Текст книги "Коронный удар"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Демьян понял, про какую яичницу идет речь. И невольно подался назад.

Не он ли часа два-три назад валялся в воротах с отбитыми яйцами?.. И вообще, что за день сегодня такой? Куда ни ткнись, всюду Демьян. Везет ему сегодня на этого дятла. Или как раз напротив, не везет...

– Глеб меня провожает, – сказала Катрин. – А что тут такого?

– Ну да, – ухмыльнулся Демьян. – Ночи сейчас темные, без охраны никак нельзя. Но тебя, Катюха, уже проводили, да? Иди домой. А мы с этим красавчиком пообщаемся...

Наверняка общение будет очень тесным. И с множественными телесными повреждениями. Для обеих сторон... Демьян будет мстить Глебу за свое поражение и унижение на футбольном поле. Глеб же будет от него отбиваться... Рука скользнула в карман брюк. Нащупала нож... А как вы думали? Это в деревнях дерутся на кулаках. По простоте душевной. А здесь город. Простаков здесь мало. Если пошла серьезная драка, доставай или пику, или нунчаки, или кастет. Тогда есть шанс выжить...

Демьян тоже далеко не простак. Он быстро смекнул, что к чему. Тоже сунул руку в карман. Но никто из них не решился «обнажить шпагу» в присутствии дамы. Они оба застыли в безмолвном противостоянии. И неизвестно, как долго они пожирали бы друг друга взглядами, если бы не Катрин.

– Демьян, ты мне что-то сегодня не нравишься, – с явным недовольством сказала она.

– А когда я тебе нравился? – с затаенной обидой спросил он. – То один тебя провожает, то другой... Теперь этот хмырь...

– Это не хмырь. Это Глеб... И Глеб проводит меня до дверей. Пошли, Глеб!

Демьян и его кент неохотно расступились, пропустили их.

– Ничего, мы еще встретимся, – услышал Глеб шипение за спиной.

Придурок Демьян остался на улице. Будет ждать его возвращения. А не дождется. Потому что Глеб останется у Катрин... А если не останется? Если Катрин возьмет да не пустит его к себе?.. Не зря же его одолевало недоброе предчувствие...

Но все недоброе уже позади. А впереди уютная квартира и соблазнительная перспектива.

– Кофе? – спросила она.

– Да, – кивнул он. – Желательно в постель...

– Ты точно как тот поручик, – улыбнулась она.

Только улыбка вышла какая-то натянутая. Было видно, что ей не до амурных вольностей. Что-то гложет ее.

К себе в постель она его не потащила. Но повела на кухню. Открыла настежь окно. Затем вытащила из шкафчика пачку «Винстона», закурила. Ну да, она уже не школьница. И имеет полное право курить папины сигареты на маминой кухне. А может, это ее собственные сигареты. Может, она уже давно курит... Ведь он так мало знает о ней. С ума сойти, такая классная девчонка. А он только сегодня всерьез обратил на нее внимание. Ничего, у него есть шанс наверстать упущенное.

– Достал меня этот Демьян, – глядя в окно, сказала она. – Вон сидит, придурок.

– Придурок, – кивнул Глеб.

Катрин стояла в очень интересной позе. Голова в оконном проеме, руки на подоконнике, попка, так призывно выставленная назад. А если учесть, что у нее облегающее платье и почти полностью открытая спина... Глеб уже не думал ни о каком Демьяне. Пошел он к черту, этот недоделок! Сейчас его волновала Катрин и то, зачем они сюда пришли.

– С детства за мной бегает.

– Тогда это не он придурок. Тогда это я придурок. Это я должен был за тобой с детства бегать...

– А ты меня только сегодня и заметил, да? – с нескрываемым упреком спросила она.

– Я же говорю, что это не Демьян, это я придурок...

Сил терпеть больше не было. Он тихо подошел к ней. Руками нежно взял за бедра и пахом прижался к ее задним выпуклостям. Как раз тот случай, когда можно схлопотать по морде.

– Ты точно придурок, – запрокидывая голову назад, томно прошептала Катрин.

Она не отстранилась. Напротив, еще теснее прижалась к нему. Тело ее дрожало, как плохо отрегулированный холодильник.

– Выключи свет... Придурок...

