Текст книги "Развод по-бандитски"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 5

Одной рукой Вайс швырнул кейс на диван, другой обнял Яну. Соскучился он по ней, потому и набросился с такой жадностью.

– Может, руки сначала помоешь?

Девушка не стала вырываться, только обозначила такое движение, и он все понял. Чмокнул в щеку и направился в ванную. Яна последовала за ним, но свернула на кухню. Хорошая девчонка. И красивая, и желанная, и в доме всегда порядок, и с ужином без проблем. При этом она еще и к экзаменам готовится. Правда, последние два экзамена на тройку сдала, хотя рассчитывала получить «отлично». Видно, не сложилось. А может, и от любви голова у нее кружится, потому и результат не тот. Хотелось бы Вайсу, чтобы она любила его безумно. Потому что он и сам уже предельно близок к такому состоянию.

На ужин были рыбные котлеты и тушеная капуста. Вайс не стал говорить, что уже ужинал. В «Краснополь» заезжал за деньгами, а там ресторан и самая лучшая в городе кухня. И аппетит что-то разыгрался.

– Что там у тебя в «дипломате»? – спросила Яна.

– Извини.

– За что?

– Ну, накидка чистая, а кейс грязный…

– Вот я и спрашиваю, что там.

– Грязь.

– Я серьезно.

– Грязные деньги.

– Они что, в грязи?

– Ты же будущий юрист и должна знать, что такое незаконно заработанные средства. Или черный нал.

– Вообще-то я в курсе… Дань с бизнесменов собрал?

– Что-то вроде того.

За подати отвечал Цимбал; Вайс время от времени забирал у него деньги, чтобы отвезти в схрон. А это место за городом, ехать далеко, поэтому он решил отложить рейс на завтра.

– Ты что, эти деньги дома хранишь?

– Нет, конечно. Их в одно место нужно было отвезти. Но я к тебе спешил, поэтому деньги завтра отвезу. Если ты не против.

– Я против того, чтобы ты держал эти деньги дома. Мне, конечно, все равно, но мне кажется, там у тебя большая сумма…

– Да нет, не очень. Всего двести тридцать тысяч.

– Долларов?!

– Ну, не рублей же…

– И это, по-твоему, немного?

– Бывало и больше…

– Отчиму за всю жизнь столько не заработать…

– Так мы и не зарабатываем. Мы просто берем.

– Звучит ужасно.

– Я знаю. Но ничего не могу поделать…

– Люди работают, зарабатывают, а ты приходишь и забираешь у них деньги…

– Не все, а только часть их. Должен же бизнесменов кто-то защищать.

– От кого?

– Современный мир полон опасностей. И бизнесу нужна защита. Мы помогаем людям справиться с проблемой, они нам за это платят. Поверь, никакого насилия…

– Не верю.

Вайс пожал плечами. Не верила ему Яна, и правильно делала. Не все коммерсы расставались с деньгами охотно, приходилось их прессовать. И хотя этим занимался Цимбал, ответственности за такой подход он с себя не снимал. Плохо он себя ведет, очень плохо. Но что делать, если такая жизнь, полная опасностей, – это его стихия…

Может, сходить в церковь, покаяться? А потом снова за старое? Но это бег по замкнутому кругу, изматывающий и бесполезный.

– А ты поверь. Авансом поверь.

– Это как?

– Война у нас была, стрельба, разборки, пятое, десятое… Но сейчас мир, и можно делами заняться. Если бизнесменов охранять, так это по закону делать надо. Охранное предприятие организуем, караулы выставим, чтобы чин по чину. Они нам деньги за охрану платить будут через кассу, все по правилам.

– Мне какое до этого дело?

– Большое. Ты должна понимать, с кем живешь. Сегодня я бандит, а завтра – сам бизнесмен…

– И как же ты им станешь?

– Идея у меня есть. Джек ночные клубы открывал, рестораны. Дело это прибыльное. Можно и самому заняться. Но меня больше автомобильный бизнес привлекает. Базу свою открою, машины продавать буду. Наши машины, иномарки, новые, подержанные – в общем, на любой вкус. И автосервис открою. Сеть автосервисов – так, чтобы по всему городу. А там и магазины запчастей подключить можно. В общем, дел невпроворот. Мы деньги через банк отмываем, но быстро никак не получается. Да нам пока и не надо быстро. Пока не надо было. А сейчас необходимо. И банк еще найдем, чтобы деньги стирать…

– Зачем ты это мне говоришь?

