Текст книги "Уникум (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– За восемь месяцев не привык, а тут привыкнешь? – хмыкнула та.

– Не трави душу. Ладно, времени мало, научу пистолетом пользоваться и применять.

На это час ушло, с учётом того что мы ещё двадцать минут покувыркались в постели, я новых сил накопил. Ну покувыркались слишком громко сказано, с животом Светы – это сложно, всё же шестой месяц срок пошёл, но главное можно, и мы делали. Та записала мои новые данные, чтобы в метрику ребёнка внести, после этого мы собрались и посетили фотоателье, где нам сделали снимок. Света на стуле, я за спинкой стоя в своей новенькой красноармейской форме. Только сегодня надел. Фото на память, та уже сама заберёт, когда фото готово будет. Кстати, на форме у меня два значка, Ворошиловский стрелок второй степени, до первой немного не дотянул, всё же другие приоритеты важнее были, не разорваться же мне. Ну и значок отличника академии. Пусть и курсов, но всё же. Такие значки всего восемнадцать человек получили. Я как отличник замкомвзвода мог бы стать, но блатных у нас в группе хватало, и без меня было кого назначить. Мы под ручку возвращались на квартиру, я покидать её, а точнее постель, до вечера не планировал, как заметил музыкальный магазин. Деньги у меня были в нагрудном кармане гимнастёрки, поэтому притормозив кивнул на магазин:

– Зайдём?

– А ты умеешь играть?

– На аккордеоне и баяне.

– А почему в училище не брал?

– Я же не идиот. В этом случае я бы напрочь лишился личного времени, которого и так было мизер. А тут нужно восстановить навык, всё же год не играл. Пальцы конечно я разрабатывал, есть специальная гимнастика чтобы их в тонусе держать, но это не то. Тут именно на инструменте навык нужно поддерживать.

– Ну да. Тут ты прав. Давай зайдём. А пальцы у тебя красивые, длинные и музыкальные.

– Бывший родитель планировал что я как и он хирургом стану.

– Жаль, что твои родители умерли, – посочувствовала Света.

Я ей не говорил, что те умерли для меня, а не по-настоящему, пусть и дальше так считает.

– Да, жаль, – ответил я, козырнув командиру что шёл навстречу, капитан-артиллерист, и потянул за ручку, открывая тугую дверь, пропуская вперёд Светлану.

Мы прошли в магазин, кстати, совсем даже не пустой, тут с полтора десятка человек было. Несколько мам своим детишкам покупали их первый инструмент. Даже странно, среда, час дня, а столько народу. Мы прошли в зал с аккордеонами, где я завис, изучая ассортимент. Надо сказать, что о инструментах этих времён я мало что знал. Глеб был туг на ухо, не имел музыкального слуха, но к счастью у меня не было с этим проблем, я уже проверял, в академии был у одного курсанта баян, пробовал, получалось неплохо. Когда наконец появился продавец я уже выбрал. В принципе тут и выбирать было не из чего, оказалось в Союзе в данное время клавишные аккордеоны не были распространены, баяны да гармоники, и всё. Поэтому те четыре аккордеоны что были выставлены на витрине, оказались немецкими. Двух марок. Одна модель меня сразу не заинтересовала, а вот фирмы «Hohner», и с искривлённым для удобства руки грифом, очень даже понравился. Пока только внешним видом, как тот звучит я ещё не слышал. Накинув ремни на плечи, я отстегнул застёжку и проиграл пару нот, проверяя звучание. Пальцам пока непривычно, мне ещё предстоит изучать инструмент, но в принципе всё знакомо. Так что уже через десять минут я наигрывал незатейливую мелодию, продолжая знакомится с инструментом. Попробовал сыграть рок. Я этому учился в Бразилии, там классный мастер был по року на аккордеонах, но не получилось, сплошная фальшь. Нет, инструмент потянет такое звучание, я сам пока не тянул, нужно восстанавливать навык. Однако, чтобы сделать приятное Свете, стал наигрывать и приятным сочным баритоном запел, глядя той в глаза, уже никто не существовал для нас двоих, я и она:

– Темная ночь, только пули свистят по степи,

Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают.

В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь,

И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.

Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,

Как я хочу к ним прижаться сейчас губами!

Темная ночь разделяет, любимая, нас,

И тревожная, черная степь пролегла между нами.

Верю в тебя, в дорогую подругу мою,

Эта вера от пули меня темной ночью хранила...

Радостно мне, я спокоен в смертельном бою,

Знаю встретишь с любовью меня, что б со мной ни случилось.

Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи.

Вот и сейчас надо мною она кружится.

Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь,

И поэтому знаю: со мной ничего не случится!.. (В. Агатов).

Света слушала внимательно, не отрывая глаз, а по щекам текли слёзы. У меня у самого защипало в глазах, хорошая песня, но сдержался. Я закончил, и сложив аккордеон, сдув меха, как раз застёгивал, когда услышал хлопки ладоней. Посмотрев в сторону прохода в соседний зал, увидел, что практически все посетители и продавцы слушали нас. Света отвернулась, утирая слёзы, хотя тут как раз стыдится нечего, а я, сняв инструмент, спросил у продавца:

– Сколько стоит, и есть ли чехол?

К счастью я уложился в сумму что у меня была, хотя и оставалось семьдесят рублей. И да, чехол был. Пока мы с продавцом всё это упаковывали, мне даже подарили бархатную тряпочку натирать инструмент, мы стали свидетелями забавного разговора между мамой и её сыном. Тот стал яростно уговаривать купить такой же аккордеон, обещая научится, хотя мама его была настроена на баян. Та была довольна, и дала себя уговорить. Как я понял, плохиш был против музыки и его явно силой собирались ею заниматься заставить, а тут сам захотел. Вот что хороший пример делает. Ещё двое парнишек, мамы которых выбирали скрипки, проводили нас грустными глазами. Повесив аккордеон на левое плечо, я так под ручку и дошёл со Светланой до её дома. Утечку устранили, соседка передала ключ, а то сантехник не достучался, нас не было. Мы же продолжили отдыхать, ну и я собирался потихоньку. Вещмешок пополнялся. Запасные портянки, исподнее, полотенце, мыло, новая зубная щётка, зубной порошок в жестяной баночке, и мыло. Всё это я купил и приготовил ранее, во время одного из увольнительных. Тут покупки проще совершать чем в самоволке. Патрули лютовали. Хорошо я бегаю быстро, не догнали, не то пару раз бы точно сидел на гауптвахте. Помимо выше перечисленного был армейский походный набор. Это не бритвенные принадлежности, хотя бриться я начал всего два месяца назад, а столовый. Старый, но на вид новый плоский армейский германский котелок с Империалистической, кто-то трофей продавал. Внутри кружка, и ложка-вилка. Два в одном. С одной стороны ложка, с другой вилка. Не знал что тут такое уже есть, купил с удовольствием. Котелок с крышкой, всё внутри, туда же пачку чая, соль и куски сахара до полного. Крышку еле закрыл. У бритвенного набора сама бритва, наша уже, но качество отменное, потом помазок и зеркальце. Само зеркальце в нагрудном кармане храню. Купил нож, похожий на финку, но с защитой чтобы пальцы не порезать, за голенищем носить буду. Ну и складной, он в котелке. Моток ниток с иголкой и отрез ткани на подшивку подворотничка. Это пока всё. Сверху «Наган» положил. Плюс ещё Света приготовила еды чтобы до Киева хватило, но в вещмешок уже не хватит места, так та в пакет завернула и бечёвкой перевязала. Там бутерброды, варёная курица, яйца, и лук с чесноком. Однако в сидор я всё же смог впихнуть две банки тушёнки, и десяток ржаных сухарей. Пусть НЗ будет. Переложил всё, чтобы припасы снизу были, уложил чтобы спину не натирать, и всё. Готов.

Когда час до отправления оставался, а у подъезда прогудела клаксоном машина, я такси заказал, таксофон на углу дома, далеко всё же до вокзала, как бы не опоздать, то Света, обнимая, всё же уговорил я её не провожать меня, сказала:

– У меня для тебя подарок есть.

Та отошла к шкафу, повозилась с одним из ящиков и обернулась, держа в руках половинку морского бинокля, его медные части заметно сверкали, явно недавно надраены. Мощная оптика, но без второй половинки получался монокуляр.

– Этот бинокль отца моего мужа, он был морским офицером. У него оставалось два сына, они разделили бинокль пополам. Мне он не нужен, а тебе пригодится.

– Спасибо, солнышко.

Отказываться я не стал, вещь нужная, к тому же от чистого сердца. Пусть медные части могут демаскировать, но будет возможность, закрашу их. Смог впихнуть его в вещмешок, теперь точно полный, после этого мы обнялись, крепко поцеловавшись, и я покинул эту квартиру и этот дом. Не знаю когда вернусь, но постараюсь, ребёнка навестить хочу. Такси аж «ЗИС-101» оказался, лимузин, вот на заднем сиденье и покатил к вокзалу. Доехали быстро, пробок нет, так что вовремя были. Правда мне всё равно старший группы попенял за опоздание, и внёс в список присутствующих. Моё личное дело у него, отдаст в секретный отдел по прибытию. Нас в Киевский Особый Военный округ аж пять десятков танкистов и ремонтников направляли, но вряд ли в одной части служить будем. Раскидают по разным, как я понимаю. Пока же мы ожидали приказа на погрузку. У нас в академии как-то никто не задумывался как нас повезут, я думаю новоиспечённые командиры, скажи им, и вприпрыжку рядом с поездом побегут, патриотизм просто зашкаливал. Я же прикинув, посчитал что могут и в теплушках перевозить, однако мои предположения были обмануты. К воинскому эшелону, явно грузовому, прицепили два плацкартных вагона в конец. Командиры от лейтенантов и выше добирались до своих подразделений сами на гражданских поездах, а вот сержанты, младший начсостав нет, тут всё под команды и строем, как простых красноармейцев. В один вагон мы с трудом уместились, в другом были сержанты из пехотного училища. Точнее даже не уместились, четверо лишних, мест для них нет, пришлось у соседей устраиваться, там места были. Я же занял верхнюю полку чтобы меня не дёргали, сложил вещи и стал ожидать отправки. Наше купе через два от проводника, нужно ещё постельное получить. Однако обломали, так поедим, на матрасе спать будем, хорошо хоть валики подушек есть. Ничего, мы люди военные, нам не привыкать. Вон в мае перед выпуском целый месяц практика на танкодроме Кубинки была, изучали разные единицы бронетехники, так в палатках под шинелями спали.

Только тут парни и заметили музыкальный инструмент. Точнее они его и раньше видели, но с суетой прощания с родными, а много москвичей было среди новоиспечённых командиров, так что их провожали, не до того было, а тут наконец, когда спокойно сели, эшелон тронулся и мы покатили к окраине столицы, и прозвучал вопрос:

– Слав, ты чего инструмент имеешь?

Сказано было с такими интонациями что я насторожился. Меня итак блатным считали. Не многие наручные часы имели, а у меня были, «Командирские». Да и по мелочёвке я был в порядке. Не все подобным могли похвастаться, а инструмент был дорогим. Зависть в интонации к буржую, вот что мне не понравилось.

– Это подарок, – погладив чехол по боку, пояснил я.

– И играть умеешь?

Другой сокурсник, хмыкнув, пояснил:

– Умеет. Вон как на баяне Сидорчука наяривал.

– Слав, сыграй а? – попросил тот же завистник, но уже другим тоном.

– Чуть позже. А так играть буду. Мне руки и пальцы разработать нужно, да и инструмент новый, я на таком ещё не играл. Немец.

– В смысле?

– В смысле из Германии он. В музыкальном продавались, вот мне в подарок и купили.

А чуть позже я исполнил с пяток песен, мелодии пока простые, руки разрабатывал. Устали пальцы быстро, что мне не понравилось, будем больше играть. Всем понравились незатейливые новые для многих мотивы и песни, но дали отбой по вагону, так что легли спать.

Глава 2. Обманутые ожидания и первая стычка.

Двое суток мы добирались до Киева. Сразу видно, что эшелон не спешный, зелёного света на пути не было. Часто на запасных путях стояли. Однако припасов хватило. Многие за водкой бегали на станциях, дежурные на это сквозь пальцы смотрели, но я не пил, один стакан, это мы обмывали звания, и на этом всё. Больше развлекал парней песнями. Я их сотнями помнил. Разучивал до тошноты и неприятия, сложно забыть теперь. Военных я много помнил, тем более пел их в детдоме по праздникам, особенно Победы, но тут не исполнял, рано для них, а вот о жизни или любви, это легко. Пальцы пока разрабатывались, но уже замечаю, фальшивить я стал меньше. Правда и минусы были, пока исполнял в наше купе набивалось народу до предела. Оказалось, я очень неплохо играл и главное пел. Голос у Глеба, а теперь и у меня, оказался чистым и очень хорошим. Разные песни мог исполнять, довольно широкий диапазон. Впрочем, в прошлой жизни у меня похожий голос был, потому так быстро и перестроился. Ломки голоса нет, пока не перетрудил связки, вот и набирался опыта, но если почую что всё, хватит, всё же связки не привычны к исполнению, то закрою концерты.

А так мы прибыли в Киев в десять часов дня, видимо специально рассчитали. Наши вагоны отцепили и эшелон ушёл дальше, а нас с пехотой строем направили к штабу округа. Вообще вроде как в училищах дают направление по местам службы, но у нас новообразованные курсы были, может поэтому? Да и пехота с нами. Так довели до штаба. Оставили ожидать у входа в штаб, тут рядом парк, вот там и стояли, ожидали со всеми вещами, сложив их у ног. Сопровождающие ушли в штаб округа, а чуть позже началось. Вызывали по десять человек, выдавали направление по месту службы, и отправляли в свободное плаванье. Мол, сами доберётесь, билеты у военного коменданта станции получите. Это всё вообще как? Я во втором десятке оказался. Направление в Девятнадцатую танковую дивизию, Двадцать Второго механизированного корпуса что входил в состав Пятой армии Киевского Особого Военного округа. Так что получив направление, попрощался с ожидающими парнями, и прихватив вещи, у меня двое суток чтобы до части добраться, направился к рынку. Нужно прикупить припасов. Денег конечно немного, но хватит приобрести те же пирожки на дорогу. А то НЗ тратить не хочу.

Уйти я успел недалеко. Услышав дробный перестук сапог, обернулся, приметив знакомых парней. Трое меня нагоняли. Оказалось, они тоже в Девятнадцатую танковую дивизию направление получили. Хорошая новость, до Ровно, где та расположилась, вместе будем добираться. Причём один из трёх сержантов пехотинцем был, его в мотострелковый полк направили. Решили вместе ехать, но сначала на рынок, не я один пустой и без припасов. Где рынок мы узнали у прохожих, к слову, в городе на удивление много мужчин в военной форме было, мы вполне вписывались в струю, хотя наша молодость и привлекала внимание. Видно, что только надели новую форму и получили первое звание. Парни весело переговариваясь так и шли за мной. Пацаны восемнадцати лет. Как их ещё назвать? На их фоне я выглядел вполне неплохо, те и в училище тянулись ко мне, чувствуя, что я старше их по жизни и опытнее. Двое танкистов Сашка и Егор, а вот сержант из пехотного училища Антон Сверин. Познакомились пока шли. Денег было мало, у меня по сравнению остальными крупная сумма, пусть и семьдесят рублей. Однако накупить припасов мы смогли. Взяли три десятка пирожков, ехать всё же всю ночь, утром должны быть, на рассвете, потом буханку хлеба, шмат солёного сала, и немного овощей. На водку денег я не дал. Попили свежего пива из развозной бочки, и купив пять бутылок лимонада, дети, направились обратно.

А на станции военный комендант, уже сильно уставший к полудню, не обнадёжил, подходящий поезд на Ровно уже ушёл. Только что.

– Товарищ капитан, а попутные эшелоны есть? – поинтересовался я.

– Эшелон стоит, – подтвердил тот, как будто я не видел, только вот охраняли его бойцы НКВД. – Не советую. Не возьмут. Я просить не буду, а вам откажут.

– Спасибо, товарищ капитан.

Не мы одни уехать не успели, таких молодых сержантов, тут и лейтенанты были, на вокзале хватало. Поздно вечером ещё один поезд будет, в два часа ночи, это запасной вариант, а пока мы прогулялись по путям к эшелону. Не знаю что везли, но на охране настоящие церберы. Нам отказали, причём достаточно вежливо. Повздыхав, мы вернулись, и оставив вещи в камере-хранения направились гулять по городу. Денег особо не было, но на билеты в кино хватило. А мне понравилось. Этот фильм я ранее не видел, назывался «Гибель «Орла»», снятый в прошлом году. Так потянув время, вернулись на вокзал, забрав вещи, и стали ожидать дальше, поужинав в буфете. Развлекать народ не пришлось, радио работало и там давали сборник классической музыки. А когда прибыл поезд, по билетам прошли в вагон. Плацкартный естественно.

В девять часов утра следующего дня, сегодня седьмое июня было, я вышел из здания штаба нашей дивизии, и поинтересовался у парней:

– Куда вас?

Что примечательно, в нашу дивизию получили назначение не только мы четверо, а ещё пятеро. Мы уже на вокзале об этом узнали. Те наперебой стали сообщать полки, на что кивнув, я сообщил:

– Значит мы втроём в один полк. Меня тоже в Тридцать Седьмой танковый направили.

Радости в моём голосе не было, новейших танков в нашей дивизии нет от слова совсем. Ни «тридцатьчетвёрок», ни «КВ», что мы также изучали на полигоне в Кубинке. «БТ» разных версий, да «Т-26». Однако мне и тут не повезло. Ладно бы «БА», эти броневики в принципе неплохи при грамотном применении, но чёрт возьми, я получил под командование химический танк. Огнемётный, если проще. Тут степи вокруг, расстреляют до того как я сближусь и струю пущу. А учитывая слабую броню, и внутри баллоны с химической жидкостью, шансов уцелеть крайне мало. Нет, такие танки в городских боях королями бы стали, только я сомневаюсь, что до этого дойдёт. Не та местность. В первые дни все они будут потеряны от налётов с воздуха или расстреляны немцами. Двое других получили назначения на «Т-26». Считай повезло. Хотя кому как, вполне возможно, что Фортуна повернётся ко мне лицом, со мной такое не раз бывало. Вроде в гуано погружаюсь, а оказывался в золоте. Это я образно. Попрощавшись с парнями, мы забрали вещи, сложенные в общую кучу, и направились прочь от штаба дивизии. Вещмешок у меня за спиной, на левом плече ремни аккордеона, я локтем его придерживаю, на правом боку командирская планшетка висит. Не новая, заметно ношенная и потёртая, но вполне справная. Выиграл в карты у лейтенанта на вокзале Киева, пока поезд наш ожидали. Играли по мелочи, но тот азартным оказался, а у меня математический склад ума, карты запоминаю, так что выигрывать раз за разом, а играли в подкидного, было не трудно. Тот честно отдал проигрыш, и поинтересовался как я выигрываю. Вот не скрывая и ответил, что карты запоминал. Тот не обиделся, но больше со мной не играл. В планшетке кроме бумажного свёртка с тремя пирожками, остальное всё съели, ничего больше не было.

Где находится полк нам сообщили, аж в пятнадцати километрах от города в летних лагерях. Попутной машины не было, утром три ушло в полк, надеюсь по дороге что попадётся. По пути мы посетили рынок, сбросились и купили сала кило, краюху хлеба, две луковицы и шесть варёных яиц. Пирожки брать не стали, надоели. Вот печенья пачку я приобрёл, обнулив наличность. Пачку убрал в планшетку. Надо бы фляжку купить, чтобы запас воды при себе иметь, но чего не было того не было. Ладно одну бутылку из-под лимонада не выкинул и прихватил, заткнув горлышко кочерыжкой, на рынке выпросил, а воду налил на колонке. Бутылку убрал в планшетку, а припасы в вещмешок одного из парней, тот полупустой у него, так и двинули вперёд, покинув окраину города. Кстати, на выходе нас патруль из комендатуры остановил, но документы в порядке, поэтому отпустили. Чуть позже нас подхватил водитель «полуторки», колхозники ехали в кузове, но и для нас место нашлось. Повезло, семь километров проехали, считай половину пути, и на перекрёстке нас высадили, указав куда идти. Так что поправив вещи, навешивая на себя, мы двинули по обочине полевой дороги в сторону летних лагерей нашего полка. Так шагая, обменивались шуточками, я анекдот рассказал, минут десять те над ним ржали, повторяя некоторые обороты. Так бы дальше и шли, как я негромко скомандовал:

– Ложись!

Вбитые рефлексы сработали, оба рухнули в песок следом за мной. Точнее мы с сержантом Егоровым в пыльную траву на обочине, а Олег Васин, на песок, он по дороге шёл, а почва в этих краях в основном песчаной была. Матерясь я теребил лямки скинутого вещмешка. Наконец развязав, достал половинку бинокля и встав на колени, стал рассматривать поворот дороги дальше, что проходил у густого ельника. Я раньше, пару минут назад приметил что мы нагоняем какого-то командира, похоже лейтенант, как и мы из молодых. Парни тоже его видели, но нагонять мы не спешили, нам втроём веселее. По форме понятно кто это, это мы в красноармейской форме, а у того командирская. Да и чемодан в руке. А приметил я как к нему из ельника выходят трое. Вроде трое было. Оружия не видел, но то что в гражданской одежде, это рассмотрел. А помня о бандитах в этих краях, среагировал вовремя. Нам повезло, что нас скрывала складка местности, по сути только головы видно было, прошли бы ещё метров сорок и нас полностью рассмотреть можно было бы. Да, поэтому похоже нас и не заметили. А то что это бандиты я в свой морской монокуляр теперь видел отлично. В руках оружие. Лейтенанта уже разоружили, связывая руки за спиной, видимо сразу убивать не планируют, но тот новичок тут, значит секреты никакие выдать не может. Скорее всего измываться будут, когда ещё хватятся его. Тот видимо тоже понял, попытался сбить одного с ног, толчком плеча, но получил рукояткой пистолета по голове и поплыл, так что в ельник его фактически потащили. Четверо на дороге были, один сторожил, крутя головой, трое лейтенантом занимались. Однако шевеление в ельнике я рассмотрел, значит их больше. Убрав бинокль обратно, я достал «Наган». И проверяя барабан, под курок повернув первую камору с одним из четырёх патронов, сообщил парням, что молча ожидали пока я сообщу что происходит:

– Бандиты дальше, пленили нашего командира. Звание не рассмотрел, но вроде лейтенант. Молодой. Оглушили его и тащат в ельник… Эх, всего четыре патрона.

– Откуда оружие? – поинтересовался Васин.

– Тебе больше делать нечего? Именно это интересует? – даже удивился я. – Находка со времён Гражданской. Солдатский, без самовзвода. Как чувствовал, что может пригодится. Жаль патроны ненадёжны, может осечка быть.

– Что делать будем? – поинтересовался уже Егоров, похоже те оба приняли моё командование.

– Командира нашего освобождать. На стволы без оружия идти не хочется, но ельник густой, даст нам преимущество. Значит так, Васин, ты остаёшься тут с нашими вещами. Как подадим сигнал, подойдёшь с ними, – велел я, снимая и планшетку. Не хочу, чтобы та мешала.

– Что за сигнал?

– Держи половинку бинокля. Как кто из нас выйдет на дорогу, и помашет рукой, значит всё в порядке. Если нет. Остановишь ближайшую машину что тут будет проезжать, сообщишь что произошло. Значит мы не справились.

– А почему я остаюсь?

– Егоров в рукопашной лучше тебя. Кстати, держи нож.

Достав из-за голенища нож, протянул Егорову. Хоть что-то. После этого укрываясь за складкой местности, фактически на карачках мы вдвоём рванули в сторону ельника. Дальше упали в высокую траву что нас скрыла и поползли вперёд. Полкилометра ползти. У нас конечно были военные игры, и по-пластунски ползать учили, но мало, так что сильно запыхались, пока добрались до опушки. Тут рывком перебрались под тень ёлок и смахивая пот, рубахи и гимнастёрки промокли от пота у обоих, пилотками лица вытирали. Жарко, солнце палило. Тот с ножом в руке, я с револьвером, так и стали красться вперёд. Я думал, что бандиты ушли вглубь ельника, но ошибся. Следы в мягкой почве мы нашли, но в сторону дороги, осмотрели всё рядом, но следов возвращения не было. Они что, всё ещё там на опушке? В принципе логично, не шумели, свидетелей нет, можно и не драпать куда подальше и ещё кого перехватить. Тут мы замерли, упав на землю, кто-то, шумно дыша и топая сапогами, бежал от дороги в нашу сторону. Шум приближался. Вот между ветвей ёлок мелькнул силуэт.

– Меняемся, – едва слышно скомандовал я, и мы, лёжа на павших иголках, быстро обменялись оружием, укрывшись за ёлками, те низкими лапами кого угодно скроют.

Напружинившись, я вскочил, сбивая неизвестного встречным ударом плеча с ног, то что это бандит, я уже рассмотрел. Одежда гражданская, ремень с подсумками на животе, карабин в руках, причём старый, немецкий ещё, видимо из вооружения Войска Польского. Такой скинув оружие и ремень, становится обычным крестьянином. Не за что арестовывать, но с оружием в руках это всё, финиш. Тот лишь хекнул, я сбил ему дыхалку, и бандит лишь сипел, пытаясь вздохнуть. Я же, упав ему коленями на грудь, хруст был отчётливым, вбил клинок в шею, не став вытаскивать нож, не хочу испачкаться. Так и стоял на бандите пока тот дёргался и скоблил каблуками сапог по прошлогодним иглам, докопавшись до песка. Одной рукой я тому рот закрывал, другой удерживал левую руку. Правой тот держался за рукоятку ножа, сам выдернув его из раны.

– Ты как? – спросил я напарника, что стоял на коленях чуть дальше, пытаясь унять приступы тошноты, старясь не смотреть на труп.

– Что-то плохо мне, – еле слышно прошептал тот.

– Ничего, – также негромко ответил я. – Со временем привыкнешь.

– Тебе и привыкать не нужно. Не в первый раз?

– Да нет, в этой жизни как раз первый.

Это действительно так, а вот в прошлой жизни чужие жизни я обрывал. Как это ни странно, в России своими руками я никого не убил, те гопники не в счёт, заказаны были, а вот за границей, бывало разное, и стрелять приходилось, и убивать. Ножом тоже резал. Бывало и меня резали. В принципе, как боец я средний, но этого хватало. Нога укороченная подводила, специально заказанная обувь не сильно спасала. Вы даже не представляете, как я был рад, получив вполне нормальное тело, бегом занялся, это внове для меня, спортом тоже. В основном физкультура в академии, но и этого немало держать себя в форме. Ладно, сейчас не об этом. Напарника я заметно успокоил, вроде ровно стал дышать, так что слез с трупа, а тот гарантировано мёртв, я быстро отстегнул ремень и отложил его в сторону, к карабину, что я сразу откинул в сторону. После этого быстро обыскал, за голенищами левого сапога нашёл классическую финку. Отдал её напарнику, тому пригодится. По карманам мелочёвку проверил и нашёл пистолет. Новенький «ТТ». Это не командира ли пленённого? И запасной магазин тут же. Пистолет отдал напарнику с запасным магазином, вернув себе «Наган». Нож окровавленный свой подобрал, тщательно вытерев его и свои руки от крови. Хорошо у меня рукава гимнастёрки закатаны до локтей, не запачкал. Нож ушёл обратно за голенище. Потом застегнул поверх своего ремня ремень бандита с подсумками, проверил карабин, тот готов к выстрелу, пять патронов, потом проверил револьвер и сказал:

– У меня пять выстрелов. Один из карабина, сразу откидываю его в сторону, и четыре из «Нагана». Надеюсь патроны не подведут, так я смогу сделать выстрелы с максимальной скоростью. Противника желательно с первой секунды задавить массированным огнём. Так меньше шансов к сопротивлению. Двигаться будешь в пяти метрах от меня по правую руку. И ещё, приказы буду отдавать на немецком. Это дезориентирует противника, посчитают что немцы работают. Должно помочь.

– Понял.

– Готов?

– Да.

– Договоримся сразу, я стреляю первым, ты поддерживаешь, а теперь вперёд.

Держа оружие наизготовку, мы отошли от трупа, напарник скрылся за ёлкой, и мы тихим шагом, пригибаясь, направились в сторону дороги. Да, стоило бы посмотреть, что в той стороне куда этот бандит бежал, а я думаю там средство эвакуации, телеги или что подобное, наверняка и на охране кто, но рисковать не стал. Командир может и не дожить до нашего возвращения. Поэтому я и решил рискнуть, начав с боевой группы бандитов. Прошли мы метров двести, я шёл по следам бандитов, тот убитый мной тоже по этой тропке бежал, а напарник чуть в стороне, время от времени мы видели друг друга. Когда я впереди рассмотрел движение, то поднял руку, насторожив напарника. Показав рукой лечь, пополз вперёд, тот повторил за мной мои действия. К бандитам удалось сблизится аж на десять метров, это просто отлично, уж поверьте мне. Залёг я под ёлкой, чуть приподняв её нижние лапы, что касались земли. Насчитал я шестерых, седьмым был пленённый командир, которого явно пытали. Думаю, бандитов больше, должен же кто-то присматривать за дорогой. Показав на бандитов и подняв три пальца указал на напарника, что напряжённо смотрел на меня. Мол, его трое, себе я остальных забирал. После этого достав «Наган», положив его под руку, прицелился из карабина, тут повезло, на линии траектории пули совместились тела двух бандитов, вот я и выстрелил, крича на немецком открыть огонь. Пуля мощная, винтовочная, легко пробила корпуса обоих, отчего те повалились. Один явно убит, второй верещал, пуля через живот прошла. А я же, схватив револьвер, также лёжа стал прицельно стрелять, слыша, как частит пистолет напарника. Когда у того опустел магазин, я выстрелил всего дважды. Уничтожил третьего из своих целей и добил подранка напарника. Раненого мной в живот бандита, напарник добил ранее. Вроде всех положили. Причём я продолжал криками отдавать приказы на окружение и добивание противника. Вскочив, я подбежал к стоянке бандитов и провёл контроль. Добивать всего одного пришлось. Убрав «Наган» в карман галифе, я расстегнул кобуру у одного из бандитов и достал старый «Парабеллум», у которого явно был справный хозяин что следил за оружием. Запасного магазина в кармашке я не нашёл, он в кармане пиджака оказался.

– Помоги лейтенанту, – велел я напарнику, что уже перезарядился и подбежал. – Вооружись, а я проверю наблюдателя на дороге.

Лейтенанта пытали, срезали кожу с головы, часть скальпа успели снять. Тот связан, кляп во рту измочаленный, смотрел на нас с такой надеждой, залитым кровью лицом, что даже немного поплохело. Так что напарник остался, стал резать верёвки, а я рванул дальше, внимательно поглядывая вокруг и держа пистолет наготове. Заметив в стороне движение, кто-то крался навстречу, сразу присел и дважды выстрелил по цели. Целился в корпус, и попал, услышал, как упал неизвестный, хрустя ветками ёлки, но успел выстреливать в ответ. Даже прицельно, пуля впилась в ствол у меня за спиной, стук хорошо слышно было. Обходя неизвестного по флангу, подойдя к нему сбоку, ещё дважды выстрелив в того, проведя контроль, и дальше сторожась выбежал на дорогу. Оп-па, на месте где мы оставили Васина, видна кабина грузовика, заметив, что меня увидели, помахал рукой над головой и побежал обратно. Добравшись до места стоянки, спросил у напарника, тот отпаивал лейтенанта из трофейной фляжки.