355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Колычев » Черный ворон, я не твой » Текст книги (страница 5)
Черный ворон, я не твой
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 02:35

Текст книги "Черный ворон, я не твой"


Автор книги: Владимир Колычев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Что на психологическом уровне?

– Страх перед мужчинами... После того как ее бросил Егор, она ни с кем больше не встречалась. Она очень боится быть брошенной...

– Егор?

– Да, был такой. Бросил ее и ушел к другой...

– Я не брошу... И не пугала она меня братьями. Они сами меня пугали...

– Кто именно?

– Неважно.

– Мне бы телефон, я бы им позвонил...

– Не положено, – покачал головой Сизов. – Да и не боюсь я никого.

– Вы не боитесь, а они дров наломают...

Особенно ревностно к Римме относились его собственные сыновья, средний и младший. Станислав мог поклясться, что между ней и кем-то из них не могло быть каких бы то ни было чувств, более крепких и острых, чем родственные, но Герман и Себастьян возомнили себя ангелами-хранителями сестры. После того как они разобрались с Егором, никому не позволяли подходить к ней более двух раз. Были парни, которые пытались с ней познакомиться. Римма всех отшивала, но были особо настойчивые, им и приходилось иметь дело с братьями-хранителями... Но Сизову Римма, похоже, не отказала. Станислав нутром это чуял. Он сам готов был растоптать любого, кто посмел бы обидеть племянницу.

– А они могут, – добавил он. – Они у меня ребята резкие...

– Все в отца, да? – усмехнулся Сизов.

– Ну, можно сказать, что да...

– Интересная какая-то ситуация, вам угрожает Щербатый, мне как бы угрожают ваши сыновья. Вы не боитесь его, я не боюсь их. Но все ведь может быть... Дам я вам телефон. Можете позвонить отсюда...

Капитан положил на стол трубку мобильного телефона и вышел из кабинета. Но Станислав не почувствовал себя в одиночестве. Он не исключал возможности, что помещение находится на прослушке. Или телефон такой, что разговор записывается на магнитоноситель. Так что на запретные темы говорить никак было нельзя.

Глава 7

На улице похолодало, но в закрытом бассейне тепло и светло, как летом в безоблачный день. И вода как парное молоко, хоть с утра до вечера безвылазно купайся – не замерзнешь.

Но с утра искупаться не получилось. Все утро до самого полудня Римма проспала. На работу ее никто не гнал – теперь у нее был предлог, чтобы избежать семейно-трудовой повинности. Теперь она обеспечивает безопасность дяди Стаса, для чего вынуждена тратить время на встречи с его тюремщиком... Что и говорить, встречаться с Андреем было во сто крат приятней, чем вкалывать старшим официантом – подай-принеси, распорядись-проконтролируй. Она вообще не создана ни для какой работы. Но с дядей не забалуешь, он даже калеке Герберту применение нашел, чтобы без дела не сидел... Но теперь-то дяди нет, теперь можно волынить. Спи сколько хочешь, гуляй сколько влезет. Домашний бассейн – не последнее дело, для позвоночника полезно и для повышения общего тонуса лучшее подспорье.

– Римма!

От приятных раздумий ее оторвал голос Герберта. Перепадая с одной изувеченной ноги на другую, он шел к ней с телефоном в руке. Лицо взволнованное.

– Отец звонит!

Он хотел нагнуться, чтобы передать ей трубку, но что-то не заладилось в его суставах – он рухнул прямо в бассейн, пытаясь удержать на весу трубку. И надо сказать, это у него получилось. Пластиковый корпус лишь немного забрызгало водой.

– Римма, ты? – услышала она голос дяди. – Что там за шум?

– Сынок твой упал в воду.

– Все хорошо, все хорошо, – подал голос Герберт.

Дядя его услышал, но, похоже, не очень обрадовался.

– Будь он неладен... Я так понял, у тебя с капитаном все в порядке? – с намеком спросил он.

Римма поняла, что он все знает. Но ничуть не смутилась. В конце концов, она достаточно взрослая девушка для того, чтобы спать с мужчинами. Да и глупо строить из себя девственницу после аборта.

– Допустим.

– Сегодня с ним будешь?

– Должна быть. А что?

– Собери что-нибудь поесть, повкусней и побольше. Коньяка пару бутылок, сигарет. И денег тысяч двадцать, плотно в жгут сверни. С ним передашь...

– Коньяк?! Я попробую.

– Ты не пробуй, а делай. И телефон ему передай, сотовый, чтобы я из камеры мог звонить...

– Он говорил, что нельзя.

– А ты сделай так, чтобы было можно... И еще постарайся ноутбук ему всучить. Тогда и телефон передай такой, чтобы к Интернету подключиться можно...

– Хорошо, сделаю...

– Вот и умница. Как только получу телефон, тебе позвоню первой, поблагодарю... Бывай!

В трубке послышались гудки – разговор закончен.

– Что там интересного? – спросил Герберт.

Он хорошо держался на воде и, казалось, даже в одежде чувствовал себя комфортно.

– Твой папа кушать хочет... Посылку надо передать. И деньги.

– Передадим. Прямо сейчас и поедем...

Герберт ходил плохо, зато на машине ездил лучше всех, кого она только знала. И всегда был рад послужить ее личным водителем.

– Ага, ждут там тебя. Телефон и деньги так просто не передашь, тут блат нужен. С Андреем надо встречаться...

– Что, снова как вчера? – Герберт обиженно надул губы.

– А что было вчера?..

Вчерашний вечер ей очень понравился. Разожглась на танцполе, а сгорела в объятиях тюремщика. Правда, заниматься сексом в старой пыльной машине не совсем гигиенично, а элемент романтики хорош только для первого раза. Но у дяди квартирка есть – однокомнатная, в центре города. Он там с женой и детьми жил, пока к родителям в дом не переехал. Потом у него там что-то вроде офиса было, когда он строительством занимался, давно еще, до дефолта. И с мамой Риммы встречался, еще до того, как этот дом построил. Здесь он уже напрямую ходил к ней в комнату. Конспирация соблюдалась, но все всё знали.

– Ты дома не ночевала, – еще больше надулся Герберт. – Вот что было.

– Ты откуда знаешь?

– А я не спал. Ждал... А ты с ним была, да? С этим?

Вчера он подвозил ее до тюрьмы, ждал ее в машине и потому видел, как она разговаривала с Андреем. Так что имел представление о человеке, с которым она загуляла.

– У нас ничего с ним не было. Ты это хотел услышать? – усмехнулась Римма.

– Да, хотел... Тебя хотел...

– У-у! Уйми свой пыл, красавчик!

– Я не красавчик. И ты это знаешь...

В своем развитии Герберт находился на уровне наивно-глуповатого ребенка. Но идиотом он не был. И знал все свои достоинства, а также недостатки, которые перевешивали все плюсы.

– Зато я хорошо могу! – широко и с гордостью за себя улыбнулся он.

– Ну ты и пошляк, мой мальчик! – ничуть не оскорбившись, укорила его Римма.

Он действительно мог, и очень даже неплохо мог...

Она ждала ребенка от Егора, а он сказал, что уходит к другой. Дальше все как в бреду – плач, слезы, затем акушерское кресло в больнице, где она избавлялась от плода. Несколько месяцев она приходила в себя, но в конце концов посмеялась над собой и сделала попытку вернуться к нормальной жизни. Но, увы, сформировавшийся в ней комплекс неполноценности не давал ей покоя. Больше всего Римма боялась быть брошенной. И каждого парня, который пытался завести с ней знакомство, рассматривала через толстую и мутную призму чрезмерной подозрительности. Егор тоже когда-то ухаживал за ней с размахом – дарил цветы, водил в рестораны, даже клялся в любви. Изначально все было красиво, а потом... Она боялась, что и другие парни начнут хорошо, а закончат плохо. Потому в какой-то момент и сблизилась со своим братом-калекой.

Она была уверена, что Герберт никогда ее не бросит. К тому же сам он был ущербным человеком и нуждался в женском тепле и поддержке. Мать его не очень жаловала. Иногда Римме казалось, что Маргарита Васильевна воспринимает его как обузу. Герман и Себастьян были ее любимчиками, а к Герберту она относилась, как будто он был дан ей в наказание... И не только в душевном тепле он нуждался. Из-за своей физической увечности он не мог знакомиться с девушками, и сексом он занимался с красотками из виртуального пространства. Так думала Римма, когда соблазняла его. Ей тоже нужен был секс, для этого она искала мужчину, который не посмел бы ее бросить.

Герберт превзошел ее ожидания. Оказалось, что в постели он половой гигант. И на тот момент, когда этомежду ними произошло, он уже давно не был девственником. Смущаясь и одновременно хвастаясь, он рассказал, что спал с проститутками...

Римме понравилось с ним, но теплых сердечных чувств не возникло. А вскоре она и вовсе охладела к братцу. И если случалось что-то, то лишь в редких случаях, когда их интересы совпадали. Он хотел ее всегда, но ее подпирало нечасто: секс она уважала, но нимфоманией не страдала...

– Я не пошляк, – влюбленно глядя на нее, мотнул головой Герберт.

– А кто ты?

– Просто я очень тебя хочу, – смущенно и вместе с тем похотливо улыбнулся он.

Он подплыл к ней вплотную, но Римма подалась назад.

– Просто меня хотеть не надо.

– Я не просто... Я тебя люблю...

Она отплывала от него до тех пор, пока не оказалась зажатой в углу бассейна. Его рука легла ей на поясницу, пальцы пролезли под верхнюю резинку трусиков.

– Не надо, – покачала она головой.

Ноги у него слабые, но руки очень сильные. И если бы только руки... Если он прижмется к ней, то вырваться она уже не сможет.

– Почему? – Он смотрел ей прямо в глаза.

Глуповатый, но какой-то гипнотический взгляд.

– Потому что.

От него не надо было отворачивать лицо. Хоть и не красавец он, но от него всегда приятно пахло мятой и мужчиной. И целоваться с ним было вкусно... Но сейчас она ничего не хотела.

– Ты вчера была с ним? – распаляясь, спросил он.

– Нет, – снова соврала Римма.

– И сегодня будешь.

– Да нет же...

– Неужели он лучше меня?

– Нет.

– Тогда почему ты с ним?

– Потому что не с тобой.

– Почему не со мной?

– Потому что ты убил свою мать. Потому что за тебя страдает твой отец...

Это должно было охладить пыл Герберта, и он действительно сник, снова стал жалким созданием растительного происхождения, даже пустил слезу.

– Я могу хоть сейчас пойти в милицию, – пришибленно сказал он.

– Не надо, – покачала головой Римма.

Ей тоже был жаль этого несчастного и беспомощного, по сути, человека. К тому же она не могла толкать его в яму, от которой его удержал дядя Стас. Не имела права. Нельзя было Герберту в тюрьму.

– Успокойся, никто тебя ни в чем не обвиняет, – сказала она и даже ласково провела рукой по его заплаканной щеке.

Герберт воспрял духом, приободрился.

– Ты же знаешь, от Андрея зависит судьба твоего отца, – продолжала она.

– Можно было дать ему денег. Себя то зачем давать?

– Я не давала...

– А мне дашь?

– Не сейчас.

Он снова разошелся, на этот раз чересчур.

– А я хочу сейчас!

Его голова исчезла в воде, и она почувствовала, как он обеими руками взялся за резинку ее трусиков. И он так быстро ушел на дно и так ловко стянул с нее лоскуток материи, что она даже ноги сжать не успела. И осталась в одном лифчике.

– Что ты делаешь? – возмутилась она.

– Делаю!

Он попытался прижаться к ней, но Римма плотно свела ноги вместе. Пусть обломается.

– Дурак ты! А если войдет кто?

– Никто не войдет, – подавшись назад, покачал он головой. – Я двери закрыл...

– Через душ можно зайти.

– Все можно, если очень захотеть...

Его взгляд подернулся мутной пеленой похотливых мыслей, но разум ему еще не отказал. Хотя, казалось, он уже был близок к тому, чтобы взять ее силой.

– Мы же договорились, никто ничего не должен знать...

Римма была уверена, что в семье никто не знает об их чересчур уж близких отношениях.

– Все уже знают, – отрицательно покачал он головой.

– Кто все?! Что ты несешь? – возмутилась она и двумя руками оттолкнула его от себя.

– Мама знает... Знала...

– Врешь!

– Не вру... Она сказала, что нам нельзя быть вместе...

Герберт разволновался так, что стал заикаться.

– Она сказала, что мы брат и сестра...

– Вот именно! Брат и сестра!.. Твоей мамы больше нет, еще земля на ее могиле не остыла...

– И что?

– А ты ко мне лезешь! Должен же ты хоть какой-то траур соблюдать...

– Какой траур? Я не любил ее...

– Ну и зачем ты врешь?

– Я не вру... Я правда ее не любил... Она меня ненавидела, а я ее не любил...

Римма изумленно смотрела на него. Похоти в его глазах уже не было, равно как не наблюдалось ни капли жалости к своей покойной матери. А как он рыдал, как убивался, когда ее хоронили. Даже пытался прыгнуть за ней в могилу... Неужели его страдания были фальшью?

– Неправда. Она тебя любила...

– А я тебе говорю, что ненавидела, – не согласился он. – И называла меня уродом... Сказала, что ты моя сестра и наши дети могут быть уродами. А так как я и без того урод, то дети будут уродами вдвойне...

– Врешь ты все...

– Нет. Она сказала, что я такой же, как отец, сказала, что для меня нет ничего святого. А у меня есть святыня. Это ты... А она хотела тебя растоптать. И тебя, и меня. Она хотела рассказать все отцу... Но я ее опередил...

– Что?! Ты хочешь сказать, что нарочно убил свою мать? – ужаснулась Римма.

Она не была ангелом и не чуралась темных дел, но все же она не чудовище, чтобы спокойно выслушивать такие откровения.

– Не нарочно... – глядя куда-то вдаль, мотнул головой он. На губы наползла какая-то демоническая улыбка. – А может, и нарочно...

– Твой отец в тюрьме из-за тебя, – напомнила ему Римма.

И это его отрезвило, вставило на место пошатнувшийся рассудок.

– Отец... Да, отец в тюрьме... Это плохо... Я не хотел, чтобы так было... И в маму случайно выстрелил...

И снова его лицо обрело привычное наивно-глуповатое выражение.

– Мама на том свете, отец в тюрьме, а ты ко мне клеишься, – строго и осуждающе посмотрела на него Римма.

– Маму не вернешь, а отца выручать надо...

– Через Андрея выручать...

– Но ведь с ним не обязательно спать.

– Твоему отцу компьютер нужен, с Интернетом...

– Тогда и телефон с инфракрасным портом... Я все устрою.

– Ты устроишь, а я передать все должна. Через Андрея.

– Передашь ему и все? – с надеждой спросил Герберт.

– Не все. Так просто он не возьмет. Ноутбук и телефон в тюрьме запрещены...

– Ты должна переспать с ним?

– Нет... То есть он этого хочет... Но я нет, не хочу...

– Он – подлый извращенец! – Герберт в бессильной ярости сжал кулаки.

– Нет, он всего лишь мужчина. А я научилась играть на его мужских слабостях...

– Пусть кто-нибудь другой играет.

– Кто-нибудь не пойдет. Ему я интересна... Ты же знаешь, я не впервые так поступаю ради нашего общего дела....

– Знаю, – удрученно кивнул он.

– И ты же не считаешь меня падшей женщиной?

– Нет... Ты самая лучшая... И ты моя... Правда, моя?

– Ну да... Ты сейчас организуешь ноутбук и телефон, а я соберу посылку. А потом ты отвезешь меня на Белинского...

– В нашу бывшую квартиру? – догадался Герберт.

– Почему бывшую? Она и сейчас вам принадлежит...

– Я там родился...

– И что?

– А ты с этим там спать будешь...

– Во-первых, ты родился в роддоме, а во-вторых, никто ни с кем спать не собирается...

– А может, ты с ним там жить будешь?

– Хватит!

Герберт вздрогнул так, как будто над ухом щелкнули бичом. Ошарашенно вжал голову в плечи. Сейчас он казался таким беспомощным, что у Риммы сжалось бы сердце, не знай она, что этот парень представляет собой в реальности.

Она чувствовала себя дрессировщиком, который должен был окончательно усмирить уже прирученное, но еще не совсем одомашненное животное. Потому она и везла Герберта на квартиру, где должна была провести сегодня ночь с Андреем. Пусть поможет ей с уборкой, пусть собственноручно застелет постель, на которой она будет спать не одна. Он сам знает, что там должно произойти. И, помогая Римме, он тем самым как бы даст ей свое благословение, станет соучастником грядущего события. Он сам растопчет остатки собственной гордыни и окончательно успокоится...

* * *

Герберт не только заправил постель, он подвез Римму к ночному клубу, возле которого она должна была встретиться с Андреем.

– Уходишь? – страдальчески спросил он.

– Да.

– К нему?

– Да.

– Ты приведешь его в нашу квартиру?

– Да.

– Вы будете заниматься любовью?

– Да.

Римма пристально смотрела ему в глаза. Похоже, парень окончательно смирился с тем, что ей придется провести ночь с другим мужчиной. И не только эту ночь...

– Это плохо.

– Но так надо. Ты со мной согласен?

– Да.

– Тогда будь здесь.

Посылка и ноутбук оставались в машине, и она должна была их забрать, чтобы передать Андрею.

Он ждал ее у входа в клуб. Она шла к нему, наслаждаясь восхищением, которое он излучал. Он восхищался ею, смотрел на нее как на какую-то богиню, сошедшую с небес только ради него одного. Он был симпатичен, даже более чем. Мягкий, но на прочной основе взгляд, терпкое мужское обаяние, чуточку резкие, но точные движения уверенного в себе мужчины. Приятное выразительное лицо, ладная крепкая фигура с приложением, достойным настоящего мужчины... Римма ничуть не жалела, что провела с ним прошлую ночь. И с упоением думала о том, что и сегодня снова окажется под ним...

– Привет! – широко и весело улыбнулся он.

И протянул ей одну-единственную, но потрясающе красивую розу. Она могла поклясться, что не было у него ничего, пока она шла к нему. А тут вдруг появилось... Может, он фокусник?

Стебель розы был с шипами, но на сердце возникло ощущение, будто по нему провели горячими, мягкими и гладкими губами. И душа затрепетала в предчувствии сильных и ярких ощущений.

Она действительно вела с ним игру. Но Андрей нравился ей, она боялась его потерять. И как здорово, что он не думает теряться.

– Пойдем? – спросила Римма и взглядом показала на вход, возле которого маячили два дюжих охранника.

– Хотелось бы, но там сегодня какой-то корпоративчик, вход только для своих... Можно в кафе куда-нибудь сходить.

– В домашнее, например.

– В «Беллиссимо»?

– Нет, меня туда не тянет... Там я не отдохну, там все о работе говорит... И Герман там сейчас...

– Мне кажется, нам с ним нужно помириться.

– Да он с тобой и не воюет...

Герман даже слова не сказал, когда узнал, с кем Римма провела ночь. И Себастьян отреагировал совершенно спокойно. А Герберт волнуется. Но ведь он не опасен для Андрея. Хотя кто его знает... В мать свою не промазал, когда стрелял...

– О чем задумалась? – спросил Андрей.

– Я?!. Задумалась?!. Да вот, думаю, как ты отнесешься к тому, что приглашу тебя к себе домой...

– Я хорошо отнесусь. А что мама твоя скажет?

– При чем здесь мама? Я одна живу, квартира здесь недалеко...

– Ты мне об этом не говорила, – повеселел Андрей.

– Теперь говорю... Поехали?

– Зачем поехали? Если недалеко, пешком дойти можно... Да и не на чем ехать. Машина сломалась...

– Я на машине. – Римма показала на стоявший в отдалении автомобиль.

– «Форд-Фокус»?.. А кто за рулем?

– Почему ты думаешь, что кто-то за рулем? – удивленно повела она бровью.

– Не знаю, – совсем не весело пожал он плечами. – Мне кажется, что ты не одна...

– Не одна. С водителем я. А если точней, Герберт это, старший сын моего дяди...

– Он и к тюрьме тебя подвозил?

В голосе Андрея угадывались настороженность и подозрительность.

– Да... Ты что, ревнуешь?

– Нет, но...

– Я тебя сейчас познакомлю с ним. Он совершенно безобидный. Ты только глянешь на него и поймешь, что смешно ревновать к нему...

Но самой ей было не смешно, когда Герберт волком глянул на Андрея. Полыхнул злобным взглядом, но ничего не сказал. Он бы и дальше испепелял его взглядом, но Римма устроилась с ним на заднем сиденье так, что Герберт мог видеть только ее.

– Тебе не тесно? – обращаясь к Андрею, спросила она.

И чтобы он обратил внимание, провела рукой по сверткам, лежавшим на сиденье рядом с ней.

– С тобой чем тесней, тем лучше... А что это такое?

– Ноутбук и посылка. Для дяди, – сказала она и многозначительно посмотрела на Герберта, который наблюдал за ней через зеркало заднего вида.

Пусть видит, как легко управляет она тюремщиком.

– Ноутбук?!. – озадаченно сблизил брови Андрей. – Если без Интернета, передам...

– А телефон?

– Если не мобильный, то давай...

– А какой еще я могу дать, если не мобильный? Или у вас в камере розетка есть для стационарных телефонов?

– Нет. И пока не предвидится.

– А ты что, такой деловой? – неприязненно спросил Герберт.

– Э-эй, тебя не спрашивают! – набросилась на него Римма.

И зачем она только затеяла этот разговор в присутствии нелепого и ревнивого братца?

– Не спрашивают! – агрессивно прошипел Герберт. – Денег ему дай, а то ломается, как не знаю кто...

– М-да... Может, мы лучше пешком? – Андрей взялся за ручку дверцы, чтобы выйти из машины.

– Постой! – чуть ли не приказным тоном одернул его Герберт. – Ноутбук возьми. И телефон... И деньги...

Он небрежно перебросил через плечо несколько новеньких, еще ни разу не пользованных купюр тысячного достоинства.

– Ты с ума сошел! – воскликнула Римма.

Она поняла, где Герберт взял эти деньги... Теперь она знала еще одну очень не хорошую и даже подлую черту его характера. А она его чуть ли не за ангела держала...

– С ума ты сошла!

– Придурок! – вспылила она.

И вслед за Андреем вышла из машины. Герберт же психанул и уехал.

– Ненормальный! – бросила ему вслед Римма.

– А ты говорила, безобидный, – усмехнулся Андрей.

– Безобидный... Инвалид он. Про церебральный паралич слышал?

– Да, что-то было, к счастью, не у меня... А на машине лихо стартовал. И не скажешь, что инвалид...

– Да, но с нервной системой большие проблемы... Но ты не должен воспринимать его всерьез. Во-первых, он мой брат, и я не могу крутить с ним любовь...

– Я и не говорю, что ты можешь с ним крутить.

– Не говоришь, но думаешь.

– Ты как будто оправдываешься... А во-вторых?

– Во-вторых, мой дядя – его отец. И он хочет, чтобы у него в тюрьме было все хорошо. Больше моего хочет...

– Богатенький он у тебя Буратино, деньгами как разбрасывается...

– Богатенький. И такой же деревянный...

– Посылку зачем увез?

– И я говорю, что деревянный...

– Нормально все. Мне сейчас все равно некуда класть. Завтра к изолятору посылку подвезете.

– Там запрещенные вложения, – предупредила Римма. – Две бутылки коньяка.

– Не положено... Но если ради тебя...

– А ноутбук?

– Куда от тебя денешься?

– А телефон?

– Давай поговорим об этом позже, – намекая, улыбнулся он.

Римма намек поняла. Отвела его на квартиру и с большим для себя удовольствием отработала свой номер. После чего последовало продолжение разговора.

– Да, от тебя действительно никуда не денешься, – тяжко, но с веселым выражением глаз, вздохнул Андрей. – И ноутбук передам, и телефон...

В комнате было темно, и он не увидел демоническую улыбку, скользнувшую по ее губам. Теперь этот парень целиком и полностью был в ее руках.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю