Текст книги "Не верю в доброту братвы"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 13

Пляшет свадьба, гуляет. Свадебный генерал уже уехал, и воинство его распоясалось. И Сева не исключение. Он сейчас здесь старший после Герасима, и все должны слушаться его. Даже виновник торжества должен стоять перед ним по стойке «смирно». А его невеста должна выполнить команду: «Ложись!» – причем не по уставу, а чисто по женской логике…

Сева схватил жену за руку. И равновесие надо восстановить, и эскадрон мыслей шальных в стойло поставить. Перепел хорош в супе, а перепил – это уже совсем другая птица, и его не подавать к столу надо, а, напротив, уносить, желательно домой.

Но домой Сева не уйдет. Не для того он напивался, чтобы веселья себя лишать. Но в руки себя взять нужно, чтобы перед братвой лицом в грязь не ударить. В салат мордой, еще куда ни шло, а в грязь – это кранты. Дело в том, что братва Глеба уважает. Он всех бойцов из Севиной бригады на свадьбу к себе пригласил, пацаны довольны. Но все это мелочь по сравнению с тем, что на свадьбе у него побывал сам Герасим. И не один пришел, а со своей молодой женой, первой красавицей в городе. Во-первых, он тоже уважал Касаткина. А во-вторых, что самое интересное, посчитал его свадьбу цивильным мероприятием, потому и пришел с женой. На чисто пацанских праздниках он со своей Мариной никогда не появлялся, потому что ей блатная романтика не в кайф…

Пацаны не бычились, пока Герасим здесь генералил, но и после него не очень-то распускаются. Девкам не грубят, перед народом нос не задирают, но ведь это все потому, что Сева себя в рамках держит. Хотя и скачут шальные мысли, как те черти рогатые. И все потому, что у Глеба невеста конкретная. Не сказать, что редкой красоты, как Марина у Герасима, но столько сексуальности в чертах ее лица и линиях тела, что на Катьку и смотреть не хочется. Марина действительно первая красавица города, но не было в ней той возбуждающей энергетики, как в Нине. Эротические токи по крови начинают бегать, стоит лишь посмотреть на нее. Не зря же из-за этой бабы такие страсти разгорались. Сам Герасим не мог справиться с Завгаром, а Глеб его влет уделал…

Но Герасим на Нину не засматривался. Видно, не в его она вкусе. Продутая всеми ветрами Ксюха ему нравилась даже больше, Сева видел, как он посматривал на нее тайком от жены. Правда, пропадать с ней на пять-десять минут не стал, хотя Ксюха большой специалист в области быстрого секса. Не блеснула она этим своим мастерством, не успела: Герасим ушел еще до того, как поднял свой градус до высоты, с которой тянет прыгнуть в греховный омут. Зато Севе хочется нырнуть туда с головой. И Ксюха вдохновляет его на подвиг, и молодая жена Касаткина. Но с Ниной никак нельзя, а Ксюха на работе. Секретарша она у Глеба, на этих правах здесь и хозяйничает. Свадьба на ней, она здесь всем распоряжается. Сева готов ей заплатить, лишь бы она оторвалась от дел и уделила ему хотя бы десять минут, но нельзя, потому что Ксюха, считай, исполняет свои служебные обязанности. А раз так, ей ничего не стоит послать Севу – вежливо, но далеко и лесом…

Все-таки пожаловалась она Герасиму. В сауне с ним зависала и скатила слезу ему в жилетку. И Герасим ее пожалел, позвонил Севе. Нет, выговаривать он ему не стал, и Ксюху не очень-то защищал, но попросил оставить ее в покое. Дескать, если не хочет она по любви, то придется с ней на общих основаниях, за деньги. И Сева это проглотил. Ксюха хоть и проститутка, но Герасим, как ни крути, ее личная «крыша».

В том разговоре Сева бросил камень в огород Касаткина. Так, мол, и так, Ксюха по этому парню сохнет. А ведь действительно влюбилась Ксюха в Глеба, бегает за ним как преданная сучка, вот и распорядительницей на свадьбу напросилась. Все ради него сделать готова, а секс с ним – за счастье. Только ничего у нее с ним не получается, зациклился Глеб на своей Нине, потому и Ксюху динамит. И она, как это ни глупо, его понимает и не осуждает… Но Герасим лишь усмехнулся в ответ. Дескать, это ее личное дело, кого любить и с кем за какие коврижки спать. Ему то что, с ним Ксюха без вопросов ляжет, а большего ему от нее и не нужно. Это Сева – страдалец. Именно так Герасим его и назвал. Негрубо, вроде как с дружеской насмешкой, но все равно до слез обидно.

Он, конечно, отыгрывался на Ксюхе. Покупал целую ночь с ней и наказывал ее, выбиваясь из сил. Только не очень-то хотела она за деньги. Ни с ним не хотела, ни вообще… Павильон вдруг на рынке арендовала, продавца наняла. А товар она у Стрижей закупает… Сева намекнул ей, что можно без арендной платы обойтись, но Ксюха сделала вид, что не поняла. И, пожалуй, правильно сделала. Как это ни смешно, но на нем она только за прошлый месяц заработала больше, чем сэкономила бы на бесплатной аренде. Помешался на ней Сева, такие вот дела…

А сейчас он готов помешаться на Нине. Но лучше с ней не начинать, потому что нет у него шансов. Нина сама помешана на своем муже, только его и видит. И на Севу она смотрела рассеянно, и на Герасима, и на всех остальных. Но стоило ей посмотреть на Глеба, как взгляд загорался, и губы сами по себе растягивались в счастливой улыбке…

И Нина помешана на Глебе, и Ксюха… Все бы ничего, но Катька тоже близка к тому же состоянию. Или уже там. Нет, на Глеба она не пялится, чтобы не выглядеть глупой коровой, но мыслями где-то рядом с ним. А платье какое надела – в обтяжку, короткое, с обширным декольте. И ведь аппетитно выглядит в этом наряде. Нет-нет да и поймает на себе Сева чей-нибудь завистливый взгляд. Нравится его Катька мужикам, а то, что Глеб на нее ноль внимания, так у него только Нина на уме…

Да и сам Сева хотел бы уложить эту Нину на обе лопатки… Нет, надо успокоиться, пока дело до греха не дошло.

– Тебе плохо? – перекрикивая музыку, спросила Катька.

– Да нет, нормально все…

Действительно, все у него хорошо.

«Завгаровская братва разбежалась, ножи на него никто не точит. И дела идут неплохо. Зима уже, считай, наступила, а торговля идет неплохо. Дорогой импорт висит без дела, а отечественное шмотье расходится влет. Слух идет, что и российский товар с нового года подорожает раза в два, потому народ на последние закупается. Да и на других торговых точках дела наладились.

Автосервис неплохую прибыль приносит. Что иномарки, что «Жигули» – все сильно подорожало, поэтому народ предпочитает совершенствовать старые машины, чем покупать новые. Мужики тюнингом вдруг увлеклись, а мастера на этом навариваются. Ну, а ремонт – это само собой. У Севы все под контролем, поступления на «общак» идут полным ходом, Герасим им доволен, а значит, задвигать не собирается. Своя территория у Севы, и он там король. Так что не надо бычиться и гнать пургу на тех, за кого могут спросить…

– Может, вам плохо? – кто-то нежно взял Севу под руку.

Он повернул голову и вздрогнул. Нина рядом с ним стояла. Только почему на ней какое-то серое платье? И Катька куда подевалась? Он же только что за руку ее держал?

Но хрен с ней, с Катькой, если рядом с ним Нина… Хотя нет, это не Нина. Это ее сестра… Есть в них что-то общее, но у Нилы энергетика слабая, аура какая-то невозбуждающая… А взгляд голодный, девка всеми своими фибрами в нирвану хочет.

– Может, вам на свежий воздух нужно? – спросила Нила.

Платье у нее хоть и серое, но красивое. И ей очень идет. Но это не удивительно, ведь она сама все себе шьет… И себе, и брату, и даже Ксюхе… Может, она и Севе что-нибудь сошьет?

Катька танцевала рядом, Сева отыскал ее взглядом, подошел к ней и крикнул прямо в ухо:

– Я на воздух!

Он вышел на крыльцо ресторана в одном костюме. Студено на улице, белые, подсушенные морозом «мухи» кружат. Хорошо! Вован с Боряном в сторонке курят, оба с «телками». Здесь, на свадьбе с кем-то познакомились. Примолкли они, увидев своего бригадира. Что ж, все правильно.

В разбавленную фонарями темноту полетели «бычки». Уходят пацаны, в тепло им пора, но не стоит их отпускать. Крыльцо на городскую площадь выходит, а там опасность может гулять, а значит, Севе нужна охрана. Но удерживать он никого не стал, потому что к нему подошла Нила. Она не дура, заячий полушубок на плечи набросила.

– Хорошо! – сказал он, выдохнув нагретый легкими воздух.

Ему действительно полегчало. И хмель успокоился, и на подвиги уже не так тянуло.

А ведь неплохо было бы набить Касаткину морду. Что это за свадьба без драки?.. Но ведь и Глеб в ответ может навесить, причем на оба глаза.

– Хорошо, – кивнула Нила.

– Что немцу хорошо, то русскому – смерть…

– А кто немец?

– А тебе что лучше, немцем быть или смерть? – засмеялся он.

– Ну лучше немцем… – пожала она плечами.

– Не хочешь умирать?

– Я еще молодая.

– Значит, в предатели пойдешь, чтобы не умереть? – продолжал он куражиться.

– Зачем в предатели?

– Ну, потому что к немцам хочешь…

– Не хочу я к немцам!

До Севы вдруг дошло, что Нила в ужасе смотрит на него. Страшно ей, по-настоящему жутко.

– Эй, ты что, боишься меня?

– Ну-у… Нет, – выдавила она и клацнула зубами от внутреннего озноба.

– Боишься. Вижу, что боишься… Ну да, я же, типа, крутой бандит, да?

– Ну-у…

– А ты бандитов боишься. И любишь их, и боишься, – хохотнул он, потешаясь над ее растерянностью.

– Люблю?!

– Ну меня же ты любишь?

– Вас?

– А что, не хочешь меня?

Столь прямой вопрос вогнал девушку в краску. Она в замешательстве повернулась к Севе спиной, но он поймал ее за руку, потянул на себя:

– Да ладно, расслабься, нормально все… Пошли, прокатимся!

Он повел Нилу к стоянке, где была припаркована его машина, но по пути вспомнил, что ключи остались у Катьки в сумочке. Зато бумажник был на месте. А со стоянки выезжала какая-то машина. Сева перегородил ей дорогу:

– Алле, гараж!

Он попросил мужика отвезти их в гостиницу, которая находилась неподалеку, даже попытался заплатить, когда тот остановил машину у главного входа, но водитель отказался. Оказывается, они вместе гуляли на одной свадьбе, а значит, в доску свои…

– Видала, со своих денег не берут! – громко сказал Сева, когда они зашли в тоскливо-спокойный холл гостиницы.

Это был тонкий намек на толстые обстоятельства. Если Нила своя, то денег с него не возьмет. Понятно, за что… И она это понимала, раз шла с ним.

Он отправил ее на диван, сам подошел к женщине за стойкой и выложил перед ней стодолларовую купюру. Для всякой мелкоты это и раньше были серьезные деньги, а сейчас, после дефолта, их ценность увеличилась почти в четыре раза.

– Номер на час давай! – потребовал Сева.

– Я не могу! – вытаращилась на него портье.

– Ты чо, не въезжаешь, курица, это наша гостиница! Ты сейчас пулей отсюда вылетишь!

Он готов был рвать и метать дальше, но появился начальник охраны. Он узнал Севу, засуетился, сам провел его в номер. Нила шла за ними с бестолковым выражением на лице, взгляд как у коровы, которую вели на водопой к бешеной горной реке. Пить ей охота, но ведь в такой реке и утонуть недолго. Только ей уже все равно. Одно слово, корова.

Сева запер дверь на защелку, подошел к Ниле, глянул на нее с ехидной ухмылкой победителя:

– Раздевайся!

– Э-э… – замялась она.

– Шампанское потом принесут… Раздевайся!

Он скинул с нее полушубок, а платье она стала снимать сама. Ну вот, лед тронулся.

Сева отправился в ванную, а когда вернулся, Нила уже лежала под одеялом. Одежда аккуратно сложена на спинке кресла. А говорила, что не хочет его, ухмыльнулся он, разделся и юркнул к ней под одеяло…

Ему пришлось поднапрячься, зато какой кайф осознавать, что цель уничтожена, испепелена, и прах развеян по ветру. Нет больше Нилы, от нее осталось только бревном лежащее, тихо постанывающее тело. И оживет она не скоро. Да и ему что-то не хочется подниматься…

Но в дверь постучали. Это начальник охраны, и Сева мог ему не открывать. А так вдруг захотелось шампанского – холодного, как он заказывал.

Шампанское действительно оказалось холодным. Сева сначала осушил свой бокал, затем наполнил его снова, и только тогда позаботился о Ниле.

Она покачала головой, не в силах поднять руку:

– Я и так пьяная.

– Где ты пьяная? Ничего не пьяная, – усмехнулся Сева. – Просто ты меня сильно хотела, потому и отдалась.

Он силой уложил ее на спину, поднял голову и поднес к губам бокал с шампанским:

– Пей!

Нила подчинилась, причем с удовольствием. А потом вдруг резко поднялась с постели и стала одеваться. Но когда она собралась уходить, Сева встал в дверях.

– Нехорошо поступаешь, – угрожающе посмотрел он на нее.

Нила была в панике, она уже жалела о том, что связалась с ним.

– Но ты не бойся, все путем. Солдат ребенка не обидит, – неожиданно улыбнулся он и покровительственно положил ей руку на плечо. А теперь надо мягко нащупать пальцами ее ребра, нежно поласкать их, а губами неплохо бы потеребить мочку ее уха…

Сева знал, как раскочегарить женщину. И с Нилой это было сделать нетрудно…

Глава 14

Мороз – это хорошо, но радует он только в первую половину зимы, потом начинает надоедать. А если он хозяйничает в марте, его можно и возненавидеть. Но сейчас еще декабрь, Новый год на носу, и легкий морозец бодрит и даже поднимает настроение, хотя оно вряд ли в том нуждается.

Все хорошо у Глеба – и должность у него престижная, и работа сама по себе интересная, и бизнес встал на смазанные рельсы. Но главное, в личной жизни все в лучшем виде. Во-первых, с Ниной у них просто замечательно, а во-вторых, от бандитов прятаться больше не надо. Он сам теперь с бандитами связан, но это как-то не очень напрягает. На сход его не зовут, к разборкам не привлекают. Его дело маленькое, но при этом он в общем-то большой человек. За три месяца не только смог освоить свою работу, но и кое-что сделать для блага рынка. Целый торговый ряд здесь уже снесли, и на месте открытых лавок поставили застекленные павильоны. Тепло там, а значит, и торговля лучше идет. В планах у него перевести в такой режим весь рынок, и еще неплохо бы крышу над ним поставить. Нет, не бандитскую, а натуральную, со стеклопластиковым покрытием, чтобы дождь покупателей не заливал. И планы эти вполне осуществимы, потому что администрация города понемногу, но все-таки идет ему навстречу…

Глеб сначала обошел весь рынок и только затем направился к зданию администрации.

Оксана уже на месте – как всегда, красивая и благоухающая. Соблазнительная она мисс, не будь у него Нины, он бы не устоял.

Он знал, что представляет собой Оксана. И проститутка она, и тайный осведомитель. Она улыбалась ему, строила глазки, из платья вон лезла, чтобы угодить ему. Но покупаться на это никак нельзя. Насчет нее у него не было никаких иллюзий, хотя она и пыталась их разрушить. Может, от всей души пыталась, но лучше близко ее к себе не подпускать.

– Глеб! – Оксана поднялась, увидев его.

Первое время она пыталась обращаться к нему по имени-отчеству, надо было видеть, как это злило Севу.

Заигрывающе-заискивающая улыбка на лице, грудь высоко вздымается, как будто от волнения. Она действительно готова была исполнить любой каприз, но нельзя поддаваться соблазну, тем более у него есть отличное противоядие от ее чар. Достаточно было подумать о Нине, как искушение испарялось.

– Привет, Оксана, рад тебя видеть!

Глеб зашел в свой кабинет, снял дубленку, направился к столу, опустился в кресло, и в этот момент его нога нащупала что-то твердое на полу.

Он нагнулся, вытащил из-под стола небольшую картонную коробку, обмотанную изолентой, и едва не отбросил ее от себя, когда понял, что это такое. Инстинкт самосохранения требовал отшвырнуть от себя бомбу, но разум не позволял. От падения взрывное устройство могло сработать и разнести здесь все в клочья.

Самодельная мина уже падала. Кто-то закрепил ее под столешницей, но липкая лента не выдержала тяжести, и бомба оказалась на полу. И как она только не взорвалась?..

Трясущимися руками он мягко положил коробку на стол, и в это время в кабинет с подносом на вытянутых руках вошла Оксана.

– Глеб, что-то не так? – озадаченно спросила она, глядя на него.

– Да тут подарок, по ходу, – сказал он, не сводя глаз с сюрприза.

– Что это такое?

– Бомба это…

– Ой!

Поднос вылетел из рук Оксаны, чашка с кофе шлепнулась на пол, и Глеб тут же наступил на нее. Надо срочно уносить ноги. Непонятно, по какому принципу работает это устройство, может, на время запрограммировано, а возможно, кто-то должен подать радиосигнал. Может, Оксана и должна это сделать. Хотя вряд ли.

В приемную он выскочил одновременно с тем, как туда зашел Сева, и Оксана едва не сбила его с ног.

– Не понял, что за паника? – удерживая ее, спросил Сева.

– Бомба там! – взвизгнула она.

– Какая бомба? Ты чо, обкурилась? – выразительно покрутил пальцем у виска Сева.

– А ты пойти, глянь, – решил вразумить его Глеб, открыл дверь и провел Севу в кабинет. Бомба лежала на столе, под оттопыренной полосой изоленты мигала красная лампочка.

– Круто, не вопрос! – оторопело восхитился Сева.

– Сейчас взорвется, – предупредил его Глеб, но тот даже не шелохнулся.

– Она здесь и лежала? – спросил он, в раздумье приложив к подбородку палец.

– Нет, под столом была. Пока не упала.

– И что теперь делать?

– Ментов вызывать надо.

– Чтобы они рынок закрыли? – Сева достал из кармана кнопочный нож, выщелкнул остро наточенное лезвие. – Мне два раза машину минировали, – сказал он, прицеливаясь к коробке, – и ни разу не сработало. Потому что «дятлы» ставили. Спецов мало, а «дятлов» много… – Он аккуратно срезал изоленту, вскрыл коробку. – Это что, динамит?

Коробка была заполнена кубиками в выцветшей зеленой обертке. Судя по едва заметной маркировке на них, это действительно был динамит.

– А где запал? – спросил Сева. – Где механизм? Ничего не понимаю!

– Динамит от удара может взорваться.

Глеб понял, как все должно было произойти. Он должен был задеть коробку коленом, усаживаясь за стол, и уронить ее тем самым на пол. Но бомба упала сама. И не взорвалась.

– А может и не взорваться, – задумчиво проговорил Сева.

– Может и не взорваться, – кивнул Глеб.

– Точно, «дятлы» какие-то работали…

– Кто?

– Ну, не наши, это точно.

– А вашим это зачем? – нахмурился Глеб.

– Нашим пока незачем.

– Пока?

– Ну там видно будет, что с тобой делать, – совершенно серьезно сказал Сева.

– С бомбой что делать?

– Высушим и выбросим… Поехали, посмотрим, взорвется она или нет?

– Куда?

Сева не ответил, он просто взял коробку с динамитом и понес ее к выходу. Чтобы не прослыть трусом, Глеб последовал за ним.

Сева сел в свою машину вместе с бомбой, но только Глеб присоединился к нему, как она оказалась у него на коленях.

– Не бойся, Макарон гнать не будет. Да, Макарон? – ухмыльнулся Сева.

– Так вместе и взлетим, – поморщился Глеб, вспомнив анекдот про чукчу и гранату.

Макарон ехал медленно, как на похоронах. Глеб вздрагивал на каждой кочке, но, как оказалось, волновался он зря.

Они выехали за город, вышли в чистое поле, там поставили коробку на валун. Не самый лучший способ разминирования, но Глебу почему-то казалось, что динамит уже не взорвется. Он вдруг решил, что это дешевый муляж. Может, это Сева решил устроить ему проверку, а он повелся как последний лох?

Сева отошел от коробки метров на сто, достал из-под куртки пистолет и посмотрел на Глеба:

– Ты у нас воевал, да?

– И что?

– Ну покажи, как там, на войне стреляют?

– Солдат на войне из автомата стреляет.

– И все?

– Ну из гранатомета учили, из «СВД». А из пистолета не учили. Не солдатское это оружие.

– Но Завгара как-то «замочил»… Или ты в упор?

Глеб промолчал. Никогда и никому он не сознается в том, что смерть Завгара – его рук дело. Его ведь и следователь уже к себе вызывал. Кругами ходил, вопросы разные задавал, клинья подбивал, а потом раз и прямо в лоб: «Ты Загоровского убил?» Только не было у него улик, потому и отстал он от Глеба. Но на заметке все же держит…

Глеб взял протянутый пистолет, прицелился. Коробка сейчас казалась такой крохотной, что и в прицел не возьмешь. А еще поправку надо было на ветер брать. Сто метров – для пистолета слишком много, а коллиматорного прицела у него нет, не говоря уже об оптике.

И все-таки Глеб смог попасть в коробку. Не важно, что с шестого выстрела. Не важно, потому что громыхнуло, только держись. У Макарона шапку воздушной волной снесло, хотя он от эпицентра находился дальше всех. Глеб шапку в мороз не носил, но ударной волной ему «причесало волосы» и даже слегка оглушило.

На войне он на такой взрыв и внимания бы не обратил, а тут – буря эмоций. Ведь эта бомба могла разорваться у него под ногами… И не Сева ее подложил. Не шутка все это, кто-то реально хотел его убить. Но кто?

– Ну что скажешь, брат? – глядя на дымящуюся воронку в снегу, невесело спросил Сева.

– Повезло, скажу.

– А кто «замочить» тебя хотел?

– Не знаю.

– Может, «завгаровские»? Может, за босса своего спросить хотели?

– Все может быть.

Неужели война с Завгаром еще не закончена?.. Глебу вдруг стало холодно. Что, если опасность грозит не только ему? Мать и брат уже давно в городе, Нина ждет его дома. Она одна, и к ней запросто мог заглянуть киллер.

– Но «завгаровские» разбежались, – вслух подумал Сева. – Им сейчас точно не до тебя.

– Тогда кто?

– Да вот Касима на днях видели, по рынку ходил, что-то вынюхивал.

– Ну, было дело, – кивнул Глеб.

Касимов даже к нему в кабинет заглянул, спросил, как дела, все такое. Обида в словах сквозила, но ведь он понимал, что не Глеб его задвинул. За дочку просил, которая хотела точку свою на рынке открыть. Глеб обещал посодействовать.

– Сначала он появился, затем бомба… А завтра еще появится…

– Думаешь, он?

– Ну а кто еще зуб на тебя точит?

– И что теперь делать?

– Как что? «Мочить», и все дела, – кровожадно ухмыльнулся Сева.

Глеб промолчал. Ему не понравилось такое решение, но и возразить он не мог: не хотел показаться слабаком. Тем более что Касимов заслуживал столь жесткого наказания.

А кто еще мог протащить бомбу в охраняемый офис? Из чужих только Касим знал, как выключить сигнализацию. Его старые ключи к дверям не подойдут, но к замкам и отмычки можно подобрать…

– А ты что предлагаешь? – с подвохом спросил Сева.

– Ты босс, тебе и решать.

– Не надо на меня перекладывать. Тебя хотели завалить, а не меня…

– А ты в моем кабинете не бываешь, нет? Кто вчера с утра Ксюху обхаживал? – с жесткой насмешкой спросил Глеб.

– Это что, предъява? – вскинулся Сева.

– Да нет, просто капкан могли на тебя ставить, – невозмутимо посмотрел на него Глеб.

– Да, но тебя же сегодня чуть не «замочили»…

– И что ты предлагаешь?

– Сам Касима и завалишь! – с металлом в голосе отчеканил Сева.

– Нет, – в том же тоне ответил Глеб.

– Очко заиграло?

– Я не палач… Это во-первых.

– А во-вторых?

– А во-вторых, меня менты могут пасти. Я же говорил, что у следака был. Вдруг я в разработке?

Сева долго смотрел на него, раздувая желваки. Макарон давно уже ушел к машине, а они стояли друг напротив друга, как быки перед схваткой.

Сева выдержал паузу и оскалился с досадой во взгляде.

– Думаешь, самый умный?

– Я – директор рынка, ты – моя «крыша». Ты – братва, ты с Касимом и решай!

– Это такая твоя постанова? – начал заводиться Сева.

Но Глеб выдержал его напористый взгляд.

– Я к тебе в авторитеты не набиваюсь, и постановы тебе не ставлю. Так что не надо.

– В борзые набиваешься?

– Тебе видней.

– Мне видней. И я все вижу. А ты… – Сева едва сдержался, чтобы не оскорбить его. Хотел, но не решился. – А за Касимова ты не переживай. Пока есть крутые пацаны, твое «очко» может спать спокойно. – Он резко повернулся к нему спиной и направился к своей машине.

Глеб последовал за ним, но в джип сесть не успел. Машина сорвалась с места, едва только за Севой закрылась дверь, а Глеб остался на дороге.

Обидно ему стало, досада за горло схватила, но виду он не подал. И руками не замахал, требуя остановиться. И за машиной не пошел. Ничего, деньги у него есть, на попутке доберется.

Но джип вдруг остановился, сдал назад, подъехал к нему. Сева опустил стекло и с насмешкой глянул на него. Глеб же посмотрел на него так, как будто иного решения и не ожидал. И в машину сел, как будто так и должно быть…