Текст книги "Мертвая земля"

Автор книги: Владимир Алонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Видимо работают защитные печати, да? – Бросил Йоахим, посмотрев на своего коня-альбиноса.

Он подошел к пораженным лошадям и постарался осмотреть их со всех сторон. Пенящиеся слюни стекали с их морд и капали на колоски высокой травы, дыхание же их отдавало странной хрипотцой. В голове у Йоахима сразу же родилось несколько догадок, но чтобы доказать их или же опровергнуть, ему пришлось вернуться к телеге за своим посохом. Вызвав тусклое не обжигающее пламя, он еще раз окинул коней мимолетным взглядом. Кроме каменного ступора Йоахим заметил еще одну странность, в глазах их полопались все капилляры, они сильно покраснели, а еще через несколько секунд из них покапали кровавые слезы. Оправдалась самая скверная догадка Йоахима – дело было в проклятии. Вздохнув, он оставил лошадей и отправился в ту же сторону, куда сейчас смотрели лошади.

Смутно Йоахим догадывался, в чем была проблема, и где находился источник проклятия. Впору было разбудить Лавдоса, чтоб тот провел его к реке, но Йоахим не решился подвергать норжца опасности. Потому зашагал он по собственному наитию и ступал туда, куда подсказывало ему чутье. Вскоре почувствовался легкий холодок, послышался шелест камыша. Обойдя еще несколько старых елей, он вышел к той самой реке. Впрочем, рекой назвать ее было сложно – заросшее зеленой тиной болотце, растянувшееся далеко вперед. Йоахим начертил на земле тот же знак, что недавно чертил перед норжцем. Он устало выдохнул и выругался. Знак загорелся синим слабым пламенем.

– Что же здесь скрывается? – Тихо спросил Йоахим сам у себя.

Легкой поступью бледноликий подкрался к берегу реки и, светя посохом перед собой, посмотрел в зеленую мутную воду. Ничего. Во тьме там было трудно что-либо различить, Йоахим подхватил с земли небольшой обтертый временем голышек и запустил его в темный омут. И вновь ничего. Чудовище, если оно там и было, искусно пряталось под водой и не велось ни на какие провокации. Йоахим присел на корточки и задумался. Каждое чудовище – загадка. Нужно было догадаться, какая именно тварь засела в этом болоте, иначе же с такими захиревшими лошадьми им и с места не сдвинуться. Мысли крутились в уставшей голове, на ум лезли разные бестии.

– Может быть болотник? Нет, тогда бы он скорее Лавдоса заманил к себе, здесь тварь потупее поселилась. Не мертвяк и не леший, дело именно с водой связано. – Йоахим еще немного поразмыслил, наклонился к кромке воды и зачерпнул немного в пригоршню. – Обычная тухлая вода… а если от жертв отталкиваться? Они явно зомбированы, их тянет к этому болоту, но если бестия не реагирует на физические контакты с водой, как она почувствовала бы жертву? Ах… да-да-да… точно! Кровавые слезы, как я сразу не догадался!

Йоахим вскочил с насиженного места и отошел на пару шагов назад от берега. Он выудил из набедренных ножен кинжал и ткнул им себе в указательный палец. Нацедив пару капель, он обмазал кровью потухшее навершие посоха. Схватив его за нижний конец, Йоахим поднес окровавленную часть посоха к поверхности воды. От нетерпения он прикусил губу.

– Ну-у, давай же. Я знаю, что это ты!

На поверхность воды всплыл пузырек воздуха. Йоахим отшатнулся назад, испугавшись его. Он уже хотел, как следует выругаться, но вдруг из толщи воды всплыл еще один пузырек, за ним еще несколько, а потом вода и вовсе забурлила. Йоахим внимательно наблюдал за этим действием, встав в оборонительную позу. Внезапно мутное болото буквально взорвалось, разбрызгивая по округе ошметки грязи. Йоахим быстро утер лицо и еле успел уклониться от удара. Из болота на него бросилась огромная тварь. Великан был раза в два выше Йоахима и толщиной выдался с небольшой сарайчик. Он имел человеческие пропорции – руки, тело и голова; верно, у него были еще и ноги, но те по-прежнему оставались под водой. Морда монстра напоминала жабью, имело усы, словно у сома, и огромную пасть. Зубы, к счастью, имелись лишь на верхней челюсти. Йоахим выставил перед собой посох и выкрикнул заклятье. Из него вылилась струя пламени, опалившая чудище. Оно взревело и замахало когтистыми лапами, Йоахим отпрыгнул назад, избежав смертельного удара. Посох имел порядочную длину, потому Йоахим мог легко избивать тварь, находясь от нее на почтительном расстоянии. Этим он и занимался до тех пор, пока порядком покалеченное чудовище, наконец, не решилось вылезти из своего болота. Теперь Йоахим казался совсем крохой, по сравнению с монстром. К счастью, тому было тяжело развернуться среди старых деревьев, и Йоахим этим довольно хорошо пользовался. Крутясь среди толстых стволов, он не упустил возможности еще пару раз опалить монстра. Волшебный огонь игнорировал древесину и действовал лишь на врага. Поджарая корка покрывала уже половину чудовища. Оно пыталось ухватить Йоахима огромными лапищами, но прозорливый бледноликий каждый раз уклонялся в стороны, и в очередной раз, подгадав момент, он поднырнул под чудовище и, выхватив из бедра кинжал, рубанул по голенищу чудовища. Послышался дикий рев, монстр свалился на колени. Йоахим еще раз вскинул посох, из него вырвалась отталкивающая магическая энергия, от которой монстр упал на живот. Не дожидаясь пока он придет в себя, Йоахим взбежал на его спину и воткнул острый кинжал в короткую шею чудовища. Оно даже не успело взреветь. Круговым движением Йоахим отделил голову монстра от туловища. Сердце бешено колотило. Йоахим спрыгнул с поверженного чудовища.

– Сжечь бы тебя… ну да ладно, сам сгниешь.

Перед тем, как вернуться к палатке, Йоахим начертил на земле все тот же знакомый причудливый знак. Он с успокоением вздохнул – ничего не произошло…

* * *

Лавдос вылез из палатки и слабо выпрямился, спина смачно прохрустела. Он вышел на белый свет с улыбкой, но та сразу пропала, когда он широко раскрыл глаза и увидел Йоахима.

– А-а-а! Что за хрень еще?! – Он отпрыгнул на несколько шагов назад.

Йоахим сидел у потухшего костра и разделывал огромную голову чудовища на составные части. Лавдос видел, как раскрытые, так и уже закупоренные склянки со странными чудовищными глазами, залитыми какой-то мутной жижей, кривыми зубами и прочими мерзостями. Бледноликий с искренним удивлением поднял голову и посмотрел на норжца.

– Ты, правда, ничего не слышал ночью?

Ошарашенный норжец помотал головой.

– Ну и дела. У тебя и вправду крепкий сон. В омуте, где ты лошадей поил водяной жил. – Йоахим кивнул на здоровенную жабью голову в своих руках. – Вода, в которой он живет, отравляется его слизью.

– Лошади отравлены?!

– Были. Это, в общем-то, не яд в своем правильном понимании. Слизь водяного разум дурманит и несколько влияет на физическое состояние. Пораженные животные или, что намного реже, люди ночью впадают в гипноз. Их тянет к тому самому водоему, из которого они слизью отравились. Еще у них кровавые слезы и пот начинают идти. – Йоахим потянул за длинный ус чудовища. – Водяной этим кровь чует. Так на своих жертв он и выходит.

– О как, значит! А чего он ждал-то? Почему вчера, когда я только привел их, не напал?

– Днем водяной спит, солнечный свет для него губителен в прямом смысле этого слова.

Лавдос понимающе кивнул и подсел к Йоахиму на бревнышко. Недолго думая, он полез в котелок.

– Будешь? – Предложил он Йоахиму остатки вчерашней каши и мяса.

– Нет, спасибо. Я с утра уже поклевал там немного.

– Ну-у, как хочешь. Нам же лучше! – Лавдос схватил ложку и принялся соскребать кашу со стенок котелка. – А чего это ты делаешь?

– Ингредиенты собираю. На яды и затирки. Обычное дело, когда имеешь дело с такими тварями.

– О-о… – Лавдос повернул голову и посмотрел на подвязанных у дерева лошадей. – Слышь, а с ними точно все в порядке?

– Я дал им противоядие, но ночью за ними все следует посматривать…

Вскоре, когда Йоахим закончил потрошить голову чудовища, а Лавдос доел все то, что осталось со вчерашнего дня, они, собравшись, снова двинулись в путь. Столь диковинных и опасных приключений на их долю больше не выпадало. Несколько дней прошли как один. С утра до вечера Йоахим отлеживался и спал в повозке, а Лавдос вел лошадей вперед. К ночи они все также разбивали палатку (разве что место теперь они выбирали более осмотрительно), расставляли ловушки и вели посменное дежурство. Все это продолжалось до тех пор, пока лесная картина не сменилась лугами и полями…

Глава 3. И лился смех в ту ночь…

Йоахим задумчиво посмотрел вдаль. Окружающая местность была ему до боли знакомой.

– Я, кажется, знаю, где мы. – Наконец объявил он. – Подай мне карту, если нетрудно.

Недовольно фыркнув, Лавдос переложил вожжи в одну руку и вытащил из кармана старый свернутый пергамент. Йоахим внимательно взглянул на него.

– Ну да, точно! Танцуй, друг! Похоже, что мы можем хорошо отдохнуть и выспаться в мягкой постели. Здесь. – Он ткнул пальцем в участок карты. – Должна быть таверна.

– Да? – С неким воодушевлением спросил Лавдос. – А разве это хорошая идея? Ты же сам кричал, что с моим грузом надо быть предельно осторожными…

– А разве мы не будем? Добро твое коврами надежно укрыто, а для пущей верности сунем трактирщику пару монеток, чтоб помог ценный товар спрятать. Нам давно уже полагается стакан чего-нибудь покрепче, да тарелка харча посъестнее.

– Ох, Йоахим, как же сладко молвишь ты…

* * *

На место они прибыли, когда солнце уже начало уходить за горизонт. Йоахим не помнил в точности, где находилась ночлежка, и потому лишь после нескольких часов блуждания они смогли выйти к тропе, ведущей к дальнему свету, оказавшимся, в свою очередь, окнами столь желанной ими таверны.

Вышло так, что Йоахим и Лавдос подъехали к таверне с заднего двора. Уже там их встретил хозяин всего этого заведения. Толстый богато одетый мужчина с холеным обритым лицом приветственно развел руками, когда их телега приблизилась к зданию таверны.

– Добрый вечер, господа! Редко к нам заезжают со старых дорог. Зачем пожаловали?

Йоахим спрыгнул с телеги и подошел к хозяину таверны.

– Переночевать хотим. – Йоахим перешел на шепот. – И нам нужно спрятать повозку от лишних глаз…

Мужчина оценивающе взглянул на телегу и норжца.

– А к чему, извольте спросить, такая скрытность?

Йоахим стянул с себя капюшон. Мужчина, увидев его лицо, испуганно вздохнул.

– Я бледноликий. А там, под брезентом, лежат проклятые вещи. От прикосновения человек в крысолака обращается. Мы это в город везем к чародеям на деактивацию проклятия, а пока от дураков это надо спрятать…

Глаза мужчины округлились.

– Это же вы зачем?! Зачем приволокли мне сюды это?! Разворачивайтесь, подобру-поздорову!

Йоахим прикусил губу. В запугивании он явно перестарался.

– Нам ночь только передохнуть надо, с утра уже уедем. Прошу вас, мы докинем сверху за беспокойство…

Услышав, как в руке норжца подпрыгнул кошель с серебром, хозяин таверны задумался на мгновение.

– Эх… а как же это… ну хотя, если так… о-ох… – Мужчина махнул рукой. – Ладно уж! Благое же вы дело делаете все-таки…

Хозяин таверны повел норжца с его телегой к небольшому, рядом стоящему амбару. Он уверил своих гостей, что до него никому нет дела, но для пущей уверенности он все же закроет ворота на замок. Путников это, разумеется, устроило.

Йоахим решил не терять времени и зашел в здание с заднего входа. Заведение это и впрямь было огромным – целых три этажа, из которых два верхних были отданы под множество спальных комнат, а первый полностью занял огромный обеденный зал. Таверна стояла на пересечении трех больших дорог, и потому имя ее “Золотая птица” также имело большую славу среди всех тех, кто изволил жить вольной жизнью путника. Зал был до отвала набит гостями. Йоахим сел в самом углу, лучшего места он не нашел. Кругом галдели люди, орали пьянчуги. Целых пять бардов в разных углах исполняли совершенно разные песни. От всей этой вакханалии у Йоахима разболелась голова. Он осмотрелся по сторонам, несколько разносчиц слонялись в центре зала и в упор не замечали крайние столы. “Вот же… – подумал Йоахим. – Не буду же я кричать на весь зал, чтобы подозвать ее…”. Думая как решить свои проблемы, бледноликий совсем не обратил внимания на старика, подошедшего к его столу:

– Йоахим! – Подсел к нему тот.

Бледнолкий повернул голову. Первое, что он испытал, было удивлением, второе – злостью.

– Что мать твою?! Ты? Это снова сон? Сука… что ты здесь делаешь? – Последнее он проговорил тихо, сквозь зубы. – Ох, нет… если ты опять за старое…

– Старое? Ну уж нет, я просто проездом. Решил попутешествовать, знаешь ли.

– О чем ты, седой?

– Эх, Йоахим. За те года, что мы не виделись, многое поменялось. Я успел побывать даже за южным морем, будет тебе известно. Кстати, ты можешь мне не верить, но я нашёл доказательства тому, что эльфы никакие не божественные создания. Хочешь знать какие? За морем есть такие же остроухие, как и у нас здесь! Разве что их цвет кожи из-за тамошнего климата темно-зеленый. Они тупы и их речь примитивна. Называют они себя, вроде как, орками.

– И что?

– Йоахим! Как ты не можешь понять?! Эти орки – те же эльфы, подверженные эволюции… то есть я считаю, что они – прародители нынешних эльфов!

Йоахим хрипло рассмеялся.

– Нет, ты меня не понял. Какой мне толк от всего этого, и как твой рассказ связывает тебя с этим местом?

Старик немного потупился назад. Было видно, как последние слова бледноликого обидели его.

– Никак. Я же сказал, что путешествую, а это просто хорошая история… разве тебе не было интересно?

– Чхать я хотел на эльфов с их божественностью и с твоей эволюцией. Хочу напомнить тебе. – Йоахим внезапно схватил старика за длинную седую бороду и потянул к себе, после чего заговорил в полтона. – Единственная моя забота – это убивать таких как ты.

– Йоахим! Ох! Ты всегда был бестактен! – Тот рывком вырвался из крепкой хватки, оставив в руке Йоахима несколько седых волос. – Хотя я на тебя и не в обиде…

Бледноликий хотел выкрикнуть что-нибудь обидное старику, но его резко остановил вовремя подошедший к столу норжец.

– Друг, я еле тебя нашел! А это кто? Эй! У нас что, опять проблемы?

– Нет, просто друзья не решили, кто пойдет за пивом. – Старик широко улыбнулся.

– Ты мне не друг. – Фыркнул Йоахим.

– Ах! Видимо, идти придется мне. Подождите меня немного. – Старик вновь улыбнулся и вышел из-за стола.

Лавдос уже собирался сесть на его место, но быстро передумал и подсел поближе к Йоахиму.

– Что за чудак? Разве ты не можешь от него отвязаться?

Йоахим посмотрел на недавно ушедшего старика, тот разговаривал с разносчицей и пытался у нее что-то выпросить.

– Он не опасен. Да и думаю, тебе понравится его компания. Только не верь всем его бредням.

– Да? Ха! Ну твое слово для меня имеет вес. А кем он тебе приходится, раз вы не друзья?

Йоахим махнул рукой.

– Это я со злости сказал. Мы с ним старые приятели. – Он обернулся. – М-да, ненадолго морфей нас оставил.

– Кто?

Но не успел Йоахим ответить, как старик тут же уселся на свое уже законное место.

– К сожалению, из горячего осталась только каша, но зато крепкого здесь в избытке! – Последнее он сообщил с искренней радостью.

Старик криво улыбнулся. Лавдос не отрывал от него взгляд. Тот был типичным старцем, даже чем-то походил на друида. На нем были лишь длинный серый балахон, потертый временем, и старые берестяные лапти. Его худое и морщинистое лицо было таким же потертым. С каждой секундой Лавдос все больше удивлялся старику. При нем не было ни вещмешка, ни авоськи, и странником он, если и был, то уж совсем никудышным. Но больше всего смущали норжца его зубы – обычно у старожилов их уже практически нет, а у того они были ровные, да к тому же белые, он бы даже сказал царские.

– Я не представился. – Начал старик, разрывая неловкую тишину, образовавшуюся за их столом. – Алоф Рижский. – Он протянул руку к норжцу.

– Лавдос Стерван. – Ответил ему тот рукопожатием. – Так вы с Йоахимом друзья?

Бледноликий недовольно фыркнул.

– Думаю, да. – Алоф снова улыбнулся. – А ты купец, я правильно понял?

– Д-да… тебе уже Йоахим успел рассказать?

– Ох, началось. – Бледноликий прикрылся ладонью.

– Э-э… нет, я просто наблюдателен. Как вы познакомились?

– Мы? Да буквально с неделю назад встретились в одной деревушке, Йоахим выручил меня, а позже я его, ха-ха! Так и познакомились, грубо говоря.

– Да, в целом правильно. – Проговорил Алоф вполголоса.

– Что? – Лавдос начинал чувствовать себя некомфортно.

– Я говорю, как коротко. – Ответил он погромче. – Я люблю истории подлиней, да и позрелищней. – Он вновь показал свою белоснежную улыбку.

– Да? Ну а какая у вас с Йоахимом история?

Алоф ответить не успел. К их столу подскочила разносчица с двумя подносами. Йоахим обратил на неё внимание лишь тогда, когда она уже выгружала серую кашу и три пинты пива.

Алоф развел руками.

– Все за мой счет друзья!

– А у тебя разве есть деньги?

– Не начинай, Йоахим. – У норжца загорелись глаза. – А что там с историей?

– Ах да. – Алоф посмотрел на Йоахима. – Ты позволишь мне рассказать?

– Делай что хочешь. – Он, как и остальные, подтянул к себе тарелку.

– Отлично! Встретились мы так же, как и сейчас, Лавдос, в таверне…

Глава 4. Несостыковка

За окном, как из ведра лил дождь. Йоахим сидел посреди зала замшелой таверны, тихо и мирно попивая свое пресное пиво. Из всех углов жутко несло плесенью и протухшим мясом. Повсюду стоял гул здешних завсегдатаев, сидящих за непонятно расположенными, будто разбросанными столами. Грязь, сырость и мутные лужи на дощатом полу, казалось, были неотъемлемой частью этой картины. Доски на крыше были худыми, а бревна их поддерживающие – гнилыми, в некоторых местах заплесневелыми. Выделялась здесь своими узорами и орнаментом лишь стойка, за которой стоял веселый корчмарь, разливавший местным зевакам мутную бражку.

Йоахим не собирался здесь задерживаться, ещё одно неважное и бесполезное дело, что-то досаждает местным крестьянам, но смертей, как ему сказали, ещё не было. “Какой-нибудь полевик, а может, и крысиный король завелся” – догадывался он. В любом случае, крестьяне и сами бы смогли справиться со своей проблемой, но этого Йоахим никому говорить не стал.

Бледноликий совсем не хотел обращать на себя ненужного внимания, но все же ему показалось, что в своих намерениях он несколько перестарался. Длинная мантия укрывала все его тело, а за капюшоном, казалось, и носа нельзя было увидеть, даже перчатки в скупе с кожаной курткой полностью закрывали бледные руки с высеченными на них знаками. К счастью, практически всем здесь было на него наплевать. Всем, кроме старика, упершегося спиной о деревянную стену у выхода. Тот пристально следил за Йоахимом, и его это довольно сильно напрягало.

Он отпил ещё немного пива, сунул руку в глубокую тарелку с сухарями, но тут же её отодвинул, всё это уже давно ему приелось. Казалось, что прошло уже слишком много времени, но, несмотря на это, дождь все продолжал идти, пьянчуги резвились и веселись, не думая уходить на боковую, а тот старик у стены все не спускал глаз с Йоахима. Бледноликий, наконец, не выдержал и махнул ему рукой, чтоб тот подошел к его столу. Старик не заставил себя ждать.

– Да, господин?

Старец учтиво оскалил свои белые зубы. Внешний его вид немного смутил Йоахима. Он был одет в длинный балахонный костюм из дорогой черной ткани. Такие носят королевские монахи и миссионеры, но у последних с собой была бы еще целая свита, состоящая из стражников, Святых Сестёр и хранителей священного сказания, да и часто они имели огромное пузо, кое было их “священной ношей”. Но этот был тощ, а его руки были грязными, из-под ногтей сыпались крошки земли. “Он мог бы быть истинным фанатиком” – подумал Йоахим. Тогда был бы понятен и его интерес – церковь слишком трепетно относилась к одноглазым людям, непонятно почему считая их своей собственностью.

– Ты, мне думается, неместный? – Тихо и не особо учтиво проговорил Йоахим.

– Правильно думаете. – Старик снова странно улыбнулся.

– Проповедник?

Йоахим не смотрел на него и думал лишь о том, что ему, скорее всего, предстоит незамедлительно убраться из этого местечка.

– О-о, что же это вы! Нет, конечно. Я простой странник, что по несчастливой случайности забрел в эту дыру в столь ненастную погоду.

Йоахим облегченно выдохнул, за неповиновение к церкви его бы причислили к клятвопреступникам, невзирая даже на то, что клятв он никогда и не давал. Такими мерами погибли многие хорошие и плохие люди, которых он знал.

– Значит, у тебя есть предложение ко мне или, может, вопрос?

– Ну-у, нет, вряд ли…

Йоахим глубоко вдохнул и выдохнул, его терпение уже подходило к концу.

– А за каким хреном, ты на меня пялил всё это время с таким интересом?!

Старик немного отшатнулся, испугавшись крика Йоахима, но затем вновь подался вперед.

– А на кого здесь ещё смотреть? – Удивленно спросил он. – Оглянись по сторонам, одни пьянчуги, да идиоты. Хм, ты знаешь, я же вообще не хотел здесь задерживаться, но этот дождь треклятый… эх, да что говорить, скука тут одна. Ты здесь, как по мне, единственный интересный человек. – Старик без приглашения уселся на табурет напротив Йоахима. – Хе-хе, вот тебе моё предложение – переждать эту гремучую непогоду за одним столом и перекинуться друг с другом парой интересных историй.

Объяснение хоть и было лишено красивых подробностей, но всё же оставалось честным и правдивым. Йоахим сидел здесь уже не один час, и хотя за окном была ночь, ему совсем не спалось. Наверное, потому что и спать-то было негде – комнат не осталось, а на улице, даже если дождь пройдет, останутся сырость и холод, их Йоахим не мог терпеть всем телом и душой.

Он покрутил наполовину пустую пивную кружку и отодвинул её в сторону, скорчив при этом кислую мину.

– Оставайся, если хочешь, мне тебе рассказывать нечего.

– Разве? А я-то думал, что у бледноликого всегда есть в запасе какая-нибудь этакая занятная история. Или же в твоей практике не было странных случаев?

Йоахим снял капюшон.

– Так ты знаешь, кто я. Кто-то сказал, или же мое присутствие здесь больше не является секретом?

– Хм, да нет. Встречал я уже одного из ваших просто, чего же тут не узнать.

– Да? Ну, наверное, тогда ты был еще совсем молодым, старик, либо встретил не “одного из наших”.

Тот лишь улыбнулся.

– У старика, кстати, есть имя. Алоф Рижский, приятно познакомиться.

Йоахим не поддержал такую инициативу, его думы были направлены в совершенно другую сторону.

– Ну а мое имя тебе ни к чему.

Алоф издал хриплый старческий смех.

– Я у тебя его не спрашивал, Йоахим.

Бледноликий неожиданно закашлялся, подавившись воздухом, и с поднятыми от удивления бровями посмотрел на Алофа.

– Откуда?

– Откуда? Хе-хе… Так я… как это по-научному… О! Вспомнил, телепат я, хе-хе.

– Если ты знаешь кто я такой, то, верно, должен знать и то, что мое призвание – истреблять всякую магическую ересь…

– Ха-ха-ха! Ну, напугал, так напугал. Ладно уж, открою тебе страшную правду и скажу, что просто услышал его на улице. В деревнях слухи распространяются с неимоверной быстротой. Мне вот довелось услышать, что здесь объявился чародей-убийца, Йохам Огневой. Я, разумеется, не такой глупый, Йохамом тебя кличать не стану.

Бледноликий выдохнул и позволил себе улыбнуться.

– Понятно. Давно ли ты здесь? Может, слышал о здешних бедах?

– Ну, что-то про злых духов слыхал. Ну, так они в любом захолустье найдутся, крестьяне во что верят, то у них и появляется, хе-хе.

– Тут, вроде как, и в правду что-то есть. Не знаю короче. – Йоахим кивнул побитое каплями дождя окно. – Под ливнем разбираться не особо хочется.

– А если все-таки есть они здесь, что тогда эти злые духи тут делают? – Вернулся к теме старик. – Проклинают кого? Или на могилах проказничают?

– Зерно тащат и деньги.

Алоф звучно рассмеялся и чуть не подавился собственной слюной.

– Зерно? Оно-то им на кой черт? А медяки, какую ценность в духовном мире имеют? – Вопросы старика явно звучали риторически. – Это уж, верно, смерд какой-то обнаглевший тут промышляет.

Йоахим пожал плечами

– За смерда мне тоже заплатят. Хотя…

Он вдруг замолчал, будто сразу же отверг глупую мысль, пришедшую к нему в голову.

– Чего?

– Некоторые крестьяне мне говорили, что у них не то, чтобы не отбирали ценности, а скорее убедили их самих все отдать. Вряд ли человек на такое способен.

– Почему же не способен? Я вот слышал, что некоторые чародеи обладают способностями внушения. Да что слышал! Встречался мне один такой. Не скажу, что в такой же глухомани, то был небольшой городок… Челм вроде. Давно это было, уже все и не вспомнить.

– Богатый город, да и граница Гортрии не так далеко.

– Ага, и история покруче этой. Тамошний чародей, к сожалению, не помню его имени, смог взять в управление разумом их князя – Иктора Радожского, если не ошибаюсь. Может, слышал такое имя?

Йоахим махнул рукой, дав тем самым отрицательный ответ.

– Не особо в это верится.

– Что ты! Я тебе говорю! Видел я колдуна этого вместе с князем на свадьбе его дочери. Она выходила за, прости меня, какого-то квазиморду, всего покореженного калеку. – Алоф красочно жестикулировал руками, описывая свой рассказ. – Чародей не отходил от князя ни на минуту, и вот видел я – шептал он ему что-то постоянно на ухо, а сам этот князь сидел с таким взглядом… пустым знаешь, словно рыбьим. И не только я это видел, полгорода на свадьбе тогда было.

– Фиктивные браки довольно распространённое явление среди знати, да и работа чародеев-наместников заключается в том, чтобы князьям советы раздавать. Чего здесь удивительного?

– Не-е, приятель. Там вот точно что-то нечисто было. Да и отдавать свою дочь за уродца! Авторитет же должен быть, какой-никакой. У колдуна были свои интересы, уверяю тебя. Может, хотел подставить князя или еще чего, не знаю. – Алоф подержал немного паузу. – Эх, да что там! Были у меня тогда другие проблемы, и, разбираться в этом, не было ни времени, ни желания. Девчонку жалко только, ее слезами можно было целую пустыню оживить.

Йоахим, сидящий со сгорбленной спиной на деревянном табурете, неожиданно выпрямился на секунду. Позвонки звучно прохрустели, и он тут же вернулся своё прежнее положение. Вокруг всё также гремели и кричали пьяницы, а за окном неустанно шёл дождь, тоска покрывала бледноликого с неимоверной быстротой.

– Хм, что же, возможно и так все было, как ты говоришь. Но сама мысль, о волшебнике, отбирающем у ни в чем неповинных крестьян хлеб и медные куны, мне смешна.

Старик, доселе сидевший с прищуренными глазами и корявой ухмылкой, резко переменился в лице.

– Ни в чем неповинных! – Алоф внезапно перешел на крик. – У этих невежд уж больно много грехов…

Йоахим покрутил головой и поморщился, выразив тем самым свое непонимание.

– Да, ты многое не знаешь! Может, тебя удивит, но эти идиоты построили свою деревню, недалеко от гнезда бурокрылого пелагорниса. Чертовски редкая птица и так с ней поступить…

– Я поражен в твоих научных познаниях. – Вдруг прервал его Йоахим.

– О-о, я долго живу и о многом ведаю. К сожалению, как мне кажется, птицы такого пошиба также входят в ваш бестиарий опасных созданий мира сего, хе-хе. Так, ты меня отвлёк, о чём это я. – Алоф немного призадумался. – А, точно! Они сожгли и эту птицу, и её гнездо ночью, насколько мне известно. О-ох, словно летучие крысы, всё делали исподтишка. Эта история меня будоражит до сих пор.

– И откуда ты ее знаешь?

– Да пил тут давеча с одним ловчим, он мне об этом и рассказывал, даже не рассказывал, скорее бахвалился. По его словам он принимал там непосредственное участие. Кичился тем, что пустил стрелу птице прямо в глаз, а после первым кинул факел в гнездо, и та сгорела, не успев опомниться.

– И что с того? – Йоахим пожал плечами. – Птаха большая, страшная, да и зубы имеются. Их можно понять.

– Ты издеваешься, Йоахим! Пелагорнисы питаются рыбой и падалью, как чайки, и к тому же они вымирающие!

– Не то сейчас время, чтобы о других заботиться, старик. К тому же это реликт, его время уж давно прошло, и для природы он ничего не значит. Их место заняли, тобой упомянутые чайки. Нечего их жалеть.

– Да? А тебя? Стоит ли тебя жалеть? – Алоф не на шутку разозлился на слова Йоахима, его лоб покрыли хмурые морщины, а на большом и остром, словно копье, носу вздулись округлые ноздри. – Ты такой же реликт! Сколько вас осталось? У червя пальцев больше! Твоё место давно заняли венанди – более быстрые и выносливые охотники на монстров… Что ты тогда скажешь на это?

– Скажу, что ты действительно много знаешь. – Йоахим вздохнул. – И меня тоже жалеть не надо. – Он отвёл глаза и начал скрести стол ногтем, пытаясь отстраниться от всего этого. – Я, можно сказать, последний бледноликий. Только и знаю, что доживаю свой век, ты меня этим не удивил. И крестьян я от этого ненавидеть не стал.

Алоф, наконец-то, попустился в своей злости и ныне смотрел на Йоахима, как на своего старого товарища. Между ними продержалось молчание. Йоахим покрутил голову, всё то же самое. Смерды пьют, дождь идёт – это уже начинало его злить.

– Хм, ну что до крестьян. – В голосе Алофа осталась лишь горечь. – Здешний кузнец забил свою жену по пьяни, тот корчмарь. – Старик указал большим пальцем на стойку. – ссыт в бочки с пивом…

Йоахим закашлялся. Казалось, его сейчас вырвет, но вместо этого он харкнул на половицы и резким движением отодвинул кружку на самый край стола.

– Ты мог сказать и раньше. – С обидой бросил Йоахим и продолжил отхаркиваться.

– Ха-ха-ха! Он обозлился на всех, но его кишка слишком тонка для серьёзных поступков. Да не бойся ты! Почки у него тоже ни к черту, на бочку с пивом из твоей кружки, скорее всего, не хватило…

– А откуда ты это всё вообще знаешь?

– У меня большие уши. – Алоф оттопырил их и вновь засмеялся. – В любой деревне найдется пройдоха, который все обо всех знает. В этой, видимо, я занял его место.

– И зачем тебе мне это рассказывать? Трепаться больше не с кем?

– Хочу открыть тебе глаза, Йоахим. Кто тебя нанял?

– Священник. – Он махнул ладонью. – Я не спрашивал его имени.

– Ну, этого достаточно, он тут всё-таки один, вернее его вообще здесь нет. – Мешковатое лицо старика снова заулыбалось. – Предвещая твой вопрос, скажу – это не монстр, просто мужчина, служащий в местной церквушке, лишь притворяется последователем Мистиила. Предыдущего священника он зарезал и напялил его мантию. Так он решил скрыться от местной шайки бандитов. Как видишь, довольно успешно.

Йоахим посмотрел на него с недоумением.

– Ну, допустим, я поверю во все, что ты мне сейчас наплел. И что с того? Алкашня всегда будет бить своих жен, корчмари, – Йоахим снова сплюнул на пол. – Они всегда были скверными людьми, а лжесвященник… ну всё же он решил разобраться с проблемой, да и… – Он пустил паузу, будто решил обдумать свои слова.