Текст книги "Питомник богов"

Автор книги: Владимир Ешкилев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

25
Пультовая третьего сепараторного зала
рудника «Скалистый» в Каманийских горах,
планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,
15 семпрария 416 года Эры Восстановления

Мангус выглядел испуганным. Он подозрительно покосился на Сестру Налгате:

– Зара сказала мне, что мы будем говорить с вами с глазу на глаз.

– Эта женщина, док, моя надёжная помощница, – заверил его агент «Ягд». – От неё у меня нет секретов.

– Она похожа на…

– Неважно, на кого она похожа. Давайте перейдём к делу, док.

– Чего вы от меня хотите?

– У вас недавно появилась необычная пациентка.

– ?..

– Женщина, которую нашли клоны.

– Мне запрещено давать о ней информацию посторонним.

– Кем запрещено?

– Офицером Джи Тау.

– Как его зовут?

– Полковник Делла Варда. Он барон и родной племянник лорда-канцлера Мадина.

– Знаю. Вас пугают эти титулы?

– Я маленький человек, простой гражданин. Меня сотрут в пыль, если я нарушу их приказы.

– Понятно, – «Ягд» вздохнул и направил на Мангуса трубку из тёмного металла. Доктор сделал судорожное движение, как будто хотел заслониться от трубки рукой. Он пошатнулся, глаза его закатились, ноги обмякли. Если бы Знающая не поддержала его за плечи, Мангус бы упал.

– Он сможет идти? – вопросила Налгате.

– Сможет. Мы, Преподобная Сестра, сейчас введём доктору стайку маленьких полезных роботов, и ему сразу станет лучше, – агент сделал Мангусу инъекцию в шею. – Это для его же безопасности. Когда начнётся расследование, он сможет доказать, что находился под абсолютным внешним контролем, и не пойдёт на каторгу. Отделается лишением лицензии.

– Он слышит нас?

– Слышит, но не понимает. Аналитические центры мозга подавлены вместе с имплантатами «Е» и «Т». Этот приём используют полиция и Джи Тау. У них тоже есть такие машинки, – «Ягд» помахал трубкой.

– Всем гражданам Империи устанавливают имплантаты для внешнего контроля?

– Всем, кроме землян и правящих групп в колониях. И не только гражданам. Клонам и хищникам в зоопарках тоже.

– А Джи Тау?

– Нет. Им и военным не ставят таких имплантатов. Их придётся убить. Жаль, что доктор такой запуганный. Мы так ничего и не выяснили. В медицинской лаборатории мы можем напороться на сюрпризы.

Налгате провела рукой перед глазами Мангуса. Никакой реакции. Доктор смотрел бессмысленным взглядом. Но телесная обмяклость начала проходить.

– Зомби?

– Можно и так сказать. Первый шаг мы сделали. Теперь у нас есть его карта-«вездеход», и, если там стоят сканеры сетчатки, он и сам нам тоже может понадобиться. Мы пойдём прямо к техническому шлюзу купола. Ближайшему к медлаборатории. На навигаторе он отмечен как «вход 7–5».

– Но шлюз пропустит только его одного, а потом закроется.

– Главное, что его карта и сетчатка откроют шлюз. А потом включим ваши подавители и проскочим. Автоматика не поднимет общую тревогу, а только зафиксирует технический сбой счётчика. Пока они там будут разбираться, мы всё сделаем.

– Ты решительный человек.

– Я Страж, Сестра. А теперь позови Гумма. Где он шляется?

26
Гостиничный блок Резиденции Джи Тау,
главный купол Центрального поселения,
планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,
15 семпрария 416 года Эры Восстановления

– У всех арпикранцев такая здоровая кожа? – спросила Тама, когда они с Вольском насытились друг другом.

– У тебя тоже классная кожа.

– Да, у меня отличная кожа, упругая, чистая, – девушка перевернулась на спину, чтобы ещё раз полюбоваться своим отражением в зеркале, укреплённом над кроватью. – Зато у коренных землян и аврелианцев кожа плохая, пористая. Много пятен, прыщей и кондилом. Среди тех, кто живёт под открытым небом, свирепствуют аллергии и кожные болезни. Даже новые дерманатальные технологии не помогают. А количество психотиков там просто зашкаливает. Каждый десятый аврелианец не получает гражданства из-за психических отклонений. Со времён принятия Генетических законов  [37]37
  Генетические законы – категорические запреты на значительные генетические модификации и коррекции человеческих организмов, введённые Отцами-восстановителями Человечества в 1–6 годах Эры Восстановления.


[Закрыть]у землян развилась плохая наследственность. И хороших любовников там немного.

– Ты собираешь коллекцию любовников с разных планет?

– Цу!

– Я пошутил.

– Плохая шутка. Цука-цука, – Тама чмокнула археолога. Он воспринял поцелуй как знак примирения. – Просто я два года жила на Земле… Ты когда-нибудь занимался сексом под открытым небом, на лесной поляне?

– Я видел открытое небо только по три-ка.

– Никогда не был на Земле?

– На Аурелии тоже не был.

– Бедный Алекс, – последовал ещё один чмок. – Всю жизнь под куполами.

– На Арпикране большие города, просторные. С хорошей атмосферой. Парки занимают десятки гектаров.

– Но это всё равно купола. Крышка над головами. Открытое небо – это другое. Совсем другое. Слетай на Землю, сам поймёшь. Вначале будет страшно. Это нормально, у всех периферийных вначале клаустрофобия и солнцебоязнь…

– Никогда не говори при мне слово «периферия». Не нравится нам оно.

– Табу?

– Это же земное опускалово для колонистов. Только земные снобы говорят про остальные миры: «Периферия», только в земных новостях употребляют это слово.

– Извини. А вот Марков тоже колонист, а его от этого слова не корёжит.

– Корёжит, не сомневайся. Просто он притворяется. Старая хитрая сволочь.

– А, по-моему, он откровеннее тебя.

– Кто? Марков?

Вольск искренне рассмеялся. Его распирало от смеха. «Откровенный Марков», – это же новый крутой прикол. Примерно, как «пушистый домашний гырг».

– Чего смеёшься?

– Для Маркова, малышка, мы все подозреваемые. Он смотрит на тебя или на меня, а сам в голове просчитывает: «Чей ты шпион? Когда тебя завербовали г’ормиты? За сколько продалась врагам эта сверхкрасавица с бархатно-шоколадной шкуркой?»

– Я сверхкрасавица?

– А то ты сама не знаешь.

– Знаю.

– Таких природных красавиц, как ты, малышка, вообще не бывает. Ты – специальный разведывательный секс-клон. Тебя спроектировали ящеры, чтобы соблазнить Маркова и выведать все секреты полиции. Например, сколько на Тирронии сутенёров. Это ведь страшная имперская тайна. И детектив просёк твою шпионскую суть. Я заметил: чем он подозрительней, тем любезней. Даже на «периферию» не реагирует. Тебе хана, г’ормитская шпионка!

– Цу! Не трынди. Сам ты г’ормитский шпион… Моя мать, к твоему сведению, эксклюзивная копия знаменитой альфийской актрисы и певицы Акумы, а отец – эсквайр, капитан большого пассажирского лайнера. И я его законная дочь с правом наследования.

– Какого лайнера?

– Проверяешь?

– Да. Я очень бдительный гражданин великой Империи.

– Ты – арпикранский подкупольный таракан. Маленький наглый тараканчик, который живёт в железной банке. Вот кто ты.

– Так какого-какого лайнера?

– «Максвелл».

– Его фамилия тоже Шайнар?

– Да. Капитан Рама Шайнар.

– Я проверю, Тама-дочь-Рамы.

– Проверяй.

– Я испортил тебе настроение?

– Нет.

– У тебя грустные глаза, Тама.

– Те записи… Они всё время всплывают в памяти.

– С Волт-Армстриджа?

– Да. Я когда-то давно читала про инопланетных чудовищ. Древний автор писал о ксеноморфах с кислотой вместо крови  [38]38
  Тама имеет в виду книгу Алана Фостера «Чужой», созданную на основе киносценария в ХХ веке Эры Посланцев.


[Закрыть].

– Помню. Это из какого-то сериала.

– Я думала: киборги-терминаторы уничтожили бы тех придуманных монстров за двадцать минут. Никакая кислота им бы не помогла. А настоящие монстры победили киборгов. Если они попадут на поверхность обитаемой планеты, их никто не остановит.

– Если верить древней легенде, они истребили расу Великих Ползучих Отцов. А Ползучие были могущественной цивилизацией. Мы по сравнению с ними – дети.

– С Ползучими было не совсем так.

– А как?

– Когда я была на Пифии, мне рассказывали про Ползучих.

– Ты была на Пифии?

– Да. Обучалась приёмам ментального воздействия в частной школе Сестры Кардане.

– Но я слышал, что клонам запрещено появляться на Пифии под страхом смерти.

– У меня было специальное разрешение.

– Да?

– Да.

– Круто.

– А ты как думал.

– Ты обучалась там телепатии?

– Типа того… Так ты слушай, если хочешь знать про Ползучих. Когда появились гырги, биологические основы наследственности Ползучих уже были подорваны. Они ведь были трёхполыми симменталиками  [39]39
  Симменталики – существа, жизнедеятельность которых связана телепатическим контактом с существами другого пола или другого вида.


[Закрыть], и только один из трёх полов их расы обладал высочайшим интеллектом и развитой эмоциональной составляющей. А два других имели примитивный уровень сознания. В ходе эволюции они остались полуживотными и паразитировали на достижениях разумного пола. Они только питались и размножались. И эти примитивные существа начали вырождаться, потому что приблизился предел биологической жизни их вида. Их вид жил более двухсот тысяч лет. Естественное исчерпание наследственной базы. Не исключено, что это было следствием бессмысленного паразитического образа жизни.

– Люди тоже столкнулись с чем-то подобным.

– Да, но люди ускорили вырождение части человечества непродуманными генетическими экспериментами. Если бы не Восстановление, нас бы, конечно, тоже уже не было. Но часть расы не была затронута генетическим моделированием. А у Ползучих наступил не кризис наследственности, как у нас перед Восстановлением, а полное исчерпание жизненных сил расы. Они размножались только в специальном питомнике, где много веков, путём сложнейшей многоэтапной селекции, им удавалось сохранять небольшую жизнеспособную популяцию примитивных полов. А гырги напали и уничтожили этот питомник.

– Неужели этот единственный питомник не охраняли? Мудрейшая древняя раса должна была…

– Да, охраняли. Обязанность защиты питомника была возложена на партнёрскую расу ящеров. Но тут, возможно, и скрыта главная тайна гибели Ползучих. Существует предположение, что гырги попали туда не случайно, что ящеры намеренно заразили питомник, чтобы ускорить угасание расы Ползучих.

– Ящеры? Но Ползучие почитались ящерами как живые боги. Во всех энциклопедиях про это написано.

– Это тайна ящеров Г’ормы. Иногда и богов убивают.

– Ты сказала, что это только предположение.

– Предположение, легенда. Но это – часть знаний.

– Значит, гырги – это вроде биологического оружия ящеров.

– Не вроде. Это самое страшное оружие г’ормитов. Очень эффективное. Способно очистить любую планету от всего живого. И, в отличие от тератронных бомб, оставляет сами планеты целыми.

– Тогда то, что случилось на Волт-Армстридже, может быть последним предупреждением людям от правителей Г’ормы. Может, это их ультиматум?

– Я тоже об этом думаю.

– Это всё рассказали тебе на Пифии?

– Да. Там хранят знания о древнейших эпохах Галактики.

– Расскажешь?

– Может быть.

После такого неопределённого обещания они несколько минут лежали молча. Потом Вольск тронул губами тёплое плечо Тамы.

– Так как там трахаются под открытым небом? Можешь показать?

– Да.

– Так чего ждёшь?

– Сейчас, арпикранское снобище-тараканище, я тебе покажу крутой земной трах. Представь себе, что ты лежишь на мягких зелёных растениях и…

– Цу!

– Не кричи. Это тебя укусил земной муравей. Они всегда мешают трахаться на траве.

– Это не муравей, это ты меня укусила. Разве у муравьёв такие большие красивые белые зубы?

– У них челюсти. Острые-острые. А ещё на Земле есть осы. Они опаснее муравьёв. Особенно для периф… Извини, для тех, кто не имеет иммунитета. Меня один раз укусила оса…

– Не отвлекайся.

27
Военный вертолёт АНО-86, 350 метров над водами
южной оконечности Океана Нелли,
планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,
15 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Я лет десять не летала на вертолётах, – наместница Унно, высокая костлявая женщина со скуластым лицом, заглянула в иллюминатор. – В этих машинах есть некое азартное своеобразие. Но если нас собьют партизаны, то попадём на завтрак к подводным монстрам.

– Район безопасен, – заверил Атлопатек. – Нас прикрывают киборги сопровождения, на берегу развёрнуты мобильные группы перехвата. А вертолёт мне посоветовали выбрать наши техники. На вертолёте легче оборудовать «красную зону». В охотничьем лагере поговорить будет сложно.

– А о чём ещё говорить? Вы же сказали, Джили, что у вас всё готово.

– Я бы хотел предупредить вас о новых агентах Гридаса, герцогиня.

– Вы помешались на титулах, Джили, – нахмурилась наместница. – Я стану герцогиней только после смерти матушки. А она, я надеюсь, ещё протянет лет двадцать… Агенты Гридаса! Мне это не интересно, пусть делла Варда решает эти проблемы. Вы лучше познакомьте нас с вашей милой спутницей, адмирал. Ты кто, детка?

– Камер-корнет Фатима Ферфакс, мэм! – отчеканила юная блондинка, сидевшая рядом с Джилином.

– Ферфакс? Так ты сестра Тенны, – догадался сенатор Рехинальдер. Он оторвал взгляд от величественной панорамы лилового океана. Словно исполинский светящийся апельсин, в серо-зелёной дымке над горизонтом висел диск Абеллары.

– Так точно! Младшая сестра.

– Как прелестно она выкрикивает «так точно». У вас отменный вкус, Джили, – улыбнулась Унно.

– Тебе не стыдно держать девочку в камер-корнетах? – подыграл наместнице сенатор. – Что, она у тебя ещё не заслужила нашивок фрегат-лейтенанта?

Фатима покраснела.

– Скоро получит, – заверил адмирал. – Дети судьи Ферфакса – гордость Второго флота. Тенна выиграла пятиборье на последних Ноланских играх. Среди рождённых, разумеется.

– А почему на Ноле не проводят смешанных суперфиналов? – поинтересовался сенатор. – Что, люди не могут сражаться с клонами?

– Не могут, – наместница наблюдала, как наливаются пурпуром щёки адмиральской подруги. – Клоны всегда побеждают людей. Они сильнее и упорнее.

– Тенна не стала бы драться с клонками. Это мерзко, – заявила Фатима и сама испугалась, что вмешалась в разговор правителей. Теперь даже уши камер-корнета стали пунцовыми. Джилин нахмурился.

– Твоя сестра, детка, очень способная девушка, – заметила Фатиме Унно, – и очень сильная. Но против клонки-бойца она не продержится и минуты.

– Это спорно, – не согласился Рехинальдер.

– Можно проверить.

– Давайте.

– Если наш любезный хозяин не против, – наместница посмотрела на Атлопатека, как бы приглашая принять вызов. – Мы устроим в охотничьем лагере небольшую забаву. Бой на пять раундов с короткими клинками. Я выставлю на бой свою клонку, а сенатор против неё старшую Ферфакс. Ставлю на клонку двести тысяч.

– Принимаю, – кивнул Рехинальдер. – Двести тысяч на дочь судьи.

– Это можно организовать, – согласился правитель Кидронии. – Пока мои пловцы будут выманивать большого меченосца, мы понаблюдаем за боем. Я тоже ставлю на Тенну. Сто тысяч.

– Я повышаю, – приняла вызов Унно. – Триста. Вы, я так понимаю, не видели настоящих боевых клонов.

– Кстати о клонах, – сенатор вновь взглянул на полуденную Абеллару. – Говорят, что и на Кидронии появились проповедники культа Велудумана. Это правда, Джилин?

– Слухи, сенатор, только слухи. Мы искореняем вредные верования в зародыше.

– А почему вы считаете этот культ вредоносным? Я думаю, что религии клонов являются неизбежным побочным продуктом их воспитания. Мы ведь вкладываем в них понятия покорности и подчинения.

– Проповедники Велудумана называют нашу Империю «порождением тьмы», – вместо правителя ответила наместница. – У меня есть копии их священных текстов. Могу и вам прислать. Очень своеобразные писания. Я уже приказала демонтировать шесть сотен клонов на рудниках Нолы и тридцать среди обслуги, но скрытых приверженцев Велудумана у нас, по данным Службы, становится всё больше. Даже среди полукровок находят проповедников. Я уверена, что и на Кидронии эта мерзость тоже процветает. У вас под носом, Джили.

– Я усилю контроль, – пообещал Атлопатек.

– Да, адмирал, будьте добры, усильте. Эти подпольные культы всегда заканчиваются бунтами. Вспомните события на Тирронии. Сначала у клонов появился такой благостный мессия, сочинял молитвы, проповедовал смирение… Помните? А закончилось всё тем, что фабричные клоны вырезали всех рождённых в пяти поселениях.

– Самобытные религии клонов – интереснейшая тема для исследований, – заметил сенатор. – В Арпикранском Университете ею занимается доктор Панкет. Умнейший человек. Философ. Он насчитал, что за последние двести лет возникло одиннадцать таких религий. Три из них всё ещё исповедуют клоны современных серий.

– А вы уверены, что эти религии самобытные? – Подвижное лицо наместницы отразило крайнюю степень недоверия. – Аналитики Джи Тау докладывали мне, что культ Велудумана инспирировали Знающие. И я им верю. Это интриги пакостных пифийских сестричек. Они как могут и чем могут мстят Дому Ойзеле. Они знают, что смогут восстановить автономию своей священной Магонии только после падения нынешней династии.

– Первого Туре убила Знающая, – сказал Атлопатек.

– Нет-нет, – запротестовал сенатор. – Я был тогда помощником секретаря сенатской комиссии, расследовавшей убийство императора. У нас было несколько равноправных версий. По каждой работала отдельная следственная группа. Но Шелтон перевёл все стрелки на пифиек. Игги всегда имел на них зуб…

– Ещё бы, – ухмыльнулась Унно.

– Так вот, – продолжил Рехинальдер, – среди клонских религий есть, например, вера в Белую Богиню. Очень интересное суеверие. Белая Богиня призывает своих приверженцев черпать из жизни максимум наслаждений. Даже спать не рекомендуется. Сон в этой религии – пустая трата времени, данного богами живым существам для наслаждения. Среди моих наложниц-клонок была жрица Белой Богини. Она рассказывала мне, что её посвятили в жрицы ещё на стадии воспитания, когда учителя СКСИ-школы  [40]40
  СКСИ-школа (Система конечного совершенствования изделий) – учреждение в составе стандартной фабрики клонов. Там клоны проходят последнюю стадию изготовления – производственное воспитание и обучение профессиональным навыкам.


[Закрыть]открыли в ней необычные сексуальные таланты. Ей тогда было лет двенадцать. У неё тело было покрыто татуировками. С головы до пят, каждый квадратный сантиметр. Вся история богов была нарисована на её теле. Со всеми подробностями. И каждую миниатюру сопровождала цветная тайнопись. Татуировки ей наносили ритуально, в течение многих месяцев, представляете? После демонтажа этой клонки я сохранил её кожу в своей коллекции. Консервацию осуществили на Аурелии тамошние таксидермисты . Они сделали пластиковую копию тела жрицы и натянули на неё кожу. Стоит в моём кабинете, как живая. Уникальная роспись, тонкая графика, а линии очень уверенные, их накалывал величайший мастер тату. Университет мне за эту кожу предлагал полтора миллиона… Да. Так вот, эта жрица, скажу я вам, умела наслаждаться жизнью. Некоторым рождённым стоило бы у неё поучиться.

– Вы, сенатор, всегда были политическим клонофилом.

– Не отрицаю, Унно. Вы очень точно определили: «политическим». Именно так. В четыреста втором я голосовал за предоставление гражданства полукровкам и не стыжусь этого.

– Наверное, среди ваших наложниц в те времена были полукровки, умеющие наслаждаться жизнью.

– Источник вашей язвительности, лордесса, мне известен. Я помню, что ваш отец тогда голосовал против. И очень эмоционально выступил по мотивам голосования. Я бы сказал больше: второго такого эмоционального и сильного выступления по вопросам коррекции Генетических законов я не помню. А я уже в Сенате более полувека.

– А вы хотели, чтобы он голосовал за такую мерзость? Чтобы он спокойно наблюдал, как выскочка Теслен и хитрохвостые земные прогрессисты хоронят фундаментальные ценности Восстановления? Давать гражданство генетическим уродам? Ставить биороботов на один уровень с рождёнными? Вновь становиться на путь вырождения и гибели? Нет, сенатор, мой отец был человеком принципов. Мой отец, если вы помните, сенатор, был восемнадцатым наследственным герцогом Корвин-Клартом. Он был совестью имперской аристократии, арбитром чести в спорах высокородных. Ему было стыдно за современников… Ну а вы, конечно же, можете и не стыдиться.

– Зачем вы так, Лида? Я же не ставлю под сомнение ни родовитость, ни порядочность вашего покойного отца. Но я уверен, что иногда полезно идти на уступки новым веяниям. На маленькие уступки. Чтобы не допускать стихийных всплесков плебейской активности. Уступки умножают число союзников, расширяют базу политической поддержки. Это, лордесса, не я придумал. Это древнейшие аксиомы политики. И сейчас большинство граждан-полукровок на нашей стороне, а не в лагере императора. Моя политика принесла плоды.

– Сомневаюсь, сенатор, что большинство. Вы их, что, опрашивали, проводили референдумы?

– Не проводил, но знаю. Не сомневаюсь, что половина периферийной аристократии сейчас не с нами, а на стороне Ойзеле. Чему примером пресловутая Гвен Вей.

– Эти бароны Веи – марсианский клан контрабандистов и наркоторговцев, – поморщился Атлопатек. – Марсианская кровь всегда была порченой. Они на Марсе жили в перенаселённых куполах, болели, с ума сходили. А со времён Явиса и Асмира, когда гордым марсианским баронам прищемили хвосты и заставили породниться с беспородными армейскими выскочками, там вообще все выродились. Поэтому и на самом Марсе, и на Арпикране никогда не было порядка. Ни одно правительство не держится дольше трёх лет. А в Совете колонии они беспрерывно собачатся уже два столетия. Даже до рукоприкладства доходит. А всё потому, что такие вот Веи садились жрать синтетику за один стол с немытыми детьми техников.

– А когда эта Вей прилетит в охотничий лагерь? – поинтересовалась у правителя Унно.

– После нас, вместе с командующим и Тенной.

– То есть вы её контролируете?

– Очень плотно контролируем. Она опытна и опасна.

– Да, я просматривала её досье.

– Она шпионила для Гридаса на Сельве. А на Сельве слабые не выживают.

– У вас есть её ДНК?

– А как же. Её ДНК уже нанесли на баллоны с газом. Любовница Маккослиба – террористка! Вот будет новость! Вся Империя подпрыгнет.

– И вам, Джили, не жаль испортить такую охоту?

– Всё произойдёт уже после того, как мы поймаем большого меченосца.

– А может, не стоит так оттягивать? Мы даём время Гридасу подготовить контрудар. До сих пор мы опережали его свору.

– Всё должно идти своим чередом, лордесса. Тенна и Миа разработали хороший план. Точный план. Всё рассчитано по секундам. А людям Гридаса мы подкинули работёнки на базе. Они там сейчас ищут боевые токсины. Обнюхивают каждый контейнер. Вот и пусть ищут.