Текст книги "Тетрадь из сундука (СИ)"

Автор книги: Владимир Мисечко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Просидев пару часов, уткнувшись носом в тетрадь, Вадим решил, оставить это занятие на потом. Оставив её на столе (обратно в шкаф убирать не стал), он решил заняться приборкой на ограде.

– Надо скосить траву и поправить калитку, а то покосилась, еле открываешь, – выходя на ограду и направляясь в сторону сарая, где хранился инвентарь, размышлял он. – Да, прилично всё заросло. Надо почаще сюда наведываться, хотя-бы, раз в два года или вообще дом продать к едрене-фене.

Кое-как пробравшись через заросли, он попытался открыть дверь, но она не подавалась.

– Что за ерунда? – попытался он заглянуть внутрь, через небольшую щель в двери. – Почему дверь закрыта изнутри, как такое может быть? – дёргая за ручку, удивлялся он.

Провозившись, минут десять, Вадим решил залезть внутрь через окно, а потом открыть дверь. Обойдя сарай, он увидел, что окно было разбито, а под ним стоял ящик.

– Кто-то побывал в сарае, но зачем оставлять дверь закрытой изнутри? Что-то здесь не так?

Окно было широкое, и Вадим попал внутрь без проблем. В сарае стоял полумрак, света от окна не хватало, чтобы всё хорошенько рассмотреть. Потихоньку, чтобы ни на что не наступить, он подошёл к двери и открыл крючок, которым она была закрыта. В сарае сразу стало светлей.

– Кто же зарыл дверь и зачем? Что тут можно взять, инструментов здесь не было, а хлам, кому он нужен. В деревне этого барахла в каждом доме, завались. Где-то должна быть коса, – стал он шарить глазами по углам. Как вдруг, его взгляд наткнулся на труп (он сразу это понял). В грудь трупа были воткнуты вилы. Кровь запеклась, видно был убит (это был труп мужчины, примерно 50 лет, если посмотреть навскидку, но точно сказать нельзя) давно, месяца три, а может и больше.

– Что за хрень? – подошёл он поближе к телу и стал всматриваться в лицо. – Нет, он мне не знаком. Надо позвать Еремея, пускай посмотрит, может, признает.

Так и не найдя косу (спёрли гады), Вадим прикрыл дверь сарая и пошёл за дружком, с которым недавно попрощался.

– Где его искать? – шагая по дороге, размышлял он. – В кузнице или дома. Он говорил, что у него осталось незаконченное дело. Пойду сперва в кузницу, а там поглядим по обстоятельствам.

Уже подходя, он понял, что не ошибся. Дверь была открыта, и оттуда доносились знакомые с детства звуки, кто-то работал молотком.

Зайдя в кузницу, Вадим чуть не оглох. В замкнутом пространстве звук ударов молотка был такой громкий, что не только разговаривать, находиться внутри было невозможно. А Еремей, стуча, еще и успевал разговаривать с каким-то стариком. Тот, прикрывая рукой лицо, что-то объяснял Ерёме. Подождав, пока Еремей прекратит стучать, Вадим подошёл к нему.

– А, это ты, – увидел он друга. – С чем пришёл или просто посмотреть? Наверно соскучился, могу дать, постучать.

– Как-нибудь потом, если будет время. Есть дело, – поглядывая на старика, сказал Вадим.

– Подожди, сейчас закончу и поговорим.

Вадим отошёл в сторону, а кузнец опять принялся за работу, споря с дедом.

Через пятнадцать минут, он закончил и, попрощавшись со стариком, подошёл к другу.

– Что случилось? – заглянул он ему в лицо. – Мог бы прийти вечером, как договаривались или появилось срочное дело.

– Срочное и очень щепетильное.

– Говори.

– Здесь надо показывать. Ты освободился или ещё нет?

– На сегодня я уже свободен, – складывая рабочую одежду и умываясь, сказал Ерёма.

– Тогда пошли ко мне.

– Водка есть или надо зайти в магазин?

– Ерёма, мне не до водки сейчас.

– Понял не дурак. Говори, что за дело?

– Всё увидишь сам, поторопись, – прибавил шагу Вадим. Еремей не отставал, но шёл молча и вопросов не задавал.

Не заходя в дом, он повёл друга прямо к сараю.

– Заходи, только двери не прикрывай, а то внутри темно.

– Ты, что клад нашёл?

– Ага, а один унести не могу, вот и позвал тебя.

– Мне половина.

– Можешь забрать весь, мне он не к чему.

– Договорились.

Пройдя внутрь, Вадим остановился рядом с трупом и, показав на него спросил:

– Знаешь его или нет?

Кузнец, присмотревшись в темноте, чуть не сел на задницу.

– Это ты его?

– Нет, – посмотрел Вадим на друга. – Я его так и нашёл. Знаешь его?

– Нет. Первый раз вижу, он не из нашей деревни и вообще.

– Что вообще? – уставился Вадим на Ерёму.

– Он даже и не из соседней. Своих я все знаю.

– Понятно.

– Что будем делать? – поинтересовался кузнец.

– Не знаю, – передёрнул плечами Вадим. – Пускай пока полежит здесь, а потом что-нибудь придумаем.

– А как он попал сюда? – не унимался Ерёма, тыча кулаком в спину Вадима.

– Окно было разбито, а дверь заперта изнутри, – показав на окно, Вадим вышел и прикрыл дверь. – Пошли в дом, выпьем.

– Не откажусь, – поспешил Ерёма за другом.

***

Ближе к вечеру, когда уже стало смеркаться, бабка Евдоха вновь решила посетить дом Шведовых и попытать счастье.

– Вдруг хозяин раздобрится и отдаст тетрадь, – медленно шагая по улице, думала она.

Уже подходя к дому, она заметила в окнах свет и чьё-то мельтешение. У хозяина кто-то был в гостях. Дверь была не закрыта, и она не стуча, открыв её, вошла. За столом сидели двое, кузнец Еремей и дед Иван, а хозяин прохаживался по комнате, о чём-то думая, теребя волосы на голове. Это его бабка видела, мельтешащим.

На открывшуюся дверь, все трое обернулись разом и уставились на вошедшую гостью.

– Припёрлась, – буркнул дед и поднялся.

– Проходите бабушка, проходите и присаживайтесь к столу, – подошёл Вадим к старушке. Но та стояла, не двигаясь с места, поглядывая на деда, а тот, молча смотрел на ту. Прошли три минуты полнейшего молчания. А потом кузнец, не вытерпев и заговорил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ну, что все замолчали, словно воды в рот набрали. Бабка Евдоха, тебе что надо?

– Я не к тебе пришла, кузнец, – выпалила старуха. – От тебя мне ничего не надо. Мне нужен хозяин и очень по личному делу.

– По личному? – он не на долго замолчал, а потом добавил. – Ты слишком стара для него. Была бы ты лет на 100 моложе, тогда бы Вадим может и пообщался с тобой.

– Не груби, охальник, – рявкнула старуха на кузнеца. Тот от таких слов, сразу замолчал и опустил голову, превратившись в забитого мальчишку.

– Проходите, бабушка, – вновь напомнил ей хозяин дома. Та прошла, но за стол садиться не стала, а присела на стул, что стоял у печи.

– Мы тогда пойдём, – спохватился дед Иван и посмотрел на кузнеца. Тот молча поднялся и поплёлся вслед за дедом на выход.

– Я буду дома, – уже в дверях обернулся кузнец, – надумаешь, приходи.

Проводив их взглядом, бабка Евдоха поднялась и подошла к столу.

– Ну что хозяин, отдашь мне тетрадь или нет?

– Какую тетрадь? – прикинулся дурачком Вадим, словно ничего не понимая.

– Ту самую, которую ты нашёл на чердаке.

– Ничего я там не находил, – посмотрел Вадим на бабку.

– Плохо с вашей стороны, молодой человек, обманывать старших. Некрасиво это.

– Послушайте, если она вам нужна, так возьмите её сами. А то играете здесь комедию. То один пришёл и просит, чтобы я ему её отдал, то другой. Зачем она вам нужна? Что в ней такого интересного, если вы готовы из-за неё, перегрызть друг другу глотку.

– Не твоего ума дела, сопляк. Просто отдай мне её по-хорошему или, – не договорив, она замолчала, словно испугалась своих же слов.

– Бери, – вытащил Вадим тетрадь из ящика шкафа и бросил на стол.

Евдоха увидев тетрадь, хотела схватить её, но опомнившись, отдёрнула руку, словно та могла укусить.

– Бери, бери, вот она тетрадь, – крикнул Вадим, поглядывая на бабку. Но та, молча стояла и смотрела на неё, не отрывая глаз.

– Нет, я так не могу её взять, – через минуту, пришла она в себя. – Ты должен передать её мне по доброй воле из рук в руки.

– Понятно. Значит, тебе её так просто не взять, – посмотрел на старуху Вадим и улыбнулся.

– Нет.

– А деду Ивану она тоже не дастся?

– А причём здесь он, – выкрикнула Евдоха. – Эта тетрадь должна принадлежать мне и только мне. А этот колдун (в запале выпалила она и, поняв, что проговорилась, замолчала).

– Ну, ну, продолжай, если начала говорить, – посмотрел на неё Вадим и взял в руки тетрадь.

– Ивану она не нужна, – уже тише добавила она.

– Нет, нет, ты начала говорить совсем про другое. Я тебя слушаю.

Присев на стул, бабка Евдоха заговорила:

– Дед Иван чёрный колдун.

– А ты кто? – перебил её Вадим.

– Я травница.

– А ты случаем мне не заливаешь?

– Нет. В этой тетради записаны лечебные заговор, и как их нужно правильно приготовить.

– Тогда зачем она деду?

Евдоха пожала плечами, мол, не знаю.

– Значит так, я подумаю, а завтра дам вам ответ, – поднялся Вадим, давая понять, что на этом разговор закончен.

– Я буду ждать, – поднялась старуха и, не прощаясь, покинула дом.

Только она ушла, в дверь постучали, и на пороге появился дед Иван.

– Они, что сегодня сговорились, – подумал Вадим, но говорить ничего не стал.

– Мы не договорили, – начал с порога дед. – Нам помешали.

– Я подумаю над вашим предложением, а завтра дам ответ. А сейчас оставьте меня одного и пожалуйста, будете уходить, закройте дверь.

– Я буду ждать, – теми же словами, что и бабка, ответил дед и вышел.

Оставшись один, Вадим налил себе водки и, выпив, закусил бутербродом. Посидев ещё минут десять, он поднялся и, убрав тетрадь в шкаф, запер дверь и пошёл спать.

– Утром на свежую голову подумаю, что лучше сделать и кому из них, отдать тетрадь. Но он не договорил, глаза сами по себе закрылись, и Вадим провалился в глубокий без сновидений сон.

***

Чем занимались колдун и ведьма (называющая себя травницей), нам не известно. Но, утром разразилась такая буря, что было страшно выходить из дома.

Вадим проснулся от сильного раската грома и, вскочив, подбежал к окну. На улице творилось чёрт знает что. Проливной дождь с градом в куриное яйцо, пробивал всё насквозь и прибивал всё под собой. Ветер выл, как дикий зверь и был такой силы, что вырывал деревья с корнем и срывал крыши, разметая их по всей деревне. Гроза с раскатами грома, была такая, словно работала артиллерия. После каждого раската, даже закладывало уши, а гроза освещала так, словно был день и светило солнце.

– Ну и что прикажите делать? – произнёс Вадим и вновь выглянул в окно. В этот момент ударила молния, и как щепку расщепило пополам стоявший напротив дома тополь. Дерево вспыхнуло и загорелось. Одна половина упала на землю, перегородив улицу и потухла, а другая продолжала гореть. Как не старался дождь, потушить её не мог. Пламя, словно свеча, вздымало в небо.

– Какое-то светопреставление, – подумал Вадим, отходя от окна. – Ощущение было такое, словно наступает конец света.

Бабка Евдоха, ровно в пять часов утра запалила чёрную свечу и давай над ней колдовать, произнося на непонятном языке заклинания (на таком же языке, была написана и тетрадь, которую нашёл Вадим). Язык был мёртвым и давно уже забытым. Чёрная свеча, то вспыхивала, разгораясь, синим пламенем, то притухала. Так же и голос у старухи, то доходил до крика, то затихал до шёпота, а потом вновь взлетал. Так это повторялось беспрерывно, уже несколько часов подряд.

Колдун, ещё с вечера спустился в свою потайную комнату и, закрывшись на все запоры, зажёг свечи, расставив на углы пентаграммы. Разместившись в её середине, он начал читать свои заклинания.

Буря бушевала уже несколько часов, то утихая на немного, то вновь набирала силу. Ветер рвал и метал всё кругом, повалив уже несколько деревьев и сорвав у пяти домов крыши. Поваленных сараев и пристроек не было счёта, как и заборов.

"Никто не мог взять верх в этой странной, никому не понятной битве, ни ведьма над чёрной свечой, ни колдун в центре пентаграммы. Силы, накопленные за несколько столетий, были равны. То колдун брал верх и тогда голос ведьмы затихал, а чёрная свеча, начинала потрескивать и шипеть. Словно на неё лили воду. То ведьма брала верх и в центре пентаграммы, скрючивало колдуна. Но, через некоторое время, он вновь садился на колени и заунывная песнь колдовства с прерываниями продолжалась".

Вадиму ничего не оставалось делать, как снова достать старую тетрадь и погрузиться в неё с головой.

– Может, придёт, какая-нибудь шальная мысль, – открыл он тетрадь, жуя вчерашний бутерброд, – и я пойму эти каракули. Но голова не работала, а во рту была сухость. – Видно вчера перебрал, – подумал он и, поднявшись, пошёл на кухню, приготовить чаю.

Взяв карандаш и чистую бумагу из шкафа (как они там оказались не понятно), он налил себе большую кружку чая (чтобы не бегать часто), сел и стал переписывать знакомые буквы из тетради на бумагу.

– Может, что и получится прочитать, – размышлял он, жуя бутерброд.

Просидев часов до одиннадцати и выпивая уже пятую кружку, у Вадима, стало что-то получаться.

– Да это же колдовские заклинания, а никакие не лекарственные, как говорила бабка, рецепты. Вот старая карга, решила меня обмануть. Да и дед, тоже хорош. А я, развесив уши, слушал, – вскочив на ноги, Вадим забегал по дому. – Вот зачем эта тетрадь понадобилась им. Но как она попала в его дом, и кто спрятал её в сундук. (Все эти вопросы не давали ему покоя). – Ни мать, а тем более отец, не занимались такой ерундой (Вадим это точно знал). Так откуда же она взялась в доме. А может бабка или дед, занимались этой хе...нёй. Но Вадим их совсем не помнил, нет, скорее всего, не знал. Когда он родился, их уже не было в живых. Так ему говорили родители. А если они его обманули и старики были живыми, тогда где они были всё это время? А может, они живы и теперь? Нет, такое не укладывалось в его голове. Немного успокоившись, он вновь сел за тетрадь, выводя каракули и расшифровывая их. С каждой проведённой над тетрадью минутой, Вадим всё больше и больше понимал, что там написано. Но откуда, из какого подсознания, он мог это знать. Буквы складывались в слова, а те в предложения.

Двое суток бушевала буря. Вадим, с небольшими перерывами на обед, ну и остальное, не отрывался от старой тетради. Переписывая и перерисовывая, точь в точь, проверяя по десять раз, в новую тетрадь.

– Старую можно и отдать (чтобы не заподозрили), а эту оставлю себе. Как говорится – на всякий случай, а случай бывает разный.

Дождь понемногу стал стихать и перешёл в противную морось. Сильный ураганный ветер, так же резко стих, как и начался. Гроза прекратилась, но раскаты грома, ещё временами слышались.

Понемногу жители деревни стали оживать и появляться на улице. Кто спешил в магазин за продуктами, а кто разбирал завалы и прибирался возле дома. Ведь буря натворила дел. Ни света, ни связи, в деревне не было. Ураган, вырывая деревья и столбы, порвал все провода.

– Что за напасть такая? – выходя на улицу, думал Вадим. – Ни с того, ни с чего всё началось, а потом всё резко прекратилось. С вечера всё было нормально, не предвещало ничего плохого, а утром раз – и такая беда. Словно всё это произошло по мановению волшебной палочки. А может, здесь что-то другое, но что?

Не прошло и пяти минут, как Вадим вышел из дома, как увидел бегущего в его сторону Еремея и ещё троих мужиков.

– Вадим, бежим к дому деда Ивана, – закричал Ерёма, увидев Вадима, – там что-то происходит неладное. Ничего не говоря, Вадим сорвался с места и помчался вместе с мужиками. Уже подбегая к дому, где скопился народ, они увидели, что из окон вырвалось синее пламя, и дом вспыхнул в одно мгновение, как сухое полено.

– Что за чудеса? Такого просто не может быть, – остановился Вадим посередине улицы и уставился на горевший дом. Огонь бушевал, словно дикий зверь, а дыма не было. – Здесь, что-то не то, – вслух заговорил он.

– Ага, – сказал кузнец, прикрываясь руками от сильного жара. – Я же говорил тебе, здесь творятся странные и не понятные вещи, а тот не верил.

Через тридцать минут, возле горевшего дома, столпилось пол деревни. Кто-то что-то кричал, размахивая руками, кто-то пытался затушить огонь, поливая на него из ведра. А кто-то просто молча стоял и молился, осеняя себя крестом.

За пару часов от дома осталась одна печь и та через мгновения обрушилась.

– Кто видел, дед Иван выбрался из дома или нет? – поинтересовался кузней, поглядывая кругом. Но все помалкивали. – Значит всё, кранты деду. Перекрестившись, Ерёма, потянул Вадима за рукав:

– Пошли к тебе, нужно поговорить.

Тот махнул головой и молча поплёлся за кузнецом. Ноги вязли в грязи и разъезжались, но двое здоровенных мужиков, преодолевая препятствия, двигались уверенно, словно ледокол во льду. Не проронив ни слова, они подошли к дому Вадима Шведова и вошли внутрь.

– Что это было? – закрывая двери, посмотрел Вадим на друга.

– Колдовская разборка, – брякнул тот и уселся за стол. – Водка есть?

Хозяин достал целую бутылку и поставил на стол. Сорвав пробку, Еремей, не дожидаясь, ни закуски, ни стакана, присосался к горлышку.

– Оставь мне, – закричал на него Вадим.

Кузнец, словно опомнившись, оторвался от бутылки и, поставив её на стол, посмотрел на друга, словно видя его в первый раз.

– Рассказывай, что знаешь? – разливая остатки по стаканам, спросил Вадим.

– Колдун с ведьмой не поделили территорию и твою тетрадь, вот и передрались. Бабка Евдоха оказалась сильней, – беря стакан, произнёс кузнец. – А результат их битвы, ты видел сам.

– Надо сходить на кладбище и проверить старуху, – чокаясь с другом, сказал Вадим.

– Проверим, только допьём, – сказал Ерёма и опрокинул содержимое стакана в рот. Крякнув, он вновь заговорил:

– Ещё водка есть?

Вадим помотал головой, мол, нет, и тоже выпил. Немного поговорив, они отправились на кладбище, чтобы проверить старуху, жива та или нет.

– Тетрадь у тебя с собой? – посмотрел на Вадима Еремей.

– Дома спрятал.

– Надо её отдать, а то ведьма, ещё что-нибудь натворит.

– Я поговорю с ней, – поспешил Вадим за кузнецом.

Через пятнадцать минут, меся ногами грязь, они подошли к дому бабки Евдохи и, дождавшись ответа на стук в дверь, вошли. Та сидела за столом, а перед ней стояла догорающая чёрная свеча. Странный запах, ударивший вошедшим в нос, витал повсюду.

– Я тебя ждала, – показала она рукой на Вадима. Подумал на счёт тетради?

Кузнец посмотрел на Вадима, но говорить ничего не стал.

– Подумал, – сказал Вадим, – но у меня есть одна просьба.

– Какая ещё просьба, говори? – выкрикнула старуха.

– Я отдам тебе эту тетрадь.

– По доброй воле, – перебила его ведьма, – и из рук в руки.

– Да, – повысил голос Вадим, – но с одним условием. Ты навсегда покинешь нашу деревню и больше никогда, я повторяю, никогда сюда не вернёшься.

– А если я обману?

– Тогда ты сгоришь, как тот колдун, синим пламенем.

– Надо подумать, – произнесла ведьма. Но Вадим её перебил:

– Здесь тебе делать нечего. Бери тетрадь и уматывай, по добру, по здорову, с моей деревне, а то я применю другие меры.

– Не пугай, я пуганная.

– Я тебя не пугаю ведьма. Бери, а то я тебя убью, – выкрикнул Вадим в лицо старухи. – Через час, придёшь за тетрадью, а вечером, чтобы тебя уже не было здесь. И не думай, что я шучу. Развернулся и вышел из дома, хлопнув на прощание дверью, да так сильно, что та чуть не слетела с петель. Кузнец, видя такую картину, поспешил следом.

– Всё Ерёма, иди к себе, я потом приду, – на улице произнёс Вадим и зашагал к своему дому. – Надо подготовиться к встрече. Кузнец, так и не проронив ни слова, поплёлся дамой, временами поворачивая голову и поглядывая, то на удаляющего друга, то на дом бабки Евдохи.

Ровно через час, пришла бабка и, не стучась, вошла в дом. Вадим её уже ждал, тетрадь лежала перед ним на столе:

– Проходи и садись.

Та подошла и остановилась, но садиться не стала, поглядывая, то на тетрадь, то на хозяина.

– Мы договорились? – посмотрел он на бабку, – я тебе тетрадь, а ты навсегда покидаешь деревню.

– Да, я тебя поняла и всё сделаю, как ты хочешь.

– Запомни ведьма, раз и навсегда, вернёшься, сгоришь. Я прочитал в тетради.

– Как ты это сделал?

– Не скажу, но обманывать, не советую. Всё бери тетрадь.

Вадим поднялся, взял тетрадь в левую руку, верхом вниз. Старуха уставилась на него.

– Видно не обманул он её и правда, как-то прочитать мёртвый язык, на котором она была написана, – подумала бабка Евдоха, но вслух ничего не сказала.

– Я передаю эту тетрадь, по своей воле и с добрыми намереньями в чужие руки, не из нашего рода, – произнёс Вадим, – но с одной оговоркой. Если этот человек обманет и вернётся, то гореть ему синим пламенем.

– Я беру её по доброте, а не по злобе, со всеми договорённостями, – ответила ведьма. – И выполню всё, что мне велено хозяином.

Вадим протянул тетрадь, старуха нежно взяла её, как положено левой рукой и три раза поклонившись. Первый раз хозяину, второй раз на восток, где всходит солнце и третий раз на запад, где оно садиться. И не прощаясь, ушла.

Через час, она покинула деревню и больше её никто не видел. Что с ней в дальнейшем случилось, никто не знал. Только после её ухода, в деревне прекратились странные смерти. Нет, люди, конечно, умирали естественной смертью, а по невыясненным причинам нет.

***

Поправив могилу родителей и похоронив убитого мужчину, найденного в сарае (его так и никто не опознал), через неделю, Вадим простился с Ерёмой и уехал обратно в город.

Через полгода, на имя Вадима, пришла телеграмма.

"У нас всё хорошо. Спасибо за помощь. Еремей".

Конец.