Текст книги "Так начиналась биология"
Автор книги: Владимир Фурсов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Наиболее талантливым и любимым учеником Аристотеля был Теофраст (372–287 гг. до нашей эры). В течение многих лет он руководил философской школой в Афинах. Подлинное его имя Тиртам. Аристотель назвал его за исключительное красноречие Эврофрастом, а затем Теофрастом, что означает «боговдохновенный, наделенный божественным даром красноречия». Это последнее имя сохранилось за ним навсегда.
Теофраст творчески и критически развил учение Аристотеля. Теофраста называют «отцом ботаники». Но, кроме ботанических трудов, он написал множество различных произведений по математике, астрономии, метеорологии, этике, политике и другим областям знания. Теофраст обладал энциклопедическими познаниями. Из его многочисленных трудов до нас, к сожалению, дошли только отрывки. Но и они представляют большой интерес для естествознания. Больше всего данных сохранилось по минералогическим работам – о «камнях и металлах», где он дает классификацию минералов по ряду физических свойств (твердости, растворимости и отношению к температуре).
Небезынтересны сохранившиеся отрывки его записей по биологии животных, в которых имеются сообщения о размножении и географическом распространении, о зимней спячке, инстинктах, органах чувств и других особенностях животных. Но самыми главными сочинениями, принесшими автору бессмертную славу, были ботанические работы, объединенные в два капитальных труда: «Исследования о растениях» (10 книг, из которых сохранилось 9) и «О причинах растений» (18 книг, из которых до нашего времени сохранились лишь разрозненные отрывки). Эти книги на протяжении многих столетий были непревзойденными ботаническими руководствами и оказывали большое влияние даже на ботаников XVI–XVII веков.
Теофраст описал около 550 видов растений, произрастающих в Греции, близлежащих ее колониях, и даже растения тропических стран: смоковницу, бамбук, бананы, пальмы, лимоны, мимозы, хлопчатник, лотос, папирус и другие. Он стремился описать растительность всех известных грекам стран, при этом он пользовался наблюдениями собирателей и продавцов лекарственных трав, садоводов и дровосеков. Теофраст, как и многие ученые того времени, изучал растения прежде всего с точки зрения их полезности для человека. Описания растений он дает в следующем порядке: какова роль того или иного растения в жизни людей, технические приемы обработки растительных продуктов, как добывать, например, древесный уголь, смолу, пряности, действие лекарственных растений на организм человека и т. п. Вместе с тем он говорит и о среде обитания, географическом распространении растений, дает горизонтальную зональность, климатические условия обитания и другие экологические данные.
Ученый заложил основы органографии, морфологии, анатомии, а также элементы физиологии, эмбриологии и систематики растений. В строении стебля он различает три основные части: кору, древесину и сердцевину, которые построены из волокон (сосудистых пучков) и «мяса» (паренхимы) и заключают в себе сок. Растение, согласно его мнению, питается не только при помощи корней, но и при помощи листьев (этим он предвосхитил открытие воздушного питания растений – фотосинтез, сделанное в конце XVIII – начале XIX века). Теофраст знал о наличии пола у растений и хорошо разобрался в значении частей цветка как плодовых органов. Он писал, например: «У мидийского яблока плод дают те цветы, из средины которых растет нечто вроде веретена (пестик. – В. Ф.); цветы, у которых этого нет – бесплодны». Называет ряд раздельнополых двудомных растений (финиковая пальма и фисташка) и однодомных (грецкий орех, дуб, огурцы, дыня); у последних отмечает наличие мужских цветов – пустоцвета. Он установил перекрестное опыление у пальмы, смоковницы. Наконец, Теофраст создал первую классификацию растений. Он делил растительный мир на деревья, кустарники и травы, отличал растения наземные от водных, а среди последних описал морские и пресноводные формы.
Теофраст возражал против некоторых идеалистических и ненаучных представлений Аристотеля. Например, он критиковал высказывание своего учителя, в котором корни растений сравнивались с головой животных, и доказывал, что корни являются своего рода пищеварительным трактом растений. Он выступал и против признания Аристотелем «конечных причин», то есть абсолютной целесообразности в природе. По мнению Аристотеля, природа ничего не делает напрасно, бесполезно. Теофраст же утверждал, что целесообразность в природе лишь относительна. В доказательство он говорил о совершенно бесполезных рудиментарных органах, о чрезвычайном и тоже бесцельном развитии некоторых частей тела (например, огромные ветвистые рога у оленя, мешающие ему пробираться среди деревьев).
Теофраст, как и большинство философов-материалистов Древней Греции, был атеистом. Его обвинили в безбожии, и он должен был временно удалиться из Афин. Но будучи крупнейшим ученым и талантливым философом, он вскоре завоевал большую любовь и признательность у афинской молодежи. Это помогло ему вернуться в свою школу. В школе собирались до тысячи слушателей, чтобы послушать лекции наделенного «божественным даром красноречия» Теофраста.
Одновременно с расцветом различных течений греческой философской мысли в V веке до нашей эры замечается и серьезный самостоятельный интерес к медицине и сопричастным ей наукам. Эпоха расцвета древнегреческой медицины тесно связана с именем знаменитого врача и мыслителя Гиппократа (около 460–377 гг. до нашей эры). Гиппократу, которого называли «отцом медицины», приписывают очень много научных работ. В основу своей врачебной деятельности он положил обстоятельное и всестороннее изучение человеческого организма и природы. В своих трудах он неоднократно поучал, что познать природу и человека возможно только путем опытного исследования, в то время как различные умозрения ведут ученого по ложному пути. Влияние Гиппократа на развитие медицины его времени и последующих эпох было огромно. Им впервые была создана медицинская школа, которая возглавила борьбу против «философствующей медицины», то есть умозрительной медицины.
В труде «Врачебное искусство» (глава «О старой медицине») Гиппократ писал, что медицина издавна идет проторенным путем, на котором в течение долгого времени было открыто много прекрасного и будет открыто все остальное, если люди, наделенные необходимым для этого талантом и вооруженные открытиями, сделанными до них, будут продолжать свое исследование, опираясь на эксперимент и широко поставленные всесторонние наблюдения. Этих правил твердо придерживался сам Гиппократ и прививал их своим многочисленным ученикам. Вместе с тем он считал, что основу врачебной мудрости составляют данные и обобщения анатомии, физиологии и других наук. В книге «О диете» Гиппократ пишет о рациональной диетике: «Я утверждаю, что тот, кто хочет правильно писать о диете, должен прежде всего узнать и познать природу человека, так как, не зная этого, он не может толком судить о том, что человеку нужно; какие составные части его организма „поглощены работой“ и какого рода пищей и питьем их „следует пополнить“».
Выступая против умозрительной философии «О природе человека», Гиппократ говорит: «И мне представляется необходимым, чтобы всякий врач понимал природу и чтобы он всемерно стремился к ее пониманию, если хочет стоять на высоте своей задачи».
Причину болезней Гиппократ искал во внешней среде, боролся против религиозных догм о болезни как результате действия «злых духов». Причины болезни он делил на два класса: общие, зависящие от влияния климата, почвы, и личные – условия жизни, труда, питания.
В своих медицинских трудах Гиппократ уделяет много места таким профилактическим мероприятиям, как гигиена, диета. Особое значение он придает анатомии, остеологии, описанию внутренних органов, мускулов, сухожилий и нервной системы (головной и спинной мозг). Он открыл, например, кроветворную роль печени. Данное им детальное описание строения черепа человека говорит о том, что Гиппократ остеологию изучал по скелету человека.
Встречаются в его работах и элементы физиологии. Например, он указывал на полулунные клапаны аорты и двустворчатый клапан сердца.
Однако отсутствие глубокого и всестороннего исследования природы и господство натурфилософских идей того времени сказалось и на деятельности Гиппократа и его учеников. В его сочинениях можно встретить ни на чем не основанные утверждения. Так, он говорил, что артерии содержат воздух, а головной мозг имеет вид слизи. В мозгу будто вырабатывается семя, позднее поступающее в половые органы. Он считал, что основу всякого организма составляют четыре сока: кровь, желчь желтая, желчь черная и слизь. Отсюда – четыре типа людей по темпераменту: сангвиники, холерики, меланхолики и флегматики.
Гиппократ утверждал, что организм оживотворяется тонким воздухоподобным веществом – пневмой. Она проникает во все: ею обусловлено горение, ею же стимулируется и жизненный процесс и мышление. Подобное представление является идеалистическим.
В отличие от Аристотеля Гиппократ – преформист[7]7
Преформизм (от лат. preaformare – предобразую) – антинаучная теория, господствовавшая в биологии в XVIII в. Согласно этой теории уже в зародыше в готовом виде заложены свойства и признаки взрослого организма.
[Закрыть]. В сборнике «О диете» он пишет, что все члены отделяются в одно и то же время и растут, и ни один не возникает раньше или позже другого, но те, которые по природе имеют больший объем, показываются прежде, чем меньшие, не будучи, однако, образованы раньше.
В целом же мировоззрение Гиппократа носит материалистический характер. Он стремился познать организм человека и животных в связи с условиями его жизни и обитания.
Естественнонаучные и, в частности, биологические знания античного мира были получены в результате практики сельского хозяйства в благоприятнейших климатических условиях побережья Средиземного моря, а также благодаря внешним сношениям со странами Древнего Востока. Но опытное исследование природы делало в то время только свои первые шаги, господствующим же является созерцательный подход к природе.
Характерной особенностью философов (они же являлись и учеными-энциклопедистами) Древней Греции является то, что они воспринимали окружающий мир в целом «возникшим из хаоса». Они не успели еще выделить явления и закономерности в природе. «У греков, – пишет Энгельс, – именно потому, что они еще не дошли до расчленения, до анализа природы, – природа еще рассматривается в общем, как одно целое. Всеобщая связь явлений природы не доказывается в подробностях: она является для греков результатом непосредственного созерцания»[8]8
Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 314.
[Закрыть].
В борьбе против религии, зародившейся в первобытно-общинном строе, слагался наивный материализм древних греков, а вместе с ним развивалась и наивная диалектика. Крупнейший философ Греции Аристотель, как говорит Энгельс, уже исследовал «существеннейшие формы диалектического мышления».
Античный материализм, органически слитый с естествознанием, боролся не только с религией, но и с различными идеалистическими воззрениями в философии.
В результате творческой деятельности ученых-философов Древней Греции возникли, а в некоторых случаях и оформились многие теории и отдельные отрасли естествознания, которые оказали существенное влияние на дальнейший ход развития философии и естествознания.
В Греции во второй половине V и IV веков до нашей эры борьба между рабами и рабовладельцами, между разными группами рабовладельцев, между неимущими, хотя и свободными гражданами, и аристократией резко обострилась. Классовая борьба принимает острые формы в связи с усилением социального расслоения и противоречий рабовладельческого способа производства, с исчерпанием его возможностей. Разрешение этих противоречий в большинстве случаев осуществляется путем порабощения гибнущего общества другим, более сильным. Итак, некогда могущественная беломраморная Эллада (Греция) была покорена Македонией, а поз-же Римом. Но и в странах победителей господствовал рабовладельческий строй. Ф. Энгельс указывал: «Всякое основанное на рабстве производство и всякое основывающееся на нем общество гибнут от этого противоречия»[9]9
Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 330.
[Закрыть].
Погибла и огромная, могущественная по тому времени Римская империя, основанная на труде рабов.
Темная ночь средневековья
Процесс феодализации в западноевропейских странах происходит в основном на протяжении V–IX веков. Предпосылкой для него явился тяжелый социально-экономический кризис Римской империи в III–V веках. Старая форма эксплуатации рабов, ведение крупных латифундий становятся невыгодными. Ф. Энгельс указывает, что рабство перестает окупать себя и поэтому отмирает. Начинается переход от крупного хозяйства к мелкому, усиливается количество вольноотпущенников, переход большинства крестьян на аренду, ослабляется экономическая связь между отдельными частями империи, расстраиваются финансы, происходит упадок торговли и городов.
Раздираемая противоречиями огромная Римская империя начинает завоевываться германскими племенами, «варварами», в течение V и VI столетий.
Это завоевание ликвидировало рабовладельческую форму эксплуатации и сыграло важную роль в формировании новых общественных отношений. Процесс перехода от рабовладельческого строя к феодализму сопровождался частичным разрушением производительных сил, ремесленного производства и торговли, переходом центра тяжести экономической жизни в деревенское поместье, а также упадком античной цивилизации, падением и разрушением городов.
Естественные науки в эпоху средневековья на протяжении огромного промежутка времени делают весьма незначительные успехи. Это было обусловлено, главным образом, двумя обстоятельствами: особенностями феодального способа производства, экономическим центром которого была деревня с ее натуральным хозяйством, и мертвящим влиянием церковной религиозной идеологии. Церковь при феодализме имела огромную политическую и экономическую мощь, так как сама она была крупнейшим феодалом. Все науки и философия, как отмечает Ф. Энгельс, были приведены в соответствие с учением церкви.
К. Маркс также отмечал, что наука в эпоху феодализма превратилась в служанку богословия.
В эпоху средневековья все науки находились под тяжелой опекой церкви. Религия проповедовала идею о сотворении всего мира богом из ничего и внушала отвращение к науке. Апостол Павел учил: «Мудрость мира сего есть безумие перед богом» (1-е посл. коринфянам, гл. 3, ст. 19). Учение древнегреческих философов-материалистов было предано забвению. И наоборот, все идеалистическое и телеологическое из учения философов Платона и Аристотеля церковь взяла себе на вооружение.
Многие первоучители церкви, прошедшие античную школу, категорически отрицали науку, объявляли занятия ею тяжким грехом.
Очень колоритной фигурой эпохи средневековья был Василий Великий, живший в IV веке нашей эры (329–379 гг.). Этот христианин-монах получил античное образование. В нем непримиримо боролись два мировоззрения – материалистическое и религиозное, насыщенное мистицизмом, отвергавшее радости земного бытия. Он боролся не только сам с собой, но и с настоятелями монастыря, который Василий Великий должен был покинуть, поселившись одиноко в глуши, среди скал. В творческом наследии Василия Великого особенно характерна проповедь «Шестоднев» – о шести днях творения. Она составлена из наблюдений над природой и рассуждений о необходимости верить в букву священного писания. Здесь можно ознакомиться с его суждениями о развитии растения с момента образования зародыша вплоть до созревания плодов, и тут же находим резкий выпад автора против ученых, утверждавших, что производительницей растительного мира является солнечная теплота. Не может этого быть, говорит Василий, ведь в «Книге бытия» написано, что растения были созданы за день до того, как бог сотворил Солнце (см. гл. I, ст. 11–19).
Двойственность мировоззрения Василия Великого отчетливо проявляется и в других его проповедях. Например, говоря о размножении растений, он снова обращается к «Книге бытия», где сказано, что все растения обязательно должны иметь семена (см. гл. I, ст. 11–12). Но теперь почему-то Василий Великий игнорирует библейское утверждение, доказывая вполне основательно, что растения могут размножаться и иными способами – «каждое по-своему». «Шестоднев» Василия Великого сыграл определенную роль в культурной жизни Руси XI–XII веков. Он был пересказан Иоанном Экзархом болгарским с добавлением некоторых сведений и из других «Шестодневов», а также из отрывочных и весьма искаженных представлений Аристотеля. Компилятивный «Шестоднев» Иоанна получил распространение на Руси в XI веке. Следует отметить еще одну очень важную особенность в проповедях Василия Великого. Согласно религиозному учению центром мироздания является человек, для потребностей и утех которого якобы создана вся природа. Василий Великий решительно протестует против антропоцентризма. Он говорит, что вредное для человека может служить какой-либо другой цели и быть полезным для иных тварей земли.
Вся проповедь «Шестоднева» посвящена защите идеи сотворения, защите при помощи фактов, почерпнутых из науки древних. Поэтому автор этой проповеди спорит сам с собой, он пытается примирить непримиримые вещи – науку с религией – и в результате усугубляет противоречия между ними.
«„Корни“ античной науки не умирали не только в душе Василия Великого, но и на протяжении всех средних веков, то пребывая в состоянии анабиоза (в очень подавленном состоянии. – В. Ф.), то выгоняя чахлые искривленные отпрыски, то распускаясь неожиданно ярким, но недолгим цветом в эпохи солнечных дней, вдруг прорывавшихся сквозь серенькое небо средневековья»[10]10
В. В. Лункевич. От Гераклита до Дарвина, т. 1. М., 1960, стр. 143.
[Закрыть].
Влияние античной науки сказалось и на другой весьма колоритной личности этого периода – Блаженном Августине (354–430 гг.). Он был самым характерным представителем интересов и идеологии церкви, ее душой, за что и был назван «отцом церкви».
Блаженный Августин родился в Африке в семье крестьянина-язычника. Он является воплощением света и теней христианской религии первых веков. Этот очень образованный и умный человек сначала был большим поклонником античной мудрости, но затем стал страстным проповедником церковных догм. Однако противоречия между наукой и религией обуревали его. Он стремился найти ответ на волновавшие его чувства и думы и был уверен, что нашел его в непреклонной вере во «всемогущего и всеблагого» христианского бога. Но, как видно, ему так и не удалось достичь умиротворения. Об этом говорят его «Исповеди», полные драматизма: «Я говорю о том состоянии духа, когда любовь к благам вечным возвышает нас к небу, а удовольствия благ временных привязывают нас к земле; тут одна и та же душа наша в желаниях своих как бы разделилась надвое, ни того, ни другого вполне не желает всей волей своей и от того-то так тяжко мучается и не находит себе покоя… пока не придет выбор, на котором воля, доселе разделявшаяся, вся не сосредоточится». Августин сам не сумел сделать выбора. Он высказывает диаметрально противоположные взгляды на мирскую мудрость. «Не нравится мне, – говорит он, – что я придавал слишком много значения занятиям науками, которые многим святым людям мало известны». И в той же «Исповеди» говорит противоположное: «Если бы я стал давать советы тем, кого люблю, то стал бы их уговаривать не пренебрегать ни одним из человеческих знаний».
Мечтая о хорошей жизни для всех людей, он договаривается до антигосударственных взглядов. Августин спрашивает: «Что такое государство, если в нем уничтожена справедливость, как не огромный разбойничий стан?» И чтобы обосновать свой взгляд на «земные царства», вспоминает следующий легендарный диалог Александра Македонского с захваченным им в плен пиратом: «Что это тебе вздумалось нарушать мир на море? – А ты зачем нарушаешь его на всем земном шаре? Я это делаю на маленьком судне и потому меня зовут разбойником; ты же – с большим флотом, и потому тебя величают царем». Но на деле Августин защищал царей и царства («отдай кесарево кесарю»), так как они не нарушали прав церкви и содействовали укреплению христианства.
Его противоречивость проявляется и по отношению к другим религиям. Он высказывался за веротерпимость и, говоря, например, о язычниках, заявлял: «Наша главная забота – разбивать идолов в их сердцах». На самом же деле в результате его попустительства, отчасти и благословения фанатически настроенные толпы христиан под руководством епископов грабили и уничтожали храмы инаковерующих, всячески издевались над язычниками. Двуличным он оказывается и по отношению к вероотступникам (еретикам). Вначале он писал, что «гонения за веру исходят от людей слабых в вере». Но, истощив все аргументы против еретиков, разуверившись в возможности переубедить их словом, он начинает проповедовать: «Неужели из опасения кратковременного пламени, в котором погибают немногие, предоставить всех вечному огню геенны?» Он, таким образом, явился основателем «святейшей инквизиции», возглавляемой Ватиканом. По решениям инквизиционных судилищ сотни тысяч людей, обвиненных в «ереси», были сожжены на кострах, брошены в темницы и тюрьмы, замучены и покалечены.
Интересовала Августина и такая важнейшая научно-философская проблема, как происхождение материи: сотворена ли она или существовала вечно и если сотворена, то из чего? Прежде чем ответить на этот весьма щепетильный вопрос, Августин вынужден был взвесить все, чтобы не унизить и не обидеть бога. Он рассуждал примерно так: если материя существует вечно, а движение – ее свойство, то в боге нет надобности; если же бог – первооснова и перводвигатель мира, то значит материя создана богом. Но из чего? Считать материю частью самого бога – унизительно для всевышнего. Допустить, что она создана из чего-то другого, значит признать существование этого «другого» одновременно с богом или до него. И Августин нашел «выход» из затруднительного положения, заявив, что материя сотворена из ничего.
В целом Блаженный Августин, предостерегая паству от увлечений «суетной, мирской мудростью», в определенной мере затормозил развитие природоведения и других наук.
Итак, в рассматриваемый период наука, как уже говорилось выше, была всего лишь рабой, служанкой богословия.
Школы в этот период существовали под руководством священников. В них обучались дети христиан и иноверцев. И учебные пособия для них составлялись из жалких обрывков античной науки, дополненные измышлениями «святых отцов» и церковными догмами.
Природой позволено было интересоваться лишь в меру полезности ее объектов для человека. Растения и животных изучали только с узкопрактическими целями. Классификацию и описание живых объектов производили в духе шести дней творения мира.
В период правления императора Карла Великого была создана при дворе Высшая школа для детей знати. Занятия в ней велись в форме вопросов учителя и заранее заученных ответов ученика.
Вот отрывок из пособия, позволяющий видеть, как это обучение выглядело:
«Учитель. – Что такое небо?
Ученик. – Вращающаяся сфера, неизмеримый свод.
– Что такое солнце?
– Блеск вселенной, краса небес, прелесть природы, распределитель часов.
– Что такое Земля?
– Мать растущего, кормилица живущего, хранительница жизни, пожирательница всего.
– Что такое море?
– Путь отважных, граница земли, гостиница рек, источник дождей.
– Что такое жизнь?
– Радость для счастливых, печаль для несчастных, ожидание смерти.
– Что такое человек?
– Раб смерти, мимолетный путник, гость в своем доме.
– Что такое тело?
– Жилище души».
Разумеется, такое, с позволения сказать, обучение не могло дать истинных знаний, но, предлагая отвечать на важные вопросы, вопреки собственным целям оно отрывало учащихся от религиозных догм и заставляло глубже вдумываться в сущность тех или иных явлений.
Было бы неправильно считать, что в эпоху средневековья отсутствовала всякая наука. Уже сам факт смены рабовладельческого строя феодальным был исторически прогрессивным явлением. Ф. Энгельс писал, что средневековье не было перерывом в историческом развитии, что в этот период возникали силы, которые становились источником возрождения науки и культуры.
