Текст книги "Под знаком Меркурия"

Автор книги: Владимир Босин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

А Козьма нагло лыбится мне в лицо и стоит довольный, как удав, слопавший обезьянку.

Вот старый хозяин тоже так думал и отдал коляску за 35 рублей. А это работа знаменитого мастера Ильина. Усиленный экипаж, мягкая рессора. А полог мы закажем новый. Вы мне, барин, Прошку отдайте на несколько дней не узнаете её потом.

Ну надеюсь в хорошем смысле не узнаю. Скрипя сердце дал разрешение привлечь Прохора. Уж больно неудобно без собственного экипажа.

Ну надо сказать не подвёл. Через четыре дня меня торжественно отвели во двор. Там стояла наша обновлённая коляска, уже запряжённая новой парой.

Ну, нет слов. Покрашенная чёрной краской она выигрышно смотрится на солнце, новая кожаная складывающаяся крыша надёжно закрывала всю коляску от непогоды. А уж пара рысаков гордо перебирали копытами.

Садитесь, Николай Васильевич, эх -прокачу. В коляску набились кроме Прошки, севшего рядом с кучером ещё быстро одевшиеся Аня с Петрухой.

Да, это как пересесть с трактора «Беларусь» на легковой «Мерседес». Я имею в виду скорость передвижения и комфорт. Нас вжало в спинку сидения от ускорения. Застоявшиеся жеребцы пронесли нас по улицам города, и мы вырвались на свободу. За городом Козьма постепенно сбавил обороты, но всё равно рысью мы проделали путь к нашей речке в три раза быстрее. Выйдя из коляски у речки, мы решили посидеть немного на природе. Погода стояла чудная бабье лето. Мы улеглись на попону и болтали втроём. Петька подрос за полгода, скоро 14 годков. А Анюте уже 16, пора за муж. Девки в это время рано выходили замуж и к 18 годам обзаводились парочкой деток. Так что у неё уже был ухажёр невысокий, плотный парнишка, сын торгового партнёра отца. Ну да, Георгий Иванович строил свой клан и породнившись с партнёром, решал свои торговые дела и удачно пристраивал дочку. Я видел этого чернявого парнишку несколько раз в хозяйском доме. Пару лет назад отцы обручили молодых и в принципе они подходили друг другу. У будущего женихи уже проявлялась торговая хватка, а Анечка научилась у матушки вести хозяйство.

Назад ехали степенно, кони понимали своё превосходство и горделиво рысили к городу.

В октябре зарядили дожди, из города мы уже не выезжали, дороги капитально развезло. Передвигаться можно было только по реке.

Мы с Прошкой подготовили керосин по моей технологии и складировали его на участке новой мастерской Анисима.

Тот торопился закончить все работы к холодам. Было построено два здания, основное и склад. В основном заканчивали работы по укладке нескольких больших печей, а также вспомогательных для мелких работ. С некоторых пор Анисим меня шибко зауважал за техническую помощь при строительстве и сейчас отчитался, что нанял несколько помощников и главное двух братьев-ювелиров. Так как мы с ним заранее составили примерный объём работ и перечень необходимых материалов, то он этим и занимался.

Вообще мужик, почуяв интересное дело и весомую прибыль, преобразился, скинув десяток лет. Расправил плечи, взгляд изменился, прям орёл. Так и летает по мастерской.

На мой взгляд всё идёт хорошо.

С дядей мы виделись не так часто – он мотался по губернии, утрясая наши вопросы. Наш поверенный, уже давно тратил наши бабки, колеся по Европе. Он занимался регистрацией наших привилегий на открытие керосиновой лампы. Объехав основные промышленные страны Европы, он подъезжал к берегам Англии судя по последнему письму дядюшке. Старался он на совесть, мы договорились, что он будет получать 3 процента за свою работу и юридическую поддержку наших начинаний.

К Рождеству мы планировали завести всё необходимое в нашу мастерскую и начать сборку. Всего запланировано изготовление 1200 ламп для домашнего пользования самых разных форм и крутости отделки. От простых медных ламп до роскошных из расписного фарфора или позолоченной бронзы, инкрустированной полудрагоценными камнями. Тут ювелирам свобода фантазии. Еще 300 ламп «Летучая мышь» для путешественников всё в одном исполнении. Здесь всё в угоду надёжности.

От меня уже ничего особо не зависело, и я стал больше времени проводить с Козьмой на тренировках казачьи единоборства. В сторонке повторяли за нами Петька с Прохором.

Ещё Козьма убеждал меня начать тренироваться в стрельбе с пистолета. Активно поддерживал его в этом Петя. Ведь, будучи дворянином, меня всегда могли вызвать на дуэль. Ну если кому-то покажется, что его понятия о чести отличаются от моих. Вызываемый выбирал оружие. Чаще это были дуэльные пистолеты. Я уже присматривал парный набор подобного оружия. В красивой коробке, обшитой изнутри бархатом, лежали два произведения искусства с полным набором приспособлений для ухода за ними. Стоимость их разнилась в зависимости от мастера и отделки. Капсульная пара известного мастера могла стоить несколько сотен рублей. Попроще, с кремниевым замком, были вполне доступны.

Каждый порядочный аристократ держал такие на случай дуэли. Ни и, разумеется, умел пользоваться.

Так что всё равно придётся покупать.

Перед Рождеством неожиданно объявился Серж Козловский, он получил отпуск и приехал к друзьям, а заодно повидать меня.

Николя, тебе просто необходимо бывать в дворянском собрании и не отказываться от приглашений знакомых дворян.

Дело в том, что из-за того, что тётушка вышла за муж за купца, она автоматически получила статус мужа то есть купчиха. Знаменитый случай, когда баронесса из Петербурга влюбилась в оперного певца и вышла за него замуж. А тут оказалось, что он является крепостным князя, державшего домашний театр. И баронесса тоже стала крепостной. Ну, выкупилась конечно, но осталась мещанкой до конца жизни.

А вот со мной другая история. Я принадлежал к известному в наших краях дворянскому роду. Мой предок Анисим Васильевич Басов был вёрстан поместным окладом в 1675 году. И никаких сомнений в моём происхождении не было. Другое дело, что, а я был мягко говоря не богат. Ну бедный, зато гордый. Множество таких мелкопоместных дворян слонялось по Европе в поисках воинской удачи.

Я вот на данном этапе ищу удачу в коммерческих делах.

Ну, что мне отвечать Сержу, он тянет меня завтра на раут к генералу Ахлебинину.

Серж, да я не помню даже как танцевать. И обязательно опозорюсь.

Не переживай, дорогой Николя, я возьму грех на душу, и скажу всем, что ты после болезни и доктор не велел тебе пока активно двигаться.

Короче, уговорил-таки, чёрт красноречивый и на следующий вечер, я разодетый в новый фрак скидывал пальто на руки лакею и мажордом объявил наши с Сержем имена. Я заходил с приличной трясучкой в руках, но красавец Серж в своём драгунском мундире просто затмевал меня, как солнце планету. Всё внимание было приковано к нему, мы поздоровались с хозяином дома, его супружницей и двумя дочками на выдании. По мне мазанули взглядом и из вежливости приторно поприветствовали. А вот друг пользовался успехом. Он таскал меня от одного кружка по интересам к другому. Играла музыка и народ собирался танцевать.

Вот это конечно прокол, я так увлёкся коммерцией, что даже не потрудился освоить несколько танцев. А ведь у меня были способности к танцам, ну в старом теле, конечно. Я в юности занимался несколько лет и тренера хвалили и сожалели, что я бросил занятия.

Первым танцем был венский вальс, я его очень любил в той жизни. Пары скользили по полу, танцевали без изысков, лишь бы не столкнуться. Дальше объявляли мазурку, кадриль и польку. Смотреть было интересно, но потом я устал от рассматривания танцующих и удалился к столу с закусками. Там я познакомился с армейским другом отца Басмановым Петром Ивановичем. Он уже прилично нагрузился горячительным и в третий раз пересказывал, как он с батюшкой взяли в плен турецкого пашу. Дождавшись спасения в виде Сержа, я извинился и покинул словоохотливого вояку. Так мотыляясь по залу я с трудом дождался времени, когда удобно было покинуть бал.

Неужели я всегда буду чужим на этих праздниках?

Если бы не друг, сбежал бы через окно.

После рождественских праздников наконец начали прибывать наши заказы со всей губернии, и я практически неделю проводил всё время у Анисима. Приходил домой только спать. Мы с Георгием Ивановичем наняли сторожей и помощников на упаковку готовой продукции. Несколько крепких мужичков с дубинками приглядывали круглосуточно за мастерской. Мы с Прохором проверяли готовую продукцию и следили за правильности упаковки. По мере заполнения склада его разгружали на телеги и развозили по крупным городам. Планировали кроме Костромы начать продавать в Москве, Санкт-Петербурге и Казани. Тут Георгию Ивановичу честь и хвала. Если сборку курировал я, то логистику дядя.

К этому времени все привилегии на континент были уже оформлены, и дядюшкины приказчики разъехались с товаром по городам. Ёмкости с керосином были давно на местах, так же, как и простые стеклянные бутылки для его разлива.

Последние образцы закончили собирать через полтора месяца. Оставили для различных нужд несколько десятков. От дорогих образцов взгляд отвести невозможно. Это уместнее выглядело бы в музее.

Теперь только ждать, успех продаж или неудача выяснится через несколько недель. Телеграфа ещё нет, пока курьеры доберутся до нас, пройдёт не мало времени.

Что бы не мучаться неизвестностью, я активнее занялся своей личной жизнью. Вернее, её отсутствие заставило меня анализировать происходящее.

Я, как и раньше, чувствовал себя чужим на этом празднике жизни. Современное дворянское общество оставалось для меня Терра инкогнито. И я понимал, что это преодолевается погружением в среду. Но я не только не знал нюансы общения со сверстниками, но элементарно не умел ездить верхом, не умел фехтовать и стрелять из допотопного кремниевого пистолета, чтобы защитить свою честь. Да просто пригласить понравившуюся девушку на тур кадрили не мог пока. Всё упиралось в деньги, нужно нанимать учителей и активно заниматься всем этим. А я пока, что пытаюсь заработать на элементарные нужды. Ну не хочу я опускаться до мещанина, такой вот бзик у меня. Но думать об будущем я не переставал.

На первом месте стояло приобретение собственного дома, где я бы чувствовал себя защищённо, как в крепости. Затем формирование команды не единомышленников, а верных мне людей. Пока к ним я мог отнести Козьму и Прошку. Кстати, уже третий месяц, как я начал платить им зарплату. Козьме 25 рублей, а Прошке пока 7 целковых. Всё-таки Козьма вольнонаёмный и выполнял целый круг обязанностей. Кроме ухода за лошадьми и коляской и всего с этим связанным, он тренировал нас с Прохором ручному бою и являлся моим телохранителем при походах по всяким злачным местам. Для этого у него был тесак на поясе. А при необходимости он брал с собой пистолет древней конструкции, ещё кремневый пистолет, который я купил для усиления наших возможностей. Кстати, Козьма принял факт выдачи зарплаты с достоинством, как и положено солидному человеку. А вот Прошка не сдержался и прижался на мгновение ко мне в порыве чувств. Как раз он, как крепостной, не ожидал от меня такого поступка. Видимо не принято в это время платить крепостным деньги. Я сам растрогался, глядя на его счастливое лицо и ласково потрепал по вихрастой голове. За последнее время Прохор вытянулся и окреп. Регулярное питание и занятие с Козьмой сделало его крепче.

На мой неискушённый взгляд, тот вид единоборств, что давал нам Козьма был ближе джиу-джитсу. Мягкая, податливая техника движений, обманчивая лёгкость приёмов. Принцип этой борьбы заключался в уступке натиску противника, направляя его действия в нужную сторону, пока тот не окажется в ловушке. И тогда обратить силу и действия врага против него самого. Сам Козьма, на мой взгляд виртуозно владел этими приёмами, используемыми казачьими пластунами.

Что бы привыкать к современным пистолетам, мы выезжали за город и стреляли в песчаную стенку оврага. Сам пистолет не производил впечатление, в магазинах я видел настоящие произведения искусств. Почти полностью деревянный, только ствол и замок из металла. Сначала Козьма заряжал мне пистолет. Для этого он чистил ствол, засыпал порох, пулю и пыж. Утрамбовывал, затем подсыпал на полку свежий порох. При спуске курка происходил удар кремния по кресалу. От спуска курка до выстрела проходило не менее полутора двух секунд. Выстрел с приличной отдачей, дымное облако мешало разглядеть результат. Не редки были осечки, ну там порох отсырел или звёзды на небе не сошлись.

Через несколько недель я сам навострился заряжать пистолет. Так-то в прошлой жизни я хорошо стрелял из длинноствола. Из своей охотничьей ижевской вертикалки 16-го калибра, да из калаша тоже неплохо получалась.

Из короткоствола, был опыт с ПМ, не сказать, что хорошо стрелял, но принцип стрельбы из него знал.

Так что я пытался воспроизвести эти навыки с этим антиквариатом. Прицельных приспособлений практически на нём нет, и я тренировал стрельбу, не пытаясь поймать нужный момент выстрела. Только правильное удержание оружия и сохранения плавности спуска. А дальше тренироваться и тренироваться. Козьма даже начал переживать за износ ствола.

Николай Васильевич, зачем так часто стрелять из пистолета. Вы будто понарошку стреляйте, не тратя порох.

А что, он прав. И я не стреляя, имитировал прицеливание и выстрел. Еще подолгу держал на вытянутой руке отягощения, чтобы развить нужные мышцы.

Долгожданный приезд Георгия Ивановича из Костромы застал меня врасплох. Именно в губернской столице он находился всё это время, держа все нити нашей операции в своих руках.

Я был зазван в кабинет, где дядя торжественно налил нам по бокалу крепкого горячительного. Я его таким торжественным ещё не видел.

Ну, Николай, с успехом в наших делах, – и он залпом осушил бокал.

Ну и я не отстал. Расположившись в кресле, дядюшка вдруг подскочил и крепко обнял меня.

Коленька, дорогой, мы победили. У нас всё получилось это полный успех, с чем я тебя и поздравляю.

Дальше последовал подробный рассказ об операции «Керосиновая лампа в каждую семью».

Продажи в четырёх городах России прошли в течение нескольких дней. Первый день народ только интересовался новой продукцией, на второй начали покупать. Начальная отпускная цена дешёвых ламп была назначена 10 рублей. На четвёртый день народ распробовал полезность сего продукта и в течение одного дня были скуплены все завезенные керосинки несмотря на то, что цена поднялась до 17 рублей. Дорогие экземпляру ушли от 50 рублей и выше. Максимальную цену дали в Казани, персидские купцы купили несколько позолоченных ламп с инкрустацией для подарка своему начальству.

Подробный расклад таков «Летучие мыши» были проданы в среднем по 15 рублей и принесли нам 4 500 рублей ассигнациями

В среднем остальные ушли по 35 рублей и дали нам ещё 45 000. Итого 49 500, минусуем расходы, которые понёс дядя 13 000, долю Анисима в 7 % и стряпчего с авансом в остатке наша чистая прибыль 32 850. С учётом 1 000 моего долга мне приходилось 15 000 с копейкой. Весьма немалая сумма, например на эти деньги можно в Костроме купить приличный дом о чём дядя мне и сказал.

Ну и какие у тебя дальнейшие планы, – поинтересовался у меня он.

Я думаю, что надо вкладываться и дальше в это дело. Я бы только взял пару тысяч на свои нужды, а остальное хочу вложить в заказы для наших ламп. Надо максимально быстро наладить их серийное изготовление, пока люди ищут, где можно их купить.

Хорошо, я тебя понял. Завтра подготовлю твои две тысячи, остальные вкладываю в дело.

На этой положительной ноте мы и расстались.

Да, первый блин не комом, можно выдохнуть.

На следующий день, пока Георгий Иванович не уехал опять зарабатывать нам деньги, я попросил у него совета, как мне купить свой дом.

Смотри, Николай, если ты хочешь бывать в высшем обществе, то надо покупать в Санкт-Петербурге или Москве. Там за 30 000 35 000 рублей можно найти подходящий дом.

Я горячо заверил, что не стремлюсь к покорению вышеупомянутого общества и вполне хватит местного.

Ну тогда тебе надобно искать в Костроме, здесь в Кинешме тебе не место. Там тысяч за пятнадцать можно присмотреть, а лучше построить новый. Ты парень башковитый, придумаешь, какой тебе лучше.

А в Кинешме останавливайся у нас, места много. Всегда будем рады, вон Аньку скоро под венец отдам, совсем пусто станет.

Вариант, надо продумать его. Кинешма небольшой уездный город с населением чуть больше двух тысяч человек. Костроме совсем другое дело. Наверное, дядюшка прав.

Обсудив с Анисимом новые варианты наших керосинок, я на этом решил свои функции исполненными. Я не хочу пока развивать дальше это направление, ну может через несколько лет подкину идею керогаза.

Мною завладела мечта создания эффективной паровой машины. Она была создана англичанами в середине прошлого века, а сейчас даже на Волге бегало несколько пароходов. Но КПД таких их паровых машин было пока чрезвычайно низким и не пользовалось спросом среди местных купцов. Всё упиралось в деньги для создания опытных образцов. Я уже пару месяцев занимался вычерчиванием деталей паровика, нужно переходить к созданию своей мастерской.

Второй идеей фикс было погружение в среду местной аристократии, для чего тоже нужны деньги. Жизненно необходимо научиться сносно фехтовать и держаться на лошади. Так же стрелять на уровне крепкого пользователя. И конечно построить в губернской столице приличный дом. Ну где-то так – на первое время ближайшие планы.

Вдвоём с Козьмой мы купили мне шпагу и две учебных для тренировок. Пара недорогих дуэльных пистолетов пробила брешь в моих финансах.

Козьма, конечно, не был опытным фехтовальщиком, но азы преподать мне мог. Зато в стрельбе и джигитовке равных ему не было. И мы практически каждый день выезжали за город пострелять и даже немного привыкнуть к жеребцу. Козьма сажал меня на него и неторопливо гонял по кругу.

Необходимость в умении защитить себя и близких подтвердилась в один из дней.

Мы решили проехаться к северу по Костромской дороге, там в часе езды была отличная поляна с утоптанным снегом для занятий с лошадьми. Мои гвардейцы запрягли коней в дрожки, и мы покатились по дороге. Я скинул тулуп и сидел, ковырялся в одном из своих новоприобретённых пистолетов, когда снаружи раздались крики и шум нарастающей драки. Дверь экипажа резко распахнулась и внутрь сунулась бородатая рожа какого-то мужика.

Всё, вылазь ваше благородие, приехали. Теперь мы покатаемся на вашей карете,

и мужик противно заржал.

Я сунул ему в морду рукояткой пистолета, а она как раз для таких случаев массивная. Пока тот не опомнился, я добавил сильным ударом ноги в грудь.

Товарища вынесло наружу, одновременно раздался грохот выстрела и продолжающаяся драка. Я наконец выбрался наружу, Прошка лежал в снегу с окровавленной головой. Мой мужик тоже пока не шевелился, ещё один неподвижно привалился к колесу. Козьма отбивался от двоих мужичков, вооружённых топором и коротким копьецом. Пока успешно уворачивался, но ситуация была опасная.

Я не нашёл ничего лучшего чем подбежать поближе и метнуть в голову наиболее опасного копейщика свой незаряженный пистолет. Попал удачно, тушка со стоном осела и Козьма уже заканчивал с последним, тот сам бросил топор и завалился в снег. Потом он связал всех кроме одного.

Готов, прямо в сердце попал, – гордо похвастался мой вояка.

Осмотр Прохора показал, что ему заехали топорищем по голове сбоку. Спасла шапка, парень отделался приличной гематомой на голове и порванным ухом. Я приложил пока снег к его голове. Сам Козьма отделался синяками, вдвоём мы отнесли Прошку в карету.

Козьма рассказал, что пять мужиков неожиданно вывалились из кустов. Они испугали коней, у моего мужика был пистолет и угрожая им, местные Робин Гуды решили нас немножко пограбить. Когда я шуганул главаря, Козьма начал действовать. Он выстрелил в того бандита, что держал вилы перед носом. Другого хлестанул по лицу, мы его даже не сразу нашли, тихарился в кустах. Моё появление поставило точку в сём неудавшемся ограблении. Один покойник, остальные в разной степени поношенности.

Козьма бегло пробежался по тушкам и принёс нашу добычу с бандитов. Денег не было совсем, даже медяшки нет. Три топора с некачественной стали, копье и вилы, ещё дрянная одежонка. Какие – то бандиты нищие пошли.

Козьма минут пять копался в снегу и притащил мне пистолет главаря.

Ну хоть что-то взять с них, твой трофей, Николай Васильевич.

После не долгого осмотра выяснилось, что это револьвер пехотного офицера и находился в неплохом состоянии.

Он его даже не зарядил, вояка хренов. А пистолетик я отмочу в керосинке, ржавчинка только сверху, внутри ствола нет. Будет получше моего.

Ну а чего с этими делать-то, Козьма. Как-то они на супостатов не похожи, больно вид жалкий.

Ну, по идее надо сдать становому, раз уж они живые остались, – и мой глав гвардеец почесал затылок.

Токмо, нас с этого никакой прибыли, ещё тащить их с собой. Давай, Вашь благородие их того, потихоньку прирежем, да и прикопаем в снежок.

Бурное несогласие с этим выразили связанные бандиты. Я-то игру Козьмы сразу понял и сейчас подыгрывал ему.

Ну да, зачем же тащить, прибьём их и всё. Вон Прошку поранили всего, не знаю – выживет или нет. Нам за это только спасибо скажут – нападение на дворянина, это каторга. Ну ежели не повесят сразу.

Не губи барин, мы не со зла, семьи спасать надо.

Добившись нужного мне настроения я благостно кивал рассказчику. Его неприхотливое и жалостное повествование меня немного тронуло. Я пытался придираться к его словам, но он был искренен со мной.

История сего незадачливого коллектива была такова. Фрол со товарищами были, с его слов, хорошей бригадой каменщиков, известными своим качеством работ. Им даже доверяли строительство церквей и усадеб богатых помещиков. Работали они и в городах. Накопив достаточно средств, они выкупились у своего помещика, благо тот распродавал своё имущество, переезжая в Польшу.

Так как с места их погнал новый хозяин, вся бригада из 12 мужиков с семействами погрузились на телеги и погнали в сторону города. На второй день завьюжило и они пораньше остановились в леске в паре вёрст от дороги. Встав, наутро обнаружили, что всех коней угнали, а сторожа сильно приложили по голове, оклемался только через полдня. И оказались они в 16 верстах от города, без лошадей, без запасов еды. Телеги-то очистили от снега, а катить их невозможно, снега по колено. Так простояли два дня, дети начали болеть. Вышли к дороге, попросить помощи. Караваны только отмахивались, какие-то всадники чуть не порубали саблями, еле утекли в лес.

Вот и надумал вожак, выйти на дорогу, ссадить каких-нибудь ротозеев типа нас и приватизировав лошадок, добраться до города. А там уже продав часть инструмента, купить недорогих лошадей, лишь бы довезли телеги до города.

Выслушав мужичка, я посмотрел на Козьму.

Придвинувшись ко мне поближе, он зашептал мне на ухо:

Вроде не брешет, Николай Васильевич. Не похожи они на супостатов, драться не умеют. Я бы их и один бы раскидал, снег только мешал. Может прибрать их, можно охолопить.

Подумав несколько минут, я спросил у вожака.

Ну а где лагерь то ваш, Фрол.

Мужик посопел, переглянулся с мужиками:

Да в паре вёрст от сюда. Токо опять в крепость мы не пойдём, только выкупились.

Ну, да. На каторге лучше, конечно, а о бабах ваших ты подумал?

Короче, у вас два выхода. Первый – пойти ко мне в закупы. Отрабатываете у меня по специальности один год, и гуляйте. Будете нормально работать – не обижу деньгами.

Второй – сейчас пошлю за становым, а там уже как карта ляжет.

Ватажка попереглядывалась, – а что за работа, барин?

Да дом в Костроме поставить хочу. Ваши семейства поселю там же. Решайте.

Дык, что решать и так понятно, согласные мы.

Ну коли так, давай к вам в лагерь. Вы пока связанные пойдёте. Мы за вами. Вашего покойника повезём в карете, не по-людски бросать вот так.

До лагеря добрались за полчаса, запах дыма издалека выдавал его. Нас встретили остатки ватажки и угрюмые тётки, ребятишки спрятались в телеги. Когда вытащили погибшего – заголосила женщина, видимо вдова. Фрол, уже развязанный, прикрикнул на разошедшихся баб. Мужикам по-быстрому он рассказал свои похождения. Пока они шушукались, мы стояли в сторонке и ждали их решения.

Наконец Фрол махнул нам, что всё в порядке и подошёл.

Барин, только как бы нам побыстрее добраться до города, детишки с бабами очень устали.

Я перекинулся с Козьмой парой слов:

Ну, мы постараемся вернуться сегодня с лошадьми. На вот раздай бабам и Козьма протянул корзинку с харчами, собранными для нас на кухне.

Не стали тянуть и рванули в город. Пока ехали, договорились с Козьмой. Лошадей он брал на себя, на семь телег нужно столько же лошадей, как минимум. Только не дохлых – те по снегу гружённые телеги не потянут. За мной организация проживания. Долетев до дома за сорок минут, я сразу оставил Прошку у местного доктора, чтобы ухо зашил. Меня Козьма подкинул к лавке, где сегодня с утра собирался быть дядюшка. Оказалось, он уже вернулся домой.

Не став отказываться от обеда, я еле дождавшись, когда Георгий Иванович закончит есть.

Георгий Иванович, подскажите, где мне поселить 35 человек.

И я рассказал часть сегодняшней истории, без эпизода с нападением разумеется.

Я понял тебя, Коленька. Ты хочешь прибрать эту ватажку для строительства своего дома. Если они на самом деле хорошие строители, то это прекрасно. Они подпишут долговое обязательство на определённую сумму и строительство обойдётся тебе намного дешевле.

А куда поселить, тут и думать не надо. Нечего им пока делать в городе – на выселках, я договорюсь о найме пары домов с подворьем, на первое время им хватит. А там перевезёшь их в Кострому.

Главное, что бы денежки мы с тобой заработали.

Под этот тост мы тяпнули коньячку, и я заторопил дядю

Георгий Иванович, только я сейчас выезжаю. Там бабы с детишками, не хочу, чтобы они ещё одну ночь на морозе ночевали.

Да что им сделается, хотя как хочешь – твои люди.

Хорошо, я поеду договариваться с проживанием, не беспокойся, всё будет нормально.

Через полтора часа Козьма заехал за мной, он купил калмыцких лошадок. Невысокие, но молодые и выносливые, как раз в телегу. Также он нанял лихих пять лихих парней, вооружённых тесаками. Для помощи, ну и на всякий случай.

рублей как с куста. По дороге мы заскочили на рынок и купили всякой снеди типа пирогов. На месте были, уже начало темнеть.

Все были на месте, да и куда тикать на морозе под ночь. Того страдальца, которого Козьма подстрелил уже, похоронили, судя по холмику земли и деревянному кресту. Мужики подготовили телеги, мы общими усилиями впрягли лошадок и толкая сани потянулись из леса. Выехав на наезженную дорогу, лошадки потащили быстрее. Мы с Козьмой поехали вперёд, чтобы встретить караван на месте, в посаде.

Георгий Иванович встретил нас на месте, познакомил с хозяевами домов и уехал, попросив меня не задерживаться долго.

Встретив народ, я проследил, чтобы все разместил. Дома были протоплены и бабы растолкали детвору. Мужики распрягали лошадок и уносили наиболее ценное в дома.

Мы отпустили помощников и до позднего вечера мотались с Козьмой, надо было завести хлеб, пшено и немного мяса на первое время. А также коняшкам пожевать – то же надо.

Ну не мог я бросить этих обездоленных. Раз взял под своё крыло, надо помочь.

Что интересно, Козьма одобрительно отнёсся к этому и слова не сказал, что уже поздно и что им будет.

Наутро мы подъехали туда часам к десяти. Печи курились дымком, стучали топоры. Мы зашли в одну из изб. Бабы с детишками рассосались по дому, как тараканы. Только любопытные мордочки торчали с русской печки. С мороза зашёл Фрол. Он уже не был такой насуропленный как вчера. Отпустило мужика, не надо думать, как выживать.

Так Фрол, нужно проехать и подписать закладную.

Мужик сдёрнул шапку и спросил:

На какую сумму заклад?

Смотри, Фрол. Мне надо поставить приличный двухэтажный дом в Костроме со всеми пристройками. За сколько времени возьмёшься поставить?

Ну это зависит от того, какой дом. Если полностью из кирпича

Я перебил Фрола.

Чего говорить просто так. Смотри.

И я очистив стол, выложил бумагу и карандашом начал рисовать свой будущий дворец. Да, я продумывал его, вычерчивал в уме. Это будет двухэтажный каменный дом из красного кирпича в форме буквы "П". Фундамент тоже кирпичный, а не с наполнением камнем. Кирпич планирую делать сам.

По мере набросков этажей и помещений глаза Фрола увеличивались в размерах.

Барин, я никогда не видел, чтобы так понятно, с толком и быстро рисовали.

Обычно заказчик объясняет на словах, потом постоянно меняет, что он хочет. А что бы вот так у меня на глазах.

Фрол, я думаю, что стройка будет не менее года, так?

Дождавшись подтверждения, мы продолжили.

Сегодня мы подпишем залог на некоторую сумму. А строить будем так, я буду платить вам половину от того, сколько платят в Костроме таким же ватажкам, в течение года. После года, если захотите, потом будете работать за полную цену.

На этом мы ударили по рукам.

После подписания залоговой я выдал Фролу 50 рублей аванса на питание и обзаведение необходимым имуществом, при этом поинтересовался про тот злополучный пистолет.

Да расплатился за работу один купчина и пролежал пистоль в сундуке два года. Достал вот, думал поможет, – смутился Фрол.

На этом распрощались и я, прыгнув в возок, крикнул Козьме ехать домой.

Там меня ждал мой староста Антип. Оказывается, он накануне приехал скупиться на рынке и сегодня ехал назад.

Барин, это, как бы вот, – опять начал блеять он. Я уже знал за ним такую привычку, когда волновался, начинал спотыкаться.

Да говори толком, Фрол.

Так я, того, и говорю.

Христом богом прошу барин, разреши Марфе с моим старшеньким сойтись. Лад у них вроде, хотят семью создать, значиться. Мой то вдовец, уже третий год пошёл как. Две девчонки, малые без матери, да и в доме хозяйка нужна.

А Марфа женщина справная, опять-таки при месте, управляющая, стало быть.

Мда, ну этого и следовало ожидать, я значить расшевелил её, заставил вспомнить, что она женщина а этот хмырь на всё готовое.

С другой стороны, она ведь тоже не вещь. Когда надо достал, не нужна убрал.

Ладно, подумаю, – обнадёжил я старосту.

Может в самом деле смотаться, пока снег твёрдый и не развезло дороги.

Сказано, сделано. На следующий день, с утра пораньше, вылетели из города в Селезнёво. С новой упряжкой долетели за три часа, благо приморозило и дрожки скользили по насту, как по льду.

Не заходя в дом, я прошёлся по хозяйственным постройкам. Молодца Антип, как и договаривались, поставил большую баню и птичник с загоном для скота. Всё обнесено крепким забором и даже крепенький такой пёсик побрехивает на нас.