Текст книги "Чужой в Мифгороде"

Автор книги: Владимир Венгловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Владимир Казимирович Венгловский
Чужой в Мифгороде

(журнальный вариант)

– Человек, встречай, черт пришел! – воскликнул мой друг Марк Самуилович Райхер, появляясь в дверях.

Я слегка оторопел – Марк, который обычно ходил в строгих костюмах, теперь красовался в белой футболка с надписью на груди: «Ветеран умственного труда», а на голову напялил черную шляпу. В его руках призывно звякала пестрая хозяйственная сумка.

– С ума сошел? – поинтересовался я, запирая за гостем двери.

– Полностью.

– А это что? – пощупал я футболку.

– Сувенир из Львова, – ухмыльнулся Марк. – Ездил на экскурсию до того как всё тут нае-е-е… вернулось.

– Марк! – рассмеялся я. – При детях в школе ты тоже так выражался?

– А что дети? Они побольше моего знают. Сашка, на душе у меня сегодня что-то неспокойно. Лишним себя ощущаю в Мифгороде. Чужим.

От него несло спиртным. Я бросил взгляд на настенные часы – и когда он только успел? А главное, чем?

Марк подошел к кухонному окну. За пыльным стеклом сверкало солнце. По подоконнику жизнерадостно проскакал рыжий злыдень, прокричал, вспомнив свое пернатое прошлое: «чик-чирик» – и сиганул вниз.

– Знаешь, Сашка, до сих пор я считал этот город своим, а теперь…

– Глупости, – перебил я. – Мелочи и глупости. Забудь. Чего это тебя коротнуло? Чужой тут я, а не ты. Ты же теперь черт в Мифической Реальности… Как ты сказал? В Мифгороде?

– Вчера мы решили переименовать город. Неофициально, пока еще.

– «Мы», – невесело сказал я. – А человека не позвали…

– Извини.

Во дворе под покосившимся бигбордом мальчишки-чертенята гоняли мяч. Словно футбольный знаток, на бигборде умостился Гайворон с надетым на клюв пенсне.

– Страшно мне, Александр. Хуже, чем в Афгане. Я-то, может, и не чужой. Но ты же, как был человеком, так и остался! Давай выпьем, а? Что нам еще осталось, Лета или Прана?

Марк торжественно достал бутылку «Оковитой на бруньках».

– Естественною смертию – никто. Все противоестественно и рано, – закончил он перефразированную цитату из Высоцкого.

– Где взял? – удивился я.

– Раритет! Можно сказать, артефакт прошлой реальности.

– По какому случаю?

– Да ты шо! Сегодня же день десантника! – Марк снял шляпу, блеснув лысиной, и нахлобучил на голову выцветший голубой берет.

– А-а-а! Тогда добавим еще более древние находки! – Я полез в тетин буфет – доставать граненые стаканы.

– Три? – поднял бровь Марк. – Чувствовал же, что ты не один!

На кухню вошел капитан десантных и очень вооруженных войск Матвеев.

– Здравствуйте, – поприветствовал он нового гостя.

– Здрав будь, десантура! – Марк снял берет и шутливо поклонился, демонстрируя маленькие рожки. – Выпьем?

– Благодарю, но на службе – ни-ни, – и Матвеев по очереди пожал нам руки.

Мою ладонь капитан стискивал дольше, чем было нужно.

– Считаю, мы договорились? – спросил он и, не ожидая ответа, ушел.

– Что хотело это несказочное создание? – поинтересовался Марк, едва закрылись двери.

– Кто его знает. Сам никак не пойму. Проводит со мной интеллектуальные разговоры.

– Все успел разболтать? – рявкнул Марк.

– Никак нет! Чтобы разболтать – надо знать. А что я знаю?..

– Ну, ясно – тайны, секреты и все такое, – согласился Марк. – Давай уже выпьем!

По полу застучал вывалившийся из-под пояса Райхера чертячий хвост с заботливо причесанной кисточкой и голубым бантиком на конце.

* * *

Это произошло месяц назад. Однажды все в городе проснулись и обнаружили, что они больше не те, кем были вчера. Город заполнила Мифическая Реальность.

Компьютер не включить, хотя ток бьется. Мобильниками тоже можно гвозди заколачивать – покрытие словно корова языком слизала.

«Всё из-за меня, дядь Саша, – шепнул мне как-то соседский Олежка. – Я очень-очень сильно пожелал оказаться в сказке».

Ничего себе сказочка! Веселее не придумаешь.

Вот только менталитет не изменился – работать никто не хочет. Траву и ту не скосят. Вон, весь двор травой зарос, просто поле чудес какое-то. Соседка снизу – Русалка Полевая, скачет среди заколосившейся зелени. А на чердаке по ночам что-то мелкое – шур-шур-шур, шкряб-шкряб-шкряб. Потому стараюсь больше дома сидеть – так спокойнее.

Сосед с пятого этажа – ведьмак.

Кум Мыкола – упырь.

Наилучший друг, Марк Райхер – черт.

Один я человеком остался.

И запасы спиртного закончились.

– Это всё происки инопланетян! – сообщил «по секрету» кум-упырь. – Сам видел: летающая тарелка над городом летала, мигала посреди ночи зелеными огнями.

Тарелка, или не тарелка, но пригнали военных, а потом еще и ученых – стало не протолкаться. Теперь город окружен блок-постами, а нелюди живут за колючим заграждением – не вырвешься. Боятся нас, как мой рогато-хвостатый друг Марк – ладана.

– Говорят, что по всему миру зоны древних мифов появились, – сказал как-то вечером злой и трезвый Райхер. – У индейцев кетцалькоатли летают, у греков – кентавры гарцуют, в Японии – каппы плавают и эти, как их… с носами… – Он изобразил, какой именно длины должен быть нос. – А! Тэнгу!

– Откуда сведения? – поинтересовался я.

– Да так, земля слухами полнится, – неопределенно махнул хвостом Марк. – Говорят, что мифозоны возникают, а через некоторое время исчезают вместе со всеми измененными. Вот останемся мы тут – и баста! Пропадем ни за что! Драпать надо.

Он посмотрел в окно и вдруг схватил меня за руку:

– Ой, не могу! Держи!

– Что?! Что случилось?!

– Луна! Не могу смотреть – украсть хочу!

– Ты же летать не умеешь, – удивился я.

– Кто сказал? Может, и умею. Не пробовал еще. Знаешь, я всё больше себя ощущаю этой парнокопытной скотиной, а не человеком.

Потом Марк признался, что привязывается к кровати, чтобы не улететь во сне.

– Во всем виноваты археологи! – заявил он. – Помнишь, как они копались близь города? Вот и выкопали какую-то чертовщину.

– Ясное дело. А в других мифоместах – тоже археологи?

– Не подумал, – признался Марк. – Слушай, а, может, нет никаких других, кроме нашего, а? То я выдумал просто?

– Это ты можешь, – вздохнул я.

Как сказал той вояка Матвеев?

«Рядом с нами есть целый мир, созданный на протяжении тысячелетий человеческой фантазией. В нем живут придуманные мифы, и воплощаются в жизнь мечты. Ваш город попал под его влияние на действительность. Измененную Реальность надо изучать. Помните слова Мичурина? Взять дары природы – наша задача. А вы – «Свободу!» «Вольное перемещение!» Вы же теперь нелюди! Вы – измененные, потенциальная угроза для всего человечества».

– Но я – человек! – сказал я капитану.

– Вы были тут, когда все произошло. Кто его знает, какую шутку захочет сыграть с вами Измененная Реальность?

Вот так – ни с кем не свяжешься, о помощи не попросишь. Как в конценцлагере живу – вокруг стража с автоматами. А ночами под окнами колобродят ведьмаки и русалки вместе с чертями…

Жизнь удалась.

* * *

– Ты всего лишь человек, – прошелестела русалка.

– Знаю, – ответил я.

– Ты не наш, – прошипел ведьмак.

– Мне это тоже известно, – усмехнулся я.

– Тогда убирайся прочь. Уходи к своим.

– Я уже дома.

* * *

Не успел Матвеев выйти, как на дворе послышались выкрики Полевой Русалки.

– Защекотать хочет, – сообщил Марк.

– А ты как ухитряешься сюда добираться?

– Я не в ее вкусе, – вздохнул Марк. – Эх, никакой личной жизни.

Он поднял к глазам пустую бутылку и прищурился, сосредотачивая взор на придонных каплях. Затем, без всяких эмоций, перевернул бутылку и подставил рот.

Гайворон проверил время, бросив взгляд на городскую башню с часами, поднялся и тяжело полетел в сторону околицы. На дорогу вышел волкодлак с плакатом: «НЕТ ВМЕШАТЕЛЬСТВУ АРМИИ. СВОБОДУ МИФИЧЕСКОМУ ГОРОДУ!»

– Всё это добром не кончится – помяни мои слова, – сказал Марк, ставя бутылку на подоконник. – Доиграются до стрельбы. У военных давно руки чешутся. О! Глянь, еще одна выползла.

К волкодлаку присоединилась соседка-ведьма. Вот кто прямо в точку попал: мегера она мегера и есть – в любой реальности.

Через минуту по траве выплыла Полевая Русалка.

Я был таким же, как все. Ничем не лучше и не хуже. Работал, любил, ходил на охоту. Предавался чревоугодию, в конце концов. Почему я остался человеком, а все, даже воробьи в этом сумасшедшем городе, потеряли истинный облик?

– Почему я, именно я – чертом стал? – словно прочитав мои мысли, спросил Марк. – Что и кому я плохого сделал?

– Может быть, мне тоже лучше было превратиться в черта, чем остаться изгоем, – тихо сказал я. – Здесь я чужой. И уйти не могу. Да и не хочется. Может, я только снаружи человек, а внутри – монстр какой-нибудь? Змей подколодный.

– Внутри? – поинтересовался Марк. – Прислушайся. Не шипит?

Я прислушался.

– Нет, никаких изменений не наблюдается. Только кушать хочется. Может я и не монстр, как думаешь? Как тогда объяснить другим, что я свой?

На улице собралась толпа демонстрантов, направившаяся в сторону армейского лагеря.

– Неделю митингуют… Ой, доиграются… – проворчал Марк. – Знаешь, как гадко выглядит засыпанная опилками кровь на асфальте? Пойду я, наверное, домой.

Он раскрыл окно и со злостью запустил пустую бутылку в ближайшего злыдня. Не попал. Тот лишь сердито глянул на нас, словно примеряясь, кому именно принести неудачу.

* * *

Стрельба началась на следующий день. Марк ввалился ко мне, держась за окровавленную правую руку.

– Ты что?! – закричал я. – Тебе-то оно зачем? Дай посмотрю…

– Навылет, – сквозь зубы прошипел Марк. – Фигня, царапина. Дурак, потому и пошел! Ай, что ты делаешь?!

– Та стой же! Где-то тут у меня была перекись водорода… – я открыл шкафчик. – Когда надо – всегда ищешь… Есть! Вот и бинт. А теперь терпи!

– Да терплю я, не маленький. Я ж в Афгане… Осторожнее! Ай… В Афгане!.. Да кончай ты уже!

– Сейчас-сейчас… – Я закончил накладывать повязку и отрезал бинт тупым кухонным ножом.

– Идиоты! Баррикады строят! Их же перестреляют как… как…

За окном по дороге чинно шла Рябая Курица, держа в клюве маленькую корзинку с яйцом. Она остановилась около бигборда, положила ношу в придорожную пыль и, почтительно кланяясь, отошла. С бигборда черной тенью слетел Гайворон, осмотрел яйцо сквозь пенсне и отрицательно покачал головой.

– Я же говорю – идиоты, – тихо сказал Марк.

Вдалеке раздавались выстрелы. Ухнул взрыв, задрожали стекла. Где-то закричала мавка. По дороге двое чертей под мышки вели к месту военных действий грузного Вия, в котором смутно угадывалась техничка школы номер пять Марья Потаповна Нечуйголова.

– Сашка, – глядя куда-то сквозь меня, сказал Марк.

– Что?

– А если это тест? Испытание, а? Я тут подумал…

– Марк, ляг на диван, ты же ранен.

– Тест… На живучесть, на терпимость, в конце концов.

Повязка на руке Райхера пропиталась кровью.

– Кто-то должен оставаться человеком, Сашка.

– О чем ты говоришь?! – закричал я.

Автоматные очереди застучали совсем близко.

– Ты – человек. Единственный, кто не изменился. Ты не виноват, что выбор пал на тебя. В сказках – такие законы.

– Да какой, к бесу, выбор?!

– В сказке… в сказке всегда есть главный герой. Остальное – фон, декорации. Главный выбор – за тобой, Сашка. Ты должен решать за всех.

* * *

– Зачем ты тут, человек? – спросил волкодлак.

– Это мой дом, – ответил я.

– Тогда, что тебе надо? – поинтересовалась ведьма.

– Просто жить, – улыбнулся я. – Здесь. И быть счастливым.

* * *

– С дуба упал? – Я поднялся на ноги и выглянул в окно: над самым домом с грохотом прошла пара боевых вертолетов. – Или информация просто с неба спустилась?

– Точно! – сказал Марк. – Прилетела с Орлом, Птичьим Царем. Он кое-что сказал мне там, возле баррикад: «Сказочный Герой должен найти украденное Яйцо».

– А я, выходит, Сказочный герой? Чудные у вас идеи, Марк Самуилович. Тоже мне – нашли Котигорошка! Что еще загадал мне выполнить твой крылатый мудрец?

– Почти ничего. Он у меня на руках умер. Пуля в сердце – не поразговариваешь.

– Е-е-е… Гм-м. Так что, по-твоему, стоит сделать, Марк? – спросил я. – Что от меня зависит? Кто и что от меня ждет?

Мой друг пожал плечами.

– Если бы я знал! Бог. Природа. Наша земля, в конце концов. – Марк почесал макушку между рогами. – В сказках Герой всегда находил то, что спасало всех.

– Ему еще друзья помогали со спецвозможностями. Один лысый дидько[1]1
  Лысый дидько (укр.) – черт.


[Закрыть] у меня уже есть, – усмехнулся я. – Так что за яйцо я должен искать?

– Яйцо-райцо – дар счастья. Почти как Золотой Шар, помнишь? – Он схватил мою ладонь и до хруста сжал пальцы. – Ты должен все это остановить.

– Сумасшествие какое-то… Где же мне его искать?

– Так ты согласен?

– Нет!

– Вот и договорились. Орел сказал еще лишь одно слово: «Вырий». Считаю, что вор прячет Яйцо там.

– Не понял…

– Это такой себе небесный остров, куда улетают на зиму сказочные птицы и уползают змеи, – объяснил Марк, – типа рая.

– В рай не хочу – умирать не собираюсь!

– Не боись, – сказал Марк. – Можно живым подняться и вернуться обратно. Знать бы только, где вход. В городе его точно нет.

– Остался пустяк: найти вход в ра… Вырий, подняться, отобрать яйцо у вора и спуститься, да?

– Именно… Только, помнится, в сказке вором Змей был.

– Вот это да! Змей?!

На улице взревел и смолк мощный двигатель. Во внезапной тишине послышались выкрики, а затем раздался выстрел.

– Ружье где? – Бросив взгляд наружу, Марк отскочил от окна.

– Какое?

– Да твоё, придурок! Ты же охотник!

– Я только по птице, того… А что там?

– Твой приятель Матвеев. По твою душу.

Тело заколотила мелкая дрожь. Я же впечатлительный. Так недолго и инфаркт заработать. Интересно, в сказках герои сердцем не страдают?

Шаги на лестнице.

– Быстрее! – скомандовал Марк, потянув меня к балконным дверям.

Мы выскочили на заросший виноградом балкон. «Так и не успел застеклить после смерти тети», – мелькнула мысль.

С шумом распахнулась входная выбитая дверь.

– Слезай! Бегом!

Третий этаж же! Я оглянулся и перекрестился на икону, висящую в углу. Дальше руки действовали сами – я схватился за виноградную лозу и начал спускаться.

«Ой, выдержит ли?»

Выдержала! Ноги коснулись мягкой травы. Марк спрыгнул следом.

– Стоять! – Десантник, что дежурил у входа, вскинул автомат.

Марк стремительно нырнул под дуло и со всей своей чертячьей силы боднул вояку в подбородок. Десантник без звука упал на спину.

Нокаут!

Марк успел на лету перехватить оружие здоровой рукой и дал короткую очередь по окнам моей квартиры. Посыпалось стекло.

– Ты чего?! – заорал я. – Может…

– Не может! – отрезал Марк. – Бежим!

Мы нырнули в арку между домами. Под каблуком хрупнули стекла пенсне. Под стеной бился, оставляя кровавые перья, подстреленный Гайворон.

– Стой, не могу больше, – простонал я. – Сердце.

– Можешь, твою мать. Ты же Герой! Этот Матвеев не зря подкатывал. Тоже Яйцо ищет. Это власть, всемогущество! Хитрый, сволочь – своего не упустит.

– Куда… Уф… Куда мы бежим?

– Егеря Качуру помнишь?

– Того алкаша? Конечно.

– Что-то он мне, было, про Вырий мяукал.

– Мяукал?..

* * *

Качура стал паном Коцьким. Здоровенный жирный котяра в резиновых сапогах и потрепанном детском костюме вышел нам навстречу из лесного домика и с испугом уставился на «калаш» в руках Марка.

Райхер стоял в разорванной рубахе и повязкой на руке – ни дать ни взять местный Рембо. Растрепанный голубой бантик на хвосте нервно ворошил опавшую листву.

– Качура? – спросил я.

Кот кивнул.

– Нужна помощь, – добавил Марк.

Махнув лапой, Коцький первым вошел в избу. Мы – следом. В темной комнате оказалось неожиданно убрано. По углам больше не громоздились пустые бутылки. На столе в деревянной рамке красовалась фотография рыжей Лисы.

– Жена? – кивнул Марк.

Пан Коцький покраснел сквозь густой мех и потупил глаза.

– Ты говорить еще не разучился? – Марк осторожно положил автомат на стол.

– Мяу! То есть, да, конечно. Я говорю! – затараторил Качура. – Вскоре жена из… леса вернется, курочку испечем… Чаёк заварим. Всегда рады… Гостям.

– Будут тебе гости – не соберешь кости! Военные появятся с минуты на минуту. – Марк нагнулся и приложил ухо к полу. – Чую, уже близко. Где вход в Вырий?

– Во… Военные? – растерялся Коцький.

– Где Вырий? Ну? – Марк хлопнул ладонью по автомату. Портрет Лисицы со стуком опрокинулся.

Коцький попятился, наткнулся на стену. Марк нахмурился.

– Ты же умный, Котяра. Давай, говори уже.

– По дубу можно подняться! – ответил Коцький. – Помните, где мы в последний раз пьян… отмечали после охоты? Он теперь до неба дорос.

– Помнишь? – поднял на меня глаза Марк.

Я кивнул.

– Так чего ты ждешь?! Котяра – веди!

– А ты? – взявшись за ручку, я остановился возле дверей.

Марк недобро усмехнулся.

– Немного задержусь. Стены толстые – хорошее место для обороны.

– Ты… Марк, не говори ерунды.

– А как же жена? – подал голос Коцький. – Нет, я ее искать пойду…

– Вперед! Бегом!! – Рявкнул Марк, выталкивая нас за порог.

И мы побежали. Едва изба скрылась за деревьями, сзади послышались глухие одиночные автоматные выстрелы.

* * *

Дуб вырос со времен нашей последней охоты. Вспомнилась фотография. Петр Антонович – директор школы номер пять стоит в центре с грозным «Бенелли» двенадцатого калибра в руках. Я красуюсь с левого бока, опершись ладонью о вековой ствол. Где-то с правой стороны фотографии выглядывает Качура. Марка на снимке не видно – он фотографировал.

Кем вы стали теперь? Один – упырь, второй – черт, третий – кот.

А я – предатель, бросивший друга.

Трусливый герой.

Урод, который должен все за всех решать.

Я найду это проклятое Яйцо, Марк!

Зеленая крона тонула в розовых облаках. Вы-со-ти-ща! Поплевав на руки, я вцепился в сморщенную кору и прижался к Дубу всем телом. Там, внутри, бурлили живые соки и, казалось, что где-то в глубине могучего дерева стучит сердце. Я подтянулся и ухватился за следующее углубление в коре. Сказочные герои – народ живучий.

* * *

Облака ласково касались ног. Усталости не чувствовалось, будто я не карабкался только что из последних сил. Наверное, мне помог сам Дуб, дав силы давно не тренированному телу. Вот только рубашка порвана и забрызгана кровью из царапин на груди и руках.

Весь мир под ногами. А на горизонте возвышаются туманными замками горы.

– Герой?.. Ну, наконец-то! – прошипел сзади противный голос.

Обернувшись, я замер.

Он медленно выползал из густой темноты. Когда-то вместе с мамой я любил считать вагоны составов, что проезжали мимо железнодорожной станции. Выбирающийся из логова Змей производил такой же эффект – его хотелось посчитать.

– Обидно, когда тебе дают второразрядную роль еще и в амплуа злодея, – сказал он.

«В пресмыкающемся метров десять… – подумал я. – Наверное, еще и ядовитый. Всё – съест…»

– Ненавижу кино, в котором навстречу герою бежит толпа негодяев – чтобы только эффектно пасть от его героической руки. Злодеи промахиваются, злодеи глупые, в их глазах нет веры в победу… – Слова вылетали из пасти Змея вместе с изумрудными каплями отравы. – Но я не такой! Никаких второразрядных ролей, никогда!

Глаза Змея вспыхнули зеленым огнем.

«Этот тип точно когда-то играл в провинциальном театре… Кого он мне напоминает? А клыки – с ладонь… Точно – съест!»

– Паря над городом, я понял свою роль, – продолжил Змей, неспешно подползая всё ближе. – Хочешь переписать сценарий моей пьесы? – Став дыбом, он, словно Гамлет череп бедного Йорика, протянул вперед куцую лапу, в которой блеснуло… Яйцо! – Вот! Я украл его у Птичьего Царя. Попробуй – забери!

Змей раскрыл пасть и плюнул мне под ноги. Лужа зеленоватого яда воняла серой. Я попятился.

– Может, лучше три задания? Или что там Герой должен выполнить?

Отступая, я кинул взгляд вверх. Над головой Змея в ярких солнечных лучах большое облако становилось похожим на серебристо-белого Орла. Вспыхнув радужными искрами, раскрылись призрачные крылья. Орел выдернул клювом перо и кинул вниз. Потом подмигнул и растаял в голубизне.

– Стой! – заорал Змей, щелкнув челюстями в тщетной попытке поймать подарок Орла.

Проскользнув мимо гада, перо опустилось к моим ногам. Мгновение – и не перо это вовсе, а меч, блестящая холодная сталь.

Схватившись за длинную рукоять, я ощутил что-то новое – в себе.

– Так, говоришь, никаких второразрядных ролей? – Я поднял клинок над головой обеими руками.

Змей заревел и кинулся в бой.

* * *

Горячие капли крови медленно скатывались вниз, через край облачного Вырия. Мертвый Змей плавал в луже собственной крови, постепенно растворяясь в ней. Но прежде чем сдохнуть, от основательно меня потрепал. Чудесно, что я уже в раю – никуда не надо специально добираться, чтобы умереть.

Яйцо-райцо, сверкающее на ладони, казалось теплым и живым. Одно желание? Самое-самое? Что такое счастье для всех?

Почему-то вспомнились слова капитана Матвеева, про которые я не рассказал Марку: «Вы никогда не станете своим среди этих, понимаете? Вы им не нужны. Если придется решать – сделайте всё правильно. Мы, люди, в долгу не останемся».

В голове звучали слова Марка: «Это тест… Ты должен решать… Подарок счастья…», и перед глазами проплывали картины прошлого: «Ты не наш… Убирайся прочь… Иди к своим…». Неужели капитан был прав? Наша суть, люди мы, черти или волкодлаки, остается неизменной: мир делится на своих и чужих.

Город виднелся далеко внизу. Там, в Мифгороде, люди и сказочные существа убивали друг друга.

А я всё никак не мог выбрать.

Потому что ни одно счастье для всех не стоит смерти друга.

* * *

По заполненной легким утренним туманом улице, переступая через остатки баррикад, шел Сказочный Герой. Под стоптанными башмаками трещало битое стекло, и звякали холодные автоматные гильзы. В руке у Героя что-то светилось, и это сияние собирало вокруг людей и нелюдей. С каждым шагом их становилось всё больше. Все они – чужие и свои, зачарованно смотрели на свет, избегая встречаться глазами с Героем. Под волшебными лучами стала заметна тонкая радужная пленка, что отделяла реальность от мира человеческих фантазий. Казалось – сделай шаг и попадешь в далекую Сказку, доступную лишь в беззаботном детстве.

– Как дела, пан Коцький? – Герой повернулся к Коту, который придерживал под руку хорошенькую, но изрядно растрепанную Лису.

Кот, распушив длинные седые усы, молча поклонился.

– Кажется, это ваше? – Сказочный Герой поднял с асфальта треснувшее пенсне и протянул Гайворону.

Птах, подслеповато прищурившись, схватил находку и спрятался за чьими-то спинами.

– Мое уважение, капитан, – поприветствовал Герой командира десантников, к которому льнула Полевая Русалка. – Я вернул погибших, а живые пускай разбираются в себе сами. Больше не будет крови – мы уходим туда, где нас никто не назовет чужими.

Солнце выглянуло из-за туч, осветив город. Толпа расступилась. Перед Сказочным Героем стоял одинокий человек в черной шляпе и белой футболке. Приветно махнув рукой, он шагнул навстречу, а из-под его пояса выскользнул длинный хвост с потрепанным голубым бантиком на конце.

Они пошли, и все мифические существа нерешительно тронулись следом в мир сказки. На опустевшей улице остались только военные. Капитан дернулся за Русалкой, которая выскользнула из его объятий и побежала последней, растерянно оглянулся, потом закричал:

– Стойте! Подождите меня!

И Сказка его подождала.

© Copyright Венгловский Владимир Казимирович ([email protected]), 14/06/2013.