Текст книги "Сказка с подробностями"

Автор книги: Владимир Журавлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ТРИДЦАТЫЕ ПОДРОБНОСТИ
ПРО ТРЁХ ПАССАЖИРОВ ОДНОГО САМОЛЁТА, ДВА БУКЕТА, НАПОЛОВИНУ ЧИСТУЮ МАШИНУ И НЕПОМЕСТИВШИЕСЯ В УШАХ ПАЛЬЦЫ

Козёл Матвей, Носонос и тигр пили чай. Бяша от чаю отказалась. Она попросила у Носоноса иголку и стала штопать зонтик. Все, кроме Носоноса, ждали, когда кончится дождь. Носонос ничего не ждал.

Он был счастлив прямо сейчас: пил чай, ленился и беседовал с тигром о его новой хозяйке – дошкольнице Оле.

Неожиданно в дом Носоноса пришло письмо.

«Письмо мне, – подумала Бяша. – От барана. Я даже не знаю, что ему отвечать».

«Ой! – подумал Матвей. – Письмо, конечно, мне. От милиционера Ивана. Он зовёт меня в милицию, чтоб серьёзно поговорить. Про самолёты и капусту».

Носонос ничего не подумал. Он резал на части новый торт.

А тигр взял письмо и увидел, что оно от Оли. Письмо пришло тигру по старому адресу, не застало его там и догнало в пути.

«Дорогой тигр! – писала Оля. – Я очень волнуюсь. Сейчас по телевизору сказали, что в Африке дождь. Пережди его где-нибудь в сухом месте, а потом сразу садись на самолёт и прилетай ко мне. Я буду встречать тебя в аэропорту. Целую. Оля».

– Какая у меня хозяйка умная! – обрадовался тигр. – А я не догадался, что можно на самолёте. Думал, нельзя.

– Головастая хозяйка! – кивнул Носонос и налил всем чаю.

Тигр тут же отправил ответ:

«Вылетаю! Встречай после дождя! Тигр».

– Бяша! – вдруг сказал козёл Матвей. – Давай тоже вернёмся домой на самолёте.

– Я думала, мы побежим. Как раньше, – тихо сказала Бяша и закрыла уже заштопанный зонтик.

– Видишь ли, – вздохнул Матвей. – У меня сегодня был трудный день.

Бяша промолчала. Она внимательно посмотрела на Матвея и впервые заметила, что у него кривые рога. Конечно, не такие кривые, как у барана, но всё-таки.

– Сделаем, как ты скажешь. Ведь ты мой вожак, – сказала Бяша и опустила глаза.

Когда дождь кончился, Носонос показал гостям, в какую дверь надо выйти, чтоб быстро попасть в африканский аэропорт. И пожелал им счастливого полёта. В аэропорту лётчик как раз объявил посадку на очередной рейс. Среди пассажиров он с удивлением узнал козла Матвея.

Вскоре Матвей с зонтиком и Бяша уже спускались по тралу с самолёта, прилетевшего в родной аэропорт. Следом спускался тигр с букетом ярких африканских цветов. Его встречала дошкольница Оля с букетом ромашек. Это была незабываемая встреча.

Все лошадки посмотрели друг на друга и глубоко вздохнули.

– Может, теперь, – сказала Простокваша, – Оля поведёт тигра в лес, показывать нашу природу. Увидит там Аксинью, крикнет школьникам и дошкольникам: «Это не корень кис-кис. Это кошка!»

– Школьники и дошкольники, – сказал директор, – уже ушли из леса. Решили, что делать с корнем кис-кис. Они…

– Пожалуйста, не надо! – попросили Саша и Паша. – Давайте не знать, что они там решили. Так лучше будет.

– Тогда, – предложила Простокваша, – расскажи про Шпиля и Купола. Они подготовились к своему преступлению?

– Ox! – сказали Саша и Паша, но директор уже начал рассказывать:

Шпиль и Купол спорили, кому мыть машину. К месту своего преступления они собирались ехать на собственной машине. Она у них была, только очень грязная. Жулики ни разу не мыли её с тех пор, как украли.

– Давай совсем не мыть машину! – предложил Купол после долгих споров.

– Не мыть нельзя! – сказал Шпиль. – Придётся проезжать мимо милиции, а это лучше делать на чистой машине, особенно когда едешь совершать преступление.

– А давай, – предложил Купол, – помоем только одну сторону. Ту, которая будет мимо милиции проезжать.

– Не слабо! – обрадовался Шпиль.

Жулики взяли пистолет, огромный мешок, спустились вниз в лифте, выкатили из своего гаража машину, стали мыть её с одной стороны. Купол мыл, а Шпиль показывал, где ещё грязно. Когда половина машины стала почти чистой, Шпиль вдруг охнул, присел на корточки, закрыл глаза, заткнул уши пальцами. Он увидел: мимо машины с грязной стороны проходит милиционер.

Купол тоже увидел милиционера, тоже присел, тоже закрыл глаза, тоже попытался заткнуть уши пальцами. Но его пальцы были слишком толстые, в ушах не поместились.

Поэтому Купол слышал всё, что говорил милиционер, который вышел из подъезда и, увлечённо беседуя с какой-то тётей, прошёл мимо машины жуликов к своему мотоциклу. Увлечённая беседа не помешала милиционеру раз и навсегда запомнить номер грязной машины, но жуликов он не заметил. Они прятались за машиной с чистой стороны.

– Про что он говорил? – спросил Шпиль, когда опасность миновала.

– Про Африку, – сказал Купол. – И про то, что сестёр надо бить, чтоб в доме пыли не было.

Милиционер, прошедший мимо жуликов, был Иван. Он беседовал с тётей Клавой. Они вместе только что вышли из квартиры Пампушкина.

– А что там с ними было? – спросила Простокваша.

ТРИДЦАТЬ ПЕРВЫЕ ПОДРОБНОСТИ
ПРО НОГИ В АТЛАНТИЧЕСКОМ ОКЕАНЕ. КАРТОШКУ В ШКАФУ, ДУБИНУ В ПЕЩЕРЕ И НЕУЛОВИМЫЙ ТЕЛЕФОН

Когда Пампушкин открыл перед милиционером и тётей Клавой двери своей квартиры, они увидели Африку.

Африка была на животе у Пампушкина, он вместо пропавших брюк надел большую географическую карту. Пампушкин в неё закутался. Теперь на животе у Пампушкина висела Африка, на спине колыхался Северный полюс, а ноги скрывались за просторами Атлантического океана.

– Вы из редакции, – сразу догадался Пампушкин. – А вы из милиции. Брюки искать. Сейчас я вас обоих чаем угощу, потом стихи отдам, а потом пропавшими брюками займёмся. Проходите пока в какую-нибудь комнату.

Пампушкин побежал на кухню, стал греметь кастрюлями, а тётя Клава и милиционер Иван пошли по его квартире и сразу заблудились. У Пампушкина была очень многокомнатная квартира.

Заблудившиеся целый час бегали по разным комнатам, заваленным одинаковыми книгами, кричали: «Ау!»

Пампушкин с чайными ложками бегал по другим комнатам, искал своих гостей. Наконец все встретились.

– Садитесь! – сказал Пампушкин.

Но оказалось, что все стулья уже заняты. На стульях лежали книги, бумаги и авторучки. На столе стояло три пишущих машинки. Сидеть можно было только на полу.

– Вам тут чайник нигде не попадался? – спросил Пампушкин.

– Нет, – сказал Иван. – Может, его тоже украли?

– Чайник не украли! Я его час назад где-то видел. Вспомнил где! – вдруг хлопнул себя по лбу Пампушкин и полез под кровать, на которой лежали садовые инструменты: лопата, грабли и тачка на колесиках.

Из-под кровати Пампушкин вытащил большой синий чайник. Чайник до самых краёв был полон сырой картошкой.

– А почему там картошка? – удивилась тётя Клава.

– Сумку не нашёл, ходил за картошкой с чайником, – сказал Пампушкин. – Это ничего, сейчас я картошку высыплю.

Пампушкин огляделся, немножко подумал, открыл шкаф, в котором на вешалках висели пиджаки и простыни, высыпал туда картошку.

– Картошку – в шкаф? – всплеснула руками тётя Клава.

– Какая разница, куда класть, – пожал плечами Пампушкин, – главное, не забыть, где лежит. А это очень трудно! – вздохнул он. – В наше время всё труднее, труднее и труднее. В прежние времена легче было.

– Откуда вы знаете? Вы же не жили в прежние времена? – насторожился милиционер Иван.

– Догадываюсь, – сказал Пампушкин. – Вот, например, у первобытного человека в пещере только одна вещь была – дубина. Конечно, ему просто запомнить, куда он её положил. А у теперешнего человека полная квартира всего: книжки, ботинки, чашки, подушки, колбаса, перчатки, масло, мыло, веник, шапка и телефон. И ещё лыжи, чтоб зимой кататься, и зонтик, и щётки: одни для зубов, другие для пальто, третьи для сапог. И полотенца, и табуретки, и таблетки. Варенье в банках, вилки, бутылки, с молоком и пустые, часы, трусы, суп в кастрюле, гвозди в каких-то коробочках, спички, тумбочки, карандаши, термометр.

И то, и другое, и всякое – до вечера не пересчитать. А кроме всего прочего, ещё и ключи от квартиры. И про всё это надо помнить, куда что кладёшь. Голова лопается. У меня вообще-то прекрасная память, но даже я иногда путаюсь.

Например, нужны мне шнурки – ботинки завязать. Я сажусь, зажмуриваюсь и начинаю вспоминать. Шнурки у меня в коробке из-под спичек, коробка лежит в сахарнице, сахарница завёрнута в полотенце, полотенце в мусорном ведре, ведро в буфете, буфет в ванной, как войдёшь – налево. Открываю глаза. Иду за шнурками, и оказывается, всё наоборот.

Буфет не в ванной, а на балконе, в нём не мусорное ведро, а портфель, в портфеле не полотенце, а моё новое осеннее пальто, в кармане пальто не сахарница, а ботинок, в ботинке – не спичечная коробка, а носовой платок, в нём завёрнуты не шнурки, а кнопки, чтоб картинки к стенам прикалывать. Нo картинки тоже неизвестно где. Приходится снова зажмуриваться и вспоминать сначала.

– А вы никогда не пробовали всё класть на свои места? – спросила тётя Клава.

– Нет! – сказал Пампушкин. – Этот способ я ещё не пробовал. Когда-нибудь попробую, а сейчас мы с вами будем чай пить. С вареньем. Вот только вспомню, куда я его дел.

– Спасибо, не нужно чаю! – сказала тётя Клава. – Лучше дайте мне стихи для детского журнала, а то я в редакцию спешу.

Пампушкин зажмурился и начал:

– Стихи у меня свёрнуты в трубочку и засунуты в бутылку из-под молока, бутылка в резиновом сапоге, сапог в хрустальной вазе для цветов, ваза замотана в мои единственные брюки… а брюки… Ой!..

Пампушкин открыл глаза и с ужасом посмотрел на Ивана:

– А брюки у меня украли!

– Что же теперь делать? – расстроилась тётя Клава.

– Ничего, – утешил её Пампушкин. – Скоро товарищ милиционер брюки мои найдёт, я оттуда стихи достану и вам отдам.

И тут где-то в многокомнатной квартире Пампушкина зазвонил телефон.

– Это, наверно, редактор! – сказала Простокваша. – Уже начал беспокоиться, что тётя Клава не возвращается.

– Правильно, – сказал директор. – Это звонил редактор.

Пампушкин, завёрнутый в географическую карту, стоял, задумчиво склонив набок голову, и прислушивался к телефонным звонкам. Но с места не трогался.

– Что же вы к телефону не идёте? – спросила тётя Клава.

– А я не знаю, куда идти! – сказал Пампушкин. – Только я в милицию позвонил, и телефон у меня потерялся. Может, вы, товарищ милиционер, его найдёте?

Иван застегнул самую верхнюю пуговицу на своей милицейской форме и сказал:

– Возвращать гражданам их пропавшее имущество – мой долг.

Тёте Клаве было очень интересно. Она никогда не видела, как милиция ищет пропавшие вещи.

Милиционер Иван огляделся и приступил к поискам. Сосредоточился, собрал всю свою волю в кулак и направил её в уши. Милицейские уши сразу напружинились, зашевелились и даже немножко увеличились в размерах.

Теперь ни один телефонный звонок не смог бы проскользнуть мимо этих ушей.

Осторожно и совершенно бесшумно Иван двинулся туда, откуда раздавались звонки. Но телефон тоже был не дурак. Взял и замолчал. Иван остановился. Телефон зазвонил снова. Иван шагнул. Телефон сразу смолк и затаился. Иван понял: предстоит нелёгкая борьба.

Телефон то звонил часто, то вдруг надолго замолкал, а потом начинал звонить совсем в другом месте. По крайней мере, так всем казалось. Прошёл час, второй, третий. Иван упорно продолжал поиски. Он не мог признать своё поражение. Это означало бы, что милиция не умеет справиться с каким-то несчастным телефоном.

«Ничего! – думал Иван про телефон. – И не таких брали! Сколько верёвочке ни виться…»

И тут Ивану пришла в голову замечательная мысль. Он решил искать не по звонкам, а по проводу.

– Неуловимых телефонов не бывает! – сказал Иван, обнаружив под кучей блокнотов, в которых Пампушкин записывал свои умные мысли, провод. – Следы остаются всегда!

Иван уверенно пошёл по следу, то есть вдоль провода. Коварный провод долго водил Ивана из комнаты в комнату, петлял, выкручивался и в конце концов нырнул в холодильник.

Иван точным движением открыл холодильник. Телефона там не было. Там сиротливо жались друг к другу продрогшие тапочки Пампушкина.

Иван захлопнул холодильник, в ту же секунду наглый телефон зазвонил в другом конце квартиры.

Тётя Клава уже давно нервничала. Но она не могла уйти без стихов. А стихи не могли найтись, пока не найдутся брюки. А брюки Иван ещё даже не начинал искать. Он пока искал телефон. Тётя Клава нервничала напрасно. Она бы перестала нервничать, если бы знала, что детский журнал уже два часа назад вышел без стихов Пампушкина. Пампушкин тоже этого не знал, а то бы он начал нервничать. Вместо тёти Клавы.

ТРИДЦАТЬ ВТОРЫЕ ПОДРОБНОСТИ
ПРО ШИПЕНИЕ, ПЫЛЬНЫХ СЕСТЁР, БУТЫЛКУ МОЛОКА И ПЯТНО, ПОХОЖЕЕ НА ВЕРБЛЮДА. И ПРО ТЁТИ КЛАВИНУ НОГУ

В редакции детского журнала в это время сотрудники отдыхали после трудной работы, ничего не делали. Редактор делал сразу три дела: волновался о тёте Клаве, каждые полчаса звонил Пампушкину, а в промежутках уже думал о следующем номере детского журнала.

Пчёлкина в редакции не было. Он пошёл в зоопарк относить фотографию жирафы и ещё не вернулся. По дороге из зоопарка в редакцию Пчёлкин заглянул в магазин: купить на ужин бутылку молока.

Вдруг в редакцию журнала пришла посылка. На посылке было написано: «Угадайте, что мы вам прислали?» И подпись: «Благодарные читатели».

– Наверное, что-нибудь вкусное! – решили сотрудники. И стали посылку открывать.

А посылка как зашипит!

– Спасайся, кто хочет! – крикнул редактор и ловко выпрыгнул в окно. Со второго этажа.

Редакция находилась в небольшом двухэтажном домике.

Когда сотрудники услышали, что надо спасаться, они сразу же легли под стол, на котором стояла посылка, и замолчали. Там, под столом, они надеялись спастись.

– Я это шипение знаю! – сказал редактор, который, оказывается, остался висеть снаружи окна, уцепившись руками за подоконник. – Так кобры шипят! Никому с места не двигаться! – скомандовал он. – Посылку не трогать! Это, наверно, какие-нибудь юные следопыты в кустах ядовитую кобру нашли. И нам на память прислали. Давайте вместе подумаем, что нам теперь делать и как спастись.

– Там что, правда кобра? – спросили Саша и Паша.

– Конечно, кобра, – сказала Простокваша. – Это, наверно, не юные следопыты, а Шпиль и Купол кобру послали. Чтоб она всю редакцию покусала. А потом они нападут.

– Нет, – сказали Саша и Паша, – там, наверное, не кобра.

– Почему вы так думаете? – спросил директор.

– Ты бы тогда по-другому рассказывал, – вздохнули Саша и Паша.

Директор посмотрел на них и задумался. Потом он сказал:

– Да. Там в посылке не кобра.

– Кто же там шипит? – спросила Простокваша.

– Скоро узнаете!

Пока сотрудники и редактор думали, как им спастись, тётя Клава в квартире Пампушкина думала, как ей скорей попасть в редакцию. Со стихами.

– Давайте, – сказала тётя Клава Ивану, – перестанем искать телефон и сначала найдём украденные брюки. А то мне стихи нужны.

– Хорошо, – согласился Иван, – займёмся брюками. Сейчас я буду задавать потерпевшему вопросы.

– А кто потерпевший? – спросил Пампушкин.

– Вы! – сказал Иван.

– У меня брюки украли, а я должен терпеть? – обиделся Пампушкин.

– Придётся потерпеть! Приготовьтесь отвечать на мои вопросы.

Пампушкин приготовился. Иван нахмурился, задумался, поднял глаза к потолку и задал первый вопрос:

– Ваши брюки были зелёного цвета?

– Да. А как вы догадались? – удивился Пампушкин.

– На брюках были желтые пуговицы, пришитые белыми нитками?

– Правильно, – сказал Пампушкин. – Вы очень догадливый.

– На правой коленке красное пятно?

– Верно!

– Пятно большое и очень похожее на верблюда?

– Очень похожее! – согласился Пампушкин. – Это на меня клюквенный сироп опрокинулся в прошлом году. Я только не пойму, откуда вы так хорошо мои брюки знаете. Где вы с ними встречались?

– Нигде я с ними не встречался, – сказал милиционер Иван. – Вон они на люстре висят.

Пампушкин задрал голову к люстре, увидел там свои брюки и с радостным криком прыгнул к ним вверх. Он сдёрнул брюки, из них выскользнула хрустальная ваза, упала на пол и разбилась.

Из осколков вылез резиновый сапог, из сапога выкатилась бутылка. Из бутылки Пампушкин достал стихи, свёрнутые в трубочку, и отдал их тёте Клаве.

– А можно мне прочитать? – спросил Иван.

– Пожалуйста, – разрешил Пампушкин.

Иван развернул трубочку и прочёл два стихотворения. Первое называлось «Ковёр».

 
Мы сегодня свой ковёр
Повели гулять во двор.
На качелях покатали
И мороженое дали.
 

Второе стихотворение называлось «Сестры».

 
Мы вчера своих сестёр
Положили на забор.
Потрясли, потом побили.
Будет в доме меньше пыли.
 

– Не понял! – сказал Иван.

– Видите ли, – смутился Пампушкин. – Это у меня, наверно, строчки из разных стихов перепутались. Ничего. Редактор разберётся. Ему не впервой.

На прощание Иван сказал Пампушкину:

– Конечно, милиция может поймать ваш телефон, нам вообще не трудно навести тут у вас полный порядок. Но лучше будет, если вы его наведёте сами.

– Ага! – согласился Пампушкин и побежал на балкон надевать брюки. Там, на балконе, у него висело зеркало.

А милиционер Иван довёз тётю Клаву до редакции на мотоцикле с коляской и поехал к бабушке Марье, которая спокойно ждала его в милиции.

Тётя Клава вошла в редакцию и увидела: никого нет, на полу много мусора, а на столе стоит какая-то посылка.

«Без меня всю редакцию извозюкали!» – подумала тётя Клава и взяла веник. И вдруг услышала голос:

– Положите веник. Прекратите шевелиться!

– Ой! Мамочки мои! – испугалась тётя Клава. – Кто это?

– Это я! – сказал редактор, подтянулся на руках и заглянул снаружи в окно. – Я тут пока ещё держусь, а сотрудники все под столом лежат. А на столе у нас кобра в посылке. Её благодарные читатели прислали. Слышите, как шипит, сейчас кусаться будет.

– Подождите, – сказала тётя Клава. – Сейчас я подкрадусь и послушаю, как эта кобра шипит. Может, она не кусачая. Пошипит-пошипит и затихнет.

– Только осторожно, – разрешил редактор. – А в случае чего прыгайте ко мне за окошко. Я вас поймаю.

Тётя Клава подошла на цыпочках к посылке, послушала-послушала и вдруг как прыгнет в окно! Едва редактор успел ей ногу протянуть, чтоб она за неё схватилась. Повисла тётя Клава на левой ноге редактора и говорит:

– Это не кобра.

– Странно! – удивился редактор. – Зачем же вы тогда в окно прыгали?

– Потому что там, в посылке, гадюка, – сказала тётя Клава, качаясь на ноге редактора. – А гадюк я в два раза больше, чем кобр, боюсь. Я их не выношу. Я от них сама в окна прыгаю.

– Эх! – возмутился редактор. – Неужели наши читатели совсем обалдели! Додумались – гадюку в редакцию прислали. Интересно, очень она ядовитая?

– Мне, – сказала тётя Клава, – совсем не интересно.

Редактор подтянулся на руках, заглянул в окно и спросил:

– Сотрудники, где вы?

– Мы тут! – сказали сотрудники. – Под столом. Мы пока вылезать не будем. Мы Пчёлкина подождём. Он у нас смелый. К львам близко подходит и вообще… Пусть он со змеей договаривается.

И тут как раз в редакцию вошёл Пчёлкин с бутылкой молока.

– Очень кстати вы пришли, – сказал редактор. – Видите: на столе посылка, в посылке змея. Она шипит. Вы у нас самый смелый. Скажите ей, чтоб она нас не кусала.

Пчёлкину очень понравилось, что его считают самым смелым. Он храбро подошёл к посылке, прислушался и сказал:

– Надо эту змею молоком напоить. Она, наверное, голодная, вот и сердится – шипит.

И Пчёлкин вылил в посылку полную бутылку молока. Там заплескалось, забулькало и затихло.

– Ну как? – спросил редактор. – Пообедала змея? Не шипит больше?

Пчёлкин стал прислушиваться, но тут сотрудники под столом вдруг зашептались.

– Тссс! – сказал редактор. – Дайте Пчёлкину змею послушать. Лежите тихо.

– Не можем мы тихо лежать! – сказали сотрудники. – На нас тут что-то белое капает. Мы думаем, уж не гадюкин ли яд?

– Это молоко, – сказал Пчёлкин, заглянув под стол.

– Ах, так! – сказали сотрудники из-под стола. – Мало того, что нам читатели змею прислали, как будто мы их просили змей посылать, они ещё свою змею в дырявую посылку сунули. Не могли целую найти.

– Да они, – сказал Пчёлкин, – наверно, нарочно дырки провертели, чтоб змея дышала. Змее без воздуха нельзя.

Тут сотрудники совсем обиделись:

– Змее без воздуха нельзя, а нас под столом молоком обливать можно, да? Мы вылезаем. Лучше быть укушенными змеей, чем под столом в молоке утонуть!

Сотрудники вылезли и маленькой тесной толпой убежали в самый дальний угол.

И вдруг из посылки высунулся хвост. Пчёлкин только глянул на этот хвост и сразу прыгнул в окно. Пролетел мимо редактора, мимо тёти Клавы тоже почти пролетел, но всё-таки успел – схватился за тёти Клавину ногу.

– Ага! – сказала тётя Клава. – Пчёлкин-то смелый-смелый, а тоже гадюк боится. Как я.

– Простой гадюки я бы не испугался! – сказал Пчёлкин, качаясь под тётей Клавой. – На обыкновенную змею я хоть целый час смотреть могу. А на эту нет. Она кошмарная. Мохнатая, пушистая. Никогда таких страшных змей не встречал.

– Неужели вся пушистая? – удивился редактор.

– Не знаю! – сказал Пчёлкин. – Может, она дальше и голая. С меня хвоста хватит, на остальное смотреть не хочу. Знаете что, мне тут до земли близко, можно, я отцеплюсь от тёти Клавиной ноги, домой пойду. Что-то валерьянки хочется. Всё-таки непривычно на пушистых змей смотреть.

– Ни в коем случае! – возразил редактор. – Пока рабочий день не кончился, висите на своём месте. Сейчас что-нибудь придумаем.