Текст книги "Брат, вспомни все!"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 3

– Ну и рожа у тебя, Шарапов!..

Четыре дня назад Брат произносил эту фразу с тремя восклицательными знаками. Позавчера – с двумя. Сегодня только с одним. А все потому, что рожа у него уже более-менее. Опухоль под глазами сошла, остались только рыжеватые пятна. И верхняя губа пришла в норму.

Он побрился, «Колгейтом» освежил дыхание и вышел из ванной. На этот раз все было в порядке. В квартире никаких братков. И Лелька не в постели под мужиком лежит, а в комнате как сумасшедшая пляшет. Под музыку. Это у нее называется народная псих-аэробика. Говорит, очень хорошо на рабочий лад настраивает. А работка у нее да-а...

– Тебе Никита нравится? – перекрикивая музыку, спросила она.

– Кто?!

Будто кто-то по ушам двумя ладонями одновременно ударил. Недоумение и звон в ушах. И словно бы из недр сознания поднимаются шесть огненных букв – «Н», «И», «К», «И», «Т», «А». И все это складывается в единое слово – Никита.

– Ну, Никита, певец такой...

– Никита – это мое имя! – выкрикнул Брат.

И, довольный, запрыгал по комнате вместе с Лелькой.

– Я вспомнил! Я вспомнил!..

Лелька остановилась, выключила музыку.

– Это правда?.. Ты вспомнил?..

– Да! Вспомнил! Меня зовут Никита...

– А еще что ты вспомнил?

На этот раз будто тяжелым поленом огрели по голове. Никита остановился как вкопанный. Мысленно спросил себя, кто он такой. А в ответ тишина.

– Ничего!.. Больше ничего не вспомнил, – обреченно развел он руками.

– Хоть что-то – и то хорошо... Ты завтрак приготовил? – с одной темы на другую перескочила она.

– Ну а то...

Завтрак, обед и ужин за ним. Так установила Лелька. Раз не справляется он со своими обязанностями телохранителя, пусть хоть на кухне от него польза будет. Никита не возражал. Ему не нравилось быть у нее на иждивении. Хотелось хоть как-то оправдать свое присутствие при ней.

– Сейчас пойдем завтракать... Но сначала...

Лелька обожгла его похотливым взглядом, сочно облизнула языком пересохшие губы.

– Что сначала? – прикинулся дурачком Никита.

– У меня сегодня трудный день. Мне нужна зарядка...

Она бесстыдно стянула с себя майку, обнажила великолепную грудь.

– Ну что ты со мной делаешь? – застонал он. – Без ножа режешь...

И закрыл руками низ живота.

– Что, все еще болит? – досадливо поморщилась она.

– Болит...

Лелька продолжала домогаться его. Нравился он ей. Вообще секс она обожала. И немудрено, что жуть как ей хотелось переспать с ним. А Никита почему-то не отвечал ей взаимностью. Самому было противно строить из себя недотрогу. Но тем не менее...

А потом, у него была веская причина отказывать ей. Слишком крепко схлопотал он по одному месту. Коки распухли, ствол посинел. За четыре дня вроде бы все пришло в норму. Но когда настроение в штанах вдруг поднималось, болевые ощущения давали о себе знать.

Все-таки мужик он, не импотент какой-то. А Лелька девчонка смачная. И когда она от беспардонности своей устраивала перед ним стриптиз, боль поднималась вместе с объектом ее вожделений...

– Эх ты! Никакого толку от тебя! Ни драться, ни баб топтать, – незло попеняла она ему. И снова натянула на себя майку. – Пошли челюсти разминать, – сказала она.

На завтрак был омлет с ветчиной. Вкусное, сытное и главное – простое блюдо. Только Лелька почему-то в восторг не пришла.

– Ты что-нибудь еще готовить умеешь? – с кислым видом спросила она.

– Макароны по-флотски. Ну и суп еще. Из «Галины Бланки»...

– Вот сегодня на обед суп и приготовь. С макаронами...

– Не получится, – решительно покачал головой Никита. – Я с тобой иду... Я же твой телохранитель как-никак...

– Ну да, конечно...

Иногда сарказм у Лельки выделялся невольно. Как яд у змеи...

– Пудрой не поделишься? – Никита показал на рыжеватые пятна вокруг глаз.

– Не, ты что, серьезно?

Никита не ответил. Он всего лишь посмотрел на нее. Очень убедительно.

– Ну гляди, – пожала она плечами. – Я тебя за собой не тяну...

Пудра нашлась. Никиту подгримировали. Следы побоев заметно потускнели.

На порностудии Лельку ждали.

– Лелька, как хорошо, что ты приехала! – встретил ее с распростертыми объятиями режиссер. – У нас сегодня много работы...

– Жду не дождусь! – развязно хихикнула она.

– А ты чего приперся? – не очень вежливо спросил он Никиту.

– Он же со мной, – ответила за него Лелька.

– А, ну да, телохранитель, – хмыкнул Евгений. – Мальчик для битья...

– Я разве вас оскорблял? – с обидой спросил Никита.

– А ты попробуй! – расправил грудь порнорежиссер.

Никита промолчал.

– Давай, дорогуша, готовься. Там уже жеребец в конюшне застоялся, – поторопил Лельку Евгений. – С большим и твердым... Не то что у некоторых...

И снова смешок по адресу Никиты.

Порнорежиссер исчез. Никита остался с Лелькой.

– Зачем ты все ему рассказываешь? – с упреком спросил он.

– Я?! Ему?! А что я ему рассказываю?

– Ну, про мои проблемы... То, что побили меня... С этим... ну, сама знаешь, с чем... проблема...

– Я не понимаю, о чем ты говоришь? Про твои проблемы Женя сам знает. Ты пробы проходил. У тебя не встало... А то, что тебя побили, так это на твоем лице написано...

– Все равно тут что-то не то... Ты точно ему про меня не наговаривала?

– Да сдохнуть мне на этом месте!

– Значит, Евгения твоего из другого источника проинформировали, – решил Никита.

– Из какого?..

– Точно, с этим хреном Павлом Сергеевичем он знается... Вот, значит, откуда ветер дует. Ты этого козла чуть ли не в задницу целуешь, а он тебя на круг пустить хочет. Вместе с Павлом хрен Сергеевичем. Триста мужиков за восемь часов... Фашисты!..

Лелька ничего не сказала. Только тяжко вздохнула, обреченно поджала плечи и поплелась в свободную комнатушку готовиться к встрече с «жеребцами».

Никита остался в полутемном коридоре. Минуты через три появился Евгений. С ним какой-то крепыш. Может, один из тех «жеребцов», которые ждут Лельку.

– Ты чего здесь делаешь? – грубо спросил режиссер.

– Да вот, Лельку жду...

– На улице жди... Давай, давай, проваливай! – по направлению к выходу помахал он рукой.

– Да мне и здесь неплохо!

Никиту начала душить злость на этого зажравшегося типа. А потом, ему и поговорить с ним кое о чем нужно...

– Тебе что, еще раз морду набить? – зарычал режиссер.

– А не ты бил, не тебе и вонять.

– Ну ты меня достал!..

Никита думал, что этот ублюдок сам бросится на него. Но вперед выступил его спутник.

Крепыш опрометчиво протянул к нему руку. Видимо, хотел схватить его за шкирку. Чтобы затем вышвырнуть на улицу.

Никита и сам не понял, как это у него вышло. Его руки сами по себе пришли в движение. Блок, захват, болевой прием. Крепыш скорчился и взвыл от боли. Никита отпустил его, чуть оттолкнул от себя. И тут же тело его будто само по себе подлетело вверх, нога вырвалась вперед. И врезалась крепышу в подбородок. Тот только ахнул и, беспомощно размахивая руками в воздухе, рухнул под ноги режиссеру.

– Ну давай, давай, иди, набей мне морду! – поманил его к себе Никита. – Ты же у нас крутой...

Евгений в растерянности помотал головой. И попятился. Не такой уж он и герой...

Но Никита не собирался отпускать его от себя. Он догнал режиссера, когда тот свернул в свою комнату. Он ворвался туда вместе с ним, ткнул кулаком в шейный позвонок. Режиссер поплыл, стал медленно оседать на пол. Но сознания не потерял.

Никита закрыл дверь. Сел на корточки перед Евгением. И пару раз с силой съездил его ладонью по щекам.

– Пал Сергеич, кто он такой? – спросил он. – Твоя «крыша»?

– Какой Пал Сергеич?.. – прикинулся дураком Евгений.

Никита вспомнил, как было ему больно, когда его ударили по кокам. И как бы в отместку за это он ударил режиссера по тому самому месту. Взрыв боли, стон... Только через несколько минут Евгений снова мог говорить.

– Ну что, вспомнил?

– Да-да... Павел Сергеевич, да, он моя «крыша»...

– Ты порно снимаешь. Ну и снимай себе, козел ты помойный... Но зачем ты Лельку заставляешь три сотни мужиков обслужить?..

– Не понимаю, о чем разговор...

Никита замахнулся. Как будто снова по яйцам хотел его ударить.

– Не-ет, не надо! Я все понял... Это не я. Это Павел Сергеевич. Это его идея.

– Чем он занимается, этот мудак?

– У него свой бизнес.

– Криминальный?

– Я не знаю. Не в курсе...

– У него своя банда?

– Не банда, мафия...

– Уже колени затряслись... Сколько у него людей?

– Да я откуда знаю?.. Но ребята у него крепкие. Сам знаешь. Они же котлету из тебя сделают...

– Не сделают... Где тусуется твой Павел Сергеевич?

– Чего?

– Где найти его?

– А-а... Так он это... – Евгений запнулся. Как будто опомнился. – Так я ж не знаю. Откуда мне знать?

Пришлось снова провести сеанс яйцетерапии. Говорят, отличное средство против склероза. Даже то, что не знаешь, вспомнить можно...

– Да фирма у него своя. «Эллада», что ли?

– Он что, грек?

– Да нет вроде...

– А почему «Эллада»?

– Не знаю... Может, просто нравится ему это слово.

– Адрес фирмы?..

– Да откуда ж я... – начал было Евгений.

Но Никита снова поднял кулак. Этого хватило.

– Да у меня визитка его есть, – вспомнил тот. – Там, на столе...

Визитку Никита нашел, деловито рассмотрел ее, сунул себе в карман.

– Ты, конечно же, не расскажешь своему Павлу хрен Сергеевичу о нашем разговоре? – спросил он у Евгения.

– Да нет, я же не дурак...

– Не советую я тебе этого делать. Или он тебе секир-башка сделает, или я тебя очень крепко накажу... Ты это, вот что... В общем, скажи, что у Лельки проблемы со здоровьем. Скажи, что она не сможет принять участие в трах-шоу. И посоветуй Пал Сергеичу, чтобы он сам обслужил всех мужиков. Он же последний пидар, у него получится... Ну все, пока. Лельку я у тебя забираю. На денек...

– Ага, забирай...

– Но ты ей заплатишь сегодня за полный съемочный день...

– Ага, заплачу...

– Ну все, пока...

Никита сделал Евгению ручкой и вышел из его кабинета.

Лельку он нашел в большой комнате. Так называемый «съемочный павильон». Кровать – траходром, свет софитов, видеокамера. Лелька сидела в кресле, в белом кружевном белье и чулках с подвязками. К бою готова... Рядом с ней стоял тот самый побитый крепыш. Он увидел Никиту и задергался, будто ему в штаны горячих углей набросали.

– Поехали! – Никита взял Лельку за руку и потащил к дверям.

Она сопротивлялась. Но очень вяло.

– Ты чего? – так же вяло она и возмущалась.

– У тебя сегодня отгул, в счет отпуска.

– У нас не бывает отпусков.

– Теперь будут.

– А где Женя?

– Женя ловит кайф...

– Ты его побил?

– Ну как же я мог? Я ведь ни на что не способен.

– Ага, Сева мне рассказал...

– Это тот «жеребец»?

– Ну да... Говорит, машешься ты будь здоров... Кстати, а куда мы едем?

– А куда ты хочешь?

– Да ты и сам знаешь, куда я хочу. И с кем и что я хочу...

Они зашли в комнату, где она оставила свою одежду.

– Так куда едем-то?

– К Пал Сергеичу...

– Ты издеваешься, да?..

– Я что, похож на садиста?.. Я не шучу, мы едем к Пал Сергеичу.

– Зачем?

– Пока просто прокатимся. Посмотрим, где его фирма. Понаблюдаем за ним. Глянем, где он свободное время проводит.

– Я не хочу! Я не поеду! – замотала головой Лелька.

– Тогда давай ключи от машины! Я поеду один!

Еще сегодня утром Лелька насмехалась над ним, чувствовала свое превосходство. А сейчас она сама попала под его зависимость. Она безропотно достала из сумочки ключи, отдала их Никите.

И только после этого спохватилась.

– А ты хоть водить умеешь?

– Ну а как же...

Только сейчас Никита понял, что он умеет водить машину. Вернее, когда-то умел. А это значит, что и сейчас умеет.

– Тебя могут остановить. А у тебя прав нет, – сказала Лелька.

В самое яблочко попала. Нет у него прав.

– Тогда денег дай.

– Зачем?

– На такси.

У Лельки, похоже, не было особого желания давать деньги на такси.

– Может, все же сама повезешь?

– Нет!..

И она полезла за деньгами. Лучше ими пожертвовать, чем самой к Павлу Сергеевичу ехать.

Никита взял деньги. Вышел во двор дома. Двинулся к перекрестку, на котором можно было поймать такси. И там догадался посмотреть, сколько же денег дала ему Лелька. Десять рублей. Да с такими деньгами его на смех поднимут.

Может, она ошиблась. Или у нее просто больше нет ничего... Нет уж, пусть она сама везет его к Павлу Сергеевичу.

Никита повернул обратно. И по дороге встретил порноактера Севу. А рядом с ним еще люди.

Это «актеры» и рабочий персонал студии. Что-то у них случилось, раз их всех распустили. А ведь Евгений обещал всем напряженный рабочий день.

Никита понял все, когда совсем близко подошел к студии. У входа стояли два джипа. Уж не «братки» ли пожаловали?..

Он остановился.

Все-таки не внял Евгений его совету, сообщил своему покровителю о разговоре с ним. И сделал это немедля. Павел Сергеевич также не заставил себя долго ждать. И, как итог, его бойцы уже в подвале и ищут Никиту.

Надо уходить. Но в студии Лелька. Он не может оставить ее. Никита двинулся вперед, но снова остановился. До входа в подвал оставалось метров десять.

Он вдруг почувствовал, что сзади к нему кто-то подкрался. Но было уже поздно. Что-то твердое уперлось под левую лопатку. И над ухом прогрохотал чей-то бас:

– Ну чего встал, козляра!.. Двигай вперед, шевели поршнями!..

Деваться некуда. Пришлось идти вперед.

В студии его ждали. Павел Сергеевич собственной персоной. С ним четыре крепко сбитых молодца. Еще двое позади Никиты. А еще Евгений Батькович. Довольный, как жираф. Как же, потеха намечается...

Павел Сергеевич сидел в кресле в дальнем углу съемочного павильона. По обе стороны от него по два бойца. Чуть в стороне порнорежиссер. И Лелька.

В чем мать родила она лежала на траходроме. А там ни покрывала, ни хотя бы простыни, чтобы скрыть наготу.

Никиту ввели в комнату. Все оживились. Авторитет ткнул в него пальцем, пренебрежительно сморщился.

– Этот, что ли? – спросил он у Евгения.

– Он, он...

– Да это козел, которого мы тогда отмудохали, – послышалось сзади.

Значит, Никиту держал под прицелом один из трех уродов, которые Лельку контракт заставили подписать. Не этот ли по яйцам его ударил?

А главный урод вот он, в кресле.

– Этот, что ли, видеть меня хотел? – еще больше скривился авторитет.

– Он, он, – поддакивал режиссер.

– Ты, мандовошка хренова! Кто ты такой, чтобы на меня буром переть? Кто ты вообще такой?

Никита молчал. А что он мог сказать?

– Ты чо, совсем борзой, да? – продолжал куражиться Павел Сергеевич. – Ты на кого бочку катишь, козел вафельный?.. Из-за какой-то сучки на меня прыгнуть хотел... Да я тебя, мудила, с дерьмом смешаю!..

Авторитет остановился. Как будто набрал дыхание, чтобы продолжить. И спросил у Евгения:

– Так он что, советовал меня по кругу пустить?

– Да-да! Мне даже неудобно говорить об этом...

– Зато мне удобно... Совсем отморозился, выродок. Меня вместо Лельки под мужиков пустить... Ты хоть знаешь, что за такие базары бывает?.. Да ты у меня сейчас сам толпу обслужишь. Я тебя, петушара конченый, научу, как девкой быть... Вареник, давай на контакт этого вафлера!..

Вареник – это «браток», который стоял позади Никиты, мозолил ему спину стволом. И Вареник этот убрал «пушку», двумя руками толкнул Никиту на кровать. К Лельке.

– Они сейчас нас в паре обслужат! – гоготнул кто-то.

– А чо, им это за праздник! – подхватил Вареник.

Опускаясь на кровать, Никита зацепил его взглядом. Точно, как раз тот самый урод. Это он ударил Никиту сначала по кокам, затем в живот, а в завершение головой в переносицу. «Браток» явно уверен в себе. Думает, одной левой управится с Никитой. Даже «пушку» за пояс брюк сунул. Вроде как ненужная сейчас вещь.

– Ну чо, придурок? – прогрохотал «браток», который стоял рядом с Вареником. – Давай, скидавай штаны, булки кажи...

И этот без «пушки». Где-то под курткой «ствол» спрятан. Или вообще нет его. Зато у Вареника вот он, на виду. Только руку протяни. Но сначала ногу.

– Да без проблем! – кивнул Никита.

И резко вскинулся с кровати. Выбросил ногу вперед. И с силой врезал Варенику в пах. Тот даже боли почувствовать не успел, а Никита уже выдернул у него из-за пояса «ствол».

– А-а! – заорал Вареник.

Никита враз успокоил его. Головой в переносицу. Оказывается, он тоже умеет так бить.

Вареник падал на пол, а телохранители Павла Сергеевича тянули руки к своим пистолетам. Самого быстрого из них Никита опередил на какие-то доли секунды.

Он развернулся лицом к авторитету, наставил на него «ствол».

– «Стволы» на пол! Руки в гору! – крикнул он всем. – Мордой к стене!..

«Братки» повиновались. Никто из них не хотел, чтобы их босс угодил под раздачу. Пока они опускали оружие на пол, Никита еще ближе подобрался к Павлу Сергеевичу, приставил ствол к его животу. Свободной рукой обхватил его за шею, с силой сжал ее. И начал поднимать его с кресла, закрываясь им как щитом.

– Отпусти! – захрипел авторитет.

И очень страшное лицо сделал. Будто Никита должен был сейчас испугаться, отпустить его, бросить пистолет, а вдобавок еще пасть перед ним ниц. Только все его потуги не более чем хорошая мина при плохой игре.

– Ну да, размечтался... – пробормотал себе под нос Никита. И громко, всем: – Руки на затылок, лицом к стене!..

Он дождался, когда «братки» выстроятся вдоль стены спиной к нему. И глянул на Лельку:

– А ты чего расселась?

– Мне тоже к стене? – испуганно спросила она.

– «Стволы» собери.

Лелька закивала. Она спорхнула с постели, трясущимися руками собрала с полу все оружие. Все пять пистолетов как дрова сложила на полусогнутых руках.

– Давай, забирай все. Дуй одеваться. И бегом в машину...

Она снова кивнула и вышла вон из комнаты. Правда, по пути выронила один пистолет, но подобрала снова.

И Никита вышел вслед за ней вместе с Павлом Сергеевичем. А потом призвал к ноге режиссера.

– Где ключ от зала? – строго спросил он.

– Да у меня, – белый, как снег, пролепетал тот.

Никита велел ему запереть дверь. Когда это было сделано, забрал у него ключ. А напоследок рубанул его рукоятью пистолета по шее. Бородач отключился и распластался на грязном полу, перегородил своим телом дверь. «Вместо бревна будет», – решил Никита.

Вместе с заложником он двинулся к выходу из студии.

Тот уже не трепыхался. И не разговаривал. С каждым его лишним движением и словом Никита все туже стягивал его шею. По пути обезоружил его, забрал у него изящный «браунинг» карманного формата. Что-то вроде дамского пистолета.

Лелька быстро привела себя в порядок. И выбежала на пятачок перед входной дверью. Вместе с пистолетами, которые она тащила в обыкновенном пакете. Там ее уже ждал Никита. Он бросил ей ключи от ее «девятки». Велел ей сесть за руль. А сам с Павлом Сергеевичем занял место сзади. Когда машина выехала на оживленную трассу, только тогда он ослабил хватку.

– Зря ты это делаешь, поц, – задыхаясь от нехватки воздуха, злобы и чувства унижения, прохрипел Павел Сергеевич.

– А что я делаю? – с издевкой спросил его Никита.

– Куда ты меня везешь?

– Вот с этого и надо было начинать... Леля, куда ты его везешь?

– Не знаю...

– Вот и я не знаю... Я другое знаю, Пал хрен Сергеич. Знаю, что ты Лелю больше не тронешь. Не хочет она под мужиков ложиться. Ты понимаешь, не хочет!.. Понимаешь ты, гад, или нет?..

– Понимаю...

– Контракт аннулирован.

– Да какой там контракт. Липа!

– Тем более... И о Лельке ты забудешь раз и навсегда.

– Хорошо, уговорил.

– Вот и ладушки... И ко мне претензий никаких. Так?

Ответа Никита не дождался.

– Так? – переспросил он и снова изо всех сил сжал шею авторитета.

– Да, никаких...

– Вот и славно... Вот и договорились... Расходимся, как в море корабли... Так?

– Так...

– Договор мы с тобой заключили. А договор дороже денег. Мало того, он дороже жизни. Твоей жизни. А потому, прошу тебя, не нарушай его. Не дергайся в нашу сторону. А то ведь неустойку платить придется. Ценой твоей поганой жизни. Грохну я тебя. И твоих ублюдков грохну... Ты понял?

– Понял...

– Ну тогда все, гуд бай!..

Никита обернулся. Некоторое время смотрел на дорогу сзади. Судя по всему, их никто не преследовал.

– Леля, притормози...

Машина сбавила ход, остановилась. Никита открыл дверь. Выпихнул из салона Павла Сергеевича, ногой придал ему ускорение. На такой ноте они и расстались.

– Ты сделал глупость, – не очень уверенно сказала Лелька.

– Это еще почему? – спросил Никита.

– Зря ты его тронул...

– Я? Его тронул?.. Ты что-то путаешь. Он меня первым тронул... А еще раньше он тронул тебя... А я же твой телохранитель, не забывай...

– Да, с тобой забудешь... Куда едем?

– К тебе домой.

– А не опасно?

– А чего нам бояться?

– Не чего, а кого? Павла Сергеевича, например...

– Он же ясно сказал, что претензий к нам не имеет...

– Да мало ли что скажешь под дулом пистолета.

– Кстати, о пистолетах...

Никита сгреб с пустующего переднего сиденья пакет с оружием. Вывалил «стволы» на диван рядом с собой.

Пистолеты сплошь иностранного производства.

– «Глок» – раз, «глок» – два, – перечислял Никита. – Снова «глок», и еще раз... Все с глушителями... А вот и «Дезерт Игл». Без глушителя. Круто упакованы пацаны...

А кроме того, у него еще один израильский крупнокалиберный «ствол». Тот, которым он Павла Сергеевича стращал.

– А ты что, знаешь в них толк?

– В ком, в пацанах?

– Да нет, в пистолетах.

– Вообще-то думаю, что знаю.

– Так думаешь ты или знаешь?

– Мне кажется, в прошлой своей жизни я был киллером...

– Ты шутишь?

– Да вроде нет...

– И все же зря ты влез не в свое дело, – запричитала Лелька. – Кто просил тебя связываться с Павлом Сергеевичем?

– А тебе что, лучше под толпу лечь?

– Лучше... Выживу – хорошо. Если нет, то хоть помру под кайфом.

– Дура ты! Больше мне сказать тебе нечего.

Всего трофейных «стволов» – семь. На четырех глушители. Видно, ребята Павла Сергеевича очень серьезно относятся к своему делу. Чуть что, сразу мочить. Не важно где, в каком месте – лишь бы был результат, и немедленно. Стрелять, и желательно бесшумно...

Может, и права Лелька. Не надо было с ними связываться. Но теперь уже поздно отступать. Сказал «а», говори и «б». А буквы «б» в «стволах» этих пистолетов.

Не очень верил Никита договору, который заключил с Павлом Сергеевичем. Но ведь заключил. И не его вина, если договор этот будет нарушен. И не его вина, что придется спросить неустойку...

* * *

– Никита, стол накрыт! – позвала Лелька.

Она больше не заикалась, что на кухне должен хозяйничать он. Сама об ужине позаботилась. Праздничный стол она вдруг решила накрыть. Выпить, закусить, а потом баиньки, и лучше всего, в одной постельке с Никитой.

Только ему сейчас не до сна и не до гребли. У него дела. Очень важные. Жизненно важные.

Он уже сделал все необходимые расчеты. Позаботился об освещении в лифте. Вернее, о его отсутствии. Выкрутил лампочки на всех этажах, кроме первого.

Теперь оставалось ждать. У окна. Он ждал. И дождался.

Он как чувствовал, что Павел Сергеевич пойдет на реванш в первый же день после поражения. И точно, два джипа въехали во двор в десятом часу вечера. В свете фонарей Никита видел кучу «братков», которая двинулась к подъезду.

Их было шестеро. И среди них Павла Сергеевича не наблюдалось. Зато наблюдалась кувалда, которую с трудом тащил на плече один тяжеловес. Очень мощная кувалда. Такой дверь выбьют в пять секунд.

Прав был Никита. Ребята у Павла хрен Сергеевича очень серьезные. Всемером одного не боятся. Ездят по городу с «пушками», да еще с глушителями. Кувалды запросто с собой таскают. И плевать, что жители дома подумают. Их дело простое – вышибить дверь, пристрелить пацана и девку. И обратно домой. Может, для них уже сауна греется, и девочки передки свои прихорашивают... Будет им мохнатка!..

Никита был уже в полной боевой. Быстро вышел из квартиры. Нажал на кнопку лифта. Услышал монотонный шум. Кабина лифта поднималась к нему. Пока еще пустая.

Створки дверей распахнулись. Никита зашел в кабинку лифта. Но на кнопку спуска нажимать не стал. Дверцы сомкнулись. Лифт начал опускаться вниз. Значит, кто-то вызвал его. И Никита очень надеялся, что это сделали братки.

На руках кожаные перчатки, в каждой по «стволу». Ему казалось, что он умеет стрелять по-македонски, с двух рук. Мало того, он умеет стрелять быстро и очень точно. Сейчас он как раз и спускался вниз, к браткам, чтобы это проверить...

Дверцы лифта разомкнулись. В кабине темно. Зато на площадке первого этажа свет новенькой стоваттной лампочки. Братки как на ладони, зато Никиту не видать. Можно только понять, что в лифте кто-то есть. Но Никита не дает им времени себя рассмотреть.

Он стрелял с двух рук. С автоматической скоростью. По две-три пули на братка. Остановился он, когда все трое заполнили своими телами площадку перед лифтом. Выстрелов не было слышно. Зато очень громко падала на пол кувалда. А за ней и тяжеловес.

Из шестерых Никита уложил троих. Значит, другие трое поднимались наверх пешком. Очень правильное решение.

Никита нажал на кнопку седьмого этажа. Поднялся наверх. И с пистолетами наготове начал пешком спускаться вниз. И на пятом этаже встретился с «братками».

На разговоры времени нет. Поэтому он сразу пустил в ход оружие. Три «братка» даже понять ничего не успели. И отправились на тот свет вдогонку за своими товарищами. Но Никита не мог даже ручкой им вслед помахать. И на это нет времени.

Он сунул пистолеты под свитер. Перчатки тоже снял. Чтобы не привлекали внимания. Не так уж холодно на улице, чтобы перчатки носить. Перепрыгнул через трупы и бегом бросился вниз. На лице страх, в глазах паника, рот нараспашку от ужаса. Если он встретит кого из соседей, то замашет руками, выкатит шары на лоб и начнет объяснять, что там, на пятом этаже, три трупа. И конечно же, глядя на такого придурка, никто не подумает, будто трупы на его совести.

Но на лестнице он никого не встретил. И на первом этаже перед лифтом никого. Странно, должен же был кто-то остановиться перед первой партией покойников.

Никита беспрепятственно вышел из безлюдного подъезда. На пятачке перед входом на лавочках пусто. Определенно, ему сегодня везет.

Он ушел со света в тень. И продолжил путь к джипам. Добрался до них. По пути надел перчатки.

Возле машин двое. Водители – один и второй. О чем-то мило между собой беседуют. И еще не знают, что кореша их уже путевки на небеса получили. А кому-то из них вслед за ними отправляться.

Никита достал пистолет, выставил вперед руку. И, не– долго думая, прострелил голову одному «братку». Второй, бедняга, чуть в штаны не наделал от ужаса.

– До Петровки, 38, не подбросите? – предельно вежливо осведомился Никита.

– М-м... – замычал бандитский водила. – А-а...

– Болт на!.. Давай за руль, выродок!..

«Браток» сел за руль, Никита – на заднее сиденье. Пистолет водиле в спину через спинку сиденья.

– Поехали!..

Машина уже выехала со двора, когда «браток» спросил:

– А ехать то куда?..

– К Павлу Сергеевичу, куда же еще...

– А кто это такой?

– Тебе память освежить? Говорят, свинцовая инъекция очень хорошо мозги прочищает... Где сейчас твой Павел Сергеевич? Считаю до трех... Раз!.. Два!..

– Кафе «Агдам»...

– Очень хорошо... Дорогу знаешь?.. Дорогу знаешь, спрашиваю?.. Раз!.. Два!..

– Знаю...

– Еще лучше... Кто с ним?.. Считать?..

– Нет!.. С ним Марчело, Вадик и Штырь...

– Это его телохранители?

– Что-то в этом роде...

– Чем конкретно ваш кодлан занимается?

– Да чем? Как все. Рынок держим. Девочки там. Порностудия. Водка фальшивая. Ну, собственность кое-какая. То же кафе «Агдам»...

– Сколько у Павла Сергеевича бойцов?

– Ну вот, Марчело, Вадик, Штырь. Еще шестеро за тобой пошли...

– Они уже пришли... Значит, больше никого?

– Ну, еще есть там несколько пацанов. Только не знаю, где они...

Никита долго расспрашивал водилу о Павле Сергеевиче. И сделал вывод, что птица он невысокого полета. Расфуфырен, как индюк, не более того.

«Браток» подвез его к кафе. Остановил машину возле входа.

– Тебе мамка говорила, не ходи в бандиты? – спросил его Никита.

– Да говорила...

– Не послушался?

– Я больше не буду.

– Конечно, не будешь...

Никита спокойно приложил к его голове ствол. И так же спокойно нажал на спусковой крючок. Лобовое стекло заляпали сгустки крови и мозгов. Но Никите было все равно. Не ему же мыть машину...

Слишком легко получается у него убивать. Будто всю жизнь он только и делал, что «братков» расстреливал. В той жизни, прошлой. Точно, в той жизни он был киллером...

У него было два семнадцатизарядных пистолета. Патроны в обоймах поредели. Еще в машине он сменил магазины. Поставил обоймы с других двух «стволов».

Никита вышел из машины. Пистолеты под свитером, на лице маска Вани-дурачка. Из деревни в Москву приехал, на ночь глядя решил в кафешку какую-нибудь заглянуть.

Выражение деловой сосредоточенности вернулось к нему, когда он зашел зал кафе. И пистолеты в руку легли.

В кафе никого. Только Павел Сергеевич за столом. А с ним три его «братка». Все в сборе.

Никита подошел к ним, вытянул руки на уровне груди. Череда выстрелов, и телохранители уткнулись мордами в тарелки. Остался Павел Сергеевич.

– Ты нарушил договор! – будто о чем-то сожалея, вздохнул Никита.

Тот в ужасе вскочил, опрокинул кресло. Попятился, закрываясь руками.

– Нет... нет... Ты не можешь, – в страхе бормотал он.

– Могу. Договор дороже жизни...

Никита выстрелил. Из бандита Павел Сергеевич превратился в труп бандита.

Все, пора уходить. Никита вышел из кафе, на ходу извлек из пистолетов магазины. Их положил себе в карман, а «стволы» выбросил в урну перед входом.

Он знал, что нужно избавляться от оружия. И он от него избавился. Но оставил патроны. Ведь у него еще два «глока». И, возможно, они ему пригодятся. Жизнь-то, оказывается, очень жестокая штука.

Никита и сам не знал, куда идет от кафе. Лишь бы отойти подальше от места преступления. Никто не пытался его догнать, задержать. В конце концов, он поймал такси, спокойно добрался до дома. Все очень просто и достаточно быстро.

В ларьке он купил бутылку дешевой водки. Вскрыл ее. Влил в себя граммов двести. Из горлышка, без закуски. Водка обожгла пищевод, согрела желудок, пьянящими волнами расползлась по крови. Хорошо, очень хорошо...

Никита не сильно был пьян, когда входил в подъезд. Но штормило его на все двенадцать баллов. Вернее, он сам себя шатал. И усиленно выдыхал из себя запах спиртного.

Он думал, возле трупов «братков» уже вовсю орудуют менты, криминалисты. И был страшно удивлен, когда увидел всего лишь двух пожилых теток.

– О! Девочки! – Никита нарочно заплетал язык. – О! Да тут еще и мальчики!..

Он сел на корточки перед трупами.

– Мужики, вы чо, уже спать?.. Так нельзя... Давайте забухаем... Эй, а чего у вас тут такое красное?.. Кровь?..

И он будто сразу протрезвел. Встал на ноги, повернулся к теткам.

– Эй, что вы с ними сделали?

– Ты что, парень, сдурел? – возмущенно протянула первая.

– Иди, проспись, – добавила вторая. – А то сейчас милиция приедет...

– Милиция?.. А, ну да, милиция... А я пьяный. Еще на меня подумают...