355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владилен Машковцев » Сказы казачьего Яика » Текст книги (страница 7)
Сказы казачьего Яика
  • Текст добавлен: 1 июня 2021, 15:33

Текст книги "Сказы казачьего Яика"


Автор книги: Владилен Машковцев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Тюлень-спаситель

Корабль купеческий шел по морю в Персию. Вдруг налетела буря, паруса порвала, мачту сломила. А волны через борта захлёстывают. Вот-вот погибнет судно.

– Жертвы требует морской царь! – прорычал капитан.

Но купцы богатые, с охраной, с телохранителями. К ним не подступишься. И решили тогда сбросить в море молодую вдову с ребенком.

– Муж у неё был в плену у яицких казаков. Там вроде и помер, – сказал один купец.

– Ежли вдова, то пора ей к мужу вместе со своим щенком! – кричал другой.

– Жертвы просит морской царь! – шумели матросы.

– Надо жребий кинуть. На кого уж упадёт! – протестовала приговоренная.

Но купцы с телохранителями схватили мать с ребенком и бросили их за борт. Буря, однако, не утихла. И корабль вскоре утонул. Никто с корабля не уцелел.

А молодица с мальчиком, наоборот, долго на воде держались. С волны на волну перекатывались, плыли. Вот уж и свирепый ветер утих. Волны стали плавными. Но больше не было у матери сил плыть с ребёнком. Стала она тонуть.

В сей миг всплыл из пучины тюлень. Ухватилась за тюленя молодица, а он спокойно поплыл к берегу. В устье реки тюлень заплыл. И возле станицы казачьей приткнулся плавучий зверь к берегу. Мать сошла с ребенком на землю и видит: ведут казаки на казнь мужа её. Бросилась она к своему благоверному, но есаулы не подпустили её к мужу.

– Твой супруг паршивый воевал супротив нас! Дважды из ямы бежал. Часового порешил. Не будет ему милости!

– Тогда и меня казните! И сына нашего! – заплакала молодица.

Москва слезам не верит, а казаки тем более. Затолкали они в куль приговорённого к смерти. И жену его с ребёнком туда же сунули. Да и сбросили этот куль с лодки в Яик.

Век жестокий был. Перекрестились казаки и к берегу погребли веслами. Однако вскоре увидели они, что не тонет куль. Зверь-тюлень на загривке притащил куль к берегу. И разорвал его зубами острыми. Вышли из воды мученики. Тут уж их казаки помиловали. Мол, вам сам бог велел жить и казачеству служить. Да и приговорённый к верёвке не тонет в воде.

Почему медведи разоряют ульи

Медведи и люди жили когда-то без распрей. А поссорил медведей с людьми бортник. Все бортники ленивы, ульи пчелиные не держат. За ульями уход нужен, забота. А бортники мёд в лесу добывают. Находят они деревья с дуплами, где живут пчёлы дикие. Когда не было бортников, дикий мёд только медведи пробовали. Обижают медведей бортники. А один хитрый старикашка-бортник и вовсе лишил медведей сладости. Нашёл в бору дерево с дуплом пчелиным. До осени ждать ему хотелось, чтобы мёду побольше выгрести. А как медведя не подпустить к дуплу? Старикашка поднял на верёвке к дуплу тяжёлую чурку. Привязал он конец верёвки за сук. Висит чурка на верёвке перед дуплом, покачивается.

Ушёл бортник домой, а медведь тут как тут. Забрался зверь на дерево. А чурка мешает ему, не даёт засунуть лапу в дупло. Медведь-то зверь простодушный. Оттолкнул он чурку, а она качнулась в ответ и стукнула медведя. Зверь осерчал, ударил по чурке лапой. Чурка отлетела, ещё сильнее качнулась, да так стукнула медведя, что он еле удержался на дереве. Медведь рассвирепел, шлёпнул по чурке со всей силой звериной. Отлетела чурка далеко по дуге, но вернулась и так ударила медведя, что он упал с дерева.

С тех пор медведи бьются с чурками, но всегда падают с деревьев побитыми. Перехитрили медведей бортники. Осерчали на людей медведи. То корову задерут, то ульи разорят ночью, то лошади хребет сломают. А есть медведи-шатуны, которые не спят зимой в берлогах. Медведи-шатуны и на людей охотятся. Лес малиной красен, да шатуном опасен.

Ёж и белка

Белки любят поесть грибы. Но собирать грибы для белки опасно: и волк может схватить, и лиса. Ёж всегда рад полакомиться кедровыми орехами. Но высоко орехи, не достать ежу. А те орехи, что падают с обомшелыми шишками, не так уж вкусны.

И сказала однажды белка ежу:

– Друг мой ёж! Ты волка и лисы не боишься, тебе легко грибы собирать. Давай договоримся с тобой. Я буду для тебя прятать под деревом орехи кедровые, а ты для меня грибы собирать будешь.

Согласился ёж. Белка под каждым деревом орехи прятала для ежа всю осень. А ёж набрал всего одну кучку грибов. И завалился спать на зиму. Не выполнил обещания.

И есть люди, которые не выполняют обещаний. О таких и говорят:

– На него надёжа, как на ёжа!

Кукиш с маслом

В хорошем огороде – весь горох Володе. Для мальчонки Глеба – репка вместо хлеба. Кто приходит с внуком, тому окрошка с луком. И тебе, Тарас, с красной клюквой квас. Коль придет Бориска, с мёдом будет миска. Но зазря, сорока, ты кружишься над пряслом. Для тебя, сорока, токмо кукиш с маслом!

Так вот приговаривают казаки, когда ладят чучело для огорода. Беда на огороде с птицами. Налетят и поклюют все бобы, горох, огурцы. Взял дед старую пику, прибил к ней гвоздём наперекрест перекладину. Вбил старик пику в чернозём возле огородных грядок. На острие пики дед набросил ободранную шапку-малахайку. А на перекладину надел залатанный зипун. Огородное пугало размахивало на ветру пустыми рукавами зипуна. И дед приплясывал вокруг чучела, припевал, показывал в небо фиги:

– Ты зазря, сорока, кружишься над пряслом! Для тебя, сорока, токмо кукиш с маслом!

У старого ума, что у малого. Ушёл дед. Думал, птицы будут бояться чучела. Но пугало тут же махнуло рукавом:

– Эй, сорока! Угощайся горохом! Не бойся меня! Не хочу я сторожить огород. Хозяин обидел меня. Я пика казачья, в битвах бывала жарких не единожды. Тридцать врагов из седла выбила. Семерых проткнула насквозь. Я князю Пожарскому помогала бить ляхов. Ордынцев по степи гоняла. Однажды вместо стойки дубовой шатер царский на привале возвышала. А хозяин из меня чучело изладил. Гвоздём тулово пронзил. Татарский малахай на моё острие напялил. Не прощу ему надругательство и глумление!

Налетели вороны и сороки на огород деда, разорили и опустошили грядки. Бобы и горох поклевали. Репку лапами выгребли, унесли по гнёздам. Утащили птицы и рыбу вяленую с рогатки. И даже кость из будки собачьей. И осталась деду лебеда за пряслом да кукиш с маслом.

Казачья притча о богатстве

Решила как-то свинья жить, как живут люди знатные. И купила Хевронья бобровую шубу. Накинула свинья дорогую шубу, ходит и радуется. Борона позавидовала свинье. Бороне тоже хотелось выглядеть богатой. Заказала борона́ у кузнеца для себя золотые зубы.

Но пришло время пахать землю. Золотые зубы у бороны погнулись и выпали. А свинья после первого же дождя легла в грязную лужу, не сняв шубы.

Потому и говорят в народе: ни к чему свинье княжеские шубы, ни к чему бороне золотые зубы.

Страна Дурдуния

Во квашню – закваску. А усмешку – в сказку. Не за морями, не за лесами лежит страна с чудесами. Называется страна Дурдунией. Потому именуется так царство, что на троне там царь Дурдук. И царица у него Дурдучиха. И все дети у царя дурдучата. Да и в свите одни дурдумоны.

– Как мои подданные живут? – спрашивал каждое утро царь Дурдук.

– Страна Дурдуния – самая счастливая страна! – отвечали сытые дурдумоны.

А на самом деле в царстве была нищета. Пастбища запустели. Скот передох, в закромах и ларях голодные мыши бегали. И тюрем в стране Дурдунии было много. Кто недоволен, того в тюрьму. Кто слово плохое скажет о царе, того на плаху. Палачи в красных рубахах, с топорами. И глашатаи кричат:

– Эй, народ честной! Кому страна Дурдуния не нравится? Подходите сами, без суда! Кладите головы на плахи!

Так вот и переказнили многих. Замолчал народ, и обвинять стало некого. Пришли дурдумоны к царю с докладом: мол, некого казнить. Вот уж де две недели палачи даром хлеб едят.

Решил царь Дурдук сам осмотреть царство. Вышел он в город и сразу увидел высокого-высокого детину.

– Почему он выше меня? – возмутился Дурдук.

– Отрубить ему голову! – приказали тут же угодливые дурдумоны

Стража схватила детину. И казнили парня ни за что ни про что! На другой день дурдумоны установили повсюду мерки-перекладины, чтобы измерять рост всех жителей. И кто был хоть чуточку выше царского плеча, тому сразу отрубали голову.

И снова в Дурдунии наступили тишь да благодать. Год проходит. У палачей топоры ржавеют.

– Некого казнить! – доложили дурдумоны своему владыке.

Разгневался Дурдук, выгнал в шею слуг. И запечалился царь. Больно уж глупы его дьяки, воеводы и палачи.

Увидела царица Дурдучиха, что горюет на троне владыка. И решила она советом помочь своему муженьку.

– Не кручинься, Дурдук! Подскажу я тебе, что делать. Переоденься-ка ты в отрепья нищего бродяги. Надень вместо сапог сафьяновых рваные чуни. Сажей и грязью лик свой царский выпачкай да и выйди с посохом через тайный ход из дворца. Походи по базарам, кабакам, по папертям. И послушай, что народ говорит. Мабуть, где-то крамола зреет.

Так и поступил царь. Переоделся он в бродягу нищего, измазался сажей и грязью. Согнулся он в три погибели, сгорбатился нарочито и выскользнул потайным ходом из дворца. Пошёл бродить по городам и весям, базарам, кабакам и папертям…

Для умного – наука, для Дурдука – мука!

– Как живется? – спросил царь у пахаря.

– Живется, как в Дурдунии! Мыши с голоду в соседнее царство-государство убежали. Дурдумоны дерут с нас то шкуру, то мзду. Вот и едим лебеду.

«Мужик тёмный, глупый. Какой с него спрос!» – подумал царь.

Отмахнулся он от пахаря, бредёт дальше. Увидел у кузни коваля, остановился.

– Здравствуй, кузнец! Как живётся-можется? – поклонился ковалю царь.

– В огороде хрен да лук, а на троне царь Дурдук! – насмешливо ответил кузнец.

Владыка едва сдержал гнев. Так хотелось ему ударить кузнеца посохом, кликнуть стражу, палачей. Но, в конце концов, успокоился: мол, кузнецу несладко живется. День и ночь стоит у наковальни. Можно и простить беднягу.

Заковылял царь дальше. Но все, с кем он встречался, проклинали страну Дурдунию. Поплёлся Дурдук во дворец, однако стражники дорогу ему преградили, схватили под руки.

– Пустите меня! Я ваш повелитель, царь Дурдук! – начал вырываться он.

– Ха-ха! – смеялись стражники. – Посмотрите, дурдучане, на этого безмозглого Дурдука! Он смеет называть себя царем! Ух, самозванец! Да мы тебя страшной смертью за это истребим! К тому же ты, оборванец, ростом выше плеча государева. А ну, становись под мерку-перекладину!

Начальник стражи саблей махнул:

– Казнить!

Бросили палачи царя Дурдука на плаху и отрубили ему голову.

Ангелы-хранители

Давно-давно, когда в небе горели два солнца, а по ночам – две луны, прилетали на землю ангелы. Люди жили тогда в пещерах и ямах, на деревьях гнёзда устраивали. Не было людям житья от чудищ – драконов. Набросились драконы и на прилетевших ангелов. Страшная битва была. Много ангелов погибло в сражении. Но люди помогали ангелам.

Племя Велеса рыло ямы глубокие. Сверху рвы устилались ветвями, прутьями ивы, листвой и травой. Драконы проваливались в эти ловушки-ямы. А люди забрасывали их камнями. Ангелы поражали драконов огненными стрелами. И перебили ангелы всех драконов. Остались токмо те чудовища, которые жили в морях и глубоких озерах.

Сотворив добро, улетели ангелы. Но каждого человека соединили они с небом невидимой нитью.

Тогда-то и вылез из одной проклятой пещеры Кощей Бессмертный. Увидел он, что каждый человек связан волшебной нитью с ангелом-хранителем. Призвал Кощей Бабу-ягу, чертей и говорит:

– Всех разгоню, дармоеды! Бездельники! Повелеваю вам злокозненно и хитро обрывать нити, которые связывают людей с небом. Человек должен копошиться, как червяк, в грязи, страхе, в зависти…

И разбежались бесы по земле, соблазняя людей на мерзость, преступления, зависть, буйство, разрывая нити невидимые. Намедни вот бес в кружку с брагой залез.

Но что было, то мраком окутано. Может, что-нибудь бабка напутала. Да повинную голову меч не сечёт. А за мудрую сказку от мира почёт.

Пушка и плуг

Старый плуг заржавел, лемех у него отвалился. И бросили плуг в кучу железного хлама возле кузни. Старая пушка треснула, почернела. Негодна она стала для боя, для войны. Но пушку не бросили, а поставили на холме у церкви.

Возле плуга растёт лебеда, конопля, крапива. Да чёрная ягода. Иногда ворона мимолетная на остов плуга присаживается. Или сороки, воробьи.

А возле пушки всегда детишки. Они и верхом на пушке сидят, и в дуло заглядывают. В войну играют. И радостно пушке, тепло, приятно.

Возроптал плуг ржавый на судьбу:

– Где же справедливость? Я всю жизнь землю пахал, людей кормил. Люди каждую осень в честь меня праздники устраивали. Венками и колосьями меня украшали. Вином и медовухой меня окропляли. Костры вокруг меня зажигали.

А пушка ответила плугу:

– Что же ты ропщешь, друг? Хорошо ты жил, трудолюбиво и радостно. Сам говоришь, каждую осень урожай праздновал. А я, пушка, за сто лет ни одного праздника не видела. То война, то поход, то мятеж. На страже рубежей всю жизнь простояла. Не столичной потешной пушечкой служила, а войсковой! За это и ласка мне от судьбы через детишек!

Полено с порохом

Скоро варится в печке кашица, а байка в поспешке не скажется. У одного жадного богатея воровали соседи дрова. А может, и не крал никто дров. Жадным был хозяин. Показалось ему, что поленница меньше стала к утру.

Но решил хозяин проучить похитителей дров. Взял он одно полено и высверлил в нём коловоротом дыру-полость. И набил он полено порохом, заглушку забил. Полено как полено. А брось это полено в печку – взорвётся. И тогда всю печь взрывом разворотит.

Пометил хозяин полено крестиком. Углем крестик нарисовал. А жену он упредил:

– Не бери сие полено меченое. Порох в полене. Всю печь разворотить может.

Вышел утром хозяин во двор. А полена с крестиком нет в поленнице. Подумал богатей, что утащили полено воры. Но не приходили похитители во двор к богатому хозяину. Просто корова чесалась ночью боком о поленницу. Стёрла она крестик.

Набрал богатей охапку дров, занёс в избу:

– Топи печь, жена. Напеки ковриги духмяные. Зажарь гуся. Да на крыльцо почаще выходи. Гляди, у кого печь взорвётся. Кого накажет суд божий!

Растопила жена богатея печь, гуся ощипанного тестом запеленала, горшок с мясом подхватила рогачём, к огню поставила. Квашня в корчаге всплыла. Можно вроде сдобу на ковриги валять в отрубях.

Но полыхнула печь огнём буйным. Оглушило грохотом хозяина и хозяйку. Развалилась печь. Еле выбрались хозяева из дыма. Сгорели у них изба, схороны драгоценные, лари с хлебом и маслом, ковры заморские.

А добрый сосед на подмогу скор. Прибежал к пожарищу дед Мухомор. И достал он багром жареного гуся. Вот и притча вся!

Байка про упырей

Есть упыри кусучие. Они – как мыши летучие. Пьют по ночам кровь из детишек. Но заговор сотвори, не прилетят упыри. А бывают упыри в обличье людском. Бродят они по городам и станицам. Бродят и выискивают жертвы. Такие упыри прикидываются то нищими, то богатыми странниками, то случайными прохожими. В облике девицы может прийти упыриха. В ремках чернеца может упырь затаиться.

Зашла как-то во двор деда Мухомора странница, попросила воды напиться. Лицо у женщины бледное, изможденное. А глаза – неподвижные. Бабка Мухомориха пошла до колодца. Воды свежей зачерпнуть в бадью. А внучка Настя пса Полкана загнала в будку, закрыла его там заслонкой. Больно уж свирепо бросалась собака на странницу.

– Какое у тебя красивое ожерелье, юница! Позволь потрогать его, примерить! – попросила ласково пришелица.

Настя забыла о наказе волшебницы Берегини никогда не снимать ожерелье, никому его не давать. Девочка подала ожерелье женщине. Странница уставилась своими неподвижными глазами на глупенькую Настю. И стала бледнеть Настенька. А щёки женщины порозовели.

Принесла бабка Мухомориха воды в туеске, а странницы нет. Пёс Полкан в будке лаем изводится. А внучка Настя лежит у крыльца бледная-пребледная. Вроде бы прилегла на рогожку и уснула. Поняла тогда бабка, что заходила во двор упыриха. Вытянула она все соки жизни из девочки. Да ещё и ожерелье чудное похитила.

Заголосила бабка Мухомориха. Дед Мухомор выскочил из хаты с ружьём. Полкан из будки собачьей вырвался и настиг упыриху за околицей. Упыри боятся собак, огня и креста. Тут народ сбежался. Мужики с кольями. Бабы с вилами.

Пришлось упырихе вернуть ожерелье. Упала она на колени с мольбой:

– Помилуйте меня, не предавайте огню! Я даже близко к вашей станице за сто лет не подойду!

Отпустили казаки упыриху. Не стали землю свою марать. А Настя тронула правым мизинцем голубую бусину… И спустилась к юнице с белого облака волшебница Берегиня. А о чём они говорили, это не слышала даже бабка Мухомориха. Но, говорят, вскоре Настя заневестилась. И про упыриху забыла.

Но ведь что ни говори, где-то есть и упыри. И растёт трава-пырей для козы и упырей. Но коль от грязи пупыри, то при чём здесь упыри?

Хомут и ярмо

Хомут в конюшне ворчал на ярмо:

– Какое ты, ярмо, грубое! Погляди на себя… Нелепая оглобля, две деревяшки-перекладины. Трёшь быкам шею. Одно мучение от тебя бедным животным. Как токмо они землю пашут в таком неудобстве.

Ярмо поскрипывало в ответ:

– А ты, хомут, мягкий. Войлок добротной кожей обтянут. Но супонь цепка. Не вырваться лошади. Захомутаешь коня, и нет ему жизни.

Хомут спорил:

– Я все-таки помягче, подобрее!

Бык жевал в стойле солому и слушал перебранку хомута с ярмом. Рядом с ним конь измождённый стоял.

– Что же лучше? Ярмо или хомут? – спросил бык у клячи.

– Не знаю! – ответил конь. – Надобно узнать у хозяина.

Когда хозяин вошёл в конюшню, бык обратился к нему:

– Скажи, хозяин, что лучше: хомут или ярмо?

Покарябал затылок казак и сказал:

– Хрен редьки не слаще!

Правда и кривда

Когда-то люди хорошо знали Правду и Кривду. Всюду торжествовала Правда. И народ встречал Правду с ликованием, хлебом-солью. А Кривду люди били палками, бросали её часто в тюрьму, за решётку.

И тогда решила Кривда обрести обличье Правды. Подкралась Кривда ночью к спящей Правде, украла у неё имя, одежду и облик. Проснулась Правда, а у неё нет ничего… Пришлось надевать ей отрепья и башмаки Кривды. Вышла Правда к народу и говорит:

– Кривда коварная похитила мой облик, одежду! Помогите мне, люди!

Но жалобщице никто не поверил. Толпа забросала её камнями и грязью. А Кривду везде принимали с почётом. И говорили ей:

– Живётся трудно. Скажи нам, Правда, когда мы станем жить справедливо и богато?

А Кривда обманывала народ:

– Радуйтесь, люди! Отдыхайте! Скоро каждому из вас построят бесплатно хоромы. Вас будут возить бесплатно в каретах. И наступит изобилие: будет много хлеба, мяса, пряников, мёду!

Время шло. За летом лето. За зимой другая зима. И ничего не менялось. Жить становилось всё тяжелее и тяжелее. Кривда понимала, что приближается расплата. Люди взбунтуются, побьют её прислужников. Да и самой ей не унести ноги от возмездия.

Пошла Кривда искать Правду. А та в тюрьме сидит – избитая, в синяках. Кривда и говорит:

– Бери, Правда, обратно своё имя, одёжу, обличье, ежели желаешь! А я в тюрьме посижу.

Правда простодушная согласилась. Переоделась она и вышла из темницы. Да зря вышла. По всей стране мятеж, пожары и убийства. Схватили люди Правду, разорвали её на части, растоптали в гневе. А Кривду народ из тюрьмы вывел с почётом. И нарекли Кривду люди Правдой.

Ледоруб, ухват, лопата

Собрались однажды на берегу реки ледоруб, ухват, лопата. Подошли к ним вскоре грабли. Оглобля старая приплелась. И даже метла. Порешили они на своем кругу единиться в казачью ватагу.

– Пойдём в набег за море. Показакуем и привезём шелка, богатства несметные! – призывал ухват.

– За море не пойду. Я плохо плаваю, – возражал ледоруб.

Лопате хотелось покопаться в Астрахани. И ворваться на стругах в реку Волгу.

Метла предупреждала:

– В Астрахань не можно. Там стрельцы царские с пушками. И на примете я для сыска.

Но ещё боле зашумела ватага, когда стали меж собой выбирать атамана. Ухват сам себя нахваливал:

– Я из огня горшки вытаскивал! Атаман должен без страха в огонь бросаться!

Ледоруб упрашивал шёпотом лопату:

– Ты меня выкрикни. Я тебя возведу в казначеи. Будешь грести червонцы во свой кошель.

Грабли полагали, что атаманом должна стать оглобля. Мол, оглобля длиннее всех, видит дальше всех.

Спорила, кричала ватага. И драка возникла.

– Ах ты, рогаль проклятый! – ударил ледоруб по ухвату.

Упал сломанный ухват. Лопата столкнула ледоруба с обрыва, и он утонул в речке. Грабли в бою все зубья потеряли. Оглобле хребет переломили. И лопата без черенка осталась. И метле все кудри повыдергали. Так вот и закончилась битва. Ин всегда за глупцом и буяном зарастает поле бурьяном.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю