Текст книги "Пора хризантем(СИ)"

Автор книги: Владимир Иноземцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Марина. Ну не надо, Юля. Ты же знаешь, ходит по земле твой единственный и ждет тебя. Ходит и думает о тебе каждый день. Просто он не нашел тебя еще.

Юля. Вижу, как они переживают и о чём думают. Вчера один возле кассы пачку синих сигарет попросил. А ему говорят, красные остались. Он после этого в ступор вошел, и сдвинуться с места не мог. Сигареты или какой-то там их Челси проиграл, вот это для них катастрофа.

Марина. Успокойся. Ты же знаешь, не все мужики такие. Мужчин много. Бывают и другие тоже.

Юля. Что-то я других не встречаю. Никто, Марина, меня не любит.

Марина. Я тебя люблю.

Юля. Знаю.

Марина. Чая хочешь? Давай, я заварю тебе в стеклянном чайнике – чай такой у меня есть "Нефритовое веретено". Увидишь, как чаинки в чайнике здорово крутятся? Как будто в вальсе кружатся.

Юля. Вот и я кручусь как чаинка.

Марина. (Марина подходит сзади и кладет руки Юле на плечи.) Пей. Бери пирожное с орехами. Все у тебя получится.

Юля. Марина, я тебе ещё не говорила, с этой недели я перешла на зелёный кофе. Хочешь, я расскажу тебе всю правду о зеленом кофе?

Марина. Пей. Потом расскажешь. Ты молодец.

# 33 #

(Входит Игорь.)

Игорь. Гостям привет. Опять мужиков обсуждали?

Юля. Очень вы нам нужны. Без вас лучше.

Игорь. Ну-ну.

Юля. Не буду вам мешать. Потом забегу, как-нибудь.

Марина. Можешь нарисоваться завтра вечерком. После шести, я дома.

Игорь. Удачи.

Юля уходит.

Игорь. Опять тебя накрутила?

Марина. А хотя бы? (Пауза.) Ты слышал, Максимовы дом четырехэтажный построили? На поле чудес.

Игорь. И ты такой хочешь?

Марина. А тебе в маминой халупе нравится жить? Ты мужик, и тебе всё равно. А меня, знаешь, как эта вечная теснота достаёт. Наверно, я никогда здесь порядка не наведу.

Игорь. Что ты предлагаешь?

Марина (после паузы). А Карпов белый Лексус купил.

Игорь. Какая нам с тобой разница. На Лексус у нас все равно денег нет.

Марина. Да, ты мне все обещаешь. Связалась с тобой. Ты хоть замечаешь, что у меня даже приличного платья нет?

Игорь. А синее?

Марина. Синее? Ты забыл, когда мы его купили? Ты мне его купил, когда мы только поженились.

Игорь. Правда? А зелёное. В зелёном, ты мне очень нравишься. Помнишь, как мы вместе расцветку выбирали.

Марина. Выбирали? Когда выбирали? Скажи, в чем я перед тобой провинилась, что должна это зелёное платье надевать везде и на работу, и в гости? Ты же ничего не видишь. В зелёном я уже на базар хожу.

Игорь. Прости. А что с серой тканью?

Марина. И про серую я тебе говорила. Мне её портниха испортила.

Игорь. Виноват. Завтра мы с тобой едем покупать новое платье.

Марина. Никуда мы не едим. Сколько я могу тебе объяснять, что на меня ничего не шьют.

Игорь. Тогда купим ткань. Какого цвета ты хочешь?

Марина. Издеваешься? Как будто у меня есть время об этом думать?

Игорь. Хорошо! Я уже подумал. Тебе очень пойдёт, знаешь, какое? Тебе подойдёт черное платье. Прямо в воскресенье поедим за тканью. Я уже вижу, как тебе в нём будет хорошо. У моей жены будет роскошное черное платье для театра и для гостей.

Марина. Не нужны мне твои гости. Никуда я не собираюсь ходить.

Игорь. Почему? То ты говоришь, что тебе надеть нечего.

Марина. Пожила с тобой и от всего отвыкла.

Игорь. А теперь привыкай. Как только пошьёшь платье, сразу пригласим к нам в гости всех друзей.

Марина. Сам своих друзей приглашай и сам для них готовь.

Игорь. Здравствуйте?

Марина. Твои друзья, такие же неудачники, как и ты. А их жены – жены неудачников. Почему я должна им готовить, а потом убирать после них?

Игорь. Ну вот, друзья мои не такие. Все тебя не устраивает. Остались только твои подруги, все незамужние, роятся вокруг тебя, Жжжжж и дуют тебе в уши, какой я неуспешный и несовременный.

Марина. А что ты имеешь против моих подруг?

Игорь. Что я могу против них иметь? Пусть ходят. Может, им и ходить больше не к кому. (Марина и Игорь заходят в свой дом).

# 34 #

Игнатий и Виктория выходят из дома.

Виктория. Знаешь, Игнатий, я вспомнила, одна родительница мне порекомендовала ещё к одному адвокату обратиться. Только он где-то в районе живёт. К нему туда ехать надо.

Игнатий. Поезжай.

Виктория. У этой женщины похожий случай был. Соседи у неё долю отобрали. А этот адвокат, справки собрал и отсудил.

Игнатий. Вдруг он и нам поможет?

Виктория. Я завтра поеду.

# 35 #

Игнатий возле своего дома, Игорь приходит домой.

Игорь. Здравствуйте, дядя Игнатий.

Игнатий. Добрый день.

Игорь. Как я устал сегодня. Представляете, мы втроём приняли шестьдесят пять кубов бетона, да ещё на второй этаж.

Игнатий. Трудно?

Игорь. Да. Каждый день эта работа. Хоть иногда расслабиться надо. Вы не против изабеллы, дядя Игнат?

Игнатий. А Марина?

Игорь. Марина у мамы в Краснодаре.

Игнатий. Тогда не против. Надо же нам поближе. А то живём рядом, а как будто бы в разных Америках.

Игорь. И я об этом. Я, вот понять не могу, дядя Игнат, из-за чего женщины ссорятся?

Игнатий. Нам их никогда не понять, Игорёк.

Игорь. Что бы там не говорили, но я для себя уяснил, женщина – это другой вид. (Наливает).

Игнатий. Загадка природы.

Игорь. Но и без них нельзя. За них?

Игнатий. Как же без них? (Выпивают).

Игорь. Однако и все проблемы от них.

Игнатий. А от кого же?

Игорь. Ещё?

Игнатий. Наливай.

Игорь (наливает). Теперь за что?

Игнатий. За строителей. За вас Игорь. Если бы не вы, творцы, мужики башковитые, да мастеровые, то жили бы мы до сих пор, в грязных пещерах. Все древние и современные цивилизации создали строители. Вы, можно сказать, сделали нас культурными существами.

Игорь. Пусть будет за нас. (Выпивают). Но вы, дядя Игнат, так говорите, потому, что сами на стройке не работали.

Игнатий. Не работал, но представляю. У меня воображение, креативное и сенситивное.

Игорь (наливает). А если бы вы, дядя Игнат, хоть раз по уши в бетоне полазили, вы бы по-другому говорили. И вы бы думали, как со стройки удрать.

Игнатий. Может быть, может быть. Спорить не буду. Раз так, то выпьем за то, чтобы не попасть в этот, как его, котлован?

Игорь. Можно и за это. (Пьют). А знаете, дядя Игнатий, как мне самому этот бетон, да эти земляные работы надоели? Вот, так! (Наливает).

Игнатий. Да, ну? (Пьёт).

Игорь. Скажите мне, сколько сейчас стоит залить куб бетона, один куб с опалубкой, с арматурой? (Выпивает).

Игнатий. Не знаю. Вам виднее.

Игорь (наливает). А я вам скажу. Десять лет назад заливка куба стоила две с половиной и сейчас она стоит две с половиной и не больше. А некоторые ищут дураков, чтобы им залили по полторы или ещё дешевле. И ещё потом на тебя все косяки повесят. А цены! Сколько стоила десять лет назад булка хлеба?

Игнатий (выпивает). Я уже не помню.

Игорь (пьёт). Вот. В этом вся проблема. Я чо думаю, бросать надо эту "прелюдию" с "увертюрой".

Игнатий. Как бросать? Да вы что? Чтобы бросить, дорогой Игорь, большого ума не надо. Сначала надо что-то найти. Вы нашли что-нибудь?

Игорь (наливает). А-а. Лучше выпьем за науку, дядя Игнат.

Игнатий. Я не против. (Пьют).

Игорь. Я чо хотел сказать, дядя Игнатий, а нельзя ли там в вашем институте где-нибудь устроиться?

Игнатий. Стоп машина. В каком институте, Игорь?

Игорь. Ну, в университете или как его там теперь, где ваша супруга деканом она там или кем?

Игнатий. Подожди, Игорёк. А ты в армии служил?

Игорь. А причём тут армия?

Игнатий. Очень даже причём. Туда хорошо бывших военных берут.

Игорь. Военных? Может быть я совсем тупой, но там же не охранная контора, а наука?

Игнатий. Наука? Дорогой Игорь, чтобы заниматься настоящей наукой, нужны станки и приборы. Они стоят очень дорого, и через три года их менять на новые надо. А у наших там ни новых приборов, ни старых. Так культурология, да трепология. Вы слышали когда-нибудь, чтобы в какую-то фирму требовался философ или культуролог?

Игорь. Нет пока.

Игнатий. И никогда не услышите. И дети догадываются, что они никому не будут нужны после получения такого образования. Они тратят на обучение по пять лет, а потом идут работать грузчиками либо кассирами.

Игорь. А зачем же тогда их этому учат?

Игнатий. Ну, это такое экономобразование. Слышал, слово новое появилось лоукостер?

Игорь. Для чего этой ерундой молодёжи головы забивают.

Игнатий. Не то, чтобы ерундой. Плохому их там точно не учат, поверьте, только хорошему. И им со временем какие-то знания пригодятся, а потом повзрослеют и сами головой думать начнут.

Игорь. А куда же им потом работать идти?

Игнатий. Понимаете, жизнь наша так быстро меняется. Откуда это знать тем несчастным преподавателям, которым по две минималки платят?

Игорь. Ну и ну.

Игнатий. Учат их тому, что было вчера или даже в позапрошлом веке. Учителя ведь не только не знают будущего, им не понять и того, что происходит сегодня.

Игорь. Дядя Игнат, раз вы всё на свете знаете. Тогда возьмите и напишите депутатам, что у нас студентов неправильно учат. А? Растолкуйте им всем.

Игнатий. Почему неправильно? Всё правильно, Игорёк. Гидравлику изучают, термодинамику учат, сопромату учат. Всё это нужно. Но, понимаешь, всё это старые знания. А для того, чтобы человек мог хорошо зарабатывать, он должен знать ещё что-то. А этого не знают ни депутаты, ни я.

Игорь. Приехали. Дядя Игнат, я чо хотел спросить? Вот у вас такая интеллигентная семья, вы не пьёте, не курите и супруга ваша там, в институте, студентов на стадионе, я сам видел, буквой "Ю" строила. Как так получилось, что дочка ваша вас не уважает?

Игнатий. Ой, Игорь, не наступай на больной мизинец. Лучше выпьем ещё. (Пьют). Понимаешь, Игорёк, конфликт поколений. Слышал?

Игорь. Да бросьте вы, дядя Игнат. Какой конфликт? Вот я у своей мамани рос. Она мне ни одной книжки не прочитала, и в театр не водила. Я же от неё никуда не убежал.

Игнатий. Подожди, Игорёк. Дети сейчас другие, и они видят, как другие люди живут. И они догадываются, какая жизнь их ждёт.

Игорь. Всякая.

Игнатий. Они, Игорёк, не хотят быть неудачниками. Не хотят быть такими неудачниками, как мы. Они думают, что в их жизни будет всё по-другому. Они не понимают, что по-другому будет не у всех, и по-другому это трудно. Они думают, что в жизни добьются всего легко. Начитаются всякого глянца, всякой фигни...

Игорь. Так и флаг им в руку.

Игнатий. Подожди. А нам они не могут простить, что мы неудачники. А все родители не могут быть гениями.

Игорь. Ну, это вы их так воспитали.

Игнатий. Да, правильно мы воспитывали. Но то, что папа или мама, не смогли в жизни стать какими-нибудь шишками, это обесценивает в глазах их чад то, чему они их учат.

Игорь. Я бы порол таких. У них понимаете, дядя Игнат, всё есть, а они так с папаней да маманей...

Игнатий. И дочь моя, наверно, считает, что если у меня не хватило ума сделать карьеру, то и нравоучения мои ничего не стоят.

Игорь. Что же у неё своей головы нет?

Игнатий. Не знаю. Я знаю только одно. Для меня теперь наступил час расплаты. И дочь моя мстит мне и матери, за то, что мы неудачники.

Игорь. Не берите в голову, дядя Игнат. Лучше ещё по одной?

Игнатий. Давай. (Пьют).

Игорь. Я просто поверить не могу. Чтобы она, Лерка. Она же была мамина домашняя девчонка и вот так с вами.

Игнатий. Знаешь, Игорёк, что я понял, нельзя в присутствии дочери или сына жаловаться на свою жизнь. Ты думаешь, что сын твой или дочь тебя потом пожалеют? Не дождёшься. Настанет час и они всё это обернут против тебя. Они выждут, чтобы потом тебе ногу подставить.

Игорь. Ну, ладно, наш шалопай выкинул такое. Но ваша? Вернётся она. Поверьте, вернётся.

Игнатий. Ой, не знаю, Игорёк. Я знаю только, что мне уже пора. Где мой дом? Улица, улица...

Игорь. Я доведу вас, дядя Игнатий. (Игорь берёт Игнатия под руку и помогает дойти до двери).

Игнатий. Ты хороший товарищ, Игорёк. Виктории не говори. Чшш.

Игорь. Замётано, дядя Игнат. Молчу.

Игорь заводит Игнатия в его дом.

# 36 #

Игнатий возле дома, появляется Виктория.

Игнатий. Как из района добралась? Устала?

Виктория. Нормально.

Игнатий. Поможет нам твой адвокат?

Виктория. Не захотел.

Игнатий. Почему?

Виктория. Сказал, ездить из района к нам далеко. У него в Ляпкино своих дел хватает.

Игнатий. Посоветовал бы в нашем городе, какого толкового юриста. Не догадалась у него спросить?

Виктория. Спрашивала.

Игнатий. И что?

Виктория. Говорит, у нас только один выход.

Игнатий. Какой, говори?

Виктория. Он сказал, правда на нашей стороне.

Игнатий. Ну?

Виктория. Но в суде мы её не добьёмся.

Игнатий. А такое бывает?

Виктория. Бывает.

Игнатий. И что нам делать?

Виктория. Он предложил вариант. Сказал, что нам поможет один его знакомый.

Игнатий. Какой знакомый?

Виктория. В нашем городе есть человек, который как раз такими делами занимается.

Игнатий. Как?

Виктория. Подойдёт, поговорит.

Игнатий. Как поговорит?

Виктория. Он знает как.

Игнатий. Что он знает?

Виктория. Сказал, бояться не надо. Он нормальный мужик, не беспредельщик.

Игнатий. Ты с ума сошла? Вор в законе, что ли?

Виктория. Я не знаю. Сказал, к нему многие обращались. Люди по десять лет судятся, а он решает сразу, и по справедливости.

Игнатий. Вика, ты это серьёзно?

Виктория. А что? Я уже ничего не понимаю.

Игнатий. Ты, что серьёзно хочешь, чтобы к нашей дочерью пришли бандюки? С ними свяжись.

Виктория. Что же нам делать, Игнат.

Игнатий. Ждать. Мы с тобой уже всё сделали – и вспахали и посеяли. Нам остаётся одно, дождаться всходов.

# 37 #

Возле своих домов Марина и Игнатий.

Марина. Вчера, дядя Игнатий, я вернулась из Краснодара.

Игнатий. Понравился вам город?

Марина. Город хороший . Но я, знаете, привыкла к своему Новоапрельску. И, наверно, уже нигде жить не смогу.

Игнатий. А мама как?

Марина. Мама ничего. Только вот Макар Савельевич в пивбаре подрался. Домой избитый пришел.

Игнатий. Что у него, перелом?

Марина. Не знаю. Ему было плохо. Мама его два дня лечила. Потом выбежала ненадолго в аптеку, а он в это время опять в пивнушку ушел.

Игнатий. Ну, и зачем ей эти приключения?

Марина. Я ей это же говорила. А она мне сказала, что не может бросить его. Он, говорит, без неё пропадёт.

Игнатий. Да он всё равно пропадёт.

Марина. Я тоже ей так сказала.

Игнатий уходит.

# 38 #

Мимо идёт Юлия.

Юлия. Привет.

Марина. Давно не заходила. Чем ты теперь занимаешься?

Юлия. Ты не поверишь, роман пишу.

Марина. Ты серьёзно?

Юлия. Хочешь, расскажу? Представляешь, фрау моя родилась в штате Монтана.

Марина. Да?

Юлия. Закончила она школу, и уехала в Нью-Йорк, учиться в колледже на Манхэттене. Через два года возвращается она к себе на родину. Представляешь, едет она на таком белом Порше. Руки у неё на руле в таких, знаешь, мягких черных с голыми пальцами перчатках.

Марина. Круто.

Юлия. А детство её прошло в таком крошечном городке у самых Скалистых гор. В том месте когда-то был рудник. Первые поселенцы добывали там золото, ещё алмазы и изумруды. Потом изумруды кончились и все разбежались, кто в Нью-Йорк, кто в Чикаго.

Марина. Потрясающе. Но ты же там никогда не была.

Юлия. Какая разница? Если бы ты знала, как я обожаю эти маленькие заброшенные городки в Западных Штатах. Кстати, у меня псевдоним – Сильвия Берлускони.

Марина. Ну, ты даешь!

Юлия. Слушай. В городке этом только одна небольшая улочка. На ней прошло всё моё детство, и оттого я помню там каждый дюйм. Представь, я поворачиваю к нашему ранчо, и в памяти перелистываю страницы моего прошлого. Потом сбавляю скорость и справа вижу замерзшее озеро. Если бы ты знала, как после школы в детские годы я любила кататься на коньках! Я там каталась часами.

Марина. Ты же никогда на них не каталась!

Юля. Ты испортить всё хочешь?

Марина. Молчу.

Юля. Так вот. Я останавливаю Порше. У меня такие роскошные каштановые волосы, модная куртка. На голову надеваю капюшон и выхожу. Яростный ветер сбивает меня с ног. Морозный воздух жжёт мой щёки. Я влетаю опять в салон. И этот жуткий ветер с каменистых гор будоражит во мне воспоминания. Я вспоминаю, как в такую же стужу, мне было пятнадцать лет. После школы я каталась здесь, и ко мне, не говоря ни слова, подбежал один парень. Это был Мэтью. Он срывает с меня такую голубую с белым помпончиком шапку. Я бросаюсь за ним, догоняю, хватаю шапку, а он хватает меня и целует. Я его бью изо всех сил, но ничего сделать не могу. Боже, какой это был долгий поцелуй. У меня до сих пор губы болят. Веришь?

Марина. Я тебе верю.

Мимо идёт Окуньков.

Окуньков. Здравствуйте, Юля! Почему вы перестали ходить на заседание нашей литературной группы? Мы вас всегда вспоминаем.

Юля. Приду обязательно, Всеволод Андреевич.

Окуньков. Кстати, Юля, вы читаете нашу газету "Вести культурологи"?

Юля. А что там?

Окуньков. Прочитайте обязательно. В последнем номере на третьей полосе, моя статья, о победах наших ребят на соревнованиях. Представляете, студентка третьего курса Татьяна Середнякова победила в двух номинациях, а первокурсник Андрей Бедолагин стал четвёртым.

Юля. Молодцы.

Окуньков. И ещё. Приходите в субботу на институтский стадион. Наши футболисты завоевали кубок. "Культуролог" опять не подкачал. В упорной борьбе ребята отстояли восьмое место.

Юля. Надо же!

Окуньков. Да, Юленька. Приходите, обязательно. Надо знать наших.

Окуньков и Юля уходят.

# 39 #

Марина возле своего дома, из своего дома выходит Игнатий.

Игнатий. Как дела у мамы?

Марина. Я так и знала, что этим кончится.

Игнатий. А что с ней?

Марина. Мареман этот опять в пивбаре подрался.

Игнатий. Серьёзное что-нибудь?

Марина. Очень. Ему проломили голову табуреткой.

Игнатий. Надо же?

Марина. У него там и сотрясение и кровоизлияние. Теперь он лежит, а мама от него не отходит. Сколько он теперь промучится, не известно.

Игнатий. Да. Жалко.

Марина. Я и за неё переживаю.

Марина уходит.

# 40#

Игнатий. Виктория идёт домой.

Игнатий. Вика, я билеты купил. Приглашаю тебя в воскресенье на "Весёлую вдову".

Виктория. На оперу что ли?

Игнатий. Нет. "Весёлая вдова" – оперетта.

Виктория. Опера, оперетта, какая разница? Не люблю я это. Мне не нравится, когда они поют. Я просто музыку люблю. Люблю закрыть глаза, слушать и думать о своём.

Игнатий. Как тебе трудно угодить, дорогая. Эту оперетту в мире ставят, чуть ли не каждый день. Представления идут на всех континентах, кроме Антарктиды. Публика, говорящая на разных языках больше ста лет слушают прекрасную музыку Легара, а ты к ней равнодушна.

Виктория. Ну, если ты так хочешь, давай пойдём.

Игнатий. Между прочем, партию Ганы будет петь сама Аделина Зайцева.

Виктория. Кто это?

Игнатий. Известная певица.

Виктория. А этого?

Игнатий. Данилу? Какой-то молодой. Вика, я думаю, в театре будет половина вашего института.

Виктория. Наверно и декан придёт. Игнат, обязательно напомни мне, чтобы я тебе белые брюки отпустила.

Игнатий. Вика, скоро день твоего рождения. Мы всегда его отмечали втроём. А теперь?

Виктория. А теперь вдвоём мы остались. Неужели она не вспомнит обо мне, не придёт, не поздравит?

Игнатий. Не терзай себя. Давай подождём.

Виктория. Игнат, может, не надо ничего отмечать? До праздников ли нам с тобой?

Игнатий. Ну, что ты? Этого пропускать нельзя.

Виктория. Странно, родилась я в унылом осеннем месяце: в это время обычно ветер, слякоть, дождь, но почему-то в День моего рождения всегда сияет солнце.

Игнатий. Хотя бы ради этого, давай соберёмся. Пригласим друзей. Окуньков придёт, Марину с Игорем позовём.

# 41 #

У Самозвановых праздничный стол. Марина и Игорь у своего дома.

Игнатий (Марине). Марина, у нас всё готово. Мы вас ждём.

Марина. Мы помним.

Игорь. Предупредили бы раньше, Игнатий Ильич, мы бы с подарком пришли.

Игнатий. Никаких подарков! Хорошие соседи, знаете, это самый большой подарок.

Марина. Мы сейчас. Только Юля ко мне обещала прийти.

Игнатий. Пусть и она приходит.

Игорь (Марине). Как раз новое платье наденешь. (Игорь и Марина уходят в дом).

Появляется Юля.

Игнатий. Юля приглашаем вас. Сегодня у Виктории Данииловны День рождения.

Юля. Благодарю.

Появляется Окуньков с цветами.

Окуньков. Дорогую хозяйку, позвольте от чистого сердца поздравить. Все говорят, что нельзя повернуть время вспять. Но к вам, Виктория Данииловна, этот всеобщий закон природы не относится. Вы, я замечаю, год от года только молодеете.

Виктория. Спасибо. Если бы и вправду было так!

Марина и Игорь выходят из дома и подходят к столу.

Игнатий. Поскольку все в сборе, то позвольте мне начать. Дорогая Вика, Виктория, какие слова я могу сказать тебе сегодня после стольких лет нашей совместной жизни? После стольких слов нами друг другу уже сказанных. Мне осталось сказать тебе только одно. Ты самый близкий, самый дорогой и самый главный мой человек. А этот твой праздник – главный день в моей жизни. Будь здоровой, красивой, счастливой и сильной. Силы будут нужны и тебе и мне. За тебя. (Все выпивают).

Виктория. Спасибо, дорогой. Про силы ты правильно сказал.

Окуньков. Теперь, разрешите мне. Дорогая Виктория Данииловна, вы вместе с вашим уважаемым супругом, Игнатием Ильичем уже столько лет вместе идёте по жизни. Я восхищаюсь вами. Дорогая Виктория Данииловна, некоторые считают, что женщинам нужно дарить золотые украшения, другие считают, что надо дарить духи, третьи дарят цветы. У меня своя привычка, я уважаемым дамам дарю стихи. И эти стихи для вас. Послушайте.

Наступила пора хризантем,

Вдохновеньем коснувшись поэтов,

И рассыпала множество тем,

На палитру осенних сюжетов.

Необычно звучали стихи

Под зелёными кронами сосен...

На холсте, проявляя штрихи,

Удивляла задумками осень.

Виктория. Всеволод Андреевич, как вы угадали, что хризантемы – мои любимые?

Юля. Замечательные стихи. И по теме.

Виктория. Я тронута.

Марина. А это ваши?

Окуньков. Нет. Эти стихи написал наш замечательный поэт Анатолий Александрович Чекулаев.

Игнатий. Здорово. Афины отдыхают.

Виктория. Зачем нам Афины? Разве наш город хуже?

Игнатий. Кто бы в Афинах мог написать строчку о хризантемах, которую будешь помнить всю жизнь?

Появляются Лера с букетом желтых хризантем и Анатолий.

Лера. Мамочка, это тебе. Поздравляю. Те самые, что ты любишь, желтые, кудрявые. (Подходит к Виктории).

Анатолий. Мы объездили все павильоны, пока Лера не нашла, какие хотела.

Виктория. Лера. Я столько плакала. Я знала, я думала, неужели ты не поздравишь. Я ждала тебя (обнимаются).

Лера. Мама, прости меня.

Окуньков. Позвольте я продолжу. Уважаемая Виктория Данииловна, уважаемые гости, друзья, я хочу поздравить всех не только с днём рождения нашей прекрасной виновницы торжества, но и с этим незабываемым осенним днём. Всё повторится, дорогие мои. Но не этот дивный осенний день, этот наш Новоапрельский день, когда мы с вами были счастливы. Он не повторится никогда. Я предлагаю выпить и за него и за всех нас.