Текст книги "Горячее лето 42-го (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 9

«Насилие – суть войны».

Маколей, Томас Бабингтон.

Очнулся я к счастью почти сразу. Аптечка на автомате стояла, так что излечила от всех повреждений. «Тигр» потерян, тут и на гусеницы ставить нужно, кстати одной нет, сорвало, и изувечен, поэтому я решил сменить его на «Т-10». Заминка со стрельбой если и была, то незаметная. Арта быстро нашла дивизион тяжёлых гаубиц что по мне били, судя по длинным стволам французские трофеи и стала выбивать расчёты и орудия, а я, открыв люк, не обращая внимания на звон пуль, что горохом попадали в башню «Тигра», и выкатившись наружу, прихватив автомат и вещмешок, подполз к своему советскому танку, тот подкатил поближе, пулемётчиков что себя проявили тот уже уничтожил. Я забрался под танк и втиснулся внутрь через эвакуационный люк в днище. После этого танк покатил вперёд, а я купил новую арту, британскую, и теперь две арты работали по противнику. По факту я выбил основной состав артиллерии, где-то девяносто батарей разных калибров, не считая «Доры». Да две самоходные мортиры «Карл». А ведь некоторые батареи были сверхтяжёлые. Двести миллиметров и триста. Однако я повернул с дороги на Севастополь в сторону Николаевки, двигаясь в ближнем тылу стоявших на передовой немецких и румынских войск. Но был ещё поворот в сторону Ялты. Там расстояние тоже немалое и своей артиллерии хватало. Ничего, дойду до Николаевки, посещу село, комендатуру расстреляю с казармой, развернусь и буду подчищать то что не додавил и не добил, и на Ялту пойду. Кстати иногда я замечал татар на разных высотах, что за мной наблюдали, горели те красным, поэтому я их накрывал артой, танки не доставали. В результате к восьми вечера, когда я добрался до Николаевки, немцы уже не пытались устроить заслоны и выстроить оборону, а спешно отступали с моего пути, но я нагонял и вёл прицельный огонь. В основном арты работали, но и для танка работа находилась, мелочь подчищал. Так вот, к моменту, когда я зашёл в Николаевку и пострелял там, подчищая село, и покинул город, это произошло, когда уже стемнело, на моём счету уничтоженного противника теперь стало: пятьдесят девять тысяч девятьсот три солдата и офицера Вермахта и Люфтваффе. Тридцать шесть тысяч румынских солдат и офицеров. Четыре тысячи триста пять татарских добровольцев. Немцы всех под мою группу кидали, отчаянно пытались остановить хоть как-то. Помниться атака румынской кавалерии поразила, почти три тысячи солдат, с саблями наголо, да плотным строем, ох и поработал. Я к тому моменту «Т-10» уже частично модернизовал, ходовую, двигатель и башню, потому купил зенитный «КПВТ», тем более спаренный с пушкой пулемёт тоже был крупнокалиберным, ДШК. В общем, фарш. Правда, кавалеристы, пусть и осталось их половина, досказали до моей группы и начали, вы не поверите, рубить установки и танки саблями. Видимо в азарте. Пока офицеры не привели их в порядок, отдавая приказы, и те не начали использовать гранаты. Однако танк мой крутился и постоянно стрелял, перезаряжал пулемёты и стрелял. А технику, повреждённую подрывами, сразу восстанавливал. Арты не отвлекались и вели огонь по румынским бронетанковым силам, где-то около батальона в четырёх километрах от нас драпало. Отбился я от кавалеристов, около двух сотен ушло. Я на том поле ещё час стоял. Подранков добивал, да и лошадей. Жалко их было. Вот странный человек, лошадей жалко, а людей нет. Хотя, какие румыны люди, если вспомнить что те творили?

В Крыму румын мизер осталось, так что я подумывал переместиться на Запорожье вот уж где их немало. Мысль интересная, но после выполнения квеста. Двигался я обратно уже в четырёх километрах от линии фронта, даже кое-где советские окопы видел. У советского танка был прибор ночного видения, и я его вполне легко и по полной использовал. Арты всё также работали без устали, а танком я расчищал дорогу. Били те по миномётным позициям, ближним тылам стоявших дивизий, накрывали обнаруженные тылы, особенно где машин много, склады, в общем хорошо шли, за нами пожары и смерть оставалась. Наши особо не дёргались, видимо ожидали что дальше будет. Всю ночь шёл в сторону Ялты, пока не пересёк полуостров и не вышел к морю с другой стороны. Это в девять утра произошло. Снова поработав аптечкой, а то что-то в сон кидало, я развернулся и пошёл обратно, и вот что обнаружил, немцы покидали позиции на передовой и быстро уходили. Понять их тоже можно, всё что приготовлено для штурма уничтожено, скоро и за них примутся, тем более штабы их на передовой я обязательно своими «чемоданами» закидывал. Складов немало подчистил, нечем воевать, да и некому по факту. А когда рассвело, наши постепенно, а потом увереннее двинули вперёд. В боевое соприкосновение я с ними не вступал, а двигался в порядках немцев, точнее подгоняя их по одной из дорог на Симферополь. Что на других творилось не знаю. Знаете, что они сделали? Все части что были рядом, спешили сдаться советским войскам. А видя, что я сразу прекращаю вести по ним артиллерийский огонь, и остальные следовали их примеру. К трём часам дня советские войска, не имея особо для этого сил, победным маршем двигаясь по дорогам, освобождали территории Крыма, даже Симферополь заняли. Туда первыми моряки вошли, из бригады морской пехоты. Его от вражеских солдат партизаны зачистили, поэтому выжившие жители встречали наши войска с цветами. Я город ранее быстро проскочил. Вот у меня встречаться с местным командованием никакого желания не было, поэтому на максимальном ходу, что мог выдавать мой тяжёлый танк, следовал в сторону Джанкоя. Арты стреляли часто по отступающим немецким войскам, да бегущим по факту, не все сдавались, а кого я принудил. Искал я «Шторьх» себе, да пока не находил. «Т-10» я полностью модернизировал, баллов хватило, французскую арту прокачал до восьмого уровня, как и британскую до девятого, даже покупал их и использовал. Да и сейчас те при мне и ведут огонь, внося смуту в отступающие немецкие войска. Они даже в такой ситуации это делают в порядке и дисциплинировано. За это их можно уважать, но только за это.

Так я и двигался весь день. Танк стрелял часто, по красным точкам, проходил татарские сёла, не жалел, работало всё вооружение, по зелёным и оранжевым не стрелял, гасил только красных, и следовал дальше. Мне повезло, у Джанкоя я обнаружил на поле немецкий связной самолёт, но не «Шторьх», а «Мессершмит-108». Модель «Тайфун». Тот скоростнее чем «Шторьх», дальность в два раза выше, крыло ниже и четырёхместная. Машина хороша, но я на таких не летал, придётся учиться по ходу дела. В самолёт как раз споро грузились двое, видимо эвакуировались важные чины. В последние пятнадцать минут я не стрелял, сразу как увидел самолёт наведением одной из арт, цели искал. Вот и молчали пушки, чтобы не пугать пилота, и гнал на максимально скорости. Целей конечно хватало, те же татары, немцы, редкие румыны, они мелкими группами и в одиночку шли или ехали. Татары дважды мне засады устраивали, в первой было сотню человек при танке, «Т-26» и двух орудий. Ну и уничтожил всех, во второй раз три сотни, хорошо вооружены советским оружием. Шесть пушек и два миномёта. У меня арты первыми шли, чтобы огонь на них вызывать, не жалко. Да и мин я опасался, уже подрывался и больше не желал такого. Так татары из группы в три сотни такой фугас как раз и заложил, что от арты мало что осталось. Этих тоже всех положил, специально на двадцать минут задержался, чтобы никто не ушёл.

Хочу отметить что стали наши самолёты часто летать, мою группу быстро обнаружили, кружились сверху, наблюдали. Крыльями качали, внимание привлекали, но на связь я не выходил. Правда, чуть позже вышел, вынудили. Так вот, я выкатил из-за холма, немцев на поле было шестеро, трое в самолете, и трое у легковой машины, провожающие видимо. Вот проживающие и засекли меня. А я остановил танк и прицелившись, выстрелил. Из зенитного пулемёта. Один патрон, пуля которого прошла через кабину самолёта, я опасался повредить мотор и приборы управления, потом по тем троим что у машины были, они разбегаться стали, но от пули не убежишь. Расстояние километр до цели, плёвое. Дверца кабины «Тайфуна» открылась, и оттуда выпал пассажир, скатившись по крылу и замерев на траве. Больше тот не шевелился, и в самолете шевеления я не заметил, быстрым ходом сближаясь с самолётом. Окраины городка пусты были. Подогнав танк к самолёту, мотор у того гудел, винт вращался, я поставил его так, чтобы тот корпусом закрывал меня и самолёт со стороны города. Арты встали метрах в ста и открыли огонь по дальней цели, а цели были, оставлять их не хотелось. Видишь противника – уничтожь, и я работал по такому принципу. Подранков не было, я придержал открытую дверцу самолёта и заглянув внутрь, поморщился от увиденного. М-да, фарш. Хорошо не тошнит, уже насмотрелся, и не такое видел.

Вздохнув, я купил канистру воды, и тряпки, да просто простыню, после этого осторожно вытащил тело разорванного пополам пассажира, полковника германской армии, и лётчика, тот умер от травматической ампутации плеча с рукой, видимо в пол-оборота сидел и ему тоже досталось. Полковника пополам разорвало, а второго пассажира что наружу выпал и умер, по боку, но ему хватило. Хороший выстрел, удачный. Вот так вытащив тела, заглушил мотор, тут всё понятно с управлением было, перекрыв бензопровод, с стал отмывать кабину. Та широкой была, по сравнению со «Шторьхом», где пилот один сидел, тут два кресла спереди, и два сзади. Одна простыня, покрасневшая от крови, была выкинута, вторая, вот третьей отмыл и насухо всё протёр. Конечно найти следы крови можно, но в щелях, но до такого маразма я не дошёл. Самолёт для меня одноразовый, перебраться ближе к Одессе, а там сам освоюсь. И вот, когда я закончил, кстати, «Опель» с открытым верхом я уже продал, и послышалось гудение в небе. Я его не сразу расслышал, оглушён был работой арт, но по крайней мере на пять километров вокруг крупных немецких или румынских частей не было. Если немецкие я просто разгонял, то румынские добивал до победного конца, никто не должен вернутся на родину, все тут, гады, полягут. Сейчас арты работали по железной дороге. Расстреляли поезд, что шёл на полуостров, как раз к Джанкою подходил. Сейчас он полыхал. А вот что он вёз я так и не понял. Маркировок на вагонах не было. Так вот, послышалось жужжание мотора и показался связной советский самолёт «У-2». Сверху его сопровождали три «ЛаГГа» примерно на километровой высоте. Хм, думаю их навёл тот «Як», что недавно тут крутился. Вот этот связной самолёт, сделав два круга, лётчик явно высматривал удобное место для посадки, и совершил её. Истребители так и вились наверху. Бегать к самолёту я не стал, тот подкатил и встал метрах в ста, его борт покинули двое, сам лётчик и некто в командирской форме. Когда те подошли я уже рассмотрел знаки различия, командир полковник, а летун старший сержант. Общаться не хотелось от слова вообще, жаль не успел улететь, знал бы, в полёте домыл самолёт.

Вот так помыв руки в ведре, а я ведро купил, а то неудобно с канистрой, и отряхивая их, с интересом наблюдал за подходившими гостями.

– Полковник Говорунов, представитель штаба Пятьдесят Первой армии, – козырнув, сообщил полковник. – Вы, старший лейтенант Шестаков.

Это не было вопросом, полковник – это точно знал, что и озвучил, да и комбез мой был поверх нательного белья, знаков различия не имелось, так что я лишь кивнул, подтверждая. Мы обменялись удостоверениями, изучая их, после чего вернули корочки друг другу.

– Так и есть. Чему обязан вашему появлению, товарищ полковник?

– Ваше внезапное появление нам сильно помогло, хотелось бы знать ваши планы.

– О как? О своих планах я пока сам не знаю. Я планировал на стыке Юго-Западного и Южных фронтов работать, но мне поступил приказ срочно прибыть в Крым и не допустить прорыва обороны, и ликвидации вашей войсковой группировки. Ну и помочь расширить плацдарм. Атаку немцы планировали провести сегодня, четвёртого июня, все силы для этого у них были. Пришлось работать по их артиллерии и тылам. Как мне кажется у меня это хорошо получилось. Одних артиллерийских батарей больше ста шестидесяти уничтожил, вместе с расчётами.

Тут в очередной раз грохнули залпом арты и то что те стояли в ста метрах не сильно помогло, всё равно оглушили, я-то привык, а гости вздрогнули. Хотя вроде арты уже четыре залпа ещё при них дали. Сам лётчик, представился, и отошёл в сторону, чтобы не мешать нам общаться, и с интересом изучал «Т-10», что стоял в пятнадцати метрах от нас боком, повернув башню и держа под прицелом окраины города. Вид у него для этих годов действительно слишком… непривычный и пугающий. А арты в последние две минуты работали по перекрёстку дороги, где возникла пробка, вот и разносили её. Я же, мельком подкорректировав наведение, пока очередная перезарядка шла, на крупную тыловую колонну, боевых частей я уже не видел, и услышал от полковника:

– Ваша помощь неоценима, это понимают многие. Кстати, как мы смогли убедится, немцы Крым покидать пока не собираются, отойти отошли, но сейчас занимают оборону на линии Евпатория – Феодосия. Опорными пунктами обороны у дорог, перекрывая все возможные пути обхода. Местные жители из татар активно им помогают.

– Это всё конечно интересно, но мне это зачем знать?

– Вы, товарищ Шестаков не собираетесь продолжать воевать с армией Манштейна?

– Свою работу я закончил. Приказ звучал так, помочь в обороне советским войскам, при возможности расширить и увеличить удерживаемый плацдарм. Я выполнил этот приказ?

– В полной мере, – кивнул тот. – Однако командование поставило мне задачу приказать вам продолжать так активно и результативно действовать, однако поступившие из Москвы указания, противоречат этому приказу. Мне приказали быть с вами вежливым и корректным.

– Ах вон оно в чём дело? – с пониманием я откинул голову, как будто кивнул назад, кивнул сам себе, своим мыслям. – А я ещё удивляюсь чего это вы такой вежливый, а то пока зубы не выбьешь и не заставишь их собирать, никакого нормального разговора, только давление званием и чином. По-другому старшие командиры просто не умеют общаться и не хотят.

Тут я вспомнил комиссара Дурова и нахмурился, отвернувшись, не везде так и люди разные, я уже один раз ошибся и не хотел бы повторения, а так уже стало понятным чего хотел полковник, поэтому и сообщил:

– Планы мои поработать на Запорожье. Задача обескровливание румынской армии. Можете так и передать своему командованию.

– Кстати, особисты при опросе пленных смогли выяснить что вы не брали пленных?

– Да. Мне их некуда брать и размещать, к тому же румын я принципиально не беру в плен. После их карательных действий по мирному населению на оккупированных территориях, я думаю такой приказ отдаст любой здравомыслящий командующий. Я поклялся себе, что уничтожу сто тысяч румынский солдат и офицеров. Сейчас пока счёт до сорока тысяч не дошёл, маловато их тут надеюсь доберу на материке в зоне работы Южного фронта. Так что если ваше начальство интересуют мои планы, то до получения следующего задания я собираюсь уничтожать румынские войска в зоне действий Южного и Юго-Западного фронтов. Раз я поклялся себе уничтожить сто тысяч румын, то я это сделаю. Мне на это понадобится от недели до десяти дней. Я понимаю ваш интерес по освобождению Крыма. Предлагаю такой вариант, атаки будут иметь большие потери. Вы пока освойте уже освобождённые территории, встав рядом с передовой, и подождите, подтяните резервы, запасы пополните. Закончив со своими делами, я появлюсь и поработаю с немцами в их тылу. Собьют с позиций, и вы уже будучи готовы погоните немцев дальше.

– Сомневаюсь, что командовании пойдёт на это, особенно Член Военного Совета фронта требует продолжать наступление, хотя резервов у нас на это нет. Сил едва хватает удерживать уже освобождённое.

– Вы сами поставили их над собой, что ж теперь плакать? Я вам больше скажу, по полученным мной сведеньям, именно ваше командование и политработники довели ситуацию до захвата Крыма. Полная некомпетентность, тупость и попытки свалить вину на других ни к чему хорошему не приведут. Пока вы не смените их, Крым вам не удержать и не отбить. Хотя, я могу и ошибаться. Уже ошибался и теперь на воду дую.

– Я вас понимаю, – кивнул полковник с задумчивым видом. – Вы действительно тут не совсем правы. Я служу в Крыму с сорокового, сам не сразу освоил местную специфику службы. Могу сказать, что для нас война была где-то там, далеко, и столь неожиданным стало появление немцев у Перекопа, и последующая атака.

– Это всего лишь отговорки чтобы выгородить себя. Одна оборона Одессы чего стоила. Хотели, подготовились бы, и не нужно кивать на специфику. Расслабились, вот и получили по морде. И правильно получили, заслуженно. Это я вам не напомнил ещё что с начала войны и до появления немцев в Крыму, служба у вас шла по мирному времени с выходными в воскресенье.

На это полковник ничего не сказал, тут он как раз был со мной согласен, по лицу было видно. Однако перевёл разговор на другую тему:

– Меня попросили уточнить. Если вы воюете в нашей форме, имеете документы комсостава РККА, то почему отказываетесь подчиняться старшим командирам? Устав вам не знаком?

– Почему же, знаком, – улыбнулся я, и пояснил. – Однако у меня приказ, игнорировать приказы любого, кто старше меня по званию. Мой непосредственный командир единственный кому я подчиняюсь. Им является, маршал Шапошников.

– И подтверждение у вас есть? – мягким тоном с вопросительной интонацией уточнил полковник.

Кстати да, купить в магазине можно что угодно и разные бумаги тоже, включая порученца Сталина. Тут я замахиваться не стал, выбрал Шапошникова, так что сунув руку за отворот комбинезона, как будто за дополнительной бумагой, а сам купил в магазине удостоверение личного представителя маршала Шапошникова, и бумагу за его подписью о том, что я являюсь отдельным подразделением и обязуюсь выполнять его прямые приказы. Другие командиры, включая командующих фронтов и Членов Военного Совета, мне не указ. Так что рука, нырнув за отворот комбеза появилась с этими бумагами. Удостоверение мне стоило сто тысяч кредитов, а бумага пятьдесят тысяч. Полковник их изучил, очень внимательно, и вздохнув, сообщил:

– Товарищ Шапошников лично меня по правительственной связи инструктировал. О том, что вы его представитель, он мне не сообщал.

– Может забыл, – пожал я плечами.

– Возможно, – как-то подозрительно легко согласился тот, не спеша возвращать мне документы представителя.

Тут нас отвлекли, в небе разгорелся воздушный бой, звено прикрытия было атаковано тремя парами немецких истребителей. Посмотрев на небо, я быстро сказал:

– Значит, договорились. Десять дней, и я возвращаюсь в Крым и помогаю вам. Единственно, если вы сами решите атаковать и наступать не дожидаясь меня, то уже не вернусь. Сами так сами.

– Я всё передам.

Дальше я залез в самолёт, на документы представителя Генштаба я махнул рукой они мне без надобности, разве что вызовут в верхах лишние вопросы, однако мне было плевать. Если надо ещё куплю. Я запустил мотор, погонял его, и разогнавшись, тут длина полосы больше нужна, взлетел, как раз под очередной залп арт. А непростой самолёт в управлении, я осваивался в полёте. Гости улетать не торопились, как я понял их интересовала моя техника. Но та самоуничтожилась, и вскоре растаяла, а я улетел на бреющем. Сам воздушный бой разбился на фрагменты, однако два истребителя немцы сбили, потеряв один свой. Третий наш ушёл, смог отбиться, он и сбил «мессер», и оторвался. Явно опытный лётчик. Гостям пришлось ждать пока немцы улетят, однако мне уже было не до этого. Днём лететь над вражескими территориями опасно, но что хорошо, немецкие наблюдатели за воздухом о пролете моего трофея были извещены, так что тревоги не поднялось. А направлялся я к Северскому Донцу, на тех территориях размещались отдельные румынские части Третьей армии, общим количеством около шестидесяти тысяч. Сейчас они активно помогали немцам в наступление, хотя немало румынских частей занимались охранными функциями. Карты, устаревшие на несколько дней, с их последними местоположениями у меня были, так что я знал чего ожидать и где их искать. Хотя бы примерно.

Я покинул территорию Крыма, и найдя пустынную местность у небольшого озера, совершил посадку. Охи непростая. Никогда на такой скорости не садился, чуть не завалил самолёт на бок. Потом накрыл самолёт маскировочной сетью, покупался, вода тёплой была, эх, а в море не купался, но надеюсь ещё будет возможность. Быстро поужинал в сухомятку, молоко с булочкой, и укрывшись в тени самолёта только начал засыпать, как раздался мелодичный звонок пришедшего сообщения, и я, сев, прочитал его. Что-то задержались, квест я выполнил. Итак, баллы я получил, возможность управлять двумя машинами одной страны, но разных моделей, тоже. Тут и бонус получил, открыл его и изучил. Вот он меня порадовал. Хотя я в душе надеялся, что бонусом будет возможность управлять хотя бы четырьмя машинами, а не тремя. Всё же трёх мало, тут одно радовало, что оружие у меня не перегревалось от стрельбы, иначе плевалось бы только, а так только благодаря этому и тому что постоянно ремонтировал и сразу покупал уничтоженную технику и удалось провернуть этот рейд. Немцы надо сказать были ну очень упорны, пока наконец не удалось их запугать, и те не поняли, что мои танки непобедимы. Дальше уже те бегали, а я их гонял. Ещё по линейкам техники, воюя или точнее играя, всё же я пусть и в прошлом нахожусь, но игрок, то понял, что «ПТ», мне просто не нужны. Только танки и «САУ». Неповоротливые самоходки хороши в обороне, а я в ней фактически не стою, танков вполне достаточно. Оттого я «ПТ» и не использовал, да и не планировал. А бонус достаточно простой, но в тоже время нужный. Тот состоял в том, что моя тактическая карта, а её размер, если я в центре, на пять километров во все стороны. Карта квадратная, поэтому к углам чуть дальше, пять с половиной где-то. Жаль карта привязана к компасу и не крутится. А так благодаря бонусу размер карты увеличился до шести километров разные стороны. То есть, на километр больше, чем ранее было. Это действительно нужно. Дальнобойные орудия немцев бьют за пределами дальности моего управления артами, и я не мог их подавить, не видя. Приходилось прорываться к ним поближе, чтобы арты могли работать, и это под постоянным огнём. В принципе, и сейчас не могу достать их, но увеличившаяся карта теперь облегчала обстрел противника, ранее недоступного. Лучше бы карта на десять километров была, это идеально, орудия добьют, некоторые и на двадцать стрелять могут, но блокированы размерами карты, а теперь стало чуть получше. Вот именно что чуть.

Я только снова лёг, как пришло следующее сообщение.

– Да дадите вы мне гады поспать?! – зевая, возмутился я и, лёжа, устроившись на лежанке поудобнее, спал я в одних трусах, накрывшись плащ-палаткой, и открыл новое сообщение:

«Игрок, вам предлагается новый квест. Информация по нему будет доступна после согласия. «Да-нет». Награда за выполнение квеста предлагается в трёх вариантах на выбор. Первый – сорок пять тысяч баллов на личный счёт и возможность полного управления пятью танками или установками одновременно. Второй – сорок тысяч баллов на личный счёт и звание капитана, должность командира батальона. Третий – пятьдесят тысяч баллов и увеличение тактической карты на дальность до девяти километров».

Внимательно изучив предложение, я задумался. С вручением сообщения была отметка что ответить нужно в течении часа. То есть, попридержать и повоевать с румынами не получится. Отвечать нужно сейчас. Вздохнув я подтвердил получение нового квеста, отметив выбор в качестве награды третье предложение. Да, с пятью танками или установками я сильнее, но с такой дальностью я становлюсь более зрячим, поэтому после трёх минут размышлений я и выбрал именно третий вариант. Тем более он впервые мне был предложен, а управление пятью машинами не в первый раз встречается, как и звание капитана. Чего мне его суют? Хм, а какие с ним могут быть выгоды? Жаль информации по этому нет. А так немало немецких и румынских частей уходило от моего преследования, из-за куцего размера карты. Нет, потом я их нагонял и уничтожал, но главное, что я был связан по рукам и ногам размерами карты и работал только потому что видел. А тут бонус в километр, и ещё три в качестве награды получу после выполнения нового квеста. Кстати, о чём он? Открыв только что пришедший файл с информацией по квесту, я всё больше хмурясь читал информацию по заданию. В районе Харькова, и в самом городе, было создано четыре сортировочных лагеря для военнопленных, их готовились отправить дальше в тыл. Моя задача освободить всех, снабдить оружием. Общее количество военнопленных, около ста пятидесяти тысяч. Я даже поёжился представив, что они устроят у немцев в тылу, когда их освободить и вооружить. По времени и срокам. Жёстко они не стояли, но желательно начать не позже десятого июня, сегодня четвёртое напомню. Срок выполнения тоже не лимитирован, как успею, так и успею. Бонуса не предлагалось.

Вот так закончив изучать задание по новому квесту, я свернул файл и запахнувшись в плащ-палатку вскоре уже спал. Ночью вылетаю дальше. Тянуть не буду, выполню квест и займусь румынскими войсками. Раз уж решил заняться их уничтожением, значит стоит. А то те творили немало чего, а потом быстро, раз, и перепрыгнули в стан союзников Союза, к ним даже судов за то, что те творили, не было. Ну уж нет, если и переметнутся, то в усечённом составе.

Проснулся я как стемнело, быстро позавтракал, собрался, в бак залил бензин, там треть бака было, так я танковый авиационный использовал, всё равно другого нет. Ну и полетел дальше, ориентируясь по карте и наземным ориентирам. А летел я к румынскому аэродрому. Надеюсь тот ещё там. До него было триста километра, до Харькова меньше ста останется. Уничтожу, нормального топлива добуду и дальше полечу. Вроде мотор кушал то что я намешал без проблем, но всё же чисто авиационный стоит использовать, а не этот эрзац. Так бы и долетел, но недалеко от передовой я вдруг обнаружил большую массу войск, покрутился над ними и понял, тут не меньше ста тысяч было, похоже резервы, немцы явно собрались ударить в этих местах от Днепропетровска на Павлоград, прорывая советскую оборону. В этой истории Павлоград так и не был оккупирован немцами и пока держался. Жаль всё сплошными красными полями было указано, где немецкие войска, а где румынские, не указаны. А те тут должны быть, точно говорю. В общем, я не мог пролететь мимо, так что сами виноваты, что румын держат при себе.

Войска противника сосредоточились у дороги, встав в поле на отдых, ночь – спали. На шум в небе особо не обращали внимания, видимо узнали по мотору свой связной самолёт. Однако немцы педанты, быстро свяжутся со своими летчиками и выяснят что никто из их коллег тут летать не должен, в расписание пролёт не внесён, так что я поспешил совершить посадку. Отлетел над войсками подальше от передовой, найдя их тылы, и сел там, прямо на дорогу. Самолёт отправил в магазин, продав, всё равно к нему уже не вернусь, и подумав, вызвал два танка и «САУ». «Т-10» вызывать не стал, хотя полностью провёл тому модернизацию и стал копить на следующий танк, но он меня не интересовал, хотя и десятый уровень. Вот «ИС-7» вполне. Поэтому купил «ИС-3», чтобы исследовать девятый и потом десятый уровень советской тяжёлой техники, немецкий «Е-75», да я заработал на него, но использовать планирую впервые, только купил, ещё дубовый. Арту французскую восьмого уровня, та была полностью модернизирована мной, и я начал копить на девятый уровень. Кстати, из всех арт мне именно французские пришлись по душе в одиночном плаванье. Если в группе, то уже не так важно, а так французские машины скоростные и вполне скорострельные. Вот так устроившись в немце – я запустил двигатели всех машин и пошёл громить армейские части противника, начав с тылов и артиллерии, тут восемь тяжёлых дивизионов было неподалёку. Вот танками и атаковал. Арта нужна чтобы бить по тем, кто пытался бежать, перекрывая дорогу и направляя в нужную мне сторону, в мою. Под танки.

***

Устало привалившись к борту «ИС-7», сидя на зелёной траве, я стянул промокший от пота шлемофон, и вытер им лицо. Не сильно помогло, только развёз пот, поэтому купив платок в магазине, стал вытирать уже тщательнее. Жара стояла сильная, хотя уже вечерело, через час должно стемнеть. Вдали громыхало, это освобождённые мной советские военнопленные вооружившись на немецких сборных пунктах трофейного советского вооружения, рвались к фронту. Хлебнув за две недели немецкого гостеприимства в лагерях, злые до предела, пленные вооружались за счёт убитых мной немцев, румын и итальянцев, на выше описанных сборных пунктах вооружения, я помогал их захватить, продовольственные склады в Харькове тоже, освободив лагерь и в городе. Дальше те прорывались, рассеявшись на огромной территории, а я отъехал в сторону и вот встал. Что я могу сказать? Квест я выполнил, хотя подтверждения пока не было, в Крым не нужно, там войска сами двигались, наступая, и не безуспешно. Клятву данную себе выполнил, румын даже больше уничтожил, сто двадцать одну тысячу девятьсот семнадцать. Третья румынская армия прекратила своё существование, генералитет тоже перебит был. Четвёртая румынская армия потеряла две дивизии, и был потрёпан один корпус. Также бил немцев, в основном «СС», от полков до дивизий. Этих тысяч тринадцать настрелял. По квесту, то пленных освободил, их было сто двадцать тысяч, часть пленных немцы уже отправили в тыл, помог чем мог и отправил к нашим. Что делать те и сами знали, на захваченной технике, забрав со складов всё продовольствие и вооружение, пошли на прорыв. Где малыми группами, где крупными. Мне удалось освободить небольшой лагерь со старшим комсоставом, там была всего сотня человек, вот они и взяли командование на себя, тем более там было пять генералов. Квест выполнен и что делать я пока не знал. Нет, что сейчас делать знаю, не зря на берегу речки остановился, хочу в воду, охладиться, а вот что потом? С румынами план выполнил, их с такими потерями спешно отвели от передовой. Десять тысяч итальянцев набил, немцев сто шестьдесят тысяч, ещё добровольцев из множества стран, где от батальона до бригад было, но это так, мелочи. Добровольцев я особенно не жаловал, эти хуже румын, их всегда до конца давил. И это всё за восемь дней с момента как покинул Крым, и все эти восемь суток я не спал и вёл сплошные бои днём и ночью. До этого я никогда так не делал и столько не тянул, но скажу, что всё выдержал. Правда, спать хочу, надеюсь мне это удастся. Я сидел и думал, где мне ещё поиграть? Думал насчёт Берлина, но честно скажу попугать могу, но неинтересно. Хм, а финны? Как я про них мог забыть?! Вот так быстро прикидывая свои шансы, раздеваясь, я подошёл к песчаному берегу и солдатиком прыгнул в воду. Пора охладится и ополоснутся.