Текст книги "99 книжных вивисекций. Рецензии с перцем и кровью"

Автор книги: Владимир Чакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

12. Александр Пелевин
Роман, 2020
Покров-17

Лауреат литературной премии Нацбест-2021. Фантастика молодого петербургского автора. Однофамилец того самого. Эти обстоятельства плюс рекомендация сподвигли на прочтение.

Еще Стивен Кинг говаривал, что пользы от чтения плохих книг не меньше, чем от хороших. Тот самый случай. Читаешь и думаешь, а ведь и я так же смогу, если не лучше. Оптимизм навевает чтение подобных книг.

Идея книги в преодолении. Отчаяние, страх, смерть. Все это необходимо предолеть герою, чтобы исчез проклятый Покров-17, закрытый от внешнего мира город.

Чудовищные, несчастные, агрессивные ширлики, мертвые святые с огненными нимбами над головами, наступающая темнота, когда поглощаются все окружающие вас фотоны. Это артефакты типа научного допущения. Человек превращается в ширлика, если тебя он укусил или ввели черную жидкость, настой из комочков грязи после наступающей темноты.

Повествование скачет во времени от военных лет до наших дней, трагических событий 1993 года у российского Белого дома. Используется прием введения в текст выдержек из документов и литературного произведения самого героя-писателя. Этот литературный прием давно раскритикован за нудность чтения такого текста и проявление неумелости автора встроить документальный текст художественно в ткань повествования.

Автор далек от науки, поэтому в научном плане описание феномена наступающей темноты концы с концами не вяжутся абсолютно. Потом, зачем нужны параллели войны именно с 1993 годом? Почему роман героя-писателя стал реальностью? Что именно предолевал герой, почему именнно это? Ждешь некого логичного окончания, какой-никакой кульминации, чтобы хоть как-то оправдать время, затраченное на чтение романа, а в конце получаешь полную и окончательную неразбериху в повествовании.

Остаешься в недоумении. Ведь это Нацбест, лауреат премии! Или что-то с моей головой, или еще у кого. Спускаешься на грешную землю и понимаешь, что скорее с моей, ведь там профессиональные критики, а также читатели, которые платят свои кровные за покупку книги. Но вроде много читаю и отличить слабый текст от сильного был до этого прочтения в состоянии. А тут происходит явное смешение понятий. Назвал бы графоманией, но тут Нацбест. Опасное раздвоение сознания вызывается этим романом.

Язык романа примитивный, персонажи плоские как поднос в заштатной столовке. Часто в речи военных используется мат, сокращения такие как "твою мать". Последнее словосочетание, призванное подчеркнуть народность речи ментов и вояк, встречается особенно часто. Я начал считать количество слов про мать с начала чтения романа, насчитал семнадцать раз в первой половине, потом бросил. Боюсь, к сотне к концу набежало. Однообразно даже для вояк и ментов, становится даже обидно за наши органы.

В детстве любил фантастику, это Магелланово облако, Голубые люди розовой земли, Война миров, Аэлита, Час Быка… Иногда хочется прочесть нечто подобное. Но российской фантастики нынче не густо. Вернее, густо, но одновременно и пусто. Стругацкие в свое время высказались в том плане, что начали писать свое фантастическое, потому что читать было нечего. Логичный и конструктивный подход.

13. Земля
Роман, 2019
Михаил Елизаров

Роман-событие в литературной жизни России. Вышел в свет после нескольких лет перерыва в писательской деятельности автора. Победитель премии Нацбест-2020, а также специальный приз по результатам читательского голосования литературной премии Большая книга за 2020.

Однако впечатления от прочтения противоречивые. Объем велик, более 700 страниц. Тема фундаментальная, смерть. Собственно, это история молодого человека с детства до двадцати лет. Учится в школе, уходит в армию (стройбат), возвращается и волею судеб через своего старшего брата (от другого отца) попадает в сферу кладбищенских разборок между группировками, желающими погреть руки на похоронном бизнесе. Это вся фабула.

Напрягает многословие автора. Описания безусловно талантливы, но их столько, что в них теряешься. Каждая сцена досконально прописана яркими красками – пейзаж, люди, их внешность, прочее. Но зачем, все равно от описаний ничего не остается в голове, а действие при этом безнадежно провисает.

Диалоги бесконечны и колоритны, ненормативной лексики не просто в избытке, а выше крыши. Особенно хорош в этом плане одноногий деятель, который сыплет матерными прибаутками без зазрения совести непрерывно. Почалу интригует и веселит, попозже уже начинаешь торопиться перелистнуть поскорее его матерные афоризмы.

Философские сентенции в авторском изложении сложны безмерно. Честно пытался вникнуть, обдумать, провести параллели с известными философскими концепциями. Не удалось. И не материализм, и не идеализм, и не романтизм, и даже не мистика, что как бы было логично для кладбищенского антуража. Что-то про время и жизнь в смерти. Понятно, что все вращается вокруг смерти, но не более того. Оригинального, по-моему, не сказано. Странные личности снуют в романе, психические отклонения, сектанты. Намешано будь здоров, глубокомыслия через край.

Любовная линия непонятна. Что объединяет героя и героиню, с чего они вдруг сошлись, причем герой побил старшего брата, который ввел его в эти кладбищенские сферы и вообще вел себя по-братски, чтобы отбить его подругу, эту самую героиню.

В итоге все же проникаешься глобальностью замысла автора и титаническим трудом, затраченным на написание романа. Но остается впечатление недоделанности, незавершенности, рыхлости конструкции. Но с другой стороны, может так и следует писать современный роман? Зачем нужен оригинальный замысел, динамичный сюжет, легкий текст, который уверенно ведет читателя за собой и не позволяет оторваться от чтения? В "Земле" обратная ситуация. Постоянно приходится заставлять себя продолжать чтение, хотя особой интриги как будто и не чувствуется. Чувство долга: раз уж начал, дочитаю. А вдруг что-то все-таки промелькнет? Нет, так и не дождался. Хотя время не потеряно, подобных российских романов с замашками на глобальность публикуется мало. На безрыбье, как говорится.

14. На кресах всходних
Роман, 2019
Михаил Попов

Название в переводе с польского звучит «На восточных окраинах». Исторический роман-эпопея, продолжающий и развивающий традиции великих романов «Война и мир» и «Тихий Дон». В этих словах нет преувеличения. Жалею, что только сегодня открыл для себя писателя Михаила Михайловича Попова, а ведь доносились отголоски мнений.

С первых страниц поражает язык произведения: кристально чистый, естественный, воздушный, неторопливый, обстоятельный. Действие уходит на второй план, ты погружаешься в гармоничную атмосферу повествования, когда неважно о чем речь, важна сама речь как таковая. Чувство редкое, помнится впервые ощутил подобное давным-давно при чтении повести Валентина Катаева "Белеет парус одинокий", где язык повествования тоже неподражаем.

Постепенно начинаешь следить за сюжетом и тут сюрприз. Мощное, динамичное начало, война, 1944 год, освобождение Белоруссии. Организованная банда мародеров из Красной Армии тайно грабит и убивает, не оставляя следов, местных жителей, только что освобожденных из немецкой оккупации. Среди них выделяется капитан, который собственноручно расстреливает скрывавшуюся девушку, спасая от изнасилования присутствовавшим при ограблении сержантом. Детализация описания краткого события (как будто миг вдруг застыл, его хладнокровно рассматривают и детально описывают), невероятно сжатая пружина скрытой динамики – все это напомнило роман Василия Богомолова "В августе сорок четвертого", имеющего и другое название, "Момент истины". Потом обрыв, и про этого странного капитана нам не сообщается до последней части второй книги романа, когда вдруг повествование начинает вестись от первого лица, а первое лицо – этот капитан, по поддельным документам уже сержант с другой фамилией, попавший в партизанский отряд. Интрига еще та, которая поддерживается на протяжении всего романа.

И вот после головокружительного вступления действие переносится в 1908 год, западная Белоруссия, затерянные в лесах деревеньки, помещичья усадьба с непонятной историей принадлежности какому именно хозяину. Эти места на стыке влияния Польши, Литвы, России, да и немцы где-то неподалеку. На таком сложном перекрестье формируется народное самосознание белорусов. Собственно исследование процесса эволюции белорусского самосознания и есть цель произведения. Автор сталкивает, переплетает, разрубает узлы в судьбах людей этой местности на конкретных примерах, досконально описывает характеры, как люди живут, ненавидят, любят, убивают друг друга. Перед глазами проходят судьбы трех поколений, в результате возникает объемное историческое полотно, правдивое, объективное, при этом ни в коем разе не тенденциозное или идеологизированное. Все описывается с точки зрения обычного человека, с незашоренным взгядом на окружающий мир. Своего рода "Тени исчезают в полдень" или "Вечный зов", но безо всякого прокоммунистического камуфляжа истории, вот что принципиально важно.

Нас приучили, что на оккупированных территориях жили одни предатели родины. Прямо не говорилось, но подспудно так подразумевалось. А ведь это десятки миллионов на территории только Украины и Белоруссии. И жили они там под немцем с 1941 по 1944 годы, то есть примерно три года. Что-то нужно кушать, растить и учить детей, для чего взрослым надо работать и зарабатывать на жизнь. До этого романа мне не попадались художественные произведения, кроме одной повести Фридриха Горенштейна, где описывалась бы жизнь под немцем. Да, тяжело, часто мучительно, но это жизнь, изо дня в день жизнь со своими проблемами, радостями и горестями. Окуппационная власть, с ней приходилось ежедневно взаимодействовать, получать зарплату, оформлять документы. Многие воспринимали приход нацистов как освобождение от гнета большевиков. Проходит год за годом, а немцы все здесь, кажется, они пришли навсегда. И немцы поддерживали эти настроения, вплоть до организации сборищ, съездов белорусов, на которых даже крепло самосознание народа.

Изнутри описывается партизанское движение на примере одного отряда, когда после того, как нацисты спалили деревню, жители ушли в лес и стали жить там. Никого не трогали, просто выживали в тяжелейших условиях. Но их вовлекли в войну соседние отряды и областное партийное руководство. Интересно, как изменялось сознание, психология людей на стыке двух парадигм – выживания в лесу и необходимости воевать против немцев. Например, небольшая акция против оккупантов, сжечь дом или склад. В ответ присылают карательный отряд или группу с минометами и уничтожают партизанскую базу. А в ней вместе с мужчинами находятся бабки, матери с детьми. Вот и думай командиру отряда, что лучше, выполнить приказ командования и всем погибнуть или схитрить, отмолчаться. А в последнем случае для тебя трибунал.

Тот загадочный капитан оказался выжившим мальчиком после стихийного бунта крестьян в 1918 году, когда бунтовщики убили его семью. Командир партизанского отряда и его родня в прошлом косвенно способствовали тому бунту. Так вот, капитан в решительный момент, когда уже близка победа, разыскал чудом выжившую мать, а потом расстрелял того командира отряда и его родню, но и сам погиб при этом. Вот это коллизия.

15. Уран
Роман, 2019
Ольга Погодина-Кузмина

Роман из лонг-листа литературной премии «Большая книга» за 2021, то есть был выделен жюри из безбрежного потока современной российской прозы.

Период с 1945 по 1953 загадочный для меня. Сколько всего определяющего на долгие годы произошло тогда, и насколько мало известно о том времени массовому сознанию. В романе «Уран» действия разворачиваются в 1953, но с аллюзиями по персонажам и на довоенные, и на военные годы. СССР вслед за американцами спешно пытается создать атомное оружие. В Эстонии строится комбинат по переработке урановых руд. Как раз на комбинате и вокруг него разворачиваются события романа. Естественно, противостояние шпионов английской разведки и чекистов, тут же «лесные братья», эстонские партизаны, пособники нацизма, а также уголовный элемент, который строит комбинат, ну и колеблющаяся интеллигенция, как же без нее. И жаждущий любви разнообразный женский пол, от прачки до расфуфыренной мадам. На комбинате готовится диверсия, но как-то так естественно она предовращается органами. На первый взгляд заурядный шпионский роман из соцреализма. Возможно, так оно и есть, но интересно понаблюдать за методой автора.

Отсутствует банальная черно-белость. Практически все персонажи прописаны сложными и неоднозначными. Возможно, лишь однорукий чекист-эстонец идеален. Все разузнал про диверсантов, но неожиданно умер от сердечного приступа в самый напряженный момент. Перещеголял всех в собственной сложности инженер Воронцов. Поначалу думаешь, что он главный шпион, но постепенно выясняется, что он двойной агент, что по молодости обучался в немецкой разведшколе, но затем стал нашим агентом, потом по нервной болезни ушел в отставку и устроился на комбинат простым инженером. Все бы ничего, но его гомосексуальность и связь с уголовником роману как собаке пятая нога. И еще женского перебор. Одна простая такая забеременела и не могла сама угадать, от кого из пяти (!) персонажей понесла. Причем среди любовников затесался, кто б вы думали, даже директор комбината. Потом решила, что сразу от всех, так было бы правильнее всего, ото всех любовей взять только самое лучшее для своего ребенка. Идея интересная конечно, но требующая дополнительной экспериментальной проверки для улучшения статистики.

Фигурируют и Сталин, великий и ужасный, который, как положено, умирает в свое время, и Берия, который во главе атомного проекта, он естественно пытается вылезть на самый верх, но его вовремя останавливают, мы знаем кто из мемуаров Никиты Сергеевича.

Почти все персонажи описываются автором влобовую. То есть автор бабах и на трех-четырех страницах описывает всю жизнь персонажа. Обычно на курсах советуют начинающему писателю так поступать до начала написания романа, чтобы знать персонаж самому досконально изначально. Так легче сделать его поведение в романе естественнее. Здесь же автор описывает героя в лоб. Не такой банальный прием. Дело в том, что такие вставки по персонажам делаются автором не вначале, а потом, когда персонаж уже вошел в сюжет и несколько раз мелькнул в обозначенной автором роли. Так вводится больше интриги в действие, ведь подноготную героя мы узнаем в момент, когда уже голову сломали, пытаясь разгадать его мотивацию.

Почему-то я свалился в иронию, хотя изначально немеревался гладить по шерстке. Но видимо шила все-таки в мешке не утаить, оно пробьется и уколит. Тем не менее, в романе описано довольно много интересных исторических фактов, новых для меня, а также забавных и колоритных психологических портретов, то есть подготовительная работа автора видна невооруженным взглядом. Поэтому данное прочтение ни в коем случае нельзя считать потерянным временем.

16. Брисбен
Роман, 2019
Евгений Водолазкин

Сногсшибательная книга во всех смыслах, написанная по правилам хорошего русского языка и методики создания бестселлеров. Подобное сочетание встречается далеко не так часто, как хотелось бы. Добавьте еще места событий – Ленинград-Петербург, Киев, Германия, да еще событийное время книги, которое включает длительный период c 1971 по 2014, в том числе август 1991 и февраль 2014. Это уже кое-что. Причем исторические события воспринимаются героями не откровенно политизированно, а душой и сердцем героев.

Впрочем, удивляться особо нечего: автор имеет профильное образование, к тому же доктор филологических наук, родился в Киеве, учился там же и в Ленинграде, вероятно, и о жизни в Германии знает не понаслышке. У автора профессия работать со словом. Другое дело, что у многих такая же профессия, но вот результат иной.

Автор анализирует природу таланта в принципе, природу музыки, в конечном итоге, – природу музыкального таланта. Исключительно интересны мысли автора по этому поводу. Возможно профессиональному философу они покажутся не вполне новыми, но поданые с художественным вкусом и на конкретном примере смотрятся свежо.

Судите сами. Молодой человек закончил в Киеве музыкальную школу, где большую часть времени обучался игре на четырехструнной домре, потом на шестиструнной гитаре. Потом забыл про музыку, поступил на филологический в Ленинград, закончил его, работал в школе преподавателем русского языка и литературы. В 1992 году, когда все вокруг сыпалось, вернулся в Киев, где начал играть на гитаре в группе, подыгрывающей новому русскому, возомнившего себя великим певцом шансона и покупавшего свой успех на собственных концертах. Певца арестовали за прошлые грехи, а героя случайно услышал умный музыкальный продюсер, немец, к тому же. И по игре героя вдруг понял, что это уникальный алмаз, который нужно лишь немного огранить, тогда успех обеспечен. Необычная черта таланта: герой не просто играл, но параллельно гудел, как бы подпевая. Ни великой техники игры, ни абсолютного слуха, ни безмерного трудолюбия – ничего, только в высшей степени своеобразная игра, которая открывает для зрительного зала каналы к энергетическим слоям духовности, в результате чего, зрители буквально сходят с ума во время его концертов. Ни тебе музучилища, ни консерватории, только музыкальная школа и в результате – мировой успех.

Но жизнь требует компенсации. Через пару десятилетий успеха быстро прогрессирующий Паркинсон, увядание и конец карьере, а также и нормальной жизни.

И личная жизнь под стать карьере. Любимая жена, немка, коллега по универститету и специальности, сменившая веру на православную, но бездетная. От старой любви дочь оказалась с выдающимся талантом пианистки. Ее мать сходит с ума, а дочь тяжело болеет, нужна пересадка печени. И в момент, когда дуэт гудящего, но уже не играющего на гитаре героя, и его приемной дочери производит фурор во время дебюта, происходит операция по пересадке печени, во время которой дочь умирает.

И другие смерти в романе присутствуют. Но удивительно, несмотря на череду страшных, трагических событий, роман производит светлое, оптимистическое впечатление.

Кто-то скажет, перебор событий, не очень естественны некоторые совпадения-пересечения, гипертрофированы некоторые черты персонажей. Все так, но как заставить, привлечь нас читать хоть что-то кроме мыльных мелодрам и гномо-эльфийских фэнтези с запойными ироничдетективами? Правильный путь у автора. Видна целеустремленность и сознательная работа по улучшению качества вновь создаваемых текстов. "Авиатор" показался совсем искусственным и несколько кособоким, поэтому начинал "Брисбен" с предубеждением. Но к середине разошелся и пошел за автором.

17. Южная Мангазея
Главы из романа
Бельские просторы, № 8, 2019
Киор Янев

На первый взгляд заумная книга, на второй – более приземленный и раскованный, – это всего лишь конспективное изложнение разговора трех московских интеллигентных алкашей плюс примкнувший студентик да еще в присутствии своей, компанейской женщины. Она огневит тонус разговоров и дискуссий. Тот же Венедикт Ерофеев с «Москвой-Петушками», только взгляд пошире и не опоэтизированный монолог алкаша, а диалог нескольких философствующих московских бомжей (необязательно в прямом значении этого слова) на вселенские темы – любовь, вечность, горние вершины и полеты свободного духа. Кто присутствовал хоть раз на подобных сейшенах-пьянках вполне понимает, о чем идет речь. Там такие духовные пласты вскрываются по пьяной угари (на похмельное утро благополучно забываются, в основном), что и не снились всяким там Бердяевым и прочим Феллини. Один предприимчивый товарищ просек это и попытался карандашом на листе незаметно для участников записать такой пьяный разговор. На следующий день все участники дружно смеялись над записанным: одни краткие междометия и односложные бессмысленные выражения, заметим, даже не матерные, хотя в высокодуховных пьяных прениях как раз все наоборот.

При таком житейском подходе сложный текст автора выглядит совсем по-иному, во всяком случае, отчаянного испуга не вызывет, как после прочтения первых нескольких строк при стандартном читательском подходе. Мол, что за бред, это не русский язык, а подстрочник с абракадабрского! В подобном расширенно-смещенном пьяном сознании действительно мешается всё и вся – прошлое страны и твоей жизни, будущее с вкраплениями настоящего, происходят мгновенные пространственные скачки между местами, где когда-то кто-то из беседующих бывал. Кажется, не надо бы искать каких-то поразительных откровений в пьяном бреде, однако мы помним и установку, что истина в вине. Возможно, как раз в предельно раскованном пьяном бреде и происходит мозговой штурм вселенской проблематики, и как раз и выдвигаются наиболее смелые философские теории и исторические концепции. Вот только записать их некому, поэтому канут они благополучно в небытии. Только автор умудрился каким-то чудесным образом запомнить хоть что-то после таких высокодуховных возлияний и для нас изложил запомнившееся на бумаге.

Что касается сюжетной линии, то она есть, как ни старался автор убедить нас в обратном. Данный роман это история вероятно первой любви студента Яна. Любви московского студента к восточной женщине со всеми вытекающими злоключениями, под которые подводится им самим несуразный философский базис. Собственно, тот же исходный посыл, что у Ерофеева. Неразделенность, невозможность отчаянно желаемого, но никогда не достижимого. В такой критической ситуации и не такой сумасшедший текст выдашь, не то что "Южная Мангазея".

Возможно, этот роман ждет аналогичная судьба, что и "Москва-Петушки", во всяком случае, как пишут, он частями долго ходил в самиздате, пока главы не напечатал уфимский литературный журнал "Бельские просторы", а через год вышла отдельная книжка в питерском издательстве Jaromír Hladík press.

Рекомендуется к прочтению вдумчивым, внимательным читателям, результат явно стоит затраченных усилий. Ко всему, это еще и прорыв в стилистике, морфологии русского языка. Прочитаете и окажетесь в самом авангарде современного российского литературного процесса.