!
Да – возьмет да и покончит с собой!
А семейные законы Амазонии особо суровы к тем, по чьей милости дети кончают самоубийством. Ведь, в сущности, перехватить яхту в космосе, зная маршрут, очень просто. А когда кораблик найдут…
Но тут княгиня Элеонора сказала себе: «Стоп!» Это всё, конечно, заманчиво (о, как заманчиво!!), но столь же и опасно.
Лилит побери – смертельно опасно! Да и нет у нее столь надежных людей, чтобы поручить им такое неслыханное для амазонок дело. Знать бы раньше – можно было бы нанять с дюжину головорезов из того же Корпуса, не боящихся ни Богини, ни богов.
Впрочем, у нее есть-время всё обдумать – может быть, что-то и придет в голову. В конце концов, разве ее голова – не одна из умнейших голов империи? А до последнего заседания штаба заговорщиков осталось еще несколько часов…
Голиаф. Временный штаб сил вторжения
– Что это может означать? – желчно обратился Великий Гроссмейстер к адмиралу де ля Вею. Остальные спешно собранные на видеосовещание высшие чины ВКФ Лиги, числом около дюжины, среди которых дежурный по штабу со своей жалкой унтер-адмиральской тамгой чувствовал себя очень неуверенно, благоговейно молчали, даже, как будто стараясь пореже дышать.
– Я вас спрашиваю: что это может означать? – повторил он уже с нажимом в голосе, отбрасывая от себя злосчастную распечатку.
– Э-э, ваше высокомрачнейшество, я думаю… я думаю, м-м, то есть я не думаю… – забормотал еще ничего не соображающий начальник штаба.
– Я и не сомневался, что вы не думаете! Но меня не волнует – думаете ли вы, или не думаете! Меня волнует – что это может означать?
– Боюсь, амазонки что-то пронюхали, – выдавил из себя адмирал.
– А как полагаете вы, унтер-адмирал? – обратился Гроссмейстер к стоявшему позади начальника штаба его помощнику по оперативным вопросам.
– Я согласен с начальником штаба, ваше высокомрачнейшество! – рявкнул во всю мощь своих легких Калигула Карабасов, при этом замирая от сладкого ужаса.
Вновь воцарилось тупое молчание.
– Вы понимаете, о чем идет речь? – спросил Гроссмейстер. – Нет? Так я вам скажу! Это – угроза всем нашим планам! Этим эсминцам достаточно пройти еще десяток парсек, и они вполне смогут обнаружить наш флот.
– Может быть, они повернут, не доходя… – робко высказался второй заместитель командующего.
Великий Гроссмейстер буквально пронзил его огненным взглядом: таким, что, будь взгляды способны и в самом деле поджигать, от того осталась бы лишь маленькая кучка пепла.
– А зачем, по-вашему, они летят туда? Именно туда? В этом направлении?
– А что, если срочно убрать наши корабли из района сосредоточения? – предложил начальник штаба.
– Что значит убрать?! – ехидно спросил Гроссмейстер. – Как вы это себе представляете – больше тысячи вымпелов только крупных и средних? Куда мы денем такое множество кораблей? А вы не подумали о том, как будет выглядеть одновременная работа стольких двигателей? Да амазонки засекут ее даже у себя в Темискире! Нужно любой ценой остановить этот треклятый патруль! Делайте свое дело, – бросил он подчиненным, отключая связь.
– Двенадцатую фалангу ударных дестроеров на перехват! – пролаял унтер-адмирал в коммуникатор, утирая пот со лба.
…В тревожном напряжении Великий Гроссмейстер вновь остался один в своих апартаментах. Ему требовалось обдумать положение.
Похоже, амазонки и в самом деле как-то догадались о готовящемся ударе, который должен в один момент сокрушить их нелепую империю. И теперь всё зависит от того, кто кого опередит. Может быть, они еще не уверены и лишь подозревают… Но когда патрульные эсминцы наткнутся на собравшиеся в точке рандеву силы Темной Лиги, ни о какой внезапности речи не будет.
Но этого не случится, ибо иначе дело Темного владыки может рухнуть.
И Гроссмейстер повернулся к малому походному алтарю, где стояли золотые идолы Сатаны, Вельзевула, Бафомета и ужасного Юхиболла Сагга.
Скоро на таких же алтарях прольется кровь тысяч прекрасных пленниц.
Да, в тот день, когда последняя твердыня амазонок падет, он открыто объявит о человеческих жертвоприношениях.
Все храмы всех несуществующих богов и богинь, кому они там поклоняются, будут сожжены и разрушены, а их лживые служители и служительницы – повешены на обломках храмов.
Что же касается царицы этого бредового государства, этой нахалки Ипполиты, то для нее он придумал особое наказание.
Великий Гроссмейстер прикрыл глаза и представил…
Он, победитель, восседает на черном троне, в Большом (ну, в крайнем случае – в Малом) Черном зале Черного Дворца в столице Лиги – городе Дите на планете Нифльгейм, а перед ним, в низком поклоне, склонились послы со всей Ойкумены, устрашившиеся могущества Темной Лиги и явившиеся с изъявлениями покорности. А на ступеньках трона стоит на коленях прикованная короткой цепью к подлокотнику за золотой рабский ошейник обнаженная Ипполита – тоже покорная и выдрессированная. На ошейнике отчеканена надпись: «Частная собственность Великого Гроссмейстера Вселенной».
Но чтобы это всё сбылось, чтобы доказать, что он достоин доверия Князя Мира Сего, ему нужно решительно действовать.
Да, решено, нужно атаковать немедленно, пусть даже подготовка еще не завершена.
Темескира, покои придворного мага
Иргар Шруттер откинулся в кресле, устало потирая ломившие виски. Да-с, трудноватый выдался денек. Но дело того стоило – теперь у него есть и пин-код электронных ключей, и шифры всех замков, и маршрутная карта – всё, что заговорщики заготовили для принцессы. И всё это благодаря его мышкам. Ведь пуховки – науке это почему-то неизвестно, зато великолепно известно посвященным с Готики, – кроме прочих талантов, великолепно умеют чувствовать электромагнитные колебания. А раз так, то научить их считывать нужную информацию с электронных носителей при желании – проще простого.
Да, если бы в Амазонии пользовались новомодными фотонными кристаллодисками, было бы сложнее. Пришлось бы использовать каменного василиска с его третьим глазом, испускающим когерентные волны, а маг не был уверен, что у местных торговцев животными можно так легко приобрести эту экзотическую ящерицу.
Но, слава магии, Амазония достаточно консервативна, так что теперь у него есть всё, что нужно. Он еще раз покосился на несколько лежащих перед ним листков, заполненных рядами цифр. Однако же трудновато будет всё это перевести в программы и записать на носители. У него, конечно, самый лучший компьютер, какой можно тут раздобыть, и сканер, само собой, тоже есть. Но всё-таки – работа на пару часов.
Но когда это трудности останавливали нормального чародея? Наоборот, они всегда отступали перед его волей и искусством!
Уже завтра Милисента уйдет в свой побег, а послезавтра разразится скандал… И какой скандал! Но, впрочем, это будут уже не его трудности.
Временный оперативный штаб сил вторжения Темной Лиги.
Главная телестудия. Некоторое время спустя
Великий Гроссмейстер поудобнее устроился на троне, еще раз взглянул в услужливо поданное ему камердинером зеркало. Удовлетворенный увиденным, движением бровей приказал слуге: брысь!
И остался наедине с включенным микрофоном и направленным на его лицо объективом телекамер. Оператор, похоже, еле-еле удерживающийся, чтобы не бухнуться на колени, подал сигнал: можно начинать.
И владыка Лиги, верховный глава Черной церкви, и более того – наместник самого Люцифера во Вселенной, заговорил:
– Слушайте меня, приверженцы истинного и верного пути, который истинный, ибо верный! Жрецы и архижрецы, братья Черного легиона, офицеры и матросы, судостроители и солдаты! Я обращаюсь к вам, чтобы сообщить вам приятное известие – наконец мы сможем делом доказать любовь к нашему адскому родителю и к нашим покровителям из Преисподней! Ибо настал час, когда исполнились сроки и переполнилась чаша гнева Великого Господина!
В эти минуты сотни тысяч его подданных – в мундирах и без, – собранных на пустынной и неуютной планете Голиаф, внимали словам Владыки, глядя на экраны разнообразных устройств. На этих экранах они видели худого невысокого мужчину, чуть за пятьдесят, чем-то похожего на суслика, одетого в черный плащ с багряной подкладкой. С заметной лысиной, длинным носом и лицом человека, много пожившего и пережившего (или, с точки зрения носителя старомодных взглядов, носившим печать всех возможных пороков).
Потом – когда главное уже начнется – эта речь будет передана на всю Темную Лигу и разослана во все известные миры, но сейчас ее должны услышать только его солдаты.
Корабельные коки слушали речь, вытянувшись в струнку, отложив черпаки и оставив в покое супы и салаты, созерцая оратора на вдруг переменивших сюжет контрольных экранах электронных камбузных комбайнов. Судоремонтники отложили инструменты и уставились на экранчики тестеров (на которых, надо сказать, Гроссмейстер был не больше мышонка).
Вахтенные и часовые, по интернациональной традиции всех охранников рассматривавшие на мониторах охранных телекамер порносайты, вдруг невольно вскочили и вытянулись в струнку, узрев вместо соблазнительных округлостей костлявую физиономию своего вождя.
Даже работницы походно-полевых публичных домов, включая занятых непосредственными обязанностями, извлекли из карманов на форменных подвязках и комбинациях запищавшие мобильные телефоны, начавшие вещать голосом повелителя Лиги. Их кавалеры стояли тут же по стойке «смирно», кто прикрывая причинное место, кто, забывшись, приложив руку к пустой голове.
– …Наш противник, – продолжал Гроссмейстер, – эти негодные женщины, забывшие свое место, планируют напасть на нас, ибо смертельно ненавидят нас и наш образ жизни. Они вынашивают коварные планы по отношению к земле истиной веры, они упорно изгоняют наших миссионеров, лишая своих подданных возможности приобщиться к ценностям свободного мира! (Последнюю фразу он давным-давно вычитал в каком-то древнем манускрипте.) Наконец, они злостно извращают природу, помещая женщину, которой место внизу, наверх! – возмущенно выкрикнул он. – Мы больше не намерены терпеть подобное положение, терпеть поношение нашего отца, милостивого Дьявола!
Мы отправляемся на битву, чтобы распространить истинную веру в новых землях! Но это будет только начало – мы пронесем наше черное знамя до края Вселенной! С этого дня начинается новая эра в истории рода людского – эра правления истинного владыки – Князя Мира Сего! Те, кто погибнет, будут вкушать вечное блаженство в садах милостивого Дьявола! Те, кто останется в живых, получат всё! Вперед, мои орлы, – в бой! Ойкумена будет нашей!
– Слава Вельзевулу! Хайль Люцифер! Да здравствует Сатана! – проревели в ответ тысячи и тысячи глоток. И хотя владыка темного царства и не слышал их, но мог себе представить этот грозный возглас слитой воедино его волей массы двуногих муравьев.
А потом по трансляции загремели барабаны, заревели трубы, зловеще завыли электронные синтезаторы, и хор множества грубых басов хрипло запел государственный гимн «Тьмы Властелин громит всех врагов!..»
Амазония, Темескира, Императорский дворец.
Первый уровень Старых подземелий. Подвал Императорского дворца, Гостевое крыло
Маг последний раз проверил снаряжение: всё ли готово, не забыл ли чего?
Он был облачен в неновый, хотя и довольно надежный боевой скафандр легкой защиты, правда, вместо баллонов на спине крепились фильтры.
На шее, запястьях и поясе болталось множество амулетов. Кроме них, слева на бедре висело кое-что более надежное – предмет, среди посвященных известный как «Бич Ахшабба-Та», великолепно помогающий против некоторых существ, наличие которых отрицается серьезной наукой.
Но Иргар Шпруттер жил на свете далеко не первый год и понимал, что если тебя кто-то съел, то факт, что ты съеден несуществующей тварью, может послужить лишь очень слабым утешением.
Кроме того, в кобуре на правой ягодице торчал стандартный армейский лазер, а в нагрудном кармане – автоматический пистолет с серебряными пулями, которые одинаково хорошо действуют и на нечисть, и на человека.
Пора было приступать.
Он подошел к стене и, выдернув пару заклепок, отодвинул в сторону пластиковую панель.
Тут в давние времена дворцовые служители оборудовали небольшой тайничок, где можно было украдкой перепихнуться или распить бутылочку хмельного.
Со временем это забылось, как и многое другое, что разными путями сумел разузнать за время своей службы при дворе Иргар Шпруттер.
Именно из этого тайника он и начнет свой путь по Старым подземельям.
На всё про всё у него три часа. Через три часа он должен будет вернуться в свои апартаменты, а через три с половиной часа его посетит графиня Елена Толстая, известная под неформальным прозвищем Толстая Графиня (оно вполне соответствовало ее облику), которой он обещал любовный амулет. Тетка кровь из носу захотела обольстить одного красавчика – местного поп-певца Николя Паскоу. На взгляд мага, певец того не стоил, но это неважно – с помощью графини он намеревался обеспечить себе дополнительное алиби.
Впрочем, по большому счету, бояться нечего: единственной часовой, встретившейся ему на пути в подвалы, он успешно отвел глаза, а волоконный кабель сторожевых телекамер этой их части полчаса назад перегрызла посланная им крыса. Ремонтники, как он уже успел изучить здешние порядки, придут только завтра. Ха! Если только местным обитателям будет завтра дело до какого-то некстати оборвавшегося кабеля!
Поставив панель на место, он включил нашлемный фонарь скафандра, оглядел комнатушку с ветхой мебелью и запыленными бутылками по углам и вышел через маленькую, почти незаметную дверцу. Перед ним лежали Старые подземелья.
Подземелья эти, уходящие глубоко вниз и протянувшиеся далеко за город, насчитывали очень и очень много лет.
Эти пещеры обнаружили еще первопоселенцы, обосновавшиеся тут в самом начале эпохи Первой волны. Их приспособили под убежища: люди на этой планете, сменившей не одно название, очень долго воевали друг с другом. Чуть позже тут были склады и заводские комплексы обширной промзоны, снабжавшей чуть ли не полпланеты. Потом, когда цивилизация рухнула, подземные лабиринты вновь стали укреплениями и схронами, местные жители, как встарь, принялись истреблять друг друга: сначала – лазерами, а затем – мечами и катапультами.
Когда к Амазонии подошли корабли флота Александры Громовой, это место было избрано для посадки только потому, что тут имелся единственный уцелевший на планете космодром, давным-давно разрушенный и разграбленный, но по крайней мере видимый с орбиты.
Разумеется, эти пещеры фигурировали в местных легендах.
Например, магу доводилось слышать стародавние предания со ссылками на первых поселенцев о том, что подземелья были не только творениями природы, но и носили следы разумной деятельности.
Но разговоры о Предтечах, Прародителях, Старейших и прочих дочеловеческих космических расах уже давным-давно никто не принимал всерьез.
Легенды упоминали и о нечистой силе, ну а как же без нее? Например, что в стародавние времена парень с непроизносимой арабской фамилией спрятал тут кувшин с ужасным и могучим демоном.
Но, само собой, Иргара Шпруттера это тоже не волновало: если даже ему и попадется по дороге какой-нибудь озверевший от одиночества демон – пусть пеняет на себя.
Так или иначе, но это всё было чародею только на руку: пещеры не привлекали к себе слишком уж пристального интереса и не относились к часто посещаемым местам. Ну, примерно как старое кладбище – вроде и безопасно («Ну, это смотря какое кладбище!» – усмехнулся маг), но ведь мало кому захочется просто так погулять там?
Первое время он всё же замечал следы людского пребывания.
То тут, то там взгляд Шпруттера натыкался на разнообразные надписи на стенах, россыпи пустых банок из-под пива «Старый мерин» и «Соня» (на этикетке была изображена юная красотка с суровым выражением лица и водопадом рыжих волос, обеими руками держащая меч) вперемешку с упаковкой от закуски.
Попадались бутылки от самого любимого на планете коньяка «Мадемуазель Дария», известного также под названием «Дашка Бешеная» (еще более рыжая девица с еще более суровым выражением на мордочке, только в руках уже что-то древнее и огнестрельное – мушкет, а может, наган). Под ногами шуршали упаковки от шоколада «Спикер» и пакеты от соков.
В этих мрачных подземельях, видимо, время от времени собирались на свои пикнички любители острых ощущений.
Иногда взгляд его отмечал даже упаковки от неких, старых как мир предметов из натурального каучука, которые, по слухам, изобрел еще Чингисхан для своих врагов, чтобы не размножались.
Однажды он наткнулся на потерянную кем-то книжку о приключениях храброй эльфийки Фулендиэль и усмехнулся. Книга была отпечатана на экопластике, который, по уверениям изготовителей, бесследно распадается на воду и углекислый газ через пять лет, а, судя по дате на обложке, покетбук валялся тут уже лет пятьдесят… Шпруттеру даже попался пришпиленный к стене невесть кем и зачем плакат популярной в прошлом веке группы «Вечные снайперы».
По мере того, как он углублялся в лабиринты, находки становились куда реже, и характер их несколько поменялся.
К примеру, на развилке трех тоннелей ему встретился сидящий в обреченной позе у осклизлой стены скелет – правда, всего лишь пластиковая игрушка в натуральную величину. На шее скелета болталась табличка с надписью: «Так будет с каждым, кто осмелится…»
Немного дальше на полу обширного зала Иргар Шпруттер обнаружил нарисованную мелом полустершуюся гексаграмму, в которую был вписан октагон с непонятными рунами по углам и пятном от костра в середине.
На стене рядом была надпись на ломаном древнем англо: «Lilit forever!»
Маг принюхался. Тут пытались колдовать – слабенько и по-дилетантски, но всё же в этом месте всё еще ощущалась аура истинной магии.
Он пошел дальше, подумав, что за всеми этими делами забросил одну из важнейших обязанностей резидента – отыскивать людей с настоящими чародейскими способностями и вербовать из их числа новых магов для родной планеты. Да, в самом деле, когда он разберется с проблемой принцессы, надо будет поподробнее обдумать этот вопрос.
Он добрался до самых старых участков верхней части лабиринта. В переходах древних коммуникаций и в природных пещерах скопилось пыли чуть ли не по колено. (Ради заметания – в прямом смысле – следов пришлось прицепить к поясу что-то вроде хвоста, волочившегося сзади и мотаемого сервоприводами туда-сюда.) Сквозняки приносили то ледяной холод, то изнуряющую жару.
Ему встречались сгнившие и проржавевшие трубы, истлевшие кабели, ветхие лифтовые колодцы с чудом держащимися на истончившихся тросах кабинами.
Иногда он обнаруживал останки каких-то совершенно древних машин и механизмов, может быть, оставшихся еще от предшествующей цивилизации.
К счастью, тут было достаточно сухо. Лишь далеко в глубине, как поговаривали, находилось целое подземное море с гигантскими слепыми рыбами и червями, но достоверно об этом никто не знал.
Под ноги ему попался защитный армейский шлем старого образца, словно погрызенный чьими-то длинными, острыми и прочными зубами.
А иногда из особенно старых тоннелей доносились странные звуки (словно кто-то чем-то хрустел) и веяло явной угрозой. Впрочем, какие бы твари там ни обитали, при приближении мага они быстро ретировались. Должно быть, чутье подсказывало их злобным мозгам, что с этим человеком лучше не связываться, если, конечно, жить не надоело. Шпруттеру даже ни разу не пришлось тянуться за оружием.
Он шел уверенно, лишь время от времени поглядывая на экранчик навигационного компьютера, где отмечался уже пройденный маршрут, и сверяясь с картой. Любой другой блуждал бы тут в поисках нужного места сутками и неделями, но на стороне личного чародея императрицы были его способности (даже о половине которых не подозревал никто из окружающих). А кроме того, в его распоряжение попал (как и почему – разговор совершенно особый) самый подробный план пещер под дворцом.
Так что идти оставалось не так уж долго.
Борт космического охотника «Пассат». Седьмой час после аварии
– Уфф, слава Всевышнему – добрались, – вымолвил Льюис, первым достигший двери камеры. Изо рта его вылетело облачко пара, заметное даже в потускневшем свете люминесцентных панелей.
Позади остался долгий, многочасовой путь по мертвому кораблю, когда приходилось то на четвереньках пробираться техническими коммуникациями, то вручную отдраивать ставшие такими тяжелыми двери отсеков.
Но они всё же успели, прежде чем космический холод превратил бы «Пассат» в ледяную братскую могилу.
Подождав, пока подтянутся товарищи, Михайлов дернул дверь, и она довольно легко отворилась: сила тяжести падала по мере того, как истощались гравинакопители.
За дверью оказалась клетушка, куда могли поместиться только он и инженер – всем остальным пришлось довольствоваться возможностью увидеть происходящее через головы товарищей, плотно набившихся в дверной проем.
Над панелью аварийного генератора на двух простых крюках висело нечто напоминавшее изогнутую металлическую трубу (собственно, ею и бывшее).