Текст книги "Учитель (СИ)"

Автор книги: Владимир Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

С сумкой бегу на выход, попутно смахивая с внутреннего взора сообщение импланта. Потом, всё потом. Я буквально нутром чую, что бандитское подкрепление уже рядом.

Вроде следов оставить я не должен. Руки в перчатках, на голове шапка, видео-регистраторы уничтожил, все гильзы подобрал. Осталось только скрыться в глубине промышленной зоны и всё, никто и никогда не найдет связь между мной и убийствами, произошедшими на территории частного охранного предприятия.

Мне удалось ускользнуть буквально в последний момент. Едва я выбежал за ворота, нырнув в придорожную канаву, как из-за поворота, прыгая на кочках и вздымая клубы дорожной пыли, вылетели несколько здоровых джипов.

Успел. Машины пронеслись мимо меня, тормозя у входа в здание, где лежал труп их босса.

На сегодня всё, отбой.

Отключить режим ноль.

Глава 14

Глава 14.

Ишустин Евгений Алексеевич

Вот это бойня! Вот это, мать его, пострелушки!

Старший следователь ходил по зданию охранного предприятия «Гранит» и в душе восторгался и матерился одновременно.

Кто-то задал отличную трепку этой банде, уничтожив, по сути, весь ее костяк. Главарь Зема и его главный палач Толик лежат в одной комнате, расстрелянные буквально в упор.

Причем Толика, в миру известного как Анатолий Иванович Иванов, видно, что ранили с умыслом. Чтобы подольше помучился, пострадал. Видимо мстили за что-то.

Вокруг суетились спецы из отделения. Снимали отпечатки, фотографировали трупы и элементы, искали улики и вещдоки. Которых, с одной стороны, было много. То есть здесь, на базе ЧОПа нашли кучу доказательств ведения преступной деятельности. Несколько закопанных трупов за тиром, незарегистрированные стволы, наркотики, следы удержания пленников. Но все это было по одной только банде. По банде Земы. О ней, в принципе, и так это было известно и вопрос вмешательства силовиков в её дела был лишь делом времени.

А вот с другой стороны… Кто напал и перебил банду? Тут глухо. Почти глухо.

– Ну шеф, – говорил Евгению Алексеевичу его помощник – Сергей (капитан СК между прочим) когда оправдывался за поздний, ночной звонок. – Вы же сами приказывали что если мелькнет даже малейшее подозрение по нашему герою, сразу же набирать вам. А тут вон че.

Да. Тут вон че.

Все бандиты убиты из одного вида оружия. Из дробовика.

Основной минус дробовиков в следственных мероприятиях, по определению, из какого ствола выпущена та или иная пуля в том, что при стрельбе картечью, фиг поймешь, из того же ствола стреляли, или нет. Дробь летит кучей и какие либо характерные приметы из нее вытащить очень сложно.

– Что-то нашли по нападавшим? – Спросил майор юстиции.

– Скорее нет, чем да. Ни гильз, ни отпечатков. Все видеохранилища разнесены в дребезги. Но если судить по трупам, их расположению, то действовали малой группой с одним вооружением. С понятно каким. Сторожа, правда, ножом зарезали, но это то и понятно – не хотели шуметь раньше времени. А дальше пошли громко и грубо. Без суеты и эмоций. Раненых добивали. В упор.

– Что думаешь? Может это быть наш?

– Да черт его знает, – пожал плечами Сергей. – По идее не должен. Но вспоминая его стрельбу в школе…

– Наружка что-то видела?

– Ну откуда? Было же указание следить очень аккуратно. Так что мы и не пасем его двадцать четыре на семь.

Следак покивал головой, соглашаясь – сам поставил такую задачу. Но по другому поступить нельзя. Если практикант хотя бы заподозрит слежку, то затаится и операция пойдет прахом.

– Что-то еще?

– Да, телефон нашли Земин. На шкафу.

– Вот как. Интересно.

– Ага. Разблокировали его с помощью пальчиков. Все его контакты и фото отправлены на почтовый ящик. Отправлены буквально недавно

– Таааак, – следователь, словно охотничья собака, встал в стойку, почуяв возможный след.– И?

