Текст книги "Наемник"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Владимир Поселягин
НАЕМНИК

Первым делом хочу поблагодарить Альберта Чудова, из книги которого «Империя Аратан» я и взял сюжет, вылившийся из фанфика в отдельную книгу.

Особая благодарность за помощь при написании книги и конструктивную критику Сергею «Мозгу» Павлову, Сергею «Уксусу», «Доброму Змею», администраторам и посетителям интернет-форумов «Литературный островок» и «Самиздат» – благодаря их настойчивости, активности и убедительности удалось избавиться от многих ошибок, и, главное, всем, кто не оказался равнодушным.

Пролог

Зачерпнув воды из текущей рядом речки, я понес ведро к лагерю. Обойдя байдарки, невольно посмотрел на свою красавицу, стоившую мне целую зарплату и кучу нервов.

Подвесив ведро над костром, кинул в него лук, куски рыбы и стал чистить картошку – сегодня моя очередь готовить, так что уха будет точно. Шестой день подряд никто из экстремалов, собравшихся в этих диких местах тайги, ничего другого просто не хотел. Река, чистый воздух, ночи на природе и уха – как дань традиции, чего же еще надо? Проблемы, оставшиеся там, на Большой Земле, теперь казались незначительными.

Заметив, что из крайней палатки после недолгого шебуршания показалась непричесанная голова одного из моих спутников, я улыбнулся и негромко поздоровался:

– Привет, Андрей.

Повернув в мою сторону опухшее лицо, это чудо что-то проблеяло.

– Пиво в сумке, в левом кармане, – сжалился я над ним.

Наша группа байдарочников из четырех человек – одна из немногих, забравшихся так далеко в тайгу по маленьким и большим речушкам. Вчера на месте последней стоянки нашли остов вертолета, весь заросший крапивой, сквозь кабину выросло молодое деревце.

Не я нашел, Андрюха. Помню, взял он тогда рулон туалетной бумаги и пошел в кусты, через минуту с криком прибегает обратно:

– Ребята, там самолет разбитый!

Вместе и пошли смотреть. За самолет Андрюха принял самый обычный Ми-2. Причем еще старой версии.

– «Мишка», давно лежит, – буркнул я.

Парни – Костик, старший группы, Серега, спец по байдаркам и наш штатный балагур, – вместе с Андрюхой полезли в нутро лежавшей на боку машины.

– А ты чего? Не интересно?

Я только скривился, в армии на них насмотрелся до не могу, о чем и сказал Косте.

– А, понятно. Летал на таких?

– Это старая модификация, я на более современных летал.

– Сам за штурвалом сидел? – высунув голову через дверной проем, поинтересовался Андрюха.

– Андрей, ну кто срочника за штурвал посадит? Ты думай иногда, что говоришь. Мне только через год доверили инструмент механику подавать, а ты про штурвал!

– Но ты же их до последнего винтика знаешь?

– Ну, это да. Меня же на восьмом месяце службы перевели в рембригаду, мы из трех старых машин собирали одну работающую, на продажу их вроде готовили, вот там-то и пришлось поработать. А так мне нравилось с техникой возиться, интересно.

Пилотирование – это мое больное место. Всегда мечтал летчиком быть, как отец, а тут завалили при поступлении в летное училище. Ладно хоть срочную на крупном аэродроме отслужил, пришлось с железками повозиться, даже полетал два раз вместо бортмеханика, но любовь к небу все равно осталась.

– Надо с базой связываться, сообщить, – отряхивая руки, сказал Костя.

База – это спасатели, которые должны нас «вести». Костя постоянно связывается с ними и дает наши координаты, так положено.

– Зачем? Чтобы они тоже посмотрели?

– А если он пропавшим числится?

– Сомневаюсь. Все приборы и детали, представляющие дефицит, или другие ценности сняты. Нет, тут авиационные техники поработали, можешь быть уверен.

Так и оказалось. Когда машину пробили по номеру, выяснилось, что она принадлежала лесхозу и упала аж в 1979 году, о чем нам сообщил дежурный после часа ожидания.

Так и путешествовали, мне нравилось.

– Уха готова? – поинтересовался Костя, вылезая из палатки. Вернувшийся от ручья Андрей стал возиться со своей байдаркой.

– Через пятнадцать минут можно садиться есть.

– Хорошо… А что это свистит?

Действительно, в небе раздавался незнакомый звук, похожий на свист.

Задрав головы, мы смотрели на темное пятнышко, которое все быстрее опускалось вниз. Но главное – опускалось оно на нас.

– В стороны! – закричал Костя, и мы разбежались по кустам.

Как только я успел вбежать на опушку и упасть за вековую сосну, дрогнула земля и свист прекратился. Были слышны только потрескивание остывающего корпуса и мат Андрюхи на другой стороне поляны. Не вставая, я развернулся и осторожно выглянул на поляну.

– Вот уроды!

Палатки, костер и наши байдарки – все оказалось под этим непонятным предметом. Хотя чего гадать: то, что стояло на поляне, кроме как к космическим аппаратам принадлежать не могло. Чтобы скинуть наваждение, сорвал листок с какого-то кустарника и, сунув его в рот, стал жевать. Кисловатая жижа сразу же прояснила мозги, но аппарат с поляны не исчез.

Тем временем на боку прорезались щели и стал проявляться дверной проем. В нем я разглядел несколько фигур, очень похожих на человеческие. Вдруг меня скрутило и выгнуло дугой. Что было дальше – описать несложно. Я был в сознании, но не мог ничем двинуть, не мог даже говорить и моргать. Подошедшие люди, а это были именно люди, по крайней мере трое из четырех точно. Что же касается четвертого, то он внушал некоторые сомнения: приплюснутый череп в районе висков, маленький нос и серая кожа.

Двое подхватили меня и понесли внутрь аппарата, через пару минут ко мне присоединились остальные ребята в том же состоянии, что и я.

* * *

– …а звезды, ты, Антон, даже не представляешь, какая это красота, когда уходишь в гипер, – продолжал с мечтательным видом рассказывать мой новый знакомый пилот одной из многочисленных корпораций Иём Йёхайн.

Слушал я с удовольствием, можно сказать, даже впитывал новую информацию. На пиратской базе мы находились уже вторую неделю, после того как нас захватили на Земле. Нас – это восемнадцать землян, больше пираты не успели прихватить, да и мы, похоже, просто попались им на глаза в глухих местах. По-видимому, обнаруживать свое присутствие они не хотели.

Когда нас набрался полный челнок, пираты рванули на орбиту и, загрузившись в судно, старый рудовоз, переделанный под пиратские нужды, рванули с орбиты, разгоняясь для прыжка в гипер. Как потом мы узнали, на хвосте у них висел патрульный крейсер.

Так через две недели мы оказались на пиратской базе, затерянной во Фронтире, далеко от цивилизации, где уже вторую неделю в рабских ошейниках ожидали свою дальнейшую судьбу.

Кстати, насчет ошейников. Оказалось, нам в головы медицинским путем должны были вшить имплантаты подчинения, я видел пару рабов в техническом ангаре с такими штуками на голове. Мерзкое зрелище! В чем нам пока повезло, так это в том, что на базе они закончились. Торговцы, которые должны нас забрать, привезут свои, так что мы пока были в обычных рабских ошейниках.

Тогда, после выгрузки, нас, испуганных, провели в медотсек и после проверки по очереди надели на голову горшок, опутанный проводами. Это мы позже узнали, что так нам записали общий язык, на котором общались все государства, входящие в Содружество.

Как потом сообщил нам Иём, по тому, как быстро мы его освоили, можно судить об интеллекте. Например, я смог говорить уже на следующий день после процедуры записи, на что Иём уверенно заявил, что у меня были бы все шансы стать пилотом, если бы я попал в империю Антран, из которой он был родом. Остальные тоже не опоздали, кроме четырех человек, включая двух ментов, – они заговорили только на шестой день.

Теперь мы находились в одном из блоков базы, так называемой тюрьме, где нас содержали до приезда покупателей из империи Антар, где рабовладение было узаконено. Боксы, в которых мы находились, вмещали в себя по четыре человека. В нашем боксе, кроме нас с Иёмом, находились один из ментов, сержант Гаврилов, и такой же экстремал, как и я, только из другой группы, Сергей Воронин из Тюмени.

– Иём, расскажи лучше про пилотские нейросети и базы к ним, – попросил я.

Невольно потерев свежий шрам на затылке, где раньше у него находился имплантат, бывший пилот продолжил:

– Как ты знаешь, чтобы стать пилотом, нужно иметь пилотский минимум на интеллект – это сто двадцать единиц…

Почему-то, кроме меня, то, что рассказывал Иём, никого особо не заинтересовало. Кто спал, кто просто ходил из угла в угол, как сержант, что-то бормоча себе под нос, а я не слушал – я впитывал то, что мне рассказывал бывший пилот. Похоже было, что таким образом он пытался не провалиться в пропасть отчаянья, балансируя на краю, так что мы нашли друг друга.

Иёма привели к нам в бокс пять дней назад. Но мы быстро сдружились и в основном проводили время вместе. Сорокалетний пилот нашел благодарного слушателя в лице двадцатитрехлетнего парня. Он много что рассказывал: какие нейросети лучше, какие базы нужно брать и так далее.

– …я молодой был, родители еще помогли, поставил дорогую тогда нейросеть «Пилот-ЗМ», а вот с базами промашка вышла. Это сейчас я пилот малых и средних кораблей, а тогда нужно было брать сразу еще и средних, а я только с малых начал. Почти пять лет копил на базы для средних, пока не получил лицензию… – Пилот щедро делился со мной своим опытом.

Самого Иёма прихватили на выходе из гипера. Драка была короткой, и через полчаса транспортник класса «Пустыш» был взят на абордаж. Оказалось, что все космические суда, даже гражданские, вооружены до зубов, так что, воспользовавшись двадцатилетним пилотажным опытом, Иём успел изрядно потрепать двух пиратов из семи, они как раз сейчас ремонтировались в доке, тут, на базе, и, приняв пару «подарков» от остальных, закрутился вокруг своей оси с расстрелянными двигателями. Дальше драться было бессмысленно, и он выкинул белый флаг. В принципе, как пояснил мне Иём, пираты часто пользовались списанными и выставленными в свободную продажу военными кораблями. Однако они не особо любили это делать. Да, на военных кораблях броня, пушки с ракетами и система защиты лучше, но вот размеры трюма несопоставимы с гражданскими. Ведь как? На гражданских судах основное свободное пространство отдавалось трюму, что пиратам и было нужно, ведь надо же куда-то грузить награбленное. Жилой сектор же был небольшой, и зачастую пиратам его не хватало, приходилось тесниться. В отличие от гражданских, на военных кораблях все было как раз наоборот. Эти корабли часто уходили в патрули, и нужно было размещать экипаж с комфортом. Бывало, на линкорах даже парки разбивали с настоящими деревьями и прудами посередине. Так что пираты хоть и пользовались военными кораблями, чтобы, например, прорвать оборону, совершать рейды или патрулировать свою границу, но особо их не любили, стараясь вооружить посильнее обычные гражданские вроде того рудовоза, экипаж которого нас захватил.

– Эх, была бы у меня кварковая пушка, шансы уйти были бы… Но не было ее! Думал – обойдусь плазменными и ракетами, – вздыхал пилот.

Кроме него на корабле было три пассажира, как оказалось, в основном суда имели небольшие экипажи, тот же Иём как пилот-универсал замещал четверых положенных по штату специалистов, получая их зарплату.

Наша камера раньше, скорее всего, была жилой секцией, как пояснил Иём, так как имела кроме четырех раздвижных полок-кроватей пристроенную душевую и туалет. Единственным отличием, кроме стен с грязными разводами и более-менее чистым полом, тут уже я постарался, не люблю жить в свинарнике, было отсутствие входной двери. Вместо нее были прутья. Как в американских фильмах про тюрьмы.

Услышав снаружи шаги, мы напряглись – кого еще возьмут сейчас для развлечения пираты? Мы знали про бои без правил с тотализатором, что устраивали местные бонзы. Костя, сидевший через две камеры от нас, уже попадал на них, вернулся он из медотсека только через три дня весь в синяках, но сломанные руки и отбитые внутренности ему залечили. Так что мы знали во всех подробностях, что там и как.

Трое пиратов остановились у нашей камеры.

– Этих двух, – указал на меня и сержанта одетый в новенький комбинезон пилота холеный пират. Поправив свой желтый комбинезон, я испуганно встал. По словам Иёма, по этой расцветке можно было определить, что комбинезоны предназначались ассенизаторам.

– Нет! – кинулся на них сержант, выставив перед собой кулаки, и тут же упал, дергаясь от ударов электрошока, встроенного в наши ошейники.

«Хитрец сержант. Теперь его по-любому не возьмут», – подумал я. Мне уже приходилось испытывать подобные ощущения. Был тут у стражей один садист, проходил и активировал ошейник у выбранной жертвы. Впечатления еще те.

Как будто вторя моим мыслям, старший пират произнес:

– Он теперь часа два не боец. Берите этого, – кивнул он на бывшего пилота.

Обменявшись с Иёмом обреченными взглядами, мы двинулись к выходу. Несмотря на страх перед ареной, я с интересом крутил головой, осматриваясь. База была чистенькая, в отличие от наших камер, тут работали дроиды-уборщики. В одном из коридоров, мимо которого нас вели, я заметил даже боевых дроидов. Выставив стволы, они охраняли одну из огромных дверей.

– Шлюзовая, – тихо буркнул Иём.

– Молчать, – лениво пнул его один из пиратов.

Через минуту мы оказались в огромном помещении.

– Ангар двести шестой модификации. Шахтерская версия, – оглядевшись, пояснил пилот.

– Тут почти полтысячи пиратов.

– Вижу. Интересно, как мы будем биться и с кем?

Вопрос был по сути верным. Костя рассказал, что его выставили против другого раба, тот проиграл, но успел хорошо намять ему бока. Было известно, что существуют разные ставки. Например, двое рабов против робота, против зверя или еще как. Посмотрим, куда приведут извращенные фантазии пиратов на этот раз.

– Получите оружие, – протянул нам рукоятками вперед два недлинных самодельных мачете пират, после чего нас столкнули вниз, на импровизированную арену. Трехметровые стены не давали возможности забраться наверх, да и пираты, облепившие края бортиков, не дали бы это сделать. Под гул голосов стала подниматься часть стены с противоположной стороны, откуда послышался тихий рык.

– Аэританский саблезуб, – побледнел Иём.

– Вылезай, – буркнул доктор в белом комбинезоне, как только крышка медкапсулы открылась.

Неверяще посмотрев на свою целую руку, я только вздохнул. Иём погиб под клыками саблезуба, дав мне возможность нанести тот единственный удар, который принес нам победу. Смертельно раненный зверь успел ударить лапой, снеся мне напрочь правую руку. Теперь, шевеля пальцами, я только вздыхал, вылезая из капсулы, пилота мне было искренне жаль, спасибо ему за все. И за то, что он успел подсказать, куда бить, и за то, что выбрал, кому идти первым на зверя, чтобы задержать его. Шанс у Иёма был, если бы он отвлек зверя и дал мне зайти сбоку и нанести удар… Но зверь оказался опытным.

Через полчаса я уже находился в своей камере. Все боксы были открыты и пусты. Как пояснил пират, что конвоировал меня, за время моего лежания в медотсеке, а приращивание руки заняло два дня, на базе успели побывать торговцы и забрать всех пленных. Мне повезло, я был недееспособен, и на меня просто не обратили внимания. Заодно я выяснил, почему пират так неожиданно словоохотлив. Оказалось, на тотализаторе он поставил на нас и изрядно поднялся в деньгах.

Дальше потянулись дни ожидания и неизвестности, с подавляемыми усилием воли приступами отчаянья.

Через восемь дней после возвращения из медотсека вдруг по всей базе стали раздаваться баззеры тревоги и чей-то монотонный голос. Скорее всего, Искина базы, про которого мне говорил Иём.

– Внимание, боевая тревога. Всем сотрудникам – по боевым постам. Нападение, сектор три-дэ. Внимание! Противоабордажная команда в сектор три-дэ…

Искин продолжал голосить. Слушая его, я стоял у решетки и старался выглянуть в коридор, чтобы понять, что там происходит. Услышав, что кто-то бежит, юркнул под лавку и затаился.

Звук открывания решётки, и запыхавшийся голос:

– Нет его тут. Похоже, Фран забрал.

– Надеюсь, он успел его пустить на отходы, нам не нужны свидетели… – ответил другой, прерывисто дыша. – Попробую еще раз с ним связаться через сеть.

– Не получается, глушат.

В это время в коридоре послышались крики и свист.

– Они уже тут… а-а-а!!! – завопил один из пиратов, и в воздухе почувствовался запах горелого мяса.

Выглянув, я увидел, как он упал. Второй, тот самый франт, что выбрал Иёма вместо сержанта, успел юркнуть ко мне в камеру, явно выбрав своей целью санузел, пытаясь там укрыться. Неожиданно для себя я поставил ему подножку, выкатился из-под лавки и, оседлав пирата, стал наносить ему удары, стараясь сломать нос или челюсть.

– Это тебе за Иёма, урод, за рабство, за арену!

Я успел нанести десяток ударов, как меня кто-то ухватил за воротник и отшвырнул в сторону.

– Спокойно, парень, все, хватит с него, – произнес кто-то с командными интонациями.

Привстав, я посмотрел на говорившего. Трое солдат были похожи на картинки про космодесант: такие же бронекостюмы, шлемы, оружие.

– Кто такой?

– Антон Кремнев, был захвачен пиратами на своей планете во время экстремального туризма. Тут у них в рабстве… – Дальше я ничего произнести не успел – пират пришел в себя и, пользуясь близостью, активировал ошейник.

Меня выгнуло дугой, и, прежде чем потерять сознание, я услышал крик старшего:

– Капрал!

В сознание я вернулся довольно быстро, видимо, как только с меня сняли ошейник. Мы находились в той же камере. Пират лежал без движения, один из солдат поставил ему ногу на грудь, прижав к полу, а надо мной склонился второй, по-видимому, тот капрал, которому крикнул старшой. Третий, проверив санузел, стоял у двери. В коридоре было видно мельтешение солдат и боевых дроидов.

– Сержант, он очнулся, – сказал тот солдат, что присел рядом.

– Как себя чувствуешь, парень?

– Слабость сильная, а так нормально, – пробормотал я.

– Это хорошо. Капрал, проводите его на пункт приема, пусть оформят.

– А вы кто? – не выдержав, поинтересовался я.

– Хорошие парни. Восьмой флот империи Антран. Иди. Кстати, ты ведь дикий?

– Что?

– Вы вышли в космос?

– Можно и так сказать, но, кроме спутников, особо ничего не запускаем.

– Значит, точно дикий. Дальше твоя дорога лежит в Центр беженцев.

– Я знаю, Иём рассказал.

– Кто?

– Мой сосед по камере… – И я сжато, сержант попросил это сделать под протокол, рассказал про пилота, в конце добавив: – Жаль его, хороший парень. Он фактически спас меня.

– Будет возможность – вернешь долг. Думаю, у него есть семья.

– Верну.

– Как вы называете свою планету?

– Земля.

– Британия? Германия? – щелкнув пальцами, поинтересовался сержант.

– Точно! Вы тоже с Земли? – обрадовался я.

– Нет, но мой отец с Земли. Париж.

– Француз, – уверенно кивнул я.

– Немец, воевал во Франции. С британцами, – улыбнулся сержант.

– Тогда понятно. Когда?

– Почти восемьдесят лет назад.

– Это еще до войны с нами было, наверное, сороковой год.

– Он летчиком был, сбили его над морем. Там рабовладельцы и подобрали. История немного похожа на твою.

– Над Ла-Маншем, наверное, сбили.

– Подожди, – окликнул меня у двери сержант, быстро наклонившись, он обыскал пирата и подал несколько вещей, снятых с него, – держи, пригодится.

– Спасибо. Можно узнать, как вас зовут?

– Сержант Клим. Айронс Клим.

– У меня память хорошая, сержант, добро помню. Будет возможность – верну долг. Еще раз спасибо.

– Иди уже.

Дальше меня закрутила военная бюрократия, пока я не оказался на планете Зория в той же империи Антран.

Центр беженцев встретил нас довольно шумно, но приветливо, что было хорошим знаком. Нас – это три десятка бывших рабов, диких. Трое из них были с Земли, как и я. Мы не общались друг с другом. Они сразу отгородились стеной отчуждения, когда я приблизился к ним. Что ж, нет так нет, они мне тоже не больно-то нужны, честно говоря, не особо люблю черных. Были причины. Примерно за два дня до нас подошел еще один транспорт и высадил в Центре беженцев еще людей. Примерно четыре тысячи будущих граждан империи Антран.

Моя очередь подошла на удивление быстро, и, после необходимых процедур, улыбчивая девушка с ямочками на щеках, выдав мне индивидуальную карту, пояснила:

– Так как вы являетесь только что принявшим гражданство, вам присваивается статус гражданина самой низкой категории – «с ограниченными правами». Наша империя является полноправным членом Содружества Независимых Государств, у нас всё основано на бонусах и личностном рейтинге гражданина. Чем больший вклад вносит разумное существо, тем более высокий статус имеет. Оценивается буквально всё: знания, сертификаты профессий, поступки. Не будьте инертным, действуйте – и вы сможете многого достичь! Трудоголикам у нас везде открыта дорога.

Далее были медицинские тесты. Всех по очереди заводили в медицинскую капсулу, где нас не только осмотрели, но и внедрили в организм некоторые препараты. Как мне сообщил доктор, после перестройки организма, а это займет около года, я стану долгожителем. Средняя продолжительность жизни обычного гражданина империи – двести пятьдесят лет. Хорошо, что император приказал делать эмигрантам эту процедуру бесплатно, а то бы влетела мне она в копеечку. Конечно, процедура удешевлена до предела, но деньги есть деньги, в данной ситуации я считал каждый кредит.

Чего-то особенного я не почувствовал, но на выходе каждый получил карту физического, психического и интеллектуального состояния – ФПИ. Последнее, как оказалось, очень важно, нас даже разделили по этому показателю. Всех, у кого интеллектуальное состояние оказалось выше ста двадцати единиц, перевели в главное здание Центра и поселили в более комфортабельных условиях, в комнатах на двоих, с удобствами. Я оказался в небольшой группе людей, соответствующих этим критериям. Что означает этот рейтинг, я, естественно, знал, так что вздохнул с облегчением. Пилотом мне быть!

Под интеллектуальным состоянием или, говоря проще, интеллектом, подразумевался целый комплекс способностей разумного – оценивались возможности и развитие мозга, общая способность к познанию, память, способность к логическому и аналитическому мышлению, воображение и многое другое.

После того как вселились, почти сразу завалился спать, даже не отреагировал на соседа по комнате и его попытку познакомиться, очень уж насыщенный и богатый на впечатления выдался день.

Утром за нас взялись всерьез. Прибыли так называемые «покупатели» – представители государственных структур и корпораций, а «товаром» стали мы – люди, мало разбирающиеся в этом новом для нас мире, не знающие как жить дальше… Угу, как же.

Сначала я не понимал, зачем им нужны такие, как мы, не владеющие никакими специальными навыками, пока не узнал о системе обучения в Содружестве.

Лекцию вел довольно пожилой по меркам империи медик Центра, который довольно подробно и грамотно объяснял, что и как. Лекция медика дала намного больше информации, чем рассказы Иёма.

Вся система обучения в Содружестве, куда входит приютившая нас империя, стандартизирована. С восемнадцати лет людям ставят нейросеть, на которую можно закачивать базы знаний по разным специальностям для дальнейшего изучения, о чем я уже знал. Чем выше индекс интеллекта, тем быстрее процесс обучения. Наличие базы по специальности не дает навыков, ее надо выучить, осмыслить, то есть сделать эти знания своими. Проще говоря, поработать по этой специальности, чтобы знания полностью усвоились и выработались навыки. Только после этого становится возможным применение полученных навыков в работе.

Изучать базы можно самостоятельно или в учебном заведении, которое имеет возможность ускорить обучение, а также предоставить практические занятия и помочь приобрести минимум профессиональных навыков. Дальше надо получить подтверждение уровня знаний – сертификат. Человек представляет документы, или протоколы использования знаний и навыков, в объеме, установленном законом, для присвоения профессиональной квалификации. Личное участие необязательно, достаточно отослать их по общепланетарной сети. На каждую дисциплину и уровень выученных знаний существуют разные варианты проверок: выход по нейросети в квалификационное учреждение, которое присваивает тот уровень, что вы освоили, и сдача экзамена под протокол – контрольный тест знаний и работа на виртуальном тренажере – или же протоколы практического использования знаний, которые просто отсылаются в это учреждение. Чем выше уровень и больше знаний, тем более квалифицированным специалистом ты являешься и тем выше твоя заработная плата.

Всем гражданам империя предоставляет бесплатную установку нейросети, которая обладает многими полезными функциями: улучшает на десять процентов интеллектуальное состояние, существенно возрастает скорость обработки информации, улучшается реакция, а также она ведет пассивный мониторинг физического состояния, предупреждая о заболеваниях и увеличивая продолжительность жизни. За дополнительную плату можно установить улучшенную или специализированную нейросеть для будущей профессии, также можно установить имплантаты, увеличивающие различные характеристики организма.

Иметь нейросеть – насущная необходимость не только для обучения. Любое управление техническими средствами и компьютерами осуществляется только через выходы для подключения на голове или руках. На этом принципе построена вся технология Содружества, и без установки нейросети нам не найти даже низкооплачиваемую работу в таком технологически развитом обществе. Объяснения велись с практической демонстрацией подключения и необходимыми пояснениями. Ничего так, выходы нейросети практически незаметны на коже, а демонстрация успокоила даже самых рьяных скептиков.

Помимо основных функций нейросеть имеет встроенный коммуникатор с часами и будильником, обладает возможностью протоколирования событий и контрактов, заключения договоренностей на расстоянии и, наконец, после установки заменяет идентификационную карту. Останется только универсальная карта, куда заносятся данные о физическом, психическом состоянии и индекс интеллектуального состояния разумного – карта ФПИ, которая нужна для устройства на работу, ведь помимо основных параметров туда же заносят всю информацию о профессиональных достижениях, квалификациях и уровнях специальностей.

Многие «покупатели» в предлагаемых договорах имели пункт о предоставлении бесплатных баз знаний по профессии или же установке улучшенной нейросети при подписании контракта на долгий срок. Думаю, отрабатывать такие «подарки» придется долго и упорно. Лучшим вариантом виделся кредит в банке. Его давали всем, только размер кредита зависел от информации на карте ФПИ. Вариант, конечно, хороший, но, не зная местных реалий, идти в кабалу не хотелось. Тем более после выступления вербовщика из Армии и Флота, который обещал по окончанию десятилетней службы по контракту статус полного гражданина – права избирателя и право занимать государственные должности. Красиво на словах, а на деле… Проверять не хочется, если честно. Десять лет быть инструментом внешней политики, который не жалко, а потом вернуться к тому же, с чего и начал, не имея представления о гражданской жизни Содружества, ведь военные – закрытая организация. Знания, имплантаты и качество нейросети – под вопросом. Ну кто в здравом уме выпустит на гражданку тренированного убийцу? Или промоют мозги, раз у них так развиты эти технологии, или еще как изуродуют, а может, и то, и другое вместе. Нет, мне этого не надо. Тем более свой план я уже подготовил, осталось его реализовать.

На фоне предыдущего оратора выступление ставленников корпораций казалось более бледным. Тут не было патриотических речей о любви к новой родине и посулов всевозможных социальных благ – всё было более приземленно. Обещания более высокого заработка, чем в государственной структуре, стабильного будущего, обучение востребованной специальности и карьерного роста. Раздача красочных буклетов с информацией о корпорациях вызвала некоторое оживление. В принципе неплохо, но я опять утыкаюсь в ту же проблему – мне нужно время, чтобы понять этот мир и мое место в нем. Подписывать контракт на несколько лет – это значит принять на себя обязательства, к которым я пока не готов.

Особый ажиотаж среди беженцев вызвало предложение об участии в колонизации новой планеты с подходящей для людей биосферой, хоть и населенной опасными хищниками и флорой. Показали видео, раздали картинки с видами планеты. Прекрасный, девственно чистый мир с умеренным климатом, где на большей части поверхности даже зимой не было снега. Предложили хорошие стартовые условия, в которые входил начальный комплект баз знаний, оборудования и большой кредит с минимальным процентом. Это было первое предложение, заставившее меня серьезно поразмыслить. На колонизацию записались почти половина беженцев, что неудивительно, ведь это открывало огромные перспективы, а народ тут собрался легкий на подъем и авантюрный. Я не согласился, но взял себе несколько рекламных брошюр и координаты для связи, пусть будет запасной вариант на случай, если не возникнет более интересных предложений.

Вызов в административное крыло пришел, когда я у себя в комнате просматривал буклеты местного филиала «Нейросеть» и прикидывал возможность покупки понравившейся мне нейросети.

– Антон Кремнев?

– Да.

– Вас вызывает председатель комиссии. Попрошу быть через десять минут в кабинете номер восемь.

– Хорошо, сейчас буду.

Кабинет ничем особым меня не впечатлил. В центре его стоял журнальный столик с диваном и двумя креслами, видимо, предназначавшиеся для непринужденной беседы с посетителями. В одном из них и расположился председатель комиссии, которого я помнил еще по первому дню в Центре.

– Проходите, располагайтесь… Вы уже сделали свой выбор?

– Да. Пилот-универсал, хочу начать свое дело.

Председатель скривился, видимо, я разрушил какие-то его планы.

– Это хорошо, но куда вы пойдете? Единственное, что у вас будет на карте ФПИ – направление на установку базовой нейросети и баз знаний, рекомендованных нашим Центром для новых граждан. А это совсем немного. База «Юрист» первого-второго ранга, «Общие сведения об Империи и Содружестве» и сборный пакет из разных областей. На этом всё! Только самый минимум для адаптации. Денег, кроме трех китов на выходное пособие, не дадут. На что будете жить? Без профессии и средств к существованию?

Мне даже на миг показалось, что он действительно переживает за мою дальнейшую судьбу.

– И все-таки я рискну. Рекламные проспекты с адресами компаний у меня остались, обращусь к ним или возьму кредит на обучение.

– Тогда под протокол: Антон Кремнев, подтвердите, что вы отказываетесь от выбора профессии в Центре беженцев, берете всю ответственность за свою дальнейшую судьбу в свои руки и не имеете к Центру беженцев и империи Антран никаких претензий, – быстро проговорил председатель.