– Во-первых, ты моя жена. По факту жена. Во-вторых, ты будущий юрист…

– Почему будущий? У меня уже есть диплом юриста. После техникума.

– Тем более. Я думаю, тебе должно быть интересно…

– Мне интересно дома сидеть. И тебя с работы ждать…

Яна подошла к Вайсу, нежно провела рукой по голове, села к нему на колени. Стол уже накрыт, шампанское откупорить не проблема…

Сначала они выпили за любовь. Потом снова за любовь. И еще раз за нее, родимую. А потом была постель, жаркая и одновременно освежающая. Яна раскрылась не сразу, Вайсу пришлось долго ласкать ее красивое тело, пока она не забыла о скромности. Девушка раскрепостилась и превратилась в самую настоящую нимфоманку – так Вайс был вознагражден за свое терпение и настойчивость…

Он еще лежал, не в силах пошевелиться после бурной встряски, а Яна уже поднялась с постели, сунула ноги в тапки, но халат надевать не стала. Голышом вышла из комнаты, вскоре вернулась с бутылкой шампанского в одной руке и двумя бокалами – в другой. Налила Вайсу, себе.

И снова они выпили за любовь. А повторили за то, чтобы всегда быть вместе.

Потом она снова ушла, уже в халате. Сначала приняла душ, затем стала убираться на кухне. Вайс хотел ей помочь, но его разморило еще сильней. Вдруг очень захотелось спать. Веки налились свинцом, и он понял, что разомкнуть сможет их только утром…

Но проснулся Вайс еще ночью. Сначала закричала Яна, но крик показался ему отголоском тяжелого сна. Но кто-то вдруг навалился на него, стал связывать руки за спиной. Только тогда Василий сообразил, что все происходит наяву. Когда он окончательно пришел в себя, сопротивляться было уже поздно. Один человек крепко держал его за голову, другой – за ноги, третий взял за руки.

И по ногам его тоже связали. Потом швырнули на пол, и он увидел, как человек в черной маске держит Яну сзади, зажимая ей рот. Девушка пыталась вырваться, но тщетно. И еще два налетчика над ним, и эти в масках. Все в черном, даже перчатки того же цвета.

– Деньги где? – хрипло спросил один.

– Ты кто такой?

– Еще один вопрос не в тему, и мы трахнем твою телку! – предупредил налетчик.

– Деньги в зале, за креслом. В кейсе. Забирайте все и убирайтесь.

Вайс не стал угрожать: смешно это в его положении. Он потом найдет этих людей и накажет по всей строгости бандитских законов.

Грабитель нашел кейс, принес его в спальню, ножом вскрыл хлипкие замки, открыл его, вынул одну пачку денег, другую.

– Сколько здесь?

– Считать не можешь?

– Енот, трахни его телку!

– Не надо!.. Двести тридцать штук здесь. Я сказал, забирай! Я даже вас искать не стану. Только уходите!

– Шпиль, так мне трахать ее, нет? – каким-то гортанным голосом спросил налетчик по кличке Енот.

– Подожди маленько! – качнул головой Шпиль.

Он действительно соответствовал своему погонялу. Длинный и тощий.

– Мне пятьсот косарей нужно. У тебя есть пол-лимона? – спросил у Вайса Шпиль.

– Сейчас нет.

– Тогда мы телку твою с собой заберем. Красивая она у тебя, мы ее каждый день по кругу пускать будем. Глядишь, за год отработает двести семьдесят штук…

– Здесь побудьте, я за деньгами сгоняю.

– Ты кого лечишь? – гнусно хохотнул Шпиль. – Думаешь, я не знаю, кто ты? Знаю. Ты Вайс. И откуда у тебя деньги, тоже знаю. Ты думаешь, мы тебя грабим? Нет, это эскпропари… экспропор… В общем, награбленное забираем.

Шпиль хотел блеснуть красным словцом, но не вышло – мозгов не хватило, чтобы правильно произнести «экспроприация экспроприаторов». Но Вайс даже не усмехнулся. Плевать, как говорит этот косноязычный урод, лишь бы Яну не трогал. А его дружок по-прежнему держит ее сзади. И еще беззастенчиво лапает. А на ней только ночная рубашка. Ему ничего не стоит швырнуть ее на кровать и…

– Забирай все, что здесь есть. Только Яну не трогай. А я слово тебе даю, что не стану тебя искать. Мамой могу поклясться, что не стану.