– Увы, – расстроил его помощник. – Это временный ящик, на западном сервере. Регистрировать его не надо, вход только по паролю. Мы, конечно пробуем подобрать, но сами понимаете – дело почти безнадёжное.

– Вот гадство! Ну не может такого быть, чтобы никаких следов не осталось. Пошли по маршруту, вдвоём будем думать и мозговать.

Они вышли из комнаты, в которой заканчивали паковать в черные пакеты трупы главарей банды. Аккуратно обошли плитки обвалившегося подвесного потолка.

– Нападающие патроны явно не жалели – Ишустин показал на стены от выстрелов наверху. – Значит проблем с ними не было.

Он остановился развивая свою мысль:

– Дробовик гражданское, разрешённое оружие. Патроны продаются в магазинах по разрешению, но без ограничений. Если это наш герой, то купить их сам он не мог. А где он мог их достать? Где-то у барыг подпольщиков?

– Ой сомневаюсь, – ответил капитан. – Он в связях с бандитами не замечен.

– Значит, он мог купить их у какого-то охотника. Но столько крупной картечи никто не хранит. Ненужна она при стрельбе на уток. Значит, надо прошерстить все оружейные магазины и поспрашивать, кто в последнее время покупал большую партию картечи восьмерки.

– Угу. – Сергей записывал задание в маленький блокнот. – Я еще и по барыгам пройдусь. Вдруг все же кто что видел или слышал.

Постояли у трупа сторожа. Пошли за тир, рассматривая залитую кровью яму, которую бандиты рыли для убитого конкурента наркоторговца.

Пошли обратна. Встали у угла, за которым нападавшие скрывались от огня охранников. Щербатые выбоины от пуль, кровь на траве от убитого бандита.

– А это что? – Следак наклонился над стеной. Там, внизу, виднелось небольшое красное пятнышко.

Отошел, прикидывая, как обстояло дело. Нет, не могла эта кровь быть кровью охранника. Не долетела бы.

– Быстро! Кровь на анализ!

У Ишустина от радости заколотилось сердце. Вся его чуйка говорила о том, что они нашли след нападавшего.

Дмитрий

Дожди, вылив положенную норму, отступили. Жара, выпарив воду и высушив землю до состояния корки, ушла. На замену им пришел ветер.

Северный ветер.

Промозглый, продирающий до костей, от которого не помогают шинели и теплое белье. Поэтому мы сидели в землянках, плотно закрыв все входные и выходные отверстия и протянув руки к раскаленным добела буржуйкам.

И всё равно мерзли. Назойливый, не прекращающийся ни на минуту поток морозного воздуха, пришедший казалось из самого ледяного ада, проникал в любые щели и выгонял наружу так заботливо хранимое нами тепло.

На ушедших в караул мы смотрели как на смертников. Они надевали шинели, а сверху толстенные тулупы, но всё равно приходили с легкими обморожениями.

Но даже мороз отошел на второй план в наших ежедневных разговорах. Вчера поймали разведчика. С той стороны. И пока ждали комитетчиков, заволокли его к нам в землянку – не на улице же его оставлять, замерзнет.

Ну и «поговорили» с ним по душам. Вернее, пинали-то мы его только первые минут пять. Ровно до тех пор, пока у него не развязался язык. Потом мы просто сидели с открытыми ртами, да иногда ошарашенно переглядывались.

Потому что он, сплевывая кровь и проклиная нас, говорил о Великих Отцах. Какие они честные и благородные. И как мы, с ненавистной Гнилой Матерью, хотим разрушить всё то, что они делают.

В общем, он говорил ровно то, что рассказывал нам политрук на его еженедельных занятиях. И, если закрыть глаза и не смотреть на форму, в которую одет разведчик, то могло показаться, что мы на очередной политбеседе.

Вскоре прибыли люди в кожанках и без лишних разговоров увезли врага куда-то в тыл. А мы сидели у буржуйки, вспоминая его слова.

