Текст книги "На задней парте. Истории студенческой жизни"

Автор книги: Владимир Пронников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– А ты философ, уголки губ Ранмы едва шевельнулись в бледной улыбке. Вышло как-то печально.

Я, также улыбнулся.

– Ну, вот видишь – все хорошо. А чтобы ты снова поверил в себя, у меня есть одна поучительная история. Послушай.

Я накинул на плечи лямку гитары и снова зазвенела музыка. Струны наигрывали

какой-то теплый мотив. А слова этой песни были простыми и понятными.

«Вот одна из тех историй,

О которых люди спорят.

И не день не два, а много лет.

Началась она так просто.

Не с ответов, а с вопросов,

До сих пор на них ответа нет:

Почему стремятся к свету –

Все растения на свете,

Отчего к морям спешит река,

Как мы в этот мир приходим,

В чем секрет простых мелодий?

Нам хотелось знать наверняка.

Замыкая круг,

ты назад посмотришь вдруг,

Там увидишь

в окнах свет, сияющий нам вслед.

Пусть идут дожди,

прошлых бед от них не жди,

Камни пройденных дорог

сумел пробить росток.

Открывались в утро двери,

И тянулись ввысь деревья,

Обещал прогноз то снег, то зной.

Но в садах рожденных песен,

Ветер легок был, и весел.

И в доpогy звал нас – за собой.

Замыкая круг,

ты назад посмотришь вдруг,

Там увидишь

в окнах свет,

сияющий нам вслед.

Пусть идут дожди,

прошлых бед от них

не жди,

Камни пройденных дорог

сумел пробить росток

Если солнце на ладони,

Если сердце в звуках тонет,

Ты потерян для обычных дней.

Для тебя сияет полночь,

И звезда спешит на помощь,

Возвращая в дом к тебе друзей.

Замыкая круг,

ты назад посмотришь вдруг,

Там увидишь

в окнах свет, сияющий нам вслед.

Пусть идут дожди,

прошлых бед от них не жди,

Камни пройденных дорог –

сумел пробить росток

Свой мотив y каждой птицы,

Свой мотив y каждой песни,

Свой мотив y неба и земли.

Пyсть стирает время лица,

Hас простая мысль утешит –

Мы услышать мyзыкy смогли.

Замыкая круг,

ты назад посмотришь вдруг,

Там увидишь в окнах свет,

сияющий нам вслед.

Пyсть идут дожди,

прошлых бед от них не жди,

Камни пройденных дорог

сумел пробить росток

Замыкая круг,

ты назад посмотришь вдруг,

Там увидишь в окнах свет,

сияющий нам вслед.

Пyсть идут дожди,

прошлых бед от них не жди,

Камни пройденных дорог

сумел пробить росток».

– Теперь-то ты понял, что рядом с тобой друзья?, спросил я, откладывая гитару.

Поп кивнул.

– Ты меня успокоил Владимир-сан.

Мы поднялись и вместе вернулись к остальным. Тем временем спор, под деревом успел перейти в состояние застоя. Споенная до розовых слоников «заботливой» Izumi, Asagi – полезла целоваться. Начала она – с самой Izumi, а далее «висла на шее» у всех подряд, включая Ami и Akira, с которым, кстати, с первой «попытки» ничего не получилось, поэтому его – пришлось целовать дважды, пока этот «Круг Любви» не завершился – на сакуре, которая приютила всех нас под своим белым пологом.

Сейчас Akira недовольно смотрел на Izumi.

– Ну, и что ты наделала? Превратила наш пикник – в банальную пьянку!

– Да хватит тебе! Казалось Izumi, совесть не

мучила вообще. – По-моему так намного веселее.

– Ничего подобного! Теперь это не ханами – а самая обычная попойка!, продолжал ворчать Akira. Ишь ты, чего удумали.

– А что, по-твоему, делают на ханами?, начала заступаться за подругу Asuka, пьют sake, и поют ну, и закусывают, конечно – но это уже реже.

– Ерунда!, твердо и в то же время мягко ответил Akira. Я лично такое слышу в первый раз.

И далее буркнул:

– Бред какой-то…

Уловив его взгляд, я с каким-то почти вселенским пониманием улыбнулся, так ничего и, не сказав, но в этой ситуации – все было понятно и без слов.

– Владимир-сан, я знаю что, тебе очень нравятся романсы, обратилась ко мне Ami, она, по всей видимости, устала от затянувшейся музыкальной паузы. Правда, в этой стране, Музыкальный жанр романса называют – «Kana-kon» ответь, пожалуйста, какой романс является твоим любимым, если конечно, брать весь жанр целиком?

Я задумался:

– Ну, если взять целиком все романсы, из тех, что мне нравятся, разумеется, то я, пожалуй – выделю вот что.

Снова послышался стон гитары, и над парком разливалась удивительно грустная и ностальгическая музыка.

А когда я запел – вокруг стало тихо:

«Однообразные мелькают.

Всё с той же болью дни мои.

Как будто розы опадают,

И умирают соловьи.

Но и она печальна тоже,

Мне приказавшая любовь.

И под её атласной кожей,

И под её атласной кожей.

Бежит отравленная кровь.

Бежит отравленная кровь.

Выдержав небольшое соло – продолжил:

И, если я живу на свете,

То только лишь из-за мечты.

Мы оба, как слепые дети,

Пойдём на горные хребты.

Туда, где есть лишь только грёзы,

В край самых белых облаков,

Искать увянувшие розы,

Искать увянувшие розы

И слушать, мёртвых соловьёв.

Однообразные мелькают

Всё с той же болью дни мои.

Как будто розы опадают,

И умирают соловьи.

Но и она печальна тоже,

Мне приказавшая любовь.

И под её атласной кожей,

И под её атласной кожей.

Бежит отравленная кровь.

Бежит отравленная кровь».

Отзвучал последний аккорд, я, переводя дыхание, присел на траву рядом с Ami.

– Красивая песня, сказала Makoto, моргая, а чьи это стихи?

– Есть такой Украинский певец, и композитор Николай Носков, ввел ее в курс я, это его музыка, а текст – Великого Николая Гумилева.

Словно поддерживая меня, Ami молча, кивнула.

Makoto округлила чуть мокрые глаза:

– А-а-а… не знаю. Виновата, не читала, но одно могу сказать точно. Эти стихи действительно цепляют в душе какие-то давние струны, мне же, вспомнилось мое детство. Может быть, от этого у меня на глазах слезы.

Она всхлипнула:

– Простите меня.

– Простить, удивился я. За что?

– За мои слезы…

– Мы все иногда переживаем какие-то давние воспоминания Makoto, успокоила ее Ami, и поэтому это не то, за что стоит просить прощения подруга – все нормально.

Makoto утерла глаза.

– Кто хочет плова, идите ко мне…

Практически все дружно потянули руки. С аппетитом поглотив очередную порцию японского плова, я огляделся.

Солнце уже начало клонится к закату, и траву прочертили его низкие лучи. Ароматно пахли еще горячие листья, сплетаясь с тонким благоуханием цвета сакуры, тихо нашептывала тайные слова река. Воздух – был наполнен неким удивительным спокойствием. Откинувшись на спину, я закрыл глаза и подумал, о том, как прекрасно – просто жить.

– Как это мило, наблюдая за последними отсветами вечерних туч, сказала Makoto.

Я так рада, что у них все наладилось.

Я приподнялся и, посмотрев на дерево, увидел там следующую картину:

Поп лежал под сакурой, слева от него – мирно спала Asuka. Рядом с ней – сидел Akira, словно охраняя ее сон. Izumi, уснувшая прямо на его руках – то и дело ворочалась с боку на бок. Asagi же, так и заснула страстно обняв ствол дерева, вообще, по ней нельзя было сказать спит она или нет. Одно можно было утверждать точно – активной увеселительной деятельности она не проявляла.

– Мамочка… словно сквозь сон бормотала она.

Я перевел взгляд наверх, посмотрев на небо, на черном бархате которого – уже зажигались первые звезды. Ami откинулась на спину.

– Как красиво, мечтательно сказала она. В ее глазах отражались мириады далеких звездных огоньков.

Makoto запрокинула голову, смотря в небо неким мечтательным взором.

– Ребята, смотрите, звезда упала!, негромко и удивленно выкрикнула она.

– Действительно, неужели звездопад?, я вглядывался вверх.

Там, в бездонной темноте, маленькие искорки, точно короткие росчерки пера – быстро пролетали одна за другой, часто перечеркивая собой небосвод.

– Говорят что если во время звездопада загадать самое сокровенное желание – оно сбудется, негромко заговорила Makoto.

Я кивнул.

Падающие звезды продолжали освещать ночное небо, и под этим зыбким сиянием зазвучала тихая и чуть грустная гитарная мелодия, придавая вечеру некую завершенность.

«Дым от тонких ветвей согревает шатёр.

Водопадом теней затуманит костёр.

Ошибается ум, на земле буду спать.

Уходить, утолять, находиться, терять.

Ладонью трону глаза – доброй ночи.

Растворюсь в глубине.

Покорно тает душа – доброй ночи.

В хрупком, радужном сне.

На сухую траву я раздую огонь,

Он мне скажет: «– Меня пониманием тронь».

Глиной тело натру, облекусь в тишину.

Потеряюсь в реке на песке поутру.

Ладонью трону глаза – доброй ночи.

Растворюсь в глубине.

Покорно тает душа – доброй ночи.

В хрупком, радужном сне.

Чем дальше страх, тем ярче свет.

Быть, значит быть – простой ответ.

Ладонью трону глаза – доброй ночи.

Растворюсь в глубине.

Покорно тает душа – доброй ночи.

В хрупком, радужном сне.

Ладонью трону глаза – доброй ночи.

Растворюсь в глубине.

Покорно тает душа – доброй ночи.

В хрупком, радужном сне».

– Какая красивая музыка, Ami повернулась ко мне. – Что это за песня?

Я ответил не сразу:

– Это колыбельная, заговорил я после паузы. Моя колыбельная, подводящая итог сегодняшнему празднику.

– Понятно.

Ami снова устремила глаза в небо, по нему серебряными сверкающими слезами катились падающие звезды и казалось, что это плачет от счастья целая Вселенная.

Translation in progress. Please wait...

Я вернулся затемно, и упав на кровать – забыл-ся в кристальном мареве Морфея раскрывшего мне свои объятия. Однако, среди ночи едва не проснулся, почувствовав странное движение одеяла. Разбуженный, я хотел подняться, но меня удержала чья-то рука.

– Это я, ужасно замерзла.

Из полумрака послышалось дыхание, и тут – по легкому шороху я понял, что мой гость добился поставленной перед ним цели, я увидел перед собой Mikan.

– Ужасно замерзла, повторила она, перейдя на какой-то бархатный полушепот.

Я приподнялся.

Mikan молча расстегнула мою тенниску, легко, и в то же время настойчиво «оттолкнув» меня на подушку, а сама, каким-то образом оказалась на прежнем месте, и сейчас ее лицо находилось чуть ниже моего подбородка.

– Давай включим обогрев, предложила она все тем же мягким полубархатным тоном.

Я сразу понял то, какой «обогрев» она имеет ввиду, и поэтому – едва заметно кивнул. Она провела губами по изгибу моей шеи, дойдя до подбородка, внезапно остановилась, обведя меня просящим взглядом:

– Я хочу взять с тебя обещание Владимир-сан, никто не должен знать о наших с тобой отношениях.

Я улыбнулся.

– Смешная ты, ты забываешь о том, что у меня тоже есть принцип – «Личное, должно оставаться личным», не беспокойся, этого я не допущу.

Женщина улыбнулась, и, издав сладкий облегченный вздох – мягко откинулась назад,

запрокинув голову, далее все тем же мягким и грациозным, словно кошка движением, она вернулась назад, припала ко мне обнаженной грудью, и наши губы – слились в единое целое.

Мне вдруг вспомнился тот вечер, когда она впервые постучала в мои двери, но вот – я и сам не заметил, как у нас началась совершенно новая совместная жизнь, и в это я сперва никак не мог поверить.

Когда Mikan была рядом – она влекла меня к себе, своей несомненной ощутимостью и страстью, и теперь я не мог допустить, чтобы мы расстались, в один миг – став недосягаемыми друг для друга.

Тем временем, Mikan снова «взяла инициативу на себя». Перебравшись ко мне на

колени, женщина нежно взяла меня за подбородок и трепетно привлекла меня к себе таким образом, что мои губы коснулись ее груди.

– Дальше, бархатным полушепотом протянула она, слегка приподнимаясь и подаваясь назад.

В это мгновение я ощутил, как меня обволокло ароматом ее тела. Теперь я – мог уже не управлять своими руками, предоставив им возможность вытворять, что угодно и делать то, что хочется им. Со стороны создавалось впечатление, что мои руки – потеряли контроль над своими действиями. Чувствительные кончики моих пальцев – внимательно изучали

каждый сантиметр бархата ее кожи, тем более, что Mikan – также отключив в своем сознании «контрольную консоль» опустилась на колени и, опершись одной рукой о стену а второй – держась за изголовье кровати, явно давала мне понять, что настроена на продолжение этого любовного «представления».

Извиваясь в моих руках точно змея, она предоставляла мне свое тело, уже безо всякого стеснения все явственнее чувствуя, как растет ее же возбуждение и желание. По правде сказать, в это время из глубины моего тела, тоже поднялось нечто теплое и приятное.

Снова запрокинув голову, женщина плавно «упала» вниз, однако, сделав быстрое и легкое движение – я успел вовремя подхватить ее и поднять наверх. Сейчас она лежала рядом со мной, полуприкрыв глаза.

– Продолжай… прошептала она все тем же бархатным тоном.

Далее, словно подтверждая свою просьбу она

согнув ноги в коленях – медленно подала мне правую ступню, а когда я принял в свои руки объект дальнейшего «изучения», и одновременно – провел своей ладонью по ее

груди, Mikan, будто приглашая меня идти дальше, выпрямила ноги и все тем же плавным

движением взяла мою руку, которую я уже направил к изгибу ее шеи, и провела ее вниз, накрывая влагалище.

– Я плохая?, неожиданно спросила она.

– Да нет, что ты, удивился я, твой муж даже не догадывается о том, какое сокровище он потерял.

– Докажи… снова прошептала женщина мягко надавив на мои плечи, а когда я вступил во «второй акт» предложенного моей партнершей представления, женщина мягко, почти беззвучно коснулась подушки и издав страстный вздох запрокинула голову.

– Давай…

И я дал ей то, что она у меня просила. Заключив ее в страстные объятия, я продолжил изучать ее тело, пользуясь практически всеми органами чувств: Чувственные пальцы – ласкали ее грудь и бедра, нос – ощущал ее запах, язык, обвиваясь вокруг ее языка – стучал по зубам и

дергался – точно рыба без воздуха. Наконец она поднялась, и, глядя на меня пылающими страстью глазами, заговорила:

– Муж не ценил меня, он не увидел во мне и капли женственности. Представляешь?.

– Он явно жил закрыв глаза, ответил я, чтобы не увидеть в тебе женщину – надо быть слепым.

Улыбнувшись, Mikan мягко положила руки мне на плечи, затем приблизилась ко мне и мышцы ее возбужденного тела буквально «затанцевали» в том самом – нежном и сексуальном танце, который в стриптизе называется «Волна Страсти», кстати говоря, именно тогда я впервые на себе почувствовал, что это такое. Постепенно наращивая темп, она двигалась все ритмичнее, время от времени запрокидывая голову. Стоны и вздохи с обеих сторон – практически сразу слились в единую и неразрывную симфонию – симфонию любви.

Неожиданно женщина остановилась, слегка дрожа, а затем, когда я сделал легкое движение

она, испустив страстный вздох, выгнулась назад с грацией дикой кошки и как-то разом обмякла, слегка напрягая мышцы влагалища и вызывая

долгожданный оргазм. Я тихо опустился рядом с ней.

Мое дыхание, было частым и прерывистым. Mikan лежала на спине, и, с интересом изучала потолок.

– Ну, как ты?, тепло спросил я, таким образом, что мое дыхание нежно окутало собой мочку ее уха.

Со сладким вздохом, плавно опуская, уже начинающие тяжелеть веки, Mikan повернулась ко мне.

– Теперь, я с тобой Владимир-сан, произнесла она, сладким полусонным голосом. С тобой – На-всегда. И тут же прошептала: «– Я люблю тебя».

Далее мы заключили друг друга в страстных объятиях, и все продолжалось до тех пор, пока я

не забылся во снах и мечтаниях, светлых и чистых, словно горный воздух.

До самого утра, я с точностью рассчитывал каждое свое движение, каждый ласкающий жест по отношению к моей любимой. Ведь именно этой ночью я понял – что по-настоящему влюбился, и за этой, незадачливой, на первый взгляд «выпивохой» – на самом деле, скрывается страстная, сексуальная женщина. Она, это та, без которой я не представлял себе самого же себя. Стоило ей исчезнуть – и все вокруг, сразу казалось мне каким-то серым, все теряло смысл и краски. Любовь – светлая и чистая пришла ко мне совершенно неожиданно.

Продолжение следует…