Текст книги "Розовый мёд (СИ)"

Автор книги: Владимир Атомный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 4

Я попробовал сосредоточится на игре, но мысли магнитятся к случившемуся. Кроме интернетовских, друзей у меня особо нет, а те, что были уже наверняка забыли, как выгляжу. Тем более девушки. Как реагировать на их обиды я знаю только по мемасикам и подобным постам в ленте. Только на деле всё воспринимается несколько иначе. Можно ли доверять анониму в делах касающихся реальности?

Чертыхнувшись, сдёрнул наушники и решительно встал. Не сбавляя темпа распахиваю недавно захлопнувшуюся дверь и натыкаюсь на успевшую перед ударом лишь распахнуть глаза, Сонетту. Нет возможности остановиться. Толкаю сестру, пытаясь ухватить хоть за что-нибудь, иначе впечатаю хрупкую девушку в стену. Правой зацепился за тумбу, тут же начавшую падать и ронять предметы. Левую выставил для удара о противоположную стену, но получившая инерцию сестра, с вскриком запнулась о коврик и летит головой об угол другой тумбы.

Рву жилы, но подставляюсь под удар сам, успев схватить её за платьице. Мы падаем, я задираю удивительно скользящую по телу ткань. Острая боль пронзила спину. Крик девушки и грохот падения. Она оказалась сверху, спиной ко мне и с задранным платьем. Но спасённая от удара.

Морщась и шипя, я ощутил некоторое облегчение.

– Ты цел, Самуил?! – взвизгнула она, переворачиваясь и пытаясь опустить ткань обратно.

У меня взор застилает боль. В голове звенит и хочется выть, но я только скулю сквозь зубы.

Девушка бросила дело на половине, прикрыв грудь. Расставив ноги, она убрала вес тела с меня и тревожно вглядывается в лицо, готовая плакать.

– Н-нормально, – выдавил я, – всё… нормально.

– Прости меня, прости, – начала она плакать.

– Брось, тут нет твоей вины. Я же выбежал из комнаты, – отозвался я, ощущая, как полыхают ушибы.

– Самуил, Сами, Самушка, – затараторила Сонетта, гладя меня по щеке. – Ты можешь встать? У тебя что-то сломано? Ты не умрёшь?!

Глядя на её действительно перепуганное лицо, с задранным платьем и в пяти сантиметрах от того, чтобы усесться на меня в одном нижнем белье, я почувствовал приступ смеха. Начал понемногу смеяться через боль. Вот уж ситуация.

– Нет, Сонетта, я почти в порядке.

– Ну чего ты смеёшься? – трагично вскинула она брови.

– Просто мы в таком положении… – повёл я взглядом вниз.

Она, видимо, только поняла это. Вся покраснела и замерла.

– Ой! – выскользнул звук из её дрожащих губ.

– И?.. – посмотрел на неё я.

– Можешь закрыть глаза? – попросила она.

– Да я же всё видел, – рассмеялся я.

– Ну и что! Пожалуйста!

Я опустил веки, ощущая, как сестра быстро поднялась.

– Всё? – спросил я.

– Да, – смущаясь отозвалась она. – Мог бы ты это…

Я с трудом встал, оглядывая место происшествия.

– Что? – переспросил её, ставя обратно тумбу и поднимая вещи.

– Э-э… забыть увиденное, – проговорила она.

Я расхохотался и почти тут же закашлялся, хватаясь за больные места. Сонетта тут же подскочила.

– Ну ты скажешь тоже.

– Тогда хотя бы не рассказывать никому, – заглянула она мне в глаза.

– Сонетта…

– Зови меня Нэтта или Нэт.

– А Соня? – подумалось мне.

– Фу-фу, только не так! – скривилась она, всё ещё пребывая очень близко.

Меня что-то потянуло взять её за плечи, чуть сжав.

– Нэтта, я не веду трансляций и не обсуждаю с друзьями нижнее бельё сестры. И не обижайся, пожалуйста, что не хочу с тобой участвовать в трансах.

Она как загипнотизированная смотрит мне в глаза и пару раз мелко кивнула. Возникли мысли, что реши я сейчас поцеловать её, то девушка бы не сопротивлялась. Блин! Откуда взялись эти дурацкие идеи? Из-за увиденного белья? Может пойти того, сбросить напряжение в туалете? Что со мной происходит?

Убрал руки и спрашиваю:

– Хорошо?

– Да, – мышкой отозвалась она, вызвав у меня нехорошую ассоциацию, словно я питон. – Давай я тебе кофе сделаю?

– Спасибо, – улыбнулся я. – Пойду прилягу, а то спина болит.

– Я ещё аптечку принесу, – озарилась девушка и помчалась вниз.

– Не беги так! – крикнул вслед я и поплёлся, прихрамывая в комнату. Случившееся пыталось уместиться в тесные рамки обыденного.

Со стоном распластался на кровати. Надо же было такому случиться на ровном месте. Сердце аж зашлось, когда увидел грозящее Сонетте. Хорошо, что удалось спасти от удара. У меня всё вроде целое. Болит конечно, но не прям уж сильно.

Девушка примчалась довольно скоро и тут же, едва я сделал пару глотков, взялась задирать мне майку для осмотра. Я позволил ей сделать осмотр, так сказать, поверхности, принявшей всю тяжесть ударов. Послышался острый запах мази. Тоненькими пальчиками, едва касаясь, Нэт взялась её растирать. Приятно, чёрт побери, я словно с битвы вернулся и попал в полевой госпиталь. Сестра типа хиллера в пати.

Даже смешно стало и девушка спрашивает:

– Чего ты там?

Я рассказал. Вместе посмеялись. Вскоре уход был окончен, и я перевернулся. Замечаю красное пятнышко на её левом боку, в районе рёбер. Взяло волнение.

– Задери-ка платье! – скомандовал я.

– Эй! Ты чего? – испуганно посмотрела она на меня. Ну точно птенчик.

– Там кровь, подними, пожалуйста, – поправился я, а то “задери” звучит как-то плохо.

– Где кровь?! – переполошилась она, заметив место. Немного успокоилась, ибо пятнышко маленькое.

– Я сама посмотрю, – попыталась девушка забрать у меня мазь, но я отвёл руку.

– Нет, красотка, мне нужно убедиться, что всё в порядке, – несколько наотмашь отозвался я, не заметив, как добавил комплимент.

– Красотка? – порозовела она щёчками.

– Ну, не уродка же, – попробовал разрядить я ситуацию. – Нетта, дай я гляну.

– Л-ладно, – убрала она руки и чуть привстала. С каким-то странным чувством я потянул вверх платье, впитывая глазами и вид белых в цветной горошек трусиков, и мягкий тон идеально ровной кожи. На её тонких рёбрах кожа натянулась, демонстрируя какую-то будоражащую худобу. Наконец мне открылась ссадина. Это я поцарапал девушку, когда отпихнул от стола.

– Придержи платье, пожалуйста, – выговорил не своим голосом я.

В смущении, Сонетта кивнула и перехватила ткань. Одна складка прикрыла ссадину. Выдавив на указательный палец ароматный гель, я отложил тюбик. Протянул ладонь и вместо того, чтобы просто приподнять мешающую ткань, положил ладонь на вздрогнувшее тело сестры и провёл вверх, приподнимая платье почти до подмышки. То, как она не сопротивляется моим действиям, только дурманит. В голове уже давно стучит кровь, а внизу живота ощущаю сильное давление.

Взгляд прошёлся по немного оголившейся груди, как язык проходится по чуть оплывшему мороженному. И столь же сладко.

Потом я намазал ссадину и стал дуть, чтобы быстрей высохло. По её коже прошлась волна мурашек. Я до сих пор держу ладонь на её рёбрах, ощущая всю хрупкость и утончённость.

Пришло время возвращать платью положенный вид. Пусть в голове дурман, но я размыкаю губы:

– Встань пожалуйста, Нетта.

Девушка, с распахнутыми и полными янтаря глазами, послушно выполнила просьбу. Я медленно и по-маньячьи старательно, расправил платье. От вида её живота и трусиков в горошек, чуть с ума не сошёл.

– Всё, теперь я спокоен, – хрипло выговорил я, совершенно неправильно описав внутреннее состояние. Даже встать с кровати не могу, ибо Сонетта увидит насколько “спокоен”.

– Тогда-а… давай я унесу аптечку и сока себе налью, – робко предложила она, стоя передо мной.

– Хорошо, – разрешил я и только после этого она сдвинулась.

– Ну, мне же можно обратно прийти? – спросила она, бросив осторожный взгляд на меня.

– Да, конечно, – натянуто улыбнулся я. – Приходи.

Она убежала вниз, а я скорей отправился в санузел.

Глава 5

Всю ночь проворочался в поисках безболезненного положения. Ещё и охлаждающий блок в системе вентиляции заглючил. Было жарко, неудобно и мерещились трусики Сонетты. Уже когда в окне начало светать, пришёл крепкий сон, отодвинувший всё прочее.

Удалось урвать около пяти часов. Как мусор из мешка, звонок смартфона вытряхнул меня из сна. Со стонами и ругательствами, потянулся за чёрным блином. Зацепил пальцем, потом вторым. Моноблок едва не упал, – чему бы я больше обрадовался, – но оказался в ладони и я, наконец, ткнул в зелёную трубку.

– Привет! – раздражающе бодро, провозгласил папа.

– И тебе, – с неохотно издал мой голосовой аппарат.

– У-у-у, – со смехом встретил он. – Бурная ночь с три-дэ красавицами и пиксельными напитками?

– Пап, завязывай троллить. Чо там у вас?

Я мощно потёр опухшее лицо.

– У нас рай и детский хор поёт. Ангельскими голосами. Просто мы волнуемся, как вы там одни? – брызнул он очередной порцией бодрости.

– Всё хорошо. Только кондишка сдох в системе вентиляции.

– Хм-м… Рита! – крикнул отец. – А вентиляция в доме на гарантии?.. Да!.. Ну, там что-то сломалось, ага… Хорошо. Сынок?

– Я тут.

– Там в подвале, если дверку блока управления открыть, то будет номер и адрес. Обратись в поддержку, ага?

– Хорошо, спасибо, – чуть оживился я, может потому, что начал просыпаться.

– Доставка еды как? Вкусная?

– Да, всё отлично. Нам нравится.

– Сдружились с сестрой?

Мне вспомнилось вчерашнее и пришлось даже сглотнуть ком.

– Ага. Тоже норм.

– Тогда не буду мешать отдыху. Пока. Если что пиши, звони.

Бросив смартфон на кровать, поплёлся в санузел. Двери с душевой рядом, поэтому нос к носу встретились с Сонеттой. На меня пахнул влажный аромат средств ухода. Очень приятный, с выраженной карамельной основой.

– Ты в душ? – спросила она, чуть замявшись вначале. На и так розовом после горячей воды лице, добавилось румянца.

Она обернулась в синее большое полотенце на манер платья. Выглядит даже более прилично, чем шорты и майка. В руках вещи и смартфон.

– Не, я туда, – показал пальцем. – Родоки звонили.

– О, и что хотели?! Как отдыхается?

– Да всё офигенно у них. Просто узнать, как дела.

– И ты своим хрипящим басом заставил их подумать о всяком? – рассмеялась она.

– Нифига, – скривился я. – Тем более сейчас я уже немного оклемался. А чего ты ожидала? От силы часов пять спал. Посмотрел бы на тебя, когда не выспишься.

– Я всегда красивая и милая, – вздёрнула она нос.

– Храпишь поди и зубами скрипишь, – едко кольнул я.

– Эй! Вот ты бяка! Вовсе нет, – шумно возмутилась она.

– Откуда знаешь? Спишь же в это время.

– Знаю и всё! Сам небось, как старик. Ещё и слюни пускаешь, – не на шутку обиделась сестра.

Я не стал сопротивляться порыву. И притянул её в объятья, взявшись гладить по голове.

– Ладно, Нета, ладно. Я старый храпящий пень, а ты юная притомившаяся фея, прислонившаяся ко мне знойным днём.

Девушка перестала брыкаться, глянула озорным янтарём и прыснула смехом.

– Хи-хи! Храпящий пень?

– Да. С утра ещё и пованивающий.

– Фу-фу! – шутливо пихнула она меня в грудь, но я не выпустил. – Это уже наговариваешь. Ничем же не воняет. Наоборот даже. Пахнет…

Она приблизила аккуратный нос и принюхалась. Тут я понял, что пора ладную девушку выпускать из рук, ибо домашние брюки из тонкой ткани тут же выдадут всю тварность мужского естества.

– Всё, беги. Меня ждёт совет директоров.

– Кто-кто? – рассмеялась Сонетта.

Я постучал по запястью в жесте, который остался со времён, когда там носили часы.

– Заседание вот-вот начнётся. Главе компании нельзя опаздывать.

Сестру взял хохот, и она помахала рукой.

Пялюсь в монитор с унылостью персонажей мемесов. Сон мощная штука. Вроде бы, когда всё оттягиваешь время, – либо заигрался, либо сериальчик зацепил, – то ты хозяин ситуации, но если не выспался, то на первые роли выходит организм. Башка не варит, желание что-то делать нет, и я отстранённо пялю летсплей, даже не всхрюкивая в местах, где обычно ржу в голос.

– Братик? – заглянула в комнату новоиспечённая сестра.

Я обернулся.

– Пойду с подружкой в магазин прогуляюсь.

– В окно не смотрела? – отозвался я, глядя в полтора глаза – так хотят сомкнуться веки.

– А что? – перевела девушка взгляд на мрачный пейзаж.

– Дождь вот-вот пойдёт. Лучше перенесите на потом.

– Ой, успеем. Вдруг продадут сарафанчик, который купить хочу, – последние слова донеслись уже с лестницы.

Я только головой покачал. Не успеет.

Словно подтверждая слова, укрытый сумраком посёлок вспыхнул в свете молнии. Толстыми каплями стали падать секунды до грома, а потом натужную тишину разорвал небесный бас. Дом задрожал в ужасе перед грозными небесами. С улицы донёсся вскрик Сонетты, а в землю уже начали врезаться крупные капли ливня. Спустя секунды поднялся шум и мир скрылся за стеной воды. Я с улыбкой расслышал, как ворвалась в дом девушка. Кричит с перепугу.

– Самуил, Самуил! Там такое на небе! Вообще!.. – забежала Сонетта в комнату. – Не описать!

– Хых! Говорил же, не успеешь.

– Откуда знал, признавайся?!

Сестра взялась за майку и попытался потрясти. Я только рассмеялся.

– Секрет.

– Ну ты-ы… договорился там с кем-то на небе, чтобы меня не пускать гулять, – выдала она и пошла к кровати. Плюхнулась сверху и достала смартфон.

– Ага, – безэмоционально отозвался я.

– Ладно. Так тогда с ней пообщаемся, а за сарафаном завтра схожу.

Я посмотрел на Сонетту. Заняла кровать, а ведь у меня в планах завалиться спать.

– Так доставка же есть.

– Ой, ну а погулять? Ты тот ещё домосед, а мне иногда надо.

– Чего это я домосед? – едва-едва возмутился я.

– Геймер-задрот потому что, – бросила она взгляд.

– Вали давай с кровати. Спать буду, – не стал продолжать спор я, да и чего отрицать.

– Ну ложись! Не мешаю же, – чуть сдвинулась Сонетта, сильно увлечённая содержимым экрана.

В иной раз выгнал бы, но сил на споры нет. Загнал ноут в сон и пошёл к кровати. Скромничать не буду – моя кровать, поэтому пару раз потеснил сестру, к её возмущению. Но и только, уходить не стала, а мозг мощно затянул в сон.

Вынырнул словно из омута. Распластался на животе, перед лицом светит экраном телефон Сонетты. Кажется, переписка. Видно плохо – глаза слезятся со сна. Какая-то фотография привлекла внимание.

Я приподнялся и крепко протёр глаза. Аж искры посыпались. Проморгался. К удивлению, на фотографии узнал себя. На ней сплю, но может чего увидел во сне – брови сдвинуты, желваки на щеках, губы сжаты. И Сонетта примостилась рядом. Типа маленькая девочка лицо. Это что получается, пока я спал, она сделала фото? А что за чат? Или переписка с подругой?

Я поднял телефон, ещё не веря до конца в догадку. Пролистал чуть, особо не вчитываясь. Глянул на список участников – девчонки какие-то.

– Ой! – раздалось с порога.

– Нетта, как это понимать? – экраном к ней показал я очередную свою фотку – сижу за игрой.

– Ну-у! – замялась она, а потом бросилась к аппарату.

Встать я не успел. Отвёл руку вверх и назад. Сестра давай тянуться, уперевшись коленями в кровать. Я постарался ещё дальше отдалить цель.

– Отдай! – закусила она губу.

– А вот нет! – разозлился я.

Сонетта в очередной раз попробовала достать. Залезла на кровать и, хватаясь за руку, стала по ней приближаться к смартфону. Но меня взяла досада, так мы и упали на кровать. Точнее она повалила меня и продолжает тянуться к светящемуся в сумерках комнаты моноблоку. И похоже скоро мы начнём бороться уже в рамках силы пальцев. Я не дам ей его выцарапать!

Грудью она упёрлась мне в лицо. За тонкой маечкой я чётко чувствую эти небольшие холмики. В это время её пальцы добрались до цели.

– Да отдай ты! – уже запыхавшись, вытолкнула она сквозь сжатые зубы.

– Это ты отпусти! А то укушу! – решил я взять хитростью.

– Ты собака что ли?!

– Либо отпускаешь, либо я тебя кусаю! Причём прямо за то, чем ты мне в лицо упираешься, – созрел коварный план.

Сонетта замерла. Пальцы всё ещё держат смартфон, часть пытается отогнуть мои. Но напор ослаб.

– Чего застыла? – ехидно спросил я. При этом что-то уже забескоилось в душе.

– Т-ты не сделаешь этого, – тихо отозвалась она, всё так же лежа сверху. Попробовала, конечно, приподняться, но руки вытянуты, а ноги я предусмотрительно обхватил своими.

– Почему же? Ты вон фотаешь меня без спроса. Показываешь кому попало. Я в своём праве.

Её страх опалил меня. Стыдно признавать, но чувство доминирования пьянит и подталкивает на безрассудство.

– Я просто… это не то, что ты думаешь, – заикаясь, отозвалась сестра. И ведь не отпускает смартфон.

Я разжал пальцы и телефон оказался в её руках. Фиг с ним! Не могу же я провоцировать девушку лежать на мне, чтобы ещё и куснуть её грудь. Это слишком.

Моя мышка-сестра моноблок взяла, но больше ничего не делает. Мне самое время спросить, чего застыла, только вот чувство её горячего тела сверху, приятная тяжесть и чудный аромат говорит о другом. Буду наслаждаться, пока сама не сползёт. Хорошо, что её живот и всё, что ниже, сейчас находятся не на уровне моего паха. Ибо иначе ситуация бы приняла совсем иной поворот и как потом смотреть юной девушке в глаза?..

А она всё лежит. Несколько растерявшись, я опустил руки в попытке хоть как-то поторопить Сонетту. Она действительно немного пошевелилась, спустилась так, что теперь я больше не дышу промеж её груди. Но не встала.

Более того, никак не прикрывающая юбка ещё больше задралась. Да и что может юбка, если ноги Сонетты по обе стороны от меня, а трусиками и тем, что под ними, она едва не касается моего дурного друга в штанах. Стоит чуть-чуть сжать пресс и сделать характерное движение, как я упрусь туда, куда фантазия уже опаляюще зовёт упереться. Твориться что-то из ряда вон, только я как пропащий человек готов бездумно броситься в горнило порока.

И эта её покорность, даже более того – решение не уходить. Всё это ещё больше подтачивает последние опоры благоразумия. Перед глазами шея Сонетты. Во мраке комнаты мне не видны жилки и вены, но возбуждённое сознание рисует их. Да и зачем глаза, когда можно смело закрыть и отдаться другим органам чувств.

Но мне нужны её глаза. Хочу сначала заглянуть туда и, если найду нечто, что откроет ворота дальше – пойду. Но вдруг там иное? Прям острое желание увидеть целиком лицо, познать тонкую мимику, прочувствовать душу.

Мешает одно – я не могу сдвинуть девушку ниже, поэтому беру её голову в руки, чуть приподнимая и поворачивая вниз. Экран вспыхнул в этот момент, и я смог охватить взглядом лицо. И словно очистился. Меня вознесло на высоты душевной истомы.

Сонетта – ещё глупенькая и наивная девушка. Я не нашёл чего-то развязывающего мне руки, не почувствовал, но она тот самый мотылёк, что будет лететь на мой огонь. Я не перестану гореть, ибо её полёт пропитан нежной эротикой, и ей не избежать огня. Но не сейчас.

И всё же она села. Краем сознания я отслеживал, как сначала едва-едва, постепенно надавливая, её мякоть стала охватывать всё большую площадь затвердевшей плоти. И вот уже полностью. Приятно, но стыд обуял сильнее. Как я могу обижать мотылька?! Не могу!

– Сонетта. Ты чего на мне разлеглась, словно я матрас?

– Просто… – смущённо отозвалась она. – Только ты не матрас.

– Почему? – с нервным смешком спросил я.

– Жёсткий какой-то, – пожаловалась она. – Не посидишь даже.

Глава 6

На обратной стороне дверки щитка управления действительно оказались контакты организации. Я написал им запрос, служба поддержки быстро создала заявку и оповестила, что мастер будет завтра. Поставив в мыслях галочку обязательному, заглянул на кухню за кофе.

– Чего делаешь? – поинтересовался я у сестры, чистящей фрукты.

– Смузи, – весело отозвалась девушка. Мне полегчало – вдруг затаила обиду за недавнее или я травмировал психику. – Будешь?

– Это ты их потом в блендере будешь смешивать?

– Мгм! – сделав большие глаза, кивнула девушка и тут же издала: – Ой!

– Что такое?

Я наклонился взглянуть, но она отдёрнула руку, зажав указательный палец в ладони.

– Порезалась? – догадался я, гладя на её страдальческое лицо и готовые вот-вот брызнуть слёзы. – Погоди, я за пластырем.

Метнулся к шкафчику с медикаментами. Быстро нашёл нужное, выбрав тот, что с миленькими мишками. Захватил перекись и ватный диск.

– Садись, Нетта! – взяв за плечи, подвёл я её к стулу. – Дай посмотрю.

– Нет, – плаксиво отозвалась она и отвела зажатый в другой руке палец.

– Не бойся, я пока просто посмотрю.

Погладил по голове и плечу.

– Ладно, но я боюсь смотреть. Ты сам, ага?

– Как скажешь.

– Только не думай, что я трусиха, – уже отвернувшись, сообщила Сонетта. – Просто… ну-у…

– Значит не трусиха? – усмехнулся я и убрал её руку. На ладони осталось пятно крови, а в порезе она почти свернулась.

Пока смачиваю перекисью диск, девушка оживлённо отвечает:

– Конечно! У меня много смелости. Думаешь было не страшно твои фотки показывать?

Я скептически глянул на профиль сестры.

– Так подаёшь это, словно ничего плохого не сделала.

– Ну ты-ы!.. Я не это имею в виду. Знала же, что будешь ругаться, вот и пришлось проявить смелость. Так что я смелая! – вывела логику новоиспечённая сестрица.

– Сейчас обработаю порез и займусь твоей попой, – отстранённо проговорили я, накладывая пластырь.

– Эт-то как? – дрогнув голосом, спросила она.

Меня вдруг бросило в смущение – сказал на автомате и получилось двусмысленно.

– Отшлёпать надо за проступок, вот как.

– Эй! Ну уже всё же, – плаксиво увещевает она.

– Сама напомнила.

– Может лучше тогда обмен? Фотки на фотки? – повернула Сонетта голову – пластырь я налепил и продолжаю держать её за руку.

– Продолжай…

– Когда буду спать, можешь пофотографировать меня и даже показать одному другу, – смущаясь, проговорила она. Встретившись было взглядом, поспешила отвести. – Но с экрана, не пересылая.

– И зачем мне это? – я даже возмутился.

– Ну-у… – янтарные глазки снова воззрились на меня, несколько удивлённо. – Ты не хочешь получить такие фото?!

– Я про показ друзьям говорю, бестолочь ты!

– Эй! Не обзывайся. Просто не поняла тебя.

– Блин! Да просто понять не могу, зачем мне показывать фотографии друзьям, словно хвастаясь добычей? Если уж сделаю, то только для себя, – проворчал я.

– О-о! Тебе такие нравятся? – приложила девушка ладонь ко рту.

– Может быть, – отвернулся я.

– Скажи-скажи! Нравятся или нет?! – завелась девчонка.

– Ещё чего! – огрызнулся я. – Потом обзовёшь извращенцем, расскажешь всем подружкам и родителям в придачу. Ничего не скажу.

– Клянусь, Самуил, вот честно-честно никому не скажу или пусть язык отсохнет! – с горящими интересом глазами, сказала она, едва не крича. Я покосился на алчущую признаний девушку.

– И не напечатаешь в сообщениях! – погрозил я пальцем.

– Вообще никакими способами! Клянусь! – охотно подхватила она.

– Ладно. Что ты хочешь узнать? Учти, – опять поднял я палец, – у меня есть право умолчать.

– О! Класс! Сейчас… – закусила она розовую губку и подняв глаза к потолку. – Ответь, что конкретно тебе нравится во мне спящей?

– А тебе во мне? – попробовал я уклониться.

– Эй! Так не честно!

– Ладно, ладно. Ну, пока точно не знаю. Это влечёт. Да и видел всего один раз. Вот ещё посмотрю и скажу.

– М-м, ладно, – кокетливо отозвалась Сонетта. – Ещё вопрос можно же?

Я кивнул.

– Ты же знаешь игру такую, когда придавливают вены на шее и человек засыпает?

Удивлённо воззрился на сестру.

– Нет.

– Ну, пережимают эти… сонные артерии и человек отключается. Можно там лицо разрисовать или, ну мальчики так делают, – вдруг засмущалась она, – под майку или в трусы заглянуть.

Меня такая игра поразила. Слышу первый раз, но в голове уже возникли образы. Одни из пристойных и правильных – это опасно, а вторые – сделать так Сонетте.

– Понятно. И что тебя интересует на этот счёт? – осторожно поинтересовался я, со стыдом признаваясь себе, что испытываю надежду на своеобразный ответ.

– Ну, просто. Вдруг ты, когда будешь фотографировать, захочешь мне куда-нибудь заглянуть, – затихая пробормотала она. – Я, конечно, против, но почему-то показалось, что ты ещё поэтому…

– Что?! – нахмурился я.

– Ну, хочешь сфотографировать меня спящей, – опять тихо ответила сестра, совсем отвернувшись.

– Ты гонишь, что ли? Даже если бы мне это надо было, то не получится.

– Почему? – удивилась она.

– Человек, если ему лезть под майку или туда, – показал я пальцем, – проснётся. А в этой дурацкой игре, когда пережимается артерия, происходит гипоксия мозга. Это опасно. Но человек ненадолго теряет сознание и тогда да, можно заглянуть или ещё чего.

– Ещё чего? – тут же подхватила она.

– Короче, ты поняла?!

– Да-да, ну ладно тогда, – чуть огорчённо отозвалась девушка.

– Э! Ты чего скуксилась? Что я тебя пока спишь не облапаю, что ли?! – раздосадовался я.

– Конечно нет! – вся покраснела Сонетта. – Извращенец!

Подскочив, она побежала наверх.

– Я у тебя! – прилетел весёлый голос сверху.

Либо кофе готовился дольше обычного, либо фантазии затащили меня на такие глубины, где время бежит медленней. Разговор и порождённые им образы полыхают в мозгу, как огненные цитаты из книги. Что же хотела сказать Сонетта? Намекала ли? Но недавнее откровение, когда мы лежали на кровати и я взглянул в лицо, оно мешает думать о ней в таком свете. Может это просто мысленный шум, типичный для подростков её возраста и пола? Говорит первое, что приходит в голову. Хватается за язык и снова говорит?

Вопросы можно было бы забыть и постараться думать о другом, но дремучее желание совершить пошлость одолевает необоримо. Когда она будет спать, я… стоп! хватит об этом думать! Вроде заявляешь это себе твёрдо, прекрасно понимая, что все сто шагов до пропасти – это сотня возможностей изменить путь, но последний, в пропасть – это окончательное решение. Если сорвусь на потеху тварному, то всё может быть очень плохо. Мне нужно держаться.

Отхлебнул кофе, получившийся несколько крепче обычного. Бросил ещё кубик сахара и снова взялся мешать.

Когда перед тобой стена и намёка на путь нет – отказать себе легко. Вот только Сонетта приоткрыла дверь и теперь через щель сочится свет надежды, что мне позволительно непристойное действие. Именно это самое ужасное. Не глухая стена, а она же, но с намёком на возможность переступить грань.

Эту грань я люблю и ненавижу в равной степени. Это граница, которая жестокой и карающей десницей морали бьёт тебя и лишает сладкого, грешного удовольствия. Ты не можешь пасть в объятья соблазна и утопить душу в черноте похоти. Но эта же грань позволяет оттенить грех от праведности. Сделать контраст между ними настолько ярким, что когда ты таки переступаешь границу, то испытываешь двойное, тройное удовольствие. Познав сравнение, падение становится ещё отчаянней.

Под гнётом всего этого поднялся к себе. Взявшись за ручку, немного завис. Это моя комната и за дверью нет ничего предопределяющего, но что-то держит. Вдруг послышался шум, громкий стук и вскрик Сонетты.

Уже открыв рот для вопроса, ворвался вовнутрь. Глаза впитали глупую и яркую картинку – Сонетта лежит едва ли не попой кверху, с попавшими на кровать ногами. Выставленный на штатив для съёмки мобильный, сейчас атакуем стонущей от боли девушкой – пытается что-то сделать.

– Да выключайся ты! Драная транса! – прошипела девчушка.

Хочется спросить, что случилось, но изголодавшийся от чего-то взгляд, пробежался по розовым чулкам и рожицам кошек на них. Скользнул по манящему образу ног ниже, к трусикам, сейчас натянувшимися и намекающим на понятный рельеф. Я успел впитать образ животика, когда Сонетта в очередной раз простонала:

– Голова болит!

– Чего случилось-то? – сдвинулся с места я и протянул руку.

– Я пыталась на руках постоять – такое было задание. Но упала, – плаксиво пояснила она.

Удержал готовый соскользнуть с губ ругательство-эпитет. Справедливое, но не хочу обижать. Всё же она милая и больше тянет погладить.

Поддавшись порыву, опустил руку и сел рядом. Пододвинулся и положил её голову себе на колени.

– Погоди вставать. У тебя наверняка лёгкое сотрясение. Нужен покой.

С удивлением обнаружил в своём голосе нежные ноты.

– Хорошо, – простонала она и закрыла глаза.

Я стал поглаживать её по голове. Сонетта, в это время, спустила одну ногу с кровати и, согнув в колене, отвела в сторону. Словно награждая меня за заботу. Я чуть не возопил от поднявшегося изнутри восторга. Прикрыв веки и отдыхая, девушка позволила созерцать себя жадному моему взгляду. Он, как невидимый язык, готов быть всюду и касаться везде. Хрупкая и утончённая, словно эльфийка, Сонетта будоражит моё естество. Отстранённо отметил, что удачно положил её головку – пробудившаяся плоть не потревожит нашего магического состояния.

Всегда думал, что всякие поцелуи и поглаживания – это только предлог. Парням нужны только определённые части тела, а всеми остальными действиями, они только дань традиции отдают и пускают пыль в глаза девушкам. Но сейчас, продолжая поглаживать её головку, касаясь гладких и мягких волос, испытываю не меньшее удовольствие, чем от разглядывания белья. Под дурманом желания, всё, что касается Сонетты, воспринимается с готовностью и с охотой.

Я не стал сдерживаться. Погладил лоб. Прошёлся по линии носа. Коснулся губ. Одарил вниманием щёки и скулы, впитывая ангельскую мягкость кожи. Начав с подбородка, скользнул до шеи и там отдался порыву гладить и чуть прихватывать, словно для удушения.

– Так приятно, – тихо выдохнула девушка. – У меня аж голова проходит.

Я, конечно, замер, убрав руку.

– Погладь ещё, – с легкой ноткой каприза, попросила она.

В ту долю секунды, когда отзвучало последнее слово просьбы, я вновь воспарил до небес. Святая чистота её натуры пьянит. Она как хрустальный источник и тем слаще мечтать о ней. Моя вольность не только осталась не понятой, но оказалась принятой в объятья. Не стоит говорить, что очень симпатичного личика сестрицы я взялся касаться с новой жаждой и рвением. Каждой чёрточке уделяя внимание и почаще сжимая шею. Всё это дополнено прекрасным ракурсом на животик и нижнее бельё меж распахнутых ног.

– Сонетта, – позвал я.

– М-м?

– В таком виде больше трансляций не веди.

– Почему?

– Я так хочу! – с металлом в голосе, ответил я.

– Ладно. Обещаю.