355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Поселягин » Жнец (СИ) » Текст книги (страница 8)
Жнец (СИ)
  • Текст добавлен: 10 июля 2019, 11:00

Текст книги "Жнец (СИ)"


Автор книги: Владимир Поселягин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Из-за неразберихи мне удалось устроится в гражданское общество самообороны, а если проще, в пожарные. Людей не хватало, брали всех, включая женщин и подростков, не то что гражданина другой страны, что находится под пятой немцев и Советов. Старший команды, в которую я вошёл, сообщил время дежурств и где встречаемся, и после этого я стал осваиваться в столице. Уже через три дня мне всё стало ясно. Ни правительства, ни банкиров в городе не было, один простой люд. Ну да, конечно, надо им под бомбы голову подставлять. Довели ситуацию до войны, а как бомбы посыпались, спрятали голову в песок, страусы, а простой народ из-за них страдает. Так что сбор информации за эту неделю, что я прожил в Лондоне, многое мне дал.

Также мне удалось узнать, что авторитет и слава у Черчилля была абсолютной, и по британцам его убийство думаю ударит не меньше чем по немцам убийство Гитлера. Те тоже вон насколько усилили налёты на Британию, что смешали с пылью несколько городов, Лондон я тоже считаю. Потери у наглов от бомбардировок резко скакнули вверх. Правда сейчас активность Люфтваффе заметно снизилась. Причину снижения налётов пояснил сбитый немецкий лётчик. Заканчивался ресурс двигателей, нужно проводить ремонт машин, отдых экипажей, и накопить топлива и бомб. Это дня на четыре, потом снова начнутся налёты. Сейчас немцы летали бомбить в основном по ночам, редко летают, и пользуясь этим я решил, что пора покинуть Лондон. Сообщил старшему пожарной команды нашего района, мол, перебираюсь в другой город, тот это нормально воспринял, многие бежали из города, который засыпали бомбами, ну и собрав вещи, перебрался в один небольшой городок. Тут у старушки мне удалось за триста семьдесят фунтов стерлингов приобрести лёгкий мотоцикл с люлькой. Старенький, но живой аппарат. Запас бензина в гараже у той был приличный, её сын, коему ранее и принадлежал аппарат, аж две бочки скопить до войны успел, пока под бомбами не погиб. Бензин я тоже выкупил, арендовав также гараж на пару месяцев. Теперь я стал мобильным и воспользовался этим. Черчилль любил ездить по местам где были особо сильные бомбёжки и потери, и проводить митинги, поднимая свой рейтинг. Именно в этот момент я и решил его перехватить.

Узнать куда тот едет удалось быстро, обогнать и подготовится тоже, и когда Черчилль поднялся в кузов грузовой машины, импровизированную трибуну, то тот даже слова сказать не успел как получил пулю в лоб. Сняв оптику, карабин я оставил на месте, подложив под него записку. Там было написано: Жизнь – это очередь за смертью, но некоторые лезут без очереди ―Адольф Гитлер. Подпись была обязательной. А от себя написал: Кровь за кровь. Естественно всё на немецком языке. После этого мне удалось уйти на мотоцикле, пристроился к колонне и смотался, и пока посты не получили приказ задерживать всех, я успел уйти за зону поиска. А вот теперь и банкирами можно заняться. В отличии от правителей, целями у меня были не главы семей. О нет, цели сами семьи, и полностью, вместе с главами. Причины так действовать сами должны понять, так что у гидры нужно все головы рубить, чтобы эти семьи совсем зачахли и не лезли в политику. А за кем нужно начинать охоту я уже знал, список из одиннадцати фамилий, это те, кто больше всего вкладывал деньги в войну и получал барыши, у меня был на руках. Жаль только, что всего семь семей из этого списка находятся в Англии, остальные проживали кто в Канаде, кто в Америке, успели сбежать, а эти ещё выжидают. Неудобно ещё было то что некоторые члены этих семей жили отдельно в своих домах и квартирах. Придётся поездить чтобы стереть их из истории.

Полтора месяца спустя. Борт сухогруза «Мурманск». Порт Архангельска.

Я стоял у борта и внимательно наблюдал как судно, медленно, с помощью двух буксиров подходит к причальной стенке. Один из кранов, что видимо и будет разгружать сухогруз, повернул стрелу, но пока было рано. На пристани стояли и пограничники, и таможенники. То, что на борту есть иностранцы среди пассажиров, им было известно. Сам я имел на руках документы английского подданного, совершеннолетнего, мне по ним двадцать три года было. Документы настоящие, и только слегка доработанные мной. Сам владелец сирота, это точно, и в данный момент мёртв, искать его не будут, а тело я хорошо спрятал. Документы качественные и ими вполне можно будет пользоваться в будущем в случае нужды. Тут полный комплект был, от метрики, до прав на вождение автомобилем, и загранпаспорта. Всё было. И находился я на борту сухогруза в качестве туриста, о чём сообщил в советском посольстве в Лондоне, когда посетил его. Мол, устал от войны, и всегда хотел посмотреть на красоты русских городов. Вот так я смог получить разрешение, приобрёл билет, тут же в посольстве, на борт сухогруза, что доставлял продовольствие и забирал в ответ какие-то ящики, я подозреваю что со станками, и вскоре оказался на его борту.

По самой Англии. Тут мне и сказать нечего. Британские службы быстро выяснили на кого началась охота. Особенно когда поместья двух семей банкиров полыхнули, находили убитыми членов этих семей, да и везде находили бумажки с цитатами Гитлера. Я сборник с его цитатами ещё в Берлине купил. На третьей точке меня ждала засада, еле отбился, два отделения солдат положил, ну и понял, что работать больше не дадут. Тем более семьи быстро семенили места проживания и затихарились, а некоторые поспешили покинуть Англию. Вот так и получается, что особо я поработать и не смог. Дальше занялся тем же что и англичане любят делать. Грабь награбленное. На документы другого англичанина, в этот раз Патрика Мэтью Уилкинса двадцати одного года, в одном из банков Ливерпуля я арендовал сейф. Максимальный срок аренды в этом банке двадцать пять лет, на этот срок и арендовал. Документы на Уилкинса и на аренду в сейф убрал, в будущем те возможно пригодятся. Сам сейф на предъявителя, документы показывать не нужно, это я так настоял. Получить доступ к сейфу было достаточно легко. Нужно назвать его номер, и довольно длинный пароль. Это всё. Проходишь и берёшь из него всё что необходимо. Внутри, перед тем как добраться до порта Гримсби, где и разгружался советский сухогруз, я оставил «Маузер», тот что с деревянной кобурой. Патроны к нему, двенадцать слитков с золотом, фамильные драгоценности одной из банкирских семей и чемодан денег, половина в английских фунтах, в половина в американских долларах. Мне повезло, те как раз собирались покинуть Англию и сами всё собрали ценное. Естественно трофеи с двух семей не могли войти в один сейф, оттого я арендовал их четыре общим числом. Один, как я уже говорил, в Ливерпуле, второй и третий в Манчестере в двух разных банках, четвёртый в Бирмингеме. Я не складывал все яйца в одну корзинку. У главы одной из банкирских семей оказался очень разговорчивый помощник. Тот ну очень хотел жить, вот и рассказал, что вместе семьёй буду вывозить золото, сообщив, когда на какой машине и из какого банка по какой дороге к нужному порту повезут это золото. В охране всего два человека, плюс водитель и сопровождающий, что отвечал за груз. Перехватить их удалось без проблем, как и спрятать машину с грузом. Потом, когда сейфы были арендованы, два я до верху заполнил золотом, в двух других были остальные трофеи, деньги, драгоценности. Однако оружие, пистолеты, ещё один автомат, добытые тут, это не так и трудно было, имелись в каждом сейфе. Так, на всякий случай. Ко всем сейфам нужно знать его номер и пароль. Один на всех. И да, паспорт того поляка тоже в одном из сейфов лежал, мало ли пригодится. Три сейфа арендованы на двадцать лет, в тех банках это максимальный срок, один на двадцать пять, про него я уже говорил, тот что в Ливерпуле.

При себе я оставил мизер, в посольстве поменял фунты на рубли, примерно две тысячи вышло, ещё триста фунтов были при мне, всё задекларировал, ну и вот отправился в путь, с небольшим чемоданчиком и саквояжем. Пока сбрасывали трап, я неторопливо прогулялся до своей каюты, багаж уже был уложен, и забрав его, направился к сходням. Сначала меня встретили пограничники, поставили свою печать, потом таможенники. Причём настороженные, что-то им не понравилось и пришлось показать багаж. Чехол с тестером те приняли за фотоаппарат, даже смотреть не стали, инструменты их тоже не заинтересовали, так что проверив мои вещи, пропустили, поставив отметку в документы о прохождении их пункта. Дальше я уже был свободен и мог делать что захочу. Я же турист, меня никто не встречал. Однако так как тут было представительство Англии, что-то вроде консульства по торговым делам, через них, делая вид что кроме английского я ничего не знаю, снял номер в гостинице и купил билет на поезд в «СВ», на завтра, так как на поезд что отходил сегодня, я уже не успел.

Купив матрёшку, не знал, что они в это время уже продавались, я довольный прошёл к гостинице, где обслуга, видя меня с матрёшкой, незаметно улыбалась, видимо привычная к подобному со стороны иностранцев. И да, я отметил за собой слежку, не особо профессиональную, но на криминал не похоже, больше напоминает работу спецслужб. Я так думаю молодёжь на мне тренируют. Или просто отрабатывают слежку на подходящем объекте. Думаю, проводят до поезда и всё на этом. Сам я ночью выскользнул из гостиницы, постарался это сделать незаметно, и сделав то что спланировал, также незаметно вернулся.

Утром, в полвосьмого, когда я уже устроился в купе, поезд дёрнувшись, пошёл в сторону Вологды. Согласно моему туристическому маршруту, который я сам же составил, именно в Вологде будет первый мой вояж. До конца маршрута я не доехал. Вчера ночью, я подстерёг пару пьяных матросов, кажется даже английских, судя по мату, вырубил, и сделав вид что их поцарапали, сцедил в банку крови. Почти литр вышел. Так как я ехал один, если бы это было не так, пришлось бы выкидывать банку с кровью и использовать другой план побега. Однако к счастью я ехал один, поэтому на середине пути, испачкав снятую одежду кровью, забрызгав само купе, и бросив на пол окровавленный нож, характерную заточку что на зоне делали, я прихватил саквояж, чемодан раскрытый с раскиданными вещами оставил в купе, и оставляя дорожку из капель крови довёл её до тамбура, тут небольшую лужицу оставил и ручку двери испачкал, как будто моё тело воры, что решили поживится, сбросили с поезда. Документы на Паркинсона, по которым я и прибыл в Союз оставил в купе, тоже замарав кровью.

Сам я оставил всю одежду в купе, всё же два часа ночи, вроде как пассажир спал, когда на него напали и сбросили с поезда. Однако в Архангельске я купил тёплую куртку, пальто осталось висеть в купе, кровью запачканное, оттого им воры и побрезговали, да там всё залито было. Так вот, я был в куртке, саквояж с вещами и инструментами в сидоре, который я там же с курткой на рынке купил, можно уходить. Убрав банку из-под крови в сидор, тут выкинуть не куда было, я ушёл в начало поезда, и через полчаса, когда была стоянка, одни пассажиры сходили, другие садились, сошёл и я в другом вагоне. Паники вроде не было, хотя я был уверен, что до этого дойдёт, но видимо в темноте кровь не заметили, та подсохнуть должна была успеть, или за грязь приняли. Поезд ушёл дальше, а я с семью пассажирами прошёл в здание вокзала. Те к выходу, ну и я тоже, покосившись на кассу. Сейчас приобретать билеты не стоит, запомнят, а днём легко. Тем более пассажирские поезда тут ходят раз в сутки по ночам, маршрут так расписан был. Это товарняки чуть ли не каждый час пролетали, у пассажирских рейсов куда меньше было.

Что за станция тут была я даже и не знаю, поэтому уверенно направился к выходу, болтая с одним из пассажиров, на русском естественно, английский я уже забыл, говорил о том что неподалёку армейский дружок живёт, приглашал меня в гости летом, а я только сейчас вырваться смог. Работа, крановщиком устроился в порту. Тут на станции даже гостиницы не оказалось, да и не село у тут было, деревенька, глухомань. Пассажир поспешил от меня отделаться, видимо догадавшись что я на ночлег собрался напросится. Это он правильно догадался, жаль соскочил, а мне же пришлось задуматься что делать дальше. Это не будущее где страна вся дорогами как паутиной накрыта, и машины постоянно проезжают, в это время дорог мало, и больше считаются направлениями движения. Если проще, у этой станции трассы не было. Глухомань. Вот застрял. Ещё и холодно, начало ноября, температура уже меньше ноля опустилась, облачка пара выдыхаю.

Возвращаться на вокзал я не хотел, а там было тепло. Да и не вокзал даже, а скорее сарай, где сидел работник этой станции, и имелась комната милиционера. Между прочим, тот выходил нас встречать, заинтересовано осматривая, но не подходя, так что соваться туда точно не стоит. Как я понял, до Вологды около ста километров было, прибыли бы раньше, но мы три часа водой и углём заправлялись, пропуская встречные составы, так что не удивительно что так долго дорога длилась. В принципе я и пешком дойду, поэтому, когда этот мужичок с портфелем от меня отделался, я направился к выходу, а там и на дорогу вышел. Там две колеи, лужи, поддёрнутые плёнкой льда, но по обочине идти можно. Главное, что та бежала в нужную мне сторону. Ничего, язык и до Киева доведёт.

Шагалось легко, хрустела промёрзшая трава под подошвами тёплых шнурованных ботинок. Вдыхая чистый лесной воздух, вокруг вековые сосны стояли, я только радовался прогулке. Насчёт смены личности я подумал ещё в Англии, и всё же разорил одну из гримёрок, так что сейчас я был рыжим, с рыжими усами, чуть старше своих реальных лет. Никто во мне не признает убитого англичанина, это и радовало. Маскировку уже можно было снять, я так и сделал, убрав в саквояж, а тот снова в сидор, и вот так шагал. Когда рассветать начало, я поел, спрятав мусор, и снова выйдя на дорогу энергичным шагом направился дальше. Через час, как рассвело, со спины меня начал нагонять рёв мотора. Я же пропустил две машин что проехали навстречу, и в этот раз решил, что встречаться с местными не стоит, однако рассмотрев квадратную коробку автобуса, наоборот вышел на дорогу, и когда я поднял руку, водитель остановился.

– Тебе куда? – добродушно спросил водитель.

– Вообще в Вологду, а докуда подбросишь, до туда и доеду.

Автобус не рейсовый оказался, лесорубов вёз, вахта. Места не было, но я и стоя неплохо добрался до села. Там меня высадили и в этом же селе я купил билет на автобус до Вологды и уже через час тряся на дерматиновом сиденье. Дальше и описывать нечего, приобрёл билет на поезд что шёл на Ленинград, и следующую ночь уже спал на верхней полке. Нижних не было, до меня раскупили. Сидор под головой был, вместо подушки. Вроде удачно всё прошло, теперь восстановлением документов займёмся.

Поезд прибыл на вокзал ровно в девять утра, и с толпой таких же пассажиров я покинул вагон, направившись по перрону сначала к вокзалу, а потом и искать жильё. С этим проблем не стало, снял комнату в коммуналке на десять дней, если больше потребуется, доплачу, и принял душ, я уже на себе сантиметр грязи ощущал, а соседка постирала одежду. А на следующий день направился к директору детдома, если кто и сможет мне помочь с восстановлением документов, чем я так спешно и собирался заняться, то именно он.

Оказалось, директор сменился, и нового я не знал, его перевели из другого детдома, их тут в северной столице несколько десятков было. Жаль, я очень рассчитывал на помощь. Нет, и этот директор, уловив суть проблемы, стал помогать, но без охотки и огонька, что явно затянет время восстановления документов на продолжительное время. Вот поэтому я и решил рискнуть, мол, хочу пожертвовать детдому сто рублей, накопленные с моих зарплат. Тот заинтересовался, и приняв деньги, ха, пожертвование, заработал активнее. Сначала мне восстановили паспорт, это заняло пять дней, благо архивы были целыми, и после того как я написал заявление об утере, через эти самые пять дней и получил что хотел. Выписку из детдома, метрику, это тоже получил, аттестат об окончании восьми классов, сложнее всего было с комсомольским билетом, но и его я всё же получил. Всё заняло пятнадцать дней, и не собираясь задерживаться на более долгое время, я сел в поезд на Москву. Надо будет посетить ту мою бывшую комнату в коммуналке где мы с Гардом жили и которую потом продали, я имею ввиду прописку вместе с комнатой, не были ли каких новостей для меня.

Дорога для меня пролетела незаметно, как и в прошлый раз я большую часть банально проспал. Кстати, снова на скорый литерный взял. Повезло что он мне попался, другие поезда подольше и помедленнее идут. Сойдя вместе со всеми, я снял комнату, в гостиницу лучше не соваться, там везде бронь требуют и говорят, что мест нет, так что объявления о сдаче комнат наше всё. Или ещё бывает старушки пасутся на вокзале, именно так я себе жильё и нашёл. Причём у той была своя комната в коммуналке, а сдавала она другую, хозяин которой был в отъезде. Задерживаться в снятой комнате я не стал, умылся, привёл себя в порядок и прогулялся до того дома где раньше жил почти четыре года. Хозяин у комнаты уже сменился, по этапу поехал за какие-то махинации, но управдом был тот же, обрадовался, когда я пришёл, даже чайку предложил, когда я конфеты достал чтобы угостить того. Ну и вот пока мы чай пили, тот и ввёл меня в курс дела:

– Повестка на тебя из военкомата приходила в сентябре, там же не знали, что ты выписался. Что делать будешь?

– Надо в военкомат сходить, разобраться, а то ещё подумают, что уклонист, – чуть подумав, сказал я, после чего сделал глоток.

Как раз укрыться на время в армии и отдать свой, скажем так, гражданский долг, я был как раз и не прочь, что заметно произвело на собеседника хорошее впечатление.

– А где ты сам-то был? По аферу твою с квартирой я уже в курсе.

– Да тут не я, – поморщился я как от зубной боли. – Дружка моего помнишь? Та ещё скотина, он заставил. Потом мы на Север на заработки поехали, платили хорошо. Там вдрызг разругались, и этот гад сжёг все мои документы. Пришлось ехать в Ленинград, я сейчас оттуда, и всё восстанавливать.

– Да уж, с такими друзьями никаких врагов не нужно.

– Так и я о чём? Теперь прописку получить, в военкомат сходить и можно отправляться отдавать гражданский долг. Завтра прогуляюсь, узнаю, что там с повесткой, не поздно ли, вроде осенний призыв закончился.

– Если всё нормально, тебя примут, подойди, решим вопрос с пропиской, есть кое-какие мысли.

– Хорошо, спасибо.

– Ну спасибо потом скажешь, а пока не за что.

Больше особо новостей по мне не было, мы ещё немного посидели, и я направился по делам. Не все документы я восстановил, вот в чём дело. Проживая тут в Москве, под присмотром Гарда, я умудрился получить водительские права второй категории. То есть, всё могу водить что имеет колёса и гусеницы. Хотя нет, трактора не смогу, как раз на них не сдавал. Вот так добравшись до нужного учреждения, я написал заявление об утрате и узнал, что должен прийти через четыре дня и забрать готовые права. Фото для них я тоже передал. Отлично, не так и долго ждать, как я думал. Время ещё было, три часа дня, и подумав, решил сегодня прогуляться до военкомата, нечего до завтра ждать.

Как я и думал там ещё работали. Дежурный узнав по какому я вопросу, отправил в нужный кабинет, именно там находился архив, нужно найти папку с моим делом. Лейтенант лет двадцати пяти, который и занялся мной, по старому адресу нашёл папку с личным делом, и пролистав её, я удивился, там уже моё фото было, и я его узнал, такие фото я принёс в отдел кадров, когда на работу устраивался, видимо оттуда. Так вот, лейтенант, изучив папку, сказал:

– Как я понял, ни место работы, ни старый адрес уже не действительны?

– Так и есть. Насчёт адреса можно решить, причём в нашем районе. Сам я не опоздал с призывом?

Тот поморщился, и всё же ответил:

– Опоздали, на днях закончили осенний призыв. Но есть возможность переиграть. Как насчёт училища? Некоторые ещё не закрыли приём. Мне о трёх точно известно, недавно заявки пришли.

– Хм, предлагайте.

– Так… есть вакансии в училище на сержанта зенитной артиллерии. Командир расчёта. Обучение сроком на год. Само училище находится в Минске. Это в Белоруссии. Училище новое, два месяца как открыли, туда направляют бойцов из действующих частей и призывников. Потом училище войск связи, также сержант, специальность радио-телеграфист. Ну и вот почему-то ещё не закрыла приём школа снайперов. Но тут своя специфика, могут и не взять. По результатам медкомиссии видно будет.

В снайпера идти я не хотел, ничего нового я там не узнаю, скорее сам многому научить смогу. Вот только убедительно доказать откуда у меня такие знания, не смогу. Значит мимо. Про связиста и думать не стоит, этих бедолаг только пожалеть можно, а вот зенитчиком почему бы и не стать? Лично я за. Поэтому без особых раздумий и выложил своё решение:

– Хм, мне нравится специальность зенитчика. Когда всё будет готово в плане оформления?

– А когда прописку сделаешь? Она нам на самом деле не так и важна, но с ней проще будет.

– Могу сегодня.

– Тогда завтра приходи с документами, всё оформим, выдам бланк, пройдёшь врачей, медкомиссия уже не работает, самому придётся побегать, и через пару дней отравим в Минск. Если даже опоздаешь на пару дней, ничего страшного, примут.

– Лады.

Покинув военкомат я прямым ходом отправился к домоуправу. Раз уж обещался помочь, пусть помогает. Тот не обманул, вывел на знакомого что курировал общежитие, там прописано по пять человек на квадратный метр, но и меня смогли втиснуть. Ну а на следующий день я снова направился в военкомат. Надеюсь я успею получить замену прав, до того как меня отправят в дорогу дальнюю. Минск всё же далековато.

15 мая 1941 года. Окрестности Кобрина. Полевой лагерь отдельного лёгкого учебного зенитного дивизиона. Три часа утра.

Поёжившись, поправив «СВТ» на плече, мою гордость, на весь дивизион одна самозарядка, и она у меня. А что, перед тем как на бойцов нашего учебного дивизиона начали записывать оружие, я пообщался со старшиной, пообещал ему литр, и тот извернувшись, достал мне эту винтовку, вписав в удостоверение курсанта. С учётом того что все курсанты были поголовно вооружены карабинами «Мосина», тот действительно расстарался, и литр, что я ему передал, с закусью, заслужил, а я заполучил то что хотел и то что хорошо знал. Да, «СВТ» мне знакома ещё по прошлой жизни. Та комплектная была, с подсумками и штык-ножом, и теперь эта винтовка уже более полугода верой и правдой служила мне. Учёба длилась нормально, всё осваивалось вполне легко, ещё полгода и я стану сержантом. А сейчас стоял на часах и прогуливался у палаток. У машин и орудий нашего дивизиона, то бишь зениток, прогуливался другой часовой, тоже из курсантов. Я охранял расположение, палатки, штаб и кухню. Чтобы покой наших бойцов никто не нарушил. А то вон говорили у соседей кто-то пробрался в палатку, она у леса крайняя стояла, и вырезал всех. Такое случается. Нападающих так и не нашли, тихо пришли и тихо ушли. Думаю, поляки озоруют.

Снова встряхнувшись и поёжившись под плащ-палаткой, весна зябко ещё, я поправил ремень винтовки и покосившись в сторону штабной палатки, там курил наш разводящий, как замер от шума что явно приближался. Придерживая каску, а я был в полном комплекте, всё же часовой, и посмотрел на уже светлеющее небо. А вот это мне уже не нравилось, со стороны границы огромными волнами наползала на нас армада бомбардировщиков. Вот чёрт, всё же историю изменить мне удалось, раньше напали. А я ведь был уверен, что до сорок второго немцы не рискнут, завязнув с англичанами, ведь новый премьер-министр лорд Галифакс за убийство преемника тоже объявил немцам войну до победного конца, и те действительно ужесточились. Да нет, рискнули всё-таки. Хотел как лучше – а получилось как всегда. Ладно, повоюем, даже интересно. Зря что ли я так в армию рвался? Тут не только тренировки в стихиях, но и нормальная физра.

Мысли метались в голове и пришлось взять себя в руки, чтобы успокоится. Ну да, когда я понял, что происходит, меня аж пронзило, как будто током ударило. Даже пот выступил от волнения и сердце громко забилось. Небольшой цилиндрик из материала похожего на медь, который я крутил пальцами, отправился в карман галифе, а я негромко, проходя у штабной платки, сказал разводящему, который застыл, глядя наверх, позабыв про сигарету что тлела в его пальцах:

– Товарищ старший сержант, командира поднимите, это не наши, что-то серьёзное надвигается.

– Разговорчики! – по привычке взвился тот, громко зашипев, сразу очнувшись. – Наряд за несоблюдение тишины и устава караульной службы.

– Есть наряд, – буркнул я и направился дальше.

Сержант же, отшвырнув сигарету, быстро подошёл к командирской палатке, тот там с комиссаром спал, тот ещё и должность начштаба замещал. Как тот будит командиров я уже не видел, а поглядывая на небо, продолжил двигаться у палаток, зорко следя за опушкой, нет ли там кого. Наш летний лагерь располагался на опушке не крупного массива и с воздуха не замаскирован от слова совсем. Вдали виднелись редкие огни Кобрина до которого было максимум километра два. Недавно был приказ готовится к учениям, и мы готовились, но похоже экзамен на профпригодность будут теперь принимать немцы. У нас учебный дивизион, видимо решили просто дать возможность курсантам поучаствовать, получить опыт. Однако с тем что у нас было, получать этот опыт довольно сложно, батарея счетверённых пулемётов «Максим», в количестве пяти единиц в батарее, все установлены в кузовах машин модели «Зис-5». Батарея крупнокалиберных зенитных пулемётов. Это были три единицы одноствольных систем «ДШК», расчёты имели возможность снимать их с машин и устанавливать на землю на треногах, треноги с ними отдельно перевозились. Ну и батарея «тридцатисемимиллиметровых» пушек. Системы лёгкие, оттого наш дивизион и считался лёгким и мобильным. Второй дивизион нашего училища сейчас стоял летними лагерями в другом месте, там были две батареи старых семидесятишестимиллиметровых пушек, и взвод восьмидесятипятимиллиметровых из двух орудий. Нам ещё повезло, у нас машины, а у тех лошади буксируют орудия. Вообще армия для нашего училища не особо расстаралась, мало учебных пособий. Но это и понятно, училище новое, только начало работать. Всё новейшее вооружение в армию идёт, что дали то и изучаем. Ладно хоть совсем старьё не выдали.

Сам я числился за вторым расчётом батареи счетверённых пулемётов. Сначала заряжающим был, но после конкурса по прицельной стрельбе вырвался вперёд, и три дня назад получил должность наводчика. Кажется, из-за того меня разводящий и не возлюбил, до этого именно он занимал первые места. Ладно хоть тот взводным был в другой батарее, крупняка. Что же по поводу учений, то конечно идея неплохая, вот только на днях мы расстреляли на полигоне все боеприпасы, оставив по одной ленте или обойме на орудие. В общем, боекомплекта нет. Конечно машины на склады бы отправили, но сейчас-то мы без боеприпаса сидим. Вон и командиры засуетились, общую побудку объявили. Мы сюда два дня как прибыли, после стрельб, но не думаю, что немцы о нас ещё не знают, разведка у них как надо работает. Поэтому я и поглядывал внимательно за воздухом, чтобы неожиданностей не было. Мало ли уже летят те кто направлен на нас и вскоре сверху на нас вывалят бомбы, вот чтобы это не стало неожиданностью, и приглядывал.

Вскоре, когда часть моторов наших грузовиков уже ревели, меня сняли с охранения и отправили к своей машине. Парни из нашего расчёта сидор мой прихватили, остальное всё и так при мне, палатки вон сворачивали, оставляя на траве хорошо заметные пятна на том месте где те ранее стояли. Всё грузилось в кузова трёх машин обеспечения. Добежав до нашей машины, я свернул плащ-палатку, убрав тюк в кузов к нашим вещам, и поинтересовался у командира расчёта какой у нас приказ. Оказывается, приказа покидать место расположения не было, нас просто убирали с открытого поля и прятали под прикрытием леса. Этим водители и командиры занимались, так что вокруг стояли крики, рёв машин и мат, куда же без него? Нашего «Захара» тоже убрали. На весь дивизион было всего две масксети, которые и натянули с краю, маскируя часть машин, для остальных рубили ветки. После этого две машины поставили на боевом дежурстве метрах в двухстах от опушки, в чистом поле, к счастью наш расчёт в них не вошёл, поэтому, когда дали отбой, я завернулся в шинель под нашей машиной, постелив плащ-палатку, и вскоре уснул. Командиров не было, комдив укатил в Кобрин за получением приказов. В такой суматохе про нас могут и не вспомнить. Тот на училищной «эмке» укатил с комиссаром, даже в прикрытие никого не взял, видимо ещё не осознал ужас происходящего, так что за старшего у нас остался командир первой батареи, эта та что из автоматических пушек. Наша пулемётная была третьей.

Проснулся я, когда меня по ногам пнули. Не вскакивая, я помнил где заснул и что надо мной, только повернулся и открыл глаза, а командир расчёта быстро велел:

– Вставай, выдвигаемся.

Глянув на наручные часы, мою гордость, ни у кого их больше не было, даже у командира расчёта, такого же курсанта, как и мы, но имеющего по треугольнику в петлицах, младшего сержанта. Тот был из тех, кого из армии прислали, таких не много было. В основной массе в училище поступили одни призывники, такие как и я. Так вот, судя по прошедшему времени, проспал я час четыре, мало конечно, но хоть что-то лучше, чем ничего. Судя по рёву моторов, мы покидали наше расположение, парни мне кашу в котелке оставили, это от завтрака, будить не стали, так что проверив все ли мои вещи на месте, я устроился на корме кузова, за место наводчика встал один из двух наших заряжающих, и пока мы медленно катили, переваливаясь на ямах, я поесть успел, хлеба два куска было, ну и чай попил, в кружке тот был. Точнее его я сразу выпил, иначе бы расплескал на дороге. Убрав посуду, это мои, потом помыть нужно будет, ложку за голенища сапога, предварительно завернув её в платок, и вот вскоре я уже стою на своём месте. Стопор стоит, чтобы стволы пулемётов не мотало в такт движения, а так в принципе нормально идем, и судя по всему, хм, в Кобрин направляемся, затянутому дымами пожаров.

Я уже успел осмотреться, боеприпаса как не было, так и нет, в кузове только наши вещи и оружие, и чего тянули эти четыре часа? Ленты снаряжены, на один бой и всё. Всего в расчёте наших пулемётов было по пять курсантов, один за рулём, там же в кабине сидел командир расчёта, ну и трое оставшихся в кузове, это я, наводчик и два моих помощника, заряжающие. К тому же так как это всё же учебная честь, то бывает мы сменяемся, кто заражающим становится, кто наводчиком или водителем. В следующем месяце по плану нас должны были на крупняки перекинуть, а потом и в батарею автоматических пушек, изучать их на собственном опыте. Это нормально, и даже правильно чтобы знать все нюансы. Сейчас пока видимо оставили на тех же местах, как и распределили до стрельб, раз привыкли и уже освоили специальности. Двигались мы под прикрытием. В небе над Кобрином патрулировало два звена «ишачков», но слева и справа по бокам были видны самолёты что или двигались в наш тыл или возвращались. Немцы. Хотя может быть истребители охраняли кого другого, даже не может быть, а наверняка, мы же зенитчики, вот уж кого точно охранять не нужно. Правда, если у них есть боеприпас.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю