Текст книги "Княжич Вовка (СИ)"

Автор книги: Владимир Сизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Сизов Владимир Константинович
Княжич Вовка

Сизов В.К. 2016г.О.Р.Х 7524г. О.С.М.

Княжич Вовка.

Вместо вступления:

Уважаемый читатель, если тебе покажется, что персонажи книги изъясняются на старорусском языке не совсем правильно, вспомни, сколько на данный момент существует диалектов на безбрежных просторах нашей страны и сделай поправку, что в оное время их было в сто раз больше. Чуть ли не в каждом населённом пункте говор хоть немного отличался от прочих и даже от соседних. Сейчас по крайней мере дикторы по телевизору и преподаватели в школах учат говорить примерно одинаково. В древние времена такого не было. Связи между поселениями были минимальны и осуществлялись лишь заезжими купцами разных мастей. Каждый обучал детей по своему разумению, считая себя самым правильным педагогом. Потому собственно один и тот же язык у дальних родственников, отдалившихся друг от друга, видоизменяется со временем до полного взаимонепонимания. Даже в центральной части Руси народы: Мурома, Меря, Мещера, Чудь, Эрзя, Мокша, Булгары, Черемисы и большинство прочих имели свой оригинальный язык, коренным образом отличающийся от других. В приграничных районах они смешивались, создавая опять же неповторимый колорит. Надо заметить, что и сейчас большинство из перечисленных наций не забыли родную речь. В общем будь снисходительным, читатель. Я не знаток, но и ты поверь далеко не в курсе, как разговаривал народ в стародавние времена даже если являешься профессором.

НУ, ПОГНАЛИ!

Глава 1.

Чтоб когда-нибудь ещё я связался с малышнёй, да ни в жизнь! Надо мной уже и родители подшучивать начали: «Парень вымахал шестнадцать с половиной лет, пора с девчонками встречаться, а ты всё с соседскими детьми возишься!» Ну не получается у меня отказывать маленьким друзьям, опять уговорили сорванцы, окружили во дворе, ухватили за руки и одежду, повисли на шее, заглянули в глаза, заныли: «Ну Вовка-а, давай в прятки-и-и!» Подумалось, что в последний раз уважу мелких, сделаю вид что поиграю с ними, спрячусь, а сам пойду по своим делам. Пусть ищут хоть до вечера! Когда надоест сами поймут, что такой большой юноша им уже не компания.

Наш двухэтажный шестнадцати квартирный дом расположен на самом краю посёлка городского типа, который называется "Новая Линия". На самом деле этот микрорайон почти с самого своего начала входит в состав города Гороховец, а зовут его так потому, что сюда пустили в оное время новый маршрут автобуса. Рядом через дорогу колхозные поля, в которых на всё лето пропадают местные коты, собирая урожай мышей. В сторону реки Клязьмы круто спускаются заросшие лесом овраги.

Когда самый младший начал считать, отвернувшись к стене, а остальные приятели рассыпались кто куда прятаться, я завернул за поленницы с дровами, пробежал мимо забора садовых участков и сиганул в ближний овраг. Летом в лесочке у реки столько интересных дел для подростка! Ранней весной берёзовый сок добываем, но это уже прошло. Осенью тьма орехов, хоть мешками греби, но это не скоро. Однако и сейчас есть чем заняться. Можно искупаться, сплавать на самодельном плоту, половить рыбу, полазить по деревьям, сделать в густых ветвях под самой кроной гнездо для наблюдения. Если вырезать самодельный лук со стрелами, воткнуть перо в волосы, нарисовать глиной полоски на лице, получиться недавний фильм про индейцев в новом исполнении. Да мало ли что ещё...

Все эти идеи в мозгах пронеслись, казалось мгновенно. Я ещё выбирал с чего сегодня начать, когда споткнулся и покатился по крутому склону. Наверное, моя черепушка неплохо приложилась об корень или другое что-то жёсткое, потому что ненадолго отключилась.

"Не бежал бы от мелких, шёл бы спокойно и ничего не случилось бы", – мелькнуло в мыслях, когда, очнувшись я стал подниматься на ноги. Рука потянулась к затылку, ощупала большую шишку и оказалась в крови. Эх придётся домой возвращаться! Мать сейчас разохается, причёску йодом или зелёнкой испачкает. Какие уж тут будут девушки?! Даже тринадцатилетние соседки-подружки Иринка с Маринкой небось смеяться начнут, дразниться как-нибудь. Оставалось только брести домой с испорченным настроением. Надеюсь хотя-бы в больницу не повезут накладывать швы и гулять снова отпустят?

Из-за хмурых мыслей я не очень расстроился, когда вышел куда-то не туда. (Дальше расстраиваться видимо просто сил не было.) Вместо домов, садовых участков и полей за ними, перед глазами простирался то ли лес, то ли роща. Пока оглядывался, соображал куда попал и в какую сторону двигаться дальше, неподалёку за кустами пробежали люди. Толстый дядька догнал девчонку и остановил, схватив за длинную русую косу. Сорвав, он бросил на землю и демонстративно растоптал синюю ленточку.

Сразу захотелось скорее пройти стороной. Не нравится мне смотреть на скандалы. Эти оба кричат, ругаются решая, наверное, семейные проблемы, но мужик вдруг наотмашь ударил по лицу, и его спутница рухнула, как подкошенная.

Так жестоко у нас редко воспитывают детей, поэтому я остановился, спрятавшись за толстой берёзой. В голове "зароились" спутанные мысли: "Этот толстяк здоровее меня раза в два. Драться с ним себе дороже выйдет, да и нафига с таким связываться. Проще не высовываться под горячую руку, но проследить надо." Скорее всего подросток, почти взрослая барышня сильно провинилась. Отец конечно неправ, но лезть в чужие семейные проблемы последнее дело. Даже к участковому обращаться не всегда стоит. Не раз приходилось видеть, как вызвавшие милицию родственники, сами же потом от неё и защищали дебошира. Однако стоило убедится, что бедняжка хотя-бы живая, очень уж сильно ей досталось, а потому надо выждать поблизости. По идее мужчина сейчас поднимет несчастную на ноги и поведёт домой. По дороге ещё поорёт, может даже "отвесит" подзатыльника или шлёпнет пониже спины и всё. Я пойду следом и выйду к какой-нибудь деревне. Оказаться в отдалении от своего Гороховца, меня пока не сильно беспокоило. Где-то в глубине, подсознание удивлялось этому чуду, но пока было не до того.

То, что отец с дочерью деревенские, я решил по их чудной одежде, даже какой-то старинной на первый взгляд. У девчонки платье до пят с длинным рукавом и платок на голове в такую-то летнюю жару! На дядьке сильно ношеные штаны и курка, в каких только в хлеву убирать. С заросшим лицом он показался сперва пожилым, ведь бороды у нас носят только старики, но приглядевшись, глаза разобрали, что этот парень довольно молод, хотя почему-то не бреется.

Оценив всё у меня в голове сложилось, что ленивица хотела сбежать от работы и получила за это от чересчур строгого родителя. Жестоко, конечно, но им виднее. Это мы городские, поселковые бездельничаем и в выходные, и на каникулах. У деревенских же только огород сорок соток не меньше, а ещё коровы, поросята, куры, гуси... Их небось папка с мамкой гоняют. Зато и живут они в СССР зажиточно, каждый день мясо, домашняя колбаса на столе. У тех, кто не пропивает и экономит, не только запорожцы, даже жигули и волги встречаются. Мотоцикл с коляской так почти у каждого, даже у пьяниц. У нас же пролетариев и мотоциклы редко бывают, да что там рассуждать, мопеды с велосипедами не у всех.

Правда насчёт моды сельские отстают от городских. Наши на шмотки денег не жалеют. У каждой нормальной женщины швейная машинка не простаивает. Журналы Крестьянка, Работница и прочие регулярно просматривают и обшивают свою семью. За импортными новинками родители не погнушаются и в Москву на поезде смотаться на выходных. Заодно конечно и колбаска с апельсинами оттуда приезжает. Я на что пока за красивой одеждой не гонюсь, но понимаю, что брюки, ботинки на высоком каблуке, рубашка у меня по последней моде и намного приличнее, чем одежда у встречных.

На поляне в это время происходило непредвиденное. Незнакомец, приспустив штаны снова повалил попытавшуюся подняться дамочку и стал задирать ей подол. Та запищала, заплакала, задёргала ногами, пытаясь сопротивляться. Толстяк засмеялся. Видно было, что ему доставляет удовольствие сопротивление жертвы. Меня как громом ударило. Я с самых малых лет насколько себя осознаю, один или в компании таких же малышей мальчишек и девчонок бегал и к реке, и по оврагам, но ни разу не видел, не слышал про такое. Конечно люди дрались временами, особенно по пьяни, как у нас говорили, наказывали детей, но подобного, издевательства не припомню. Что это сексуальное насилие уже понятно, не маленький. Пора, пожалуй, выручать барышню. "Мужчины должны защищать женщин!" – Этому нас учили ещё с детского сада.

Увлёкшийся борьбой, бандит не сразу услышал шаги. Подвернувшейся под руку корягой, мне удалось крепко садануть его поперёк спины и пнуть ногой в бок. В следующий момент очень шустро для своей комплекции негодяй перекатился и вскочил на ноги. Наверное, надо было нам бежать, пока он подтягивал и завязывал шаровары, но быстро поднять потерпевшую не получилось. Бедняга или замешкалась, или просто была не в состоянии, слишком сильно ударилась. Оставить несчастную в беде было невозможно и пришлось опять бросится в атаку. Мой повторный замах дубинкой, неприятель как-то хитро встретил, уклонился, перехватил, дёрнул за руку и я, потеряв равновесие покатился в кусты уже без оружия. Палка улетела.

– Ах ты так!

Вспомнив как мы с одноклассниками боксировали, я пошёл на него уже осторожнее, наклонив голову, прикрыв кулаками скулы. Противник поманил меня, улыбаясь щербатой улыбкой. Лицо у него при этом сделалось самое гнусное, разбойничье. Где-то внутри промелькнула трусливая мыслишка: "Не пора ли тебе, Вовка, отступать? Он явно сильнее и опытнее." Но когда насильник снова деловито пристукнул замешкавшуюся жертву, сказав мол погодь ещё немного, я понял, что не отступлюсь. Как учил Сашка, (один из женихов моей сестры, подаривший мне кстати и боксёрские перчатки перед уходом в армию), я осторожно запрыгал вокруг здоровяка. Тот не понял моего "танца" и саданул резко, сильно, но размашисто, по-деревенски. Поднырнув, я провёл два апперкота и отскочил от его следующего замаха. Бугай только развеселился. У него лишь слегка качнулась голова, словно от лёгких оплеушин. Однако следующей серией, удалось расквасить нос и он, рассердившись, вынул из сапога самодельный тесак.

"Это видимо сбежавший из тюрьмы преступник или сумасшедший!" – Немедленно промелькнуло в подсознании. Многие из пацанов, да и взрослые тоже носят с собой ножики, но никто же их не вытаскивает во время ссоры и драки. Похлопав себя по карманам, я сделал печальный вывод, что мой недавно купленный складной красавец где-то вывалился и доставать нечего даже при желании.

Незнакомец стал наступать осторожными, пружинистыми шагами. Ладонь с оружием была опущена. Негодяй не размахивал клинком, как человек, который намеревается только попугать, прогнать помешавшего мальчишку. Бандит собирался бить наверняка. Пришлось срочно отступать.

"Плохо дело, хоть убегай, а то как бы не стало поздно, чуть зазеваешься и получишь железо в рёбра", – закрались тревожные мысли, но в следующий момент повезло. Прямо как в кино удалось пнуть врага по опасной руке, и острая железяка улетела в сторону. Я обрадовался, слегка расслабился, но на этом счастье закончилась. Мужик бросился, как бык, игнорируя встречные удары. Кулаком, как кувалдой, здоровяк сбил меня с ног и навалился, схватив за шею. Я пытался сопротивляться, даже, кажется ткнул ему пальцами в глаза, но вскоре отключился.

Очнуться заставила холодная вода, вылитая на лицо. В полумраке прямо перед глазами оказался низкий закопчённый потолок. Маленькое окошко сбоку в бревенчатой стене еле пропускает свет. Хорошо хоть дверь приоткрыта, а то было бы совсем темно. Надомной склонилось старческое, морщинистое лицо с седыми волосами, перевязанными на лбу тесёмкой и длинной белоснежной бородой, будто сошедшее из телевизора, из сказки. Одежда тоже вполне оттуда. Странная холщовая светло-серая рубаха совсем без пуговиц и вдобавок с вышивкой. Одевать её приходится видимо, как платье, да и по длине наряд похож на женский, ниже колен, а подвязан в поясе простой верёвкой. Даже в сумраке видно из какого старого, потёртого материала это сшито, а вернее до такой степени заношено. Самодельного покроя широкие синие штаны тоже далеко не новые с заплатками. На ногах вместо носок накручены портянки и кажется обуты настоящие лапти! Что это? Где я? Может во сне занесло в сказку? Вообще-то мне нравится фантастика, особенно такая необычная с чудесами. В какой-то книге Кира Булычёва встречался похожий сюжет. Хотя, что за чушь лезет в голову, в несчастную черепушку? У-У-У как она трещит, буквально раскалывается!!

– Оклемалси, боярин? – Участливо заговорил дед, осторожно прислоняя к моему лицу холодную влажную тряпку.

– Какой ещё боярин?

Моя рука осторожно коснулась больной головы. Кажется, башку обрили наголо и замотали, как в больнице. Прощай причёска под битлов!

– Ны гневись, коли княжиче ты еси, токмо меща, колец и иных знаков у тоби ны бяше, ны ведаемо наю людишкам коего ты еси рода-племени, коими землями володеешь.

Бормотание оказалось почти непонятно. Знакомые слова перемешивались с неизвестными и полученный винегрет как говориться переварить не получалось. Подумалось, что от меня чего-то хотят в качестве признательности за помощь.

– Кольца, земли, племя... – Задумался я, пытаясь подобрать подходящий ответ, ни к чему не обязывающий, и чтобы не обидеть.

В конце концов ничего толком не вышло и пришлось пожать плечами.

– Нет у меня ничего с собой.

– Байстрюк значить. – Еле слышно пробормотал старец. – Ано имя-то знатное.

– Знамо княжье! Азм спервоначалу тако ведала! – Пропищал от входа девчоночий голосок.

На мгновение заглянуло молодое женское лицо с любопытными глазками, но пожилой хозяин строго цыкнул и видение исчезло.

– Коли воспрянуть сдюжишь, пойде в избу.

Осторожно приподняв за спину, дед помог встать на пол. Голова немного закружилась, но тотчас стала успокаиваться. Всё тело болело, но ноги вроде-бы держали.

– Божена тя обмыла, одёжу от руды застирала, облачи плотье покуда. – Протянул мужичок рубашку, такую-же как на нём, только поновее.

Опять ничего непонятно, кроме того, что меня оказывается кто-то раздел догола, а помещение похоже баня. То-то оно маленькое слишком и мокрое.

– Это же старинная сорочка! Откуда у вас музейные экспонаты? Это разве можно одевать?

Взяв одежду, я с интересом стал разглядывать и ощупывать. Очень похожие вещи недавно нам показывали в музее дома Сапожниковых, правда трогать не разрешали. Материал оказался чрезвычайно плотный, даже скорее грубый, зато весьма прочный, судя по всему. Не сказать, что белоснежный, но близкий к этому. Вышивка красными нитками по подолу, на рукавах, на груди придаёт праздничность простому балахону.

– Сие облачаеть плоть, посему есть плотье! – Нравоучительным тоном объяснил старичок.

Стало понятно, что пенсионеру нравятся разные старинные названия и он пытается приучать к ним молодёжь.

– Ну, хотя бы платье. – Не сдавался я, вспомнив, как в сказках царь называл сшитый ему на заказ наряд.

– Платье – сие немцы-басурмане изрекають! Переиначили, псы, на свой лад, поелику сим людишкам един леший. – Недовольно пробурчал хозяин. – Нама же сколотам подобаеть глагол блюсти, дабы ны обасурманится, истоки, суть вещей ведати!

– Каким ещё сволотам?

– Сколоты мы есмь искони, коло, коловрарт почитайе. Обаче отроки младыя сие иже ны ведають.

А-а-а, так это, наверное, название деревни, куда угораздило попасть. Что-то раньше не приходилось слышать ни о чём похожем, ну да ладно, расспрошу знакомых на досуге.

Когда оделся, вид у меня стал ещё тот. Рубашка, словно женское мини чуть прикрыло задницу. Старичок-то на две головы ниже. Ему как раз будет до колен, словно настоящее платье. На голых ногах мои модные ботинки с высокими каблуками тоже можно принять за дамские. Голова обвязанная, как у Щорса, выглядит небось чепчиком или косынкой. В общем сплошная пародия. Не зря девчонка, встретившая у выхода, сразу захихикала. Я бы может быть и сам над собой посмеялся, если бы голова так не болела.

Двор, как и предполагалось, оказался деревенским. Стена к стене бревенчатые постройки огораживали небольшое свободное пространство. Наискосок через него высоко на верёвке раскачивалась на ветру одежда, среди которой виднелась и моя. Вот оказывается почему предложили нарядится чучелом. Ладно, подожду немного. Под солнцем должно быстро высохнуть. Пока надо хотя бы осмотреться вокруг из любопытства.

Интересного оказалось много. Хлипкие ворота сделаны почему-то не из досок, а из жердей. Петель не было вовсе ни на створках и ни в одной из дверей построек. Все они были просто привязаны кожаными ремнями. По соседству в свинарнике маленькие поросята облепили толстую свиноматку. Та лежала на боку и довольно похрюкивала.

Несмотря на то, что нигде не было заметно навоза и даже все курятники, свинарники и прочие подсобные помещения почти "сияли чистотой", характерный деревенский запах буквально пропитывал весь воздух. Даже простуженный больной с "забитым" носом сразу бы понял, что в хозяйстве держат скотину.

Мужичок пошёл почему-то почти в самую низкую постройку и поманил следом. Я думал, что там погреб, а оказалось жилое помещение-полуземлянка. Широкая печь была оштукатурена глиной, но почему-то не побелённая. Деревянный стол самой простой конструкции без привычных мне выдвижных ящичков выглядел явно самодельным, но крепким, надёжным. Вдоль стен располагались лежанки вместо стульев и полати над ними. В углу сундук, почти как у моей бабушки, только непокрашенный и без железных полос. Над ним под потолком обрамлённая красной материей старинная деревянная икона, нарисованная на толстом обрезке доски. Таких небось даже в музее не встретишь. Сразу видно раритет, хоть я и не специалист. Небольшая связка засыхающего лука над дверью, чисто символическая. До нового урожая явно не хватит. Малюсенькое оконце практически такое же как в бане, чуть приподнято над землёй. Вместо стекла что-то совсем непонятное, мутное. Я опять почувствовал себя в сказке. Дедушка в своей старинной одежде органично вписывался в интерьер.

Не веря глазам, я стал трогать руками вещи и предметы обстановки. Всё было подлинное. Люди здесь обитали сразу видно, что давно. Не музей это или наскоро сляпанная бутафория для съёмок кино, а настоящее жильё.

Сгорбленный старичок потихоньку суетился. Отодвинув печную заслонку, (о ужас, деревянную! как она только до сих пор не сгорела?) он посмотрел на огонь и засунул далеко вглубь ветку хвороста. Взяв ухват, (тоже целиком сделанный из дерева! такого и в городском музее не увидишь!) достал глиняный горшок. (Не кастрюлю, не чугунный горшок в конце концов, а именно закопчённый глиняный!) Приоткрыв деревянную крышку, хозяин размешал внутри большой деревянной опять же ложкой. Запахло наваристыми щами. Я сглотнул слюну. В животе забулькало. Сказка всё больше обретала реальные черты.

– Обаче леть поснедати. – Пробормотал хозяин, но вдруг снаружи закудахтало и он, шаркая лаптями, поспешил во двор.

Оказалось, та самая милашка через калитку загоняла во двор множество разноцветных кур, и мы стали направлять их в курятник. Птица отчаянно сопротивлялась, будто принципиально забегая во все открытые помещения, только не туда, куда нужно. Дед ругался, обзывая их псами безродными, пока я не догадался все лишние двери закрыть. Лишь тогда дело пошло на лад. Следом за курами появились важные гуси. Они не суетились, как бестолковые предшественники, а громко гогоча, словно толпа на демонстрации, переваливаясь с боку на бок дружно направились на своё место. Потом были овцы, корова с телёнком и наконец лошадь.

Божена, как звали барышню, принялась доить корову. Старик, осматривая и пересчитывая животных, деревянными вилами подкладывал в кормушки остатки сена и соломы. Я взялся ему помогать. Неудобно же просто смотреть, как пожилой мужчина охая лезет по хлипкой лестнице, сделанной почему-то без гвоздей на сеновалы, расположенные над каждым строением. Там ползая на коленях, кряхтя и чихая в пыли, бедняга выгребает из углов остатки сухой травы. Я по моложе, ноги уже не дрожат, в отличие от пенсионера, да и вообще, нас так приучали с детства, что надо помогать старшим и слабым. Мадмуазелька, всё время поглядывала в мою сторону и посмеивалась, пока хозяин не дал ей лёгкого подзатыльника и не ткнул носом в пролитое молоко.

– Иде, княжиче, мое порты облачи покуда, ны смущай отроковицу. – Проворчал он почему-то сердитым голосом.

– Блин! – Мгновенно натянув подол рубахи, словно девчонка, я покраснел от стыда.

Совсем забыл, как меня тут нарядили! А эта "зараза" ведь сама же раздевала, как рассказал старик, пока я без сознания валялся. Могла бы и скромно отвернуться. Нет ведь, до сих пор нагло хихикает и косит глазками, будто не насмотрелась, словно с закрытыми глазами брюки стягивала!

Только когда разобрались с молоком, видимо поставили на простоквашу или на творог с сыром, сели ужинать. В моём животе к этому времени творилась настоящая революция. Обедать же сегодня так и не пришлось. Первому по традиции налили гостю в грубоватую, чрезмерно толстую, сразу видно самодельную глиняную плошку. Дед посмотрел на меня, словно чего-то выжидая, потом подтолкнул Божену. Внучка залезла куда-то между лежанками и подала простой, деревянный, самодельно вырезанный черпачок. Я уже не удивился, стал привыкать к странной обстановке. Обычной магазинной посуды нигде не было видно, да и вообще ни одного предмета привычного для жителя двадцатого века. Сказав спасибо, я покосился на хозяев. Чего они так пялятся и сами не едят? У человека же кусок в горло не полезет от такого внимания! Наконец дед крякнул, как мне показалось с удовольствием, перекрестился, неразборчиво пробормотал молитву и начал кушать. Пожав плечами, попробовал и я. Не отравы же налили гостю в конце концов? Юная хозяюшка стала есть последней. "Видимо в этой деревне традиции до сих пор старинные и приступают к трапезе по старшинству", – решил я.

Щи оказались необыкновенно густыми и вкусными, хотя почти несолёные. Правда с голодухи всё покажется таким смачным, что "пальчики оближешь". Кусков мяса не было видно, но по запаху и вкусу сразу было понятно, что оно есть. Видимо разварилось до такой степени, что распалось на отдельные волокна или разрезали, перетёрли в паштет. Правильно, беззубым пенсионерам так жевать проще. Кроме щей почему-то ничего больше не подали, даже хлеба. Порция была большая, я наелся, но всё-равно странно, ни второго, ни третьего. Хотя нет, облизав свою ложку, дед двинул бровями. Барышня лёгкой птичкой тут же выпорхнула и принесла холодный горшок с квасом.

"Где-же у них интересно холодильник?" – Пронеслось в мозгу, но потом вспомнился глубокий погреб со льдом. Самодельный, грубый, пыльный, глиняный горшок в холодильнике не стоял бы.

Напиток оказался с градусами, почти, как пиво, правда вкуснее, ароматнее. Я конечно непьющий, но пробовать втихарца приходилось, есть с чем сравнить. Дед отхлёбывал не спеша, маленькими глоточками, смаковал, вытирал усы. Глядя на него, и я постепенно "усидел" свою порцию.

Хозяин тут же постучал ложкой по горшку. Подскочив, Божена снова наполнила наши тяжеленые, глиняные кружки, такие-же толстостенные, как и вся прочая посуда. Пожалуй, их не сразу расколешь, даже если уронишь, правда держать этакий вес лучше сразу двумя руками. Внучке дед разрешил выпить лишь самую малость, потому, наверное, мадмуазелька всё время косилась на меня, рассматривала, словно голодная, заставляя краснеть под её пристальным взглядом.

Когда квас закончился, посидели, помолчали, глядя друг на друга. От меня опять словно чего-то ожидали. Подумав, я встал и поклонился, вспомнив, как это делают в киношных сказках, правда чуть лоб об стол не расшиб. Хозяюшка опять захихикала, отвернувшись, прикрыв лицо ладошкой и получила очередного подзатыльника.

– Мне, наверное, пора? – Пробормотал, я смутившись.

– Камо же ты днесь, одёжа паки сыра. Седи ешшо. – Торопливо пробормотала барышня, спрятав улыбку.

Видимо дурёхе показалось, что гость обиделся, а мне стало хорошо. После выпитого кваса по телу растеклось тепло. Всё стало легко и просто, даже разгадывать неизвестные слова. Ясно-же, что предложили остаться, посидеть ещё в такой хорошей компании. Несмотря на разбитое, опухшее лицо, девушка казалась необыкновенно привлекательной, особенно, когда улыбается. Всё непонятное произошедшее в последние пол дня сразу объяснилось. Не раз же приходилось слышать про старообрядцев, расселившихся в основном по далёкой Сибири, но видимо в нашей области тоже осели. Это такие-же советские люди, только живут большинство по старинке и соблюдают древние обычаи. Наверное, получилось случайно оказаться недалеко от их поселения. (То, что непременно должен бы слышать про такую деревню, если она недалеко, мои мозги деликатно не напоминали.)

– Отнуда ты еси и камо? – Покряхтев спросил дед.

Чего-то опять просят непонятное, осторожно почесал я затылок. Что же ответить?

– Да так, гулял и увидел случайно, как тот бугай на вашу внучку кинулся. А как же меня занесло в ваш дом?

Захотелось поговорить о произошедшем, но в памяти всплывало почему-то не всё подряд, а как-то частями, урывками.

– За сие благодарствую, княжиче, бо вступил безоружный за девицу, не дозволяша обесчестить. – Пропела Божена, встала и поклонилась, коснувшись ладонью земли. (вместо пола под ногами была утоптанная глина) – Егда обессилевши ты еси, мы есмь иже недалече бяше, азм деда и покликала.

Тут же вспомнилось, как стащив с меня тяжесть, не дававшую дышать, расплывчато проявилось встревоженное лицо незнакомки. Потом мы долго брели, поддерживая друг друга.

– А куда тот мужик делся?

– Прирезала. Покамест вы есте бились, азм нож сыскала и выю татю тюкнула.

– Иже прикопали ужо, староста глаголил. – Добавил старик.

Я недоверчиво перевёл взгляд с деда на внучку. В мозгах "перемешивалась каша". Или мне чего-то непонятно в этих странных словах, или они так шутят без улыбки. Тот бандит, конечно, гад большой. В тюрьму его надо лет на пять, на десять, но не убивать же и просто закапывать без суда и следствия? Тем более староста, значит главный здесь. Наверное, в их фразах всё-таки какой-то другой непонятный смысл. Выражаются эти люди слишком чудно. Я знал, что в наших краях все окают, не сравнишь со столицей или диктором по телеку, но эти каждую буковку "О" именно выговаривают, выделяют среди остальных. Даже некоторые "А" произносят как "О". Ещё вымя приплели. У здоровяка была нормальная фигура и грудь. Даже живот хотя и толстый, но совсем не до такой степени. В какое вымя она могла ткнуть?

– Мне всё же пора. Одежда по дороге высохнет.

Приподнявшись, я покачнулся и уселся назад. Ноги почему-то больше не держали.

– Заночуй у ны, содеяй милость. Куды ты еси на нощь? Волоки да тати в округе лютують, пропадёшь безоружен. – Попросила Божена и опять хихикнула, видимо теперь насмехаясь над моим внезапным бессилием.

Впрочем, милашка хихикала почти по любому поводу. "Вся их порода девчачья такая", -подумалось мне, не обижаться же из-за этого? Красотка вдруг как-то по-особенному посмотрела, словно заглядывая в душу, слегка прищурилась, потом опустила ресницы смущаясь и краснея под моим ответным взором. Через мгновение снова бесстрашно взглянула в упор, приблизив лицо, словно собираясь что-то рассказать по секрету, и я вдруг понял, что никуда отсюда сегодня уже не пойду, действительно, переночую в этом гостеприимном домишке. Мне ведь даже неизвестно точно в какую сторону возвращаться. На дворе вечереет, автобусы небось уже не ходят. Пешком шлёпать неохота. То, что родители будут волноваться, думать не хотелось. Их сын ведь почти взрослый и вернётся завтра, что такого?

На самом же деле твёрдо решив остаться, мысленно придумывались отговорки по другой причине. В душе что-то непонятное приятно взволновалось. При свете лучин я засмотрелся в глубокие девчачьи глаза и отрываться не хотелось. В вечернем полумраке они казались такими загадочно манящими, обещающими раскрыть какие-то важные тайны. Иногда в них проскакивали весёлые искорки, а порой глазки становились нежными и ласковыми. И самое главное, симпатичная барышня была почти рядом и так замечательно улыбалась! Конечно, мы не просто так сидели. Молодая хозяюшка что-то в пол голоса щебетала. Было почти непонятно, но я поддакивал, кивал головой, узнавая отдельные слова и старательно соединяя их по смыслу. Рот сам собой постоянно растягивался в ответной улыбке. Постепенно совсем стемнело. По очереди погасли все лучины и их больше не стали обновлять. Дед захрапел рядом, отвалившись прямо в одежде на лежанку. Маленькая ладошка нащупала мою и куда-то потянула во мраке. Вскоре девушка вывела во двор и усадила на брёвнышко, не отпуская руку, словно в детском саду. Я перебирал маленькие женские пальчики, тоже не желая их выпускать и не было раньше в моей жизни прекраснее мгновения. Показалось, что ночь остановила время и так будет длиться всегда.

Прижавшись, как воробушки, накрывшись чем-то от комаров, мы сначала просто смотрели на звёзды, слушали соловьёв и кузнечиков. В какой-то момент случайно я её обнял, и подружка не противилась. У Божены оказалась стройная нежная талия. Каждое рёбрышко прощупывалось сквозь платье и тонкую кожу. Потом мы целовались и душа замирала до головокружения. Губки у барышни оказались мягкие и влажные, от волос пахло цветами и травами. Она охала, когда, забывшись от восторга, я пытался чмокать её распухший веснушчатый носик и глазки. Самому порой тоже приходилось морщится, когда нежные ручки гладили меня по больному затылку. Незаметно прелестница оказалась на моих коленях, а в конце концов поджав ножки и свернувшись клубочком, красотка уснула, обнимая меня за шею. Это было так трогательно, что, спустившись в землянку, захотелось так всю ночь и просидеть с подружкой на руках, охраняя её от всего на свете.