355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Корн » Звезда Горна » Текст книги (страница 7)
Звезда Горна
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 05:48

Текст книги "Звезда Горна"


Автор книги: Владимир Корн



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Обычно я носил стилет в ножнах, прикрепленных к внутренней стороне левого предплечья. Когда Янианна увидела его в первый раз, то поинтересовалась, зачем я взял оружие, отправляясь на свидание. Я мгновенно придумал целую историю, что это обычай моей далекой родины, но в очередной раз не смог ей солгать.

– Я привык, что он всегда со мной, – вот и все, что сумел промямлить, смущаясь. Но она только кивнула, принимая это как само собой разумеющееся…

Видимо, я прижал лезвие чуть сильнее, чем того требовала ситуация, поскольку почувствовал под пальцами кровь. Ничего, так будет убедительнее.

Людей Кройта в комнате прибавилось: помимо двух человек, которые находились до этого, из-за штор выскочила еще парочка, правда, более скромной комплекции. У одного из них в руках был взведенный арбалет с круглым набалдашником на конце болта, второй имел пару пистолетов – страховка на случай буйного клиента. Все застыли, не решаясь приблизиться без команды. Ситуация очевидна: легкое движение руки – и нет босса.

Кройт не шевелился и молчал, я тоже позволил себе пару секунд отдыха, чтобы прийти в себя – приземляться пришлось на спину, без страховки. Хорошо, стены рядом нет – затылком бы приложился, и вся затея насмарку. Да и сам мафиози страдал избыточным весом, чуть дух из меня не вышиб, когда придавил. К тому же еще и стулом меня неслабо стукнуло, в общем, сам не пойму, как выжил после всего этого.

– Значит, так, господин Кройт, слушайте меня внимательно и запоминайте – записывать не получится. Как вы там говорили? Ага, вспомнил. Момент первый: твои люди аккуратно складывают оружие на столик, на котором моя шпага лежит с пистолетом. Потом идут в противоположный угол, мне их так лучше видно будет. И второй момент, самый важный. Сейчас вы организуете мне бесплатный проезд до моего дома, сами же любезно проводите. А чтобы не было лишних иллюзий, постараюсь объяснить ситуацию. Место, к которому я прижимаю свой ножик, называется сонной артерией. Легкое движение – и все, кровь выйдет за считаные мгновения, и остановить ее будет невозможно.

Извините, солгал немного: остановить ее можно – если вовремя жгут наложить. И наложить его нужно правильно, иначе сами понимаете: жгут на шею – та еще тема.

А как правильно накладывать, по-моему, даже мой доктор Цаннер не знает. Я знаю и вам сейчас расскажу – вы же мне не чужой человек, вон как я с вами обнимаюсь.

Вся хитрость заключается в том, что жгут только с одной стороны на шее, а с другой его под мышкой пропустить нужно, всего-то и делов. Я почему вам все так смело рассказываю? Артерию еще потом сшить надобно, а вот с этим совсем кисло. Этого даже я не могу. Ну хватит о плохом, давайте лучше делами займемся. Покивайте, что пока вам все понятно.

Кройт покивал – не сказать, чтобы очень охотно: не привык человек к таким ситуациям.

– Вот видите, как иногда бывает. Сейчас мы будем медленно и осторожно вставать. Вы не дергайтесь, а то я человек нервный, могу и ножиком полоснуть… А вот это вам за то, что, вместо того чтобы обнимать очень юную и очень красивую особу, я обнимаю толстого мужика, который еще к тому же неделю как минимум ванну не принимал.

От Кройта действительно смердело запахом застарелого пота и еще чем-то не очень приятным.

С этими словами я резко ударил суставом согнутого большого пальца между его верхней губой и носом. Секунду подумал и ударил еще раз, уже ничего не объясняя. Это совсем не смертельно, но очень больно, в этом месте сплетение нервов – так, по-моему.

Вставали мы достаточно долго: Кройту для этого надо было перевернуться на живот, а моя задача состояла в том, чтобы лезвие ножа ни на миллиметр не оторвалось от его горла и чтобы не упустить из виду его людей.