Зикир, цедивший сквозь зажатые губы папиросный дым, передал мне самокрутку и сказал:

– Ну, давай еще по затяжке и в школу пойдем.

Тьфу ты. Я сплюнул на землю. Слюна мгновенно покрылась корочкой льда.

– А ты что думал, – хихикнул мой друг уже маминым голосом, – это тебе не тут!

Очередное утро учителя-практиканта. Очередной кофе, очередной забег до автобуса с очередным суровым взглядом Ледокола из-под черных оправ.

Проведя положенные часы, выдав ученикам очередную порцию информации и получив за это стандартные очки опыта, я завершил на сегодня обязательную, общественно-полезную деятельность. Оставшееся до ночи время я планирую потратить на себя.

Чуть отойдя от школы, дабы не привлекать лишнего внимания к своей персоне, вызвал такси, уточнив у диспетчера, чтобы сзади обязательно была тонировка. Приехавший старенький, раздолбанный Логан с трудом походил на такси, но мое требование было выполнено, поэтому я усевшись за водителем назвал адрес.

Вот он – бар «БарБорис». После вчерашнего, произошедшего на базе ЧОПа, мне насыпали кучу опыта и уровней. Аж целых пять. Я, буквально по диагонали прочитав описание новых умений, схватился за голову и решил, несмотря на риск и предупреждения бармена, всё же съездить к нему на консультацию. Уж больно кардинальные умения мне предлагались.

А сейчас машина, в которой я нахожусь, стоит напротив входа в питейное заведение и я через затемненное стекло рассматриваю бумажку, небрежно налепленную на дверь. «Бар закрыт. Навсегда» – написано на ней.

Внутри появилась какая-то пустота. Единственный человек, путь даже он и не был человеком, который знал о моей тайне и мог посоветовать что-то полезное, сбежал. Испугался таинственного Роя и Потока. Тяжесть ответственности, которую не с кем разделить, стала еще больше.

На такси я уехал в другую часть города и там, отпустив машину, на автобусах, с несколькими пересадками, вернулся домой. И везде, буквально за каждым углом, мерещились разведчики Роя, жаждущие убить меня. Эта глупая паранойя мне в итоге настолько надоела, что часть пути я проехал в режиме ноль. И только зайдя домой и закрывшись на все замки, решился снять его.

Прислушался к своим ощущениям. Да вроде всё нормально.

– Что-то вы, Дмитрий Сергеевич, имеете бледный вид и неровную походку, – прокомментировала, хрустя сельдереем, мои нервы мама. – Чай заболели на своих работах?

Дабы успокоить родительницу, я сказал ей, что взял подработку, поэтому иногда пропадаю по вечерам. Она восприняла это со скепсисом, не забыв вставить шпильку про то, что работа учителя никогда хорошо не оплачивалась.

Ответив привычное «Ой, всё», я быстро перекусив отправился в свою комнату. Разгребать всё то, что накидал мне имплант за вчерашние пострелушки.

Вновь открыл сообщение, и начал медленно и неторопливо, вдумчиво, вникая в каждое умение читать.

Проведен бой. Носитель выжил.

Получено достижение «Один против всех». Награда – дополнительный коэффициент на набор опыта за проведенный бой 1.5.

Получено опыта 5700. Применен коэффициент. Итого опыта 8550 единиц.

Получены новые уровни. Уровень 11. Доступно пять очков навыка в общей ветке развития. Доступно по пять очков навыка во всех оружейных ветках развития.

Конструктор. Уровень 3.

И вот тут я завис в раздумьях. Ветки умений светились и переливались, предлагая мне набрать всего, оптом и в розницу да побольше, побольше!

В умениях ножа я в итоге выбрал два умения.

Прочность. Уровень 4. Кристаллические структуры ножа изменяются с целью укрепления его структуры. Чем выше уровень умения, тем прочнее клинок.

Точно в цель. Теперь при метании ножа его клинок всегда вонзается в цель.

В «прочность» загнал сразу четыре очка умений, так что теперь, надеюсь, сломать его возможно только атомным взрывом.

В общей ветке развития не стал лезть дальше, просто увеличив цифры в уже существующих умениях. Так что теперь мой «активный щит» имеет площадь 70 на 70 сантиметров, к тому же может изменять свои размеры под нужды пользователя, но так, чтобы площадь щита не превышала 5 000 квадратных сантиметров. А навык «игнорирование раны» может купировать боль либо у одной тяжелой раны, либо у двух средней тяжести. К тому же регенерация тяжелых ран выросла в два раза.

В развитии дробовика одну единичку вкинул в импульсные мышцы-стабилизаторы. Теперь воздействие отдачи будет еще меньше. Также второй уровень получил «прицел». Тут же достал оружие, проверил: да, кружок прицеливания стал меньше процентов на двадцать.

А дальше пошли совсем чудные умения.

Скорость. Уровень 1. По желанию носителя возможно изменение скорости полета пули/дроби/картечи. На первом уровне изменения доступны в пределах от 150 м/с до 900 м/с. Установка скорости полета снаряд(ов) происходит до выстрела. В полете изменять скорость снаряда(ов) нельзя.

Второй магазин. Уровень 1. В ячейке быстрого доступа создается слот. Конструктор 3 уровня из загруженных материалов изготавливает и размещает в слоте второй, идентичный трубчатый магазин. По мысленному приказу носителя происходит почти мгновенная замена магазинов.

Изменение скорости пули – это прям имбанутый перк. По сути у меня вместо дробовика теперь появлялось сразу несколько видов оружия. От травматического пистолета, когда нужно только остановить противника, желательно не убивая, до дальнобойной винтовки.

Понятное дело, что стрелять картечью на расстояния свыше пятидесяти метров совершенно нет смысла – разброс дробин получается уж слишком большой. Но на то дробовик и универсальное оружие – для него существуют и пулевые патроны. А вот быстро изменить картечь на обычные пули мне и поможет умение «второй магазин». Не надо судорожно разряжать и отщелкивать патроны с картечью. Нет, просто мысленно пожелал и всё, имплант тут же поменяет магазин.

Осталось только создать его и испытать в реальности. Материалы стандартные – металл да пластик, так что проблем в этом я не вижу.

И, наконец, закончив с более-менее понятным, я с некоторой дрожью, открыл третью вкладку – Конструктор.

С дрожью – потому что уже успел мельком прочитать, что мне там накидали. Причем никакого выбора умений не было. Что дали, то и ешь. Жуй-жуй, не подавись.

Конструктор. Уровень 3.

Возможности: расщепление четырех-компонентных соединений (при вложении в приемный отсек пяти– и более компонентных соединений, остальные перерабатываются в шлак и подлежат утилизации). Создание деталей. Ограничение: не более 2000 плоскостей, масса не более 20 килограммов, объем не более 50000 см3. Изготовление идет из тех материалов, которые предварительно загружены в конструктор, по выбору носителя.

Это понятно, это просто усложнение и совершенствование возможностей конструктора. Судя по всему теперь он может создавать, например, тот же пистолет Макарова, чей чертеж он создал перед разборкой.

Кстати, надо создать чертеж АК-74У, который до сих пор лежит в сумке вместе с деньгами у меня под кроватью.

Зерно участка развития. Уровень 1. Легкий. Площадь участка не более 10 000 квадратных метров. Время создания – 24 часа.

Боевой имплант. Умение первого уровня. Время создания – 97 часов. Необходимы компоненты.

Залез в справку, изучая, что же мне такое дали.

Участок развития. Зерно, используя энергию Лабиринта, создает на выбранном участке зону, в которой происходят взрывные мутации обитающих там живых существ. Степень агрессии и смертоносности мутаций определяет носитель, но они не могут превосходить уровень развития. Также зависит от уровня находящихся существ на участке развития, подвергаемых изменениям.

В моем случае будут создаваться самые легкие мутации.

Я попытался сообразить, как это будет происходить. Выбрал я, например, какой-то участок в лесу и кинул туда зерно. И за сутки там из оказавшихся внутри животных вырастут страхолюдины, которые я, чтобы прокачаться, должен уничтожить. Так что-ли? А если эти мутанты разбредутся по окрестностям и начнут убивать и калечить простых людей? А если кто-то придет туда раньше меня? Сплошные вопросы, на которые справка, к сожалению, не давала ответа. Видимо, считалось, что это уж совсем элементарные, понятные даже детям вещи, разъяснять которые совсем не нужно.

Да и по боевому импланту возникли вопросы, на которые нет ответа. Кому можно или нужно давать эту штуку? Всем, кому захочу или каким-то определенным людям? Например, солдатам. Что мне дальше делать с теми, кто установит ее в себе? Отправлять восвояси или как-то командовать ими, руководить? А станут ли они слушаться меня, простого практиканта? Ведь мой опыт в руководстве ограничивается строгими взглядами на чересчур развеселившегося ученика на уроках. Да и то это не всегда работает. Старшаки, например, почти игнорируют их.

Я вдохнул-выдохнул. Вновь вспомнились слова Бориса о том, что теперь только я могу спасти человечество от гибели. Не могучие правительства. Не их армии с танками, самолетами, кораблями и ядерными ракетами.

Я.

Так легко и крышей поехать. Спаситель, етить.

Который сидит в малюсенькой комнате, живет с матерью-вдовой и у которого из друзей только безногий инвалид. Чую, с таким набором человечество обречено на гибель.

Друзья!

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки, комментировать и подписываться на автора.

Знали бы вы, как это важно!

Глава 15

Глава 15

Конец мая!

Пора надежд, ожиданий чего-то замечательного и окончания чего-то ужасного.

Да-да, учителя порой не меньше своих учеников ждут окончания этих долгих девяти месяцев. Словно беременность, которая заканчивается родами-экзаменами, после которых наступает долгожданное облегчение.

Не нужно больше писать кучу бумаг, планов занятий, отчетов и прочей бюрократии. Не нужно изо дня в день повторять нерадивым школьникам одно и тоже, чтобы на следующий день буквально по слогам выпытывать у них то, что разжевывал и вкладывал в их неокрепшие мозги. Не нужно изображать вечный позитив, не нужно притворно улыбаться опостылевшим коллегам-учителям и бледнеть от встречи с завучем.

Вот еще чуть и всё.

Да, потом будет практика и исправляющие оценки школьники, но это всё не то. На подобное уже можно смотреть через прищур скорого отпуска. Ну а в моем случае – в предвкушении окончания практики.

Правда все эти события, произошедшие со мной в последние недели, очень сильно смазали все эти радостные ожидания. Мне, если честно, было совсем не до школы с ее затягивающей трясиной бумажной бюрократии. Писать всё, что необходимо, я не успевал и Зинаида Ефремовна, уперев в меня свои большие округлости, грозилась не засчитать практику.

Я строил большие глаза, я покрывался потом, я часто-часто кивал обещая всё сделать и исправить и… ничего не делал.

Ну не писались у меня планы уроков по природе родного края для учеников шестого класса, когда внутри конструктора медленно создавался боевой имплант. А от осознания, что скоро, года через три-четыре, этой самой природы возможно и не будет руки совсем опускались. Что нужно бы что-то делать, как-то развиваться, толкать человечество, спасать его от приближающейся катастрофы, а я тут описываю пойму реки Исеть и животных в ней проживающих.

Тогда я ради успокоения достаю созревшее зерно участка развития. Внешне напоминающее кубик Рубика неопределенной перламутровой раскраски оно завораживало и притягивало взгляд. И даже вступало в небольшой мысленный диалог.

Выбрать данную местность для создания участка развития? Да/Нет.

В пределах ограниченной площади зафиксировано четыреста двадцать шесть живых организмов, пригодных для взрывной мутации. Выбрать количество существ для изменения?(Не более тридцати) Да/Нет.

Запланированный уровень сложности создаваемой зоны – легкий.

Я читал это коротенькое сообщение и нажимал отмену, размышляя, кто же попал в категорию «живых существ»? Жителей, людей на той территории, что должен занимать участок, гораздо меньше. Значит, здесь учитываются и домашние животные, и даже насекомые.

И просто замечательно, что есть возможность ограничивать количество мутантов. Иначе, в противном случае, на такой небольшой территории они просто сидели бы на головах друг друга.

Снова вздыхал, мысленно нажимал на кнопку «нет» и убирал зерно в хранилище конструктора. Чтобы его активировать, нужно выбрать место, а с этим пока проблемы. Вот уже несколько дней я размышляю о том, где его найти, попутно обшаривая окрестности, но пока всё глухо.

Я пришел к выводу, что делать такую зону на открытой местности, не зная всех подробностей, не стоит. Может и в самом деле все созданные мобы разбегутся по округам, пугая людей. Поэтому территорию нужно оградить. Либо создать ее там, где уже существуют естественные ограждения. Например, пещера. Кинул туда зерно, завалил вход и через нужное время зашел и зачистил.

Но пещеры в наших краях все наперечёт и там постоянно снуют всевозможные туристы и спелеологи.

А вот подвалов в городе просто завались. Буквально в каждом доме. И на входе в них стоят крепкие, чаще всего металлические двери. Единственное, что останавливало меня от того, чтобы закинуть зерно в подвал пятиэтажки, в которой проживал, это звук.

Звук выстрела дробовика. Очень сомневаюсь, что смогу пройти созданную зону развития с одним только ножом, то есть беззвучно. А мое огнестрельное бахает ну очень уж громко. На такие характерные звуки приедет вся полиция города, со спецназом впридачу.

Так что подвал мне нужен где-то на отшибе, в промышленной зоне, где хотя бы по ночам нет людей. И в итоге после долгих размышлений я вспомнил о полу-разрушенных зданиях, на задворках которых я прятался, когда следил за базой ЧОПовцев-бандитов.

Сейчас и база пустует – разогнали эту фирму, да и в окрестностях одни заброшенные, полу-разрушенные здания. Прямо идеальное место для моих планов.

Так что только страх не давал мне прийти на нужное место и запустить зерно. Страх и ожидание создания нового боевого импланта.

Я очень тщательно изучил всю доступную справку по возможностям этих устройств. Как их делать, кому устанавливать, что требуется от кандидата. И пришел к выводу, что на роль экспериментатора подходит только один человек из тех, кого я знал. Степаныч.

Поэтому в субботу утром, когда слегка захмелевшие от праздника последнего звонка школьники только возвращались домой, я, пожертвовав теплой кроваткой, удивленно смотрящим на меня из окопа Зикиром, и едва разлепившей глаза мамой, вышел во двор.

– Димооон! – услышал я знакомый крик, будивший пол-двора и направился к кричащему. Он сидел на той же лавочке, на своем уже можно сказать, законном месте.

– Здравствуй, Вадим Степанович, – я пожал инвалиду руку. – Как здоровье?

– Твоими молитвами, Митяй, тьфу-тьфу, – он похлопал ладонью по скамейке. – Садись, покалякаем.

Я послушно плюхнулся рядом, в принципе для этого и встал раным-рано.

Достав сигарету, зачем-то подув в нее с другой стороны, мужчина неторопливо, пару раз чиркнув спичкой, раскурил ее. Выпустил вверх целое облако белесого дыма.

– Михалыч тут заскакивал, – снова затяжка, а у меня внутри всё похолодело. Андрей Михайлович – тот, с которым мы покупали патроны для дробовика. – Жаловался.

– На что? – я решил строить из себя дурачка.

– Серьезные люди у него были. С красными корочками. Спрашивали про ваш закуп патронов. Просили показать их.

– И что он? – невольно сглотнул слюну.

– Отбрехался, сказал, что на кордон увез. Мол, на кабанчика хочет идти, – Степаныч, зажмурив от дымившей во рту сигареты один глаз, пристально поглядел на меня. – Но морду-то он тебе набить шибко хотел. Его аж трясло всего. От страха и злости.

– Угу, – я кивнул. – Понимаю.

А что мне еще сказать?

– Тут еще, вчера вроде. По телевизору новости показывали. И рассказывали там про бойню в бандитском притоне. Мол, положили главаря, вора в законе, и охранников его. И убили всех из дробовика, да картечью.

Я молчал. Строить из себя дурачка явно не стоит. Так и в самом деле можно подумать, что я дурак. А мне такое не нужно. Совсем наоборот.

– Давай-ка, сынок, – стряхивая пепел в стоящую жестяную банку из-под пива, сказал мужчина, – расскажи всё, как есть. Не тая.

– Хорошо, Степаныч. Расскажу, – я кивнул головой соглашаясь.

– Ты бандюганов положил? – вдруг резко спросил инвалид, смотря мне прямо в глаза.

– Я, – вновь кивнул головой.

– Мужи-и-ик! – протяжно вскрикнул он. – Дай краба!

Он протянул мне свою мозолистую, перетертую неудобными рукоятками костылей, пятерню и со всей силы сжал мою ладонь, когда я, чуть поколебавшись, протянул ее.

– Сколько вас было-то? Чего решили вдруг? Из-за Лерки что-ли?

– Один я был, Степаныч. И да, наверное из-за Валерии.

– Один? – недоверчиво покачал головой инвалид. – Ну-ну.

Я пожал плечами. Убедить в этом я смогу его чуть попозже. Теперь же тратить силы не было никакого смысла.

– А сам как? Не ранен? – он внимательно осмотрел меня, словно ища дырки от пуль, или хотя бы бинты перевязки.

– Ранен, – сказал я. – Уже заросло.

– В смысле «заросло»? – не понял он. – Ты малец не дури, я по горам побегал, по духам пострелял. Знаю, сколько раны заживают.

Я посмотрел по сторонам и ткнул пальцем в сторону кустов. Там стояла неприметная скамеечка, на которой местные алкаши любили выпивать, не попадаясь на глазам женам и участковым.

– Пойдем-ка туда. Покажу кое-что.

Ишустин Евгений Алексеевич

Больше всего в своей работе майору юстиции не нравилась подковерная и межструктурная борьба. Понятно, что ее придумали и старательно поддерживали не просто так. Такие пикировки внутри структур госбезопасности поддерживали сотрудников в тонусе, топили слабых и поднимали наверх самых сильных, самых зубастых.

Евгений Алексеевич и сам грыз, рвал и топил более нерасторопных и несообразительных. Когда надо защищался, когда чувствовал что время пришло – нападал. Но все эти интриги, временные союзы, дружбы против кого-то жутко сбивали с толку, с основной работы. Не давали сосредоточиться на главном. На том, ради чего он и пошел в Следственный комитет России.

На борьбе со всякой падалью. На тех, кто мешал его Родине процветать. Нет, майор не был фанатиком и ярым патриотом. Он просто любил свою страну и желал ей благополучия.

А сегодня ему дали по рукам. Буквально отбили их. Сказали не рыпаться, иначе будет плохо. Очень-очень плохо. Да еще наслали проверку из ФСБ.

Еще раз: проверку из другого ведомства! И это просто уму непостижимо! Ладно из отдела собственной безопасности. Проходили такое и не раз. Следаки, порывшись для приличия, грозили пальцами, составляли отчеты, лишали премии да и забывали о нем.

Но из ФСБ! Из почти враждебной СК структуре.

И федералы оторвались на славу. За эти часы, казалось, что душу из него вынули раз пять.

С утра понаехала куча шнырей и они за этот день переворошили его кабинет с верху до низу. Подняли из архива все дела и буквально с лупой в руках изучили их от корки до корки.

Естественно, нашли к чему прикопаться. Идеальных дел в такой работе нет. Всегда найдутся косяки и нестыковки.

Федералы злорадно ухмылялись и паковали эти дела к себе в туеса.

В кабинет несколько раз прорывался его начальник – генерал-лейтенант юстиции, но его всегда заворачивали у входа, тряся перед носом грозной бумагой с не менее грозной печатью и подписью. И тот уходил, бросая Ишустину одобряющие взгляды.

И они, эти взгляды, только еще больше ломали голову майору. Он не мог понять, за что на него наслали эту орду. Кто под него копает? В честь чего на него спустили эту свору собак? Что он сделал не так, как нужно? Или наоборот еще не сделал так, как нужно.

Перебирал в уме своих врагов и тех кого подозревал в недружественных действиях. Взвешивал, оценивал. И не мог найти того, кто мог организовать такую облаву. Не было у него таких влиятельных недругов. Ведь по сути кто он такой? Простой майор, который просто и честно служит. В темных делах замечен не был. Взятки не брал, предпринимателей не терроризировал, не крышевал. Возможно, таким образом пытаются надавить на его начальника? В итоге, Евгений Алексеевич остановился на этой версии, как на рабочей. Кому-то помешал генерал-лейтенант и он решил того слегка окунуть в грязь. Очень аккуратно. Легкий такой намек. И майор просто жертва этого намека.

И Ишустин успокоился. Раз это нападение не на него лично, то его начальник не даст его в обиду. Пронесет, выплывем!

Но в конце он понял, как сильно ошибался. Что все его версии были мимо. Что сейчас ему, лично ему, показали кулаком и сказали: «Не рыпайся, уроем».

Вся свора федералов, мило скалясь, попрощалась с ним, унося баулы конфискованных дел, словно беря их в заложники.

Оставив на столе одинокую папку. Там, где только что высилась гора бумаг, теперь не было ничего, поэтому этот кусок картона, перевязанный грубой ниткой, привлекал к себе всё внимание.

Ишустин глянул на заголовок и его словно ошпарили кипятком. Он понял причину шмона, причину намеков, причину завуалированной угрозы.

Дело о бойне на охранном предприятии «Гранит».

Помимо поиска убийцы, майор заинтересовался, почему такой, откровенно бандитский притон так долго существовал и не привлекал внимание силовиков. И начал дергать за ниточки. И одна ниточка дернулась. И начала, словно путеводная нить Ариадны, вести его к свету, к правде, к истине.

Наверх.

Очень сильно наверх.

И сегодня сверху прилетела ответка.

Послание было ясным и четким. Занимайся только убийством. Найди убийц и успокойся.

Майор понял это послание. Он не был дураком, как и не был новичком в подковерных битвах, и подобное понимал с первого раза.

Где там виски?

Достал заначку, которую каким-то чудом не утащили федералы и плеснул огненной воды в стакан. Тут же опрокинул его в рот. Закашлялся – жгучая жидкость попала не в то горло.

– Да сука! – майор в сердцах швырнул граненный стакан в стену. Мелкие осколки стекла брызнули в стороны, оставляя на темных обоях мокрое пятно.

Выудил из стола еще одну стопку. Аккуратно выпил, занюхав рукавом пиджака. И еще одну.

Сорокаградусный виски заходил хорошо. Майор совсем не чувствовал крепость напитка и пил его словно воду. Литры кортизола в его крови надежно блокировали действие алкоголя, не давая мозгу опьянеть, окунуться в спасительное беспамятство.

Поняв, что бухло не работает, майор снова выругался. Полез в стол, в дальний ящик, шаря рукой, нащупал искомое.

Вытащил из найденной полу-пустой пачки сигарету с зажигалкой, закурил, наблюдая, как поднимается кверху сизый дым. В голове мелькнула и пропала мысль про датчик задымления, висевший у входа.

А потом к нему пошли люди. Один за другим.

Сначала пришел босс. Генерал-лейтенант юстиции Зверев Леонид Елисеевич.

Выпил с майором по стопке виски.

– Жень, – сказал доверительным тоном. – Я ничего не мог сделать. Там такие подписи и печати. Они нас могли к стенке поставить и расстрелять, и никто бы слова не вякнул. Вот такие там подписи были.

– Пустое, – махнул рукой Ишустин. Алкоголь, наконец, смог пробиться сквозь кортизоловую блокаду мозга, топя все тревоги в огненном озере. Он кивнул на папку с делом, до сих пор одиноко лежащую на столе. – С этим-то че делать?

– А что с ним делать? – засуетился начальник. – Работать! Искать убийцу! И успешно закрыть его. А мы тебе премию выпишем за удачное раскрытое дело. И в архив уберем. И забудем.