А может, и не надо ничего выключать. Он сейчас распластает Катрин на подоконнике, она будет громко стонать и скрести ногтями по стеклу. А дауновец Демьян пусть все это видит и скрежещет со злости зубами... Мысль, конечно, интересная. Но Катрин не шлюха. И тем более не орудие мести...

Глеб рывком оторвался от Катрин, нашел выключатель, погасил на кухне свет. И снова дорвался до сладкого, которое уже, похоже, вовсю истекало нектаром...

Платье снималось легко. Глеб нащупал «молнию». Расстегнуть замок, небольшое усилие, и «змеиная кожа» свернется кольцами у ее ног. Катрин будет стоять перед ним в одних трусиках, в туфлях на высоких каблуках...

От восторга у Глеба кружилась голова. Что ни говори, а у него еще не было такой женщины, как Катрин. Да, женщины. Ей всего семнадцать. Но она уже взрослая.

Он бы уже давно стянул с нее платье. Но не спешил. Он тоже достаточно взрослый. Во всяком случае, не тот сопливый юнец, как многие в его возрасте. Может быть, он и не блещет умом и знаниями. Зато он хорошо знает, что, где и почем. Ему тоже семнадцать. Но он уже отлично знает, что такое жизнь и под каким соусом ее подают к столу. И по амурной части у него есть кое-какой опыт. Он знает, что надо женщинам и чего они ждут от мужчин...

– Ты самая лучшая, – нашептывал он. – Ты само совершенство...

Его пальцы нежно гладили ее грудь. Для этого даже необязательно было снимать платье. Достаточно было положить руки на обнаженную спину, а дальше они скользили вдоль ребер, проникали под ткань и встречались с упругими теплыми мячиками.

– Ты даже не представляешь, как мне хорошо, – ласкал он ее слух. – Я не знал, что может быть так хорошо...

А дальше должно быть еще лучше...

Катрин уже изнывала под его ласками. Он слышал ее громкое дыхание, ощущал жар ее тела. Голова запрокинута назад, бедра извиваются в такт с его движениями. Наверняка между ног у нее оазис в Сахаре – жаркий и влажный.

Платье само упало к ее ногам. Она осталась в одних трусиках. Но и этот кусок шелковой материи скоро отлетел в сторону. Разделся и сам Глеб. Они стояли нагишом у самого окна, под которым расположился недоделок Демьян. Жаль, что он ничего не видит. Не видит. Но, возможно, догадывается... Козел!

– Ты самая красивая... Ты самая лучшая...

Эти слова действовали, как заклинание Али-Бабы. Катрин развела ноги в стороны, и ее «Сим-Сим» открылась. Пора запускать туда разбойника...

Пещера у нее сырая и горячая. Да, она точно не девочка. Она взрослая искушенная самка. Глеба одолевала гордость за себя. Он тоже опытный любовник... А ведь они только что закончили школу...

Внутри у нее было еще и тесно. Хоть и скользко, но «половой разбойник» продвигается с большим трудом. А еще какое-то препятствие. И его, оказывается, не так-то просто преодолеть. Глеб сделал усилие и заметил, как поморщилась Катрин.

– Тебе больно? – участливо спросил он.

– Нет, ничего, все хорошо, – соскальзывая с него, прошептала она.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем... Мы продолжим... Только не здесь...

Она резко повернулась к нему лицом. Распутно улыбнулась. И закрыла его губы долгим затяжным поцелуем. Ее горячий язык жадно ласкал его небо. Да, целоваться она умела. Но только для него это не наслаждение. Это каторга. Потому что нет сил больше терпеть. Давно уже пора перейти к заключительной части...

Катрин пытала его недолго. Отстранилась от него, туманно улыбнулась и быстрым шагом вышла из кухни. Он устремился за ней. И догнал ее в спальне. Накидка с кровати – долой. Скрип пружин, жар ее тела, сладкий вкус ее губ... Сейчас он мог целоваться с ней сколько угодно долго. Сейчас он мог совместить прелюдию и финал. Его разбойник врывался в пещеру...

Снова препятствие на пути к сокровищам. Снова Катрин морщится от боли. Но уже не отстраняется. Напротив, сама подается вперед, помогает ему... Все, препятствие сломлено. Путь к сокровищам свободен... Глеб достиг заветной глубины, подался назад, снова нырнул.

Все чаще, все быстрей...

Катрин уже не изнывает от наслаждения. Глаза закрыты, на лице спокойное блаженство. Как будто ей больно, но вместе с тем и хорошо... Впрочем, Глебу не до нее. Он уже вошел в раж. Эгоизм самца взял над ним верх. Он уже не может остановиться...

Все чаще, все быстрей...

Катрин снова заводится. Ей снова невыносимо хорошо. Губы тянутся к нему, из груди вырывается стон. Руки запрокинуты назад – извиваются на простыне, как две змеи...

Глебу хорошо. Очень хорошо. Невыносимо хорошо. Нет больше сил держаться... Хватит! Вспышка страсти, взрыв наслаждения... Такое ощущение, будто он летит в пропасть. Но при этом он твердо знает, что его ждет мягкое приземление. И все равно, так не хочется падать. Но, увы, крылья его больше не держат...

Посадка в самом деле была мягкая. Он всем телом навалился на Катрин, но тут же повернулся на бок, отстранился от нее. Его разбойник жалок и полон раскаяния. И даже красный от стыда... Слишком красный... Как будто в краске... Фу-ты ну-ты! Да это же кровь!

И на простыне под Катрин тоже красное пятно. Бляха-муха! Да она целка! В смысле была...

– Не понял! – всполошился он.

– Чего тут непонятно? – пожала она плечами.

Вид у нее безучастный. Лежит как бревно. Руки запрокинуты за голову, глаза устремлены в потолок.

– Чего тут не понятно? – повторила она. – Ты лишил меня девственности. Что тут такого?

– Я... Ты... Я не думал...

– А что ты думал? Ты думал, что я развратная девка?

– Да нет, не думал...

– Но ты же не особенно удивился, когда я потащила тебя к себе. Только не говори, что ты был сильно пьян... Ты все понимал...

– Ну да, выпили чуть-чуть... Ну да, я все понимал... Только я не думал, что ты... Что все так будет...

– Ты не считаешь меня развратной девкой? – спросила она.

Взгляд по-прежнему устремлен в потолок.

– Нет, конечно...

– И правильно делаешь... Я не развратная... Хотя, если честно, иногда находит. Хочется праздника, веселья, чтобы жизнь била ключом... И чтобы мужчина был рядом. Симпатичный. Сильный. Чтобы мне с ним было хорошо...

– Я слышал, у тебя были мужчины. Так, краем уха слышал...

– Были мужчины. Одному двадцать два года, другому двадцать пять. Взрослые мужчины, как ты считаешь?

– Ну, мальчиками я бы их не назвал.

– Нет, они не мальчики... Но я с ними осталась девочкой... Они-то хотели. Да только все мимо. Клевала рыбка, но не ловилась... Хочешь, я тебе кое в чем признаюсь? Я обожаю динамить мужчин. Мне нравится, когда они вьются вокруг меня. И самой нравится вилять хвостом. Они уже думают, что я у них в руках. А не тут-то было. Не всем котам масленица... Ты вот лежишь и думаешь, какая я дура. Сама тебя себе в постель затащила, сама отдалась, а теперь рассказываю тебе, какая я хорошая... А я не хорошая. Я очень вредная... А еще у меня есть принципы. Глупые, скажу тебе, принципы... Ты думаешь, чего я тебя выбрала? А потому что нравишься ты мне. Давно нравишься. Еще с девятого класса. Только я тебе не больно-то нужна была. А я ведь страдала. Да, страдала! Целый месяц. Правда, потом вся влюбленность прошла... Но ты-то остался. Красивый, сильный. Ты не такой, как все... В общем, не знаю, что на меня нашло. Но я твердо решила, что с девственностью расстанусь именно сегодня. И только с тобой... Вот такая я странная. И такие вот у меня странные принципы...

– Так мы с тобой, ну это... Это что, из принципа?

– Можешь считать, что да.

– Интересно.

– А мне знаешь, как интересно? Лежу тут перед тобой как дура и несу какую-то чушь. До чертиков интересно... Слушай, а чего я тут в самом деле перед тобой распинаюсь?

– Выговориться хочешь, – решил Глеб.

– И верно, выговориться хочу. И ведь выговорилась... Даже на душе полегчало... Ой, а что это у тебя такое?

Только сейчас она заметила бинты на его теле. Там повязка, там...

– Ничего, – пожал он плечами. – Это просто футбол...

– И что, так всегда, после каждого матча? – ужаснулась Катрин.

– Ну, бывает... Особенно если футбол превращается в регби. Никаких правил, сплошной бардак. Сегодня все так и было. Между прочим, против Демьяна играл...

– Против Демьяна? Против нашего Демьяна?!

– Против него.

– Так вы знакомы? Он нехороший. Его все боятся...

– Ты тоже?

– Я?! Нет, я не боюсь. Передо мной он на задних лапках ходит. Хочет, чтобы я с ним гуляла...

– А репа не треснет?

– А ты думаешь, он мне нужен?.. Терпеть его не могу...

– Так пошли его куда подальше!

– Пробовала. Не получается... Не знаю, какая сорока тебе натрещала, но у меня в самом деле были взрослые парни. Они бы, может, до сих пор за мной бегали. Но их Демьян всех разогнал. Брата своего на них натравил. А ты не знаешь его брата. Первый бандит на деревне...

– Знаю я этого типа. Встречались. Сегодня вот даже.

– Значит, ты должен знать, что брат у Демьяна отвратная личность. Я не переживу, если еще и он начнет меня домогаться.

– А что, Демьян домогается?

– Нет, пока только намеками. Вроде как вежливо. Но, чувствую, скоро сорвется. Он ведь с каждым днем все злей становится...

– Вырастает волчонок. Скоро волком станет.

– Станет, – кивнула Катрин. – Обязательно станет. Все к этому идет... Страшно становится, когда думаю об этом... Ой, мне ведь и за тебя страшно. Он же знает, что ты у меня остался. Как бы не подумал чего...

– Подумает... А ведь это «чего» было.

– Было... Но я-то могу сказать, что оставила тебя у себя из-за него. Чтобы он тебя на обратном пути не подкараулил... Вот, еще и оправдывайся перед ним... Послушай, а ведь он в самом деле тебя подкараулить может. Он ведь упрямый.

– Ерунда. Семь бед – один ответ...

Вообще-то на душе было муторно. Не хотелось связываться с Демьяном, за которым стоял его брат-бандит. Но Глеб не нытик, чтобы хлюпать носом перед Катрин. Да и с Демьяном он уже все равно на ножах.

– Ты смелый... И сильный... Знаешь, мне никогда не нравились сверстники. Слишком юные и глупые. Только ты был исключением. Я всегда считала, что ты много старше меня...

– Это называется иллюзией.

– Тогда ты маг-иллюзионист.

– Нет, я футболист.

– А я видела, как ты играешь... Ты и со мной такой. Мягкий, добродушный. И в то же время такой агрессивный... Мне с тобой хорошо...

Она придвинулась к нему, провела рукой по груди, затем положила на нее голову.

– Мне с тобой хорошо, – по затухающей повторила она.

Закрыла глаза и что-то промурлыкала себе под нос.

– А как же рассвет? – спросил Глеб.

Катрин не ответила. Она спала. Или притворялась...

Встречать рассвет пришлось одному. Глеб не мог остаться у нее до утра. Увидят поутру соседи, как он уходит от нее, начнутся разговоры, поползут слухи. Как пить дать, Катрин навесят ярлык гулящей девки. Если, конечно, уже не навесили...

Прежде чем уйти от нее, он долго стоял на кухне, высматривал Демьяна. Но его нигде не было. Время позднее. Четвертый час ночи. Наверняка домой ушел. А может, где-то затаился, ждет Глеба...

Глава 2

Демьян никогда не жаловался на куриную слепоту. Глаз у него алмаз. Хоть и высоко жила Катька, на седьмом этаже, но он видел, что происходило у нее на кухне. А чего не видел, о том догадывался. И его душила злоба. Еще бы! Его девчонку трахал этот выскочка из команды Гарика.

– Чтоб я сдох, если не сделаю этого урода! – бушевал он.

– Да без базара, – поддакивал ему Дрон. – Все равно от Катьки уйдет. А идти ему домой через пустырь. Там его и сделаем...

Дрон, пожалуй, единственный пацан из его команды, которому можно доверить любое дело. Предан ему как собака. И сам, как тот злобный пес. Любого на части порвет... Глеба Демьян сделает сам. В нем сейчас столько злости, что сунуть ему в бок заточку кажется плевым делом. Но и Дрона замазать надо. Пусть тоже ковырнет его пикой. Завалят они этого козла, как пить дать завалят...

Нет, однозначно, этому выкидышу не жить. Из-за него Демьян на конкретные бабки попал, из-за него яйца до сих пор в узел скручивает. Этот Глеб опустил его в глазах брата. Это он увел у него Катьку...

Были у нее хахали. Еще те фраера. Сам бы он с ними не справился. Пришлось братана подключать. Козлам тем популярно объяснили, какая беда их ждет. Те зашугались и навсегда забыли дорожку до Катьки. Но в этот раз Демьян к брату не пойдет. Не станет просить у него помощи. Он все сделает сам. Потому как давно пора вырастать из детских штанишек. Братан это дело только одобрит, не базар.

Глебу он ничего не станет объяснять. Пырнет его заточкой в бок, и все дела... А зачем что-то объяснять? Этот дятел Глеб и сам все понимает. Ведь он, сто пудов, нарочно злит Демьяна. Для этого и подцепил Катрин. Для того и отодрал ее на подоконнике. Ничего, скоро придет час расплаты. Этот козел ответит за то, что жрал капусту в чужом огороде...

Ждать пришлось долго. Уже почти четыре часа. А этот хмырь все не идет. Небось Катрин до сих пор вставляет. И ржет от радости, что Демьяну насолил... Пусть ржет. Недолго осталось. Когда-нибудь он должен выйти от нее...

– Идет! – вякнул Дрон.

И точно, из подъезда в темный двор шмыгнула чья-то фигура. Не иначе как ублюдок нарисовался. Сейчас в сторону своего дома направится. Демьян и Дрон выйдут из своего укрытия и тихонько за ним. До самого пустыря. А потом... Козлы обязаны отвечать за свое козлячье дерьмо!

Но Глеб шел прямо на них. Он что, знает, где они спрятались?.. Если так, то пусть пеняет на себя. Это место между гаражами – тихая заводь. Здесь можно средь бела дня человека завалить, никто не увидит. А уж ночью и подавно...

С едва слышным щелчком выскочило лезвие ножа. Хорошая пика. Братан лично подогнал. В качестве презента.

Человек уже совсем близко. Прет прямо на Демьяна. Ну все, пора!..

– Эй, ты чего? – услышал он знакомый хриплый голос.

Нос уловил крепкий табачный запах и хроническую перегарную вонь. И это все знакомое.

– Блин, какого черта? – пряча нож, выругался Демьян.

Чуть отца своего родного в живот не пырнул.

– Сынок, это ты?

– А то кто? Чего надо?

С отцом он уже давно не церемонился. Рылом тот для него не вышел. Такой же алкаш, как и мамаша.

Год назад они спьяну чуть квартиру не продали. Покупатель даже нарисовался, целых два ящика водки им притарабанил. Обратно с одной бутылкой ушел. В заднице. Потому как на братана нарвался. Тот ему быстро прописку вставил. И без вазелина...

После того случая братан всерьез за предков взялся. Железную норму им установил – чтобы до свинячьего визга не нажирались. А как на ноги встал, так и в квартире ремонт сделал. В одной комнате черепов поселил, а вторую – чисто для Демьяна. Сам он со своей телкой в соседнем микрорайоне обитает. Не слабая телка... Еще бы она была слабая. Братан весь район в кулаке держит. Первый мафиозо. Его все боятся, все перед ним пресмыкаются... Сам Демьян тоже когда-нибудь таким крутым станет. Всех закошмарит. И до Катьки когда-нибудь доберется. Эта сучка ноги ему будет лизать. И не только ноги... Да, когда-нибудь все это будет. Обязательно будет...

– Сынок, из милиции звонили, – сообщил папашка.

– Из милиции?! – озаботился Демьян.

И стал лихорадочно перебирать в памяти все свои «подвиги». Чувака одного на бабки опустили, одному уроду репу расквасили. Да, магазинчик один по пьяной лавочке бомбанули. Хорошо наварились, не вопрос. Бабки до сих пор на кармане шелестят... Еще, что еще?.. Девчонку одну на дискотеке всем хором отодрали. Но так – она шлюшка. Она всем дает...

– Несчастье у нас, сынок! – истерично всхлипнул отец. – Игорька убили...

– Игорек?! Кого-то убил?!

Значит, это не сам он, а его братан отличился. Грохнул кого-то, да неудачно. Под ментов подставился... Плохо дело. Плохо...

– Да нет же, сынок! Игорька самого убили!!!

– Игорька?! Игорька убили?! На тебя чо, белка напала?

Белая горячка у папашки. Стопудовая белка, однозначно. Разве Игорька можно убить? Он сам кого хочешь завалит... Да, совсем сдурел старый хрыч. Это ж надо, до чего додумался.

– Да какая белка, сынок? Не пил я сегодня. Ну почти не пил... Как чуял, что беде быть...

– Запарил ты меня! Несешь какую-то ересь...

– Не веришь ты мне, сынок, – обреченно махнул рукой папашка. – Ну и не верь. Правильно делаешь, что не веришь. Может, оно и к лучшему...

Да нет, Демьян ему как раз и верил. Уже верил.

– Ну и где? Где его убили? – в ужасе заорал он.

– Ресторан «Славянка».

– Мать твою! Это ж его любимый кабак...

Он телку свою туда сегодня повел. Типа, чтобы оттянуться от трудов праведных... Блин, он же не зря сегодня на пустырь приехал. Не зря с Демьяном хотел повидаться. Как будто знал, что последние часы доживает...

– Кто? Какая падла это сделала?

– Не знаю, сынок. Просто позвонили. И сказали, что Игорька больше нет...

– Кто позвонил?

– Ну, из милиции.

– Так и сказали, что Игорька больше нет?

– Ну, нет. Назвали фамилию. Сообщили, что убили...

– А на опознание не вызывали?

– Нет.

– Туфта какая-то. Должны были на опознание тащить...

А может, опознание будет проводиться только завтра?..

Ну откуда такая уверенность, что убили именно Игорька? Может, кого-то другого завалили. Может, и вовсе не из ментовки звонили. Может, это какая-то провокация?..

Блин! А не хмырь ли это, который Глеб, позвонил? Чтобы Демьяна из засады выманить. А что, с этого козла станется... Да нет, чешуя это. Глеб здесь ни при чем... А если все-таки он, то номер у него прошел. Не станет Демьян ни за кем охотиться, пока не убедится, что с Игорьком все в порядке...

На пару с Дроном Демьян вырулил со двора, поймал первое попавшееся такси и прямиком к ресторану «Славянка». А там никого. Тишина гробовая. Шутка ли, четыре часа ночи. Где-то вдалеке прошуршала толпа. Не иначе как школяры с выпускного ломятся... Блин, у Катьки сегодня тоже выпускной. Ну она-то, лярва, уже выпустилась... Ладно, ничего, они у него оба попляшут. И она, и ее хорь. И за то, что Игорька «похоронили», тоже ответят... Никто не убивал Игорька. Никто. Нет его нигде. И ментов нет. Сейчас бы этого мусора здесь было бы валом. Но никого здесь нет. Никого...

– Демьян, давай сюда! – позвал его Дрон. – Смотри, что здесь!

На асфальте прямо возле дороги мелом был очерчен человеческий силуэт. В области головы какие-то бурые разводы. Да это же кровь... Неужели это Игорька кровь?.. Демьян ощутил, как к горлу подступил ком тошноты...

Послышался шелест автомобильных шин. Рядом с ними остановилась красная «девятка». Открылась передняя дверь. И Демьян увидел черное бездонное жерло направленного на него «ствола». Это был боевой пистолет. Никаких сомнений...

Тошнотный ком куда-то исчез. Вместо него в горле образовался сгусток из горьких мятных конфет. И кровь в жилах застыла. На голове зашевелились волосы. Он бы заорал от ужаса. Но «мятные конфеты» намертво заткнули горло. И воздуха стало не хватать.

– Ты кто такой, пацан? – спросил человек из машины.

– Демьян он. Флюса братан, – ответил за него Дрон.

На него тоже напала трясучка. Но он хоть говорить мог.

– Точно, это же Флюса братан, – послышался из машины чей-то другой голос. – Паша, ты чо, не узнал его...

– Да Флюс мне на братана своего не показывал.

– Ну так знай...

Из машины вышел высокий и худой пацан с лысой головой. Глаза навыкате, рот как у бегемота. Демьян знал его. Видел пару раз вместе с братаном. Еще тот красавчик. Гоблин его кликуха. Не зря ж его так окрестили...

Гоблин достал сигарету, закурил. Взгляд устремлен куда-то мимо Демьяна.

– За братаном пришел? – спросил он наконец.

– А он что, здесь?

В Демьяне еще теплилась надежда, что Игорек жив. Но Гоблин потушил ее. Как в костер нассал.

– Был здесь. На этом самом месте лежал. Его «Скорая» увезла...

– Куда, в больницу?

– Да нет, братуха, в морг... Ты это, крепись, братуха. Мы ведь и сами в потерях. Но ничего, держимся... И козлов тех ищем, которые твоего братана завалили... Видишь, пост здесь выставили...

– А что, убийца может сюда прийти?

– Вряд ли... Но твой братан учил нас далеко смотреть. Он же голова, в натуре... Еще менты заметили, что мокрушники иногда возвращаются на мокрое место... Мы ж тебя с твоим корешком за убийц приняли...

– Это не мы... Ты чо? Чтобы я на своего родного брата...

– Ты это не кипишуй. Никто тебя ни в чем не винит. Мы же не уроды какие-то, чтобы на тебя стрелки переводить... Твоего братана спецом завалили. Заказуха это, без вопросов. Выстрел в живот, выстрел в голову. Все как на картинке...

– На какой картинке? – не понял Демьян.

Он сейчас вообще ничего не мог понять. В голове все перемешалось. Перед глазами расходились красные круги. В ушах звенело. Земля, казалось, плавно уходит из-под ног.

– Да это присказка такая, насчет картинки... Ты это, зеленый какой-то. Шатает тебя. Давай в машину, братуха...

Демьян сел в машину. И тут же ему в лицо ткнулась бутылка водки.

– Пей, братуха! За упокой души твоего братана!

Демьян отказываться не стал. Для него сейчас водка как живая вода. Без нее хоть волком с тоски вой...

Он припал к горлу и залпом выхлебал больше чем полбутылки. Гоблин протянул ему сырок.

– Молоток, братуха. Умеешь пить. Как твой братан...

Вообще-то, Игорек по большей части косячки гонял да маковым отваром кололся. В последнее время чисто на героин перешел... Демьяну до боли стало обидно за брата. Даже глаза взмокли.

– Какая падла с ним так, а?

Он не чувствовал себя пьяным. Но хмельная истерическая нота в голосе прозвучала.

– Да у нас только догадки, братан. Конкретных раскладов нет... Не зря же мы мясников здесь выпасаем...

– Мясники – это киллеры, да?.. Так вы их до свинячьего карнавала выпасать будете... Короче, ты, братан, вола не води. Пусть и не конкретный расклад. Но ты мне его дай. Лады?

Теперь в голосе присутствовали жесткие, властные интонации. Гоблин аж в лице изменился. Зыркнул на Демьяна с недовольством и в то же время с уважением.

А кто он такой, этот Гоблин, чтобы перед ним на задних цырлах прыгать? Ну, срок мотал, ну, при братане дела делал. Но на каких ролях – на шестых?.. Демьян у хозяина не гостил. Но про зону знает. Братан много чего ему рассказал. И базары на блатной манер у него клеятся. Вроде ничего получается. А потом у него кое-какой опыт по части лихих дел имеется. Магазин бомбанул – одно это чего стоит. Весь «пятак» в кулаке держит. На дискаче кум королю, сват министру. Пусть ему всего восемнадцать. Но комплекция у него не хилая. Когда по улице идет, все перед ним расступаются. И челюсть любому одним ударом снести может. Но, главное, он родной брат Флюса. Игорька больше нет. Но имя-то его осталось. А он наследник этого имени... И пусть кто-нибудь попробует сказать, что это не так.

– Я за Игорька любому глотку перегрызу, – продолжал он надуваться перед Гоблином.

– Да это понятно, братуха. За братана надо спросить... Но ведь мы и сами можем спросить, без тебя...

– Кто это мы?

– А ты не знаешь?

– Знаю. Мы – это ты, Неделя, Овчина, Потап, Жменя... э-э... Касым, Стебель...

– Нормаль, братуха, – одобрительно кивнул Гоблин. – Почти всех знаешь...

– Да я и сам был бы вместе с вами. Да Игорек не пускал...

– Правильно делал. Хлеб у нас, без базара, с маслом, с икоркой. Но на крови, да, замешен. На своей, на чужой – это уже детали... Вот братана твоего замочили. Еще красней хлебушек стал...

– Тебе, блин, только стихи писать.

– А ты думаешь, я не пишу? Пишу...

Шизануться и не оклематься, Гоблин стихоплетством занимается. Поэт, бляха-муха-цокотуха...

– А так, чтобы это, на могильную плиту набить, накропать можешь? Ну это, четверостишие там...

– Братану твоему на могилу? Без проблем...

– Да нет, не братану. А тому козлу, который его завалил... Я ж его, гада, своими руками...

– Не дотянешься... Короче, вола водить не буду. Конкретного расклада, это правда, пока нет. Но все стрелки на Радика показывают. А Радика ты знаешь...

Демьян не знал Радика. Но много про него слышал. Крутой мужик из соседнего района. У него тоже своя бригада. Тот же рэкет-мэкет.

Город большой. Коммерсантов с каждым днем все больше – как тараканы плодятся. У Игорька своя территория, у Радика своя. И там, и там непаханых полей хватало. Было где развернуться и тому, и другому. Но, видно, Радику чего-то не хватало. На чужой каравай рот раззявил...

– Да, Радика я знаю, – кивнул Демьян. – Но Игорек же нормально с ним жил. Я не слышал, чтобы у них разборки были...

– Ты не слышал. Потому что твоя хата с краю. А я знаю... Барахолка на Дзержинке должна открыться. Место зашибись, торгаши туда стаями ломятся. Короче, бабки там конкретные крутиться будут. Само собой, Игорек на себя одеяло потянул. Ну и Радик тоже за свой кусок ухватился. Грызня началась... Такие вот размазы, пацан...

– Значит, Радик?..

– Утверждать не буду. Но пока все показывает на него. Не на кого больше...

– Ну и так какого хрена?.. Валить этого козла надо!

– Эй, ты чего, братуха? Тихо, тихо!

Гоблин нервно заерзал на своем месте... Блин, да он боится Радика. Не хочет попасть на загробный маршрут... И не только он один боится. Возможно, все в команде покойного брата трухают. Был бы Игорек, он бы наставил братву на путь истинный. А без него плохи дела, разброд, блин, и это, как его, шатание... Некому залить бетоном треснувший фундамент. И бетона нет. Одни сопли...

А что, если Гоблин совсем не прочь переметнуться к Радику? А ведь это запросто. Ему-то все равно, под чьим флагом лохов дербанить. Лишь бы только хлебушек с маслом да с икоркой жрать... Если так, то Радик, считай, добился своего. Игорька нет, его команда в потерях, не сегодня-завтра пацаны пойдут в разнос. Игорька нет, и от его команды может остаться пшик.

– А чо тихо, чо тихо? – завелся Демьян. – Радик Игорька замочил. Больше некому. Радик! Мочить этого козла надо! За братана моего спросить!..

– Не все так просто. Может, это не Радик. Может, кто из коммерсантов. Разобраться надо...

– Пока разбираться будете, вас, бляха, всех, как куропаток...

– Не вопрос, ситуация говенная. Но и горячиться не надо. Что, если Радик здесь ни при чем?

– А я говорю, что при чем... А если и ни при чем, то его все равно валить надо.

– Как это все равно?

– Да вот так... У вас с ним непонятки, так? Так! Барахолка на Дзержинке вам нужна? Нужна! Радик вам мешает? Мешает... Так какого хрена? Валить его надо! Валить! Чтобы под ногами не путался...

Прежде чем ответить, Гоблин долго смотрел на Демьяна. Как будто решал, всерьез он такой грозный размаз дает или у него просто крыша набок съехала.

– Лихо ты шашкой машешь, – усмехнулся Гоблин. – Только шашка эта в ножнах. И машешь ты ею перед зеркалом... Каждый махать умеет. А вот рубить... С плеча рубить, чтобы по-настоящему...

– Давай шашку – буду рубить!

Демьян был на взводе. Кровь булькала в жилах, как кипяток в чайнике. Как раз то состояние, когда по плечу любые горы.

– Да за шашкой не заржавеет... – крепко задумался Гоблин. – А вот насчет рубить... Надо братву собирать. Извилинами шевелить надо... Тебе, это, домой надо. Завтра у тебя трудный день. Менты, опознание, заморочки всякие. С похоронами мы поможем, это даже не вопрос... А дальше. Дальше на тебя будем смотреть. На тебя. И вообще...