Со стороны все это выглядело, наверное, очень смешно, но почему-то никто не смеялся.

Наконец мы встали в углу. Я все так же крепко обнимал его за шею обеими руками. Макушкой Кройт едва достигал мне подбородка, так что обзор из-за него был великолепный.

– Что дальше? – в первый раз после моей атаки подал он голос.

– Дальше? Дальше мы будет стоять здесь до тех пор, пока не будет готова карета. Потом, вот так же в обнимку, прогуляемся до нее, сядем и поедем ко мне домой. Там и расстанемся. Вот, собственно, и все.

– А еще дальше?

Ну это прямой намек на то, что потом у меня будет куча проблем и неприятностей.

– Так далеко, господин Кройт, я не заглядываю. Только не надо сейчас угрожать мне всевозможными карами и страшной местью – поверьте на слово, смысла нет абсолютно. Сейчас мы будем решать чисто деловые вопросы, а именно: вы пошлете одного человека, чтобы он приготовил карету и проследил, чтобы по пути к ней мне даже на глаза никто не попался. Думаю, четверти часа ему хватит за глаза. И еще одно: хочу, чтобы в карету были запряжены лошади буланой масти.

Кройт даже вздрогнул от неожиданности. Видимо, он ожидал от меня чего угодно, но только не этого.

– Ладно, шучу. Подойдут любые. Командуйте, любезнейший.

Кройт вздрогнул снова, но на этот раз причина была совсем другая. Любезнейший – это обращение к простолюдинам, прямое издевательство для тех, кто понимает.

Боюсь, что теперь его будет приводить в бешенство даже не сам факт пленения, а именно это обращение. Ну и плевать, это тебе за те унижения, что ты здесь устраивал благородным дворянам. Может, и не здесь, но какая разница? Суть в том, что ты получал от этого удовольствие, а это неправильно. Мне на благородных дворян, которые здесь ползали, тоже плевать, дело не в них. Дело в том, что никогда нельзя ставить себя выше других, как бы высоко ни заносила тебя судьба.

– И чего молчим? Я здесь главный, что ли? – Пришлось наградить его чувствительным нажатием на плечевую мышцу большим пальцем левой руки. Кройт не сдержал болезненный вскрик и рявкнул на своих людей:

– Тарк, быстро карету!

Один из громил мгновенно исчез за дверью.

Похоже, я своего добился: лишил его способности соображать. Как ты мог допустить, Артуа, чтобы тебя схватили как щенка почти в центре столицы и приволокли сюда? Это говорит о том, что ты кругом неправ. Теперь граф Макрудер по сравнению с Кройтом не враг, а так, мелкий пакостник. Ладно, самоанализом дома будем заниматься.

– Де Койн, ты совершил самую большую ошибку в своей жизни, – неожиданно заговорил Кройт. – На что ты теперь надеешься? На императрицу Янианну? Нелепая надежда, и ты сам это понимаешь. Ведь я при нужде и в ее дворце тебя достану. Поэтому предлагаю тебе договориться. Давай забудем обо всем и спокойно поговорим.

Ты не из тех людей, которые что-нибудь забывают, тем более такое. Не будет у нас с тобой разговора, да и не настолько ты и всемогущ – не льсти себе.

– Я тебе, Варон, потом письмо пришлю. Встретимся где-нибудь, поговорим о делах наших скорбных – глядишь, и договоримся. А сейчас лучше помолчи, я обстановку слушаю… – То ли мне показалось, то ли и впрямь за дверью шум какой-то был – вроде звякнуло что-то. К чему бы это? Ну ворвутся сюда еще несколько его людей, и что дальше? Успею я рукой дернуть, и он это отлично понимает. Но что же это?

Когда дверь резко распахнулась и в комнату ворвались оба «диких», а с ними кто-то третий, коего я сразу не признал, у меня действительно дернулась рука, что чуть не стоило Кройту жизни.

Всему «диких» здорово учат, нет им равных, но одного они не умеют: после того как все трое моих стражей лежали на полу, вся комната оказалась в крови, даже до моего угла брызги долетели.

Люди Кройта успели отреагировать на вторжение, и даже умудрились извлечь непонятно откуда клинки, но вот взмахнуть ими они уже не успели. Следом в комнату влетел Коллайн, держа в руках по пистолету, повел ими из стороны в сторону и, не найдя целей, опустил стволы. Вот теперь я признал третьего – это был Гордон. То, что ему с «дикими» самое место, понятно. Бывший абордажник привык действовать в тесных корабельных помещениях, но каким образом он здесь оказался? Вообще-то он должен быть в Стенборо.

Я отпустил Кройта. Вряд ли он попытается что-то предпринять после увиденного зрелища, но на всякий случай отошел от него подальше. Вдруг он настолько мстительный, что даже ценой жизни захочет воткнуть мне в спину инородное тело типа спрятанного в складках одежды кинжала или любого другого острого колюще-режущего предмета.

Какие же все-таки отличные бойцы «дикие» – счастье, что они у меня есть. В течение нескольких секунд Кот с Вороном отправили на тот свет, наверное, не самых плохих трех телохранителей банкира. Причем сами не получили ни царапины, а Гордону вообще не удалось продемонстрировать свои умения – тот даже вздохнул от огорчения.

– Командир, извините, что задержались. Мы бы раньше заявились, но ситуация была непонятной, боялись навредить. Потом один из них вышел, – Кот показал подбородком на трупы, – и все сразу прояснил. А это кто?

– Познакомьтесь, господа, это есть не кто иной, как Варон Кройт, собственной персоной.

– Вы хотели сказать – был, господин барон, – невозмутимо произнес Коллайн.

Я резко повернулся в сторону Кройта. Вот это номер! Кройт лежал на полу в нелепой позе, неловко подвернув под себя ногу. Рот у него был широко открыт, лицо исказилось в мучительной гримасе и приобрело синеватый оттенок. Буквально на моих глазах тело его еще несколько раз дернулось и затихло.

– Сердечный приступ, – тоном знатока резюмировал все тот же Коллайн. – Удачно.

«Обширный инфаркт, – пронеслось у меня в голове. – Искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, как учили. Черт, как противно будет и что подумают люди, непривычные к таким зрелищам. Но делать надо, я не смогу вот так бросить его, потом всю жизнь буду искать себе оправдание».

Разложив тело Кройта на полу и накинув платок на его рот, я принялся вдувать в него воздух, прерываясь на массаж.

– Барон, нам пора уходить. Мы и так здесь нашумели.

– Задери ему лучше ноги, – оторвался я от своего занятия.

Коллайн чуть слышно чертыхнулся, но просьбу мою исполнил. Краем глаза я увидел, как в комнату забежал Шлон и даже застыл на миг, удивленно воззрившись, как я лобызаю неподвижное тело. Не менее нелепо выглядел и Анри, стоящий с зажатыми под мышками ногами Кройта. Одарив нас ошарашенным взглядом, Шлон все же справился с собой и что-то вполголоса сказал «диким». Затем они втроем выбежали из помещения.

У нас проблемы, у нас нет времени – давай же, Кройт, дыши!

Откуда-то снаружи донеслись звуки выстрелов и звон стали. Кто-то громко закричал, тут же крик оборвался на самой высокой ноте.

Все, бесполезно. Я сел рядом с трупом, тяжело дыша. Никогда не думал, что это так тяжело. Вся моя практика заключалась в единственном разе на электронном манекене-тренажере. Тогда мне это удалось, а сейчас…

– Все, Анри, уходим, – сказал я в ответ на напряженный взгляд Коллайна. Схватив со столика свой пистолет и шпагу, я бросил прощальный взгляд на картину. Талантливая вещь, почти три часа ею любовался, и не наскучило…

Глава 9
О вреде рекламы

Домой, как я и планировал, возвратился в карете. Правда, карета была собственная – она дожидалась меня в темном переулке почти за квартал. В ответ на мой вопрос, почему карета, а не Ворон, Коллайн ответил:

– Непонятно было, в каком состоянии мы тебя найдем.

– Скоро меня всюду карета сопровождать будет, – усмехнулся я. – А как вы вообще меня нашли?

Как оказалось, Проухв все время бежал за нами, прячась в темных закоулках, и, когда увидел, в какой дом меня ввели, бросился обратно. Чувствуя, что сил может не хватить, парень реквизировал лошадь, сбив с нее владельца, а заодно и парочку его слуг, сопровождавших хозяина. Он и сейчас сидел передо мной с белой повязкой на голове. Еще и оправдываться пытался, что не сумел вовремя заметить засаду.

Когда Прошка примчался домой весь в крови и на чужой лошади, Коллайн как раз собирался уезжать. У Анри должно было состояться свидание с одной леди, у которой волосы похожи на пламя – так он сам выразился. Гордон со своей парой ребят прибыл в столицу буквально за час до этого, присланный из имения, чтобы выполнить заказы Капсома. Ну а дальше они доехали до предполагаемого места моего заключения, притаились и отправили «диких» в разведку.

Коллайн рассказывал, что опасались они трех вещей: что Прошка забыл дорогу, что меня перевезли в другое место или спасать уже некого.

Затем Коллайн поинтересовался, что я делал с телом бедного Кройта – не заделался ли я некромантом? Говорят, только они могут оживлять мертвых.

Целовался я с ним – мог бы и сам увидеть. После того как мы пролежали чуть ли не час в обнимку, мне неудобно было оставить его без прощального поцелуя. В общем, пришлось рассказать все подробности нашей встречи. После минутного молчания Коллайн заявил, что нам повезло: Кройт умудрился преставиться сам, не создавая проблем. Все-таки тяжело убивать человека не в бою, не на дуэли, а лишь из-за необходимости это сделать. Еще он спросил меня, зачем я пытался оживить Кройта и возможно ли это вообще. В ответ услышал, что шансы всегда есть, если начать незамедлительно делать то, что делал я.

А оживить его я хотел, чтобы забрать с собой, посадить в подвал своего дома и каждую ночь спускаться туда с раскаленными щипцами. Потом пытать до утра, выведывая, где тот прячет долговые расписки.

– Калить щипцы надо на месте, – резонно заметил Анри. – Иначе, пока дойдешь, они остынут. Векселя же действительно хорошо бы заполучить, – мечтательно закатил он глаза. – Ходят слухи, что у него в должниках чуть ли не полстолицы.

Вот так мы и добрались до дома, препираясь и подначивая друг друга. Я уже предвкушал желанный отдых после суматошной ночи, но, как оказалось, жестоко заблуждался: возле дома стояла знакомая карета, в которой меня уже доставляли в императорский дворец.

Коллайн, увидев ее, сочувственно вздохнул и заявил, что мои неприятности на сегодня не закончились: предстоит еще объясняться. Дамы, тем более такие, ужасно не любят, когда не приходят на свидания.

Несмотря на то что ночь близилась к концу, Янианна еще не спала. Она сидела в окружении пары служанок, одна из которых сонным голосом читала толстую книгу. Вторая же безуспешно делала вид, что ей совсем не хочется спать. Жестом отправив служанок и дождавшись, пока они выйдут, Яна тоненьким голосом пропела: «О, Артуа!» – и сделала вид, что сейчас бросится мне на шею. Когда я уже совсем приготовился обнять ее и даже распростер руки для объятий, она внезапно остановилась и совсем другим голосом спросила:

– Ну и где же ты был? Надеюсь, не там, где я думаю?

Да уж, ситуация. Нельзя мне правду говорить, и врать тоже нельзя. Что мне рассказывать? Что полежали мы в обнимку с одним толстым старым мужчиной, потом я долго целовал его, но он все равно умер?

– Яна, а можно, я ничего не буду говорить – только обниму и поцелую тебя?

Не прокатило.

– Неужели ты еще сегодня не наобнимался, Артуа?

Я покаянно кивнул: каюсь, мол. Если бы ты еще знала с кем. Девушка ахнула, прикрыв ладошкой рот, и ее глаза покрылись влагой, а губы задрожали. Торопливо, боясь, что она сейчас уйдет и я никогда ее больше не увижу, зачастил словами:

– Понимаешь, когда я уже ехал к тебе, на меня напали и похитили. Потом примчались мои люди и освободили меня. Но теперь уже все хорошо, все закончилось, и больше такого не будет.

Слово за словом мне пришлось рассказать ей почти все. Янианна требовала подробностей, ловила на противоречиях как заправский следователь и в конце концов узнала значительно больше, чем я хотел ей рассказать. Единственное, что мне удалось утаить, – имя моего похитителя.

Особенно ей понравился момент, когда я пытался вернуть к жизни Кройта и делал ему искусственное дыхание. Она даже рассмеялась, услышав о реакции на эту картину вошедшего в комнату Шлона.

– Знаешь, Артуа, мне не так давно показывали кусочек металла, к которому притягиваются булавки, иголки – словом, всякие железные мелочи. Так вот, ты как он – к тебе всякие неприятности притягиваются, хочешь ты того или нет. И все-таки мне не совсем понятно: ведь этот человек прекрасно знал, кто ты и что тебя со мною связывает. Тем не менее он решился на такой поступок… Ты говоришь, что видел его в первый раз?

Я кивнул: да, действительно так.

– Что же он хотел от тебя, Артуа?

– Ему нужен был секрет так называемой амальгамы.

– И еще, вероятно, он добивался возможности влиять на императрицу Янианну, не так ли?

Мне только и оставалось, что опять кивнуть: слишком уж это на поверхности.

– Теперь он мертв?

– Мертвее некуда. У него был сильнейший сердечный приступ, и мне не удалось вернуть его к жизни.

– Иногда я совсем тебя не понимаю, Артуа. Этот таинственный незнакомец захватил тебя, чтобы угрозами и еще бог знает чем принудить к тому, чего ты совсем не желал. Ты в свою очередь, рискуя собственной жизнью, умудрился захватить его сам. А когда он практически умер, ты попытался оживить его, ведь так?

Мне пришлось лишь развести руками: именно так все и обстояло.

– Тогда объясни мне, пожалуйста, вот что. Ты мог бы договориться с ним, вырваться оттуда, а потом отказаться от договора. Но ты поступил иначе. Почему?

– Понимаешь, Янианна, я бы оттуда просто так не вышел. Он нашел бы способ шантажировать меня. Не знаю уж, каким способом, но он бы обязательно этого добился. А что потом? Потом до самой своей смерти он бы плотно держал меня на крючке. В таком деле стоит пойти хоть на малюсенькую уступку – и все, попался. Не знаю положения хуже, чем зависеть от кого бы то ни было. Теперь я хочу задать вопрос сам. Янианна, тебе точно шестнадцать?

– Мне почти семнадцать, Артуа, почти семнадцать. Сегодня мне опять сделали предложение, и теперь я вся в раздумьях, не принять ли его? – При этом она выглядела очень мечтательно. – Такой милый юноша, и стихи пишет…

Янианна замолчала, дожидаясь моей реакции. Я же сделал вид, что глубоко задумался. После некоторого молчания Яна не выдержала первой:

– О чем ты там размышляешь?

С тяжелым вздохом я сознался:

– Да вот думаю, что бы мне надеть на твою свадьбу. Или ты меня не пригласишь?

– Конечно, приглашу, милый, – елейным голосом произнесла она. – Ты мне и после свадьбы понадобишься – например, свечку подержать. – И, глядя на мое изумленное лицо, весело рассмеялась.

– Приличные девушки не должны говорить такие вещи вслух, – неуверенно заявил я.

– А приличные мужчины не должны говорить такие вещи своим дамам даже на ушко, – ловко парировала она. – Пошли, Артуа, так уж и быть, поможешь снять мне платье, я всех служанок распустила. – И после этого добила меня окончательно: – Бог с ним, с этим Вароном Кройтом, туда ему и дорога. И не смотри на меня так, ты всегда забываешь, что я не дочь рыбака или мельника.

Прошло почти два месяца после смерти Кройта. За это время не всплыл ни один вексель, я специально попросил Анри проследить за этим. Сама его смерть вызвала большой резонанс в обществе – все-таки личность в кругах столичной аристократии печально известная. Строилось много догадок относительно его кончины, но самой популярной была та, в которой говорилось, что это дело рук одного из должников. Со мной этот случай никто не связывал, что вполне меня устраивало: не вызывало сомнений, что охотников отомстить хватило бы с избытком.

С Яной мы тоже на эту тему больше не разговаривали, хотя встречались практически ежедневно.

Я успел побывать на паре балов, проходивших в императорском дворце, и оба открывали мы с Янианной новым танцем – валлосом, который быстро прижился и стал очень популярным.

На балах я не старался полностью завладеть вниманием императрицы – зачем? Пусть вокруг нее вьются и кружат кавалеры, все равно она моя, и только моя. Аристократия реагировала на меня по-разному: были такие, что считали меня выскочкой, не по праву занявшим чье-то место, другие старались набиться в друзья, чтобы решить какие-то вопросы, пользуясь моей близостью к императрице. В любом обществе плетется множество интриг, но я старался держаться в стороне от них, общаясь только в кругу своих хороших знакомых, в основном господ офицеров.

За это время приобрел я и приглянувшийся мне дворец, видимо, не без помощи Янианны – слишком уж гладко пошли дела после определенного момента. Дом был в превосходном состоянии, и лишь несколько комнат левого крыла требовали ремонта. Вернее, даже не ремонта, а переделки. В том крыле находились мои жилые комнаты: спальню, кабинет, библиотеку, гостиную и еще пару помещений я постарался изменить по своему вкусу.

Неплохо шли дела и с производством. Зеркала оказались настолько востребованным товаром, что пришлось срочно купить небольшой стекольный завод, который покрывал наши потребности в стекле первое время. Основным спросом пользовались зеркала совсем небольшие по размеру, примерно с ладонь величиной. Из-за невысокой их стоимости спрос на них был колоссальный, ведь купить их могли многие. Заказов было настолько много, причем практически из всех крупных городов Империи, что сама собой возникла мысль открывать производства по их изготовлению прямо на местах. Все равно секрет амальгамы не удастся хранить вечно: чем больше людей занято в ее изготовлении, тем вероятнее утечка. Ну и пусть узнают, здоровая конкуренция – это всегда хорошо, у нас всегда будет чем удивить конкурентов.

Организацией филиалов я особо не заморачивался, на это у меня был целый штат наемных работников во главе с Герентом. Управляющему доставалось здорово, работы, как я и обещал, было настолько много, что он даже с лица спал. Но жалоб я от него никогда не слышал – наоборот, когда он рассказывал об очередной решенной проблеме, у него глаза горели. Вот уж точно про него – человек на своем месте.

Ручки тоже пробили себе дорогу, сначала узенькую, затем все шире и шире, и наконец, как сказали бы в моем мире, мы получили госзаказ.

Большого дохода я от этого не ожидал, да и откуда бы он взялся. Цена в общем-то копеечная, да и рынок оказался значительно меньший, чем ожидалось. Но любое дело нужно доводить до конца, иначе какой смысл вообще его затевать?

Экспедицию в Золотой каньон пришлось отложить. Еще месяц назад, когда у нас уже все было готово и оставалось только создать промежуточную базу на пути к нему, произошли некоторые события, которые значительно изменили наш первоначальный план.

Все началось с того, что мы с Коллайном, по сложившемуся обычаю, сидели после ужина в моем кабинете и разговаривали на разные темы.

Коллайн, по своему обыкновению, в очередной раз блеснул проницательностью:

– И что же вас так беспокоит, господин де Койн? – Анри посмотрел на свет бокал, наполовину наполненный бренди, понюхал содержимое, снова посмотрел на свет, отпил глоток и посмотрел на меня.

Меня действительно беспокоило, что в скором времени придется отправиться в дорогу. Путь неблизкий, времени уйдет много – словом, я боялся потерять Янианну.

Она, кстати, тоже обратила внимание на мое состояние, и мне пришлось рассказать о причинах моего беспокойства. В ответ я получил ледяной вечер, плавно перешедший в не менее холодную ночь – Янианна серьезно обиделась. Но сомнения оставались, и я не мог от них убежать.

Все же я рассказал Коллайну о том, что не дает мне покоя: и остаться не могу, и ехать не хочется.

Анри в очередной раз отпил из своего бокала и выдал, что ехать мне нет необходимости. На заседании Военного департамента принято решение о постройке крепости как раз в тех местах, по которым проходил наш путь к золоту.

Решение принято, скорее всего, из политических, а не из стратегических соображений – земли, по которым кочуют вайхи, принадлежат Империи, и таким образом она собирается утвердиться в тех местах. Вот об этом Коллайн и хотел поговорить со мной этим вечером, но сначала хотел выяснить, что же так меня мучает.

А я понял, почему не так давно у меня состоялся разговор с фер Стянуа, в течение которого он подробно расспрашивал о тех местах. Я не удосужился спросить его о возникшем интересе к той местности, объясняя это обыкновенным любопытством. Как выяснилось, на графа и была возложена ответственность за строительство крепости.

Все это в корне меняет дело: у меня возникает возможность построить в каньоне настоящий прииск. Строители крепости отправятся под защитой солдат, и мои люди вполне могут к ним присоединиться. Тогда мне действительно нет необходимости ехать туда – значительно полезней будет, если вместо меня поедет горный мастер, рудознатец, как их здесь называют. Конечно, рабочих необходимо обеспечить охраной – у солдат свои задачи, но это уже намного проще. Вместе они доберутся до места строительства, а оттуда уже рукой подать до будущего прииска.

Этим же вечером я спросил про крепость у Янианны, и она подтвердила: да, будет строиться, пока только одна и на самом краю степи. Позже появятся еще две. Конечно, это не совсем крепости, скорее форты, но большего и не надо, главное – обозначить свое присутствие.

Вообще у нас с Янианной сложились замечательные отношения, я души в ней не чаял, она отвечала мне взаимностью. Мы могли часами разговаривать на любые темы, довольно часто прерываясь на поцелуи. Ее интересовали многие вещи, а у меня было что ей рассказать. Однажды, когда разговор зашел о высокой смертности рожениц от родильной горячки, мне пришлось объяснить Яне, что все дело в инфекции, которая заносится инструментами и руками лиц, принимающих роды. Тема живо заинтересовала Янианну, и я долго рассказывал ей о многих вещах из области медицины, еще неизвестных в ее мире. Теперь мне было сделать это значительно проще: вечера с Цаннером, больше похожие на допросы, заставили меня выудить из своей памяти такие познания, что я даже сам удивлялся.

Прежде доктор Цаннер практиковал в Дрондере, столице Империи, но после одной неприятной истории ему пришлось удалиться в сельскую глушь. Как поведал мне Герент, у Цаннера при его медицинских экспериментах погибло несколько пациентов. Естественно, в разговоре с ним попытался узнать, что же произошло. Цаннер заверил меня, что им двигало желание спасти безнадежно больных людей, но, когда эта история получила широкую огласку, он выслушал немало обвинений от своих коллег-конкурентов, что и заставило его удалиться в провинцию.

Бичом на этом этапе развития цивилизации является детская смертность, и в подавляющем большинстве случаев это происходит от элементарного несоблюдения правил санитарии и гигиены.

Милая моя девочка была императрицей, и поэтому, вместо того чтобы благосклонно выслушивать мои комплименты о красоте ее глаз и грации движений, она буквально выуживала из меня знания, которые могли бы пригодиться ей. А я абсолютно ничего не имел против этого, мне даже приятно было поделиться с ней всем, что знаю сам.

И все же однажды дело дошло до такой ссоры между нами, что, вспоминая подробности, я понимал, что вряд ли смог бы решиться на такое еще раз.

Все началось с пустяка, о котором даже вспоминать не хочется. Янианна, привыкшая, что ей всегда уступают, настаивала на чем-то своем, я уперся как бык, отстаивая собственное мнение, и в конце концов девушка заявила:

– В таком случае, Артуа, можете идти, я не хочу вас больше видеть! – И отвернулась от меня, всем своим видом показывая способность к примирению.

Но мне, в силу довольно гадкой натуры, этого показалось мало, и захотелось разыграть сцену из рекламы довольно известного банка.

Подойдя к Яне, я осторожно обнял ее сзади и сказал на ухо:

– Обычно в таких случаях разрешают забрать на память самое дорогое.

Девушка, поначалу прильнувшая ко мне, резко обернулась, и в глазах ее за доли секунды я успел прочесть поочередно удивление, испуг, недоумение, обиду, и наконец все сменилось выражением презрения. Вновь повернувшись спиной, она обвела гостиную движением руки и тихо сказала:

– Можете забрать хоть все.

Господи, никогда в жизни не хотел бы снова услышать такой ее голос! Уже раскаиваясь в содеянном, я сказал:

– Заметьте, Янианна, вы сами разрешили мне это сделать. – Подошел к ней, развернул к себе лицом, подхватил под коленки, перебросил через плечо и пошел по направлению к выходу. На мою спину обрушился град ударов кулачками:

– Вы что себе позволяете, барон? Немедленно поставьте меня на пол!

– Извините, ваше величество, вы сами только что разрешили мне забрать самое для меня дорогое, так будьте последовательны.

Удары стихли, и Яна произнесла совсем другим голосом:

– Артуа, поставь меня, пожалуйста.

Уже поздно ночью, в постели, она с замиранием сердца слушала мой рассказ.

– …И когда ранним утром ворота крепости распахнулись, из них начали выходить женщины, неся на плечах своих любимых…

Янианна попыталась просунуть мне под бок ладошку и вздохнула:

– Я не смогла бы тебя унести, ты тяжелый.

– Никто вам не виноват, ваше императорское величество. Вот выбрали бы себе в любовники, например, графа Ронтройла – и таких бы проблем у вас не было, могли бы носить его целыми днями, изредка перебрасывая с плеча на плечо, – заявил я.

Граф Ронтройл отличался редкостной миниатюрностью, но никогда не позволял подшучивать над собой, отлично владея шпагой и прилично стреляя из пистолета.

Через несколько мгновений Яна, о чем-то задумавшаяся, со злорадством в голосе заявила:

– Артуа, ты знал эту историю и решил подшутить надо мной, не так ли? Но ты очень плохо знаешь женщин, а они такие коварные и злопамятные. Так вот, месть моя будет жестокой, беспощадной и неминуемой.

Ее слова заставили меня всерьез забеспокоиться.

– Янианна, я ведь и так очень рисковал – ты могла сразу покинуть меня, не дав мне времени на объяснения. И что бы я тогда сделал? Ты могла отказать мне в доступе во дворец, а письма сжигать, не читая. Прости меня, я погорячился, очень тебя прошу.

– Нет, нет, Артуа, теперь уже слишком поздно. Я же сказала, что месть будет неминуема.

– Яна, но ты же не собираешься привлечь для своей мести какого-нибудь красивого мужчину?

– Мужчину, говоришь? А что, очень неплохая мысль, я подумаю над этим… – И, посмотрев на выражение моего лица, успокоила: – Нет, мужчина мне не понадобится, но от этого месть не станет менее ужасной.

И верно, буквально через несколько дней, когда Коллайн зашел в мой кабинет, я читал указ о награждении меня орденом Золотого льва и присвоении Золотой шпаги.

– Что с тобой, де Койн? – поинтересовался он.

Вместо ответа я протянул ему указ. Коллайн вчитался в него и расхохотался.

– Ничего смешного не вижу, – возмутился я, но он продолжал смеяться.

– Чем же ты так рассердил ее величество? – продолжал веселиться он.

Мне пришлось вкратце рассказать предысторию сего награждения, что вызвало у него новую вспышку смеха. Коллайн знал о моем отношении к подобным вещам и теперь веселился от души.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю