Текст книги "Лигранд. Империя рабства (СИ)"
Автор книги: Владимир Белобородов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Наверно гора в наклон.
– Нет, прозвище у основателя замка было Гнутый. Горб он на спине имел. Так вот, однажды в одной из семей нашёлся слабый маг, понявший, что магический свет одной семьи отличается от магического света другой и не нашел лучшего применения этому знанию чем научить дикую кошку охотиться на магов враждебных соседей. Я не знаю, что за зверь был, но фактически все маги соседей погибли за короткий промежуток времени. Понятно, что та семья хранила этот секрет и постепенно расширяла своё влияние и территории. Пока... этот секрет не вышел наружу. Как это произошло, я не знаю, но это послужило началом магических войн. Как только не применяли это знание разные кланы. И в растения вкладывали, чтобы те в мага иглами с ядом стреляли, и свирепых животных выводили, чтобы те соседнее локотство от магов проредили. Даже рыб и тех для этого дела использовали. В Северные земли маги до сих пор остерегаются идти, там очень суровые битвы были, и половина зверья тех земель охотится на тех, в ком есть хоть капля магии. Да и ловушек магических там тьма осталась.
Когда война закончилась, магов остались всего сотни, если не десятки. Оно и не удивительно, маги тогда вообще дальше своих крепостей стали бояться выходить, столько магического зверья развелось. Вот тогда-то и стал подниматься орден Гнутой горы. Первое время после войны, они вообще почти не показывались из своей крепости, потом они стали пытаться собрать под своё крыло вновь родившихся одарённых. Те, кто побогаче, понятно не отдавали, а бедный люд вёл своих детей в обмен на золото. Были и другие семьи, которые пытались подмешать в свою кровь свет магов и даже женили дочерей на простолюдинах, в которых вдруг просыпалась магия. Шли годы, и орден крепчал. Потом орки стали наглеть – защиты то особо не было, а шаманы у орков тоже сильны. Разразилась Орочья война, в ходе которой зелёными была захвачена большая часть локотств.
Пионат помолчал секунд двадцать. В принципе дальнейшую историю, а именно зарождение империи я знал из уроков Тотуса, но перебивать деда не посмел.
– Дуваракский локот попросил у Гнутой горы помощи, когда орды подошли к его границе. Маги не отказали, но потребовали отдавать всех детей простого люда с проснувшейся магией к ним. Локот согласился, его же детей не трогают. Сами маги в битву вступать не стали, но дали множества эликсиров и ядов, привезли камнемётные трубы. Есть такое оружие – грозная штука. Это была первая победа людей над орками. За Дуваракским локотом, потянулись и другие просить помощи. Маги не отказывали и даже обещали помогать и в других вопросах, но требования о передаче всех одарённых детей, дополнились требованием присягнуть правящим семьям локотств, Дуваракскому локоту. Так стала зарождаться Руизанская империя. Локоты, видя, что власть империи лишь номинальная и кроме процедуры присяги придуманной магами ничего не требовалось, вступали в неё в надежде, потом выйти. Некоторые отказывались от помощи такой ценой, но после того как орки прокатывались на хрумзах по их землям или гибли, или соглашались. После Первой орочьей войны свободными от клятвы Дуваракскому локоту, тогда уже звавшимся Руизанским императором, остались всего два локотства: Колское и Лункское.
А вот дальше рассказ деда несколько разнился от версии Тотуса.
– Когда локоты выждав время, стали роптать о выходе из империи, а кто посмелее, в тайне объединившись с соседями, даже силой пытаться, оказалось что все семьи отравлены медленным ядом и без помощи магов Гнутой горы жить им не более года. К тому же магия из присягнувших семей, стала уходить. Зим за десять локоты или смирились, или вымерли, оставив локотства более мудрым родственникам, решившимся испить из чаши присяги империи. Потом и последних два локотства были захвачены силой. Тут уже не маги, а человеческая злоба – мы значит под империей, а они нет?
Дед наполнил наши бокалы.
– А дальше император с магами Гнутой стал свою власть укреплять. Сначала все войска под себя перевёл, когда началась Вторая орочья война, ограничив локотства в численности армий, потом налоги ввёл. Маги Гнутой горы при помощи войск прокатились по империи, убивая всех одарённых, что не соглашались вступить в их орден и, забирая или сжигая все книги о магии – боялись образования нового магического клана. Попутно проредили и магическую живность. Потом запретили все веры, кроме веры в круг магов, так как даже молитвы многих людей собравшихся вместе, могут управлять потоком магии. В нашем локотстве, до сих пор деревенские, когда не хватает денег заплатить алтырю, перед посевом собираются, и ночь бдят у семян читая молитву. Урожай потом действительно лучше. Я своим оплачиваю алтыря. Если с Гнутой узнают о молитвах, то и деревню могут выжечь. Так, шаг за шагом и сложилось то, что сложилось. Орден Гнутой горы сейчас даже язык предписал, на котором подданные должны говорить и писать – руизанский, вскоре все остальные запретят. И это только для того, чтобы если кто и нашёл старые магические книги, то прочесть не смог. К чему я тебе это всё рассказываю. Алтыри, магов гнутой горы не волнуют, они слабы и не знают что делают. А вот любого видящего маги боятся. Ведь и малой силой зная куда приложить, можно толпы живности породить, а если собрать вокруг себя алтырей.... Поэтому просто видение, тебе ещё могут простить, забрав в свой орден. А вот изучение магии не простят. Ты будешь пусть маленькая, но опасность.
– Насколько понимаю, Тотус этого не рассказывает, потому что эта часть истории тоже запрещена?
– Ты становишься умнее.
Думать тут особо не надо было – полностью тоталитарный режим государства.
– Не удивлюсь, если и последние орочьи войны были, для того чтобы окончательно взять власть.
Дед встал и зажёг светильник над столом. Затем сев обратно пристально посмотрел на меня.
– Ты говорил, что я не единственный у кого проснулось зрение в нашей семье? – после того как я переварил информацию, поинтересовался я.
– Мой отец видел.
Я, понимая, что дед что-то недоговаривает, ждал продолжения.
– Потом он исчез.
– Как исчез?
Дед с угрюмым видом аккуратно наклонил горлышко бутылки, сначала над моим бокалом, потом над своим, стараясь не баламутить осадок на дне – бутылочку, объёмом не менее литра, мы с ним незаметно приговорили.
– Эстуния, моя жена, мать твоего отца, заболела. Мой отец в ней души не чаял. Алтыри сделать ничего не могли, маги приехать не успели. Отец видел болезнь, но что делать не знал. После её смерти он тайно изучал долгое время магию и однажды сел на лошадь и уехал, оставив на столе бумаги на моё наследие и деньги балзонства.
Мы несколько минут помолчали, опорожнив бокалы.
– А книги? – повторил я вопрос, с которого и начался этот разговор.
– О книгах завтра поговорим. Мне надо подумать над этим вопросом.
Настаивать я не стал.
На следующий день Пионат, лично, зашёл за мной в комнату (я прогуливал арифметику) и позвал с собой. Когда мы проходили мимо кухни, он заставил меня прихватить ведро с водой.
Я, конечно, знал, что под домом есть подвал и даже бывал в нём, но вот что в полу захламлённого чулана есть люк в подземный ход....
– Оставь ведро здесь, – дед полез вниз первым. – И люк за собой закрой. В тусклом свете переносного светильника деда длинный коридор под землёй выглядел зловеще, я то и дело подставлял руку, чтобы паутина не попала на лицо. Шли мы, по узенькому коридорчику, собирая пыль с деревянных стен, пропитанных магией, наверно минуты три. И по ощущениям давно покинули пределы имения. В какой-то момент дед остановился и стал освещать ничем не приметный участок стены. Наконец он нашёл щель между досками и засунул туда руку – часть стены казалась дверью. За не очень длинным, метра три, туннелем, была ещё одна дверь.
Помещение в котором мы оказались, было маленьким, максимум два на два. Дед прикоснулся к шару над столом и тот озарил пыльную комнатку светом. На столе был десяток книг, которые в магическом зрении слегка светились, подсвечник со свечами и кинжал – пара от моего клинка.
– Смотри. Располагайся. Только вряд ли ты что здесь найдёшь. Отец собирал эти книги по разным балзонствам и большинство из них написаны не на руизанском. Книги отсюда не выноси. Даже если раб какой увидит – донести могут.
– А та, что у меня?
– Та не запретная. Её можно в любой книжной лавке купить, только всё равно тут же сообщат, кто купил. Были у отца свои записи, но той книги, в которой он писал, я здесь не нашёл. Я в этой комнате не был, с того времени как он исчез. Будешь выходить, в чулане оботри одежду – вода в ведре. И старайся, чтобы тебя не заметили. Вот ещё один светильник, – дед положил на стол маленький шарик и, развернувшись, вышел из комнатки.
Пионат оказался не прав, книги были очень интересны и некоторые из них на руизанском, ну или некоем искорёженном варианте, возможно доимперская версия. Другой разговор, что они были для меня не совсем полезны, поскольку силой такого уровня, чтобы применить то, о чём в них написано, на практике, я не обладал. Очень понравилась книга по артефакторике, по крайней мере, для себя, я её так назвал, поскольку перевести название не мог – иероглифы, нарисованные в книге, были мне не понятны, зато картинки которыми она снабжена, вкупе с текстом о распределении потоков и их составляющих, вычитанном в другом фолианте, давали некое представление о назначении. То же самое касалось и книги об изменении магических сил животных. Тут было всего с десяток изображений, но зато показано до изменения и после. Опять же сказывалось недостаточно натренированное моё зрение – настолько глубоко как показано на картинках, то есть, расщеплено я ещё не умел видеть магический свет. Но самой интересной была книга о способах передачи магии от одного существа другому. А способов, существовала масса, от добровольных, которыми могли пользоваться маги уровня не менее алтырей, до способов связанных с жертвоприношением. Этакая "тёмная магия", как я её окрестил. Только вот почти все способы требовали либо присутствия мага, либо специальных амулетов.
Следующих полгода я совмещал занятия официальные, из которых большей частью уделял внимание мечному бою и физическому развитию, с тайными, где приходилось шевелить извилинами и магической силой. Судя по пометкам прадеда на полях и вложенных листочках, магию в себе действительно можно развить. Не до безграничного предела, но в несколько раз повысить свой потенциал можно, только вот основных записей, где это всё объяснялось, я не нашёл. А книги не на руизанском перевести не мог. Дед помогать мне в этом отказался. Не смотря на это, теорию я в какой-то мере осилил, а для практики не хватало силёнок, хотя рану на крупе одной из лошадей я залечить смог. Не за раз конечно, но смог!
И вроде бы всё хорошо – живи и радуйся, только я всё чаще возвращался к тем мыслям, что я здесь не живу, а прячусь от жизни. Чего я именно хочу, общения, или приключений на мягкое место, я понять не мог, но и чувство пустоты и никчёмности в этом мире, меня не отпускало. А ещё.... А ещё мне стала сниться Альяна....
Спустя эти полгода в гости приехала сестра. Её муж опять отбыл в командировку, то бишь поход, и она решила сделать вояж по родственникам. Уже через руки я принял решение уехать с ней. Дед если и расстроился, то вида не подал, а может, он наоборот вздохнул с облегчением. Перед отъездом я выпросил в подарок кинжал прадеда. Собственно и мой меч раньше принадлежал ему. Дед не отказал мне в этой мелочи. Книги просить я не стал – всё, что мог я из них почерпнул, для остального же, необходимо развивать зрение и силу, к тому же был уверен, что дед мне их не отдаст. Возможно он и рад бы был, но побоится за меня. Но я скрупулезно выписывал и систематизировал всё в своих записях, которые, разумеется, остались со мной.
Глава 8
Ильнаса я забрал с собой. Обратно в дом отца, с учётом того, что мы заехали к паре родственников, мы доехали всего за две с половиной десятины, то есть двое рук и пять дней. Что говорило о том, что в имение меня везли очень окольными путями. По дороге заглянули в Ививиат – столицу локотства. Этот крюк пришлось сделать по причине отсутствия в документах Ильнаса печати позволявшей пересекать границы локотств. Вот забавно выходит. Изначально, парень не имел вообще документов и мог передвигаться только в сопровождении дяди и то с разрешения старосты селения. После получения рабских документов – мог ехать куда угодно, хоть на соседний материк, так как стал собственностью. После того как я освободил его, он уже не имел права покинуть локотство без специальной печати в документах. Мало того, у нас вообще чуть не забрали документы, так как в его возрасте документы свободным не положены, а положена запись в бумагах опекуна, коим выступал я. Документы мы отстояли, но печать позволявшую пересекать границы ему не поставили, а вот мне запись об опекунстве сделали, официально введя меня в данный статус. Лучше бы, ей богу, оставил его рабом – меньше мороки.
Семья встретила меня тепло. Только вот..., я то, себя, их семьёй не ощущал. Дед – это да, за годы обучения я привык к нему, а вот остальные члены семьи.... Тем не менее, они были очень рады. У мамы даже глаза покрылись влагой, я не уверен, что она, зайдя в дом давать распоряжения об обеде, не всплакнула где-нибудь. Отец обнял меня, потом, взяв за плечи, осмотрел.
– Крепкий стал. Возмужал. Покажи руки!
Я протянул ладони.
– Чувствуется, что клинок каждый день танцевать учил.
Я и вправду очень окреп, хотя и так моё новое тело было далеко не хилым, но сейчас я стал похож на брата, которого, кстати, как раз не было.
– А где Корндар? – я решил прояснить данный факт.
– Поехал с алтырями насчёт поставки зелья разговаривать, хотя вернее всего сейчас с ларой Таитой шары катает.
Катать шары это... не то, что можно подумать. Хотя местное шутливое высказывание на эту тему есть. Когда говорят: шары накатали, значит, дело движется к свадьбе. Этакое двоякое высказывание. Катать шары, это местная забава богатой молодёжи, что-то наподобие бильярда, но без кия, с одной лузой, в которую надо было забивать шары противника, так, чтобы свои не попадали. Про лару Таиту я уже слышал от Симары. Лара являлась новой пассией брата. Симара на прямую не говорила, но по тону её рассказа она была не в восторге от "имперской штучки" приехавшей погостить в наше локотство. Не смотря на то, что девушка из столицы империи, её семья не была очень уж богата, но гонору, со слов сестры, в подруге брата было как минимум на дочь императорского грандзона.
– Как интересно. А зелья для чего? – произнёс я скорее по причине того, что надо как-то отреагировать, чем действительно из любопытства.
– Пойдём, за столом всё расскажу. Снак! – Отец окрикнул слугу помогавшего нашему кучеру распрягать карету. – Съездишь до игрального у рынка, если Корндар там, скажешь Элидар и Симара вернулись.
На столе пока готовили обед, появились фрукты и вино. Отец расспросил о Пионате и о младших, учившихся со мной, потом рассказал о новом увлечении Корндара. Новом, потому что со слов Симары, брат загорелся идеей своего дела и регулярно представлял на суд семьи свои прожекты, но отец не давал ему денег, а нынешняя затея отцу показалась дельной. В общем Корндар собрался открыть цех по производству бумаги. Причём разной бумаги, как писчей, так и для документов. И вот именно последнее, понравилось отцу, так как тот мог договориться о некоторых поставках оной в ведомства грандзонов. Но, прежде чем дать окончательное добро, то есть деньги, отец попросил Корндара представить стоимость аренды помещения, оборудования, примерную зарплату рабочим или расходы на содержание рабов, а также стоимости ингредиентов, то есть составить бизнес план. Вот Корндар и поехал к алтырям, так как для производства бумаги для документов требовались некие зелья, причём в немалых объёмах. Пока отец увлечённо рассказывал, причём, судя по его горевшим глазам, он сам заразился этой идеей, а вернее всего именно он и является вдохновителем Корндара, появился и объект рассказа. Брат приехал не один. Вместе с ним в обеденный зал вошли две лары и молодой человек, для которых дворецкий Шуил, он же по совместительству распорядитель обеда, секретарь отца и вообще самая лучшая справочная система, так как умудрялся знать, кто и где в какое время находится, тут же принёс дополнительные приборы.
– Лигранд Нимиур, лара Исина, лара Таита, – представил гостей Корндар.
Пассия брата была довольно интересной девушкой лет шестнадцати, на лице у которой отражалось напускное превосходство перед нами. Мне, также как и Симаре, она не очень понравилась, так как люди с таким выражением лица обычно не очень обременены интеллектом. Но поскольку избранница это не моя, а брат парень нормальный, то я внутренне принял его выбор. Хотя..., по словам Симары за те годы, что я отсутствовал, это уже третья лара, к которой брат вдруг воспылал чувствами. Лара Исина была девочкой лет тринадцати – четырнадцати. Рыжей – рыжей. И как ни странно, мне она показалась внешне выглядящей гораздо умнее своих лет. У Исины были живые, изучающие меня, глаза. Лигранд Нимуир. Чуть старше моего возраста. Однозначно родной брат лары Исины. Это отражалось во всём, от рыжего цвета волос, до одинакового профиля носа. Очень похожи.
Так как за столом присутствовали не только родственники, обед прошёл со слегка официальной ноткой, что для меня было только плюсом. Тяжело играть любимого и самое главное любящего ребёнка. Правда, тяжело. Лара Исина поинтересовалась моим здоровьем и... планами на дальнейшую жизнь. На первый вопрос я ответил: всё хорошо, на второй, замешкавшись, что пока не совсем акклиматизировался в среде благородных людей и в связи с этим не строил ещё конкретных планов.
– А не конкретные? – не было похоже, чтобы она шутила и я сделал скидку на её возраст, не пытается же она меня поставить в неудобное положение, в самом деле.
– А не конкретных тоже нет лара Исина. Я только-только вошёл в этот яркий и изумительный мир.
– А вы лигранд, совсем ничего не помните? – спросила лара Таита.
Поскольку во время этого вопроса я смотрел на Исину, то заметил её лёгкое раздражение вопросом подруги.
Исина, похоже, недолюбливала Таиту. Интересно как они оказались вместе? Хотя поскольку пришли с одним сопровождающим, наверняка родственницы.
– Ну почему же, теперь я помню двух красивых лар, – улыбнулся я.
Таита слегка склонила голову, приняв комплимент.
– Лигранд Элидар, – вновь обратила на себя внимание лара Исина, – у нас через руки будет приём, если вы не слишком заняты, то я бы была рада видеть вас и лигранда Корнарда на нём.
– Не могу сказать вместо брата, но мне доставит честь присутствовать на вашем приёме.
Корндар тоже поспешил уверить лару о своих намерениях посетить мероприятие. Дальнейший разговор перешёл в более мужское русло, то есть обсуждение лошадей, так как отец задал вопрос Нимуиру о стоимости его недавнего приобретения – племенного жеребца. Поскольку в данной теме я несколько плавал, то есть мог поддержать на уровне "нравится – не нравится, если покажете", то остаток разговора я составил компанию ларам в изображении на своём лице крайней степени любопытства.
После обеда я собирался принять купальню и отдохнуть с дороги, но... меня перехватила сестра.
– Собирайся, карету я уже велела запрячь.
– Куда?
– А ты в чём пойдёшь на приём? В этом? – она потянула за рукав камзола. – Или ты думаешь, что прежние наряды на тебя налезут?
– У меня ещё бальный есть.
– Это тот, в котором ты был на ужине у Пионата когда я приехала?
– Да.
– Очень изысканная шутка. Иди, цепляй свои игрушки на пояс и поехали. Денег у отца я уже взяла.
– Давай завтра.
– Ты знаешь, сколько надо шить костюм?
– Симара, дай хотя бы пыль смыть, – вздохнул я.
– Чистюля. Ладно. Сто ударов сердца и ты должен быть в карете.
Женская страсть к шопингу вообще и заказу тряпочек для меня в частности это что-то. Я половину слов, которыми обменивались Симара с портным и его голубопечатной помощницей, не понимал. Благо, что от меня требовалось лишь моё тело для замеров и выбор цвета, причём частично. То есть я говорил – зелёный, а Симара добавляла с салатовыми вставками. Судя по обсуждению, заказывали мы сразу с десяток костюмов, не меньше. В число заказываемых входили: три бальных, охотничий и даже домашний. А то я в старых дома не могу походить. За эту высказанную вслух мысль я получил от сестры гневный взгляд и целую проповедь о том, что лигранд, даже дома должен ходить в подобающем костюме – а вдруг неожиданные гости?
Где-то в середине обсуждения я не вытерпел и сообщил, что буду в харчевне напротив, так как от меня всё равно ничего не зависит. Правда для этого пришлось ещё и отвести сестру в сторонку, чтобы, стесняясь, попросить денег, так как свой кошелёк с жалкими двумя башками я оставил в комнате.
Харчевня, как харчевня, то есть как трактир. В зале не многолюдно. Двое купцов за дальним столиком что-то обсуждали и молодой человек, занявший ещё один угол. Есть ли у него перстень я рассматривать не стал. Заказав бокал, вернее кружку вина, так как после обеда дома, на котором присутствовал данный напиток, чего-то другого не хотелось, я присел напротив единственного окна, разглядывать проезжающие мимо экипажи и кареты.
– Забавно со стороны смотреть, как другие куда-то торопятся. У каждого свои заботы и дела, – раздался голос сбоку. – Извините, прервал ваше уединение. Позвольте представиться, Харитсшорт.
– Лигранд Элидар, – кивнул я не вставая.
Ну, во-первых, он без титула, а во-вторых, сам стоя начал разговор, да и не совсем по этикету навязывать знакомство.
– Разрешите, присяду.
– Да, конечно.
Молодой человек был примерно моего возраста. Жгучий брюнет с худощавым аристократическим лицом. Насчёт "без титула" я, пожалуй, ошибся. На указательном пальце сиял перстень с маленьким прозрачным камешком, вокруг которого словно расходились круги. Тотус как-то начинал говорить, что такие перстни есть, но рассказать, кому принадлежат, не успел – близнецы перебили, а потом как-то забылось.
– Извините за назойливость лигранд Элидар, я просто не так давно в Якале и хотел бы спросить, нет ли где поблизости игрального дома?
– Вы знаете, я не смогу вам подсказать, так как можно сказать сам здесь первый день, но слышал, что у рынка есть.
– А откуда вы лигранд Элидар?
Какой назойливый юноша.
– Недавно приехал из Ививиатского локотства. Интересный у вас перстень Харитсшорт.
И пока я произносил эту фразу, до меня стало доходить..., что имя собеседника не Харитсшорт, а Шорт. А то, что я принял за первую часть имени... это Harrits, то есть маг!
– Я понимаю, что не очень красиво выказывать то, что я маг, но дело в том, что я не так давно закончил обучение и в городах никогда не был. А поскольку я наслышан о том, что бывают вызовы на дуэль, то не очень бы хотелось наносить кому-то ранения. Говорят, это происходит со всеми белокаменными абсолютно, поэтому первое время я решил не снимать кольцо мага и представляться по титулу. Это, правда приносит некоторые неудобства, и я подумываю снять его.... Вы наверно первый кто со мной нормально разговаривает.
Несколько заискивающий тон молодого мага сбавил моё напряжение. А я напрягся. Ещё как. Столько слышать о том, что магов все боятся, а мне тем более надо остерегаться, и встретиться с этим демоном во плоти, вот так вживую....
– А может, вы составите мне компанию лигранд? – неожиданно предложил он мне.
М-да, пожалуй, он не зря не снимает кольцо. Мы знакомы несколько минут, а он уже ко мне без имени обращается. Пусть лучше боятся, чем грубят.
– К сожалению, я здесь ожидаю сестру, она у портного. После чего должен сопроводить её домой. А "белокаменный" это по кольцу? – проявил я догадливость, ну и перевёл направление разговора.
– Да, – парень смутился. – Это между собой мы так называем.
– А какие ещё бывают?
– Бывают с зелёными камнями, это кольцо я получу, после того как три года отработаю под руководством более опытных и ещё красными, – скороговоркой оповестил меня маг. – Я вернусь через пять ударов, – он сходил до своего стола и принёс свою бутылку вина, жестом предложив мне.
Отказываться я не стал. Мы довольно мило побеседовали, вернее я послушал Шорта, узнав, что цветовая дифференциация магов неофициальна и лучше мне их не называть по цвету. В миру каждый из них просто маг. Ага, просто. После первой Шорт заказал ещё одну бутылку, но я отказался, сославшись на необходимость иметь трезвый разум, поскольку сопровождаю даму. В действительности же боялся, что ослаблю контроль над зрением. Пока мы беседовали несколько раз заходили посетители, но практически сразу исчезали.
– А вообще Элидар, если будет время, заходи, и мы вместе куда-нибудь сходим. Я живу рядом, в гостевом доме Лукаса, – взгляд мага при этих словах смотрел куда-то мне за плечо.
– Обязательно зайду, – я повернул голову, чтобы посмотреть, что же увидел мой собеседник.
За спиной стояла сестра. Я встал.
– Познакомься, – это моя сестра Симара. – Это маг Шорт.
– Можно не официально, просто Шорт, – соскочил парень.
Симара улыбнувшись, присела в книксене.
– Я вынужден покинуть тебя, – я склонил голову.
Не смотря на то, что мы перешли на "без титулов", вернее Шорт сначала перешёл, а потом предложил, правила приличия при расставании я решил соблюсти.
– Конечно Элидар, – он вежливо кивнул, разрешая нам идти.
Как-то я вот не очень себя чувствовал, отпрашиваясь у собеседника. Дурное правило. В особенности если ты являешься менее знатной персоной.
Сестре, если и не понравилось моё знакомство, то она не показала вида. Почти не показала.
– Ты совсем не изменился, всего на сотню ударов сердца оставила, а ты уже....
Что уже я переспрашивать не стал, переведя Симару на разговор о костюмах.
– Он сам подошёл, – оправдывался я перед отцом, словами "не виноватая я".
Кабинет отца подозрительно был похожим на кабинет деда.
– Вопрос не в знакомстве, я хотел переговорить с тобой о взгляде.
– Две осьмушки могу сдерживать свободно. Четыре-пять – напрягаться приходится. На шести раскрывается, – понял я беспокойство отца.
– Это хорошо, что ты осознаёшь. Пока держись от него подальше, я приглашу одного знакомого, он проверит тебя.
– Я собственно не собирался поддерживать с ним знакомство.
– Вряд ли у тебя получится. Тебя будут приглашать практически на все рауты. Он тоже там окажется – слишком заметная фигура в локотстве – новый маг, пусть и на три зимы.
– Откуда ты знаешь?
– Я грандзон и такие вещи не проходят мимо меня.
Отец, кстати, был довольно важной фигурой заведующей поставками товаров для локотских нужд, то есть от сена, до противозачаточных средств. Никакого юмора, так дед объяснил. Должность отца была по значимости четвёртой в локотстве после локота и двух его плеч – казначея и воеводы. Собственно именно о противозачаточных, вернее о том действе, для которого они нужны и пошёл наш дальнейший разговор.
– Я позвал тебя не для разговора о маге, уверен, Пионат тебе объяснил всю опасность общения с ними, я хочу предостеречь тебя от... получения удовольствия с ларами. Точно знаю, дед тебе такого не говорил, он считает... вернее верит в любовь, не смотря на его зимы. Он очень любил мою мать. Я не против чувств, но они бывают мимолётны, поверь моему опыту. Теперь о ларах. Некоторые из них могут действовать не по велению страсти, а по обстоятельствам и поверь, с тобой это будет происходить часто, поэтому вот, – отец положил на стол маленький кожаный мешочек. – Это мазь, для того чтобы не было детей и болезни не передавались, но у неё есть ещё одно назначение – она начинает светиться, если соприкасается с магией. Это важно. Тебя обязательно попытаются соблазнить, и если вдруг будет свет, не раздумывай – прекращай.
Мне начинала нравиться жизнь в "большом" мире. Если меня будут регулярно соблазнять, разумеется.
– А если Лара сама магическую мазь для предотвращения беременности использует?
– Тут головой думай. Такое тоже может быть. Не давай своими мазями пользоваться.
Лекця отца о половых отношениях длилась ещё минут пять. За это время я успел узнать много интересного. Например, что восстановить девственность плёвое дело – любой алтырь за полимпериала сделает. Узнал, что магией через это дело можно и привязать, и импотентом сделать, и даже отравить. После всего этого захотелось в монастырь уйти, чтобы целее быть.
Следующее утро я попытался начать как обычно, то есть с пробежки, но наткнулся за домом на брата, раздетого по пояс и поднимающего над головой здоровое полено. Я присоединился к нему. Корндар отбросил полено и указал на глиняный горшок:
– Намажься.
– Зачем?
– Намажься, намажься, – ухмыльнулся он. – И вон из той бутылки два глотка сделай.
Я понюхал мазь. Пахнет приятно.
– Ты мне лучше объясни сначала зачем.
Брат вместо слов подошёл к беседке и, ухватившись за низ одного из углов, приподнял его чуть не на метр, наклонив скрипнувшее сооружение.
– Ты так же через зиму сможешь, – брат стал опускать обратно беседку.
– Корн! – раздалось из окна второго этажа. – Я за неё полтора империала заплатил. Сломаешь, заставлю такую же сделать.
Я приветственно помахал отцу. Он мне свободной рукой в ответ, во второй у него была кружка отвара.
– Хорошая мазь. Не бойся, – улыбнулся отец. – Только никому не говори, что ты ей мазался.
– Почему?!
– Она не совсем для этого. Корн объяснит.
– Мажься давай, – буркнул недовольно брат.
– А в бутылке что?
– Там эликсир, чтобы кости крепче были.
– А почему не говорить никому? – я поднимал полено напротив брата.
– Это женская мазь, – на выдохе произнёс Корндар.
Я бросил полено.
– Зачем она им?
– Ну-у-у... живот мажут, чтобы как у балесс был. А я у Симары как-то взял и гораздо быстрее мышцы крепчают, – Корндар откинул своё полено.
– А почему не говорить никому?
– Эта мазь не совсем для живота.
На ступенях встретились с отцом.
– Вымойтесь. Оба. От вас балессами пахнет.
– Почему балессами? – на подходе к купальне спросил брата.
– Эта мазь для балесс.
– Это не из-за неё они живут недолго?
– Нет, – брат стал стягивать штаны. – Живут они недолго, потому что после тридцати зим они не нужны никому, а содержать глупую куклу, которая не умеет ничего кроме танцев и постельных утех тоже никто не хочет. Маги специально им сокращают жизнь.
– А балессам то, что мазать?
Брат не ответил.
– Цветок?
– Ну да. Вот как-нибудь поедем в Дуварак и я тебя свожу в дом лары Ваины, там такие балессочки. М-м-м, – брат уводил в сторону разговор. – А как обхватывают корень!
