Текст книги "Копье Мониту, системы Мосина (СИ)"

Автор книги: Владимир Чекмарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава девяносто шестая, в которой Золотые сипаи, воюют против Черных сипаев

Капитан Фархад Шастри, гордо провел рукой по золотому шеврону* на плече мундира. Теперь после боя, его рота носила этот знак воинской доблести. Сипайские батальоны, были приданым территориальным полкам в качестве элитной пехоты и вдобавок, как негласная полевая жандармерия. Фархад не очень хотел плыть за океан, но обещанная новая благополучная и сытая жизнь, обещанная, жрицами Кали, манила, а тут в Индии жизнь отверженных и неприкасаемых, была серой и тяжёлой даже в сипаях. И жрицы не обманули… Фархаду дали большой дом с землей, его повысили в чине и он сразу нашел себе двух жен, эмигранток из Бомбея, жалование теперь позволяло. Все офицеры и сержанты были теперь только из своих и тоже получили дома. Фархад был ротным унтер-офицером и лично зарезал ротного капитана, предварительно перебив ему руки и ноги палкой, которой он любил бить сипаев. Его сразу же произвели в, лейтенанты и назначили временным командиром роты, а когда его рота первая, в, батальоне освоила новое оружие, Фархада сделали капитаном и действительным командиром роты.

А сегодня был первый настоящий бой их батальона, они ударили во фланг Черным сипаям, на этот раз это были действительно негры из Кении, какое-то время противник держался, но когда на флангах появились индейские тачанки, враг побежал.

Бои шли на окраинах Квебека, бывшей столице Франконии, которую недавно захватили британцы и в которой вспыхнуло восстание. Квебек был наводнен британскими войсками и в порту стоял отряд HMS с серьезной артиллерией, два старых броненосца, четыре пароходо-фрегата, пара мониторов и даже один новейший бронепалубный крейсер пришедший для ремонта машин. С легкой руки верфей Базы, в кораблестроительстве, стало модным ставить на суда больше одной машины, но технологии подсунутые в Старый Свет СМЕРШем и ОПК, были весьма сыроваты, а объединяющий редуктор, Михельсон, Костя и Михаил, конструировали с помощью компьютеров звездолета, с кучей заложенных опасок, с подрывными намерениями, как сказал Владимир.

Черные сипаи зверствовали по всему городу, городская милиция от них отбивалась и ту показались сильы больших галеонов Диктатории. Радостно бахнули новые пушки Виккерса с броненосцев, но те снаряды который попали в высокие темно-синие корпуса, с визгом и искрами отрекошитировали, новая защита с честью выдержала проверку, а потом ответили орудия галеонов. Шестидюймовки с усиленными зарядами и снарядами, быстро превратили HMS в пылающие развалины. Снаряды, кстати применялись не самые мощные, а воздушные корабли «Святой Ольги» исполняли на море чисто разведывательные функции. Пока… Нельзя было раньше времени спугнуть Грандфлит.

*Золотой галун сипаям участвующим в бою, жаловал Светлейший князь Владимир. Золотым галуном– самоклеем, был забит один из отсеков звездолета, им отмечались эвакуационные маршруты в коридорах и зачем бы сделан такой их запас никто теперь не знал но Владимир придумал отличать им Сипаев прошедших боевое крещение в боях за Диктаторию.

Глава девяносто седьмая, в которой Град Флит выходит в море

Адмирал Бенбоу, пребывал в мрачном настроении. Нет, флот которыми он был назначен командовать, превосходил по мощи любой флот прошлого и настоящего и его великий предок позавидовал бы своему потомку, но чем ближе время подходило к выходу в поход, тем больше всплывало раздражающих мелочей. Например контейнеры, для морских перевозок, изобретение этих мерзавцев из Диктатории. Удобный вариант складирования и перевозки грузов, увы запатентованный со всех сторон. Были попытки обойти эти патенты но галеоны с красно-золотой звездой на флаге и гюйсе, перехватывали суда нарушители, и попросту конфисковывали их. Так что пришлось выкупать патент, и весьма не дешево. А сейчас с этими контейнерами, грузившимися на зафрахтованные транспортники в Ливерпуле, происходила всякая ерунда. Например из трюма одного судна, после загрузки по ночам стал раздаваться дикий многоголосый вой. Как выяснилось позднее, один из контейнеров был заполнен собаками. На не скольких судах возникли пожары, из за самовозгорания контейнеров, на разных сторонах контейнеров оказывались разные номера, что приводило к путанице. Мало того, пропало несколько капитанов и чифов, пропали абсолютно бесследно.

В Скапа-флоу тоже было не легче. После целого каскада драк с поножовщинами, моряков с эскадры, перестали выпускать на берег. После этого на нескольких кораблях начались массовые расстройства желудка и все это вылилось в бунты на трех кораблях. На броненосце Худ, начальник корабельной морской полиции, отличавшийся особой жестокостью, и капитан броненосца, приказавший забить линьками до смерти индуса стюарда, пролившего на него кофе, были найдены у себя в каютах сидящими за столом и со своей отрезанной головой на столе, а на стене кровью был изображен знак богини Кали.

Моральный дух команд падал буквально на глазах, а среди офицеров стало процветать повальное пьянство.

Адмирал рвал и метал, и ряд портовых чиновников и морских офицеров пошли под трибунал. И грузовой караван наконец выпихнули из Ливерпуля, этот конвой должен был наполнить техматобеспечением, промежуточную базу похода на Бермудских островах. Пол сотни грузовых судов, в сопровождении десятка старых броненосцев, скрылись за горизонтом, что бы сгинуть без следа. Когда Великая эскадра Royal Navy прибыла на Бермуды, то грузового каравана, там обнаружено не было и по дороге не встретилось никаких следов и не мудрено… Космические истребители Эскадры «Гагарин», отработали грузовой конвой под ноль, их бортовые гиперболоиды и скорчеры, вычистили акваторию по всему маршруту дочиста.

Адмиралу Бенбоу, пришлось довольствоваться существующими запасами, благо угля в Гамильтоне хватало, и на складах, и на угольщиках стоящих на рейде. У адмирала был только один путь, в Мексиканский залив, где в Новом Орлеане, строилась новая база флота Диктатории и именно там теперь базировались знаменитые супер-галеоны, по крайней мере именно так докладывала Морская разведка. Именно их уничтожение стояло во главе приказа Адмиралтейства. Обратно дороги адмиралу не было, конечно кроме револьвера, по старому обычаю, со стволом наполненным морской водой.

А в Гамильтоне пришлось задержаться на несколько дней, сразу на пяти новейших бронепалубных крейсерах, вышли из строя машины. (ОПК сработал четко)

Наконец флот вышел в открытое море и лег на заданный курс, но проблемы продолжались. По ночам в море появлялись невообразимые чудовища, по которым несколько раз открывали ураганный огонь, в ответ на который они с жутким хохотом скрывались под волнами. Адмирал приказал перестать расходовать снаряды на миражи, но тем не менее периодически, кто-нибудь из моряков не выдерживал и открывал огонь, уж очень натурально выглядели монстры.

Михельсон очень вовремя раскопал в арсеналах звездолета генераторы голограмм и небезуспешно испытал их на британцах. Космический катер, сопровождавший эскадру в подводном режиме, периодически радовал британцев, то голограммами, то жуткими ночными звуками с вкраплениями инфразвука. Командовала кстати этим катером майор государственной безопасности, принцесса Кицуне.

А обреченные HMS шли на встречу новой Чесме, не ведая, что это их последний поход. Не даром Светлейший Князь Владимир, назвал эту операцию именно Чесмой.

Глава девяносто восьмая, в которой происходит инцидент с Морской каракатицей

Хосе Моуриньо, капитан парохода «Морская каракатица», был доволен нынешним фрахтом. Партия водки и консервов из Диктатории, сумки и седла из бизоньей кожи, четыре нарезных «Наполеона» купленных по дешёвке у дезертиров Северян, да еще троица пассажиров итальянцев, с тщательно упакованным грузом, под который и себя самих, они по двойной цене выкупили все пассажирские каюты. Ну и в тайнике в, капитанской каюте, стоял ларчик с купюрами пиастров, за доставку которого в Гавану, ему светили очень солидные комиссионные, но за любую накладку с этим грузом, расплатой мог быть только колумбийский галстук. Но такова жизнь контрабандиста.

Все было хорошо в этом рейсе, кроме угля. Вполне приличный на вид Кардифф, стал давать жуткое количества дыма, и этот дым очень тревожил капитана, так как наверняка, согласно старой примете местных контрабандистов, должен был притягивать неприятности и естественно их притянул.

На горизонте стал расти дым, не такой густой как у парохода Хосе, но достаточно заметный, который превратился в дымы. Какие то явно военные корабли, шли на перехват парохода. Капитан перекрестился, помянул Деву Марию и приказал вывести в, боевое положение две револьверных пушки, замаскированных в надстройках. Когда старший из итальянцев подойдя к Хосе, поинтересовался тем, что сеньор капитано собирается делать, то получил четкий ответ: «Сеньор капитан собирается, драться». В ответ на что получил учтивый поклон и заявление о том, что три лупары, в распоряжении сеньора капитано.

Британские крейсера подойдя на несколько кабельтовых, отдали якоря и вывесили сигнал «приготовится к досмотру», и тут же в сторону парохода направился катер с морскими пехотинцами. За контрабанду оружия британцы без разговоров вешали на рее всю команду, и капитан Моуриньо отринув все сомнения, лично встав за одно из орудий навел его на британский флагман и скомандовал огонь. И мгновения спустя после залпа, флагманский крейсер лайми, вспучило взрывом и переломило пополам, а капитан перенес огонь на следующий корабль и сцена повторилась так же трагично и для этого корабля. Третий крейсер открыл огонь и стал экстренно выбирать якоря, но снова рявкнули пушки «Морской каракатицы» и третий крейсер HMS, канул в морскую бездну переломившись пополам. А по подплывшему катеру, сначала ударили ружья и лупары, а потом в дело вступили пушки. После чего британцы в данном квадрате закончились.

Высотный вариант дирижабля «Орел III», с высоты пяти километров, четко отработал гиперболоидом. У командира корабля была точная схема британского крейсера, и пронзающий луч трижды полоснув по машинам и крюйткамерам, отправили три HMS на дно, чем и спасли отважный кораблик принявший бой. И в этот же день, телеграф передал по всему материку сообщение, о героическом мексиканском пароходе, отбившимся от британских пиратов.

Когда «Морская каракатица» прибыла в Гавану, там устроили карнавал в честь ее прибытия, а итальянцы, сказали что у него теперь на Сицилии есть верные друзья и они с радостью оплатят хороший фрахт в Италию прямо сейчас и прямо отсюда, из Гаваны.

По прибытии «Морской каракатицы» в Палермо, ее встречали, как яхту наследника престола. В Палермо был объявлен праздник, пароход завалили фруктами, сыром и вином, а экипаж неделю поили и кормили, разрывая между домами местных уважаемых людей.

А британская эскадра, уже вошла в Мексиканский залив.

Глава девяносто девятая, в которой происходит Мексиканская Чесма

Молодой штурман HMS броненосца «Девоншир» третий виконт Майлз, был помешан на истории франко– британских войн.

И сейчас, закончив исчисления по восходящему солнцу, он сказал вахтенному лейтенанту Дибсу: «Наступило утро 21 вандемьера, утро Трафальгара», на что скептичный и мрачный лейтенант уже пять лет ждущий повышения и не верящий ни во что хорошее проворчал: «Утро добрым не бывает» и оказался прав, ибо с зюйд-веста, густея на глазах, на эскадру стала наплывать черной тучей, огромная стая черных ворон. Они каркая стали кружить над кораблями и так продолжалось почти час и даже выстрелы их не отгоняли и ни в одну из них ни офицеры из револьверов, ни моряки из ружей попасть не смогли, и не мудрено… голограммы Михельсона пуля не брала. А на британских кораблях, резко упало настроение. Матросы вспомнили, что цыганки вдруг появившиеся в порту перед отплытием эскадры, бесплатно гадали морякам и предупреждали, что им почти ничего не грозит, но если в открытом океане, кораблям встретится воронья стая, то для них, это явный вестник гибели (цыганки естественно были из ОПК, Владимир решил провернуть с разгромом британской эскадры комплексную операцию в стиле гибридной войны, что бы даже при одной мысли о войне с Диктаторией, у любого британского моряка, пропадало всякое желание идти в поход)

.

С самого утра берег Нового Орлеана, кишел народом. Все наблюдали за эволюциями кораблей Диктатории на дальней периферии внешнего рейда. Грозно высились Супер-галеоны, чуть менее солидно, но так же грозно выглядели обычные галеоны. Корабли, синея корпусами, построились правым бортом к горизонту, п на горизонте набухали дымы британской армады. В небе были легкие перистые облака и ни жители города, ни лимонники не видели воздушных кораблей эскадры «Святой Ольги», занявших позиции на огромной высоте, с которой они прекрасно видели весь ордер HMS.

Британцы шли восемью колоннами, вроде бы подставляясь под «кроссинг Т», но адмирал Бенбоу, хотел выйдя на дальность действенного огня, развернутся бортом, отстреляться, а потом развернуться всем вдруг, снова отстреляться на этот раз левым бортом, а потом послать в атаку новые крейсера, на носу у которых был блок минных аппаратов, подарок флоту, британских конструкторов и инженеров. Все что задумал адмирал, было новацией и даже революцией в морском деле, и он надеялся на победу.

Все шло по плану, и корабли HMS успели развернуться и отстреляться бортом, было много накрытий, но попаданий ни одного, после разворота и огня другим бортом, результат был такой же, и тут, когда крейсера развернулись для атаки, галеоны открыли ответный огонь и он был ужасающим. Крейсера, один за другим взрывались, переламывались и тонули. А потом в сторону HMS рванулись стремительные стрелы торпедных катеров которые выпустили веер торпед и лихо развернувшись унеслись на огромной скорости, а галеоны снова открыли огонь.

Жители Нового Орлеана, в этот день разделились на три части… одни остались сидеть дома, другие бросились вон из города, опасаясь бомбардировки с моря, а третьи разместились на берегу и на крышах и балконах зданий выходящих на море, чтобы посмотреть на морскую битву, (и в первых рядах были сотрудники зарубежных консульств), а посмотреть было на что…

Галеоны развернулись бортом к открытому морю, а в тылу у них выстроились торпедные катера, вышедшие из крытых причалов. Британцы стали садить из всех главных калибров, но снаряды падали с большим недолетом, правда один шальной, вдруг намылился в сторону города, но на пике траектории превратился в огненный шар и рассыпался искрами, а британские броненосцы, поменяв борта снова стали бить с сильными недолётами. Не лаймиз, ни зрителям было невдомек, что наводчики броненосцев, били по голограммам Михельсона.

А потом был разгром атакующих крейсеров, торпедная атака и добивание HMS. Каждый пущенный в британцев снаряд, естественно дублировался гиперболоидами с дирижаблей, и хотя адмирал Мазур ворчал, что с новыми снарядами и новой броней, он без этой космической хренотени, лимонников пустит на пузыри от пудинга, но чувствовалось, что он доволен «Мексиканской Чесмой», уж больно красиво пылали тонущие HMS.

А иностранные дипломаты сообщили по команде, что качества Роял Неви, британцами сильно завышены, их канониры абсолютно не умеют стрелять, а новейшие корабли, тонут от пары снарядов.

И финалом этого дня, был взрыв здания парламента в Лондоне, аккурат во время отчета правительства. Три дня, после этого над Вестминстерском галдела огромная воронья стая, а рядом с развалинами были найдены листовки Фронта Освобождения Пенджаба, с портретами Гая Фокса и богини Кали (которая, в этот день опять приснилась Владимиру). Один из старых инспекторов Скотланд-Ярда, пытался обратить внимание следственной комиссии, что эти странные вороны не гадили, от слова вообще, но его высмеяли и отстранили от следствия. Хотя именно он был наиболее близок к тайне голограмм Михельсона.

Глава сотая, в которой Северная Америка становится Северной Диктаторией

Геополитическая ситуация в Северной Америке складывалась следующим образом… Основную территорию занимала Диктатория, далее по длинне границ шла Мексика которая целиком стала Соединенными Республиканскими Штатами, без всяких империй (лишившаяся всего побережья Мексиканского залива, ставшего Округом Диктатории Акапулько и остатков Калифорнии, вошедшей в Округ Русская Калифорния. но внутренняя ситуация там отдавала спорадической лихорадочностью, ибо года не проходило, как какой-нибудь штат, себя чем-нибудь не объявлял. Столица Мексики уже давно была перенесена из Мехико, полуразрушенного добрым десятком штурмов в Гвадалахара. Диктатория официально заявила о полном невмешательстве во внутренние деле Мексики и войска туда больше не посылала. Вся приграничная зона числилась на Военном положении, и власть там принадлежала пограничным комендатурам и управлениям НКВД, и жили там казаки, (которые бежали из России целыми станицами, так как новый император отменил все казачьи вольности и особые статусы, и объявил мещанами), сипаи и самураи, естественно все они были не сами по себе, а в качестве подразделений вышеуказанных структур, там же были созданы Кадетские корпуса Погранслужбы и НКВД, куда шли учится все дети из местных станиц и поселков. Причем были и женские классы. А на территорию Мексики, эскадроны, патрули и мангруппы, заходили только чтобы наказать потерявших берега мексиканских бандитов, которых в тех местах хватало. Были еще мини анклавы со статусом Порто-франко, Квебек и Нью-Йорк, рай для контрабандистов и Контор, ну и в Центрально-Американских Кордильерах, была практически власть Диктатории, но это все шло через Монастыри и особо не афишировалось, так как в обозримом будущем вырисовывался проект Панамского канала. Мормонский Округ, стал официальным Округом Диктатории, Совет Мормонов был обновлен молодыми кадрами, как на подбор, выпускниками Университета имени Лопе де Веги, а оппозиция реформам, резко рассосалась, почти без стрельбы, как доложил уполномоченный СМЕРШ. А главной задачей властей Диктатории сейчас была организация морского тет-де-пона, на различных островах, там строились форты и базы, не сколько для обороны, сколько для того, чтобы их кто-то еще не занял, да и для внешней торговли эти пункты могли пригодиться, ряду торговых представительств на островах, дали статус Порто-франко. Ибо, как сказал Александр, на банкете по поводу окончания войны на за Материк – «Победить мало, надо сохранить Победу». А Мишка добавил: – «Ну за Северную Диктаторию».

А флот Диктатории, продолжал расти и крепнуть. Константин настоял на том, чтобы корабли оснащались техникой и вооружением, превосходящей любого потенциального противника, даже без звездных прибамбасов.

ОПК и Политическая разведка НКИДа, определили время до будущей попытки посылки армады из Старого Света, от шести, до десяти лет, но обещали дотянуть ефрейторский дозор и до пятнадцати лет. И провели серию операций, причем опять под видом анархистов, главной из которых был взрыв здания, где происходила совместная научно-техническая главных Европейских судостроителей. Выступая после этого на Высшем Сорвете Диктатории, Владимир сказал, что этой операцией, он подарил Диктатории, еще минимум три года спокойной жизни, причем плюс к тем десяти. И по всей Европе прошла волна самоубийств и несчастных случаев, с конструкторами имеющие отношение, к разработкам летательных аппаратов.

Владимир сказал, что сам принял данное решение, ибо иначе нельзя и время теперь работает на потенциального противника. На что Михаил сказал, чтобы он не парился, все так и надо было делать, а так как он Безопасность, пусть впредь сам решает, что и как делать на этой стезе за рубежом, вот внутренние дела, наотмашь делать не надо. И Совет принял положительное решение, по данному расширений полномочий, Лорда Протектора по безопасности и Обороне.

Глава стопервая, в которой выясняется «Каких не берут в космонавты»

Михельсон закончил изыскания повторяй луне этого мира, которая, была на самом деле космической станцией и как выяснилось, называлась не Грин, а универсальная станция развертывания 43567. После долгих расчётов и копания в информации, Прикладной Гений Диктатории (курсив Константина) во первых определил класс и реальное состояние станции, а во вторых послал туда разведывательного робота с дронами (нашлось и такое в закромах звездолета). Станция находилась в полузаконсервированном состоянии, то есть минимальная противометеоритная и антимародерская защита функционировала, но что то еще, должно было проявляться после ввода кода инициации. Самым интересным было то, что станция была отнюдь не размерами с луну, а так, некий огурец, пятьдесят на сто километров, а зеленая кипящая лавой поверхность это была голограмма высшего уровня. Когда Михельсон разобрался с новой технологией, то испытал ее на Итальянской эскадре, осмеливавшейся провести океанские учения. Морские чудовища, поднявшиеся из бездны и рявкнувшие громовыми раскатами чудовищного рева – «Убирайтесь домой», произвели на макаронников такое впечатление, что в Неаполе, все команды списались на берег, а ни один военный корабль сынов Рима, еще долго не выходил в открытое море.

Станция 43567 была эмбрионом научной станции и космической крепости. То есть она могла развернуться в любой из этих ипостасей, и Михельсон получил задание попытаться произвести гибрид этих двух вариантов. Диктаториии была нужна и серьезная научная станция, и не менее серьезная космическая крепость. Судя по данным главного компьютера станции, нападения пришельцев в ближайший век можно было не опасаться. Цивилизация создавшая станцию и звездолет, погибла в пламениигражданской войны, в процессе которой, одна из сторон, решила инициировать светило системы, на выброс жестких излучений, которые бы проредили ближние планеты, представлявшие одну из сторон конфликта, а дальние представлявшие, что характерно другую сторону, остались бы в шоколаде и лавровых венках победителей. Но лавры превратились в пепел… Ученые заигрались, и из звезды получилась сверхновая. Станция была экспериментальной и автоматической, тут она появилась, чтобы спасти звездолет, провалившийся при посадке в пропасть, было еще пять кораблей разведчиков, которые если уцелели, должны были прийти на станцию, как на запасную точку, причем прийти даже без экипажа.

Такова была фабула этой космической истории. Роботы и дроны Михельсона, смогли пройти все коды и пароли и теперь на станцию, можно посылать людей и началась затыка… Первым хотел полететь Михельсон, но против восстали все, так как рисковать главным специалистом по закрытым темам, было никак нельзя. Потом выдвинул свою кандидатуру Владимир, но тут воспротивился Михаил, которого все тоже поддержали, и как сказал Константин, Берия и Жуков должны быть на Земле, особенно когда они в одном лице (сам же Константин даже не рыпнулся, понимал, что не отпустят). Так что начальником экспедиции летел Михаил, ну и лучшие из лучших, из отряда космонавтов «Сокол».

Михельсон подсластил пилюлю себе и Владимиру, установив в зале Совета, две больших плазменных панели со звездолета, куда в режиме реального времени, шел видеосигнал с флагманского «Сокола».

Надо ли говорить, что вылет был разрешён только после того, как Михельсон разобрался с возможностью инициировать станцию, именно, как объект двойного назначения. И СМЕРШ подсуетился под шумиху вокруг летной школы, и накрыл целую ячейку французской резидентуры, выпавшую ранее из поля зрения контрразведки. Лягушатники пытались завербовать кого-нибудь из хозперсонала чтобы потом под видом родственников внедрится в Школу, но получилось попасть только на Конопляную тетушку. Но судили их за контрабанду оружия, сами понимаете, секретность.