Текст книги "Коллекционер ночных бабочек"

Автор книги: Влада Ольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Шалавам нельзя давать время на размышления! Они тогда себя нормальными могут возомнить! Раз они пришли, они уже не скромницы, в мою задачу входило показать им их истинную сущность! Знаешь, почему здесь именно Вадим? Потому что он умеет с такими псевдоскромницами дело иметь! Сначала они все крутятся – ах нет, не надо! А потом им это нравится! Нравится, понимаешь?! Когда Вадим их, обработав, спрашивает, продолжать или нет, они все «да» орут!

Девушка слушала ее с нейтральным любопытством. На ее кукольном личике не было ни осуждения, ни презрения. Она воспринимала эту информацию просто как новый вид знаний. Тамара с подобным не сталкивалась, не понимала, что это.

– А что с фотографиями, которые ты угрожала слить в Интернет?

– Просто жест для очистки их совести. Якобы это не они сами, а я их заставила. Чушь! Ну что с того, что их фотки на паре сайтов осядут? Разве это хуже, чем когда тебя за человека не держат, когда имеют во все дыры? А с некоторыми девками тут такое творят, что фото – детский лепет! А им нравится! Я вижу их насквозь. Когда они приходят ко мне, я сразу могу понять, какие извращения засели в их куриных мозгах.

Так действительно было. Тамара достаточно долго работала в этой сфере, знала о людях больше, чем любой психолог. Сама ведь на дороге начинала! Прокол случился только один раз – вот с этой девкой… Сначала хозяйка дома искренне считала ее этаким безвинным агнцем, а потом… потом было уже поздно.

– Неужели все продались? – полюбопытствовала Настя. – Ни одна не отказалась окончательно?

– Было пару раз, что отказывались… Сопротивлялись до последнего. Веришь или нет, но я их отпускала! Угрожала, что если в полицию попрутся, то фото окажутся в Сети, но это чистая формальность. Обращаться им толком не с чем, Вадик дело до конца не доводил. Да и им стыдно. А если бы и нашлась принципиальная, в отделении ее бы просто развернули – у меня там все схвачено. Говорю тебе, я знаю, какие проблемы бывают от насильного использования слишком правильных! Толку от них немного, работать не умеют, клиенту доставить удовольствие не могут. Мужиков, которые любят насиловать по-настоящему, не так много, да и не идут они к нам – они на улицах себе жертв ищут. Есть среди моих девок такие, которым просто нравится играть в скромниц! Вот, например, недавно одна журналисточка появилась… Сначала кинуть меня хотела! Но Вадик ее так надрессировал, что она ему потом чуть ли не спасибо говорила! Да, сначала я ее заставила пару неделек поработать, потому что она меня конкретно подставить хотела. А потом она сама вернулась! Официально продолжила работать на свою газетенку, но поскольку она собственного редактора обслуживает, ее там сильно не напрягают. Здесь она за ночь столько зарабатывает, сколько там за месяц! И ей это нравится, но она в жизни в этом не признается, потому что мама ее учила, что быть шалавой – это плохо!

– Верить тебе можно хотя бы потому, что ты слишком боишься за свою шкуру, чтобы врать. – Девушка с интересом наблюдала за крупными каплями пота, стекавшими по лицу Тамары. – У вас тут дружный коллектив, практически одна семья. Меня это не волнует, проституция – не более чем одно из проявлений человеческой природы. Мне нужно узнать, не погибал ли кто-то из твоих девиц на улицах… Не так давно представительница вашего цеха совершила самоубийство на квартире моего приятеля. Судя по всему, она не была полноценной проституткой, работала, как и твоя журналистка, где-то официально…

– Это была не моя девочка, – заверила ее Тамара. – Мои все на месте, смертей у нас вообще не случалось! Я же говорю, я разбираюсь в людях, если какая-то девка к самоубийству склонна, я не буду с ней связываться!

– Может, и не твоя, но ты мне вот что скажи… Убийств в вашей среде не было в последнее время? Не среди твоих девок, вообще. Ты наверняка знаешь, следишь за конкурентами.

Тамара действительно знала, но не была уверена, что стоит отвечать. Вдруг это ей во вред пойдет! Однако времени на анализ не оставалось, веки становились тяжелыми, женщина чувствовала, что теряет сознание.

– Нет, не случалось убийств… По крайней мере, я не знаю, а значит, они громкими не были… Я не представляю, чья могла быть та девочка…

– Скорее всего, ее заставляли оказывать не совсем традиционные услуги.

– Это ни о чем не говорит… Таким многие занимаются, конкуренция большая… Мне плохо… Послушай, мне очень плохо! Дай мне противоядие, потом я скажу тебе все, что ты пожелаешь…

– А я больше ничего не желаю. – Настя застегнула рюкзак и перекинула его через плечо. – То, что мне нужно, тебе неизвестно, ты мне ничем не помогла.

– Мне очень жаль… Я постараюсь помочь… Только дай противоядие, молю!

– Да нет никакого противоядия.

– Что?!

Тамаре хотелось крикнуть это, а получился невнятный хрип.

– Нет, и все.

– Ты обманула меня?!

– Да, но этот обман тебя обрадует. Тебе не нужно противоядие. От этого газа не умирают, так, полежишь и придешь в себя. Сейчас ты сознание потеряешь, но потом очухаешься, равно как и половой гигант Вадик, а впрочем…

Настя подошла ближе, нож все еще был в ее руке. Тамара почувствовала, как холодное лезвие касается шеи. Не в силах что-либо произнести, она лишь смотрела на девушку…

– Нет, – прошептала та, убирая оружие. – Он будет очень недоволен мной…

– Что?

– Молчи. Не пытайся найти меня. Сейчас я тебя не убью, но не от доброты, а чтобы не расстроить одного человека. Мне хочется тебя убить. Не давай мне такой повод, разыскивая меня. Не будешь мельтешить, и я о тебе забуду. Захочешь отомстить – долго не проживешь.

Какая уж тут месть! Тамаре хотелось только одного: чтобы этот монстр в кукольной оболочке поскорее исчез.

– Я не буду…

– Кто бы сомневался… И все-таки ты не очень умна. Тебе следовало понять, что я вру, с самого начала, когда я подрезала вон того кузнечика. – Настя указала на лежащего мужчину. – Предполагалось, что противоядие я дам только тебе, а он умрет. Но зачем тогда мне его калечить? Все на поверхности, а ты не видишь. И всегда так. Ладно… сейчас мне нужно убедиться, что сознание ты потеряешь вовремя!

* * *

Марк и вспомнить не мог, когда последний раз так нервничал. Хотя… не так уж давно. Когда понял, что его обманом заставили уехать из дома, чтобы Вика и Ева остались одни. Тогда он пообещал себе, что не позволит этому повториться, а уже через полгода обещание нарушил.

Но что ему оставалось делать? Спорить с Евой бесполезно. Она уперлась, существуют только два варианта: либо позволить ей сделать все по-своему, либо запереть ее и удерживать силой. Марк понимал, что специалисты посоветовали бы ему второй путь. Но собственные инстинкты подсказывали, что так он испортит те отношения, которые только-только удалось наладить!

Ему пришлось поднять белый флаг. Ева милостиво позволила встречать ее, когда все закончится, но ни в коем случае не вмешиваться. Да еще и не объяснила, что именно собирается делать!

– Знаешь, от того, что ты барабанишь пальцами по рулю, ничего не изменится, – заметил Сальери. – Ты уверен, что сможешь нормально вести машину?

Этот еще сидит, умник и защитник проституток… Изначально его стремление разобраться в смерти молоденькой девушки казалось Марку не такой уж плохой идеей. Но это до того, как втянутой в дело оказалась его семья!

К тому же они на этой почве крупно поругались с Викой. Девушка изначально была недовольна, а теперь решила высказать все и сразу. Неприятно так получилось… Уж не этого ли Сальери добивался? То, что жену ему хочется вернуть, итальянец не скрывал.

С ними Вика не поехала, осталась в коттедже. А они сначала отвезли Еву к дому, большая часть жителей которого распивала мутную жижу из бутылок без этикеток во дворе.

– Тебе не кажется, что местечко слишком мрачное? – спросил Марк у племянницы.

– Как раз по сценарию.

– Да, но ты не одета как местная!

– Скорее, не раздета как местная. Этот дом подойдет. Главное – обойдитесь без самодеятельности.

Ее послушать, так это она его на четырнадцать лет старше!

Ева осталась у подъезда одна, их машина отъехала в сторону. Долго ждать не пришлось, буквально через пятнадцать минут за девушкой приехал черный автомобиль с тонированными стеклами. Что происходило внутри – Марк не видел, и ему это не нравилось. Вдруг правила изменились со времен «посвящения» Аси? Что, если приставать к Еве начнут прямо там?

Сальери заметил его сомнения:

– С ней все будет в порядке. Даже если что-то пойдет не по плану, она сумеет постоять за себя. У тебя очень необычная племянница.

– Я уже объяснял тебе почему.

– Я помню, но, глядя на нее, я все равно не могу поверить в ее диагнозы. Нет, здесь что-то другое, просто медики сами этого не знают, вот и идут привычным путем!

Марку сейчас было не до размышлений о развитии немецкой медицины. Он старался не упустить нужный автомобиль в потоке других машин, но и не подъехать слишком близко, чтобы его не заметили.

Скоро Еву вывезли за город. Здесь следить было сложнее, спасало лишь то, что на дороге не было поворотов. Так что Марк мог позволить себе существенно отстать, зная, что никуда черный автомобиль от него не денется.

Наконец машина остановилась перед коттеджем – все как рассказывала Ася. Водитель вышел сам и повел Еву в дом, похоже, кроме них, в автомобиле никого не было. Да и сама девочка не выглядела напуганной и уж тем более раненой.

– Она хорошая актриса, – прокомментировал Сальери. – Не знал, что психи такими бывают!

– Можно подумать, ты эксперт по психам…

– Нет, но парочку видел. А по версии Вики, я сам к ним отношусь.

– Да, у нее вообще хорошая интуиция!

– Не слишком, раз она с тобой!

– Тихо ты… еще не хватало, чтобы нас услышали!

Вероятность того, что кто-то услышит их на таком расстоянии, да еще и из закрытого салона автомобиля, была невелика. Просто Марку не хотелось возвращаться к этому спору, только не сейчас.

Потянулись мучительные минуты ожидания. Время не просто двигалось медленно, оно еще и, как казалось Марку, сбрасывало обороты. Скоро совсем остановится… Хотелось идти туда самому, позвонить Рине, чтобы попросить о помощи полицию, но его останавливала не только просьба Евы, но и присутствие Сальери. Не хватало еще, чтобы этот итальянский ушлепок начал на него с презрением смотреть – за несдержанность!

Ева сказала, что нужно обязательно дождаться утра. Но это сколько же еще до него осталось…

– Смотри, вон она! – Сальери подался вперед, но ремень безопасности удержал его. – Черт… Быстро!

– Где?

– Да вон, ты не на ворота смотри, она не через главную дверь вышла!

Действительно, Ева появилась со стороны заднего двора – либо через окно вылезла, либо там имелся второй выход. Ловкая тонкая фигурка за считаные секунды перебралась через забор и направилась в их сторону. При этом покинутый ею дом казался абсолютно спокойным, да и погони за ней не было.

Марка, как ни странно, это не радовало. В первую очередь он боялся за Еву, это правда. При всех своих странностях она все равно шестнадцатилетняя девочка, которая находится в совершенно иной весовой категории, нежели эти верзилы. А второй страх… Второй страх был связан как раз с ее странностями. С тем, что она может сделать.

Ему было прекрасно известно, что Ева убила человека. Может, не одного. Марку пришлось смириться с этим, но это не значит, что он спокойно относился к продолжению! Хотелось верить, что она изменилась – во многом… Но в такие моменты он боялся, что это невозможно.

– Надеюсь, она там не перерезала всех, – пробубнил Марк себе под нос.

Сальери все равно услышал:

– Издеваешься? Что эта девочка-веточка может им сделать!

– Ты ее не знаешь…

– А ты переоцениваешь!

– Надеюсь…

Ева открыла заднюю дверцу, бросила на сиденье рюкзак, потом села сама. Заметив темные пятна на ее лице, Марк нахмурился:

– Это еще что такое?! Они тебя что, били?

– Мечтали об этом, по крайней мере один из них. Это маскировка, так нужно. Езжай, пока они не спохватились.

Ожидая ее, Марк уже продумал, каким путем лучше выбираться из этого захолустья, чтобы быстрее добраться до шоссе. А уж среди других машин их не найдут, не перехватят! Пока он выводил автомобиль из леса, Ева вытирала лицо бумажным платком. По опыту Марк знал, что ее лучше не торопить, она сама все расскажет, когда захочет.

А вот Сальери не знал:

– Ну? – Он вертелся на переднем сиденье, стараясь получше рассмотреть девочку. – Может, объяснишь уже, что там случилось?!

– Все прошло по плану.

– Но ты не объяснила свой план!

– Жди!

– Но…

– Лучше жди, – вмешался Марк. – Не прекратишь ее торопить, она вообще только завтра все расскажет!

– Блин… подростки – они и есть подростки…

Так возмущается, будто ему одному не терпится услышать… А Марку нужно было подтверждение, что она никому шею не свернула, ожидание давалось ему сложнее! Однако Ева все равно начала рассказ, лишь когда они свернули на шоссе:

– Эта девка, Ася, вам не соврала. По крайней мере, в описании того, как все проходит. Меня отвели в комнату, где была хозяйка этой помойки и один охранник. Тот, что привел меня, не стал входить и даже не остался под дверью. Это очень хорошо, за счет отработанной схемы они потеряли бдительность. Как я и планировала, почти сразу после входа мне удалось смешать два вещества, которые дают очень любопытный газ – он действует как медленное снотворное…

– Для этого ты просила купить те лекарства и маску? – догадался Сальери.

Ответ был столь очевиден, что Ева даже не удосужилась его озвучить. А вот Марка интересовало другое:

– Кто тебя научил такие вещества создавать?

– Мама, – коротко отозвалась Ева.

– Лена настолько хорошо знала химию?

– И не только. Но мы не будем сейчас о ней говорить.

– Ева…

Он ведь и правда почти ничего не знал о последних годах жизни своей сестры! Думал, что и Ева не знает – он тогда еще верил, что она не умеет говорить, да и с памятью у нее проблемы. А оказалось, что говорить она умеет, просто не хочет.

Что ж, надо будет вернуться к этой теме позже. Пока действительно есть более актуальные вопросы…

– Хорошо, а если бы газ не подействовал? Что бы ты делала тогда?

– Тогда пришлось бы использовать жидкое снотворное, в шприцах, но оно хуже, потому что вырубает сразу, да и риск, что мне не удастся сделать укол, повышается. У меня имелся запасной вариант, но использовать его не пришлось. Охранник был обездвижен, хозяйка осталась в сознании. Но я вас ничем не порадую. Все девки, что работали там и работают до сих пор, делают это добровольно. Включая Асю.

– Но как же так? – поразился Сальери. – Когда я говорил с ней об этом, у нее даже слезы на глазах были! Я не верю, что она могла притворяться!

– Притворяться в чем? – уточнила Ева. – В том, что ей хочется плакать? Вряд ли она притворялась. Но ты не понял причину этих слез. Она боялась тебя. Боялась быть разоблаченной и опозоренной. Это не были слезы стыда. Асе назначили наказание, а потом она вернулась добровольно. Ради денег.

– Сучка малолетняя! – возмутился итальянец. – А хотя… черт с ней. Она получила то, чего заслуживала, значит, там ей и место. Тебе удалось узнать что-то про ту, погибшую?

Она ведь уже сказала об этом! Но Марк предпочел не вмешиваться, позволяя Еве вести беседу самой.

– Нет. Та девушка не относилась к этому дому и этим людям. Более того, ни о каких самоубийствах хозяйка не слышала. Она не знает ничего такого, что могло бы помочь.

– То есть ты рисковала напрасно? – подытожил Марк.

– Рисковала? Нет, не слишком. Мне это понравилось…

В ее светлых глазах мелькнуло что-то шальное… Впрочем, Марк не был уверен, что ему не показалось. Она ведь не виновата, что он в общении с ней все время подвоха ждет!

– Я бы предпочел, чтобы тебе нравились более мирные занятия!

– Каждому свое. Мне – это. Когда наш разговор был окончен, я измазала лицо красной краской, закапала глаза искусственными слезами. Так «заплаканная и избитая» я выбежала из комнаты. Это здесь привычно, меня не пытались остановить. Никто не думал, что я побегу в лес среди ночи – или что меня там будут ждать.

– Получается, что мы в тупике? – разочарованно протянул Сальери. – Проклятье! Я уже не знаю, что делать дальше!

– Ничего не делать, угомониться наконец! Будешь так метаться, и тебя реально заподозрят в ее убийстве. А иначе зачем тебе дергаться?

Сальери оскорбился и всю обратную дорогу молчал. Оно и к лучшему – толку от его слов все равно немного.

Несмотря на то, что вернулись они поздно, Вика не спала, ожидая их. Сальери направился к дому первым. Марк, открывая перед племянницей дверцу машины, тихо спросил:

– Надеюсь, ты никого не убила?

Он стремился, чтобы это прозвучало легко и шутливо, да не вышло. Ева прекрасно поняла, что его это пугает.

– Нет. Хотела.

– А что помешала?

– То, что вспомнила о тебе. Я знала, что это тебя расстроит. Я не буду расстраивать тебя намеренно.

– Спасибо…

Если это действительно так, то… его надежды оправдались. Она изменилась.

Вика встречала их в прихожей, молча наблюдала, как они разуваются.

– Скажи уже, – покосился на нее Марк.

– Что тебе сказать?

– Коронное в данной ситуации «Ну я же говорила!».

– Не столько говорила, сколько знала, что этим кончится. Вы посидели в кустах, Ева развлеклась, но расследование убийства Карины не продвинулось ни на миллиметр.

– Слушай, не помогаешь, так хоть не глумись… – начал было Сальери, но осекся. – Подожди… ты сказала «Карина»? Откуда ты знаешь ее имя?!

– Да потому что, пока вы мотались по публичным домам и запугивали сутенерш, я узнала, кем была эта девушка! Между прочим, далеко не проституткой!

Часть 2
Ночная стрекоза

Глава 5

То, что девушка предположительно была проституткой, не являлось ценной информацией. По этому следу уже пошел Сальери, а что в итоге? Тупик! То, что у нее имелись проблемы с головой, тоже не аргумент. Не зря ведь она в таком возрасте древнейшей профессией занялась! Даже способ самоубийства не наталкивал ни на какие выводы. Сперва Вика подумала, что девица была беременна и таким образом стремилась избавиться от нежеланного ребенка – о том, что она убьет и себя, сумасшедшая не думала. Однако эта теория тоже отпала, эксперт ведь четко сказал: никакого ребенка не было!

Оставался только французский маникюр. Именно его Вика решила взять за ориентир.

– Подумаешь, маникюр! – удивлялся Сальери. – Я его заметил, потому что он странный, это да. Но не настолько, чтобы помочь! Судя по тому, что узнала Ева, в этой сфере работает немало студенток, вот они и переносят дневную жизнь в ночную!

– У тебя мужская логика, – вздохнула Вика.

– Смею надеяться, что это тебя не удивляет!

– Когда как. Что же до маникюра, то думаю, у студенточек, задействованных в этом деле, более смелые предпочтения в цвете лака. Да даже не в том дело! Короче, я предположила, что если девочка была ухоженная и испуганная, – а значит, новичок в этом деле, – то она может быть из нормального мира. В смысле, из хорошей семьи и все такое… А раз так, то ее будут искать.

Это простейшее предположение. Вика допускала, что Сальери мог его не учесть. Итальянец находился под впечатлением от темной стороны ночной жизни, истории о несчастной жертве, он начал поиск с того конца, от которого веяло криминалом. Но чтоб такой очевидный след упустила Ева? Нет, не с ее хваткой!

Другой вопрос, что заниматься такими вещами ей было скучно. Ей хотелось развлечься, «поохотиться» – и она свое получила. Ну да ладно, никто не пострадал – уже хорошо.

А Вика занялась менее напряженной работой. Она стала просматривать сведения о девушках, пропавших за последний месяц. Ведь если та девица была из приличной семьи, ее должны были искать! Вика не была уверена, что что-то выйдет, однако очень скоро получила результат. С компьютерного монитора на нее смотрела молодая девушка, подходящая под описание, данное Сальери.

Итальянец, вернувшись домой, тут же подтвердил ее догадки.

– Это она! Викита, вне всяких сомнений, это она! Накрашена менее вульгарно, конечно, весь образ не тот, но я не сомневаюсь! Как ты сумела?!

– Как-как… Открыла Интернет и занялась делом! Но это мелочи, ты посмотри, кем была твоя «ночная бабочка»!

Девушка оказалась более загадочной особой, чем предполагала Вика.

Карина Самарина не дожила до своего совершеннолетия год – ей лишь недавно исполнилось семнадцать. И была она не просто красивой девочкой, а единственной дочерью влиятельного бизнесмена Федора Самарина. Карина пропала три недели назад, с тех пор семья разыскивала ее.

Правда, разыскивала не слишком активно, и это поразило Вику. Карину искали точно так же, как других пропавших – давали объявления в газетах, в Интернете, запустили информацию в социальные сети. И все! Но ведь Федор Самарин со своими возможностями мог организовать гораздо больше! Вплоть до того, что президент в новогоднем обращении уговаривал бы сограждан поискать Карину!

– Может, он жадный до крайности? – предположил Марк.

– Знаешь, даже жадности есть предел! – отозвалась Вика. – Это ж не рекламная кампания и даже не благотворительность, это его родной ребенок! Дочка!

– А других детей у него нет?

– Судя по статьям, которые я нашла, есть еще сын Артур, старший брат Карины. И что с того? Что, второй ребенок – это «запаска» на случай потери одного?

– Да я не в том смысле! Я даже не знаю, в каком… Ты права, он со странностями!

– Понятно тогда, в кого дочь, – пробурчал Сальери. – И как теперь быть?

– Это же естественно – рассказать, как все произошло! Дальше пусть сам разбирается.

– Не хотелось бы, чтобы он обвинил в этом меня!

– Не обвинит.

Вика произнесла это уверенно, хотя на самом деле никакой уверенности не было. Она не могла понять человека, который так ненавязчиво разыскивал собственного ребенка, да еще и несовершеннолетнего! Непонятно, что ему в голову придет, когда он узнает правду… Отмалчиваться, впрочем, тоже нельзя.

Марк поддержал ее:

– Поговорить с ним нужно. Я сам сделаю это, пусть хоть узнает, откуда можно забрать дочь! – Он повернулся к Сальери: – А тебе лучше не ехать. Неизвестно, в каком этот Самарин будет состоянии, когда узнает правду. Даже если по жизни он мужик адекватный, может и сорваться. Не будем провоцировать.

– Гонцов, приносящих дурные вести, не любит никто, – покачала головой Вика. – Давай хоть я с тобой схожу!

– Тоже мне, защитница! – фыркнул мужчина. – Ты, конечно, извини, но твое присутствие ничего не решит. Сам съезжу. Разберемся с этим – и все, я обещаю.

Девушка не стала спорить, да и обещание было заманчивым. Но в глубине души Вика чувствовала, что ситуация вряд ли окажется столь проста. И разобраться в ней должны другие, однако подстраховаться не мешает. Она уже знала, что к поиску информации скоро придется вернуться…

* * *

Марк понятия не имел, как сообщают такие новости. Что не по телефону – это точно, хотя и личной встречи ему не хотелось. По сути, он нес горе в чужую семью. Как отреагирует Федор, как правильно это сказать…

Никак, пожалуй. Сказать, и все.

Для начала он позвонил по телефону, указанному в объявлении. Ответил мужчина, представившийся секретарем Самарина. Вестей о Карине он явно не ожидал, поэтому смутился, но быстро взял себя в руки:

– Как она? Федор Михайлович места себе не находит! Она в порядке?

– Нет, она… Она мертва.

По-другому ведь не скажешь! Как еще – «Знаете, его дочь не совсем жива»? Правда есть правда, и она всегда будет звучать цинично.

– Что? – с трудом произнес секретарь. Чувствовалось, что шок у него вызывает вся ситуация, а не конкретно участь Карины. – Как это произошло? Кто вы такой?!

– Я друг того, кто ее нашел. Это долгая и не слишком понятная история. Давайте я вам расскажу…

Секретарь – это не страдающий отец, ему можно и по телефону! А там пусть сам разбирается со своим работодателем. Такой выход нравился Марку гораздо больше, чем перспектива личной беседы.

Зато этот выход не нравился секретарю.

– Подождите… Федор Михайлович наверняка захочет услышать это от вас. Как вас зовут?

– Марк.

– Марк, продиктуйте, пожалуйста, свой номер телефона. Я сам сообщу Федору Михайловичу эту печальную новость и перезвоню вам. Вы ведь не возражаете?

– Нет, – вздохнул Марк. – Я вас понимаю.

Перезвонили ему не сразу – мягко говоря. Марк даже подумал, что Самарин решил отказаться от обсуждения личной трагедии с посторонним. Однако уже утром следующего дня он услышал голос секретаря:

– Простите за задержку. Вся семья сейчас в шоке. Федор Михайлович ждет вас.

Самарин пригласил его не в офис, а к себе домой. Этого следовало ожидать, но чувство неловкости лишь усилилось. Вика продолжала настаивать на своем присутствии, Марк не допускал и мысли взять ее с собой. Дело даже не в угрозе безопасности, чисто с эмоциональной точки зрения ей не нужно там присутствовать.

Хорошо было бы отправить Сальери, так он ведь затаился! Да и не привык Марк на кого-то ответственность перекладывать. Сделаешь сам – будешь уверен, что сделано хорошо.

По адресу, который ему продиктовал секретарь, располагалась элитная новостройка – многоэтажное здание, гордо поблескивающее зеркальными окнами. В широком холле сидел рослый консьерж, выполнявший и функции охранника. О прибытии Марка его предупредили, поэтому, услышав имя гостя, консьерж потерял к нему всякий интерес.

Лифт бесшумно и быстро поднял его за десятый этаж. Одна из двух дверей на лестничной клетке была приоткрыта, возле нее ждал мужчина лет сорока, высокий и очень худой.

– Вы…

– Секретарь, мы разговаривали, – представился он. Голос Марк узнал без труда. – Меня зовут Олег, если помните.

– Помню, не так много времени прошло. Но я вас тут не ожидал увидеть…

– Это часть обязанностей персонального ассистента. В силу личных обстоятельств Федор Михайлович сейчас не может быть в офисе, но дома он тоже работает. Поэтому я помогаю ему здесь. Пройдемте, он ждет вас.

Оказавшись внутри, Марк убедился, что работать в этой квартире можно хоть с секретарем, хоть с полноценным коллективом. Сложно было сказать, сколько здесь комнат, лишь из прихожей было видно четыре двери, причем коридор здесь не кончался, а сворачивал! Но Марку не пришлось идти слишком далеко, Олег указал на ближайшую к нему дверь.

– Федор Михайлович ожидает вас в своем кабинете. Чай, кофе?

– Нет, спасибо. Не думаю, что разговор будет располагать к распитию чего бы то ни было!

– Как вам угодно.

Сопровождать его секретарь не стал, да и тема предстоящего разговора этому не способствовала. Марк вошел в кабинет один.

Федор Самарин оказался чуть ли не полной противоположностью своей миниатюрной, легкой, словно фея, дочери. Невысокий, приземистый, он напоминал кабана, застрявшего в бочонке. С широкого круглого лица за Марком наблюдали близко посаженные темные глаза.

Слез на этих глазах не было. И понятно, что мужчины не плачут… некоторые – даже узнав о смерти собственной дочери.

Самарин стоял у окна, но при появлении Марка вернулся за рабочий стол, указал на кресло напротив.

– Присаживайтесь. Говорите.

– Думаю, Олег уже сказал самое главное…

– Да.

– Мне очень жаль…

– Мне нужны детали того, как это случилось. Где она была. С кем. Кто нашел труп.

Мужчина говорил ровно и спокойно, его голос звучал сухо. Без малейшего следа эмоций. Марку хотелось верить, что это такая психологическая защита: отстраниться от ситуации, чтобы не выдать свои истинные чувства постороннему. Вот только… Какая-то очень уж совершенная у этого человека защита! От искренности прямо не отличишь!

Но тут было уже не до выяснения моральных аспектов. Марк пересказал своему собеседнику все, что узнал от Сальери – вплоть до смерти девушки. Вдаваться в такие подробности, как визит Евы в публичный дом, он не собирался.

Самарин выслушал его с невозмутимостью хорошего бизнесмена или игрока в покер. По его неподвижному лицу невозможно было понять, о чем он думает. Да и чувства… какие тут чувства?

– Понимаю, вам захочется обвинить кого-то в ее смерти, – закончил Марк. – И первым кандидатом станет мой друг. Но, уверяю вас, он этого не делал. Даже если вам сложно поверить, что ваша дочь могла себя так вести…

– Мне несложно. Я верю, что она могла так себя вести. Поэтому вопросов к вашему другу у меня нет.

Марк сначала даже ушам своим не поверил. Он что, серьезно? Какой отец вообще так спокойно примет версию, что его дочь могла быть проституткой?! Однако Самарин не выглядел сторонником шуток, да и ситуация этому не способствовала.

– Вы… верите?

– Печально, не так ли? Верю, потому что я давно уже ожидал чего-то подобного. Она вся в мать… Мы готовились к тому, что это проявится, но не думали, что так рано.

– «Мы»?

– Наша семья. К сожалению, генетика – великая вещь. Это не значит, что я считаю смерть своей дочери незначительным событием! Я хотел, чтобы все было иначе, надеялся уберечь ее… Но нельзя достать из нее то, с чем она родилась.

– Вы хотите сказать, что ее мать была?…

Марк понимал, что вопрос некорректный. Особенно если учитывать, что говорит он с отцом погибшей девушки! Но Федор Самарин был настолько спокоен, что это поощряло любопытство.

– Проституткой. – Бизнесмен даже бровью не повел. – Просто долгосрочной. Но нам не нужно это обсуждать.

– Вы правы. Но вам не кажется, что ваша дочь выбрала несколько странный способ уйти из жизни?

– Я этого уже не пойму, да и никто не поймет. Я годами пытался разобраться, что происходит у нее в голове! Думал, что все понял. Ошибся, видно… Мне сообщили, что тело не успели захоронить. Вы позвонили мне вовремя. О благодарности поговорите с Олегом, он имеет на сей счет соответствующие распоряжения.

– Это лишнее, – покачал головой Марк. – Деньги не нужны ни мне, ни моему другу. Я сочувствую вашей утрате, но, думаю, мне лучше уйти.

– Как вам будет угодно.

Дело было даже не в том, что за подобный разговор требовать деньги казалось кощунственным. И не в том, что в финансовой помощи Марк не нуждался. Самое большое значение имело то, что ему не хотелось брать ничего от этого человека – ни сейчас, ни в иных обстоятельствах.

Нельзя даже сказать, что Самарин что-то недоговаривает. Он такой, какой есть. Потеря дочери вызывает у него сожаление, но такое, какое вызвали бы неудачи в бизнесе.

Поэтому Марк поспешил уйти. В коридоре Олег попытался завести разговор о деньгах, но нарвался на жесткий отказ.

– Мне больше нечего вам сказать, – объявил Марк. – А пришел я сюда только за тем, чтобы поговорить. Если вам понадобятся еще какие-то сведения, вы знаете, как меня найти.

Это было чистой воды формальностью. Он рассказал им все, что мог. А для них даже это много – как ни странно, Сальери проявлял больше рвения в расследовании смерти девушки, чем ее родной отец!

Марк вернулся на первый этаж, пересек холл. Он был уже у машины, когда его окликнули: