Текст книги "Отступники Эскулапа"

Автор книги: Владимир Евменов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Встав в полный рост, он постоял пару секунд неподвижно, видимо, оценивая результат своей работы. Было заметно, что мужчина не слишком доволен – его явно что-то не устраивало. По внешним признакам понять это было довольно сложно, но в любом случае совершенный им последующий поступок был неоднозначен. Трудно судить – было ли это какой-то особенностью проявления личной мести или сделано специально для создания большей достоверности, но совершенно неожиданно мужчина расстегнул ширинку своих брюк и довольно обильно помочился на область паха бездыханного бандита. Эта имитация специфического пятна на штанах у Никитина и лужи мочи под ним человеку в «сером» действительно удалась виртуозно. Теперь у любого вошедшего внутрь кабины лифта с первого взгляда должна была возникать лишь одна конкретная мысль – на полу разлегся и крепко спит сильно пьяный молодой человек.

На этот раз, уже с удовлетворением посмотрев на конечный результат, а заодно и спрятав бутылку из-под водки обратно в карман куртки, убийца залез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда маленький пузырек из темного стекла. Открутив крышечку, он задержал дыхание, и осторожно посыпал пол вокруг мертвого тела измельченным до состояния муки неизвестным белым порошком. После чего быстро нажал на кнопку лифта под цифрой «9». Дождавшись, когда откроются двери, он осторожно перешагнул через неподвижно лежащее тело и поспешно вышел из кабины.

Остановившись на середине площадки девятого этажа, мужчина замер на месте, напряженно вслушиваясь в подъездную тишину. Так он простоял, наверное, с минуту, и лишь убедившись, что никто из жильцов за это время не покидал своих квартир, человек в «сером» направился к подъездной лестнице и спустился на первый этаж. Там он так же тщательно обработал порошком площадку первого этажа и только тогда, удовлетворенно вздохнув, крепко закрутил крышечку стеклянного пузырька и спрятал его обратно во внутренний карман пиджака.

Вновь поднявшись по лестнице на девятый этаж, мужчина подошел к двери квартиры № 72 и уверенно нажал на кнопку дверного звонка. Входную дверь открыла молодая светловолосая девушка. Увидев незнакомца, она с радостной улыбкой поприветствовала его, после чего любезно пригласила таинственного гостя пройти внутрь.

Глава 3

Капитан милиции Олеся Сергеевна Киряк, одетая сегодня в отличие от будничных дней по форме, сидела за большим общим столом в кабинете начальника отдела уголовного розыска, подполковника Шереметьева. И хотя официально сегодня был выходной, да к тому же еще и праздничный день – семьдесят шестая годовщина Великой Октябрьской социалистической революции – сегодня здесь присутствовали все оперативники отдела. Сотрудники уголовного розыска были заранее предупреждены, что из центрального аппарата министерства МВД поступило распоряжение, чтобы в этот праздничный день все оперативники в полном составе должны были находиться на своих рабочих местах.

В памяти милиционеров оставались, еще достаточно свежи, воспоминания буквально какой-то месячной давности, когда в Москве в результате попытки государственного переворота были введены войска, а здание правительства, так называемый Белый дом, что находился в самом центре столицы, был расстрелян из танков и частично разрушен. И хотя их областной центр октябрьские события обошли стороной, но вот напряженность того момента и общая тревожная атмосфера событий тех дней чувствовались в обществе еще до сих пор.

Иван Николаевич, седовласый лысеющий мужчина с небольшим крючковатым носом, уже много лет руководящий отделом уголовного розыскам в настоящий момент доводил до сведения сотрудников последнюю оперативную информацию. Всем присутствующим он объявил, что сегодня утром в лифте одного из многоэтажных домов областного центра был обнаружен мертвым и при этом без явных признаков насильственной смерти один из местных криминальных авторитетов, некий Геннадий Никитин, более известный в определенных кругах по прозвищу Бизон. Это был самый молодой, но одновременно с этим и самый «отмороженный» бандит из всего преступного сообщества их области.

Труп криминального авторитета первой обнаружила, сообщив об этом в милицию, местная пенсионерка Щукина, когда сегодня в семь часов утра повела на улицу выгуливать любимого пуделя. В кабине пассажирского лифта пожилая женщина обнаружила лежащим на полу в бесчувственном состоянии неизвестного молодого мужчину. Вначале она решила, что тот слишком пьян, так как в лифте ощущался выраженный запах алкоголя, а на полу около человека отчетливо виднелась уже подсыхавшая лужа мочи. Поэтому, поступив вполне разумно, старушка решила спуститься вниз по подъездной лестнице пешком. Но затем, уже на обратном пути домой, ее собачке внезапно стало плохо и Щукина, понимая, что с питомцем на руках ей будет крайне тяжело подниматься пешком по лестнице, приняла решение возвращаться домой на лифте. Однако, едва зайдя в кабину, пенсионерка заподозрила что-то неладное, – только теперь она заметила, что человек, лежащий на полу, не подает признаков жизни. Потрогав пульс, старушка сразу сообразила, что тот вероятно уже мертв. В ужасе выскочив наружу и кое-как добравшись до своей квартиры, пенсионерка первым же делом позвонила в милицию, а затем, на всякий случай, и в скорую помощь. Дежурный наряд милиции и скорая прибыли оперативно, где ими и была окончательно констатирована смерть неизвестного. Это уже затем, когда на место прибыла следственная оперативная группа, ее сотрудниками был установлен факт, что обнаруженный мертвец, на самом деле является известным лидером местной ОПГ.

Олеся Сергеевна, которая все это время внимательно следила за ходом рассказа, гадала и никак не могла понять, куда же клонит ее начальник.

«А в чем тут собственно подвох? Пока что все совершенно на поверхности. Или что, бандит не может умереть от каких-то других причин, кроме ножа и пули? Ох, чуется мне, именно я и буду в этом деле крайняя», – рассуждала сама с собой капитан Киряк.

Пошел уже четвертый год, как после служебного перевода из районного отделения внутренних дел в уголовный розыск, она настойчиво пыталась доказать руководству, что вполне достойна работать в этом отделе. Киряк буквально «лезла из кожи вон», работала практически без выходных и при этом ежедневно задерживалась на службе допоздна, стараясь вовремя завершать всю текущую бумажную работу. Но, пока что, все приложенные усилия были напрасны и не приносили ожидаемых результатов: старания молодой сотрудницы хоть как-то проявить себя по службе, словно упирались в непреодолимое железобетонное препятствие в виде ее непосредственного руководителя. И хотя Киряк не раз предпринимала попытки вступить с Иваном Николаевичем в конструктивный диалог, однако до сих пор подполковник Шереметьев продолжал держать ее на расстоянии.

Да, конечно же, она прекрасно помнила тот день, когда впервые переступив порог отдела уголовного розыска, тогда еще старший лейтенант милиции тут же получила незаслуженную порцию негатива. Иван Николаевич, исходя из каких-то личных принципов, совершенно категорично обозначил новой сотруднице свою позицию по поводу места женщины в милиции и в уголовном розыске в частности. Он заявил тогда довольно резко и прямо, что с его точки зрения самое лучшее место для женщины в погонах – это секретариат или архивное дело, ну и, естественно, отдел кадров, а все остальное в милицейской службе следует предоставить мужчинам. При этом он довольно строго предупредил, что сам по себе женский пол не дает ей никаких преимуществ на оперативной работе, а скорее, наоборот, делает для старшего лейтенанта Киряк «медвежью услугу», так как никто с ней церемониться не будет – ни другие сотрудники, ни преступники. А в конце подытожил, что если она все-таки не внемлет его словам, а проявит настойчивость, желая получать в разработку сложные уголовные дела, то в таком случае лично с нее у него и спрос будет вдвойне.

И действительно, все эти годы начальник отдела уголовного розыска всеми правдами и неправдами, старался сдерживать ее розыскной потенциал, заваливая рутинными оперативными заданиями, нагружая без меры всевозможной бумажной работой и давая в разработку лишь наименее значимые уголовные дела. А если, все-таки и предоставлял возможность взаимодействовать со следствием по хоть сколько-то сложному уголовному делу, то как правило это был безнадежный «глухарь». При этом Иван Николаевич требовал от подчиненной стопроцентной раскрываемости, а если начинал ругать, то делал это всегда намного жёстче, чем других сотрудников. Короче, всеми правдами и неправдами, стараясь выжить настойчивую оперативницу из своего отдела.

Эх, если бы знал тогда или хотя бы догадывался полковник Шереметьев, что же на самом деле творилось все эти годы в душе и личной жизни у этой молодой женщины, то возможно тогда бы он и не был с ней столь строг и суров. Но об этом, к сожалению, не знал никто на всем белом свете, кроме, конечно, самой Олеси Сергеевны.

Еще до того, как вполне заслуженно, за профессиональные качества, к тому же по прямой протекции следователя областной прокуратуры Ермолаева, который первым рассмотрел в молодой сотруднице талант сыщика, Киряк перевели в уголовный розыск, молодая женщина уже прошла через ряд суровых жизненных испытаний и имела глубокую психологическую травму. Во время расследования одного местного, а впоследствии резонансного областного уголовного дела, находясь в бессознательном состоянии, Киряк попала в руки к безжалостному убийце-садисту. И тот, прежде чем совершить очередное злодеяние, предварительно намеривался изнасиловать молодую оперативницу.

Олеся Сергеевна до сих пор хорошо помнила, как лежа на грязном и смердящем постельном белье, наброшенном поверх грубо сколоченной деревянной кровати, полностью голая и связанная таким образом, что у нее не оставалось даже малейшей возможности пошевелиться, она с ужасом снизу вверх взирала на похотливого душегуба. Осознавая в те тяжкие минуты, всю безнадежность сложившейся ситуации и с отчаянием ощущая свою полнейшую беспомощность, Киряк уже мысленно прощалась с жизнью. И хотя тогда волею судьбы ей все-таки удалось избежать физического изнасилования, но вот психологически у нее внутри произошел какой-то надлом. С той поры молодая женщина стала постоянно ощущать, что она словно утратила прежнюю непоколебимую уверенность в собственных силах. Ее «стальная», как ей казалось раньше, твердость духа исчезла, а вместо нее возникла унылая внутренняя пустота, хотя точнее будет сказать неопределенность. Словно вектор ее духа потерял верное направление и теперь бешено крутился по кругу, словно сошедшая с ума стрелка компаса. Впервые в жизни Олеся Сергеевна задумалась над тем, что больше не может быть уверена в себе на сто процентов, как это всегда было ранее, а все ее грезы о супермене в юбке, грозе бандитов и воров, теперь потерпели полное фиаско. Поселившееся в душе женщины чувство страха начинало давать свои первые ростки, что было совершенно недопустимо и неприемлемо для оперативного сотрудника.

Вначале Киряк решила пойти по самому простому пути, пытаясь заполнить состояние внутренней пустоты ежедневной рутинной работой – она с головой окунулась в текущие районные милицейские будни. Однако результат оказался малоэффективным, так как каждый новый случай насилия над человеческой личностью болью отзывался у нее внутри. Тогда Олеся Сергеевна кинулась в другую крайность, предполагая, что только истинно сильное чувство поможет вернуть ей былую уверенность в себе, а именно, то самое наиглавнейшее для любой женщины чувство – чувство любви. Стоило бы отметить, что как раз по ходу расследования того самого печального для нее уголовного дела, она встретила особенного для себя мужчину, которому захотела открыть сердце. В итоге, Киряк целиком погрузилась во влюбленность. Для того чтобы понравиться своему избраннику она даже решилась на кардинальные меры, задумав изменить внешность. Если раньше она всегда носила короткую стрижку «под мальчика», то теперь, желая угодить вкусам мужчины, молодая женщина принялась активно отращивать длинные волосы. Кроме того, она стала больше и активнее пользоваться косметикой, а так же, куда намного женственнее одеваться. Джинсы с той поры все чаще и чаще стали заменяться удлиненной юбкой или строгим платьем, а всевозможные свитера стиля «Unisex», закономерно сменились на блузки и жакеты. Правда, лишь во внерабочее время.

К сожалению, все старания были напрасны. Человек, который смог воспламенить в ней столь малознакомое чувство, абсолютно никак ни на что не реагировал, обрекая Киряк на все новые и новые страдания. А через некоторое время, по ряду причин личного характера он неожиданно уволился из органов милиции, где до того служил участковым милиционером, продал свой дом в поселке, а затем и вовсе – переехал жить в областной центр.

Вот именно тогда, наконец-то, и решилась Киряк на несвойственные ей шаги. В отчаянии, переступив через себя, она написала заявление и пошла к вышестоящему начальству с прошением о переводе в областной центр. Ей тогда было абсолютно безразлично, как это могло выглядеть со стороны, и каким видом милицейской работы ей придется заниматься в будущем. Она хотела лишь одного – быть рядом с любимым человеком. Руководство райотдела, зная о ее высоких профессиональных качествах и учитывая прежние личные заслуги, а так же, о чем упоминалось выше, во многом благодаря личному ходатайству старшего следователя областной прокуратуры Ермолаева, который был очень авторитетным лицом в областном ведомстве, Киряк в конечном итоге все-таки перевели в областной центр. И не куда-нибудь, а в самое сложное и малопривлекательное для женщин место – уголовный розыск.

Поначалу она была безумно рада такой внезапно открывшейся для нее возможности: не побеспокоило даже и то, что ее новый начальник с первых же дней повел себя крайне некорректно по отношению к молодой сотруднице. Женщина лелеяла в душе надежду, что теперь, когда она будет рядом с объектом своей любви, любые тяготы оперативной работы в уголовном розыске станут ей по плечу. Однако все вышло как раз наоборот. Ответных чувств у своего возлюбленного она, по-прежнему, не вызывала, а вот на службе теперь был ад в самом прямом смысле этого слова. Все трудности работы в районном отделе внутренних дел теперь стали казаться для Киряк цветочками. И все же, несмотря ни на что, молодая оперативница мужественно терпела – стиснув зубы, она работала вопреки всему и вся.

Чтобы перебороть внутреннюю неуверенность в собственных физических силах, Олеся Сергеевна, стала посещать секцию боевых единоборств. Так как от природы Киряк была худощава и имела довольно небольшой вес, то в борьбу она не пошла, прекрасно понимая, что в случае необходимости ей будет довольно тяжело справиться с крупным и сильным мужчиной. В этом случае ей могла помочь лишь ударная техника ведения боя. Немного поразмыслив, женщина выбрала подходящей ей вид единоборств, решив заняться каратэ. Первые полгода занятий этим видом боевых искусств было непривычно все – начиная от трудновыговариваемых японских терминов и заканчивая самой философией каратэ. Но, со временем, она настолько увлеклась и втянулась в процесс тренировок, что смогла увеличить их количество до пяти в неделю. Это непременно отразилось и на качестве занятий. И уже через два года регулярных занятий Киряк решилась на следующий шаг, попробовав выступить на любительских соревнованиях, которые только-только начинали вновь проводиться в нашей стране. И хотя никаких медалей она не завоевала, но зато уверенность в собственных силах с каждым днем, все быстрее и быстрее, возвращалась к молодой женщине. Правда, стоит отметить, что и мозолей на выступающих частях кулаков у нее заметно прибавилось, а с длинными ногтями так и, вообще, пришлось расстаться навсегда. Но это были уже мелочи, так как капитан уголовного розыска вновь стала уверенно смотреть в глаза трудностям жизни. К тому же время шло и раны в душе потихоньку зарубцевались, да и сама женщина стала психологически устойчива, с более спокойным отношением к ужасам повседневной работы – защитный психологический механизм работал, а начинающаяся профессиональная деформация личности становилась лишь закономерным следствием.

Заканчивая выступление, подполковник Шереметьев произнес:

– Дежурная следственно-оперативная группа вместе с экспертом-криминалистом уже выехала на место. Но… случилась небольшая неприятность. Мне сейчас позвонил дежурный следователь и сообщил, что наш оперативник, старший лейтенант Сидоров поскользнулся на порожках подъезда дома, где был обнаружен труп, да так сильно повредил себе голеностоп, что не может теперь ступить на ногу. Его уже отправили в травмпункт, поэтому – требуется замена. Так … – задумчиво произнес полковник и обвел глазами всех присутствующих.

Остановив свой взгляд на Олесе Сергеевне, Шереметьев указал на нее своим подбородком, видимо таким образом сделав свой выбор.

– Так… от нас на место происшествия отправиться капитан Киряк. У кого-нибудь есть еще какие-то вопросы? – уточнил Иван Николаевич.

Вопросов ни у кого не оказалось.

– Тогда прошу всех приступить к своим служебным обязанностям. Ну… и с праздником всех, товарищи, – закончил утреннюю внеочередную планерку Иван Николаевич.

Глава 4

– Олеся Сергеевна, здравствуйте! Как я рад Вас видеть! Как же хорошо, что прислали именно Вас! Хотя бы одно трезвое лицо увижу за сегодняшний день, – поприветствовал и одновременно попытался пошутить пожилой седовласый человек с кустистыми бровями, стоявший на площадке первого этажа около настежь раскрытых дверей лифта с черным чемоданчиком в руке

– Здравствуйте, Виктор Феликсович, – поприветствовала эксперта-криминалиста сотрудница уголовного розыска.

Они с экспертом Сайбахом были знакомы уже очень давно и находились в определенных приятельских отношениях, ровно настолько, насколько это позволяла разница в их возрасте. Олеся Сергеевна, которой уже менее чем через месяц должно было исполниться тридцать три года, вполне могла годиться тому в качестве дочери.

– Что тут у Вас, Виктор Феликсович? Несчастный случай или, может быть, Вы усматриваете здесь криминал? – не затягивая время, с ходу поинтересовалась капитан Киряк, одновременно с этим приступая к осмотру места происшествия.

При детальном осмотре места преступления и трупа Никитина ничто не указывало на криминальный характер смерти. Не было ни видимых следов борьбы, ни каких-либо телесных повреждений или следов крови на теле погибшего и вокруг него. Одежда была цела и невредима, имея внешне довольно чистый вид. Складывалось такое впечатление, словно молодой мужчина по какой-то неизвестной на то причине просто-напросто прилег в лифте на пол и умер. Единственное, что сразу же обращало на себя внимание, был выраженный запах алкоголя и еще какого-то химического вещества внутри кабины лифта.

– Нет, пока что говорить об отравлении алкоголем, каким-либо химическим веществом или о передозировке наркотиков довольно сложно, нужно будет дождаться результатов лабораторного химического исследования крови. А так… никаких наружных признаков травм или ранений не наблюдается. И если быть более точным, то я, честно говоря, пока что, вообще, никакого криминала в этой смерти не усматриваю, – заявил эксперт. – Хотя, несомненно, окончательные выводы можно будет сделать только после вскрытия и проведения судебно-медицинской экспертизы.

– Понятно. А это откуда кровь здесь взялась? – задала вопрос капитан милиции, внимательно рассматривая свои руки.

На резиновой перчатке, надетой на правую руку, виднелось совсем маленькое, не больше двухкопеечной монеты пятнышко крови.

Сайбах с удивлением взглянул на находку, после чего, не сдержавшись, эмоционально воскликнул:

– Олеся Сергеевна, Вы не перестаете меня удивлять!.. Хотел бы я знать, где Вы здесь обнаружили кровь? Я только что осмотрел весь труп с ног до головы и нигде не обнаружил ни ран, ни следов крови.

Киряк и сама была явно озадачена этой находкой, так как совершенно не знала, где именно при осмотре трупа, и в каком точно месте коснулась перчаткой крови.

Теперь, уже на пару с экспертом-криминалистом, они очень тщательно, буквально сантиметр за сантиметром, провели повторный осмотр мертвого тела Никитина. Для этого Олеся Сергеевна даже сменила резиновые перчатки, чтобы используя чистые, иметь возможность применить их как маркер места нахождения следов крови. Однако в результате их совместного поиска источника кровотечения обнаружено так и не было, что уже начинало казаться довольно странным.

Сайбах озабоченно качал седой головой из стороны в сторону, ведь для него, специалиста с более чем тридцатилетним стажем, пропустить место, где на трупе имелась бы кровь, а он ее при этом не заметил, был вопросом профессиональной чести.

– Олеся Сергеевна, раз не получается таким образом, то давайте пойдем другим путем. Вспомните, пожалуйста, когда Вы начали осмотру трупа, то каких именно его частей касались? – задал он вопрос сотруднице уголовного розыска.

Киряк оторвала взгляд от мертвого тела Никитина и несколько удивленно посмотрела на криминалиста, но затем, видимо поняв ход мыслей Сайбоха, послушно закрыла глаза и на некоторое время погрузилась в воспоминания. Открыв их вновь, ни на секунду не задумываясь, она быстро повторила порядок своего первичного осмотра.

И вновь на перчатке отпечаталось крохотное, правда, уже в два раза меньше первого, пятнышко крови. Но теперь, в отличие от предыдущего раза, сыщики знали точно, где именно искать следы крови. И этот очередной осмотр позволил им, наконец-таки, выявить источник мизерного наружного кровотечения. Им оказалась очень маленькая, не более трёх-четырёх миллиметров в длину, колото-резанная ранка волосистой части головы, находящаяся прямо у основания затылка.

– Что это такое за ранение? Оно могло привести к смерти Никитина? – поинтересовалась Олеся Сергеевна у криминалиста.

Пожилой эксперт был так же немало озадачен находкой. Порывшись в своем чемоданчике, он извлек из него какой-то тонкий стальной щуп и произвел аккуратное зондирование раны, видимо, пытаясь обнаружить раневой канал. И спустя некоторое время это ему явно удалось: в какой-то момент инструмент словно провалился в пустоту и довольно глубоко погрузился в человеческую плоть. Буквально следом за этим из ранки вытекло небольшое количество темной крови и парочка кровяных сгустков, после чего из раневого канала стала медленно истекать окрашенная кровью полупрозрачная жидкость.

Завершив манипуляции, Сайбох снял со своего толстого и мясистого носа очки в тонкой металлической оправе, почесал в задумчивости переносицу, а затем, вновь водрузив очки на прежнее место, дал ответ сотруднице уголовного розыска.

– Если честно, Олеся Сергеевна, то пока что я затрудняюсь ответить Вам на этот вопрос. Хоть я и не судебный медик, а эксперт-криминалист, но мой опыт подсказывает, что, скорее всего – да. Обратите внимание – из ранки сочится ликвор. А это может означать, что имеется сообщение со спинномозговым каналом. Но… только судебно-медицинское вскрытие расставит все на свои места. Хотя, конечно, если рассуждать чисто теоретически… Например, удар был нанесен какой-нибудь очень толстой, прочной и при этом, непременно, острой стальной спицей… или тонким узким медицинским стилетом. А так же при условии, что удар пришелся точно в область основания черепа и при определенном угле наклона проникающего инородного предмета… то в таком случае, это вполне могло привести к мгновенной смерти. Единственное, что меня смущает – почему практически не было наружного кровотечения?.. Но все это, как я уже и говорил, пока что относится лишь к разряду теорий. А потому давайте мы с Вами не будем спешить и делать скоропалительные выводы. Извиняюсь, но я повторюсь вновь, все станет ясно после результатов вскрытия. В любом случае версия предумышленного убийства теперь выходит на первый план, – категорично заявил Виктор Феликсович.

Услышанное от эксперта-криминалиста заключение сильно взволновало капитана Киряк, так как если это было все же предумышленное убийство, то учитывая, кем являлся в криминальной среде убитый, первой в голову приходила единственная мысль – заказное убийство. Правда, исполнено оно было столь изощренным способом, что вызывало у сотрудницы уголовного розыска определенные сомнения. Действительно, если бы это было заказным убийством, то для своих преступных целей убийца наверняка использовал что-то традиционное, например, огнестрельное или холодное оружие. За ближайшим примером далеко ходить не требовалось. Полгода назад город встряхнуло от бандитских разборок. Тогда все происходило довольно просто, грубо и без затей. Криминальный авторитет по прозвищу Гром, урожденный Громов Сергей Николаевич, вместе с «бригадиром» и двумя «быками» был расстрелян из автоматов неизвестными лицами при выходе из ресторана «Русский». После чего был ответ в подобном стиле от противоборствующей группировки, а дальше «закрутилось – понеслось»… Поэтому думать сейчас, что конкуренты Никитина по преступному сообществу убили его вот так изящно, в стиле шпионских боевиков, было малоправдоподобным. Однако в любом случае версия заказного убийства теперь уже однозначно выходила на первый план.

– А где дежурный следователь? Кто сегодня старший группы? – поинтересовалась Киряк.

– К моему большому сожалению, сегодня дежурство следователя Озерова. Да, он уже куда-то наверх с местным участковым пошел, – недовольно пробурчал эксперт, все еще рассматривая обнаруженный раневой канал в области затылка бандита.

– Озеров… – грустно вздохнула оперативница. – Ну, Озеров, так Озеров.

– Эх!.. Вот незадача!.. А я тут, Олеся Сергеевна, уже все сфотографировал, замерил, записал. Опять придется начать все заново… Кстати, сегодня в бюро судмедэкспертизы дежурит Ваш хороший знакомый – Петр Николаевич Ильин. Если съездите к нему, попросите старика – он Вам, точно, не откажет. К утру уже заключение по результатам вскрытия получите: Ильин тянуть не любит. Но, только чтобы Вы лично его попросили, потому, как если узнает, что это Озеров торопит – все затянется надолго, по максимуму.

– Спасибо, Виктор Феликсович, за совет, но вначале нужно самого Озерова поставить в известность. Я думаю, его такая новость не обрадует.

Олеся Сергеевна хорошо знала этого следователя, который за свою патологическую леность и нерасторопность имел в отделе следствия занятное прозвище – Груз. Кроме того Озеров имел буквально патологическое влечение к представительницам слабого пола, вне зависимости от их возраста и комплекции, а так же не менее слабую тягу к крепким напиткам, что однако никак не мешало ему работать в следственном отделе уже много лет.

Завершив осмотр места преступления, сотрудница уголовного розыска вышла из кабины лифта на площадку первого этажа, и почти сразу же услышала раздающиеся откуда-то сверху громкие мужские голоса. Недолго думая, Киряк шагнула в сторону подъездной маршевой лестницы и быстро зашагала по ступенькам вверх.

Поднявшись же довольно высоко, где-то в районе восьмого этажа она встретила двух человек, один из которых был в милицейской форме, а другой – в обычной гражданской одежде. Первым поздоровался с неожиданно появившимся на лестничной площадке капитаном уголовного розыска сотрудник милиции. Это был довольно молодой, небольшого роста, плотного телосложения, с почти квадратной фигурой, местный участковый, лейтенант Пикалин, – Киряк хорошо помнила, как пару раз пересекалась с ним по службе. А вот второй – мужчина лет за сорок с уставшим карими глазами и нависающими над ними тяжелыми отекшими верхними веками, оказался хорошо знакомым ей лицом. Звали его Николай Петрович Озеров, и нес он службу в следственном отделе УВД.

Оба милиционера были явно в приподнятом настроении, что никак не могло ускользнуть от проницательного взгляда Олеси Сергеевны. Подойдя к ним поближе, Киряк сразу же поняла весь тот сарказм, который прозвучал в словах о единственном трезвом человеке, что не так давно был озвучен ей криминалистом Сайбахом. От мужчин несильно, но довольно отчетливо, ощущался свежий запах алкоголя. И хотя внешне оба мужчины выглядели вполне трезво – повышенный эмоциональный фон их сразу же выдавал.

– Олеся Сергеевна, как приятно Вас видеть, – с широкой улыбкой на лице, радостно поприветствовал ее дознаватель Озеров. – Что же они у себя в отделе Вас так не берегут?.. В такой день и на выезд отправляют, словно и некого больше на замену послать?.. Бросайте их ко всем чертям и переходите служить к нам, в следствие. Мы Вас на руках там будем носить…

– Спасибо за столь любезное приглашение, Николай Петрович, только вот кабинетная работа мне пока что не сильно душу греет. Мне бы лучше чего-нибудь этакого: погоню бы со стрельбой устроить, или убийцу по горячим следам разыскать, а если повезет, то можно и маньяка какого-нибудь поймать… – попыталась в ответ отшутиться капитан Киряк.

– Маньяки, убийства!? Ну, тогда Вы сегодня точно не по адресу приехали, дорогая Вы наша мисс Марпл, – громко засмеялся капитан, при этом определенно забыв про такт.

Видимо выпитый не так давно алкоголь со временем стал все более и более активно проявлять свое расслабляющее действие, при этом явно веселя мужчину.

– Тут у нас сегодня большая радость свершилась. Своим ходом и совершенно без посторонней помощи наш бренный мир покинул очень большой сволочь – Генка Никитин, по прозвищу Бизон. Об этом, минут так сорок назад, нам категорично констатировал многоуважаемый эксперт Сайбох… А по такому поводу, а так же в связи с наступившей 76-ой годовщиной нашего великого праздника, нам с товарищем участковым и по сто грамм водочки не грешно было выпить… Вы не обижайтесь, Олеся Сергеевна, что я дернул Вас на замену старшему лейтенанту Сидорову – порядок есть порядок, оперативник обязан быть в следственно-оперативной группе. Ну, да ладно, – это все мелочи. Вот мы сейчас все вместе поквартирный обход завершим на всякий случай, а тогда я Вас с превеликим удовольствием могу пригласить в наш скромный отдел на бутылочку шампанского, – хитро прищуривая глаза, завершил речь, довольный собой дежурный следователь.

При этом было очень заметно, как от только что произнесенных Озеровым слов, присутствующий при разговоре лейтенант Пикалин внезапно смутился. По всей видимости, озвучивать сторонним сотрудникам милиции праздничный прием водки никак не входило в его планы. Но, быстро исправившись, далее своего смущения участковый старался никак не проявлять, сохраняя на серьезном молодом лице рабочий деловой вид.