– Плевать я хотел на твою маму. И на твою телку тоже. Мы завтра уже уедем отсюда, ты нас никогда не найдешь… И девку заберем.

– Я тебе адрес дам, там денег валом. Почти пол-лимона, как раз столько, сколько тебе нужно.

– Говори адрес.

– Нет, сначала Яну отпусти. Пусть она оденется и уйдет.

– Гонишь? – все так же гортанно засмеялся Енот. – За лохов нас держишь? Шпиль, он за лохов нас держит!.. Хочешь, я покажу, что мы не лохи?

– Ну, покажи.

Дальше все происходило как в кошмарном сне. Енот повалил Яну животом на кровать, раздвинул ноги. Девушка сопротивлялась, пытаясь вырваться, но он крепко держал ее за шею. А затем стянул с себя джинсы…

Вайс видел с пола, как двигаются его ягодицы, как Яна вытягивает ноги, не в силах что-либо поделать. Он пытался подняться, но куда там! И путы его держали, и еще Шпиль поставил ему на грудь ногу.

Яна не стонала, она рыдала, ревела, выла, но насильника это нисколько не смущало. Он сделал свое грязное дело, слез с нее, натянул джинсы.

– Чья очередь? – нахально спросил он.

– Оставь ее. Я тебе адрес скажу.

– Давай говори.

– Это в Наречье, улица Свердлова, дом двадцать девятый, квартира шестая. Там за ванной тайник…

– А кто живет на этой хате?

– Никто.

– Что, и за деньгами некому присмотреть?

– Некому. Если не считать домового…

– Ну, домовые нас не напрягают… Мы сейчас уедем, а ты козлам своим позвонишь. И сам за нами, да?

– Я же связан.

– Шлюха твоя развяжет… Мы твою шлюху с собой забираем. Если нас в Наречном встретят, мы ее пристрелим. Вопросы?

Вопросов у Вайса была уйма, но говорить он ничего не стал. Шпиль уже для себя все решил, и словами его не остановить.

Яна не хотела никуда ехать, но налетчики с ней не церемонились. Позволили ей взять с собой только халат; в нем ее и увезли, закрыв за собой дверь.

Вайс немного слукавил. Не полмиллиона в Наречье, а чуть меньше двухсот тысяч. Но ведь это все равно деньги, причем общаковые. Здесь двести тридцать штук с него сняли, там сто девяносто заберут – итого четыреста двадцать тысяч. Это целое состояние. Тот же Цимбал вправе пристрелить Василия за такую потерю. И сделает это, если Грин и Плат поддержат его.

Но Грин и Плат не дадут Цимбалу карт-бланш, да и он не станет от них этого требовать. А зря. Пусть лучше застрелят его, чтобы он не мучил себя мыслями о Яне. Над ней надругались у него на глазах, и дальше будут насиловать – и скопом, и поодиночке. И самое страшное заключается в том, что у него нет сейчас никакой возможности помочь девушке. И неизвестно, появится ли она в будущем…

Вайс перекатился на живот, затем снова на спину. Развернулся ногами к батарее отопления, коленями сдвинул в сторону тумбу с телевизором. Теперь ему ничто не мешало стучать ногами по батарее, и он молотил по ней изо всех сил. Присоединенные к ней трубы держались крепко, а он хотел, чтобы они лопнули. Тогда бы вода залила соседей, они бы вызвали милицию… Впрочем, он смог разбудить весь дом и без всякого потопа. Скоро в дверь угрожающе застучали, а еще через полчаса появились менты. Неважно, сами они взломали дверь или кто-то им помог, главное, им удалось попасть в квартиру.

– Кто это с тобой так? – склонился над ним усатый, пропахший табаком и ваксой старшина.

– Грабители. Жену мою увезли…

Мент развязал его и тут же об этом пожалел. Вайс не стал одеваться; он смахнул с кресла джинсы, футболку, растолкал столпившихся в прихожей соседей, сорвал с вешалки куртку и босиком выскочил из дому.

– Стоять! – крикнул ему вслед старшина.

Но Вайс побежал еще быстрей.

На ходу он вынул из куртки ключ от машины. Там же на связке ключ от квартиры в Наречном. «Девятка» во дворе, двигатель завелся с полоборота. Легальный ствол не попался ему под руку, когда Вайс рвался к выходу из дома. Он завалился за диван вместе с кобурой и ремнями. Потому Шпиль и не нашел его, не забрал. Менты его найдут, но это не беда. Лицензия охранника и разрешение у Вайса есть. А в «девятке» у него тайник, и там «чистый» «стечкин» с глушителем – как раз то, что ему сейчас нужно.

Вайс разогнал машину еще во дворе, на управляемом заносе вошел в один поворот, в другой.

В Наречный можно попасть по Северному шоссе, по добротной асфальтированной дороге. Четвертый час ночи уже, трасса свободна – весь путь можно пройти всего за час. А именно этот час Вайс и потерял, пока освобождался от пут. Может, и не час, может, чуть меньше. Но в любом случае налетчики уже как минимум на ближних подступах к Наречному. Они не догадались спросить у Вайса ключи от квартиры, а замок там непростой, и быстро с ним не справишься. Но рано или поздно они его одолеют. Вскрыли же они как-то дверь в его квартиру, пока он спал. У них наверняка отмычки и спец, который виртуозно ими владеет.

А может, и не виртуозно; возможно, дверь отнимет у этих ублюдков четверть часа. И еще на тайник уйдет минут пять. Ванну отодвинуть не проблема, за ней они увидят прикрученную к стене сумку с деньгами…

Катастрофически мало времени у Вайса. И почти нет шансов перехватить ублюдков. Разве что воспользоваться короткой дорогой, которая может сократить путь минут на двадцать.

Это старая дорога, разбитая в пух и прах. Колдобина там на колдобине. Если гнать на скорости, то можно убить ходовую. Но Вайсу и себя сейчас ничуть не жалко, он готов сунуть голову в самое пекло, лишь бы только спасти Яну. О деньгах он думал в последнюю очередь.

Вайс гнал как сумасшедший, сжигая на крутых виражах резину. И по старой дороге мчался как угорелый. Кресло под ним мягкое, но пока он доехал до Наречного, умудрился отбить копчик.

Уже рассвело, когда Василий подъехал к нужному дому. Он до смерти напугал женщину, что выходила из подъезда. Глаза большие у него, страшные, в руке пистолет.

Квартира находилась на третьем этаже, Вайс в несколько прыжков добрался до нее. Дверь закрыта, за ней тишина. И открылась она без проблем. Но в квартире никого. И ванна на месте. И сумка с деньгами не тронута. Может, Шпиль со своими ублюдками еще только в пути?

Квартира в Наречном однокомнатная, обстановка здесь убогая, но именно на то и расчет. Если вдруг нагрянет сюда домушник, он сразу поймет, что взять здесь нечего. Но прятать в квартире можно не только деньги; в случае чего можно и самому денек-другой перекантоваться. Диван старый, продавленный, но спать на нем можно. И телевизор черно-белый работает. Но главное – здесь есть телефон. С него Вайс и позвонил Цимбалу.

– Наехали на меня, брат. В дом вломились, деньги забрали, Яну увезли…

Вайс не стал объяснять, кто такая Яна. Он ни с кем не обсуждал свои сердечные дела, но Цимбал знал, что с ним живет женщина.

– Где ты?

– Я им адресок один дал. Сказал, что деньги здесь. Это в Наречье, я сюда короткую дорогу знаю. Я уже здесь, а их еще нет…

– Адрес говори, я подъеду.

– Не надо. Тут без шума нужно. Если что не так, они Яну хлопнут. Так я сам в ответе за нее буду, если что случится. А так ты крайним останешься…

– Тебе видней.

– Я деньги упустил.

– Не парься.

– Что значит не парься? Большой косяк это, Цимбал! Ничего, я найду этих гнид…

– А чего их искать? Они же к тебе едут. Или я не так понял?

– Все ты правильно понял. Только я уже не уверен, что дождусь… Я здесь пока буду, на этом телефоне, а ты на хату ко мне сгоняй. Менты там, я на них наорал и сбежал от них. Ты объясни им ситуацию… Да, и еще надо узнать, у кого у нас в городе погоняла Енот и Шпиль. Эти уроды так друг друга называли…

– Хорошо, я начну пробивать.

– Особо не старайся. Эти козлы в масках были, чтобы я их не узнал. Значит, и погоняла у них липовые…

– Скорее всего.

– Но мало ли…

– А как они про деньги узнали?

