Текст книги "Рваные чувства"
Автор книги: Владимир Колычев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Часть II. Пока еще не поздно
Глава 7
Тихо в квартире, только слышно, как позвякивает пружина в тикающих часах. Время для прогулок позднее, седьмой час вечера, где же тогда Кристина? И почему беспорядок в комнате? Вещи разбросаны… А на столе в гостиной лежит записка:
«Мы уехали! Привет Римме! Кристина».
Илья мотнул головой, выпятив нижнюю губу. Он ничего не мог понять. Куда могла уехать Кристина с Алешкой? И при чем здесь Римма?
Он спустился на первый этаж, позвонил в дверь, за которой играла музыка. Римма открыла не сразу. Волосы перевязаны лентой, грудь стоит высоко, призывно, на ней короткие шорты.
– Потанцуем? – весело спросила она, игриво схватив Илью за руку.
Он одернул руку, стремительно переступил порог, схватил ее за плечи, прижал к стене и процедил:
– Где Кристина?
– Как это где? Села в машину и укатила!
– В какую машину?
– А на какой Штагов ездит? «Мерседес» у него, да? «Шестисотый»?
– Штагов?! – скривился Илья.
Валерия Семеновича ждали на заводе, а он так и не появился. Ждите, буду – и так весь день. А к вечеру – отбой. Завтра, сказал, будет… А сегодня он, оказывается, забрал у него жену!
Илья рванул домой, сунул руку в карман куртки, достал оттуда мобильник, набрал номер Штагова, но дозвониться не смог. Знает пес, чье мясо съел, поэтому и телефон отключил.
Не запертая на замок дверь открылась, и в прихожую, поигрывая задом, вплыла Римма. Илья и опомниться не успел, как она оказалась на кухне. Подошла к окну, рукой показала вниз.
– Села твоя красавица в машину, и тю-тю!
– Ты видела?
– А то!
– Может, Кристину силой затаскивали?
– Я тебя умоляю! – засмеялась Римма. – У кого хочешь спроси, все видели!.. Садится твоя, улыбается… У них что, отношения?
– Ты танцуешь? Вот и танцуй! – Илья кивком показал на дверь.
– Блин! Что я тебе сделала? Отовсюду ты меня гонишь!.. Ты меня без работы оставил, я же ничего! Хоть слово тебе сказала?.. Святой, ля! Жена ему рога наставляет, а он святошу из себя корчит!
– Заткнись!
– Что?! – взвилась вдруг Римма. – Чижов, ты за базаром следи! Ты мне уже не начальник! Я ведь и в морду могу вцепиться! Слушай, а давай выпьем!
Илья кивнул, достал из холодильника бутылку коньяка, из шкафа – рюмку, наполнил ее, выпил, даже не поморщился.
– Эй, а мне? – возмущенно спросила Римма.
Он даже не глянул на нее, молча взял с подоконника пачку сигарет, открыл форточку, щелкнул зажигалкой. Нельзя курить в доме, но сегодня можно. Сегодня жена бросила его.
Она сама взяла рюмку, налила и ему, и себе. И сигарету забрала. Выпила, крепко затянулась, чуть сощурив правый глаз.
– Думаешь, я злорадствую? – спросила она. – Нет… Не злорадные у тебя соседи. Нет среди нас доброжелателей. Ты спросил, я ответила. А так бы сказала… Штагов к ней и раньше заезжал, я видела, знаю.
– Когда раньше? – порывисто схватил ее за руку Илья.
– Тебе что, по датам перечислить?.. Пусти, больно!.. Всю зиму ездил… Ну, не так, чтобы уж часто, но раза три видела… А ты не знал? – ехидно спросила она. – Пойди к Ульяне, она видела, скажет…
Илья кивнул, отправился к соседке. Ульяна была дома, и она подтвердила. Да, был «Мерседес», уехала Кристина. С кем, Ульяна не знала, поскольку на комбинате не работала и владельца в глаза не видела. Но Штагов мог быть просто любовником Кристины, вот об этом, судя по ее скабрезной ухмылке, Ульяна и догадывалась.
Он вернулся в квартиру, зашел на кухню и поморщился, махая перед собой рукой. Накурила Римма, пока его не было, и в бутылке заметно убавилось.
– Ты что здесь делаешь? – хмуро спросил он.
– Ничего. Просто сижу… А если в петлю полезешь, я тебя вытащу.
– Чего?!
– А вдруг?
Илья сел за стол, взял наполненную рюмку, выпил, опустил голову.
Нет, в петлю он из-за Кристины не полезет. Не доставит он Штагову такого удовольствия. Слишком это будет для него просто – и соперник уйдет, и неугодный директор. А еще Алешка осиротеет, и Штагов его с легкой душой усыновит… Эх, Кристина, Кристина!.. Как она могла?
Рука снова потянулась к рюмке, и Римма слила в нее последние остатки коньяка. Илья удивленно посмотрел на нее. Только что бутылка была почти полной, и вдруг иссяк источник.
Он принес из шкафа вторую, налил себе и, повернувшись к Римме, произнес:
– Шла бы ты домой.
Римма исчезла, но тут же появилась снова. И не одна, какая-то худенькая девчонка с ней. Совсем еще молоденькая и невозможно тощая – за швабру спрячется, не заметишь. Впрочем, Илья ее и так не замечал. Вроде бы и симпатичная девочка, глаза как бриллианты чистой воды, волосы светлые, вьющиеся, но ему до нее не было никакого дела. Стресс у него, депрессия, не до баб. А выпить – в самый раз. Напиться и забыться…
Он и не помнил, как отключился. Открыл глаза, а за окнами уже светло. И сам он в своей постели лежит. Голова тяжелая и звонкая, как чугун, тело словно чужое. А кто там у него под боком? Неужели Кристина вернулась?
Он резко поднялся на кровати и обомлел – рядом с ним была та самая девочка, которую притащила с собой Римма.
– Эй, ты что здесь делаешь? – спросил он и скривился от боли, которая пронзила голову.
Девушка тихонько всхлипнула, встала, обнажив костлявую спину и тоненькие, как спички, ноги, торопливо взяла со стула свою одежду и с какой-то обреченностью вышла из спальни. Илья протер кулаками глаза, он не мог понять, мерещится ему эта длинноволосая худышка или нет. Не могла она существовать в действительности, это исключено. Как можно было затащить в супружескую постель непонятно кого? Он ведь даже не знает, как зовут эту девчонку… Нет, нет, это белая горячка от него уходит, оставляя после себя бредовые видения. Она же и дверью хлопнула…
Илья снова протер глаза, и в этот момент раздался стук в дверь. Кристина! Сбежала от Штагова и вернулась. С Алешкой! Наверное, на улице холодно, возможно, даже мороз, и она рвется домой, в тепло, к мужу. Он-то, конечно, потребует объяснений, но на улицу не выгонит.
Илья открыл дверь, но за порогом увидел двух парней в милицейской форме. Один – худой с усиками и воспаленными глазами, другой – полный, розовощекий.
– Гражданин Чижов? – густым басовитым голосом спросил усатый.
Илья растерянно кивнул.
– Вам придется проехаться с нами! – Розовощекий парень смотрел на него жестко, сурово и непримиримо, как на преступника.
Илья хотел спросить, в чем, собственно, дело, но в горле вдруг пересохло, и он не смог произнести ни слова. Впрочем, никто и не собирался выслушивать его: эти двое должны были доставить его в отделение, а там им займутся другие…
Неподвижное, лишенное какой-либо осмысленности лицо, пустой, бездушный взгляд, заостренный нос, впалые щеки, тонкие губы, слегка приоткрытый, как у окуня, рот. Капитан Сужилкин и внешностью своей напоминал рыбу, и, как могло показаться, состоянием души. Аморфный он какой-то, инфантильный. В кабинете было тепло, но Илье почему-то казалось, будто он находится в холодной воде. На шкафу, на подоконнике стояли горшки с вьющимися цветами, Илье они казались водорослями. И беспорядок на столе – как захламленное дно грязного водоема.
– Гражданка Частикова утверждает, что вы, гражданин Чижов, силой уложили ее в постель, – неторопливо, с ленцой проговорил следователь.
– Не было ничего такого, – мотнул головой Илья.
– Есть результаты судебно-медицинской экспертизы… – Сужилкин зевнул в кулак. – Вчера ночью у гражданки Частиковой был секс, судя по заключению экспертизы… – Капитан запнулся, глянув на бумажку, которую держал в руках, отбросил ее в сторону, взял другую, мотнул головой, полез в ящик стола. Похоже, он потерял нужное заключение.
Илья сурово нахмурил брови. Он хлебнул вчера сполна – и кровь на анализ сдавал, и отпечатки пальцев с него скатали, сфотографировали в профиль и анфас, как полноценного преступника. Мало того, эту ночь он провел в камере. И ничего, ни одной жалобы от него не поступило. Но если следователь потерял заключение, пусть пеняет на себя. Он, в конце концов, директор завода, уважаемый в поселке человек, и он не позволит относиться к себе с пренебрежением.
Но Сужилкин все-таки нашел бумагу.
– Так вот, гражданин Чижов… Так-так… Совпадение по группе крови… Да, гражданин Чижов, было дело, вступали вы в половой контакт с гражданкой Частиковой. Было дело, гражданин Чижов, было!
– А что, экспертиза ДНК уже была? – спросил Илья.
Сравнение по группе крови – одна вероятность, анализ ДНК – другая, более высокая, и он знал об этом.
– Экспертиза ДНК?.. – огорченно глянул на него Сужилкин. – Эка вы!.. Это дело долгое… Да и не нужно… Был же половой контакт? Был! И вы не можете этого отрицать!
– А если могу?
Капитан снова зарылся в бумаги, наконец выудил какой-то протокол.
– Вот показания гражданки Майковой… Так, Майкова Римма Евгеньевна… Да, вы приставали к гражданке Частиковой, увели ее в спальню, оттуда слышались громкие крики… И еще гражданка Майкова утверждает, что вы находились в состоянии сильного алкогольного опьянения… Может, вы просто ничего не помните? Мой вам совет, напишите чистосердечное признание. Был пьян, ничего не помню, не судите меня строго… – посоветовал Сужилкин.
Илья удивленно посмотрел на него. Или ему мерещится этот разговор, или у милицейского следователя действительно не все дома. Не судите меня строго!..
– Я ведь постановление на обыск вашего дома получил, – угрожающим тоном проговорил Сужилкин. – Я сейчас поговорю с вами, а потом к вам домой поеду. Постель вашу обследуем.
– Постель? – напрягся Илья.
– Ага, постель.
– Чистосердечное признание? – закрывая глаза, переспросил он.
Вдруг Сужилкин захочет провести через экспертизу Кристину, которая также спала в исследуемой постели, и поедет к ней? А у него с головой не очень, он может… Кристина узнает, чем занимался Илья в ее отсутствие, а ему это нужно? Если бы просто с кем-то переспал, а то – изнасилование!..
– Сознаваться будем?
– Да, я спал с Частиковой, – кивнул он. – Сам не понял, как в постели с ней оказался. Просыпаюсь утром, а она лежит, ну, без ничего. Я спросил, она встала и ушла…
– Ушла, – кивнул Сужилкин. – Прямиком к нам.
– Да не было изнасилования, она сама!
– А заявление? Зачем она заявление написала?
– Ну, не знаю… Может, она так зарабатывает. Написала заявление, а я теперь должен его выкупить.
– Это первое заявление Частиковой. И в постели с мужчиной она оказалась впервые.
– Да ну!
– А тут написано… – Сужилкин попытался найти нужное заключение, но не смог из-за хаоса на рабочем столе. Казалось бы, он должен был завести отдельную папочку под уголовное дело, но нет, не удосужился. Странный он какой-то. Но и не слабоумный, как хотелось бы думать. – Девственности вы Частикову лишили, Чижов, – махнув рукой на бумажки, сказал капитан.
– Может, какую-то другую Частикову, – усмехнулся Илья. – Может, и не я…
– Иронизировать в камере следственного изолятора будете, – скривил губы Сужилкин. – Там насильников любят…
– Может, я могу договориться с Частиковой?
Следователь улыбнулся. Он смотрел на Илью, как учитель на вечного двоечника, который вдруг по памяти вычертил и правильно заполнил таблицу Менделеева. Ну наконец-то наступило прозрение!
– Я думаю, так будет лучше всего. И ей дурная слава не нужна, и вам.
– И как мне с ней встретиться?
– Не надо с ней встречаться, – покачал головой следователь. – Я с ней уже говорил, она сказала мне, какая сумма ее устроит.
– Сумма?!
– Да, двести тысяч рублей.
– Э-э!.. – завис в раздумье Илья.
Деньги у него были – четыреста с лишним тысяч рублей. На черный день копил… Похоже, этот день уже наступил.
– Я понимаю, деньги немаленькие, но таково условие!
– И все? Я заплачу, и она заберет заявление?
– Да, конечно.
– И вы так спокойно об этом говорите?! Откуда я знаю, может, вы заодно!
– Заодно?! – нахмурился Сужилкин.
– Да, заодно! – распалился Илья.
– А если заодно, кто заставлял вас лезть на девчонку?.. Было такое?
Илья усилием воли осадил себя. Менты и коррупция – близнецы-братья, и это нужно принять как данность. Смириться, заплатить и впредь не попадаться на крючок правосудия.
– Значит, двести тысяч?
– Если вы согласны, я отпущу вас под подписку о невыезде. И даже к дому подвезу.
Сужилкин действительно выпустил его из-под стражи, на своей старенькой «копейке» отвез домой, где у Ильи находилась сберегательная книжка. И к отделению Сбербанка он его доставил. Илья снял двести тысяч, сел в машину, одну за другой передал ему четыре банковские упаковки. Сужилкин взял деньги, распихал по карманам, зевнул, весело подмигнул Илье и велел ему подойти завтра – за копией постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Не нужна ему была такая копия, но Сужилкин обязал.
Илья отправился домой. Нужно было помыться, привести себя в порядок, вызвать машину. Наверняка на комбинате уже знают, где он побывал, надо успокоить людей, убедив их в своей невиновности. Еще интересно было узнать, как отреагировал на происходящее Штагов. Может, он уже приказ об увольнении подписал. Илья бы не удивился…
По пути он позвонил в дверь Римме. Уж очень хотелось ему знать, как в его доме оказалась Лена Частикова. Да и с самой соседкой хотелось бы поговорить. И еще его интересовал вопрос, почему Римма дала против него показания? Вдруг она работает в паре с капитаном Сужилкиным?
Но Риммы дома не оказалось, и он поднялся к себе. Помылся, надел чистое белье, побрился, перекусил. Он уже готов был к выезду, когда появился милицейский наряд. И снова его посадили в машину.
Сужилкин ждал его. Неподвижное лицо, бесчувственный рыбий взгляд, рот приоткрыт. Он даже не шелохнулся, пока Илья не сел на стул перед его столом.
– Что-то не так? – спросил Илья.
Сужилкин смотрел на него с самого того момента, как он зашел в кабинет, но только сейчас, казалось, увидел. Как будто спал до этого с открытыми глазами, а сейчас взял и проснулся.
– У Частиковой завтра день рождения, – сказал он.
– И что? Надеюсь, она получит в подарок хоть какую-то часть от денег?
– Какую-то часть? – Сужилкин выразил свое возмущение легким движением брови. И возмущение там, и осуждение – как это Илья мог сомневаться в его честности? – И о каких деньгах идет речь? – жестко спросил он. – Не было ничего.
– Не было.
– А день рождения будет. Завтра Частиковой исполняется шестнадцать лет.
– Если вы хотите, чтобы я поздравил ее лично, не вопрос.
Хотел бы Илья посмотреть этой девочке в глаза.
– Вы меня не поняли, Чижов, – краешком губ усмехнулся Сужилкин. – Шестнадцать лет Частиковой исполняется только завтра, а развратные действия были вчера. Изнасилования не было, а развратные действия были. Совершение развратных действий без применения насилия в отношении лица, не достигшего шестнадцатилетнего возраста. И не важно, есть заявление потерпевшей или нет, уголовное дело возбуждается по факту.
– Сколько? – похолодел Илья.
– До трех лет лишения свободы.
– А это? – Он потер собранными в щепотку пальцами.
Похоже, следователь взялся за него основательно. Илья сам в этом виноват – сунул палец, а отгрызут руку. Если не откупиться.
– Я взяток не беру, – с жестким ехидством отрезал Сужилкин.
Он явно набивал цену.
– Сколько?
– Ну, раз вы такой настойчивый… – Сужилкин выбросил перед ним три пальца правой руки.
– Но у меня столько нет.
Илья показал только два пальца. И капитан кивнул, он готов был принять в дар и двести тысяч.
В тот же день Илья с ним и рассчитался. И еще показал сберкнижку с обнуленным в ней счетом. Мент высосал его почти досуха, и если он попытается загнать его в угол, пусть пеняет на себя.
Глава 8
Березки стройными рядами, одна к одной, стволы белые, ровные, кроны еще голые, но уже примеряются к новым зеленым нарядам. Весна уже близко, ветви шевелятся, будто хотят нащупать ее, обнять. Снег сошел, обнажив подстриженную с осени траву и прошлогодние листья – мокрые, подопрелые. Садовник в работе – кряхтит себе под нос, пыхтит, граблями вычищая траву.
Участок у Штагова большой и почти весь засажен березками. Нравится ему это дерево, с детства у него мечта – в березовой роще жить. И с любимой женщиной – душа в душу. Березы уже три-четыре метра высотой, березовая роща, считай, удалась, а с любимой женщиной не складывается. Во всяком случае, уступать Кристина не собирается, хотя и согласилась погостить у него немного.
Он сам предложил пожить у него. Дескать, зачем родителям знать о ее проблемах? Еще и по деревне слух пойдет – Кристину муж с ребенком бросил. А так это или наоборот – это уже детали, которые мало кого волнуют… Сначала она согласилась, а потом уже подумала. Илья наверняка будет ее искать – приедет в Пшеничный, зайдет к родителям…
Домой нужно идти. Бросать все, и домой, но Штагов просил не подставлять ни его, ни себя. Если вдруг какие-то сомнения и побуждения – все через него. Он сам ей в отцы годится, и ему видней, как поступить в том или ином случае. Он скажет, как ей быть…
Березки еще не покрылись зеленью, а запах уже чувствуется. Свежими банными вениками пахнет. Воздух свежий, легкий – Алешка заснул сразу, как только Кристина вывезла его на круговую аллею в березовой роще. И саму вдруг в сон клонить стало. Она и сама не заметила, как присела на скамейку, старательно вытертую садовником, как клюнула носом.
Из дремы ее вывел голос Штагова.
– Коляску держи, – негромко сказал он.
Кристина встрепенулась, сжала пустые ладони, но тут же успокоилась. Она действительно выпустила коляску из рук, но Штагов ее перехватил. Он стоял возле коляски, с доброй улыбкой глядя на Алешку.
– На отца похож.
– Да, на Илью, – кивнула Кристина.
– И гены его… Даже не знаю, хорошо это или плохо, – задумчиво проговорил Штагов.
– Почему плохо? – подозрительно глянула на него Кристина.
– Не хочу наговаривать, может, Илья и не виноват, – пожал он плечами.
– Что случилось? – Кристина решительно поднялась со скамейки, забрала у него коляску.
Сна ни в одном глазу, в мыслях переполох, в крови волнение, нервы натянуты как струны.
– Я же говорю, возможно, Илью подставили… Девчонка там подозрительная, из неблагополучной семьи. Отца нет, мать запойная, а деньги нужны…
– Какая девчонка? О чем вы?
– Заявление она на Илью написала, якобы он ее изнасиловал. А было там что-то, или они просто спали…
– Спали?! – Кристина не могла поверить своим ушам.
– Да привел какую-то юную потаскушку, а она в милицию на него заявила… Не знаю, было изнасилование или, может, Илья откупился, но дело закрыто… Девчонке пятнадцать лет.
– Сколько?! – Кристина возмущенно хлопала глазами, глядя на Штагова.
Не мог Илья так опуститься, не мог. А если все-таки было?
– Может, он и не помнит ничего. Нажрался, говорят, сильно. С горя… Пришел домой, тебя нет, соседи сказали, что ты со мной уехала.
– Соседи?! – Перед глазами всплыла злорадная ухмылка Ульяны.
Если она видела, то скажет обязательно. А она могла видеть. И она, и Римма…
– Ну, я так предполагаю… Может, я зря тебя забрал?
– Да, наверное, – кивнула Кристина.
Будь она рядом с Ильей, он бы не сорвался, вразнос не пошел. Не допустила бы она, не позволила – крестом встала бы в дверях, но удержала.
– Может, я тебя в Пылец отвезу?
– В Пылец?
– Илья сейчас дома… Ну, пока еще квартиру не забрали.
– Квартиру?! Не забрали?! – эхом переспросила она.
– Увольнять я его буду… – вздохнул Штагов. – А как он комбинатом управлять после всего этого сможет? Люди пальцем в него тыкать будут, в глаза плевать. Девчонка, может, и неблагополучная, но малолетка… А если неблагополучная, то с ней все можно? Нет, нельзя! Да и я сам как должен к нему относиться?.. – презрительно поморщился Штагов.
– Ну да, – кивнула Кристина.
– А ты сама как к этому относишься?
– Ну, не знаю… Плохо…
– Ты не должна бросать мужа в беде.
– Да, не должна… – как-то не очень уверенно сказала она.
– Человек оступился, его поддержать надо. Ты к следователю сходи, который его делом занимался. Он тебе скажет, как было. Может, и не было ничего. Может, оговорили Илью! Как его фамилия, не знаю, но там в Пыльце один только следователь. Отделение маленькое…
– И все люди знают, с кем он и как!.. Позор какой!
– Да, ему теперь в Пыльце оставаться никак нельзя, – кивнул Штагов. – Можешь поехать к его родителям, там не знают… – мягко сказал он, но настолько же жестко добавил: – Здесь его быть не должно! Здесь я его рядом с тобой не потерплю!
– И с работы его увольняете?
Штагов кивнул.
– А как же нам тогда жить?
– Он может вернуться на свой «Агромаш», – пожал он плечами. – Я больше вам палки в колеса вставлять не буду.
– На завод?! В общагу?! – Кристина вспомнила мерзкого Пилюгина, и ее лицо скривилось от отвращения.
– Ну, можно снять квартиру…
– А кем он там на заводе будет? Рядовым инженером?
– Рядовым инженером, – кивнул Штагов. – Но с опытом руководящей работы.
– Вы что, уговариваете меня вернуться к Илье? – оторопело глянула на него Кристина.
– Я уже не хочу разрушать вашу семью, – виновато проговорил он. – Я и без того дров наломал.
– Каких дров? Илью директором комбината назначили? Да мы молиться на вас за это должны!
– Ну, молиться не надо… Нужно было просто вести себя достойно. Это я не про тебя, – спохватился Штагов.
– Да, я поняла… Не надо было его директором ставить, это ему голову и вскружило!
– Для тебя старался.
– А сейчас уже не стараетесь?
– Почему не стараюсь?
– Ну, к Илье отправляете.
– Я отправляю?!
– А разве нет?
– Я просто не хочу разрушать вашу семью.
– Вы ее не разрушали, – покачала она головой. – Вы устроили нам испытание на прочность… Илья его не прошел.
– Все равно, ты не можешь бросить его просто так. Ты должна хотя бы поговорить с Ильей.
– А я собираюсь его бросить? – задумалась Кристина.
– Ты давала обещание быть с ним в горе и в радости. Когда замуж выходила, обещала.
– Обещала, – отстраненно кивнула она. – И должна быть…
Да, конечно, ей нужно встретиться с Ильей, поговорить. Может, не все так и плохо, как преподнес ей Штагов. Может, Илья действительно ни в чем не виноват…
Вероятность – ожидаемое проявление закономерности. Поскользнулся, не смог удержать равновесие, значит, упадешь, а там уж как повезет – или шею сломаешь, или всего лишь ногу. Илье не повезло – и поскользнулся, и упал, и карьеру сломал. Штагов даже не приезжал в Пылец, он позвонил Курманову, вытащил его из небытия, назначил своим приказом на должность директора, а Илья получил отставку. На комбинат он даже не пришел. Если Курманову нужно, сам позвонит, подъедет. Но молчит Василий Романович, не хочет он видеть Илью. И нетрудно понять, почему.
И ему не хочется ни с кем видеться. Успокоиться нужно, в себя прийти, а лекарство у него для этого есть. И лекарство, и закуска к нему, на неделю хватит, если не злоупотреблять. А Илья пил осторожно, так, чтобы память в провалы не выпадала, а то вдруг опять Римме дверь сдуру откроет, а там и ее подружка появится… Осторожно нужно пить, без спешки, с расстановкой. Так Илья и поступал, поэтому его даже не качнуло в сторону, когда он поднялся. В дверь позвонили, он вышел в прихожую, посмотрел в глазок. Римма! Нельзя впускать чуму в дом. Никак нельзя!..
В дверь снова позвонили, но Илья лишь усмехнулся. Нет, пока он под градусом, ни одна шлюпка к его пирсу не причалит. Знает он, чем это заканчивается.
Он бросил в кипящую воду полпачки магазинных пельменей, дождался, когда они сварятся, вывалил в глубокую тарелку, щедро плюхнул сметаны. Ограбили его менты – денег осталось совсем чуть-чуть, но пока они есть, он будет пить. А когда выйдет из аута, тогда уже и задаст себе вопрос, как быть и что делать? Наверняка Кристина уже знает о его «подвигах»… Да и плевать, знает она или нет. Четвертый день уже идет, как она пропала. Со Штаговым пропала! В его постели!.. Вот и спрашивается, зачем она ему такая нужна?
Он выпил, плотно закусил, затем сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой… В этот момент зазвонил телефон. Он ответил и услышал голос Риммы:
– Чижов, я к тебе не просто так пришла! У меня распоряжение от Курманова!
– Ты опять с ним?
– Не опять, а снова! Давай открывай! Распишешься, и я уйду!
Он поднялся из-за стола, даже не пошатнулся – и к двери подошел твердым шагом. Посмотрел в глазок, открыл.
Римму не узнать – пальто на ней кожаное с песцовым воротником, нараспашку, а под ним – костюм с непривычно длинной юбкой. И макияж не крикливый, как обычно. Даже выражение лица спокойное, и в глазах развратные чертики не скачут.
– Ты что, пьяный? – без всякого удивления спросила она.
– С чего ты взяла? – четко выговаривая слова, ответил Илья.
– Да шатаешься. И язык заплетается… Ну да ладно…
Она подняла папку с золотым тиснением, открыла ее, вытащила оттуда лист, хотела подать его Илье, но вернула на место. И папку закрыла.
– Даже не знаю, как тебе это сказать… – вздохнула она, виновато глянув на него. – У тебя выпить есть?
Он заинтригованно кивнул, пропустил ее в дом. За стол ее посадить надо, там она и откроет папку… Интересно, какая гадость там лежит? Ордер на выселение?..
Она прошла на кухню, там он взял рюмку, налил ей.
– Чижов, ты чего? Я на работе! Я просто попить хотела!
– А Ленку тоже просто в постель ко мне подложила?
У него на столе стояла бутылка с минералкой, но Илья налил ей воды из-под крана.
– Я подложила?.. Да ты ее силой к себе утащил!.. А я здесь сидела и плакала, от обиды… – с горечью сказала она, ткнув пальцами в стол.
Немного подумала, неторопливо подняла стопку с водкой и махом выпила. Вилку взяла, нацепила на нее пельмень.
– Плакала?
– Не дождешься!
– А Ленка откуда взялась?
– Да возле магазина шаталась, я позвала.
– Зачем?
– Ты зачем на нее полез? Не знаешь? Пьяный был? Вот и я не знаю… Ты на меня не наезжай, не надо! Я тут перед тобой оправдываться не собираюсь! Кто ты такой, чтобы перед тобой оправдываться? Даже не главный инженер! Еще и бездомный! Выселяют тебя, Чижов, через три дня чтобы духу твоего здесь не было!
– А ты и рада? – скривился Илья.
Он должен был прогнать Римму, но ведь она сама уйдет. Деловой она вдруг стала, важной, а он для нее – пыль из-под ног. Ну и пусть убирается!
– Злой ты, Чижов, – покачала она головой, с осуждением глядя на него. – А не надо так… Нельзя с катушек слетать… Ну, погнали тебя с работы… Ну, выселяют, и что?.. Жизнь же не остановилась. Ты еще молодой, еще найдешь себя… А наломаешь дров, потом всю жизнь будешь каяться. Исправляться и каяться.
– Исправляться?
– В исправительно-трудовой колонии… Вот изнасилуешь меня – и сядешь.
– Подставить меня хочешь? Так нет у меня денег, нечем платить.
– А тебя что, на деньги раскрутили? – Римма удивилась, но не возмутилась.
– А ты не знаешь?
– Не знаю… Надо бы с Ленкой поговорить, может, она знает?
– Надо поговорить, – кивнул он.
– А ты ее не убьешь? – с опаской глянула на него Римма.
Илья недовольно махнул рукой. Не надо его за монстра держать. Не надо!
– Ну, если не убьешь, я ее позову… Ну, не сейчас, конечно. Завтра. Если опохмеляться не будешь.
– Завтра, – кивнул он.
– А сегодня со мной можешь поговорить… – Римма порывисто скинула с себя пальто и бросила ему.
Илья отнес его в прихожую, а когда вернулся, Римма уже сидела за столом, забросив ногу за ногу.
– Не прогонишь? – спросила она, шаловливо глядя на него.
Илья качнул головой. Зачем прогонять? Жена с другим, семейная жизнь все равно уже порушена. А шантажировать его сто тридцать первой статьей бесполезно – во-первых, денег нет, а во-вторых, кто Римме поверит? На ней пробу ставить уже некуда, а Курманов ее на работу взял. Илье красную карточку за аморальное поведение выписали, а ей зеленый свет дали – такой вот ералаш.
– Как же ты жить теперь будешь? – спросила Римма, пропустив с ним рюмочку за все хорошее. – Хочешь, ко мне переселяйся! Родители у деда прописались, их оттуда только пожаром выгонишь… Ну, так что?
Она вдруг оказалась у него на коленях. Илья попытался столкнуть ее, но ему не хватило решительности. Тогда он решил «бороться с развратом» юмором и сатирой и, усмехнувшись, заметил:
– Что-то юбка у тебя длинная.
В ответ Римма молча сняла юбку… И тут со стороны прихожей раздался знакомый голос:
– Я вам не помешаю?
– Не помешаешь! – как ни в чем не бывало ответила Римма.
Илья столкнул ее, поднялся, шагнул к жене, но Кристина бросилась от него прочь. Он выскочил вслед за ней на лестничную площадку, но споткнулся, покатился по ступенькам и головой больно стукнулся о какой-то выступ. Когда пришел в себя и наконец выбрался во двор, было уже поздно. Но дом все-таки по кругу обошел – в одной футболке, в шортах, людям на потеху.
Вернувшись в квартиру, Римму он уже не застал, видно, ушла к себе… Натворила бед и ушла! Он, конечно, тоже хорош…
– Илья! – донеслось вдруг из спальни.
Он опрометью выскочил из кухни. Кристина хоть и дрянь, но все-таки он рад ее видеть. Предъявит ей за все, но и сам повинится, возможно, получится оправдаться… Лишь бы увидеть ее, лишь бы поговорить.
Но на кровати лежала Римма. В одних чулках, с обнаженной грудью. Лежала и игриво смотрела на него.
– А где Кристина? – ошалело спросил он.
Римма недоуменно вскинула брови.
– Кристина приходила! Ты у меня на коленях сидела, а она пришла. Увидела и убежала.
– Кристина?! – Римма поднялась с кровати, подошла к нему, провела рукой по голове, нащупала шишку. – Ты головой ударился?
– Да, когда за Кристиной бежал!
– Может, «Скорую» вызвать?
Илья внимательно посмотрел на Римму. А ведь она всерьез сомневается в ясности его рассудка – может, и не было никакой Кристины? Может, белая горячка его посетила!
– Не надо «Скорую»…
Он лег на кровать, приманил к себе Римму, и когда она ухнула к нему в объятия, посмотрел на дверь. Если рассудок его блуждает впотьмах, он должен увидеть сейчас Кристину, но ничего не произошло. А потом вдруг ему стало не до жены, так закрутила его Римма в своем водовороте…
За дверью стонали, рыдали, плакали, но на помощь не звали. Римма не из тех, кого могут изнасиловать, она сама кого угодно… Но разве похож был Илья на жертву насилия? Кристина видела, как он обнимал эту дрянь! И о чем с ним после этого можно говорить?
Но все-таки она вернулась. Надо было поговорить с Ильей, объясниться с ним, испить горькую чашу до дна. Если у него оставалась хоть капелька совести, он должен был прогнать Римму, но нет, он продолжал хороводить с ней… И с пятнадцатилетней девочкой у него было, какие могут быть в том сомнения?..
Кристина выходила из дома, ничего не видя перед собой. Все, с Ильей покончено, все мосты сожжены, и пора возвращаться в родной поселок. Но как же не хочется быть брошенкой! Самая красивая девушка на деревне, сколько страстей вокруг нее кипело, и вдруг она никому не нужна. Люди только рады будут услышать эту новость… Может, ей не нужно пока к родителям? Может, лучше пожить какое-то время у Штагова? Она-то не против, но захочет ли он?..
