355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Александрович Козлов » Розы для магистра » Текст книги (страница 3)
Розы для магистра
  • Текст добавлен: 23 декабря 2022, 14:06

Текст книги "Розы для магистра"


Автор книги: Владимир Александрович Козлов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

«Значит не совсем потерянный ещё человек», – облизываясь, считал Магистратов о Симочке.

Анатолию Романовичу она детально нравилась, и он в мечтах внёс её первой в свой романтический список Бабьего Царства. Не забыв и про других женщин, которым не удастся выскользнуть из его объятий. Свою красивую фигуру, Симочка всегда прятала, под многочисленные одежды, поверх которых был надет чёрный атласный халат. Но коммерческий директор, несмотря на такую маскировку, своим зорким взглядом усмотрел изящество её фигуры и скрытую тоску по мужской ласке. И определил, что мужененавистничество у неё это напускное. Главную цель он поставил перед собой, – обязательно разбудить в этой куколке иные чувства к мужчинам и доказать, что без них женщины крадут своё счастье. К Анатолию Романовичу она относилась, как к своему начальнику и при возможности всегда его старалась без зла уколоть за незначительные промашки, которые он иногда допускал в работе. Во многих вопросах, связанных с производством, она была значительно сильнее его.

Симочка сидела на складе в своём неизменном чёрном атласном халате, и пила чай с пастилой и кексом. По яичной скорлупе, которая лежала на обрывке газеты, можно было определить, что она употребила большое количество варёных яиц.

– Анатолий Романович, хотите чаю с пастилой? – предложила она, увидав вошедшего шефа.

– Нет спасибо, я не хочу, – вежливо отказался он, – и вам не рекомендую много есть сладкого и яиц.

– Думаете, потолстею? – засмеялась она.

– Не обязательно, – ответил он, – у вас просто возраст критический, который придаёт вашему организму массу беспокойств, и если вы будете в дальнейшем беспечно относиться к своему здоровью, то инфаркта вам не миновать. Вы поглотили перед моим приходом, наверное, мою месячную норму яиц. А это опасно при вашем положении.

– Яйца всегда считались полезными, я выросла на них, – ответила она, – а ела я их не одна, а с моими кладовщиками.

Она замолчала и сразу опомнилась:

– Это, о каком интересно знать, положении вы намекаете мне Анатолий Романович? Уж, не о беременности ли? – подозрительно спросила она.

– Ну что вы милая Симочка, – у вас климатические возрастные изменения происходят, отчего вас часто посещают приливы. И женщины, не получающие мужских защитных гормонов, как правило, в первую очередь попадают в кардиологическое отделение.

– Подумаешь, кардиология, нашли чем напугать, – развязано бросила она, – это же не скорая смерть.

– Конечно нет, – продолжил он, – но это в обязательном порядке инфаркт, возможно и обширный с последующей инвалидностью. И замечу, что это в лучшем случае, о худшем я говорить не буду. Сами должны догадаться. И то, что яйца и сладкое полезно в неограниченном количестве в нашем возрасте, – это бред невежественных людей.

– Откуда вы всё это знаете, вы что врач? – испуганно спросила Симочка.

– У меня жена врач кардиолог, – и что связанно с её профессией я много о чём знаю. Так же, как и она о моей работе осведомлена неплохо.

Симочка, быстро свернула свой завтрак, а скорлупу выкинула в пустое оцинкованное ведро, стоявшее у неё под столом.

– А что мне теперь делать, чтобы избежать инфаркта? – спросила она.

– В первую очередь выбросите свою косынку с головы и никогда её не носите, даже на работе. У вас красивые волосы и бесподобная внешность. Пускай люди любуются вами и снимите ненужную мишуру, что у вас находится под халатом, чтобы ваши бёдра при ходьбе наводили на мужчин сладкие грёзы. И немедленно выходите замуж или, в крайнем случае, обзаведитесь могучим любовником, – посоветовал он ей.

– Где их взять, куда не повернись, кругом одна пьянь, – с сожалением сказала она.

– Вы красивая и не глупая женщина, у вас обаятельная улыбка и отличная фигура. Посмотрите внимательно по сторонам и научитесь неровно дышать к противоположному полу. И тогда приступайте к выполнению программы, «бегом от инфаркта».

– Спасибо Анатолий Романович, что назвали меня милой и по достоинству оценили мою незаметную ни для кого красоту. Только вы не думайте, что я как женщина потеряна и матерюсь, как ломовой извозчик. Всё во мне есть и матерюсь я только потому, что страдаю от недостатка мужской ласки. Выплёскиваю иногда в такой форме свои эмоции.

Она встала и прошла к стеллажам, сняв оттуда бухту с электропроводом:

– Вот возьмите? Царица меня предупредила, что вы придёте за ним.

Она пристально посмотрела на Анатолия и добавила:

– Никогда бы не подумала, что вы такой интересный человек. Хоть разговоры о вас всякие ходят у нас, на фабрике, но я всегда почему-то думала, что вы бумажная душа и кабинетный червяк. А вы такой открытый и доступный и понимаете толк в женщинах. Я вам сегодня за совет непременно испеку пирог с осетриной. А они у меня вкусные получаются.

– Благодарю Симочка, – пироги я люблю, но женщин больше.

Он взял бухту и отнёс в машину:

– Давай на Сосновую улицу вначале заглянем? – сказал он водителю Мише, – а потом на центральный склад поедем.

– К Царице домой поедем лапшу отдавать, – догадался Михаил.

– Да, она просила завезти, а то там у неё электрики без дела сидят.

– Эти электрики её муж с сыном. Числятся у нас на работе и получают деньги. На данный момент их военкомат освободил от работы, чтобы они смогли немного поработать для видимости в военкомате и ударно на строительстве своего дома, – сообщил Миша. – Наша Царица баба ушлая, не то, что её пентюх Игорь. Она его пробовала на должности инженера по технике безопасности, но куда ему он бестолковый как пробка. Сейчас Игорь Брюсов бригадир электриков, а в бригаде у него сын, которого из армии комиссовали и Вася Замков, вкалывающий за всю семейку. А чтобы он не гавкал от ущемления, даст ему премии полсотни перед праздником, и Вася не горюй.

– Не боится она так скомпрометировать себя? – спросил Толик.

– А чего ей боятся, здесь не подкопаешься. У неё всё по закону, тем более, она в любой кабинет горкома партии заходит без робости и разрешения. Она у нас знаменитость. Но эту бабу всё равно у нас уважают. И я тоже. Она никого за время своей работы в качестве директора не уволила с работы и материальную помощь всегда даёт, кто обращается к ней. Лучшие путёвки на курорты нам выбивает сама.

– Миша знай на будущее, – не дослушав водителя, сказал Магистратов. – Никогда нельзя говорить плохо о женщине, даже если она твой начальник. Я с удовольствием послушаю про неё добрые известия, а негативную черту характера позволь мне самому определять. Так, как некоторые неправильные действия женщин мы должны уметь прощать. А ты мне её вначале охарактеризовал, как узурпаторшу, а потом начал восхвалять. Впредь не надо со мной делиться своими соображениями о моём руководителе, если я у тебя сам не спрошу об этом. Так, как мне самому будет интересно оценить все её достоинства и недостатки.

– Понял Анатолий Романович, – сказал Миша, – считайте, что я рассуждал сам с собой, а то вы мне доверять не будете. До вас я возил Борисова Аркадия Ивановича, почти шесть лет. Он сейчас в исполкоме работает. Можете у него спросить, что я лишнего никогда не болтал.

– Зачем мне это, разве я высказал своё мнение о недоверии к тебе? У нас здесь строчевышивальная фабрика, а не армейская разведка третьего рейха и досье я составлять не собираюсь даже на того, с кем мне придётся проводить всех больше время на работе. То есть с тобой.

– Благодарю, Анатолий Романович! – сконфужено ответил Михаил.

Они подъехали на Сосновую улицу к десятому дому, где рядом с ним был возведён добротный дом из красного кирпича.

– Вот он их новый дом, – сказал Михаил. – Вы посидите в машине, а я пойду, отнесу лапшу им.

– Много чести, – остановил его Анатолий Романович, – посигналь, пускай сами выйдут.

После сигнала из дома вышел мужчина в резиновых сапогах и комбинезоне.

– Это муж её идёт, – предупредил Михаил.

Анатолий, не вылезая из машины начал изучать супруга своей возможно намеченной вздыхательницы, стоявшей в его списке под номером два:

«Слащавое лицо, разговаривает тихо и скупо, будто ему больно произносить слова. Под горловиной комбинезона выглядывает протёртый воротник старомодной рубашки. Походка неказистая и вялая, наверное, у него и фаллос вялый, как походка, – сделал он заключение. – Сам бог мне велит разделить приятный досуг с Царицей! А обольстить я её смогу, главное только не спешить».

Он мысленно уже овладел Царицей, и планировать доступ к её телу решил после того, как распознает до конца все её слабости, чтобы не сесть в лужу.

«Она дама, что ни говори серьёзная, чем и интересней будет мой путь к ней, – подумал он. – Возможно, мне потребуется штурман в этом деле, которым обязательно должна быть женщина».

– Куда теперь, на центральный склад едем? – спросил водитель.

– Да, но вначале давай проедем до середины улицы. «Мне надо ещё в один дом зайти», – сказал Анатолий.

– Супруг у нашей Царицы мне показался инертным, большая противоположность ей, – поделился он своими впечатлениями с водителем. – Наталья Дмитриевна мне порой, кажется, сделана из протонов и нейтронов, а муж у неё больше похож на конское седло.

– Так оно и есть Анатолий Романович, у нас на фабрике его все называют Гоша – Гугу. Он больше молчит, а если говорить начнёт, то может завернуть такую безумную речь, хоть стой, хоть падай. Он однажды потянул запястье на руке и взял больничный лист, но в профсоюзе потребовал, чтобы ему его оформили, как производственную травму. Так как кисть у него открутилась из-за отвёртки, которой он перед этим днём упорно работал. Тогда Царица врезала ему за эту отвёртку так, что он на следующий день сразу выздоровел.

– Останови у синего дома? – сказал Анатолий Михаилу и прошёл, через калитку в дом.

К его счастью, Миндаль находился дома и ковырялся в старом магнитофоне. Он был женат и воспитывал троих сыновей. Работал начальником автоколонны в своём пассажирском предприятии.

– Магистр, тебя, как ко мне занесло? – обрадовано сказал Миндаль, – обычно ты ко мне на работу заходишь, а тут решил домой завалиться.

– Ты, что не рад? – усмехнулся Анатолий.

– Кончай такие шутки? Я тебе всегда рад, – достал он из холодильника початую бутылку водки.

– Нет, я не буду пить я на работе, – отказался Анатолий, – я у тебя совершенно случайно оказался. Заезжал к своей директрисе домой.

– К Брюсовой Наталье? Ты ещё не примял ей сиськи? – засмеялся он. – Она ничего, я бы к ней тоже в штат согласился зачислиться, но у меня Волги нет. Одни автобусы. А её привозят домой только на Волгах.

– Ты расскажи мне про неё, – вкрадчиво спросил Анатолий. – Она всё-таки у вас на виду здесь. А то я в ней никак не разберусь, что она за человек?

– Понял, я всё, ты глаз на неё положил. И не надо мне рассказывать больше ничего, я же знаю тебя, как облупленного, – сказал Миндаль. – То, что тебя интересует, я тебе всё рассказал, а в быту она классная баба и не зазнайка. Про неё никто с улицы гадостей не скажет. Благодаря своему мандату у нас на улице чистота и порядок, мы же не зря её депутатом в местный совет несколько созывов кряду избираем. Но она достойна, чтобы её любили, такие мужчины, как я! – пошутил Сеня.

– Что же ты её не любишь?

– Как можно мы же считай соседи с ней, а у меня правило никаких вариаций с соседями не производить, какая бы у меня гравитация не была. А если, по правде сказать, то эта шапка не по мне, а меня Сеня зовут.

– Трепач ты, я тебя серьёзно спрашиваю.

– А я тебе серьёзно и говорю, что ты должен её скосить. Она же не женщина, а орхидея. Узнай по своей методе её привычки, какие книги любит, какую музыку слушает и вперёд на баррикаду. Дерзай, но смотри не ошпарься, о горком партии а, то лишишься своей должности. Неизвестно кто там у неё есть.

– Всего бояться, значит жить без наслаждения, – изрёк Анатолий, – а моей натуре это не подходит. Я лучше биндюжником буду, но жить буду в радости.

Миндаль проводил его на улицу и перед машиной сказал:

– Вспомнил, она любит французские духи и исландские консервы. А ещё они с мужем по четвергам посещают вечерами клуб народных творчеств «Пастораль». Она пишет вроде акварелью, а он у неё в струнном оркестре играет на балалайке. Это я точно знаю. Она рассказывала об этом моей жене. А они с ней часто общаются.

Миндаль замолчал и глазами повёл на водителя Москвича, который не спускал с двух друзей своего взгляда:

– Прими к сведению мои ценные сведения? – почти шёпотом произнёс он.

– Про духи я точно знаю, – тоже на шёпот перешёл Анатолий, – а вот консервы, это уже кое-что, а в акварели я тупой, как сибирский валенок, – рисовать сам знаешь, могу только кораблики и обнажённых женщин.

Анатолий пожал руку другу и сел в машину. В этот день он своему тестю Адольфу Карловичу Ленскому, который работал начальником ОРСА, позвонил по телефону:

– Нужны консервы исландские и не меньше коробки.

– Сейчас у меня в наличии их нет, – ответил тесть, – но дней через пять будут. Ты что свою неземную Клеопатру хочешь подкормить ими? – удивил он Анатолия своей прозорливостью, от чего у него свело скулы, и он сразу не мог ответить тестю.

Быстро придя в себя, он крикнул в трубку тестю:

– В Подольск надо презентовать, на запасные части для швейных машин, а почему вы решили, что моего директора надо кормить этими консервами? – спросил Анатолий.

– Наталья Дмитриевна мне иногда делает такой заказ, и по возможности я ей его выполняю. Она женщина с пьедестала и тоже на многое способна. Так что грех ей отказывать в маленькой услуге. Но ты можешь её обрадовать. Вместе с тобой я и ей доставлю исландское удовольствие.

– Вот этого бы мне, как раз и не хотелось, – сказал Анатолий. – Лучше этот заказ попридержите, а когда ей потребуется, тогда вы её поразите своей оперативностью.

– А ты зятёк прав, из тебя может хороший коммерческий директор получиться. Молодец! Ты мне лучше расскажи, как с ней ладишь на производстве? Только не обманывай меня, потому что я у неё интересовался. Она мне хвалит тебя. Но она одно может сказать, а ты другое. Я знаю, как тяжело подчиняться женщине, сам раньше был почти девять лет пажом у моей предшественницы.

– У меня нет повода с ней конфликтовать, так же и у неё со мной, – ответил Анатолий, – я вроде человек с головой, и въехал в свою работу грамотно. Много будет зависеть в дальнейшем не от моих взаимоотношений с неземной Брюсовой, как вы сказали, а от моей продуктивной работы. А здесь я как рыба в воде, к отцу ещё ни разу за помощью не обратился. Сам управляюсь пока.

– Ты не прав Анатолий, Натальей Дмитриевной пренебрегать нельзя. Ей заместители министра ручки целуют, так, что и ты не упускай возможности иногда с её плеча пылинку сдуть, – дал совет ему тесть. – Она со своей не женской напористостью далеко пойдёт! Запомни мои слова. Она рождена с таким транспарантом на лице.

Анатолий без тестя всё хорошо понимал, что Брюсова, – это женщина ценнейшая собственность партии и все дороги, по которым её направят, будут лаковыми и высокогорными для неё. Он положил трубку и начал размышлять, как он поступит с этой коробкой консервов.

«Про акварель ясно, я в этих красках ничего не смыслю, но с консервами, надо, что – то придумать оригинальное и случайно – правдивое. То, что она к тестю с этой просьбой обращалась неоднократно, это конечно плохо. Можно эту затею, отменить, но тесть заказ принял, назад пятиться нельзя. Ладно, будут консервы, тогда и буду думать», – встал он из-за стола и хотел собираться идти домой, но в кабинет постучали:

– Заходите? – сказал он. Дверь открылась и перед ним появилась симпатичная блондинка с немного вздёрнутым носом и пухлыми губами.

– Анатолий Романович, подпишите, пожалуйста, требование на спецодежду? – протянула она ему бумагу.

Он взял требование в руку покрутил его, а потом, взглянув на неё, спросил:

– Вас, как зовут лилия?

– Нет, я не Лилия, я Саша, а муж у меня Слава, – сказала она, нагло глядя на него.

– На вашего мужа требование не выписано, тут стоит фамилия Беляева, а имени и отчества нет, – не обращая внимания на её наглый взгляд, сказал он и подвинул требование в её сторону.

– Ну и что разве, не ясно, что это я? Тут больше с такой фамилией не работает никто. Подпишите, пока слад не закрыли, иначе я к работе не приступлю. Я первый день после отпуска, вышла во вторую смену. Мне новый халат положен.

Она села на стул и, не меняя своего наглого взгляда, продвинула пальцем требование назад.

– У вас волосы натуральные или крашенные? – спросил он, у неё приподняв на неё свои лукавые и обольстительные глаза.

– Вы, что не видите, что это мои естественные волосы, – а что?

– Понимаете, в чём дело, вы я думаю редкий экземпляр, – кинул он на швею пронзительный взгляд. – В природе не существует наглых блондинок. Они могут быть милыми, добродушными, сексуальными, но никак не грубыми, грубая и наглая блондинка падает в глазах окружающих, быстрее, чем брюнетка. Блондинки должны светиться, так, чтобы от их излучения всем было тепло и светло. Для этого их природа наделила таким драгоценным даром. В каждой блондинке присутствует частица солнца. А вы вломились ко мне в кабинет с надменным лицом, заочно знакомите меня со своим мужем и пытаетесь убедить, что Беляева вы одна на фабрике. На третьем этаже в цехе детской одежды, трудится Нина Беляева. Подымитесь сейчас и убедитесь в верности моих слов? А если я сейчас позвоню в отдел кадров, то думаю, найду ещё несколько ваших однофамильцев. «Какое ваше отчество?» – спросил он.

– Александра Алексеевна, – тихо прошептала она и опустила голову.

Он, не глядя на неё, дописал её имя и отчество, поставил свою подпись и протянул требование ей.

– Спасибо! Простите? Я не хотела, – невнятно пробормотала она и, схватив требование, вылетела из кабинета.

***

Утром следующего дня, придя в свой кабинет, он обнаружил на письменном столе пирог, прикрытый куском бязи.

«Однако Симочка последовательна в своих поступках», – подумал он и включил чайник. Затем вызвал её к себе в кабинет.

Симочка явилась к нему несколько преобразившая. Она была без своей неизменной косынки. Волосы аккуратно собраны в пучок и перевязаны тёмно-синею лентой. Её белокожая грудь, не тронутая морщинами, на этот раз проглядывала довольно смело. Так как раньше, под халатом, на ней всегда была надета с глухим воротом кофточка.

«В таком виде, ко мне в кабинет она ещё ни разу не являлась, – отметил он про себя. – Не торопись Симочка, мне надо понаблюдать за тобой. Но духи тебе надо обязательно поменять. В них нет манящего запаха. Тебе я сейчас их подарю. Для производственных нужд у меня припрятано несколько польских флаконов. А под халатом у неё наверняка один лифчик и трусики и вероятнее всего нашего производства. А, что наша продукция не плохая?» – молниеносно пронеслось у него в голове.

Делая вид, что он не заметил в её облике перемен, Анатолий поздоровался с ней и предложил присесть:

– Симочка, никогда не стойте передо мной, как школьница, когда заходите в кабинет, а сразу присаживайтесь? Вы моя первая помощница здесь и привыкайте к моему кабинету, так как в моё отсутствие вам придётся подменять меня, – сказал он ей.

– Спасибо, но я к этому кабинету давно привыкла, – смутилась она. – Только раньше предыдущий хозяин кабинета, не был со мной, так доверителен и добр. Держал меня всегда на расстоянии и зачастую ругал, за те ошибки, которые сам совершал.

– Забудьте о нём, и работайте спокойно, как и работали, а сейчас, я собираюсь отведать вашего пирога вместе с вами. Чайник уже вскипел, похозяйничайте, как у себя на складе? – сказал он ей.

Она быстро открыла бар серванта и выставила чайный сервиз.

– Конфеты не забудьте достать? – подсказал он ей.

За разрезанным пирогом и дымящимся чаем на столе их застала Царица. Она без стука распахнула двери и увидала на столе пирог с рыбой, велеречиво произнесла:

– Ну, вот дожила, у меня пирожковый конкурент появился. Раньше Симочка меня ими баловала, теперь своего шефа. Она бесцеремонно взяла большой кусок пирога и, надкусив его, сказала: – Рыба моя слабость и этот продукт я ни с чем сравнить не могу.

Она проглотила кусочек пирога и взглянула на Симочку:

– Что это с тобой дорогуша? – в удивлении приподнялись её брови.

От такого взгляда у Симочки выступили испарины на лице.

– А что со мной может быть? – жеманно повела плечиками Симочка.

– Ты без головного убора и веснушки куда-то исчезли, а на улице весна.

– Надоело Наталья Дмитриевна в платке ходить. Надо дать голове подышать, а то ходишь по фабрике как по собору.

– Листочки на деревьях раскрываются, и женщины должны из зимнего почкования выходить, – сказал Анатолий Романович, – вы чай будете? – спросил он у Царицы.

– Нет, спасибо я на минутку забежала предупредить вас. Сегодня после обеда, я уеду на два дня на совещание в Кинешму, вот эти заявки, – она положила ему папку на стол. – Надо выполнить по максимуму и оперативно, так как нас может опередить вторая фабрика. Они тоже начинают шить сорочки и детскую одежду. Им, видите – ли, постельного белья мало. Они решили сделать мне персональный вызов. Посмотрим, как они будут тягаться с нашей фабрикой. У нас массовое производство и процесс годами настраивался, а им с первого месяца подавай всё и сразу.

Она взмахнула рукой, в которой у неё был пирог, так, что рыбная начинка упала на пол. Положив обратно полупустой пирог на стол, Царица нежно похлопала по щеке Симочку и сказала:

– А мордуленция у тебя славная стала, и вообще, как у нас появился новый интересный сотрудник, у всех наших девчонок походка изменилась, – сказала она и вышла из кабинета.

– А она права, и не надо стесняться своей красоты? – сказал Анатолий Романович.

– Вы серьёзно находите меня красивой? – спросила Сима.

– Без всякого сомнения, – утвердительно сказал он. – А вот это придаст вам больше шарму, – он поставил перед ней флакон духов.

– Ой, какая прелесть, «Быть может», – поднесла она духи к носу, – как я их давно не встречала. Парфюмерии совсем, хорошей в магазинах не стало, по случаю всё покупаю у цыган.

– А вы ко мне обращайтесь, я вам чёрта из болота достану.

– Нет чёрта мне не надо, а вот жениха хорошего, помогите найти?

– Дорогая Симочка, ищут сокровища. А вы и есть то самое сокровище, которое должен найти кладоискатель. Расстегните две верхних пуговицы вашего халата? – неожиданно предложил он ей.

– Что прямо здесь? – зарделась она.

– Если вы кого – то боитесь, то заприте дверь, я должен взглянуть на вашу закамуфлированную грудь.

Она сидела словно завороженная, от такого дерзкого предложения Анатолия Романовича, которого считала ещё мальчиком, – хотя пальцы её бегали по верхним пуговицам халата. Она готова была вся раздеться перед ним, но служебная дистанция не позволяла ей осмелиться распахнуть халат перед своим начальником.

– Ну, хорошо, я понимаю ваше замешательство, – сказал он ей. – Впредь я с вашим потенциальным женихом буду вести примерно так разговор:

– Скажу ему, что у меня в подчинении есть очень милая и симпатичная женщина пятидесяти лет. Но, к сожалению, она боится кидаться в объятия мужчин из-за того, что у неё юношеская грудь.

– Мне не пятьдесят лет, а сорок, а выгляжу я на тридцать пять, – встала она со стула и повернула ключ в двери, – и грудь у меня нормальная, третий номер лифчика ношу.

После этого она, не расстегивая пуговиц, рывком сорвала с себя лифчик и бросила его на стол рядом с пирогами.

Он ослабил свой галстук на рубашке и подошёл к ней. Она закрыла перед ним глаза.

– Это смелый и решительный поступок, который присущ только темпераментным женщинам, – сказал он приятным тембром.

Он сам расстегнул на ней пуговицы, чувствуя, как содрогается её тело от прикосновения его рук. Посмотрел на её не помятые, словно пышные булочки груди и, не дотрагиваясь до них, хотя соблазн был велик, – прикрыл её тело халатом. После чего вытер своей рукой её потный лоб, произнёс:

– Прекрасно Симочка, у вас красивое тело и бесноватая грудь. Она у вас живая словно ртуть. Уверяю вас, что любой мужчина будет счастлив, дотронуться до такого сладкого плода.

– А вы, вы разве не желаете прикоснуться к ней? – открыла она глаза.

– Желаю, но не имею права. Я могу проявить свою слабость и нарушить рамки приличия руководителя, после чего в ваших глазах буду выглядеть порочным бабником, а мне бы такого не хотелось.

Она неожиданно взяла его руку в свою руку. И без всякого раздумья прижала её к своей обнажённой груди:

– Я вам разрешаю, переступить рамки приличия, – сказала она. После чего свободной рукой стала сумбурно задирать его рубашку.

Он не сопротивлялся а, горячо дыша, целовал в это время её тело, думая при этом, куда удобнее можно пристроить разожженную Симочку в тесном кабинете. Они уже были оба без одежды, когда он взгромоздил её на кресло. Раздвинув её глянцевые ножки, он яростно вошёл в неё, не осознавая, что женщины, истосковавшиеся по мужчине, могут себя вести неадекватно. Раздался её истошный крик сладострастия, вперемежку с отборным матом, который он мгновенно перекрыл своей ладонью. Она задыхалась и крутила головой. В кабинете стало тихо, но не спокойно, так как были слышны мощные толчки двух познающих себя здоровых тел, – нового коммерческого директора и заведующей складом, женщиной бальзаковского возраста. С каждым рьяным поступательным движением кресло скользило по полу и упёрлось в стенку, за которой отчётливо был слышен стрёкот швейных машин и женские голоса.

– Ой, б – дь, как мне великолепно, – произнесла она, когда он закончил движения и молча, прильнул к её телу.

– А вы совсем не мальчик, как думала я, а вполне сформировавшийся мужчина, с необыкновенным даром запускать женщину на небеса, гладя ладонью его короткую стрижку. Я ещё хочу, чтобы вы нарушили рамки приличия?

– Нельзя Симочка здесь, – не поднимая головы с её груди, произнёс он. – Ты не контролируешь свою страсть и издаёшь сильные крики, которые мне очень приятны, но не желательно, чтобы их слышали за дверью или за стеной. И прошу тебя, когда мы с тобой вдвоём не называй меня больше на вы, а зови по имени? Отныне мы с тобой связаны тайным родством! Не знаю, как надолго это у нас или нет, но мне оно приятно. Лучше будет, если наши интимные встречи мы перенесём к тебе в склад, там ушей и глаз меньше.

– А куда я своих кладовщиков дену? – спросила она.

– Будешь раньше отпускать их домой или давать им задания на целый день, за забором фабрики, – подсказал он, не догадываясь, что у неё может быть своё жильё.

– А, что моя квартира разве не подойдёт для наших встреч? – спросила она.

– А ты, что одна живёшь? – приподнял он голову и посмотрел ей в глаза.

– Совершенно одна и давно уже. У меня неплохая однокомнатная квартира на втором этаже и неболтливые соседи. Улица Вокзальная, дом один квартира семь, – сообщила она адрес, – запомнить легко.

