Текст книги "Русалка в черной перчатке"

Автор книги: Влада Ольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ловко ты его, – оценила Аманда.

– За что боролся, тем по физиономии и получил. Теперь уже должен угомониться. Хотя не факт… Он тебе так уж сильно не нравится?

– Сильно! Зачем вообще спрашиваешь?

– Потому что такая настойчивость даже для него не совсем типична. То есть он-то упрямый, но если его открыто и уверенно послать, он уходит. А тут – возвращается к тебе, как бумеранг.

– Дуболом он, а не бумеранг! Видеть его не хочу!

– Спокойно, Эм! – Вика подняла руки, словно собиралась сдаваться в плен. – Не злись на меня, я ведь его добросовестно гоняю! Так что с нашими планами? Поедем к бабульке или Сандро тебе окончательно настроение испортил?

– Испортил, но поедем.

Разве это не логично, что в такое время ей хотелось держаться подальше от Сальери?

Тем более что эти дороги завораживали. Плохие – да, но это компенсируется удачной погодой. Зато красиво как! Величественные вековые деревья перемежаются с робкими молодыми, с совсем еще нежной листвой. Среди изумительно изумрудной травы проглядывали абсолютно простые, но именно этим очаровательные цветы.

Природа успокаивала Аманду. Такое чувство девушка раньше испытывала только в Англии, во Франции оно никогда не возвращалось. Аманда даже начала подозревать, что оно ушло вместе с детством, и тут вдруг напомнило о себе, словно проснулось где-то у нее внутри.

– Вот, заулыбалась! – довольно заметила Вика. – А то была мрачная-мрачная!

– Ай, да достал!

– Не реагируй на него так бурно. Сандро похож на кота, которому хочется поиграть: чем активней ты реагируешь, тем больше он будет тебя провоцировать. А в чем радость, если ты равнодушна?

– Не могу я оставаться равнодушной, если он меня бесит!

– Ты бы лучше задумалась, почему он тебя бесит, – многозначительно посоветовала подруга.

– Вика, даже не начинай!

– А я что? Я за ним всего лишь несколько лет замужем была, я, можно сказать, вообще к нему отношения не имею! Ты лучше поворот не пропусти, он где-то здесь должен быть!

Несмотря на предостережение Вики, поворот чуть не пролетел в стороне. И виной тому была вовсе не невнимательность Аманды – напротив, чудо, что она вообще его заметила!

Раньше это была добротная гравиевая дорога. Однако никто не использовал ее много лет – если машина и проезжала, то не чаще раза в год, и в этом году такого раза еще не было, потому что трава оставалась нетронутой.

– Мы вообще тут проберемся? – с опаской покосилась на дорогу Вика.

– Должны! Это хороший автомобиль!

– Подозреваю, что это те самые знаменитые «последние слова перед проблемами».

– Ой, да перестань! Что нам будет? Максимум застрянем в какой-нибудь яме! Позвоним тогда, нам помогут, а мы позагораем на природе, пока будем их дожидаться!

– Знаешь, я бы не хотела застревать возле шоссе, где девушку убили!

Аманда только фыркнула. Зачем связывать одно с другим? Ту девушку убили, потому что она была глупой и неосторожной, сама к кому-то села! А у них совсем другая ситуация!

Вопреки опасениям Вики, джип продвигался по дороге весьма уверенно. Под колесами поскрипывал старый гравий, попадались небольшие ямки, однако никакой угрозы это не представляло. Девушкам только и оставалось, что продолжать эксперимент: деревья подступали к дороге так близко, что развернуться здесь не представлялось возможным.

Вскоре впереди показались дома. Все как и говорила им Вероника Сергеевна: три деревянных здания и несколько маленьких хозяйственных построек. Два дома казались заброшенными… Да и были таковыми, в них кто-то наглухо закрыл ставнями окна. Третий дом выглядел вполне жилым и даже менее ветхим, чем многие домики в деревне.

– Как ее хоть зовут, старушку эту? – поинтересовалась Аманда.

– Мария Анатольевна, вроде бы. Или, среди своих, баба Мара.

– А свои – это кто?

– Понятия не имею. Мне это именно в таком контексте преподнесла Вероника Сергеевна.

Никаких зверей деревенская отшельница не держала – поблизости не наблюдалось даже собачьей будки. Забора вокруг домов не было, огород едва узнавался среди травы. Раньше тут вели большое хозяйство, теперь осталось только отдаленное напоминание об этом. Общая картина, несмотря на солнечный день, казалась Аманде жуткой. Того и гляди ведьма откуда-нибудь выползет!

А вот Вика ее настроение не разделяла. Она первой покинула машину, огляделась по сторонам уверенно и бодро.

– Мария Анатольевна! – крикнула она. – Вы здесь?

– Тише ты! – поморщилась Аманда. – Обязательно так орать? Ты ж ее напугаешь!

– Ой, да перестань! Бабке там что-то под девяносто, держу пари, она уже глуховата! С ней только так и надо! Мария Анатольевна!

– Вопилка ты…

Сама Аманда не звала, доверив это занятие подруге. Однако и усилия Вики к серьезному результату не привели: ответа не последовало.

– Нет ее тут, по ходу… Может, поедем обратно?

– Ты чего это? – поразилась Вика. – Во-первых, надо подождать, даже если ее нет, может, за ягодами ушла! Во-вторых, не мешало бы проверить дом: вдруг она там, но не слышит нас?

– Вечно ты куда-то лезешь…

– Но ведь так же интересней!

Отказываться от своей идеи Вика не собиралась и уверенно направилась к дому, который выглядел наиболее жилым. Аманда не тратила силы на напрасные споры, просто плелась сзади, и все. Нет здесь этой старухи! Судя по количеству дров, газа в доме нет, печь к обеду уже бы растопили, а никакого дыма из трубы не идет. Значит, хозяйки либо нет дома, либо… нет вообще. Вероника Сергеевна ведь сказала, что давно ее не видела!

Как и следовало ожидать, все попытки Вики постучать в дверь и даже в окно ни к какому результату не привели. Понаблюдав за стараниями подруги минут пять, Аманда все-таки не выдержала:

– Может, прекратишь? Даже если бы она была внутри, она бы уже решила, что это ее грабить пришли, и в жизни бы не открыла. Но ее там нет!

– Может, и есть, внутри темно и ничего не видно!

– Ага, а она сидит в темноте и с пауками общается! Нету ее здесь!

– Надо подождать, – не унималась Вика. – Не зря ведь сюда ехали!

– Чего ждать? Может, она вообще здесь не живет!

– Живет! Смотри – тропинка!

От дома к лесу, и правда, была протоптана узенькая тропка. Учитывая скорость роста здешней травы, ходить по ней требовалось регулярно, чтобы она не исчезла среди буйной зелени. А размер тропинки показывал, что это дело рук, а точнее, ног только одного человека.

Однако и Аманда не собиралась отступать:

– Сколько ты намерена ее здесь ждать? Целую вечность?

– А что, тебе так не терпится к Сальери вернуться? – подмигнула ей Вика.

– При чем тут этот придурок? Мне здесь конкретно не нравится! У меня от этих домов мурашки по коже!

– Кстати, об этих домах… Давай вот как сделаем: посмотрим, не открыты ли они и что в них находится. Если за это время баба Мара не явит себя к лесу задом, к нам передом, то едем обратно. Это тебя устроит?

– Не особо, но ладно, – сдалась Аманда. – Ты ж просто так не угомонишься!

– Не-а!

Оставалось лишь надеяться, что дома заперты, и это несколько уменьшит пыл Вики. Аманда вообще думала остаться в стороне от этого действа, однако рассудила, что при ее участии проверка пройдет быстрее. Поэтому она направилась к ближайшему дому, а Вика – к тому, что подальше.

Деревенская хатка не представляла собой ничего особенного – самый обычный короб из старых темных досок. Ставни закрыты, даже перекоситься успели, и это лишь увеличивало ощущение запустения и ненужности.

Тем не менее один особо неприятный момент все же обнаружился: дверь оказалась не заперта. На ржавых петлях висел подвесной замок, однако он был не защелкнут. Попасть внутрь не составляло труда.

Это уже повод задуматься, что делать дальше. Первым импульсом Аманды было позвать подругу, но она остановила себя. Вика со своим любопытством будет возиться здесь полчаса, не меньше. Поэтому проще посмотреть самой, а потом кратко сообщить, что ничего там нет. Это заброшенный дом, который даже запереть не потрудились! Что там может быть?

Брезгливо сняв с петель замок, девушка прошла внутрь. В доме было темно и душно, да еще запах повис непонятный – скорее всего, плесень уже разрослась. Полной пустоты здесь не было, после прошлых жильцов осталась вся мебель… да вообще все осталось, от чашек с ложками до старых фотографий в рамках. Скорее всего, это был дом той пары, что жила здесь до последнего. Аманду почему-то не покидало ощущение, что она в склеп попала. Хотелось сразу же убраться отсюда, но ведь тогда придется врать Вике, что она все осмотрела! А врать без веской причины она не любила. Да и что сложного может быть в том, чтобы быстренько оглядеться?

Кухня не представляла собой ничего особенного: тесное помещение, почти наполовину занятое закопченной каменной печью. В большой комнате, в прошлом гостиной, не было ничего подозрительного, даже запыленный телевизор на месте остался, такой старый, что способен он был прельстить не воров, а музейных работников.

А вот в спальне… в спальне обнаружилось то, что Аманда ну никак не ожидала увидеть.

Большая металлическая кровать была не только застелена, но и разобрана. На белых простынях, пододеяльнике, даже наволочках просматривались бурые пятна, настолько большие, что наверняка пропитали ткань до матраса. Более того, вокруг кровати – на полу, на тумбочке и на подоконнике, тоже валялись белые тряпки и старые бинты, покрытые такими же пятнами.

Инстинктивно девушка уже поняла, что это такое, но все равно подошла поближе. Хотелось вдруг увидеть, что никакая это не кровь, она все придумала! Ведь крови не бывает так много… Вон, даже пол у кровати залит! А где тогда тело? Ведь человек, потерявший столько крови, наверняка не выжил!

Вот только ближайший осмотр ничего не исправил, ухудшил только. Пятна на кровати четко показывали, где именно лежал человек, – просматривались контуры его тела. Здесь не просто кто-то был, этот человек, скорее всего, умер тоже здесь!

Одной этой мысли, четкой и беспощадной, было достаточно, чтобы у Аманды закружилась голова. Девушка отшатнулась назад, но оступилась на старых неровных досках и упала. Руку обожгло болью – она умудрилась напороться на ржавый гвоздь, торчащий из пола. Хорошо хоть, что насквозь не прошел, а только край ладони оцарапал! Но это лишь увеличило чувство отвращения.

Аманда мгновенно вскочила на ноги и начала пятиться, не в силах оторвать глаз от кровати. Однако голос, прозвучавший за спиной, все же заставил ее обернуться… А слов она не поняла. Потому что не знала русского.

Глава 6

Домик не представлял собой ну совершенно ничего интересного! Обнаружив, что он не заперт, Вика сначала оживилась. Конечно, она терпеть не могла подставляться под угрозу, наоборот, всегда удерживала от этого Марка. Однако в данной ситуации она никакой угрозы не видела. Это всего лишь лесной хутор, и живет здесь не Кощей Бессмертный, а одинокая старушка!

Ее догадки подтвердились, внутри обстановка была более скучной, чем хотелось. Мебели осталось совсем немного, в основном разваленная, такая, которую с собой перевозить нет смысла. А еще мусора много валялось и пыли целый ковер везде… Одной минуты пребывания в доме было достаточно, чтобы понять: хозяева съехали отсюда очень давно и без намерения возвращаться.

Для успокоения совести Вика прошлась по всем комнатам и вернулась в солнечный свет летнего дня. Особой досады не было, разве что легкое разочарование. Видно, и правда придется уехать с пустыми руками. Только время зря потратили! А может, Аманда что-то нашла? Вот это было бы по-настоящему иронично!

Вика была как раз на подходе ко второму дому, когда оттуда пулей вылетела Аманда. Заметив ее, британка облегченно улыбнулась:

– Виктория, нам срочно нужен переводчик!

Следом за ней из дома появилась старушка лет семидесяти, сухонькая и морщинистая, но при этом двигающаяся уверенно, ловко и быстро. Голубые глаза на загорелом лице оставались ясными и абсолютно адекватными, так что версия с деревенской сумасшедшей отпадала сама собой. Правда, наряд был под стать одинокой отшельнице: длинное цветастое платье до земли, с длинными рукавами, несмотря на теплую погоду, да еще и платок на плечах. Седые волосы женщины были собраны в аккуратный пучок, на ногах были вполне современные походные ботинки. Неподалеку от крыльца дома стояла большая плетеная корзина, доверху наполненная пучками трав и цветов.

– Вы что здесь делаете, а? – женщина подозрительно переводила взгляд с одной девушки на другую. – Еще и по-русски не понимаете! Что, иностранные шпионы?!

– Нет, что вы! – поспешила успокоить ее Вика. – То есть она иностранка, но никак не шпионка! Вы ведь Мария Анатольевна, да?

– Баба Мара, – поправила женщина. Чувствовалось, что на таком обращении она будет настаивать. – Вас кто ко мне прислал? Кто вообще такие?

– Мы приехали из Москвы, потому что я буду работать в больнице, которая строится неподалеку отсюда… Может, вы слышали?

– Дурная идея.

– Что?..

– Больницу там строить – дурная идея, – пояснила баба Мара. – Этот лес лучше не трогать. Как и все леса тут. Гиблые это места, проклятые, нельзя в них так являться!

– Вот мы именно поэтому и пришли! – сообщила Вика. – Нам сказали, что в этом лесу что-то странное происходит. Но что – никто толком и не знает. Посоветовали к вам обратиться. Расскажите нам, пожалуйста, что там такое…

Женщина смерила их долгим взглядом, словно решая, помочь или нет… Наконец она кивнула, легко подхватила корзину, которая была размером с половину ее хрупкого тела, и направилась к дому.

– Хорошо! Идемте со мной, расскажу! Хотя не думаю, что вы поверите. Такие, как вы, обычно ничего не понимают.

Вика пока не стала ее разубеждать. Она направилась следом за хозяйкой хутора. Аманда быстро поравнялась с ней и, улучив момент, шепнула на ухо:

– Осторожней с этой бабкой…

– А что, проклянет мой род до седьмого колена?

– Зря иронизируешь! У нее в том доме полно окровавленных тряпок! То есть, кровь на них старая, но я уверена, что это кровь!

В этот момент баба Мара, не оборачиваясь, рявкнула:

– На иностранном языке не говорить! Я в вас шпионов вижу!

Для деревенской жительницы такого возраста у нее был впечатляющий слух. Да и зрение тоже, раз она до сих пор обходилась без очков. Должно быть, Вероника Сергеевна серьезно ошиблась – не может этой старушенции за восемьдесят быть, ей даже семьдесят пять вряд ли исполнилось!

Домик бабы Мары напоминал жилище ведьмы, но – далеко не плохой. Стены и потолок были увешаны пучками ароматных сушеных трав, на полках стояли банки с ягодами и грибами, в углах ютились полотняные мешки, в которых по очертаниям просматривалась картошка.

Хозяйка усадила их за деревянный стол, поставила перед ними пару керамических горшков. В одном оказался мед, в другом – малиновое варенье.

– Сейчас чай сделаю! – заявила она. – Из травок!

– Да не нужно из-за нас так напрягаться, – попыталась возразить Вика. – Мы ведь незваные гости…

– Званые, незваные – неважно. Есть общие правила, которые нужно со всеми соблюдать!

– Спроси, у нее есть какой-нибудь спиртовой бальзам или что-то типа того, – попросила Аманда.

– Тебе зачем? Без градуса с ситуацией не разберешься?

– Не в этом дело! Я там, в том доме, поцарапалась чуток, надо промыть, чтобы никакая зараза не пристала!

Баба Мара, услышав просьбу, даже отвечать не стала. Она взяла с полки темную бутылку, откупорила ее и, смочив льняной лоскуток, прижала к поцарапанной руке девушки.

– Лесной сбор, – пояснила она. – Целебный! Вообще, спирт, водка – зло это. Противоестественное. Только лес по-настоящему вылечить может. Природа – она мудрая. Все знает: где можно быть, где нельзя, как жить, а как умирать. Если живешь с ней в гармонии, то ничего не страшно!

– Ну, с нашим лесом достигнуть гармонии будет сложно, – вздохнула Вика. – Мне про него таких страшилок нарассказывали, что и возвращаться туда не хочется!

– Так не возвращайтесь! Потому что не ваш это лес, а сам по себе он.

– Да я просто как оборот речи…

Но баба Мара не обратила на ее возражение никакого внимания:

– Есть места, куда соваться нельзя. И лес этот – одно из них.

– Почему? Что в нем такого особенного?

– Смерть, – просто, без театральной зловещей интонации сказала женщина. – Там очень много смерти было. Когда войны шли, там часто сражения были… И в самом лесу, а еще бывало, что на полях сразятся, а потом раненые туда уходили, чтобы умирать. Этот как одно кладбище для тех, кто не был погребен.

– Но так много где было, – отметила Вика. – Особенно если вспомнить, сколько людей погибло в Великую Отечественную!

– Да. Но иногда бывает так, что место само по себе темное. А если его еще темной энергией наполнить, то оно особую силу получает. Само становится хищное! Когда боль большая, то и злость разгорается. Вот и лес этот такой!

Вика понимала, что пока не услышала ничего особенного, самые обычные деревенские байки. Ну уже от них становилось как-то не по себе. Зато Аманда пребывала в блаженном неведении, потому что пока было не до перевода. Так что британка просто возилась с царапиной на руке.

– Но что нам сделать для того, чтобы этот лес нормальным стал? – спросила девушка. – Там ведь все-таки будет больница!

– Ничего вы сделать не можете! Прошлое отменить нельзя. Что в этом лесу было, то и осталось. Он как-то людей убивает, а как – я и сама не знаю.

– Аманда сказала, что в том доме… ну, где вы ее застали… она там кровь видела.

Скрывать это Вика не видела смысла. Баба Мара, по сути, поймала их «на месте преступления». Да и потом, даже если она кого-то там покалечила, что она им сделает? Все-таки две молодые крепкие девушки!

Хотя, наблюдая за ней, можно было и посомневаться. Она очень ловко специальным прихватом достала чайник из печи, разлила содержимое по чашкам. И посуда, и прихват отличались ощутимым весом, при котором скорость и простота ее движений поражали.

– Кровь там была, – подтвердила хозяйка. – А человека, которому она принадлежала, нет больше.

– Кто это был?

– Понятия не имею. Он мне так и не сказал. Я, как и все другие, знала, что есть они в том лесу – несчастные души в белых саванах. Знала я и то, что нужно держаться от них подальше. Но мне жалко их было, так уж они страшно стонали, что ветер этот стон по всей округе разносил, почище волчьего воя… Я часто туда ходила, просила, чтобы лесочек позволил мне понять, как помочь им. А однажды человека встретила. Он был один из тех – в белых саванах, кровавый весь…

– Что, настоящий? – не удержалась Вика. – Не призрак?

– Вот и я сначала думала, что призрак. А потом решилась подойти. Думала: старая я, все равно помирать скоро. Так что если этот призрак и убьет меня, то не страшно. А если живой, так хоть человеку помогу! Он живой оказался. Но говорить не мог: стонал только и глаза такие мутные были, как у наших пьяных. А он не пьяный был, я вещи такие знаю. Будто в своем мире застрял, и глаза его за пленкой оказались… Он меня видел, но не понимал, кто я. Не то что меня лично не признал, ведь мы и незнакомы даже были, а человека во мне не видел. И в себе. А в лесу – деревьев. Совсем беспомощный, как младенец, да и слабый почти такой… У меня машины нет, я везде пешком хожу, привыкла так. Его тоже с собой повела. Так он еле дошел!

– Почему вы его в ближайшую деревню не вывели? И в «Скорую» не позвонили?

– Не верю я им, медикам этим! Им всегда ехать лень, потому что далеко до нас. А уж если и доедут, то вечно недовольные. Его бы пьяным назвали и в вытрезвитель отправили. Он бы там и умер сразу, еще до утра! Поэтому я подумала, что если уж лес мне его отдал, то попытаюсь сама спасти. Я все-таки довела его до дома, уложила в пустующей комнате – там кровать получше, а дом этот все равно никому не нужен. Саван с него сняла, а он под ним весь в язвах, в струпьях! Я их все омыла, чаю ему дала, он вроде как успокоился. А утром жар вернулся, он кричал страшно, извивался весь, чудо, что с кровати не упал! Так он у меня промучился неделю. Лихорадка то начиналась, то снова затихала. Язв становилось все больше, хоть и чистила я их каждый день. У меня у самой сердце за него так болело, что я чувствовала вместе с ним… У него жар – и у меня тоже, и еда в рот не идет, голова кружится… Я уж решила, что лес меня так наказывает, что забрала у него человека. Я увидела, что лучше ему не становится, только хуже. По чуть-чуть, но хуже. Тогда я руки и опустила, вызвала «Скорую». Они сказали, что это потерявшийся турист и у него, наверно, аллергическая реакция. Дура я! Не надо было звонить! Они его в больницу забрали. А он там и умер ночью. Той же ночью умер, сразу! Больше я в тот лес не ходила, даже в комнату зайти не могла, так и оставила дом закрытым. А было это, пожалуй, года три-четыре назад.

Вика особыми познаниями в медицине похвастаться не могла, но и она понимала, что аллергическая реакция так не проявляется. Симптомы, описанные бабой Марой, вообще непонятные, не подходящие ни под одну болезнь. Если учитывать, что раньше находилось в том лесу, ситуация становится лишь подозрительней. Эрик ведь говорил, что организация проводила опыты на людях!

– Вас полиция не опрашивала потом? – уточнила девушка.

– Нет. Я и о том, что он умер, не сразу узнала, только вот когда до врачей дозвонилась. Кто он был – они мне так и не сказали.

Это не значит, что они не знали. Возможно, врачи не хотели иметь дело с пожилой женщиной. А может, они были связаны с организацией – там хватало денег, чтобы подкупить кого надо.

– Плохое это место, – задумчиво произнесла баба Мара. – Там призраки живут. И если кто живой к ним попал, то они его никогда не отпустят. Дадут уйти, может, но не отпустят.

В теорию с призраками Вика как раз не верила. А вот неладное уже чуяла. Нужно было еще раз поговорить с Эриком обо всем этом, пусть проверит, из-за чего закрылась база…

Баба Мара перехватила ее взгляд и каким-то чудом поняла правильно:

– Что, не верите мне? Про лес живой не верите, про то, что он скрывает… А зря.

– Почему?

– Потому что кто ж его знает, как не я? Я лес хорошо чувствую, и этот, и любой другой. Родилась в этих местах и живу. Уже девяносто три года.

* * *

Настроение было на нуле, а это противоречило его ожиданиям. Сальери сюда не затем приехал, чтобы просто на лежаке валяться! Этим можно было заняться и в Италии, причем без сомнительного общества лесной мошкары и укоризненных взглядов строителей, которые почему-то наивно предполагали, что он будет им помогать. Да конечно! Делать ему больше нечего…

А ведь и правда – нечего. С Амандой как-то сразу не так пошло.

Она ему понравилась на свадьбе. Не только из-за внешности, потому что красивую внешность в эпоху пластических операций и дорогой косметики где угодно можно найти. А в ней было что-то особенное, непонятное… загадочное, что ли! Он чувствовал это, когда смотрел в ее глаза, когда она улыбалась…

Жаль только, что последний раз он видел ее улыбку на той самой свадьбе. Он-то предполагал, что приедет сюда и у них сразу случится маленькое курортное приключение! А девушка отогнала его с такой злостью, будто он ей декларацию о налогах предложил заполнить! Да и Вика не помогала, а могла бы, разве не в этом дружба заключается?

Теперь Сальери предстояло решать, что делать дальше. Сдаваться вроде как унизительно, тем более что он в такую даль приехал ради нее. Плевать на окружающих, перед собой стыдно, если его на раз-два обратно развернут! С другой стороны, ну а как быть? Волочиться за ней бездомной собачонкой? Это, вообще-то, тоже гордости не прибавляет!

Они с Викой снова куда-то отправились, причем далеко, ведь не было их уже больше часа. Это давало Сальери время на раздумья. Правда, время особо не спасало. Хотелось не брать на себя ответственность вообще, а взять и получить ответ от кого-то другого.

Вот только от кого? Эрик вечно занят, да оно и понятно, он сюда не развлекаться приехал. Вика настроена против него, Аманда отметается по понятным причинам. А больше никого и не осталось! Не со строителями же свои сомнения обсуждать…

Не зная, чем себя занять, Сальери просто прогуливался вдоль забора, чтобы не привлекать лишнего внимания, да и строителям не мешать. Бесцельная, на первый взгляд, прогулка привела его к здоровенной овчарке, раскинувшейся на траве.

Хан не зарычал, хотя Сальери, задумавшись, чуть на него не наступил. Пес просто поднял голову и укоризненно посмотрел на человека.

– Пардон, – улыбнулся Сальери. – Не признал, думал – ежик! Но без обид, старик. Если бы я не остановился, то ты бы остался с синячком, а я – без ноги. Так что ситуация сработала на меня.

Естественно, пес не ответил, но голову опустил. Хоть он и не считал Сальери хозяином, но знал, а этого Хану было достаточно.

Ева находилась неподалеку, они с этой псиной вообще редко разлучались. Девушка сидела на покрывале, расстеленном поверх травы, и рассматривала какие-то распечатки. Рядом с ней лежал планшетный компьютер с погасшим экраном.

К Еве Сальери было сложно привыкнуть. Сначала он усвоил, что это вроде как умственно отсталая девица, которая с трудом связывает два слова. Потом узнал, что она опасна и может даже убить. Недавно вот выяснилось, что она поумнее своих ровесниц будет, просто ум этот работает совсем по-другому.

Он знал, что многие ее опасаются, но сам никакого страха не чувствовал. Поэтому и теперь он подошел к Еве вполне уверенно, заглянул через ее плечо.

– Я могу убить за меньшее, – спокойно и ровно произнесла она.

– Чем что? – не понял Сальери.

– Чем попытка лезть в мои дела.

– Ну это… Я решил, что раз твой Цербер меня пропустил, то подойти можно!

– Хан – не моя секретарша. Он не имеет списка, по которому кого-то пускает или не пускает. Он может напасть и покалечить. Но решил, что это в твоем случае нежелательно. Это не значит, что я тебе рада. Или что приветствую твое присутствие.

Пока она говорила, Сальери рассматривал разложенные перед ней распечатки. Все это были описания пропавших людей, в основном – молодых женщин, хотя попадались и совсем молоденькие мальчишки, подростки еще.

– Ты все думаешь о той девушке, труп которой мы нашли? – поинтересовался он.

– Нет.

– Тогда зачем тебе это?

– Тебя это не касается.

– Они ведь все пропали вдоль этого шоссе, так?

– Нет.

Сальери уже и сам видел, что нет. Места исчезновения везде указаны разные. Но в основном речь шла об автостопщицах, кто-то был похищен во время пикника или в деревне. Из городских не крали фактически никого. Более того, все эти люди пропали в одном районе за последние два года.

Не факт, что в этом был какой-то смысл – или связь между ними. Ведь Ева – всего лишь семнадцатилетняя девушка, а не детектив. Подумаешь, набрала каких-то бумажек! Скорее всего, играется, как ребенок.

– Зачем тебе это надо? Лучше бы с Викой и Амандой поехала, хоть бы развлеклась!

– Уходи.

– Нет, я серьезно! Я понимаю, что ту девчонку убили странно, и тебя это насторожило. Но все равно, недостаточный повод, чтобы лезть в такую грязь! Я бы не лез.

– И не лезь. Уходи.

В ее голосе скользнула угроза. Сальери не придал ей значения, а вот Хан заметил… Пес поднялся и без единого звука направился к ним. Единственный глаз смотрел на Сальери с настороженностью.

– Эй, чего это он? – забеспокоился мужчина.

– Уходи.

Ему и раньше говорили, что Ева говорит лишь с тем, с кем хочет говорить, и то не всегда. Но ему казалось, что он-то разговорит любую! Понятно, что Ева со странностями, но все же…

Хан глухо зарычал.

– Все, все, я намек понял! Уже ушел!

Ева на сей раз даже не потрудилась ответить.

Сальери пришлось развернуться и направиться обратно к тому месту, где стояли жилые фургончики. Продвигаться глубже в лес у него не было ни малейшего желания. Уже тут мошки кружатся, а там, может, и змеи есть!

Внутри кипело возмущение. Он не может найти общий язык с бывшей женой. Не может нормально начать отношения с Амандой, а только все усложняет. Даже какая-то семнадцатилетняя сопливка его игнорирует! Что-то он совсем сдавать начал…

А это повод не уезжать, а остаться. Доказать себе и окружающим, что он хуже не стал, и все-таки завоевать расположение Аманды. Не из большой любви и прочих лирических чувств. Это, скорее, становилось делом принципа.

Осталось только дождаться, пока они с Викой вернутся из своего крестового похода по здешним деревням.

Сальери как раз проходил неподалеку от стройки, когда услышал, как среди строителей, роющих котлован под здание, начал подниматься гул – удивленный и даже испуганный.

– Мистер Тайлер! Мистер Тайлер! – крикнул кто-то из них.

Эрик не заставил себя долго ждать. Он появился со стороны леса – там они с архитектором все еще обсуждали проект корпусов больницы.

– Что такое? – поинтересовался он. – Почему работа стала?

Ответ был любопытен и Сальери, мужчина замер, прислушиваясь.

– Так это… тут такое…

Строители вообще разговорчивостью не отличались, а уж в шокированном состоянии тем более. Сальери это заставило усмехнуться, а вот Эрик поторопил их:

– Что именно? Говорите по существу, у меня нет желания лезть туда к вам и проверять лично!

– Да мы тут… мертвеца мы, похоже, нашли, мистер Тайлер! Только он какой-то ну очень странный…

* * *

– Если Марк об этом узнает, он на меня в суд подаст, – констатировал Эрик. – Та часть меня, которая стремится быть хорошим отцом, тоже против.

– Это та часть тебя, которая мыслит стереотипами, – отозвалась Ева. – Мы данный вопрос уже обсуждали.

Когда он занимался очисткой базы перед началом работ, ему и в голову не могло прийти, что он будет использовать эти помещения до окончания ремонта. Но другого выхода не оставалось. Судя по состоянию тела, это был кто-то из подопытных. База-то использовалась активно вплоть до своего закрытия! Поэтому Эрик не мог просто передать тело медикам. Для начала нужно было труп осмотреть, а потом уничтожить под специальным контролем.

Вскрытие он провел сам, выводы уже сделал, когда Ева потребовала показать ей находку. Как ни странно, на само вскрытие она не рвалась, процесс ее явно не привлекал. Ей важен был результат.

Но зачем ради этого видеть? Вика его мнение просто спросила, словами и ограничилась. Спускаться в медицинский кабинет и смотреть на мертвое тело у нее не было ни малейшего желания. И это правильно! Ева тоже должна была так поступить! А сделала вот по-другому…

Бывший медицинский зал был очищен от основного оборудования. В нем осталась лишь пара больших столов, прикрученных к полу. Столик с инструментами и лампы установили уже по указанию Эрика.

Когда они остановились у накрытого брезентом тела, Эрик предпринял последнюю робкую попытку образумить дочь:

– Тебе это точно надо? Зрелище не из приятных, аппетит надолго отобьет!

– Я не голодна.

– Ты знаешь, о чем я!