Текст книги "Сигналы Вселенной"

Автор книги: Владимир Бабула

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава XVII
Прогулка по Луне

Поднимая облака пыли, ракетоплан тяжело опустился на идеально ровный космодром, еще немного проехал на широких гусеницах и остановился возле ангара. Открылись большие ворота шлюзовой камеры. Ракетоплан заехал внутрь.

– Через минуту можем выйти. Камеру наполнят воздухом, – сказала Алена.

– Скафандры надевать не будем?

– Мы сели на главном космодроме, а здесь в этом нет необходимости. Ангары оборудованы безупречно, так что мы окажемся в совершенно «земной» среде.

Пассажиры прошли по главному коридору к выходу из ракетоплана и начали медленно сходить по приставленному трапу. Северсон лихо прыгнул с пятой ступени… и вытаращил глаза от удивления. Он опускался медленно, как на парашюте.

Алена расхохоталась:

– Не забывайте, что сила тяжести здесь в шесть раз меньше, чем на Земле. Вы должны передвигаться осторожнее, а то ненароком можете оказаться на вершине какого-нибудь кратера.

Навстречу им спешили «селениты». Несмотря на то, что между Луной и Землей уже давно были установлены регулярные рейсы, прилет каждого ракетоплана был здесь радостным событием. Космические корабли будто привозили с собой дыхание «земной атмосферы», будили воспоминания о родном крае; они же приносили письма и подарки от родственников и друзей.

С некоторой завистью Северсон отметил, что Алена на Луне – свой человек. С ней здоровались почти все. Приветливо улыбались и ему, но, как казалось Северсону, то было совсем другое внимание – внимание, вызванное любопытством.

Пассажиры пообедали в столовой главного здания космодрома, немного отдохнули, а потом Алена предложила отправиться в путешествие по Луне.

Они с Северсоном надели скафандры и сели в вездеход, похожий на танк с прозрачным сферическим колпаком вместо башни.

– Пожалуйста, к кратеру Тихо, – попросила девушка водителя машины и обернулась к Северсону. – Я хочу показать вам наши достопримечательности.

Машина с большой скоростью помчалась к высокой горной гряде, видневшейся на близком горизонте. Вскоре путешественники очутились в узкой долине, окаймленной отвесными причудливыми скалами. Ущелье привело их на окруженную небольшими кратерами равнину.

– Не хотите ли заглянуть в один из кратеров? – спросила Алена.

Заранее уверенная в согласии, она открыла дверцу кабины и спрыгнула вниз. Северсон тоже прыгнул вслед за ней, – на этот раз намного осторожнее, потому что помнил о предупреждении.

Подъем по скалистому склону был нетрудным: ведь сила мышц осталась той же, а тело стало легким. Путешественники и не заметили, как оказались на вершине кратера. Перед ними открылся узкий глубокий провал, дно которого было покрыто странным стекловидным веществом.

– Этот кратер, как и большинство других, – вулканического происхождения. Горный кряж, что вы видите на горизонте, – результат падения гигантского метеорита.

Заинтересовавшись жерлом, Северсон склонился над ним, держась за большую глыбу.

– Осторожнее! – воскликнула девушка, хватая его за рукав скафандра. – Камням здесь нельзя доверять! Вот взгляните! – она с силой толкнула глыбу; камень сдвинулся с места и, как в замедленной съемке, покатился в жерло. По дороге он прихватил еще несколько других; таким образом, в вулкан посыпалась уже маленькая лавина. Все это происходило в абсолютной тишине: ведь вокруг – космическая пустота, где звуки не распространяются.

– Вы наверняка знакомы с гипотезой, что жизнь возможна без кислорода и белка… – сказала Алена, когда все вокруг успокоилось. – Раньше думали, что углерод можно заменить кремнием, а воду – аммиаком. Но здесь, на Луне, мы убедились, что при таких условиях о жизни не может быть и речи. Можете пройти всю Луну вдоль и поперек и не найдете не только примитивных лишайников, но и микробов. Не оправдалось даже предположение, что здесь можно отыскать вирусоподобные частицы, которые якобы путешествуют по Вселенной под давлением света и рассеивают в ней жизнь…

Девушка сделала знак Северсону и направилась налево, в ущелье, образованное двумя застывшими лавовыми потоками. Вскоре перед путешественниками открылся темный узкий проем. Алена вошла туда первой и включила укрепленный на шлеме скафандра прожектор.

– Эта пещера возникла при вулканическом взрыве около пятидесяти тысяч лет назад. Она известна в научном мире, потому что именно здесь разбились последние иллюзии тех, кто надеялся найти на Луне хоть какие-то формы жизни. Пещера закрыта со всех сторон, кроме входа, – и все же она совершенно безвоздушна и не имеет ни малейшего следа воды.

Возвращаясь обратно, они подошли к препятствию, которое показалась Северсону непреодолимым: грунт прорезала глубокая трещина шириной не менее пяти метров.

– Эта преграда не сможет нас задержать! – сказала Алена, и Северсон не успел даже опомниться, как она плавным прыжком перескочила на противоположную сторону. – Вот одно из преимуществ меньшей силы тяжести! – добавила она.

Вездеход снова двинулся вперед. Фантастические силуэты скал быстро меняли свои очертания. Перед путешественниками, на фоне звездного неба, появилась отвесная стена. Вездеход следовал вдоль нее, пока не остановился у входа в широкий тоннель, который уже по своему виду свидетельствовал о том, что здесь поработали люди.

Внутри широкого коридора сияли огни.

– По этому тоннелю мы попадем на противоположную сторону гор? – спросил Северсон.

Алена покачала головой:

– Он ведет к богатейшим рудникам, друг мой. Здесь мы добываем уран, вольфрам, хром, марганец, кобальт и железо.

Вездеход въехал в широкое помещение, закрытое со всех сторон стеклянными стенами. Гостей приветствовали несколько человек. Они поднялись от длинных пультов с экранами и вышли им навстречу.

– Рекомендую вам здешних горняков. Вам не кажется, что они выглядят слишком изнуренными? – спросила с улыбкой Алена, заметив удивление на лице Северсона.

– Будете смеяться над нами, товарищ Свозилова, не дадим вам на постройку «Луча» ни грамма металла! – пошутил один из горняков. – Разве это трудно – управлять высокочастотными излучателями на расстоянии? – обратился он к Северсону. – Излучатели генерируют такие мощные токи, что против них не устоит самая прочная горная порода. Впрочем, посмотрите сами…

На большом экране был виден один из участков рудника. На переднем плане стоял излучатель – невзрачный на вид металлический цилиндр на гусеницах, к которому тянулось несколько бронированных кабелей.

Безлюдно… Тихо… Чисто…

А стена перед таинственным аппаратом трескается под воздействием невидимой силы, распадается на мелкие камни, которые осыпаются на бесконечную ленту транспорозтера и плывут прочь.

Северсону невольно вспомнился каторжный труд на старой шахте, где он, в свое время, побывал со школьной экскурсией. Там было…

– Нас еще ждет долгая, интересная поездка! – оторвал его от воспоминаний голос Алены. – Поехали!

Машина доехала до узкого, зажатого вертикальными стенами ущелья. Освещенные солнцем горные вершины отражали вниз так мало света, что водитель не видел ничего на расстоянии шага. Поэтому, чтобы вовремя обходить попадавшиеся на пути трещины и нагромождения камней, включили фары.

– Проезжаем сквозь кольцевой вал кратера Клавий, – сказала Алена. – Это ущелье видно с Земли в самые сильные телескопы, как тоненькая черточка.

Машина ехала быстро. Гигантские подвижные тени, нарисованные фарами на неровных стенах, угнетали.

Северсон с облегчением вздохнул, когда машина выехала из узкого ущелья на усеянную мелкими кратерами равнину.

В звездном небе ослепительно сияло окаймленное зеленоватой короной Солнце. Недалеко от него тускло светился серп Земли. Склоны мелких кратеров, звезды, большой земной шар на небе, даже само Солнце – все производило своей неподвижностью такое сильное впечатление, что Северсон затрепетал.

– Из ваших слов я понял, что мы въезжаем в цирк Клавий, а мы тем временем проехали по каким-то горам, – удивлялся он. – Все еще не могу привыкнуть к чудесному пейзажу: горы и равнины внизу ярко освещены, а наверху – черное небо со звездами, Солнцем и Землей.

– Я чувствовала то же самое, что и вы, когда попала сюда впервые, – задумчиво сказала Алена. – И хотя это кажется невероятным, однако сейчас мы находимся в кратере.

– А почему, в таком случае, мы не видим его кольцевого вала?

– Для этого мы должны были бы подняться на несколько сотен метров выше. Цирк Клавий – один из крупнейших на Луне. Его диаметр превышает двести двадцать километров.

– С такого расстояния мы должны были бы видеть хотя бы вершины гор, тем более, что они имеют, как вы говорите, пять тысяч метров высоты! – упрямо стоял на своем Северсон.

Алена не удержалась от смеха:

– Мне нравится, что вы так последовательно защищаете свою точку зрения. Но на сей раз вам придется слегка изменить ее. Луна намного меньше Земли, так что ее поверхность более закруглена. Поэтому горы, удаленные от нас более чем на сто километров, скрываются за горизонтом.

– Да, ваша правда… – Северсон вдруг погрустнел, сник. – Вы, как всегда, правы. А я…

Алена посмотрела на него пристально, тревожно. Только теперь она осознала, что Северсон все еще не избавился от депрессии и до сих пор страдает от болезненного самоуничижения.

– Почему вы постоянно видите во мне наставницу, а не друга? – прошептала она. – Конечно, в этом виновата я сама: стараюсь объяснять, а вместо этого – поучаю…

Она с раскаянием сжала его руку. Оба улыбнулись друг другу.

Глава XVIII
Опасный дождь

Вездеход резко остановился и, развернувшись почти на месте, помчался к горному массиву.

– Что случилось? Почему возвращаемся обратно? – взволнованно спросила Алена, перестроив передатчик своего скафандра на волну водителя.

– Радиолокационная станция Южной обсерватории обнаружила группу мелких метеоритов. Наибольшая опасность грозит району кратера Клавий.

Не успел водитель это произнести, как в нескольких шагах от вездехода заклубилась пыль, словно от взрыва гранаты. Потом поднялся вверх еще один конус пыли. На склоне отвесной скалы блеснул и погас кроваво-красный огонек.

Вездеход на полной скорости влетел в узкую котловину и остановился, прижавшись к вертикальной стене.

– Езжайте дальше, там будет безопаснее! – воскликнула девушка.

Вместо ответа водитель отрицательно покачал головой и показал вверх, где между скал виднелась узенькая полоска неба с Млечным путем.

Когда Алена и Северсон посмотрели туда, ужас сжал им сердца. В свете прожекторов сверху медленно падали огромные каменные глыбы. Они натыкались на выступы стен ущелья, с тупым упрямством крушили скалы и, рассыпаясь на мелкие обломки, летели вниз.

Все это происходило в абсолютной тишине. Потревоженные метеоритами камни падали, вздымая коричневато-серую пыль, на дно котловины и ложились внизу конусообразными насыпями.

Еще долго после того, как упал последний камень, Северсон и Алена не могли прийти в себя.

– Хорошо, что метеориты не устраивают нам такие концерты чаще… – нарушил молчание водитель. – Пока не построили метеостанции на полюсах, езда по Луне была похожа на игру в лотерею. Теперь – совсем другое дело. Удивляюсь, что сегодня об опасности сообщили так поздно. Видимо, кто-то заснул у радиолокатора: метеоритный дождь можно было обнаружить значительно раньше.

– А что если такой дождь накроет ангары на космодроме? – спросил Северсон. – Ведь метеориты легко могут пробить стеклянные стены…

– Теперь мы знаем достаточно точно, когда Луна на своем пути встретится с роем метеоритов, потому что они вращаются вокруг Солнца с такой же регулярностью, как и Земля. Кроме того, радарные станции ведут непрерывные наблюдения, чтобы избежать любых неожиданностей. А если рой угрожает зданиям, автоматы сразу же включают над ними защитную завесу высокочастотного излучения, которое разрушает метеориты, превращая их в мелкую пыль. И если какому-то камешку удастся прорваться сквозь эту завесу, его задержат стены строения, потому что они сделаны из трех слоев особо прочного стекла. Силу удара метеорита ослабляет также заполненное воздухом пространство между стенками.

– А как защищается от метеоритов межпланетный ракетоплан?

– Пилоты всегда точно осведомлены о движении метеоритов, поэтому заранее обходят большие рои. Против одиночных небесных тел ракетопланы защищены так же, как и строения на Луне: тройными стенками и высокочастотными лучами. А впрочем, на небольшом расстоянии между Землей и Луной метеориты встречаются очень редко… Ну, друзья, опасность миновала, продолжим наше путешествие.

Водитель нажал на кнопку, но машина не сдвинулась с места. Тогда он вышел наружу, склонился над задней частью вездехода и безнадежно махнул рукой:

– Все!.. Двигатель разбит вдребезги!.. А если бы метеорит упал на метр ближе, то… – водитель не закончил, но и без слов все было ясно.

– Что же делать? – встревожилась Алена.

– Пятьсот километров, которые остались до кратера Тихо, до вечера пешком не пройдешь. Придется просить о помощи… – водитель включил главный передатчик вездехода, присоединил к нему микрофон своего скафандра. – Алло!.. Алло!.. Говорит вездеход номер семнадцать… Вызываю кратер Клавий, академика Шайнера…

– Я – Шайнер… – послышалось сразу же в наушниках шлемов Северсона и Алены. – Что случилось, Пельтон?

– Машина повреждена метеоритом. Мы стоим на краю ущелья Морета. Просим помощи…

– Вылетаем немедленно… Врач нужен? – спросил встревоженный Шайнер.

– Нет, у нас все в порядке.

Водитель выключил передатчик и повернулся к пассажирам:

– Приглашаю вас на небольшую прогулку. Не будем же мы здесь ждать, сложа руки.

Все вышли из машины и направились к широкой расселине в скале.

– Это – кратчайший путь к озеру Победы, – объяснял водитель. – Я здесь как дома…

В конце расщелины показалась небольшая площадка, ограниченная отвесными каменными стенами.

– Озеро, правда, без воды, – улыбнулся водитель. – Но это не имеет значения. Если хотите знать, здесь – самое выдающееся место на всей Луне… видите, товарищ Северсон, тот большой курган посреди равнины?

Курган поражал своими правильными очертаниями. Длинная темная тень, которая протянулась от него по равнине, тоже имела четкие, ровные края.

– Эту пирамиду построили люди? – спросил Северсон.

– Да, – подтвердила Алена. – Пойдем ближе. Может, вы расшифруете таинственную надпись на этом кургане.

Лишь за несколько десятков метров от пирамиды Северсон обратил внимание на то, что на ее вершине, на небольшой площадке, стоит странный гусеничный вездеход.

Северсон остановился, сложил руки и склонил голову.

– Не надо скорби, Лейф! – насмешливо воскликнула Алена. – Это не могила, а памятник славы!.. – Она взяла Северсона за рукав скафандра и подвела к освещенной солнцем пирамиде. На прикрепленной к ней черной доске сияли золотые буквы.

– Это – русские буквы! – воскликнул Северсон и быстро начал читать: – «На этом месте приземлилась первая ракета, запущенная с Земли на Луну. Честь и слава великому Циолковскому, который показал нам путь во Вселенную! Слава науке, которая подарила человечеству победу над космическим пространством!» – Он замолчал, пристально посмотрел на вездеход. – И кто же тот счастливчик, который первым ступил на поверхность Луны?

– Это вездеход. Его «экипаж» состоял только из радиоуправляемых аппаратов. После приземления, вернее, прилунения ракеты, вездеход выехал из нее на эту равнину. Телевизионные камеры и были теми первыми глазами, что взглянули на Луну вблизи и передали изображение на Землю. Помню эту волнующую минуту так ярко, словно это было вчера, а я тогда ходила в первый класс! Ту передачу с Луны ретранслировали все телевизионные станции мира…

Путешественники еще некоторое время осматривали равнину Победы, а потом в шлемофонах их скафандров прозвучали сигналы вызова; на звездном небе появились два подвижных ярких огонька, – приближался спасательный ракетоплан.

К гостям прилетел сам академик Шайнер. Он сердечно приветствовал Алену и Северсона, с увлечением рассказывал им о достопримечательностях мест, над которыми пролетал ракетоплан, направляясь к кратеру Тихо. Однако полет длился недолго. Вскоре летательный аппарат опустился на дно широкого кратера, пассажиры пересели в вездеход, и машина направилась к неосвещенной части плоскогорья.

Академик Шайнер замолчал. Он только лукаво улыбался, поглядывая то на Северсона, то на Алену. Было похоже, что он подготовил им какой-то сюрприз.

И действительно, как только они проехали последнюю освещенную солнцем скалу, одиноко торчащую на равнине, перед ними, в свете прожекторов, появилась огромная кружевная конструкция, похожая на поставленный наклонно железнодорожный мост.

– Как у вас дела со стартовой эстакадой? – поинтересовалась Алена, скользнув взглядом по фермам конструкции.

– Неплохо, – с подчеркнутым безразличием сказал академик. – Через два часа будет готова.

– Готова? Не может быть! – девушка посмотрела на Шайнера с недоверием. – Ведь вы уверяли, что на эстакаду мы можем рассчитывать не ранее чем через пять дней.

Академик пожал плечами и снова хитро улыбнулся:

– Что поделаешь – «все уже готово, готово, готово!» – затянул он арию из «Проданной невесты». – Это – наш сюрприз номер один… А как ваши дела с монтажом экспериментальной ракеты?

– В среду должен быть закончен. В четверг ее переправят сюда. Прилетит не только Навратил с представителями Академии, но и Ватсон. Видимо, надеется увидеть наш провал собственными глазами, чтобы потом высмеять нас.

– Посмотрим, кто будет смеяться последним! Вполне возможно, что именно я! – загадочно сказал Шайнер. – Подождем до завтра.

– А что будет завтра?

– Вы любопытны, как все женщины! – улыбнулся академик. – Не скажу. Нарочно не скажу… И – простите меня – я должен сейчас отправиться в обсерваторию. Освобожусь часика через два; пока что вы можете осмотреть наши подземные заводы. А после я покажу вам одну очень интересную вещь…

Алена и Северсон воспользовались предложением, но большого удовольствия от осмотра подземных заводов не получили. То, что когда-то увлекло бы и захватило их, стало теперь обычным, будничным. Линии автоматических станков работали так же четко, как и на Земле; всеми процессами руководили такие же умные электронно-вычислительные машины, – так не все ли равно, где находится завод?

Но когда путешественники снова поднялись на поверхность Луны, они увидели такое, что в первое мгновение потеряли дар речи: в нижней части желоба стартовой эстакады сверкала огромная металлическая ракета.

– Это – мираж или галлюцинация?! – воскликнула Алена. – Вы видите, Лейф?

– Но это же… – он тоже был крайне удивлен. – Это же наша экспериментальная ракета! Как она сюда попала из Праги?

– Ракета, но не ваша! – раздался в наушниках голос академика Шайнера. – Вот это и есть мой сюрприз номер два. Надеюсь, коллега Навратил не рассердится на меня,

если я проверю предельную скорость ракеты чуть раньше, чем сделает это он с представителями Академии? Возможно, моя попытка поможет усовершенствовать его ракету перед запуском.

Если бы перед Аленой внезапно провалилась земля, девушка удивилась бы меньше.

– Молчите – значит, не возражаете, друзья! – победно сказал Шайнер. – Ну, идите сюда. Скоро мы начнем эксперимент.

Странно было слышать этот голос в наушниках: на большом расстоянии вокруг никого не видать, а слышно так, будто Шайнер стоит совсем рядом. А действительно, где он?.. Неужели та точка, что медленно движется от стартовой эстакады навстречу гостям с Земли?

– Быстрее, друзья, быстрее. Медлить нельзя.

Северсон и Алена прибавили шагу. Через несколько минут – уже втроем – они вошли в бункер управления, расположенный в стороне от стартовой площадки. Там их ждали помощники академика Шайнера у астронавигационной аппаратуры сопровождения полета ракеты.

– Все проверено? – спросил академик.

– Да, – ответил один из помощников.

– Старт!

Внезапно из серебряного корпуса ракеты вырвалось яркое красное пламя, она словно подпрыгнула, пронеслась по наклонному ажурному мосту, со скоростью молнии покинула его, прочертила длинную багряную черту на звездном небе и исчезла из виду.

Глава XIX
Смерть в пустыне

– Не хотите послушать необычную музыку? – предложил Цаген, заходя в кабинет Чан-су.

– Может, вы написали кантату в честь таинственной планеты? – улыбнулся Чан-су, намекая на склонность Цагена к созданию гимнов в честь Вселенной.

– Нет, на этот раз таинственная планета сама написала себе кантату. Только что мне удалось принять и записать на ленту почти всю программу. Это какой-то концерт, откровенно говоря, не очень приятный для уха человека. И все же представляю, как скривится Ватсон, когда его услышит!.. Сейчас передают какую-то лекцию. Пойдемте, послушаем это чудесное «хныканье»!

Ученые уже направились к лаборатории, когда по видеофону раздался голос дежурной с Центральной станции:

– Вызываем товарищей Цагена и Чан-су… Вам нужно немедленно прибыть в больницу кратера Тихо…

– Может, случилось несчастье во время эксперимента Шайнера? – встревожился Чан-су.

– Не должно бы… – пожал плечами Цаген. – Ведь ракета стартовала нормально… Во всяком случае, надо спешить.

Через несколько минут ракетоплан покинул обсерваторию на Южном полюсе Луны и направился на север, к кратеру Тихо.

Пилот виртуозно посадил аппарат в нескольких десятках метров от главного входа в подземный металлургический завод.

Наваров, врач заводской больницы, уже ждал ученых. Выбежала им навстречу и Алена Свозилова, – такая бледная, что Цаген испугался.

– Жизнь Северсона в опасности! – проговорила она, с трудом переводя дух. – Зачем только я взяла его с собой!

Больница находилась рядом с заводом. Через несколько секунд ученые уже входили в зал, где лежал Северсон. Пациент не двигался.

– Спит… – сказал врач в ответ на немой вопрос посетителей. – Все в порядке. Он вывихнул ногу, а после у него начался сердечный приступ.

– Как же это случилось? – с тревогой спросил Чан-су.

– Два часа назад дежурные наблюдатели перехватили по радио отчаянный призыв. Неизвестный дважды прокричал: «Помогите!» – а затем еще несколько минут было слышно хрипение. Бедняга не указал место, где находится… Этот призыв услышал и Северсон. Он забыл, что радиоприемник скафандра не дает возможности определить направление звука, помчался на помощь, но, непривычный к малой силе тяжести, упал во время прыжка через камень и вывихнул ногу. Сердечный приступ случился уже здесь… Сейчас ему лучше.

– А тот несчастный, что умолял о помощи?

– Его до сих пор не нашли.

– Кого не хватает?

– Инженера Фаухера. Выходя с завода, он сказал, что идет посмотреть на испытания скоростной ракеты. От центрального входа свернул налево… Сейчас отправляется в дорогу спасательная группа, чтобы обыскать скалы под главным валом кратера.

– Прошу, скажите им, чтобы подождали, я тоже пойду с ними, – попросил Чан-су.

– И я, – решил Цаген. – Откровенно говоря, не понимаю, что могло случиться? Если судить по передаче главной станции, сегодня метеоритного дождя не было…

Спасательная экспедиция двигалась вперед в густом полумраке тени отвесного вала кратера. В сиянии прожекторов из темноты проступали острые скалы и каскады застывшей лавы.

У подножия хаотично нагроможденных скал экспедиция свернула в сторону отвесной каменной стены.

– Следы! – воскликнул шедший впереди мужчина.

Действительно: слой тонкого серо-голубого пепла на узкой тропе был нарушен. Кое-где отчетливо виднелись отпечатки тяжелых ботинок скафандра. Эти следы заставили всех насторожиться: инженеру Фаухеру в этой пустыне нечего было делать. Куда же он направлялся?

Одинокий пешеход держался созданной природой тропы еще несколько сотен метров. И он, и люди, которые шли по его стопам, вынуждены были передвигаться с большой осторожностью, потому что с левой стороны была отвесная стена, а с правой зияла пропасть. Там, где тропинка сворачивала влево, следы загадочно обрывались.

Может, Фаухер полез на скалу? Нет, этим путем он пройти не мог: сверху карнизом нависала морщинистая волна лавы. Итак, спустился вниз?

– Надо заглянуть в пропасть… – сказал Чан-су. – Нет сомнения, здесь что-то случилось: взгляните, как разворошен слой пыли на край площадки…

Участники спасательной группы прикрепили к скале веревочную лесенку, и Цаген начал спускаться в темную расщелину. Он еще не добрался до дна, как увидел человека в скафандре. Бросился к нему. Посветил фонариком.

– Друзья, ко мне!.. Фаухер тяжело ранен, он истекает кровью.

Через несколько секунд все уже были внизу.

– Мертв… – тихо сказал один из ученых.

– Порван скафандр… Сзади на поясе и вот, на левом боку…

Все склонили головы.

– Скорее в больницу! – воскликнул Чан-су. – Возможно, его еще спасут полным переливанием крови!

Но было уже поздно: инженера Фаухера вернуть к жизни не удалось.

* * *

В кабинете академика Навратила вспыхнул экран служебного телевизора, и на нем появилось лукавое лицо Шайнера.

– Приветствую вас, великий завоеватель Вселенной! – задорно воскликнул он. – Я хотел сделать вам сюрприз здесь, на Луне, но не могу больше сдерживаться… Допускаете ли вы возможность того, что шесть часов назад я запустил экспериментальную ракету, которая сейчас несется со скоростью пятидесяти тысяч километров в секунду?!

– Какую ракету, дорогой? – иронично улыбнулся Навратил. – Ее закончат собирать только послезавтра!

– А мы были так нетерпеливы, что изготовили такую же ракету самостоятельно, на наших заводах.

– Гм… Это очень мило с вашей стороны, но боюсь, что попытка не удастся. Думаю, что вам не хватает усовершенствованного приемника радиосигналов ракеты. Не забывайте, что с увеличением скорости, согласно доплеровскому эффекту, будет меняться и частота радиоволн. И главное: при движении нашей ракеты применен самый совершенный процесс, использующий атомную энергию на семьдесят девять процентов…

– …который предложил Зайцев, знаю! – перебил Шайнер. – Дело в том, что наша ракета использует для движения тот же принцип. Инженер Зайцев одолжил нам копию проекта, направленного вам. И приемник у нас тоже усовершенствованный, системы академика Чан-су. У него в этой области немалый опыт, благодаря охоте на сигналы с Проксимы.

Навратил с минуту не мог опомниться от удивления.

– Это блестящая идея, спасибо вам за помощь! Но почему вы не сообщили мне об этом раньше? Мы могли бы сэкономить время для других неотложных дел.

– Я тоже так же думал, но в конце концов сказал себе: «Парень, а что если во время испытания что-нибудь сорвется? А так ты сможешь хорошенько изучить все недостатки, устранить их и повторить опыт».

Академик Шайнер оглянулся:

– Минутку, сейчас ко мне пришли сообщить, как проходит полет. Ну, ребята, сколько?

– Восемьдесят тысяч – и конец!

– Как это? Какой конец?

– После пятидесяти тысяч скорость нарастала неравномерно, а минуту назад ракета замолчала совсем.

Навратил побледнел:

– Не может быть, чтобы сбылось предсказание Ватсона! Возможно ли, что тело, которое летит со скоростью около ста тысяч километров в секунду, распалось на атомы?!

– Простите, я проверю аппараты, все ли исправно, и через минуту снова вызову вас, – извинился Шайнер, и его лицо исчезло с экрана телевизора.

Навратил встал с кресла и начал нервно прохаживаться по комнате.

Наконец замигал красный сигнал вызова.

– К сожалению, не могу вас ничем порадовать, – сухо сказал Шайнер. – С приемником все в порядке, а ракета молчит. Вряд ли можно предположить, что испортилась аппаратура. Для гарантии мы установили три автоматических передатчика; если бы вышел из строя один, мы слышали бы сигналы других.

– Значит, вы тоже думаете, что ракета взорвалась из-за слишком большой скорости? – обеспокоенно спросил Навратил.

– Конечно, нет. Наоборот, я убежден, что ваш проект нас не подведет.

Навратил горько усмехнулся:

– Как видите, подвел, да еще и в важнейшем пункте. Если нельзя достичь скорости более восьмидесяти тысяч километров в секунду, значит, весь мой проект неосуществим. Несмотря на то, что нам удалось продлить человеческую жизнь, отправляться в космическое путешествие, которое продолжится двадцать лет, немыслимо.

– Не теряйте надежды. Благодаря моей предусмотрительности мы имеем возможность повторить опыт! – пошутил Шайнер, пытаясь подбодрить друга.

– А если не сможем преодолеть эти восемьдесят тысяч?

– Значит, попытку завоевать соседнюю планетную систему перенесем немного в будущее. А взамен – начнем бой в другом направлении. Неисследованного перед нами еще много.

* * *

В одну из исследовательских лабораторий подземного металлургического завода, расположенного в кратере Тихо, вошел мужчина в белом халате, обвел взглядом заваленные приборами столы и, хотя никого не увидел, очень тихо спросил:

– Дитриксон, вы здесь?

– Да, здесь и жду вас, – неожиданно появился среди аппаратов высокий стройный мужчина со слегка оттопыренными ушами и густыми бровями.

– Боюсь, что мы зашли слишком далеко. Мы могли бы заставить Фаухера молчать и другим способом.

– Неужели им удалось вернуть его к жизни? – испуганно спросил Дитриксон.

– Нет, но случилось кое-что похуже. При детальном осмотре выяснилось, что скафандр был поврежден еще до того, как Фаухер отправился в путь. Если бы он погиб сразу возле вала кратера, в этом не было бы ничего удивительного. К сожалению, костюм разорвался позже, чем мы предполагали, и теперь никто не может понять, зачем Фаухера понесло в горы… Нам грозит опасность, что тайник будет обнаружен: Чан-су настаивает, чтобы скалы, где погиб Фаухер, были тщательно обысканы.

– Надо как можно быстрее завалить вход в убежище. Восточная сторона вала сейчас в тени, так что мы доберемся туда незаметно. Прожекторы можно не включать: вполне хватит отраженного света от противоположного вала… Едем немедленно!

– Если хотите – езжайте, но без меня! – решительно сказал посетитель. – Я не хочу кончить так же, как Фаухер.

– Осторожнее, приятель! Вы как раз и идете по его дорожке… не угрожаете ли вы изменой? – насмешливо спросил Дитриксон.

– Нет, я не доносчик. Но весь наш план завладеть неведомой планетой считаю глупостью. Я скорее примирюсь с тем, что мы уже никогда не обретем могущества наших предшественников. Хорошо вам говорить: «Divide et impera!» – «Разделяй и властвуй!» – но это уже не так легко делается, как нам хотелось бы.

– Вижу, что вы скоро выйдете из игры, трус! – прошипел Дитриксон и отвернулся.