– Я уже запомнил и сегодня мы обязательно после обеда поедем доедать пирог к тебе домой, – обрадовал он её и стал одеваться.

Она не торопилась вставать с кресла, а попросила у него бросить бязь, которым до этого был прикрыт пирог. Магистратов подошёл к столу и заострил свой взгляд на пироге. Иронически усмехнувшись, подумал.

«Когда-то я имел женщину за два пирожка с мясом, сегодня меня сняли за пирог с рыбой. И объединяет эти два факта то, что в обоих случаях я этих женщин страстно и ненасытно желал».

Он подошёл к ней и подал ей лоскут бязи:

– Сколько же ты очаровательная Симочка была без мужчины?

– Могу точно сказать, что с таким, как ты никогда не была, – сказала она, – не старый, красивый, ростом с Наполеона, но специалист по женской части отменный! Чтобы владеть таким опытом, для этого нужно наверно не одну женщину отведать, а множество?

– А я и не скрываю этого, – озорно сощурил он глаза. – Женщин у меня было немало, и от каждой, я что-то перенимал, взамен полностью им, отдавая себя.

– А от меня ты, что-нибудь, перенял? – спросила она.

– Да, конечно, помимо роскошных грудей у тебя имеется дикий темперамент, чередующийся отборным матом, с которым я знаю теперь, как справляться во время экстремального секса, чтобы удовлетворить нас обоих.

– Ой, прости, Анатолий Романович? – прикрыла она голую грудь руками, – я не по собственной воле выражалась, это во мне сатана сидел.

– То есть сатана это я, – откровенно засмеялся Магистратов.

– Нет, ты не сатана, ты, скорее его повелитель, – ответила она ему и тоже засмеялась. – Впрочем, как и мой повелитель!

После чего она стала, не торопясь одеваться.

– Милая Симочка, в сексе позволено делать всё и то, что ты материшься, мне это нравиться. Твой мат свидетельствует о том, что ты полностью отдаёшься приятному делу, доставляя удовольствию своему партнёру, а не думаешь при этом, на каком стеллаже у тебя лежит шёлк, на каком стеллаже ситец. Выражайся на здоровье, тебе это к лицу, – посоветовал он ей. – Но не забывай, что позволительно так выражаться только в постели и для меня!

***

Симочка оделась, поправила волосы у зеркала и вышла из кабинета, а Анатолий Романович сел за телефон и начал обзванивать поставщиков, чтобы закрыть все позиции по заявкам, чтобы ни одного рулона для второй фабрики не досталось, что обязательно приведёт в бешеный восторг Царицу. Секс с Симочкой дал ему большой толчок, для выполнения указаний Царицы. Он почувствовал, что у него появились дополнительные силы, для реализации планов директрисы. Добившись по телефону предварительного согласия на поставку материалов, он взял папку с заявками, сел в машину и поехал на центральные склады:

– Я, конечно, могу вам подписать все заявки на следующий месяц, но долго так продолжаться не может, – говорила ему главный бухгалтер центральных складов Елизавета Петровна, женщина с физическим недостатком ног. Передвигалась она с трудом и при помощи трости. – У меня, сейчас фонды запасные есть, но имейте в виду, что я своим служебным местом рисковать не хочу и пятьдесят процентов поставляющей мануфактуры, я буду отписывать на вторую фабрику, так и скажите Наталье Дмитриевне.

После чего она глубоко втянула носом воздух, и откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза.

«Это не обморок, а эйфория, – догадался Магистратов, – но отчего?»

– Чем от вас пахнет? – спросила Елизавета Петровна, приподняв свои веки.

– Не знаю? – пожал плечами он, – наверное, одеколоном «Миф», которым я пользуюсь.

– Прекрасный запах! – сказала она и подписала ему все заявки.

«Да ты и так некуда – бы, не делась, всё равно бы подписала, – подумал он, когда вышел из её кабинета, – стоило мне только тестю позвонить. Не каждому чиновнику приятно в очередях стоять за колбасой, не зная, достанется она тебе или нет? Но, что она унюхала во мне? – Неужели запах спермы?» – В отличие от Симочки, он не вытирался бязью, а одел сразу на себя нижнее бельё.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю