Текст книги "Первоапрельский велосипед"

Автор книги: Владимир Гольдштейн

ГРЕШНИК И ПРАВЕДНИК

Жили в одном городке два человека. Один с самого детства вел благопристойную жизнь. Он молился каждый день, старался делать добро, раздавал милостыню нищим, строго соблюдал религиозные праздники и посты. С юных лет его так и называли – Праведник. Пришло время, и Праведник женился. У него была добропорядочная семья и дети, которые его очень любили. Когда горожане хотели привести кого-то в пример, они вспоминали Праведника.

Другой человек всегда был непутевым. Уже в молодости он связался с дурной компанией, рано начал курить, пить и блудить с гулящими женщинами. У него тоже где-то были дети, но об их судьбе он ничего не знал. Ему не раз доводилось воровать и обманывать. Про Бога он почти не вспоминал, а если это и случалось, то сразу же старался от таких мыслей избавиться. Он был уверен, что успел совершить столько грехов, что Бог все равно от него давно отвернулся. Люди прозвали его Грешником и пугали детей его именем.

Случилось так, что Грешник и Праведник прожили долгие жизни и умерли в один день, одновременно представ перед Богом.

– Что ты можешь сказать про свою жизнь? – спросил Бог у Праведника.

– О, Господи! Я так счастлив быть с тобой! Всю жизнь я мечтал встретить тебя и вечно жить в твоем царстве. Моя жизнь – перед тобой. Мне нечего стыдиться, я старался делать добро, не грешил, вырастил детей и помогал людям. Если на то воля твоя, позволь мне за это оказаться в Раю!

– Что же, – ответил Бог, – будь по-твоему. На земле немного таких праведников, как ты. Ты заслужил это всей своей праведной жизнью. Рай ждет тебя!

Праведник низко поклонился и уступил место перед Богом Грешнику.

– А ты что ты можешь сказать про свою жизнь? – спросил Бог у Грешника.

– Господи! – взмолился Грешник, обливаясь слезами. – Что я могу сказать, кроме того, что грешил всю свою жизнь, воровал, обманывал, блудил и творил всякое зло?! Я всегда знал, что нет и не может быть мне прощения. Об одном умоляю тебя: после того, как пошлешь меня в ад, сделай так, чтобы люди на земле больше не совершали того, что делал я. Чтобы они любили тебя и верили в тебя – как вот этот Праведник.

– Что же, – ответил Бог, – будь по-твоему. На земле немало таких грешников, как ты, и нужно все это исправлять. Но я отсюда не могу ничего сделать – я так решил когда-то, значит, так и будет. Так что отправляйся обратно – в свой ад. Ты родишься на земле снова и поможешь людям стать такими, как ты меня просишь.

– Я?! Что ты, Господи! Это какая-то ошибка! Я ужасный грешник, как я могу помочь в этом людям?!

– Только ты и можешь. Ты испытал на себе все грехи, никто другой не сможет сделать это лучше. Ты родишься опять, пройдешь через муки и станешь святым.

– Я?! Святым?! Но… святыми же становятся лишь те, кто всю жизнь предан тебе, кто делает только добрые дела, кто соблюдает все твои обряды, посты и праздники! Разве не так? Что же тогда происходит с этими людьми?

– С ними тоже все в порядке.

– Тоже?!

– Они становятся праведниками.

САПОЖНИК И ДУША

Одному Сапожнику приснилась Душа.

– Ты должен стать поэтом, – сказала Душа.

– Да ты спятила! – возмутился Сапожник. – Ты же моя Душа и не хуже меня знаешь, что в нашем роду все были башмачниками. Какой из меня поэт?! Я и пишу-то с ошибками, а уж рифмы…

– Да, я твоя Душа и потому точно знаю, что тебе надлежит стать поэтом.

– Вот как? Это кто ж так решил за меня? Ты, что ли?

– Я, кто же еще? Я всегда за тебя все решаю. Так что не спорь. Завтра и начнешь.

– Да я не то что спорить, я даже разговаривать с тобой не буду! Убирайся и не мешай спать! А снов я никогда не помню!

Но утром Сапожник сразу вспомнил сон.

Полдня сон не давал ему спокойно мастерить в будке. Наконец Сапожник не выдержал. Он схватил карандаш и нацарапал на клочке бумаги какие-то строчки. Потом дописал еще. Получилось плохо и невпопад. Но Сапожнику стало обидно. Вот он старался, писал, а теперь никто об этом не узнает? Тогда он смазал бумажку сапожным клеем и примостил ее у двери будки.

Первый же посетитель зашелся смехом:

– Это что – твои стихи?! Ой, не могу! Сапожник взялся за стихи! А рифмы! А ошибки! Ох, умора!

Но сапожник не снял бумажку, а добавил к ней другую, где строк стало больше. Он не привык, чтобы его труд пропадал зря.

На следующий день молва о сапожнике, пишущем стихи, разнеслась по окрестностям. К будке под разными предлогами потянулись и стар, и млад. Заказов у сапожника стало так много, что через неделю он решил повысить цену. Но это никого не смутило: люди были готовы переплачивать за возможность вдоволь посмеяться над безграмотными стихами и сапожником, возомнившим себя поэтом. Сам же Сапожник понял, что, сочиняя стихи, он успевает сделать намного больше, а обувь выходит починенной на славу.

Через месяц весть о чудаке-сапожнике добралась до города. Оттуда приехал журналист, который сказал, что занимается народными талантами. Он сфотографировал будку, увешанную бумажками, а потом предложил Сапожнику бросить свое ремесло, перебраться в город и возглавить организацию народных поэтов.

Ночью Сапожнику опять приснилась Душа.

– Ты была права! – обрадовался Сапожник. – Скоро я брошу свою будку, уеду в город и стану известным человеком!

– Ты никуда не уедешь, – ответила Душа. – Ты будешь продолжать чинить обувь, как твой отец, дед и прадед.

– Как бы не так! – возмутился Сапожник. – Ты сама заставила меня писать стихи, а теперь, когда я могу прославиться, несешь эту чушь!

– Я велела тебе стать поэтом, а не вывешивать стихи на стене. У тебя ошибок больше, чем слов, а рифмы нет вообще. Ты никогда не сможешь писать талантливые стихи, потому что ты – сапожник. Твои предки знали свое ремесло и передали его тебе. Но теперь этого мало. Ты не должен быть сапожником, который пишет стихи. Ты должен стать поэтом в душе – чтобы вкладывать это в свою работу. И тогда часть твоей души почувствует каждый, кому ты починишь обувь. Ты прославишься не как поэт-сапожник, а как сапожник-поэт!

– Значит, ты опять все решила за меня? Почему я сам ничего не могу выбрать?! Мне нравится, когда люди читают то, что я пишу!

– Что ж… – подумала Душа. – Тогда запиши эту историю, и пусть она станет притчей.

СТРАННЫЙ ПРИХОЖАНИН

Один человек редко приходил в церковь и никогда в ней не молился.

Однажды к нему подошел местный священник.

– Почему ты никогда не молишься? Может, ты недостаточно веришь в Бога?

– Нет, – ответил прихожанин, – я верю в Бога всем сердцем.

– Тогда, может быть, ты не молишься, так как не веришь, что Бог любит тебя и готов выполнить твои желания?

– Нет, – ответил прихожанин, – я не молюсь, потому что точно знаю: Бог любит меня очень сильно и готов выполнить любое мое желание, если я попрошу от всего сердца.

– ?

– Он выполнит, что бы я ни попросил, но я вряд ли угадаю попросить именно то, чего он ждет от меня в этой жизни. Поэтому я прихожу просто молча поблагодарить его за готовность выполнить любое мое желание – даже тогда, когда это идет вразрез с его планами…

ПЬЕСЫ

ДУШЕВНАЯ ИСТОРИЯ

Мистическо-оптимистическая буффонада в стихах и прозе

Бесполые полевые сущности:

Душа 1 (Д-1) – романтичная

Душа 2 (Д-2) – холеричная

Душа 3 (Д-3) – флегматичная

Душа 4 (Д-4) – душа-потемки

Банда разнополых бандитов:

Князь – он же Коля

Валет – он же Владик

Акула – она же Алена

Настя – она же Вика, просто невинная «чувиха»

Главреж – он же Автор, и этим все сказано

Небо, Душевная обитель, общее собрание «близких душ».

Д-1.

 
Как здорово душою быть наивной!
Душою, что любить не может не,
Душой, в которой светлых чувств лавина
Несется вверх, как… ангел на коне!
 

Д-2 (кивая).

 
Душевный спич! С тобой мое согласье,
Не можем не любить мы – это так.
Любить с душою – нет светлее счастья,
А без души – в душе бардак и мрак.
 

Д-3.

 
Ну вы даете! Что за пропаганда?
Что за высокий штиль и болтовня?
Как будто сверху вам дана команда…
Вы просто удивляете меня!
У ангела не конь, а только крылья!
Об этом знает даже атеист.
 

Д-1.

 
Ты про любовь забыл!
 

Д-3.

 
Нет, не забыл я!
Я, как и вы, отпетый гуманист.
 

Д-4.

 
Мне вашу задушевную беседу
Невыносимо хочется прервать.
Простите – я, увы, никак не въеду,
С чего себя вы вдруг так стали звать?
 

Души удивленно поворачиваются к Д-4. Д-4 продолжает.

 
Мужчин и женщин нет на небосводе,
А вы: «Забыл» – как из дурного сна!
«Забыло»! Так точнее будет вроде,
А точность душам полная нужна.
 

Д-3 пытается перебить.

 
Д-4 (продолжает).
Еще не все! За этим разговором
Повестки пункт читается с трудом.
Хочу напомнить: предстоит нам хором
Определить, зачем мы здесь живем.
 

Д-1.

 
Чтобы любить! И говорить стихами…
 

Д-2.

 
Чтобы прощать отсюда всех вокруг!
 

Д-4.

 
Я чувствую, не просто будет с вами
Найти консенсус. Что ж, одно из двух:
Или реально смотрим мы на вещи
И признаем, что мир добрей не стал,
Или – был точен Нострадамус вещий,
Когда пророчил тягостный финал.
 

Д-1 (испуганно).

 
Что это за бездушные намеки?
 

Д-2.

 
Да, крайне бездуховные слова!
 

Д-3 (обращаясь к Д-4).

 
Не удивлюсь, если придут морлоки —
Из книги Г. Уэллса существа!
 

Д-4 (к Д-3).

 
Живя в земных тенетах беспокойных,
Вы, как и я, прочли излишек книг…
 

Д-3.

 
Представьте – да! Но лучших и достойных,
А не каких-то комиксов цветных!
 

Д-4.

 
Опять мы далеко ушли от темы:
Добро ли, зло – не в этом соль и суть.
Есть более насущные проблемы:
Одна из них – какой нам выбрать путь.
Вам достоверным образом известно,
Что наступил решающий момент,
Когда всем во Вселенной интересно,
Чем завершится наш эксперимент.
Нигде, кроме земного поднебесья,
Не создано условий таковых,
Чтоб души и тела не жили вместе,
Чтоб души здесь, а там – тела без них.
 

Д-1.

 
Ну, не совсем без нас, а все же с частью,
Пусть небольшой, но искоркой души.
 

Д-2.

 
Вот только жаль, что на Земле, к несчастью,
Нельзя так жить, чтоб долго не грешить.
 

Д-3.

 
Как не грешить?! Да ведь земные люди
Рождаются для этой кутерьмы!
Без их грехов – развития не будет.
А для оценки – существуем мы.
 

Д-4 (обращаясь к Д-2).

 
«Несчастье» – для других явлений слово.
Жизнь на Земле не есть триумф любви,
Чтобы в таких условиях суровых
Свою свободу воли проявить!
Эксперимент и заключался в этом:
Почти забыв про то, как создан мир,
Свои дороги строить на планете,
Пока отдельно здесь летаем мы!
 

Д-1.

 
Ах, как мне жаль хозяев наших милых,
За прозой жизни позабывших стих!
Они живут, страдая, что есть силы,
И думая, что вся душа при них.
 

Д-2 (подхватывая).

 
А мы – лишь ожидаем с нетерпеньем,
Чем их земной закончится урок —
Урок прощенья и любить уменья…
 

Д-4.

 
Урок, который очень редко впрок!
 

Д-3.

 
Ну, что же делать – таковы устои
И основные правила игры,
Нам – душам – обсуждать их вряд ли стоит:
Их все равно не тронешь до поры.
 

Д-4.

 
Нет – стоит! Времена переменились!
 

Души удивленно подаются вперед.

 
Я говорю – другие времена!
И у меня сомненья появились,
Что вся эта игра вообще нужна!
 

Д-3.

 
Однако – новость…
 

Д-1.

 
Что за заявленье?!
Вы просто столп сомнительных затей!
 

Д-3.

 
Впрямь – революционное движенье.
Вы что же – Ленин? Или Прометей?
 

Д-4.

 
Мне просто всей душой не безразлично,
Когда хозяин мой, земной окончив путь,
Опять придет сюда – увидеть лично,
Какую сотворил внизу он жуть!
Когда меня – свою святую душу —
Вначале примет он за божество,
А после вспомнит все и будет слушать,
Как я сужу земную жизнь его!
Да, мы соединимся в этом мире
И снова станем истиной одной,
Но дней прожитых тягостная гиря
Не даст вкусить любви небес покой!
 

Д-3.

 
И что ж вы предлагаете, коллега?
 

Д-1.

 
Да – где же выход? Где же идеал?
 

Д-2 (растерянно).

 
Мы изменить пытаемся с разбега
Законы, что Господь давно создал…
 

Д-4.

 
Законов не бывает неизменных!
Пожалуй, и не тайна это уж.
Давно назрели в мире перемены,
И начинать их надо прямо с душ!
 

Д-2 теряет самообладание и начинает истерично метаться, бубня припев из песни Цоя:

 
«Перемен требуют наши сердца…
Перемен – мы ждем перемен!..»
 

Д-4 (заботливо приближается к Д-2 и начинает говорить мягким тоном опытного психиатра).

 
Душа моя! Душевною болезнью
Вас наградил, похоже, спор наш весь.
 

Д-2 (мгновенно успокаиваясь).

 
Нет – я в порядке! Встряски мне полезны!
 

Д-1 (в ужасе).

 
Что это б-было?!
 

Д-2 (радостно).

 
Это вышел стресс!
 

Д-4 (продолжает как ни в чем не бывало).

 
Так вот – пришло нам время измениться
И перестать бездействовать в тиши!
 

Д-3.

 
Так вы нам предлагаете…
 

Д-4.

 
Спуститься! Соединив тела с огнем души!
 

Д-1.

 
Спуститься?!!
 

Д-2.

 
Вниз?!
 

Д-1.

 
Пройдя через барьеры…
 

Д-3.

 
Да нас наверняка там и не ждут…
 

Д-1.

 
Там ангелов блокпост стоит у двери!
 

Д-4.

 
Я с ними все решил.
 

Д-3.

 
Ну, вы и плут!
 

Д-4.

 
Поскольку ситуация назрела,
Нам не помеха ангельская рать,
Они так и сказали: «Ради дела
Инструкции мы можем нарушать».
 

Д-1.

 
Как нарушать?! Что значит – «ради дела»?
 

Д-2.

 
У них же нет ни хитрости, ни лжи…
 

Д-3.

 
От всей души могу заверить смело:
Они на это не пойдут ни в жизнь!
 

Д-4.

 
Пойдут. И это очень объяснимо:
Они сказали, что – хвала и честь! —
Тела и души могут быть одними,
Душа и тело – вместе. В мире есть
Возможность эта. С самого творенья
Она в нем предусмотрена была.
Отныне лишь от нашего решенья
Зависит, как в мирах пойдут дела!
 

Д-1 (задумчиво).

 
Что ж, правда: времена сейчас другие.
Урок теперь не только на Земле.
 

Д-4.

 
Так что решайте, души дорогие!
Причем быстрее – не за десять лет!
У нас их нет – ни месяца, ни часа:
В минуты, уходящие сейчас,
Решиться там, внизу, должно все сразу,
И только за один – последний – раз!
 

Д-3.

 
О чем он?
 

Д-1.

 
Ну, по-моему, о людях,
О тех, чьи души – мы – остались тут.
 

Д-2.

 
Но что там вдруг случится? Что же будет,
Коль души к ним так срочно не придут?
 

Д-4.

 
Ошибок накопилось слишком много.
Еще одна – и мир не устоит,
Ведь наш эксперимент – лишь игры Бога,
Он просто забавляться прекратит!
 

Д-2.

 
Вы рассказали все это красиво —
Но явных доказательств все же нет.
 

Д-1 (обреченно, про себя).

 
Хичкока мрачных лент ретроспектива!
 

Д-3.

 
Какой-то просто бред… бери сюжет…
 

Д-4.

 
А вы взгляните в собственные души
И сразу там отыщите ответ,
Ведь наши души – и глаза, и уши.
Точнее, чем в душе, ответов нет!
 

Пауза, Д-4 продолжает.

 
А также и на землю посмотрите,
Где наши половинки в этот миг,
По сути, с нами оборвав все нити,
Несутся к краю бездны напрямик!
 

Д-1 (всматриваясь).

 
Да, это правда! Вновь они забыли
Все, для чего спустились вниз с небес.
 

Д-2.

 
А ведь детьми – божественными были!..
 

Д-3 (со вздохом).

 
Сначала! А теперь – в них свет исчез.
 

Д-4.

 
Да, в их умах – лишь формулы успеха,
Мечты о власти, планы торжества.
А мы и мир любви – пустое эхо,
Наивные, забытые слова!
 

Д-3.

 
Что ж – кажется, готовы мы вселиться,
Чтоб душами в них разум растолкать.
Иначе на кусочки разлетится
Все то, что мы привыкли миром звать!
 

Д-1 (с пафосом).

 
Да, мы пойдем! И это подвиг будет,
Что мы прошли через сомнений лес!
 

Д-2 (вторя).

 
О нас напишут в летописях люди
И памятник воздвигнут до небес!
 

Все удивленно поворачиваются к Д-2.

Д-3 (обращаясь к Д-4).

 
Ну, душечка, командуйте отправкой.
По очереди – или вместе в путь?
 

Д-4.

 
Чтоб управлять такой большой доставкой,
Придется задержаться мне чуть-чуть.
Идите смело и входите в тело,
Чтоб переделать в сахар жизнь-полынь!
 

Д-1.

 
Вперед – нас ждет ответственное дело!
 

Д-2 (вниз).

 
Хозяин! Я иду!
 

Д-3.

 
И я!
 

Д-4.

 
Аминь.
 

Фонограмма песни Высоцкого «Кони привередливые».

Стол, вокруг три стула, на одном из которых сидит привязанная Настя с кляпом во рту. На столе – большой пистолет, бутылка водки, какая-то снедь и массивный бесформенный сверток. Князь стоит напротив Насти, Акула сидит на одном из стульев, Валет – на краю стола.

КНЯЗЬ. Ничего – она же умная девочка. Умирать она совсем не хочет. (Настя решительно мотает головой.) Конечно, не хочет! И чтобы мы ей что-нибудь отрезали и послали в подарок папе, она тоже не хочет. (Настя опять мотает головой.) Вместо этого она хочет набрать папин телефон и попросить у него немножко денег. В качестве спонсорской помощи. (Настя мычит.) Валет! Гони трубу!

ВАЛЕТ. А че я? У тебя своей, что ли, нет? Там мой номер высветится!

КНЯЗЬ. А у меня бабки на карточке кончились! Быстро трубу сюда, а то у тебя щель от пули на лбу высветится. Не пыхти – заблокируем твой номер. Быстрее! Забыл, как в шестерках ходил? Ща напомню!

АКУЛА. На мой, Князь. Чего ты наезжаешь с ходу?

КНЯЗЬ. Акула! Ты свои острые зубки в другом месте покажешь! Хотя там они тебе как раз только мешают – клиенты недовольны… (Гнусно ухмыляется, затем ловит телефон, брошенный Валетом и обращается к Насте.) Значит так, овца! Быстро опишешь, какие мы страшные и как тебе плохо. Расскажешь про бомбу (Кивает в сторону свертка на столе.) и сразу попросишь у папика спасения. Остальное я скажу. И не ори громко: тут никто все равно не услышит, а то скотчем тебе все орало залеплю. Давай!

Вытаскивает у Насти кляп и дает ей телефон.

НАСТЯ (сразу начинает кричать). Отпустите меня, что я вам сделала! У нас никаких денег нет, и взять негде!

КНЯЗЬ (быстро затыкает ей рот кляпом). Ты опять орать!!! Ты кого разводишь?! Это у вас-то нет? У тебя папан на двух джиперах по очереди катается, в депутаты прицелился, три этажа у вас и толпа слуг. Да у него бабла немереные тонны! Что мычишь, а?! (Выхватывает кляп.)

НАСТЯ (пытается быстро сказать). Это не я… Это не он… (Истерично.) Вы ошиблись!

КНЯЗЬ (втыкает кляп на место). Ошиблись?! Ты нас за лохов держишь?! Да мы тебя две недели пасли – как тебя в институт и обратно под охраной таскали. Не подступишься! Если б Акула твоих амбалов не завлекла, пока мы тебя выдергивали, ты бы щас в джакузи валялась! Да мы твоих фоток нащелкали целый альбом! И с папой и без папы! Что ты хочешь сказать? (Вытаскивает кляп.)

НАСТЯ (скороговоркой, плача). Мы просто в одной группе с Настей… Мы во всем похожи… Она мне свою одежду дарила… И прически одинаковые…

АКУЛА (язвительно). А татуировку на плече тоже она подарила? С себя сняла?

КНЯЗЬ (Насте). Все, заткнись! Хватит! Хочешь жить – набирай номер!

ВАЛЕТ (почти философски). Во дает! Лишь бы не платить, тоже мне – бедная.

НАСТЯ. Да, бедная! У меня даже мобилки нет – ни у меня, ни у папы. А зовут меня Вика!

КНЯЗЬ. Кому ты паришь – «Вика»! Твоя мобила у охраны осталась!

ВАЛЕТ (радостно). А если это правда не она, давай ее, Князь, по кругу пустим.

КНЯЗЬ. Урод! Я тебя по кругу пущу, если мы бабки от ее банзая не получим!

АКУЛА (игриво и явно подыгрывая Князю). А что, ребята, это идея. Давайте-ка вы ее… А я подскажу, как это сделать веселей.

КНЯЗЬ. Слышала? Звонить будешь?! (Настя обреченно кивает.) Валет, руки ей развяжи. Артистка.

Валет медленно подплывает к Насте, Акула включает на своем телефоне полифоническую мелодию с оттенком эротики, и Валет начинает развязывать зубами узлы на Настином теле. Князь подает Насте телефон.

КНЯЗЬ (Валету). Хватит, придурок!

НАСТЯ. А… если я не дозвонюсь?

ВАЛЕТ. Я не против – от тебя так сладко пахнет. А я много чего умею.

Настя, испуганно переводя взгляд с Валета на Князя, начинает лихорадочно набирать номер.

НАСТЯ. Алло! Это папа? Это я… Ну, я – Настя… Меня захватили. Они хотят денег, и у них бомба… Они меня собираются здесь…

КНЯЗЬ (вырывает телефон и затыкает ей рот кляпом; издевательски). Дозвонилась?! «Вика», е-мое… (В телефон.) Слышишь, папаша! Хочешь получить дочь живьем – быстро найдешь безналичные 500 тысяч евро и отправишь на счет, который мы пришлем смс-кой. Нет, это не шутка! Ты еще не догнал?! И никаких ментов! Никаких омонов! У нас бомба полтора килограмма – улетим все, вместе с твоей красоткой. Нам терять нечего – за нами много чего, мы до упора пойдем. Ты все понял? Собирайся с мыслями быстрее! 500 у.е. – и заберешь ее… Эту артистку орущую. Номер счета и имя банка получишь через пять минут! До связи!

Акула начинает раскладывать на столе еду.

ВАЛЕТ. Князь, а как ты за бугром счет заимел?

КНЯЗЬ. Не твое дело! (Начинает лихорадочно набирать на телефоне цифры, заглядывая в вытащенную бумажку. Телефон неожиданно звонит в его руке.) Во, блин! (Валету.) Кто тебе звонит? Алло… Что!! Какие переговоры?! Ты зачем звонишь? Крутой, да? Думаешь, номер пробил – и ты снова хозяин жизни? На – дочку послушай… (Вырывает кляп изо рта у Насти и подносит телефон, Настя сразу начинает истошно орать. Князь затыкает ей рот кляпом и выключает телефон.) Хоть раз твои вопли пригодились. Во, блин, сирена. А-а, теперь опять набирать все сначала. (Возвращается к набору данных счета на телефоне.)

ВАЛЕТ. Так это что – ее папан мой номер просек?! Он же мне житья не даст – будет набирать день и ночь. И вообще вычислит.

АКУЛА. А ты свою мобилу теперь продай кому-нибудь. А еще лучше – другу подари, если ты ему, например, денег должен.

ВАЛЕТ (радостно). Ну, таких друзей у меня полно. Но они ж заложат, если что!

АКУЛА. А мы уже далеко будем. Очень далеко.

НАСТЯ (нерешительно вытаскивает кляп давно развязанными руками). А можно я еще позвоню? Мне… его убедить надо, а то он может не поверить…

КНЯЗЬ (продолжая набирать данные счета). Идея правильная. Акула, гони мобилу. (Насте.) Только лишнее не морозь! Хотя что ты можешь сказать. (Акула протягивает телефон.)

НАСТЯ (звонит). Папа? Ну, это я – Настя… Спаси меня! Спасите меня, пожалуйста, только быстрее! Сделайте что-нибудь! Они не шутят – все по-настоящему! Пожалуйста…

КНЯЗЬ Ладно – хватит! (Акула забирает телефон.) Конец связи. Все – готово. Сейчас папаша счетик поймает, а после мы опять его наберем. Валет – на, отправь эти цифры на его номер, труба у тебя какая-то странная, я к такой не привык… (Передает телефон, потом подходит к столу, берет приготовленный Акулой бутерброд, второй отдает Насте.)

ВАЛЕТ (ищет на телефоне предыдущий номер). Слышь, Князь!!

КНЯЗЬ (жуя). Слышу – не глухой.

ВАЛЕТ Она 0–2 набирала!!!

Пауза.

АКУЛА (хватается за свой телефон). И у меня 0–2!

КНЯЗЬ (неожиданно тихим голосом). Вот ты и покушала, артисточка. (Вырывает у Насти бутерброд, хватает со стола пистолет и, склонившись над Настей, приставляет ствол ей ко рту.) Сейчас свинец кушать будем.

НАСТЯ. Не надо! Я же говорила! Я – Вика! У меня родители в селе живут! У них нет мобилок!

ВАЛЕТ (истерично). Они нас запеленгуют! Они уже едут! Князь! Князь!

Затемнение, вспышки света, аккорды мелодии «Кони привередливые». Вспыхивает свет. Все застыли в тех же позах.

НАСТЯ. Вот и все… Наверное, меня убили… А это уже рай… И не больно совсем. В фантастике все так и описано. И у Моуди тоже… «Жизнь после жизни». Сейчас придет святящееся существо и заберет меня с собой. (Замечает пистолет, по-прежнему направленный ей в лицо.) Господи! А эти что?! Почему они тоже здесь?!! Они же не могут тоже попасть в рай… А-а! (В ужасе от страшной догадки.) А может, я вместе с ними в аду?!!! Господи!!! За что?! Прости меня! Я не виновата! Я каюсь, Господи! Прости мне грехи мои! Это же только два раза было – со Славиком с пятого курса после дискотеки и с Зурабом на чердаке. Но с Зурабом не считается: это ж по пьяни, он же мне водку в коньяк долил! А с Димоном и Саней – это по любви, ты же знаешь, Господи!!!

КНЯЗЬ (медленно убирая пистолет).

 
Сижу за решеткой в темнице сырой…
И парус белеет…
 

(Замечает пистолет в своей руке.)

 
Что сделал я?!
 

АКУЛА.

Ой!

 
Во власти была я ужасных химер…
Я вспомнила все! Только нужен размер…
 

ВАЛЕТ.

 
В размер попадать на Земле нелегко:
Здесь царствует проза, а стих – высоко.
 

НАСТЯ-ВИКА (в полном шоке). Неужели в аду есть дурдом?! Или в раю?… У Моуди об этом ничего нет. Не-а, наверное, это я сама тронулась. От пережитого. Сейчас санитары придут, или кто там… Доктор, врачи! Есть тут кто-то?!! Сделайте мне укол! Сделайте что-нибудь!!! Спасите – у меня моментальная шизофрения!!

КНЯЗЬ (окончательно приходя в себя).

 
Какое счастье! Мы остановились
Всего-то в миллиметре от смертей,
Хоть смерть – лишь переход, но сколько б длилось
Раскаянье после таких затей…
 

ВАЛЕТ.

 
Не говори, Колюня, право слово,
Нам удалось в последний миг прийти!
Земная жизнь, как Арктика, сурова —
В ней мерзлоты и мерзости пласты.
 

АКУЛА.

 
Да, Владик, это так. Но как же славно
Вкушать души и тела полноту!
И осознать, с какой задачей главной
Мы выбрали земную суету!
Поистине, блаженно и священно,
Оставив жадность, похоть, ложь и спесь,
Внутри себя увидеть перемену,
Став тем, кто ты на самом деле есть!
 

НАСТЯ-ВИКА.

Они, наверное, просто обколотые…

АКУЛА (бросив взгляд на Настю, продолжает).

 
Страстей безмерных глупые преграды
Исчезли безо всякого следа,
Ответов череда идет парадом —
Зачем нам плотью нисходить сюда.
 

КНЯЗЬ-КОЛЯ (размахивая пистолетом, как игрушкой, отходит от Насти).

 
Конечно, чтоб любить! Любить и верить —
Что правит миром океан любви,
А остальное – лишь его потеря,
А также искажений мрачный вид.
 

ВАЛЕТ-ВЛАД.

 
И это не туман идеализма,
Не романтизм, не глупость и не чушь.
Весь мир земной – из острых граней призма
Для тренировки приходящих душ!
 

НАСТЯ (крутит пальцем у виска и постепенно снимает с себя веревки). Прямо, агитбригада в райском дурдоме. Полный алис…

АКУЛА (подхватывая).

 
Для преломленья боли в совершенство,
Из ненависти – в чистое «Прости!»,
Чтоб обрести желанное блаженство
С душой своей же – под конец пути.
Увы – только в конце… Хоть можно раньше,
Но так бывает только у святых.
 

ВАЛЕТ-ВЛАД.

 
Аленочка! Но так не будет дальше —
Приход наш в мир его исправил в миг!
 

АКУЛА-АЛЕНА.

 
Нам шаг еще остался – капля, малость…
 

КНЯЗЬ-КОЛЯ.

Как шаг? (Кладет пистолет на стол.) И что за малость?

АЛЕНА.

 
Воссоздать,
Зачем с приходом в тело задержалась
Душа, что привела нас всех сюда.
 

Все медленно поворачиваются в сторону Насти-Вики.

НАСТЯ-ВИКА. А? Что?! Чего уставились? (Про себя.) Психи… Телепузики обкуренные… Чего я вам сделала?! Вика я! Поняли?! Ви-ка. А татушку эту (Показывает на плечо.) мы с вашей Настей вместе делали – это я ее подбила… Она ж вообще никакая! Тупая она, как вьетнамская Барби! Не ту вы взяли! Поняли? Я таких бабок, как у нее, вообще никогда не видела! Из района я – мне папики полжизни на взятку собирали, чтобы в вуз воткнуть. А теперь еще за каждый зачет башлять надо – порядок такой. А с Настюхой вместе сдаешь – преподы решают, что я тоже из блатных. А что денег меньше даю, так это их и заводит: а вдруг, думают, у меня настолько крыша крутая, что я могу и не платить. Иногда срабатывает. (Затравленно.) Чего молчите, а? Не надо так молчать… Лучше стишки еще почитайте – у вас получается. Только не молчите!

КНЯЗЬ-КОЛЯ.

 
Как странно лицезреть, когда девица,
С душою связь утратив, сквозь туман
Сама перед собой признать боится,
Что жизнь ее – сплошной самообман.
 

АКУЛА-АЛЕНА.

 
Мне кажется, она не виновата,
Ей эти заблужденья – не в упрек,
Мы в мир земной приходим все когда-то,
Чтоб испытать ошибок тяжкий рок.
Одно лишь в наших силах, в нашей власти —
Помочь до возвращения души
Ей осознать, в чем истинное счастье…
 

ВАЛЕТ-ВЛАД.

 
Но это же так просто совершить!
Ей только нужно вспомнить радость детства,
Вкус молока и поцелуй отца,
Любовь ко всем – вот без осечки средство,
Для тела и души всесильный царь!
 

ВИКА. Что?! Да при чем здесь мой отец?

АКУЛА-АЛЕНА.

 
Не думаю, что это просто будет.
Не для того живем мы на Земле,
Чтоб получить готовыми на блюде
Решенья, что искали много лет.
 

ВИКА. Слушайте, вы! Кто бы вы ни были! Может, вы пришельцы из НЛО, только не надо лезть в мою жизнь и учить меня, что делать! Что вы про меня вообще знаете! Вы меня за другую приняли! Взялись похищать – так похищайте, и нечего в моем детстве копаться! Слышь ты, как тебя, Князь, Коля, кто ты там, я жрать хочу! И выпить тоже – замерзла я в вашем галимом подвале. Водки налей! Чего зря киснет?

КНЯЗЬ-КОЛЯ.

 
Послушайте, не пейте эту гадость,
Ее не Коля – Князь ее принес…
 

АКУЛА-АЛЕНА.

 
Она не возвращает сердцу радость,
И не спасает от обид и слез.
 

ВИКА (подходит к столу, открывает бутылку). Спасибо, что предупредила, подруга. Пить будете, Лермонтовы? Ясно. Ну, мое здоровье. (Прикладывается прямо из горлышка.) Действительно, гадость. (Закусывает бутербродом.) Ты был прав! У нас всегда так – знаем, что гадость, а все равно употребляем. Пусть паршиво – а хочется, смерть как… Особенно в подвале с чокнутыми марсианами. (Делает еще несколько больших глотков, постепенно хмелеет, поворачивается к Коле-Князю.) Вот сейчас перекушу и пойду… (Нерешительно.) Да? А вы тут допьете потом, если захотите. Слышь, Князь тьмы, а вы откуда? Не-а, на Марсе вас нет – это уже точно известно, значит, издалека чапали… (Делает еще глоток.) А я про вас все знаю! Я еще в школе всю фантастику перечитала – прямо в читалке, лишь бы домой не идти. Ну, ладно, гости из космоса, будем устанавливать полноценный контакт! Вы теорему Пифагора учили? (Пытается обозначить предметами на столе треугольник, используя бутылку, пистолет и бомбу.)

КНЯЗЬ-КОЛЯ.

 
Пожалуйста, не трогайте вы это!
Пластит – не шутка! И отдайте ствол.
 

ВАЛЕТ-ВЛАДИК.

 
Жаль, вы не вняли доброму совету,
Приняв слова о детстве как укол.
 

ВИКА (медленно поворачивается к Валету). Ты что, не понял? Я что, не ясно сказала?! Не было у меня детства! Не было! Детство – это когда отец и мать! А я отца вообще не помню – испарился он, как только мать забеременела! А потом у меня только отчимы были! Понимаешь? Три отчима! От первого помню только запах самогона… Потом мать развелась и за второго выскочила. Этот мать каждый день бил, а меня с десяти лет лапал. Хорошо, что посадили его, а то я б сама его убила! А третий вот, порядочный, из новых фермеров оказался. До сих пор все деньги копит, еще и мне посылает. Говорит, что и меня, и мать любит… Только не бывает так – не должно быть! Мать и отец могут быть только одни – единственные! Понимаете?! И любовь – одна, настоящая и на всю жизнь! Чтобы только с одним человеком, который все за тебя отдаст – и тебе для него жизни не жалко… (Осекается, испугавшись собственных слов.)

Мерцание света, медленно нарастающие аккорды мелодии «Кони привередливые».

(Вика вздрагивает.) Что?!!! Что это? Что за стихи в голове? Что за бред! Нет! Не хочу!! (Трясет головой, потом хватается за бутылку.) Не хочу – мне больно! Уйди! Валите все отсюда, оставьте меня в покое… (Мелодия обрывается, свет выравнивается.)

АКУЛА-АЛЕНА.

 
Твоя душа была к тебе так близко!
А ты ее взяла и прогнала!
 

ВИКА (смотрит на нее непонимающим полупьяным взглядом). Для «близко» есть рифма «сосиска»!

КНЯЗЬ-КОЛЯ.

 
А вот попасть в размер ты не смогла.
 

АКУЛА-АЛЕНА.

 
Конечно, не смогла. Ведь хмель желанный —
Лишь призрак возвращения к душе,
На самом деле, как это ни странно,
Твоя душа сейчас – скорей мишень.
За то, что все забыть мешает снова
И заставляет плакать и страдать,
Ты не прогнать – убить ее готова,
Но души не умеют умирать.
 

ВИКА. Все!!! Хорош! Достали!! Кто вы такие, чтобы мне морали читать?! Были люди как люди! Ну, бабок хотели срубить – ясное дело, вопросов нет. Ну, похитили не ту чувиху… Так че теперь?! Чего вас перемкнуло вдруг? «Душа, любовь…» Кому щас нужны эти прописные истины? Что? Да, я сама говорила! Ну и что? Это ж так – по пьяни, душу излить. В жизни-то все по-другому, вы что, не знаете?! Да вы хуже психов! Вас точно в дурдом надо, будете там утренники поэзии устраивать! И – главное – пистолет у них, бомба… Кино! Это ж фуфло все – лохов разводить!