Текст книги "Долгая дорога домой (сборник) с илл."

Автор книги: Владимир Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Сова

Жаба медленно продвигалась вдоль ручья. Стояла ночь. Вдруг кто-то заухал и заахал. Это была сова. Жаба сразу почувствовала опасность. Она затаилась. Но сова и впотьмах увидела свою жертву. Птица спланировала на жабу. Жаба на всякий случай раздулась. Это не отпугнуло сову. Она и с зайцем справится. Сова уже падала на добычу с вытянутыми острыми когтями, словно маленький самолёт с выпущенными шасси. Жаба вовремя одумалась и пустилась бежать, неуклюже переваливаясь с боку на бок. Сова промахнулась. Она хорошо видела, как жертва уходит к ручью, и кинулась за ней следом. От совы не уйдёшь. Сова уже готовилась воткнуть в добычу свой острый клюв, но жаба напрягла все силы и прыгнула с высокого берега в ручей. Сова долго ощупывала дно ручья когтями. Но жабу так и не нашла. А как её найдёшь? Жаба со всех лап плыла под водой по течению. Там её не достанешь.

Жаба отсиделась на дне. Затем медленно выплыла на поверхность. Из воды торчали её настороженные глаза, как два телескопа. Она зорко всматривалась в тёмное ночное небо. Сова не наблюдалась. Успокоившись, жаба выбралась из воды и поспешила к лесу. И тут же с одинокой сосны взлетела ночная хищница. К ручью жаба явно не успевала. Оставалось одно – зарыться в землю. Жаба яростно замельтешила лапами. Сова уверенно пикировала на свою жертву. Над жабой поднимался веер песка. Сова столкнулась с песчаной преградой и растерялась. Она взмыла к небу, чтобы попытаться ещё раз схватить добычу. Но было поздно – жаба исчезла в песке. Теперь жаба набралась терпения. Она не вылезала из земли всю ночь и ещё целый день.

От совы не убережёшься. Хоть распузырься, хоть ядом брызни – когтей не разожмёт. Лакомые кусочки проглотит, а шкурку оставит.

Овцы

Овцы застали жабу врасплох. Они выплыли из тумана большим белым стадом. Было очень раннее утро. На траве лежали крупные капли росы. Жаба бодро переставляла лапы по полю, покрытому свежей зеленью. Вдруг рядом с ней примяло траву копыто. Что за напасть? Оказалось, это овцы жёсткими губами срывают молодую траву, нагуливают жирок. Жаба на всякий случай юркнула в зелень, но одна овца её обнаружила и начала тревожно бить копытом: мол, это поле моё и не ешь мою пишу. Одного такого удара было бы достаточно, чтобы жабы не стало. Но к счастью, овца стучала копытом рядом с жабой, словно грозила. Тут же сбежались другие овцы – посмотреть, что происходит. Всё стадо сгрудилось вокруг жабы. Овцы нервно перебирали ногами и блеяли. Задние давили на передних: все хотели посмотреть на жабу. Овцы очень любопытные. Ещё немного – и жабу раздавили бы. Но внезапно раздался хлёсткий удар кнута. Овцы рассыпались по полю. К жабе подбежала пастушеская собака. Она обнюхала незнакомку, с интересом посмотрела на неё. Кого только в поле не встретишь! Мотаются тут всякие. Подошёл и сам пастух. На него из травяных зарослей уставились мудрые глаза. В них словно проблёскивала какая-то тайна. Пастух усмехнулся и пощекотал жабу кнутовищем. Жаба только заморгала от неожиданности.

– Шла бы ты себе! – сказал пастух. Жаба смотрела из-под травы понимающими глазами.

– Овцы хоть и глупые, а видишь, тебя не тронули, – продолжал пастух. – Только ножками постучали для острастки. Иди, куда шла.

Стадо ушло. Наступила тишина. Только высоко в небе заливался жаворонок. Жаба повела головой, прислушиваясь к пению птицы, выбралась из-под травы и продолжила свой путь.

Жаба в молоке

С утра жаба спряталась в стоге прошлогоднего сена, закопавшись поглубже. Там было тихо и тепло. Правда, вокруг сновали любопытные мыши, но они не трогали жабу.

В полдень к стогу подъехал на лошади фермер. Он принялся забрасывать на телегу большие охапки сена. В одну из охапок замешалась жаба. Пришлось ей прокатиться на лошади, которая привезла её в коровник. Фермер разнёс сено коровам и ушёл. Так жаба досталась на обед одной бурёнке.

Корова вместе с сеном прихватила своими мягкими, тёплыми губами и жабу. Бурёнка перепугалась: кто это? Она опустила жабу на сено и тупо на неё уставилась, двигая челюстями. Что она тут делает? Затем корова понюхала жабу и облизала шершавым языком. Видимо, жаба пришлась ей не по вкусу, и корова громко замычала, жалуясь соседкам. Тогда и другие коровы дружно заревели: в обиду не дадим. Жаба смотрела на корову очень доверительно. Зачем она сердится? Но корова застучала копытами и заревела, как тепловоз. Она испугалась жабу, которая не покидала её сена. Прибежал фермер и его маленькая дочка.

– Вот глупая корова! – сказал фермер. – Жабы испугалась.

– Какая страшная! – воскликнула девочка.

– Вот у нас молоко кисло, а больше не будет, – обрадовался фермер.

– Почему? – спросила девочка.

– А мы в бидон жабу посадим: мне ещё бабушка говорила.

Фермер взял жабу за лапу и кинул в большой бидон с молоком. Испуганная жаба вначале нырнула на дно, но потом всплыла. Она быстро напиталась молоком, как губка.

Утром фермер с дочкой уехали на базар. Фермер решил продавать молоко подешевле, чтобы не задерживаться на базаре. Торговля шла бойко. Фермер на минуту отлучился и приставил торговать свою маленькую несмышлёную дочку.

– Что это у вас молоко такое дешёвое? – подозрительно спрашивали её покупатели. – Не кислое?

– Не, не кислое, – простодушно отвечала девочка. – Там жаба.

Сошлась толпа – посмотреть на жабу в молоке. Все наперебой ругали девочку. Брать молоко теперь люди брезговали. А фермера чуть не побили. Люди не знали, что молоко с жабой от многих болезней помогает.

Свалка

Фермер выкинул жабу за городом. Здесь дымилась свалка. Светила луна, и было видно, как по свалке шныряют крупные крысы. Жаба очутилась в стане врагов. Крысы сразу почуяли чужака и взяли жабу в кольцо. Жаба, как всегда, напыжилась. Этим крыс не напугаешь. Они могли бы разорвать жабу в клочья, но были сыты и вертелись около неё из любопытства. Крысы принюхивались к жабе, поднимая оскаленные мордочки. К несчастью, от жабы вкусно пахло молоком. Одна из крыс даже коснулась жабы носом, но тут же отпрыгнула назад, поджав хвост. Глава стаи укусила неосторожную крысу. Вперёд батьки не суйся. Остальным жаба не показалась аппетитной. Крысы ещё некоторое время покрутились вокруг жабы, да и разошлись по своим норам. А испуганная жаба долго не сходила с места, пока не ощутила легкое жжение на брюшке. Оказалось, она лежала на куче удобрения. Какой только гадости люди не выбрасывают! Жаба потирала живот лапами, сбрасывая прозрачные крупицы. И тут земля под ней поехала, и она свалилась в глубокую яму. Жаба карабкалась наверх, но всё время срывалась и вновь сваливалась на дно. Отсюда ей не выбраться. Вскоре жаба обессилела, обречённо прикрыла голову лапами и уснула. Утро вечера мудренее.

Ранним утром на свалке появились странные люди с грязными мешками. Они собирали цветной металл и бутылки. Рядом с жабой как раз валялась бутылка из-под пива. Бородатый человек долго стоял над ямой, почёсывая голову. Желания спускаться у него не было, но пустая бутылка притягивала, как магнит. Всё-таки деньги. Бродяга неохотно спустился в яму и едва не наступил на жабу. Странный человек засунул бутылку в карман и долго косился на жабу.

Он и сам чувствовал себя в такой же яме. Бродяга подставил под жабу ладонь и с силой метнул из ямы. Такой полёт жабе и не снился. К счастью, она залетела в лужу на краю свалки.

Суслик

Стояло раннее утро. Жаба нашла место, куда спрятаться на день. Это была нора суслика. Жаба пролезла в нору, в полной темноте подрыла под себя мягкой земли, улеглась. Она отлёживалась в норе суслика, словно у себя дома. Вдруг в нору просунулась чья-то любопытная голова. Это оказался хозяин норы – суслик. Он испуганно повёл носом – не змея ли приползла? Тогда ему конец.

Суслик встал у норы столбиком. Наверное, ему показалось. Он сунулся в нору ещё раз. Нет, тут кто-то есть. Скорее всего, это крыса. Припахивало свалкой. Значит, порыщет и убежит. Зимние запасы у него давно закончились, самому бы чем поживиться. Жаба тоже забеспокоилась. Не уж ли это? Схватит и заглотит. На всякий случай жаба надулась. Она пыжилась бы ещё больше, но мешали стенки узкой норы. Зато она так срослась с землёй, что никакой змее отсюда её не вытащить.

Вдруг в небе появился ястреб. Он выскользнул из облаков и летал над полем, высматривая добычу. Он приметил суслика и стал пикировать. Дать стрекача суслику было опасно: вокруг не было ни одного кустика. А в норе, видимо, скалила зубы вонючая крыса. Ястреб валился камнем. Ещё немного, и распущенные когти, и крючковатый клюв вопьются в тело невезучего суслика. Крыса не съест, а ястреб разорвёт его на куски. Суслик отчаянно пискнул и ринулся в нору. Он уткнулся во что-то упругое и скользкое. Это не крыса. От страха суслик хотел рвануть назад, но ястреб уже рвал землю когтями и яростно хлопал большими крыльями. Суслик приткнулся к жабе ещё сильнее. Жаба струсила и прыснула ядом. От жгучей боли суслик с такой силой вылетел из норы, что отбросил ястреба в сторону и понёсся полем. Ястреб взмыл в воздух, сделал круг, но нападать на суслика не решился. Странный какой-то! Вообще-то суслики смирные, а этот… Ну его.

Ястреб улетел, суслик удрал. И на этот раз всё вышло удачно. Можно поспать.

Крот

Вдруг кто-то зашевелился под жабой. Это прокладывал себе путь крот. Жаба беспокойно заскребла лапами. Крот замер. Он тоже почуял неладное. Успокоившись, крот прополз под жабьим брюхом. Жаба немного отползла, чтобы не мешать суетливому кроту разгребать землю. Но тот стал ходить под жабой кругами, словно назло. Просто под норой было много червей, и крот продолжал копать. Земля под жабой просела. Нарисовался и виновник аварии – маленький чёрный зверёк. Крот был слеп, как и все кроты. Он не замечал жабу, которая притаилась и тоже закрыла глаза, чтобы и крот её не увидел. Крот её и не заметил. Когда он исчез, повылезали земляные черви. Жаба едва успевала очищать их от грязи лапками и, причмокивая, поедать. Она так наелась, что смогла ночью не охотиться. И уже на закате тронулась в путь.

Смерч

Смерч настиг жабу, когда она переплывала неширокую речку. Вначале разнёсся гул, потом грохот. Поднялся страшный вихрь и треск – это смерч крушил берёзы по краю леса. Молодые осинки ложились на землю, как спички. Потом смерч прошёлся вдоль берега реки – там он валил вётлы и прогибал ивы до самой воды. Он представлял собой крутящуюся воронку, широкий верх которой упирался в облака. Затем смерч окунулся в реку, с рёвом поднимая воду к небу. Казалось, вся речка устремилась вверх, готовясь пролиться на землю дождём. Вместе с водой смерч засосал жабу и много рыбы. Пленники вращались в этой воздушной воронке и неслись к маленькому городку. Жабе было по пути.

Смерч вышел на главную площадь Победы и вылил цистерну воды на сквер, рядом с памятником Неизвестному солдату. Был базарный день. На центральной площади толпилась уйма народу. Увидев смерч, люди в страхе попадали на асфальт. Им казалось, что наступил конец света. Раздавались визги, мольбы о помощи. Всё продолжалось не более полминуты. Но люди не могли оторвать головы от земли. Их поразила сила и мощь природы. Когда они встали, смерча словно и не было. Жителей городка ждал сюрприз. Весь сквер был усыпан серебристой живой рыбой. Вначале люди опешили от невиданного чуда и не знали, что делать. Но вскоре страх исчез, и люди бросились собирать небесные дары. Никто не обратил внимания на жабу. Кому она нужна? Люди собрали всю рыбу и разошлись. Торговля тоже свернулась. Все были напуганы. Жаба осталась одна на площади. Единственный, кто был рядом, – это огромный памятник солдату с автоматом в руках. И жаба залезла в расщелину под ногой солдата.

Кошка

Ночью на площадь вышла кошка. Кошке почудилось, что под памятником притаилась мышь. Она яростно заскребла когтями у ног солдата. Жабу это не смутило. Она выждала удобный момент и смело выбралась из-под памятника. Пора в путь-дорогу. Кошка с удивлением и даже с испугом на неё уставилась. Она увязалась за жабой. Так в сопровождении кошки жаба и протопала до самой реки и направилась по твёрдой тропинке к лесу. Она не обращала внимания на свою спутницу.

До заветного пруда оставалось каких-то двести метров. Жаба ускорила шаг. Временами она совершала короткие неуклюжие прыжки, переходила на рысь. Тропинка петляла вдоль реки, медленно приближалась к лесу. Поднялся ветер. Лес шумел, трещал сухими деревьями. Тропинка запетляла вниз, на дно невысокого сухого оврага. Странная тишина висела над прудом. Не слышно было ни кваканья лягушек, ни скрипучих похрюкивающих жабьих голосов. Словно все затаились, ожидая прихода новой гостьи. Жаба спускалась всё ниже и ниже. Она узнавала и не узнавала родные места. Как давно она здесь не была! Кошка вдруг приостановилась. Она словно почувствовала какую-то тайну пруда. Жаба скрылась за поворотом тропинки, а кошка не двигалась с места. Как будто не хотела видеть жабье горе: пруд давно высох.

Пруд

Жаба протащилась по сухому дну пруда из конца в конец. Не ошиблась ли она? Нет, родилась жаба здесь. Так ей подсказывал инстинкт. Она уселась посредине пруда на окаменевшую землю, спрятала между вывернутыми лапами голову.

Утром выпала роса. Влага заскользила по голове жабы, её открытым глазам. Казалось, жаба плачет. Она не уйдёт отсюда никуда. Останется до конца. Слишком опасен и тяжек был путь. Жизнь её часто висела на волоске.

Из-за макушек деревьев выглянуло солнце, задул тёплый ветер. Невидимый соловей выводил одну песню за другой. Все радовались весне. Только грустная жаба одиноко мечтала о чуде: мёртвый пруд оживёт. Но прошёл ещё день.

Ещё день

Прошёл ещё день. На чистом голубом небе не было ни облачка. Жаба сидела на самом солнцепёке. Ей стало не по себе. Она заёрзала на месте, высматривая, где бы укрыться от зноя. Лучше бы спрятаться в землю под старыми корягами. Но случилось неожиданное. Жаба зачем-то стала копать нору посредине высохшего пруда. Сухая земля поддавалась с трудом. Жаба исчезла в пыли. Но вскоре пыль рассеялась. Пошла мягкая почва. Жаба уходила в землю всё глубже и глубже. Наконец землекопка исчезла. Видимо, жаба собралась дожидаться здесь лучших времён.

Солнце палило безжалостно. Выброшенная земля вокруг норы посветлела. Объявилась жабья попутчица – кошка. Она осторожно подкралась к норе и долго водила носом, словно не знала, кто там. Вдруг она поджала хвост, подпрыгнула на месте и рванула к высокому тополю. С ходу вскарабкалась на макушку и жалобно заголосила. Она была не на шутку чем-то испугана. Её предчувствия оправдались. Из жабьей норы выплеснулся фонтан воды. На его гребне кувыркалась жаба. Её выбило, как пробку из бутылки. Жаба шлёпнулась на мокрую землю. Вокруг неё расползалась ледяная вода. Жаба докопалась до подземных источников.

Маленький прудик постепенно заполнялся на радость другим животным. Кошка спустилась с тополя и с удовольствием принялась лакать чистую воду. Время от времени она поднимала голову и поглядывала на жабу – не выкинет ли та ещё какой-нибудь фортель. Прилетела говорливая стайка воробьёв – все хотели пить.

К вечеру приводнилась стая чирков. Они со свистом упали на воду и заскользили по её поверхности. Жаба поднырнула под корни деревьев. Когда она вынырнула, чирки поднимались, шумно хлопая по воде крыльями. Жаба одиноко плавала в чистой воде и помыслить не могла, что другие уже в пути. Не одна она проспала весну. Скоро вся округа зазвенит голосистыми жабьими трелями. Жаба отложит икру и сразу поторопится назад, к своему картофельному полю, где выроет глубокую нору. Так сладко и спокойно там спится зимой.

А потом снова придёт весна.

Лошадь в городе

Фаворит

В третьем заезде орловский рысак Баловень (от чемпиона России Бекаса и Балерины), обладатель призов в России, Германии и Франции, был фаворитом. В кассах Московского ипподрома на него ставили в одинаре, рассчитывая на небольшой, но верный выигрыш. А вот на кобылу Катушку в одинаре взяли всего один билет. Катушка была «тёмной лошадкой» и вряд ли могла прийти первой. Так думали многие. Кроме одного человека: наездника Катушки Сивуча.

Орловцы выстроились в линию перед крыльями стартовой машины. Они были разных мастей: светло-серые, гнедые, вороные, серые в яблоках. Все лошади были запряжены в легкие качалки, на которых восседали наездники в разноцветных камзолах и шлемах.

Баловень был тёмно-серого цвета в яблоках. Издалека он казался мраморным. Рысак вытянул голову вперёд, отчего стал ниже остальных. Его ноздри раздувались с тихим похрапыванием, а большие карие глаза сверкали. Баловень грудью упирался в крылья стартовой машины. Наездник с трудом сдерживал разгорячённого рысака. Рядом нетерпеливо перебирала короткими ногами светло-серая Катушка.

Раздался удар колокола. Ипподром взревел. Все ждали Баловня. И он не подвёл, со старта повёл бег. Молотил по беговой дорожке так, что остальным лошадям приходилось глотать пыль. За Баловнем увязалась Катушка. Такой прыти от неё не ожидали. Крошечная Катушка стелилась по земле, работая ногами с бешеной скоростью. Сегодня у неё был шанс победить.

Катушка стала доставать Баловня. Ипподром сначала затих, а потом взорвался возмущённым криком: «Жульё!». Катушка поравнялось с Баловнем. Тот скользнул по ней бешеным взглядом. Она была его соседкой по деннику. Сейчас он об этом не помнил. Забыл, как смотрел на неё сквозь щели между досок, как шумно вбирал воздух, стараясь уловить её дыхание, как бил от страсти копытами в деревянную перегородку и ржал так громко, что сбегались конюхи.

Катушка и Баловень шли голова в голову. Наездник ударил кобылу хлыстом, и она стала обходить. Баловень ринулся ей вслед, но наездник крепко держал вожжи, не давал ему хода. На трибунах опять закричали: «Жульё!», чтобы привлечь внимание судей. Палыч слегка ослабил вожжи. Баловень почувствовал свободу и в один миг нагнал Катушку. Наездник Сивуч нещадно погонял кобылу хлыстом, посылая вперёд. Катушка напрягала все силы, но не могла убежать от хлыста, который всё время свистел у неё за ушами.

Баловень без труда обошёл соперницу, опередил, и вдруг удила предательски сдавили рот. Баловень не понимал, почему Палыч его сдерживает. В бешенстве он хотел подняться, встать на дыбы, чтобы вздохнуть полной грудью и поскакать галопом. Он понимал, что это нельзя. Палыч натянет вожжи так, что занемеют губы.

На трибунах опять возмущённо зашумели. Катушка прошла последний поворот и вышла на финишную прямую. Казалось, она плыла по воздуху, не касаясь земли. Ипподром гудел. Палыч ослабил удила. Рысак замешкался. Его посылали вперёд, но он опасался, что тут же остановят. И за эту заминку получил хлыст. Он стал настигать Катушку. Ещё одно усилие и обойдёт. Потом звякнет колокол, загремит оркестр. Его накроют праздничной попоной, и наездник благодарно пошлёпает его влажной горячей ладонью. Но главная награда его будет ждать впереди – сладкий пучок моркови. Об этом он помнил всегда.

До финиша оставалось двадцать метров. Ещё немного, и трибуны возликуют от счастья, что победил их любимец. И вдруг удила опять врезались в губы. Баловня словно придавили к земле.

Катушка тут же вынырнула сбоку. Баловень постепенно сдавал: наездник всё сильнее натягивал вожжи. Катушка выдвинулась на нос вперёд. Баловень увидел её испуганные глаза, услышал её хриплое дыхание. Наездник придерживал жеребца. Голова его запрокинулась. Он уже не видел ни финиша, ни Катушки. В нём только бурлила ярость и злость. Последние метры, они – главные. Никакая сила не могла его удержать. Наездник почти висел на лошади, натягивая вожжи. Это не помогло. Баловень мощным рывком вырвал победу.

Под громкие крики и аплодисменты победителя провели перед трибунами. Какой-то мужчина разорвал проигрышный билет на клочки и подбросил вверх.

Высветилось табло. За Баловня дали в одинаре рубль двадцать на каждый поставленный рубль. Выиграли почти все.

Рысака покрыли праздничной яркой попоной, гремела музыка. Только наездник не похлопал его влажной горячей ладонью.

Упущена лошадь

В конюшне Палыч распряг Баловня. Жеребец нетерпеливо постукивал копытами, крутил хвостом в предвкушении сладостной награды – моркови. В это время появился наездник Катушки Сивуч. Он мял в руках кепку, не решаясь, что-то сказать.

– Тебе чего? – сердито спросил Палыч.

– Так, того, как же? Деньги на ветер?

– Ты у него спроси.

Палыч посмотрел на рысака с ненавистью. Он стал заводить его в денник и вдруг неожиданно, не совладав с собой, ожёг лошадь хлыстом и выругался. Баловень рванулся в денник, развернулся и приложился передними копытами в ещё не закрытую дверцу. Палыч едва успел отскочить в сторону: лошадиные копыта опустились там, где он только что стоял. Сивуч выронил кепку, но боялся её подобрать. Он в страхе следил за рысаком.

Баловень пробежал из одного конца конюшни в другой. Ворота были закрыты.

– Стой! – кричал Палыч. – Стой!

Баловень мчался ему навстречу галопом. Казалось, он обезумел и готов растоптать любого. Палыч и Сивуч вовремя юркнули в пустой денник и закрылись. Баловень прогрохотал мимо с оскаленной мордой. Он был в мыле от ушей до хвоста. Из его рта бежала густая пена. Глаза налились кровью. Остальные лошади громко заржали и забили копытами по доскам. Катушка тоже взволновалась. Она металась по деннику и громко фыркала. На шум прибежали конюхи и наездники из других конюшен. Они принялись ловить Баловня, старались набросить ему на шею аркан. Он увёртывался, кусался, отбивался копытами. Люди вовремя бросили это опасное занятие и в страхе прижались к денникам. Затем мелкими перебежками убежали из конюшни, забыв прикрыть ворота.

Баловень вылетел из конюшни. По привычке помчался к беговым дорожкам, где продолжались бега. Выбежал на главную беговую дорожку и припустил за лошадьми, бегущими в заезде.

– Упущена лошадь, – объявили по местному радио. На трибунах Баловня узнали.

– Баловень, Баловень! – кричали тысячи голосов.

Они жаждали, чтобы он ещё раз выиграл заезд. Рысак не подкачал. Впервые он не тащил за собой человека. Ему было легко и свободно, словно он гулял сам по себе, не подчиняясь чьей-то воле. Бежал в своё удовольствие. Баловень оставил позади всех лошадей, пересёк финиш и помчался дальше. Он ещё раз пробежался по кругу, покрасовался перед шумными трибунами. Дорожку перекрыли лошадьми. Увидев засаду, Баловень легко перепрыгнул через невысокий заборчик и оказался на дорожке, ведущей к воротам Московского ипподрома. За ними был город.

Стальные ворота были прикрыты, но в это время подъехала машина, и ворота медленно расходились. Охранник узрел бегущую на него лошадь и оторопел. Он хотел встать на её пути, но вовремя одумался: взбешённая лошадь могла его растоптать.

В ворота въехала легковая машина и сразу сдала в сторону, пропуская лошадь. Рысак промчался мимо охранника. С него клочьями падала на асфальт жёлтая пена.