Текст книги "Долг чести (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Секса хотелось постоянно, той конфеткой в поезде я не наелся, хотя та покидала вагон изрядно растрёпанной, с неуверенной походкой и с не сползающей улыбкой на лице, но мне было мало, и если бы у той мужа не было, пожил бы с ней, жаль та отказалась от моего предложения. Для моего возраста это всё вполне нормально. Дело в другом, я хотел активных действий. Например, поучаствовать в это войне. Мол, я опытный офицер, моя помощь тут точно пригодится. Я долго анализировал эти мысли, эмоции и желания, пока на судне через Чёрное море плыл, пока до Измира добирался, и вот что решил – не мои это эмоции, а Ивана. До этого тот никак не показывал своего присутствия, а тут проявился. Я же мысленно убеждал его, что присягу я давал в другом теле и сейчас она на меня не распространяется. Да, отмазка слабая, но я действительно так считал. С потерей прошлого тела, все обязанности и клятвы я считал снятыми. А мне так удобнее. В новом теле новые присяги и клятвы. Ну и объяснял Ивану, который всё также не показывал своего присутствия, что возраст у нас не тот. Ладно бы в восемнадцатилетнего парня попал, это время призывая для молодых парней, так мне четырнадцать. Почти. Так что поучаствовать в этой войне я мог как партизан. Нет, я сам в принципе не против, но только когда закончу свои дела. А тут увидел боевые действия, вот и перевозбудился. Не я, всё же считаю, что это Иван, хотя никак по-другому не чувствовал его. Нет, я не сваливаю на него то что мне неудобно, просто это было не в моём стиле, вот и решил, что тот со мной, хотя бы его эмоции и желания. Честно скажу, неприятно, я собственник до корней волос, не желаю чтобы у моего тела было два хозяина. Подселенцев, даже если это Иван, мне не нужно.

Тут прерывая мои мысли, рядом раздался скрип песка, кто-то подходил к лодке. Причём, судя по звукам, не один. Не босой, там другой звук, тут явно кто-то в сапогах шёл, поскрипывали слегка. Я быстро убрал накидку, сунув в боковой карман рюкзака, а тот подняв, сунул под лавку лодки, между лавкой и дном, не успел лечь обратно, как две крепкие руки схватили меня за левую ногу и рывком выдернули наружу.

– Ваня, смотри кого я поймал, – ухватив меня за шиворот рубахи и подняв, сказал один из солдат в форме русского пехотинца.

Рядом стоял ещё один, к нему тот и обращался, чуть вдали я приметил младшего унтера и ещё одного рядового, рыбака проверили что сети чинил. Патруль, без сомнения, после десанта турок всё тут осматривают. Вдали рассмотрел ещё две группы.

– Ты кто? – спросил у меня тёзка.

– Дяденьки, отпустите, – захныкал я.

– К унтеру его отведём, пусть сам глянет, – сказал первый, что меня из-под лодки вытащил, тут щель широкая, корма у неё на распорках стояла, ноги можно было рассмотреть.

Те, несмотря на мои просьбы, крепко удерживая, отвели к унтеру, и по его приказу обыскали. Ничего противозаконного не обнаружили, но к чему придраться всё же нашли.

– Что-то у него денег много, – изучая три банкноты по пятьдесят рублей и ещё около двадцати рублей монетами, сказал тот. – Давайте его, ведите к ротному. Подозрительный хлопец.

Ну да, для них деньги огромные для такого бродяги как я, а мой костюм за время пути изрядно поистрепался, да и попадание под обстрел тоже не особо ему на пользу пришло. Пыльный и грязный. Держали меня крепко, и вот так повели куда-то в город. Кстати, а унтера я узнал, солдаты эти из того резервного батальона. Унтер из своего ручного пулемёта хорошо поливал огнём турок-диверсантов. Десятка полтора на его счету точно есть, подловил тот их в укрытии, которое с его позиции укрытием не являлось. Всю ленту выпустил. Пока вели, я прикидывал варианты побега, однако всё удачного момента не было, на улицах полно солдат было, да и держали крепко. Помогли мне, как ни странно, как раз сами турки, в городе разорвалось несколько снарядов, всё же те стали бить по Измиру, один снаряд попал в соседний дом, в небо взлетело туча пыли и облаков. Оба солдата как подкошенные рухнули на грязное покрытие улицы, закрывая голову руками, а я рванул прочь, успев забежать за угол, и вот так петляя ушёл. Нет, тот что меня держал, пытался меня тоже уложить, дёрнув за рукав рубахи, но лишь оторвал его, а я сбежал.

Не повезло, вывернув на очередную кривую улицу старого города, тут похоже всё из глины построено, при попадании снарядов, больше пыли было, чем обломков, я увидел десяток солдат и знакомого унтера. Кстати, а деньги остались при солдатах что меня сопровождали, их требовалось сдать офицеру как вещественное доказательство. Унтер тоже меня увидел, опознав, и махнул рукой, приказывая схватить. Ха, между нами пятьдесят метров, а я лёгок на ногу. Развернулся и рванул прочь, обстрел к сожалению стих, а при повороте за угол столкнувшись с дородным турком с красной фреской на голове. Тот тоже, тряся необъятным пузом, спешил куда-то, видимо в укрытие. Столкновение стало неожиданностью для нас обоих, тот тоже в другую сторону смотрел. Обстрел уже стих, я упал, тряся головой, столкновение меня ошеломило. А тут топот солдат и меня схватили за многострадальный шиворот рубахи, которая и так лишилась рукава. Жилетка и пиджак в рюкзаке остались.

– Попался, – смеясь сказал унтер, подходя.

К моему удивлению схватили и жирдяя-турка, тут уже другие солдаты были. Оказалось, и его ловили, и меня, вот мы и встретились. А тот ракеты пускал, указывая на склады. По ним и била артиллерия. Какой незаметный диверсант. Другого что ли не было? В общем, нам связали руки за спиной, из подозрительного я превратился в очень подозрительного.

– Слушай, унтер, отпусти, видишь, я вражеского лазутчика задержал, – просил я того.

Тот мне затрещину отвесил, и смеясь сказал:

– Видел я как ты его задержал. Ничего, в комендатуре проверят, кто ты такой.

Что неприятно, меня связали с турком. А тот пах. Нет, не так. Он ВОНЯЛ. Потом и страхом. Вот так нас и повели куда-то. А в пути я вдруг почувствовал странно знакомую слабость и боль, и потерял сознание. Кажется, Иван перехватил управление телом. Руки начали двигаться сами по себе, хотя я всё также не чувствовал его присутствия. И как говорилось в дешёвых боевиках, упала темнота.

Очнувшись, ох и тяжело было, я с некоторым трудом поморгав глазами, повёл их из стороны в сторону. На потолке светильники, что уже насторожило, слегка непривычные лампы дневного света, похожие были в моём настоящем времени, где я потерял родное тело. То, что оно уничтожено, я не сомневался. Тело, а не время. Хотя и насчёт него уверенности нет, раз историю изменил. Хм, тут начали всплывать некоторые воспоминания. Нет, прошлая жизнь в разных мирах и телах, это я помню отлично, когда меня из тела Ивана вышвырнуло, или как я теперь понимаю, искусственно выдернули, то было несколько образов, что сейчас и проявились. Вот явная операционная, или нечто похожее, врачи надо мной, трое в масках, голубые шапочках, что в моём времени медики использовали, очки специальные на глазах, светили фонариком мне в глаза, что-то спрашивали. Потом темнота и второе воспоминание. Мелькают лампы, меня явно на каталке везут, слышен писк какой-то аппаратуры. Голова качнулась, и я рассмотрел капельницу, видимо моя, там две бутылочки в которых что-то капало. Третье пробуждение, это сейчас, в палате, как я понимаю. И похоже обратно в беспамятство возвращаться я не спешу. Это я не контролирую.

Раздавшийся писк, где-то в изголовье, прервал мои размышления. Я как раз начал проверять руки и ноги, чувствительность появилась, шевелятся, когда этот звук появился. Палату сразу наводнили люди, медики, пятеро, две женщины и трое врачей. Белые комбинезоны, повязки на лицах, глаза одного врача я узнал, это он светил мне в глаза, там, в операционной. Говорить я не мог, только мычать. Мне задавали вопросы, на русском, но с таким акцентом, что я заподозрил что не в России. Так что стал делать вид что я не понимаю. Мало ли вражины какие? То, что тело не моё старое, это точно. Зубы не родные, трёх вообще не было, плюс причиндалы на месте, мои оторваны были, а тут чувствую, всё на месте. В туалет сильно хотелось. В общем, врачи час вокруг меня суетились, размеры делали, анализы, пытались опрос провести. Однако вот так не получилось. Тело сильно покалывало, но с каждым часом я чувствовал его всё лучше и лучше. Наконец от меня отстали, все анализы взяли и ушли. Правда, через двадцать минут одна медсестра вернулась и села в уголочке, работая с чем-то, сильно напоминающим планшет, изредка поглядывая на меня.

Три дня мне удавалось водить врачей за нос, или как я чуть позже понял, мне это позволяли. Уже через сутки я мог с некоторым трудом ходить, но из палаты меня не выпускали. Санузла тут не было, только непривычного вида раковина, так что умывался, а ходил в утку. Мне кажется она одна тут была привычного вида. Вот так через три дня после моего перемещения, а попал я в тело тридцатилетнего мужика, судя по виду и наколкам, или бомж, или зек. Думаю, тут последнее правильно. Может смертника кого решили использовать, чтобы вселить меня в это тело. То, что именно это произошло, я понял после долго анализа произошедших событий. Тут как-то другого ответа и не было. Так вот, через три дня ко мне пришёл тот кто мог ответить на мои вопросы. Тоже в комбинезоне. Тут почему-то они все в них ходили, только у него темно-серый был, а не белоснежный как у медиков. Кстати, я потихоньку начал общаться с врачами, налаживая контакт. Один раз у них промелькнуло слово 'перемещение', этому говоруну рот сразу заткнули, видимо было запрещено выдавать какую-либо информацию, но мне этого хватило. А тут пришёл этот мужчина. Лет сорока на вид, виски уже покрытые серебром седины, цепкий взгляд, явно из конторы глубоко бурения, ухватки характерные для их спецов, ну и сев на стул что поставил рядом с моей койкой, с виду стул деревянный, как настоящий, а так пластик. Слишком лёгкий, даже не ударишь. Это я так, по привычке проверил.

– Итак, здравствуйте. Разрешите представиться. Следователь службы безопасности Борис Зельдман.

– Иностранец? Француз? – уточнил я. – Вы первый кто представился. Медики этого не делали.

– По нашей просьбе. А почему иностранец? Я между прочим, чистокровный русский.

– Я это заметил. Имя, фамилия, похоже, – иронию в моём тоне можно ложкой черпать. – Бориса через 'о' называют только французы, а Зельдман еврейская фамилия. А так русский, ага.

– Хм, фамилию мой прадед в детском доме получил, а так какая разница какая кровь течёт в крови, главное верить, что ты русский.

– И не поспоришь. Ладно, отбросим словесную чепуху. Я хочу знать почему вы меня сюда выдернули? Да ещё тело в это вселили. Оно бракованное.

– Да, мне известно, что правая нога плохо гнётся. Последствия старой травмы, но лечить мы не стали, на результат эксперимента это не влияет, а медикаменты у нас дорогие.

– Короче.

– Прежде чем ответить на ваши вопросы, позвольте мне начать. Мне нужно провести опрос. Ваше имя, отчество, фамилия?

– Иван Терентьевич Михайлов, – ответил я.

– Из какого выгода?

– Из тысяче девятьсот сорок девятого.

– Хм, – тот оторвался от планшета, по которому видимо вёл записи. – Проверка медиками показала, что в отлично ладите с электроникой. Вам давали планшет, и вы работали с программами.

– Там не сложно, в иконки тыкал и открывал. Только времени и не было на планшете. Какой сейчас год?

– Чуть позже. Поясните почему вам известно высокоразвитое оборудование? В тысяча девятьсот сорок девятом его точно не было, первые экземпляры появились около двухтысячных.

– Вы от меня что-то скрываете, так почему я должен быть откровенным? Давайте так, я отвечаю на ваш вопрос, потом вы на мой, я на ваш, и вы на мой. Пока мы не разберёмся в этой не понятной ситуации.

У того на несколько секунд расфокусировалось зрение, не похоже, чтобы он задумался, больше похоже, что с кем-то общался, и снова посмотрев на меня, тот кивнул:

– Хорошо, нас это устраивает.

– Нравиться мне это ваше нас. Ладно, начинайте. Можете первым задавать.

– Хорошо. Ваши настоящие имя, фамилия и отчество. Из какого вы времени?

– Из две тысячи девятнадцатого. Игорь Всеволодович Лисов. Моя очередь. Какой год?

– Триста восемьдесят восьмой от Большой Войны.

– Не понял? Я от Рождества Христова спрашивал.

– Это уже второй вопрос. Мы не используем старое времяисчисление. Моя очередь. Сколько лет вы прожили в новом теле после перемещения?

– В первом теле тридцать пять лет, во втором месяц и восемь дней.

– Вы два раза перемещались? – явно удивился тот.

– Это второй вопрос. Моя очередь. Вопрос тот же, но от Рождества Христова.

– Две тысячи четыреста восьмой от Рождества Христова.

– Ага, минус триста восемьдесят восемь, и будет... две тысячи двадцатый. И что там случилось? Это не вопрос, а мысли вслух, – быстро добавил я.

– Хорошо. Свой вопрос я повторю. Сколько перемещений было и в кого?

– Сначала в Игоря Михайловича Волкова, в тысяче девятьсот четырнадцатый год, подпоручика, офицера. Перед самым началом Империалистической войны. Участвовал. Закончил графом и генералом гвардии. Погиб в тысяче девятьсот сорок девятом, когда началась Вторая Мировая война и переместился в тело своего ординарца, денщика и по совместительству адъютанта, казака тринадцати лет. Ивана Терентьевича Михайлова. Там полтора месяца не прожил, как вы к себе выдернули. Хм, в будущее. Теперь мой вопрос. Что за Большая Война? Хотелось бы на мой вопрос получить более развёрнутый ответ.

А вот сотрудник СБ, что вёл мой опрос, изрядно загрузился от моих ответов, на мой вопрос он отреагировал слабо. Похоже тот снова на связи с кем-то общается, получая для меня новые вопросы, или обсуждая последний ответ. Однако вскоре всё же очнулся и сообщил:

– Слишком много времени может занять описание случившегося. Я вам чуть позже выдам служебный планшет, там всё будет. Однако если кратко, на вопрос отвечу. В конце две тысяча двадцатом случилась ядерная война. Ударили американцы по России, мы в ответ. Тут и китайцы присоединились, били по нам и по ним. Да по всем. Как описывали фантасты, дошло до ядерной зимы, длилась она полгода, пока не осели мелкие частицы пепла и не потеплело. Однако Земля была заражена радиацией. Почти полностью. Выживали в бункерах. Выжило около двухсот миллионов, если всю Землю брать, половина из них в России. Трети из них получили облучение. Чистые земли только в бывшей Сибири, немного в Африке и в Австралии. Мы поставщики продовольствия для всех остальных. Это и есть Большая Война. Все проиграли. Сейчас количество населения поднялось до полутора миллиардов.

– Ясно. Слушаю ваш вопрос.

– Как случилось второе перемещение, без аппаратуры?

– Сам гадаю. Я летел на самолёте. Нас сбили. На борту только Иван был. Предполагаю, по той причине, что он был ближе всех, меня и переместило. Другого ответа нет, я не специалист.

– Блуждающий странник, – промотал тот.

– Что?

– Это я не вам, это версия учёных. Мы на связи.

– Я это понял. У вас взгляд расфокусируется, когда вы общаетесь с кем-то. Как вы это делаете? Вслух не говорите, микрофона и динамика не вижу, однако явно задаёте вопросы и получаете ответы. Или не задаёте?

– Это вопрос?

– Да.

– Задаю. Мысленно. Это новейшие технологии. Называется нейросеть. Уже сто пятьдесят лет используем их. Мы превратили фантазии писателей-фантастов в жизнь. У меня стоит нейросеть модели 'Администратор-ПятьУ'. Это значит пятого поколения, универсальаня, для работы с большим объёмом информации. СБ их тоже используют, в основном у следователей. Гражданским доступны пока не выше третьего.

– Ясно. Вопрос о космосе задам следующим. Слушаю ваш вопрос.

– В нашей истории не было начала Второй Мировой войны в тысяче девятьсот сорок девятом, она началась в тысяча девятьсот сорок первом. Двадцать второго июня.

– Похоже я попал в прошлое своего мира, – согласился я. – Только это не похоже на вопрос, скорее мысли в слух.

– Да нет, это всё же скорее вопрос. Как такое могло произойти?

– Раньше я не задумывался, а сейчас могу сказать, что похоже параллельные миры существуют и я был в одном из них. Меня отправили не в прошлое, а в другой мир где идёт отставание по времени. Другого предположения у меня нет.

– Да, наши умники пришли к такому же выводу.

– Мой вопрос. Назрел. Не похоже вы на сотрудника госбезопасности. Что-то не то, нутром чую.

– Интересное словосочетание. Но нет, я действительно сотрудник СБ, хотя также и учёный. Я немного отвлекусь и объясню, хотя всю информацию вы потом в планшете сможете получить. После Большой Войны государства распались, выживали клановыми методами, типа монархии. Мы справились с радиацией, хотя не везде очистка закончилась, высокие технологии смогли разработать, в космос вышли, тут вы правы, уже шесть планет нашли пригодных для жизни, действует программа 'Переселенец', но мы так и не отошли от клановых методов жизни. Кланы для нас и есть государства. Наш клан владеет госкорпорацией 'МедОвен'. Ей принадлежат все земли бывшей Россий, часть бывшего Китая, и немного Европейской части. То есть, что вычистили от радиации, то и наше. Заселяем пустынные земли. Также мы владеем двумя крупными орбитальными станциями и более чем шестьюдесятью крупными судами с прыжковыми двигателями, плюс двадцать боевых. Наша корпорация самая сильная на Земле. И единственная, у других обычные правительства и грызня за власть. В данный момент вы находитесь в нашем исследовательском центре, что размещается неподалёку от бывшего города Воркута. Я прояснил ваш интерес?

– Немного. Потом в планшете изучу более подробно. Ваш вопрос?

– Кто отправил вас в прош?.. В параллельный мир? У нас нет сведений чтобы кто-то использовал машину времени. Наша разработка именно наша.

– Мой сосед, – засмеялся я, что стало неожиданностью для следователя.

Пришлось пояснить что и как произошло. Как бывший сосед нашёл меня и пригласил поучаствовать, как бывшего военного пенсионера и инвалида. Ну и что было дальше, включая захват центра с перемещением, бойцами госструктур, ну и как всё это рвануло. Мой бывший сосед всегда был перестраховщиком.

– Мой вопрос, – сказал я, когда закончил описывать, наверняка сейчас по уцелевшим архивам судорожно ищут данные, всё что могут найти. – Почему меня выдернули из параллельного мира?

– Потому что наша машина времени, не совсем машина времени. Скорее сканирует это время, и был обнаружен пробой в прошлом, что подтвердило, кто-то использовал такую же установку. Пробить канал туда пока невозможно, но имеется метка-маркер на переселенце. Двадцать лет работы и была создана другая установка, тоже не машина времени, но она смогла выдернуть твою душу и провести заселение в это тело в нашем времени. Операция готовилась четыре года. Мы хотели всё узнать по установке из прошлого. Как стало видно, мы ошиблись.

– Да, по установке я мало что знаю, точнее ничего не знаю.

– Главное мы теперь знаем кто тот учёный, постараемся на него выйти. За последние годы машина была сильно модифицирована, уже стало возможно отправлять сознания добровольцев в прош... То есть, в параллельный мир. Постараемся связаться с тем учёным.

– Ваша очередь.

– В принципе, всё что нужно я узнал, остались мелкие подробности, выясним их в рабочем порядке.

– Тогда мой вопрос. Что это за тело и почему именно в него?

– Тело бандита с Пустошей, мародёр. Как мы выяснили, ваша душа к обычным людям не подходит, пришлось искать донора. Есть люди, редкость, к которым нейросеть не ставиться, организм отторгает. Именно такого донора мы вам и нашли. Также невозможно им проводить снятие слепка памяти. Мы пробовали, с вами тоже не прошло. Иначе этого разговора не было бы. Это всё.

– Жаль. Я читал про эти сети, подучиться был бы не против.

– Есть альтернатива. Вам объяснят об это позже.

– Ещё вопрос. Зачем меня вытащили к вам? Как меня нашли, и что это за метка?

– На сам деле метки нет, это скорее для вашего понимания. Имеется канал, причём действующий. Наша аппаратура его видит. Один конец канала уходит в наше прошлое, точная дата не фиксируется, теперь мы знаем, что установка уничтожена, второй конец канала вёл к вам. Сейчас метки нет, выдернув вас, мы обрубили канал. Он перестал существовать.

– Хорошо. Приятная новость. Последний вопрос. Мой статус? Я застрял тут навсегда?

– Эти вопросы пока решаются.

На этом тот предложил прекратить нашу беседу, время пообщаться ещё есть. Дальше я снова попал в руки медиков, и чуть позже к учёным. Выкачивали из меня всю информацию что можно. Раз скопировать память не удалось, то пришлось выяснять всё простым общением. От того как одевались люди в 1914 году, и как всё происходило 1949 после моего вмешательства в историю. Оформили меня пока внештатным сотрудником в лабораторию, но зато предоставляли всё что я попросил. А просил я немало, изучая что есть в их магазинах. Доступ в местный интернет я не получил, история создания машины времени пока секретна, только внутренняя сеть корпорации, что уже немало. Да и контролировали меня плотно. Не знаю пока что сказать... но не нравиться мне тут. Обратно хочу.

Три года спустя. Планета земля. Год и местность пока неизвестны.

Судорожно задёргавшись, я застонал, и рухнул на землю, отпустив проволоку которую держал. Сознания я не потерял, поэтому видел, как двое парней в грязной рванной форме русских пехотинцев, без погон, без ремней, у одного и сапог нет, подскочив, опасливо поглядывая в сторону вышки, потащили меня от проволочной ограды. На вышке у пулемёта стоял солдат в английской форме, который не без интереса за нами наблюдал. Что-то не похоже, чтобы я попал обратно в Ивана, как просил научного руководителя проекта перемещения во времени в будущем. Руки успел увидеть, пусть молодые, но точно не Ивана, взрослого они, а не подростка. А проволока похоже под напряжением, то-то меня так трясло.

Парни дотащили меня до стены барака, и положили в тени. Было жарко, явное лето.

– Ты чего унтер, с ума сошёл? – зло зашипел один из подошедших пленных, по выправке и поведения, скорее всего фельдфебель. – Нас и так мало, ещё ты тут... как барышня.

Как смог разобрать, попал я в тело русского военнопленного в лагерь для нижних чинов. От рядовых до унтеров. Офицеров точно держали отдельно. То, что англичане сторожат, это понятно, их тут видимо территории. Одно радует, попал я в тот мир и в то время что и нужно. Правда, судя по доходягам вокруг, англичане не особо заботились о пленных. С кормёжкой тут явно туго. Не баловали они пленных. Ну а то что бывший хозяин этого тела решил покончить с собой, бросившись на ограду под напряжением, это я уже понял. Странно что охрана его не подстрелила, для них это развлечение, когда их вот так провоцируют. Что происходит и как я оказался в этом теле, проанализирую позже, а пока ответил унтеру:

– Не помню я ничего. Кто я? Кто вы?

Разыграть амнезию для меня сейчас идеальный вариант. Вокруг нас собралась толпа, так что мои слова вызвали удивление, разнёсся гомон, все обсуждали услышанное. Те двое помогли мне встать, и повели в барак уложив на одну из коек. Моя или нет, не знаю, она ближайшая свободная была от входа. Пока меня оставили в покое, оказалось снаружи раздача пищи пошла. Все потянулись к выходу, остались только те, кто от голода и ран ослаб и ходить не мог. Я осмотрел себя. На грани дистрофии тело мне досталось. Кожа до кости. Жаль конечно, что не обратно в Ивана, но в принципе я доволен. Я сбежал из будущего, согласившись единоразово стать подопытным в экспериментальном переносе, и нахожусь где нужно. А тут сбегу, тело откормлю и закончу планы. Да, надо узнать, что с Иваном. Как сбегу и займусь, пока отъедаюсь и восстанавливаю физическую форму. А то хожу с трудом, ветром качает. Вон, если бы те двое не помогли, так и не дошёл бы до нар. Тут стали возвращаться от ворот сидельцы, и оказалось мне тоже плошку принесли. М-да, на зоне и то сытнее. Точно уморить хотят. Да и что тут думать, англичане по созданию концлагерей впереди планеты всей, это ведь они их придумали, немцы просто сплагиатили.

Бурда бурдой, но я жадно выхлебал всё, через край, ложки-тоне было. Да и не у всех они были, а те, кто ими пользовался, имел деревянные, грубовырезанные. Силы мне нужны, вытерпеть я мог многое. Немного в пот бросило, но в принципе нормально. От пленных вокруг я и узнал, что кормят один раз в день, вот этой плошкой с едва тёплой жидкостью на пол-литра, без хлеба. Мол, что есть. Там какие-то вощи были и несколько пятен масла сверху плавало. Немного отдышавшись, стал расспрашивать кто знал бывшего хозяина этого тела, я должен знать в кого попал. Тогда позвали двоих доходяг из глубины барака, оказалось, я делил с ними нары. Те обо мне действительно многое знали, теперь обо мне, раз это моё тело. Итак, Терентий Михайлович Вершинин. Когда ему исполнилось в восемнадцать, то его призывали, как и многих, тем более война шла. Тот отучился полгода в армейской школе борт-стрелков, закончив, получил звание младшего унтер-офицера, и попал служить в бомбардировочный полк на Южном фронте. Три месяца воевал, был сбит. Уже два с половиной месяца находиться в лагере для военнопленных. Сам лагерь раскинулся в районе Анкары. Да, мы в Турции, сейчас шёл тысяча пятидесятый год, лето было, июль.

М-да, информация заставляет задуматься. То, что я больше не Вершинин, это не обсуждается, сменю данные, жить простым городским пареньком я и не думал. Своих планов до верху. Кстати, сегодня у Вершинина день рождения был, девятнадцать исполнилось. Почему тот бросился на ограждение, никто внятно объяснить не мог, но с первых дней Терентий сильно сдал в плену, как птица в клетке. Видимо настал момент, когда тот сломался, и вот результат. Характеры у людей разные. Всего в этом лагере две тысячи военнопленных. Охраняют их англичане. Да и то по простой причине что турок те гонят впряди, зачищая за ними позиции, потери у тех большие, восполняли всеми средствами, включая охраной лагерей. Своих солдат англичане берегли. Разузнал как тут бои шли. Измир продержался в окружении, с воды тоже прижали наших, почти две недели, пока гарнизон не капитулировал. Царьград наши защищать не стали, для обороны тот мало годился, но бывшие территории Турции турки и англичане почти год отбивали. Потери они понесли немалые. Сейчас передовая на Кавказе в районе Батуми и по горам. С территории Румынии англичане дошли до Одессы и взяли её, но дальше пока не продвинулись. Немцы и итальянцы на Западном фронте дошли до 'УРов', но проврать их так и не смогли, резервы и бронепанцирные части отбивали все прорывы, даже организовав несколько колец окружений. Три дивизии немцы так потеряли. Вот японцы дали, Владивосток взяли. Сейчас оборона в районе Хабаровска стоит. Потери те больше понесли, силы накапливают. У наших только на оборону силы и были.

Северного фронта не было, поэтому столица пока под редкими налётами дальней бомбардировочной авиации. Англичане пытались прошлым летом в районе Мурманска десант высадить, да там тот так и остался, в лагерях для военнопленных, часть их флота перетопила российская авиация. Больше те такие операции не проводили. Неприятным сюрпризом для них оказались новейшие противокорабельные бомбы. Ещё бы, два линкора потеряли, и ещё девять кораблей поддержки, вроде эсминцев и тральщиков, плюс восемь транспортов и лёгкий авианосец. После этого солдат с севера перекинули на воющие фронта, по сути на севере только авиация и работала, перестановки в штабах, где какой генерал принял командование, кого хвалят, а кого нет, это меня не особо интересовало. Вот так к вечеру собрав нужную информацию, я стал прогуливаться по баракам, всматриваясь в лицах пленных. Искал знакомых, надеясь найти тех, кто знал обо мне по Измиру. Может удастся выяснить что с Иваном? И ведь действительно повезло, нашёл того унтер-офицера что брал меня. Тот лежал, спал похоже, но когда я сел рядом, коснувшись плеча, открыл глаза. Выглядел тот не самым худым, тоже тощий, но скорее жилистый. Я уже выяснил, те пленные кто работал за территорией, сформировав рабочие команды, их кормили лучше. Кто в лагере остался, постепенно угасал. Вершинин был из таких. Не нашлось ему места.

– Как меня зовут, не важно, – сказал я. – Если мне расскажешь всё что мне нужно узнать, я вытащу тебя из этого лагеря.

– Это ты сегодня на ограду кинулся? Охрана убавила напряжение, поэтому и не умер, ржали, когда тебя трясло.

– Не важно, – мотнул я головой. – Как насчёт сделки?

– С врагом сотрудничать не буду. Слышал я что они собирают добровольческие батальоны, вперёд из пускают, оборону прорывать.

– Нет, тут другое. Побег и к нашим к передовой. Есть идея как это сделать.

– Я не один. У меня тут подчинённые и друзья. Побратимы мы.

– Постараюсь освободить весь лагерь. Сегодня ночью будьте готовы.

– Спрашивай, – подумав, дал тот согласие.

– В прошлом году, когда к Измиру подошли турки, твой батальон отбил десант. Вы потом прочёсыванием занимаюсь, нашли мальчишку с солидной суммой в руках. Расскажи всё что о нём знаешь, что было дальше.

– Ты слишком хорошо всё знаешь, – задумчиво изучая меня, сказал тот. – Солдат моих расспрашивал?

– Тебе это так интересно? Я не прошу рассказать мне секреты, просто опиши всё что знаешь по тому мальчишке. Он столкнулся с тучным турком, вроде как ракетчиком, и его повели к комендатуре. Что было дальше?

– Ничего не было, – пожал тот плечами. – Он умер на полпути к комендатуре. Доктор сказал, что сердце остановилось. Похоронили в общей могиле, куда погибших горожан сносили.

– Вот оно как? – пробормотал я, серьёзно загрузившись.

Я был уверен, что Иван остался в живых, руки же шевелились, когда я потерял управление телом. Секунды две у меня было, прежде чем окончательно потерял сознанием, но успел это заметить. Получается это конвульсии были? Да, теперь ясно что это было именно так. Встав, молча кивнув унтеру, я покинул барак, и поискав, нашёл того пленного, которого я за фельдфебеля принял. Не ошибся, как мне шепнули, тот и был фельдфебелем, из охотничьей команды. То есть, разведчик. Тот сидел в окружении приближённых, как я понял, именно он тут и является за главного, старясь держать пленных в кулаке, именно благодаря ему число самоубийств было крайне мало, единственно, пища плоха. Кстати, сейчас в лагере не все, часть далеко, работает, две недели назад забрали, часть на грузовиках утром увезли, привезут перед темнотой.

– Отойдём, – велел я тому.

Все, кто сидел рядом с фельдфебелем, удивленно на меня посмотрели. Понять их тоже можно, парень что сегодня решил самоубийство совершить, грех, многие были верующими, хотя сейчас в армии это не насаждалось, хочешь верь, хочешь нет, но были разные люди, вдруг подходит, с идеальной офицерской выправкой, взглядом хмурым, окинул их всех взглядом с толикой презрения, и с полным копированием поведения офицеров, скомандовал их старшему, фельдфебелю Зиновьеву, следовать за ним. Я не стал дожидаться ответа и заложив руки за спину, это тяжело, меня шатало, хотя тело я освоил, доходяга, вот так неторопливо отошёл в сторону, к пустырю плаца, ожидая фельдфебеля. Тот так и не встал, с интересом поглядывая на меня со своего места, решив проигнорировать мой приказ. Что ж, это его решение. Подождав пять минут, я вернулся в барак и толкнув одного доходягу, велел разбудить меня в полночь, после чего лёг на нары, и почти сразу вырубился. Кстати, воду выдавали, но тоже мало, я попил, подавальщик налил сто грамм мутноватой жидкости. Но надо, пусть горчила, выпил.