– Надо разбираться.

– А в дом как попали?

– Думаю, дверь отмычкой вскрыли… Мы с Янкой вчера через край умаялись, я без задних ног спал, ничего не слышал. Проснулся, а они уже на мне. Где деньги, спрашивают… Разбираться надо. Стопудово их кто-то навел.

– А твоя подружка навести не могла?

– Янка?! Если бы ты ее знал, ты бы такого не сказал. Она тихая, скромная… Нет, она бы не смогла.

– Ну, в тихом омуте черти водятся.

– Я тебя умоляю!

Невозможно было даже представить, чтобы Яна, эта святая невинность, путалась с уголовниками…

Вайс мрачно усмехнулся. А ведь он сам уголовник, тюрьма по нему плачет, и даже плаха. Бандит он, а Яна с ним путается… Может, и были среди ее старых знакомых люди с криминальным настоящим… Но не могла она быть у них наводчицей. Не того склада она человек, чтобы впутываться в такие авантюры. К тому же налетчики не стали бы ее насиловать, если бы она была своей.

– Яна здесь не при делах…

– Как скажешь.

– Давай ко мне на хату, посмотри, что там да как. А я здесь пока побуду…

Вайс положил трубку и, обхватив руками голову, рухнул на диван. Облажался он, попал на деньги и заработал большой минус к авторитету. Но это сейчас почему-то не очень его волновало. Гораздо больше он переживал за Яну. Где она? Что с ней?.. И еще он переживал за то, что уже произошло. Ее изнасиловали у него на глазах. Это катастрофа и для девушки, и для него, а может, и для их отношений. После того, что случилось, как прежде уже не будет…

Прошло часа два, но Шпиль со своими ублюдками так и не появился. И вряд ли уже появится. Но Вайс все равно собирался ждать дальше. Только вдруг позвонил Цимбал:

– Я у тебя на хате. И Яна твоя тут со мной. Говорит, что сбежала… Трубку ей дать?

– Да! Конечно! – взвился Вайс.

Но разговор не вышел. Яна разрыдалась. Он пытался ее успокоить, но бесполезно. Одно только понял: Шпиль со своими выродками в Наречный уже не приедет и ему здесь делать нечего. Деньги он забрал с собой. Адрес этот сгорел, и больше здесь появляться не стоит. Разве что хозяйке квартиру сдать. Но этим займется какая-нибудь шестерка.

И снова Вайс гнал как на пожар. Он спешил домой, к Яне, чтобы обнять ее, успокоить. Он точно знал, что девушка очень нуждается в его поддержке.

Яна сидела в кресле, подобрав под себя ноги. Все в том же халате, в котором ее увезли. Она не плакала, плечи ее не вздрагивали, но лицо закрыто ладонями. На столике перед ней чашка с остывшим кофе, но Яна к ней ни разу не прикоснулась.

– Все время так сидит, – сказал Цимбал. – Как пришла, так и сидит…

Вайс встал перед ней на колени, мягким движением попытался развести ее руки, но Яна воспротивилась. Тогда он приложил усилие, чтобы увидеть ее зареванные глаза. Она опустила взгляд, хлюпнула носом, собираясь разрыдаться.

– Яна, ничего не было! Мы все забудем как страшный сон.

– Это не сон, – сказала девушка. Из глаз хлынули слезы, и она снова закрыла лицо ладонями.

– Ты ее не трогай, – посоветовал Цимбал. – Сама успокоится.

Он взял Вайса за руку и увлек на кухню.

– Тут менты были, ствол твой забрали.

– Чешуя.

– Ты им про грабителей сказал. Они экспертов подогнали. Замок отмычкой вскрыли, следы там…

– Я так и думал.

– У тебя задвижка изнутри, ее снаружи не откроешь.

– Я обычно закрываюсь. Когда спать ложусь. А тут как вырубило. Хочу встать, а не могу…

– Бывает.

– Ты с Яной говорил?

– Пробовал. Начинаешь с ней говорить, а она в слезы. Сказала только, что убежала от этих. Они где-то на светофоре остановились, она за ручку дернула, дверь открылась. А там какой-то мент стоял, она к нему…

– Дверь, значит, не заблокирована была.

– Видишь, и у них проруха с этим вышла… Что они с Яной сделали? – нахмурился вдруг Цимбал.

– С собой забрали.

– Я понимаю, ты не хочешь об этом говорить. Но ты же знаешь, я могила. А знать мне надо. Изнасиловали ее?

Вайс молча посмотрел на него. Цимбал по своей натуре не трепач, но все-таки не хотелось, чтобы он знал деликатные подробности. Не хотелось, но пришлось сказать. Молча сказать, без слов. Цимбал не дурак, он все понял.

– У тебя с ней серьезно?

– Очень.

– Красивая она. Я бы даже сказал, очень…

– Я этих уродов из-под земли достану.

– Это наша общая проблема, брат. И дело даже не в деньгах.

– И в них тоже.

– Я на тебя подумать не могу. На твою Яну тоже. Ты прав, она бы не смогла на деньги навести. Да и пострадала конкретно. Ты не думай, я никому, ничего. Я уже все забыл. Только про деньги помню… Я пойду, надо людей озадачить. Енота этого и Шпиля искать будем. А ты с Яной пока побеседуй. Ты говорил, эти скоты в масках были; может, она их в лицо видела. И о чем они бакланили, тоже пусть вспомнит. И что у них за машина? Может, номера запомнила… Я пытался с ней говорить, да бесполезно…

За спиной у Вайса открылась дверь. Он оглянулся и заметил, как Яна заходит в ванную.

– Ну вот, кажется, очнулась, – сказал Цимбал. – Пойду я…

– Людей организуй, пусть они в «Ростбанк» съездят. Деньги надо через него пропустить, чтобы потом на счет складировать… А еще лучше все деньги туда загнать, там пусть лежат, пока не прокрутятся. Не очень удачный это вариант, по схронам их ныкать… Ты знаешь, меня железом каленым будут жечь, я ничего не скажу. Но из-за Янки я мать родную продам…

– Эка тебя зацепило.

– Не то слово.

– Сам в «Ростбанк» съезжу… Может, свой банк организуем?

– Да надо бы… Извини, у меня сейчас башка совсем не варит.

– Я тебя понимаю. Держись, брат.

Цимбал, выражая участие, похлопал приятеля по плечу и ушел.

Вайс подошел к ванной, дернул ручку двери – закрыто. Прислушался. Вода в ванну набирается. В принципе так и должно быть. Яне нужно сейчас смыть с себя грязь насильника.

Василий спустился к машине, забрал оттуда деньги, вернулся, сунул сумку за шкаф. Не самое надежное место, но зато не на виду. Снова подошел к ванной, приложил ухо к двери. Вода по-прежнему лилась, и не слышно, чтобы в ней кто-то плескался. А что, если?.. Вайс с силой дернул дверь на себя. Как он и надеялся, ручка осталась на месте, а щеколда с внутренней стороны оторвалась.

Яна лежала в ванне, вытянув руки вдоль бортиков, под покрывалом из мыльной пены. Взгляд устремлен куда-то в пустоту. Но это взгляд живого человека. И руки у нее целые, не вытекает кровь из разрезанных вен. А вода льется в ванную тонкой струйкой, выходит через перелив.

– Уфф! – облегченно вздохнул Вайс.

– Что такое? – монотонным голосом спросила девушка, продолжая смотреть в точку на стене. – Думал, что руки на себя наложу?

– Да нет.

– Думал. И я думаю…

– Только попробуй!

– Это ты во всем виноват.

Вайс сел на корточки, взял девушку за руку.

– Я должен был тебя защитить. Но не смог. Прости.

– Дело не в этом. А в том, что ты бандит. И деньги у тебя бандитские. И на эти деньги слетелось воронье. Был бы ты нормальным человеком, ничего бы не случилось…

– И в этом я виноват… И ты должна меня простить.

– Меня изнасиловали. Эти подонки меня изнасиловали! – срывающимся на истерику голосом воскликнула Яна.

– Ничего не было. Тебе приснилось.

– Нет, было… И я не смогу это забыть…

– Этих подонков ищут. Их обязательно найдут.

– И дальше что?

– Они получат свое.

– Ты их убьешь?

Вайс красноречиво промолчал. И Яна его поняла.

– Ты их убьешь… А толку? Время назад не повернешь, и я навсегда останусь грязной.

– Для меня ты навсегда останешься чистой.

– Нет, и для тебя я тоже буду грязной.

– Это я грязный. Это не тебя они унизили, а меня. Если ты презираешь себя, то должна презирать и меня.

– Я тебя не презираю, но мне очень плохо, – заплакала Яна. – И стыдно…

– Время лечит.

– Ты не бросишь меня?

Вайс потянулся к девушке и целовал ее в щеки до тех пор, пока она не успокоилась.

– Я никогда тебя не брошу.

– Я верю… Я хочу тебе верить… Закрой дверь. И не бойся за меня…

И все-таки он боялся. Но, к счастью, напрасно. Яна вышла из ванной комнаты и сразу же принялась наводить порядок в доме. Вайс хотел возразить, но вскоре понял, что механические движения помогают девушке отвлечься от страшных мыслей. Да и сам он смог немного забыться, помогая ей.

Сначала они до блеска отдраили квартиру, и только затем Аникеев сказал, что в самое ближайшее время они отсюда съедут.

– Дом снимем. Хороший дом. Собак заведем, людей на охрану поставлю… И свой дом начнем строить – большой, красивый, такой, какой ты захочешь.

– Я сейчас ничего не хочу. И съезжать отсюда необязательно. Только в спальне мы спать больше не будем… Я в душ.

И еще почти час Яна провела в ванной. Время от времени Вайс заглядывал к ней и видел, с каким ожесточением терлась она мочалкой. Как бы кожу не содрала от такого рвения.

Пока девушка купалась, Вайс приготовил обед. Жаркое с картофельным пюре, салат настрогал. Но Яна к еде даже не притронулась.

– Может, коньяку?

Отказываться она не стала. И так это дело хорошо пошло, что глаза у нее вскоре осоловели.

– Как ты сбежала от этих подонков? – спросил Вайс. Он давно уже должен был начать этот разговор, но все откладывал.

– Очень просто. Они драться начали, про меня забыли, а дверь открыта… И гаишники на перекрестке стояли. Я к ним побежала, а бандиты уехали…

– Надо было сказать гаишникам, чтобы они их догнали!

– Я тоже так подумала. Когда уже в троллейбусе ехала. В одном халате, в тапочках. Люди на меня смотрят, а мне безразлично. Все как в тумане… Я сначала маршруты перепутала, в семнадцатый микрорайон уехала. Села в автобус, кондуктор заходит, где билет, спрашивает. А у меня ни билета, ни денег. Смотрю на нее дурными глазами, ничего не понимаю. А какой-то мужик стоит, улыбается: не видишь, говорит, обдолбленная она. Стыдно как…

Яна взглядом показала на пустой бокал. Вайс плеснул ей на два пальца, но она удержала бутылку за горлышко. Мало ей, полный бокал нужен. Что ж, пусть будет так. Ей сейчас все можно.

– А эти скоты чего подрались?

– Шпиль этот говорит, что в Наречный надо ехать, а эта мразь отвечает, что нельзя туда… Только мразь эта Шпиля Дышлом называла. А тот его – Аркашей…

– Дышло, значит, и Аркаша…

Вайс так и думал, что Шпиль и Енот – вымышленные погремухи.

– И еще они про какого-то Крюка упоминали…

– Крюка?!

Знал он одного блатного с таким погонялом. Авторитетный блатной, казначей воровского общака. Раз в месяц он подъезжал к Вайсу за деньгами для своей кассы. Договор у него с Каштаном был, и он без всяких проволочек отчислял десять процентов на воровской общак… Но зачем Крюку этот беспредел? Крюк приезжал в сопровождении своих бойцов, но среди них не было длинного и тощего. Но, возможно, среди них находился ублюдок Аркаша. Это не трудно выяснить. Его люди общались с воровскими бойцами, должны знать их кликухи…

– И что они про этого Крюка говорили?

– Аркаша этот говорил, что с Крюком сначала надо договориться, а потом ехать. А Дышло его фуфлом назвал; ну, они и сцепились… – заплетающимся языком выговорила Яна. – Хорошо, если Дышло убил это фуфло… Ну, Аркашу… Как же я его ненавижу!.. Пообещай, что ты отрежешь ему хрен!

Яна икнула раз, другой, уронила голову на грудь, закрыла глаза. Развезло девчонку, но это благо для нее. Пока она крепко спит, за нее можно не беспокоиться…

Вайс уложил Яну спать, а сам отправился к Цимбалу. Нужно было брать людей и отправляться на поиски Крюка. Возможно, сегодня же он выйдет на его ублюдков. Хотелось бы поскорей до них добраться и выполнить обещание, которое он дал девушке.